Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея

Лыхны

Село Лыхны, Свято‑Успенский собор

Достопримечательности села – строения X века: летний дворец Абхазских царей и летняя резиденция владетельных князей Чачба, а также действующий крестово-купольный храм Успения Богородицы X—XI веков с фресковой росписью XIV века. Внутри церкви находится усыпальница князя Сафарбея Чачба-Шервашидзе, при котором Абхазия вошла в состав Российской империи. На окраине села – развалины христианского храма VI—VII веков.

В городе Чудагунты успели захватить вечерню. Там есть тоже церковка. И домой возвратились уже в начале одиннадцатого часа.

В это время – 22 сентября (5 октября) – у нас в Сибири уже в телогрейках ходят, а здесь, как июль месяц. Всё хорошо, но только душа неспокойна. Никаких условий помолиться и отдохнуть душой. Живём у чужих людей на квартире. А какова для монаха эта жизнь, связывающая свободу тела и простор души? Господи, прости, что дни наши исчезают без пользы.

Суббота. 23 сентября (6 октября) – зачатие честного славного пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

Надо бы и в церковь сходить. Но и там как‑то душа не удовлетворяется. Стоишь в среде молящихся старушек. Одна толкнет тебя, другая свечой по плечу хлопает – передай, мол. Третья чего‑то в руку тебе суёт.

А тут батюшка на великом входе. Как ножом по сердцу режут в Возглашении:

– Богохранимую страну власти и воинства да помянет Господь Бог во Царствии Своем.

Да разве Господь помянет?

Разве Он для хулителей Духа Святого приуготовил вечные блаженства и райскую жизнь?

Достаточно и того, что сделали со Христом при властителе Ироде.

Разве Христос ещё должен сходить на землю для унижения, осмеяния и заплевания?

Нет.

Он придёт во славе. Он судить придёт и не скажет уже:

– Отче, отпусти им, ибо они не видят, что творят.

Нет, он выскажет страшный приговор всем тем живущим без страха Божия на Земле:

– Отойдите от меня проклятии в огонь вечный, уготованный от сотворения мира сего.

Напрасно, стало быть, ты иерей за «забоюсь» угождаешь:

– Да помянет Господь во Царствии своём властей.

Нет уж, будь уверен, что не помянет. Да и страшно, когда они совершенно не просят тебя молиться за них. Они сознательно заявляют, что нам достаточно пожить в удовольствие здесь, на Земле, а не там, во Царствии Божием. Вот уж заблуждение!

Господи, простишь ли сей грех? Господи, прости!

В воскресенье 24 сентября (7 октября) – память первомученицы равноапостольной Фёклы.

Всё прошло, как обычно.

25 сентября (8 октября). Понедельник.

Провожаю Марину домой. И я отдаю ей свой дневник для прочтения.

И так понапрасну я много дней потерял и даже месяцев.

Дневник мой путешествовал без пользы дела.

Гликерии дома не было. Продолжать его никто не осмелился.

Сухуми, 1962 г

И вот он опять в моих руках. Но что писать? Господи, помоги, дай памяти, может быть, что и вспомню из прошлого.

Кончил писать 8 октября, а сегодня уже 26 декабря – большой пробел, много воды утекло. Да и события, если зафиксировать все, то целый сборник образуется. Но так как нет у меня способности правильно излагать мысли, то буду вспоминать с пятого на десятое.

1 (14) октября – день Покрова Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

Ходил на Всенощное бдение, но здесь как‑то не так чтят сей день, а именно – служили без литии и мало было народу.

13 октября (26 октября) – праздник Иверской иконы Божией Матери.

Служил один священник с дьяконом, просто и хорошо, но не торжественно. А ведь здесь, в самой стране Иверской, подобало бы особенно подчёркивать празднование иконы Иверской Божией Матери.

Отошёл ко Господу митрополит Нестор

Надгробие митрополита Нестора (Анисимова), Патриаршая резиденция, Москва, Чистый переулок, 5

22 октября (4 ноября) – праздник Казанской иконы Божией Матери.

Большой и чтимый всеми.

А мне он особенно с нынешнего 1962 года остается печатью на сердце до самого гроба. Ведь в этот день в четыре часа утра в Москве, в больничной палате, мирно отошёл ко Господу мой дорогой и любимый отец, архипастырь митрополит Нестор.

