После отделения второй ступени кабина наполнилась пугающей тишиной, которую нарушало лишь лёгкий гул системы вентиляции. С Земли пришла команда перейти на ручное управление и начать сближение с платформой, выполнить её облёт и убедиться, что грузовой отсек благополучно состыковался с буксиром.
Импульсные маневровые двигатели в условиях космоса работали абсолютно бесшумно, при их испытании на земле, стендовую установку снабжали дополнительной звукоизоляцией, без которой стрекочущий звук распространялся на несколько километров в округе, нарушая покой местных жителей.
Леонид облетел вокруг огромной конструкции, с которой был состыкован лишь один модуль, сиротливо висящий у самого края буксира.
– «Земля», я «Сапсан-1». – сказал Кремнёв, нажав кнопку вызова на радиостанции. – Все системы работают штатно, грузовой модуль состыкован с платформой, никаких видимых повреждений не обнаружено. Прошу разрешения начать стыковку.
– «Сапсан-1», я «Земля». Произвести стыковку в ручном режиме разрешаю.
Леонид, ориентируясь по приборам, начал сближение его движения были уверенными и точными, эту процедуру он не раз отрабатывал на тренажёрах. Не переставая следить за ориентацией корабля и скоростью его сближения. Стыковочный конус плавно вошёл в мишень и замки стыковочного механизма притянули корабль к платформе.
Как только на пульте появилось сообщение об успешной стыковке, Кремнёв отстегнулся от ложемента и проплыл к переходному люку, открыв который он получил доступ к техническому помещению буксира. При помощи манипулятора он завёл внутрь корабля кабели управления и подключил их к системам своего корабля. После этого проплыл обратно и вновь закрепился в ложементе и вызвал Землю.
– «Земля», я «Сапсан-1», стыковка прошла в штатном режиме. Системы корабля объединены. Начинаю тестирование систем.
– «Сапсан-1», я «Земля». Приступить к тестированию.
Леонид переключил силовой автомат и объединил электросистемы корабля и платформы, с этого момента они стали единым целым, осталось только дождаться окончания тестирования. Полоса диагностики медленно ползла по нижней части экрана, в середине проскакивали диагностические сообщения, которые окрашивались в зелёный цвет и рядом с ними появлялось сообщение: «Ок».
Дольше всего шёл тест реактора платформы, а затем началась синхронизация работы двигателя буксира, с импульсным генератором корабля. Автоматика корабля распределила вырабатываемые реакторами платформы и корабля мощности, между всеми системами, зарезервировав для систем жизнеобеспечения дополнительные мощности.
Леонид любовался в иллюминатор Землёй и сделал несколько снимков на фотоаппарат, раздавшийся звуковой сигнал вынудил его перевести взгляд на монитор, сообщение говорило: «Тестирование систем завершено», и строчкой ниже: «Интеграция систем управления корабля и платформы завершена».
– «Земля», я «Сапсан-1». Этап интеграции пройден успешно.
– «Сапсан», переходите к следующему этапу испытаний.
– «Земля», вас понял.
Леонид ввёл в конечную точку второго этапа, окрестности планеты Плутон, бортовой компьютер, учитывая скорость буксира, рассчитал траекторию полёта и вывел сообщение о готовности к старту.
Кремнём протянул руку и нажал на сенсорном экране кнопку подтверждения. Корабль пришёл в движение и заработали маневровые двигатели, сначала из иллюминатора пропала Земля, а затем Леонид ощутил небольшой толчок и лёгкое головокружение, это было следствием работы гасителей инерции, без них перегрузки могли оказаться чересчур высокими и мало кто из людей смог бы их перенести.
Менее чем через час, за иллюминатором промелькнул гигантский шар Юпитера, который за считаные минуты растворился в космическом пространстве, а Солнце продолжало уменьшаться в размерах, но оно по-прежнему выделялось своими габаритами, по сравнению с другими звёздами.
На экране монитора выскочило сообщение: «Расстояние до Земли – 1 световой час. Произведён вывод спутника-ретранслятора.»
Пока продолжался полёт, Леонид любовался красотой космоса. Находясь на Земле в ночном небе практически невозможно увидеть такого разнообразия красок, в пределах городов этому мешает городское освещение, а если уехать от цивилизации как можно дальше, то сказываются уже искажения, происходящие в атмосфере. Здесь же в безвоздушном пространстве, всё совершенно по-другому и Леонид то и дело фотографировал различные участки Млечного Пути.
Кремнёв вновь ощутил лёгкие перегрузки, по ощущениям их можно было сравнить с теми, что испытываешь при резком торможении автомобиля. За иллюминатором была почти полная чернота, среди которой можно было разглядеть ещё более чёрный диск планеты. Воспользовавшись радиотелескопом, Леонид вывел на экран изображение планеты, теперь на ней можно было различить кратеры, горные пики и область Томбо, которую в прессе предпочитали называть просто «Сердце Плутона». Он переключил все системы в ручной режим и управляя манипулятором сначала захватил один из спутников в грузовом отсеке, а затем отпустил его в открытый космос, предварительно задав параметры траектории, по которой он должен двигаться. Спутник, мигнув огоньками, направился к планете.
Леонид сделал отметку о завершении очередного этапа испытаний, и перешёл к следующему. Он включил находящийся, а борту передатчик малой мощности и доложил о выполненной работе. В обычных условиях его сообщение не могло достигнуть Земли, так как слабый сигнал просто растворился бы среди космического шума, но благодаря запущенным спутникам, сигнал должен усилиться и без проблем достигнуть ЦУПа1.
Кремнёв достал из одного из ящиков пакет и вскрыв его, открыл доступ к клапану, через который пакет заполнился горячей водой. Спустя пять минут Леонид через этот клапан высосал суп-пюре с куриной грудкой и запил чаем из подобного пакета. После обеда он поудобнее устроился в ложементе, учитывая скорость распространения радиосигнала, ответ ему придёт не ранее, чем через десять часов и согласно регламенту, у него сейчас было время отдыха.
Ровно через девять часов его разбудил писк будильника, протерев лицо и руки влажной салфеткой, он немного взбодрился. В ожидании сигнала с Земли он принялся рассматривать диагностическую информацию о различных системах корабля, почти всё было в полном порядке, лишь пара индикаторов показывало состояние отличное от 100%. Один из них отвечал за показания частоты главного генератора индуктора и находился в пределах 90 – 97%, хаотично меняя свои показания, другой показывал уровень запаса кислорода, и его показания были объяснимы. Зафиксировав эти отклонения, он отправил копию бортового журнала на Землю, до начала приёма информации с Земли оставалось менее получаса.