Эта личность известна не только в Российской Церкви своей духовной деятельностью на ниве Христовой, но и за пределами нашего Отечества. Интересен и разнообразен его пройденный жизненный путь. Часто он рассказывал о себе. И я был свидетелем этих чудных рассказов из его жизни. Исколесил он за свою свыше чем 70‑летнюю жизнь, как он говорил:

– Почти всю родную матушку-Русь, побывал на трёх материках: в Европе, Азии и Африке. Десятки государств, сотни городов, тысячи населённых пунктов и миллионы людей различных рас и национальностей прошли перед моим взором.

Родился он в 1885 году, 9 ноября по старому стилю, в Вятке. Родился хилым, болезненным ребёнком, рассказывал, бывало, Владыка. И когда стал подрастать, мама и бабушка водили его в церковь. Однажды бабушка повела его на архиерейское богослужение в Вятский мужской монастырь.

– Какой‑то неземной восторг охватил мою душу, когда я вместе с бабушкой в конце литургии подошёл к благословляющему архиерею поцеловать святой крест, – вспоминал митрополит.

Когда Владыка Варсонофий³², указывая на меня, спросил:

– Кто это?

– Мой внук, – ответила бабушка.

– Он будет архиереем, – предрек Владыка.

– Куда ему, такому озорнику, – возразила бабушка.

– А я тебе говорю, – повторил Владыка.

Владыка рассказывал, как приезжал к ним в Вятку о. Иоанн Кронштадтский и был у его родителей в доме, по случаю тяжелой болезни его матери.

Сам он окончил реальное училище и калмыцкие, монгольские миссионерские двухгодичные курсы. А в 1907 году его направили на Камчатку. Испросив благословение у о. Иоанна Кронштадтского, получил вскоре фотокарточку с надписью:

– Раба Божьего Николая Анисимова благословляю на великий подвиг миссионерства, если он находит себя способным и чувствует в себе призвание к нему. Да явится в нём благодать Божия, немощная врачующая. Целую его братски. Протоиерей И. Сергиев.

Много-много рассказывал Владыка о Камчатке, впоследствии не один раз был на приёме у самого императора Николая II по поводу помощи камчатским жителям, а впоследствии за свою неутомимую работу в деле просвещения дикого и языческого камчатского народа его удостоили архиерейского сана.

А во Владивостоке, по милости Божией, 16 октября 1916 года была совершена хиротония во епископа архимандрита Нестора.

В 1917—1918 годах Владыка был приглашён на Всероссийский поместный Собор. После Собора он отправился в своё управление, то есть епархию Петропавловскую и Камчатскую. Но восстание 1917—1918 годов не дало возможности вернуться.

И он тогда через Японию отправился на пароходе в Китай, в город Харбин, где и управлял. А в 1946 году 27 июля Святейшим Патриархом Алексием был возведён в сан митрополита, с назначением экзархом по Восточной Азии.

Митрополит Нестор был под арестом. И только в 1956 году опять влился в колею церковной жизни, то есть получил назначение управлять Новосибирской и Барнаульской епархией.

Немного здесь пришлось ему потрудиться во славу Божию. Позавидовал враг рода человеческого – диавол, послал злых людей. И вот наш дорогой Владыка прощается со своей паствой. Сколько слёз, сколько рыданий и горя со стороны верующих, но и поношение с клеветою также бросали на его безвинную душу.

Проводить мне Владыку не пришлось. Думал я, что его теперь отчислят за штат, но нет. Господь ещё привёл потрудиться во славу Божию.

Святейший Патриарх назначил его на кафедру Кировоградскую и Николаевскую.

Не стало рядом с нами дорогого Владыки, но он и там не забывал своих духовных чад.

В Рождество и на Святую Пасху мы взаимно поздравляли друг друга.

Вот у меня иконочка Рождества Христова с надписью от Владыки:

«Поздравляю тебя, дорогой мой отец Серафим, с праздником Рождества Христова. Мир душе твоей и милость от Бога да будет. Любящий твой отец недостойный митрополит Нестор. 25 декабря 1960 года».

А кто же теперь поздравит меня? Владыки не стало. Его предали земле как раз в день празднования иконы Божий Матери «Всех скорбящих радосте» – 24 октября (6 ноября), я находился в это время на Кавказе, в городе Сухуми, за штатом. А 27 октября (9 ноября) по телеграмме вылетел в город Кировоград на похороны, надеясь успеть, но прибыл только на обед, в девятый день по Владыке – 30 октября (12 ноября).

Пробыв трое суток, я с братом Виктором 2 (15) ноября вылетел назад и по дороге остановился в Киеве на день, ночевали во Флоровском женском монастыре, ходили в собор поклониться святителю Макарию и святой вмц. Варваре.

В Сухуми возвратились благополучно.

Перепалка в автобусе

21 ноября – 4 декабря 1962 года

8 (21) ноября 1962 года. Собор Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных.

Ходил в церковь, о. диакон не служил, народу немного было, – продолжает свои записки о.Серафим в свободное время и когда его душу переполняют впечатления.

21 ноября (4 декабря) – Введение во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии.

Я ездил в город Лыхны, там совместно с настоятелем служили литургию. День прошёл в приподнятом настроении. В самый праздник вечером возвращались домой автобусом. А там разыгралась драма в двух действиях. Ввиду множества народа мне пришлось стоять на ногах, также стояли и двое военных в звании подполковников.

Обратив на меня внимание, они стали выбрасывать всевозможные реплики по моему адресу:

– Вот какой стал неуважительный народ. Поп стоит, а они сидят, как ни в чём не бывало.

– Видно, попы нынче не в почёте, – замечает другой.

Я, не обращая внимания, стою, погрузившись в молитву. Обычно при такой публике хорошо призывать помощь свыше. Не найдя повода к разговору, они переключились на моего брата Виктора.

– Неужели и ты веруешь в какого‑то Бога?

– Да, верую! – послышался твердый и уверенный ответ.

– Действительно или нарочно ты веруешь?

– Как нарочно? – и отвечает: – Я – православный христианин и останусь им навсегда.

– А в армии служил?

– Служил.

– Оружие‑то брал в руки, ведь вам, кажется, не полагается?

– Это у сектантов не полагается, а у нас является священным долгом служить в армии и защищать своё Отечество.

– Правильно! – говорит подвыпивший подполковник. – Но так у вас что, много богов? И у сектантов, и у вас, и у грузин, и у армян, и у азербайджанцев?

– Нет, у нас один Бог для всех народов, только вера разная.

Не знаю, чем бы закончились их прения, если бы не вмешался сидящий рядом пассажир, грузин по национальности:

– Товарищ подполковник, прекратите свои разговоры на эту тему и не осмеивайте человека. Нехорошо, неприлично в Вашем звании вести себя вольно при обществе. А если выпили, тем более, помолчите.

Подполковник как‑то сразу надвинул брови, нахмурился и готов был наброситься на человека, обличившего его при народе. Но не тут‑то было. Он под хмельком забыл, что находится в Грузии и разговаривает с грузином – человеком довольно плотной комплекции и приблизительно одинакового с ним возраста.

– Я Вам ещё раз говорю, замолчите, товарищ подполковник. Иначе дело будет хуже, – предупредил грузин.

Наш подполковник смутился, как‑то растерялся. Сделал попытку извиниться, но тот уже был, казалось, неумолим.

– Хорошо, раз такое дело, – говорит грузин, – довезу Вас до конечной остановки, высажу там и встречу, как полагается, с «хлебом и солью».

Эти предполагаемые услуги вконец перепугали военного. Он, бедненький, стал присматривать себе защиту, на его счастье ехали три русских солдата, на которых он решил возложить упование.

– Станут ли защищать тебя солдаты? – нервно, сквозь зубы процедил его напарник. – Ты знаешь, кого расшевелил. Ведь это, очевидно, представители духовной миссии, сопровождаемые грузином. Эх, наскочил ты на неприятность.

Признаться, я уже стал мысленно переживать за судьбу русского офицера, чего доброго, и до драки дойдет. До ножей грузины охотливы.

А чем именно задел офицер грузина? Задел, очевидно, тем, что в разговоре с моим братом насмешливо выделил грузинского Бога. Верующих грузин мало, но оскорблять чувства верующих и достоинство Божества у них является пошлой низостью, и они всегда с особенным уважением относятся к духовенству.

– Русских мы не любим, – говорят грузины, – а верующих в Бога любим, уважаем и даже защищаем.

Закончилось всё тем, что пригласили друг друга на кружку пива, а мы незаметно скрылись в толпе народа.

Матерь Божия – неизменная Заступница всех любящих ее, вот и на сей раз я видел помощь Пречистой, видел, как Она посрамила хуливших Имя Божие.

Всенощное бдение патриарха всея Грузии

13—23 декабря 1962 года

30 ноября (13 декабря) – празднование св. ап. Андрея Первозванного.

А нашему Владыке Нестору 40 дней миновало после его кончины. Я ходил в церковь, подавал за обедню, – пишет о. Серафим, заполняя очередные страницы своих дневников.

6 (19) декабря – праздник свт. Николая, архиеп. Мир Ликийских чудотворца.

Опять ездил в город Лыхны, послужил, причастился и – в обратный путь.

10 (23) декабря. Воскресенье. Память свт. Иоасафа, епископа Белгородского.

Его Святейшество и Блаженство Католикос‑ Патриарх Ефрем II, Архиепископ Мцхетский и Тбилисский. 1896—1972

Всенощное бдение служил святейший и блаженнейший патриарх всея Грузии Ефрем. Елеопомазывал сам всех, до последнего человека.

Литургию служил с двумя архиереями, митрополитом Давидом и епископом Леонидом, архимандритом и тремя протоиереями.

Служил очень благоговейно.

Был строг к недостаткам, а их целый ряд.

Во-первых, всего два иподиакона, которые имеют возраст по 70 лет. Растерялись буквально, и так, что облачали святейшего на кафедре сам митрополит и архимандрит, сопровождавший его.

После Евангельского чтения сам патриарх говорил проповедь, довольно продолжительную и нравственно-поучительную.

Окончил её словами:

– Обнимаю всех любовью, благословляю на всё доброе каждого жаждущего спасения. Благословляю ваш дом, вашу чашку, вашу ложку и молитвенно всегда пребываю со всеми вами. Аминь.

По окончании службы всех благословил и простился с паствой.

Судьбоносное предназначение

Вторник 19 декабря (1 января) 1963 года – день мч. Вонифатия.

Льёт вторые сутки дождик. Сижу целый день, не выходя из хаты. Готовимся к празднику. Заранее скорблю о том, что служить не придётся. Ну, что ж сделаешь, времена изменили законы. Сижу вот и пишу поздравительные письма своим родным во Христе и по плоти. Позавчера отправил семь открыток, а сегодня ещё написал пять писем. Дело к вечеру. Надо читать своё правило.

Дни летят, месяцы плывут и даже годы, именно годы. Вот ведь уже второй год пошёл, как мы в Сухуми.

Купили свой домик, построили сарайчик. У нас восемь курочек, кошка. Одним словом, живём, как и все люди со своими семьями.

А у нас тоже своя семья. Но семья особенная. Мы собрались вместе ради спасения души. Я, как старший, да ещё и в сане, несу свой крест, по милости Божией, без ропота. Читаем правило по возможности.

Виктор (родной брат) устроился сторожем в магазин. Мария – дворником, а её сестра Тася – парковой работницей в военном санатории. Вот наша боевая четверка!

Слава Богу, Он Милосердный нас не оставлял в трудные дни нашей жизни на чужой сторонке. Ровно два года пробыл я в заштате. Конечно, не совсем легко быть оторванным от общества. Незаметно втихомолку сжимать зубы от душевной боли и глубокими вздохами сопровождать свою задумчивость.

Но что хорошего может дать тоска, терзания души, задумчивость!

Не лучше ли отталкивать свою скуку и прибегать к молитве и послушанию воле Божией?

Итог скитаний

Вспоминаю, мой отъезд из Красноярска интересный был. А в Новосибирске жил у меня знакомый. Одну только ночь у него переночевал. Дочка его приходит: «Сегодня в церкви были, тебя уже ищут – хотят арестовать». Я купил билет в Ташкент, там тоже у меня был священник. Приехал к нему, там условия хорошие, я настроился недельку пожить. А назавтра вызывают священника в горисполком: «У тебя гости?» «Да, гости, мой товарищ, мы с ним служили раньше». «Давай‑ка ты его отправляй завтра же». Ну и проводил меня. В Москве познакомился с одной странницей. Говорит: «Батюшка, тебе надо в Сухуми, на Кавказ, там собираются монахи из всех монастырей закрытых и уходят в горы». Монахи в Сухуми взяли меня с собой. Мы там церковь построили в горах, сами пилили каштан, – он как свечка, хорошо колется. Около 10 человек нас было. Я там два года служил. В горах тоже трогали – КГБ. Я не испытал это гонение, а монахи испытали. Прямо на вертолете кружили, находили, забирали и в Сухуми сдавали в милицию. Кэгэбэшники через 2—3 дня в Москву улетят – грузины, они православные, монахов выпускают. Но без благословения в горах жить опасно. Там душу не спасешь, а только поизрежешь. Враг лукавый так нападает… Я поехал к старцу (схиигумену Кукше Величко) в Одессу, под 90 лет ему было, но бодренький³³, бегал сам. На патриаршей даче он жил под стражей. Милиция охраняла. Я к нему за благословением пришел, чтоб остаться в горах навсегда. Он так вот поднял руки: «В Сибирь – в Сибирь – в Сибирь!» И все. Уже нельзя было решать по‑другому.

Сибирская тайга

Глава III. Возвращение к служению

Есть Кома в необъятной Сибири

Наступил 1964 год. Январь месяц. 30 число.

День празднования Вселенских учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого.

Начинается новый период служения Господу. Путь снова лежит в Сибирь, в Красноярский край, который может разместить на своей площади десятки европейских государств.

Я – в полёте. Самолет типа «Ан» держит маршрут Адлер – Новосибирск, – отмечает в дневниках о. Серафим.

Вызван Его Высокопреосвященством Владыкою Кассианом на приход. Имелись предположения назначить в город Бийск, но после нескольких попыток дело пошло насмарку «благодаря» настоятелю храма о. Григорию Календе³⁴. Он не подчинился распоряжениям архиерея сдать настоятельство мне.

Ну, что ж, сижу и жду дальнейших результатов.

Но сколько бы просидел, не знаю. Только на моё счастье или несчастье, Бог весть, приехал благочинный Красноярского края о. Вадим К. и пригласил меня на вакантное место в село Кома.

Красноярский край, с. Кома. Покровская церковь

18 февраля 1964 года после некоторых переговоров с благочинным и уполномоченным при исполкоме по делам Русской Православной Церкви получил право на служение в храме села Кома. Там Покровская церковь³⁵.

20 февраля 1964 года самолетом прибыл до села Новосёлово, а оттуда 18 километров добирался, как мог. Несколько километров – на автобусе, потом – пешком, и оставшихся девять километров – на грузовой машине.

Вот и село Кома. Местечко неплохое, но деревня вымирает вследствие того, что через год будет затапливаться водой для сооружения электростанции.

Вот и храм выстроен на пригорке, в середине деревни. И стоит, как на тарелочке, впившись своими куполами в высоту голубого неба.

Проходя мимо, я в душе поскорбел бедностью его внешнего вида: ни колоколов, ни ограды, ни хозяина, только стая голубей кружила вокруг глав, украшенных крестами.

Первая служба после двухгодичного перерыва состоялась 24 февраля 1964 года. Молящихся было около десяти человек, а хор состоял из четырёх – пяти старушек. Пели они своими тихими старческими голосами монотонно, с запинками и с выкриками. А то и совсем замолчат.

Но с кого спрашивать?

Отслужил, слава Богу. Пономарь у меня старичок, едва ноги передвигает. Дали ему свечу передать, а он её на престол положил.

Спрашиваю:

– У вас всегда так было?

– Да, – отвечает.

Деньги на жертвенник кладёт.

Боже мой! Ну, что ж, надо самому привыкать к такой обстановке, а их обучать. Но смогу ли? Господи, Ты помоги!

2 марта 1964 года. Воскресенье. Вторая служба прошла в тех же масштабах.

9 марта 1964 года. Пошла неделя первая Великого Поста. Народу было побольше. Были приезжие из других сёл, говели. Я провёл общую исповедь. В выражениях замечал какое‑то тихое удовольствие и радость. Да и как не радоваться.

Сам Господь пришёл и вселился в них через Святое соединение Таинства причащения.

14 марта 1964 года. Пятница. Прочитали келейное правило и занялись работой. Я дровишки порубил, уборку сделал в сарае. А теперь вот уже четыре дня, как пообедаешь, готовишься к чтению великого повечерия.

19 марта 1964 года написал прошение Высокопреосвященнейшему Кассиану, архиепископу Новосибирскому и Барнаульскому:

«Чтобы оправдать звание священника, я после долгих колебаний решил спросить Вашего благословения и ходатайства перед учебным комитетом зачислить меня на заочный сектор Московской духовной семинарии. Припадая к святительским стопам, прошу не отказывать в моём прошении. Иеромонах Серафим».

28 марта 1964 года владыка Кассиан не отказал в прошении и написал:

«Благословляю Настоятеля Покровской церкви села Кома Красноярского края иеромонаха Серафима (Брыксина) на поступление в Московскую семинарию на заочный сектор для продолжения духовного образования.

Иеромонах о. Серафим благочестив, ревностный пастырь»³⁶.