И они двинулись в сторону ресторана «Кровавый суд». Сойдя по ступенькам вниз, они заняли свой столик. Он находился как раз напротив знаменитых винных бочек внушительных размеров, смотрящих в сторону посетителей, в самом углу от левой бочки, и давал возможность откровенно беседовать вполголоса, не боясь быть подслушанными. В каждой бочке хранился свой сорт вина, и официант в зависимости от заказа подходил к ней и из кранов, встроенных внизу, наливал его в специальные кружки. Это очень нравилось посетителям, поскольку придавало особый колорит и шарм. Над бочками, рассекая винные волны, в сторону зала летел парусник с наполненными до предела парусами. Бочки представляли собой произведения искусства, которыми можно было любоваться без конца, находя все новые и новые поводы для восхищения, до того тонкой и изумительной была на них резьба по дереву.

–Эти бочки изготовил знаменитый мастер Лидтке. В замке много его уникальных работ. При случае я вам их покажу, – сказал Роде, усаживаясь на прочный дубовый стул. Заказав по кружке пенистого рейнского и по куску жареной свинины с кровью, собеседники продолжили начатый разговор. Доктор Роде в предвкушении вина нервно потирал руки и постоянно поправлял очки.

– Вы знаете, я люблю этот замок. Здесь все пропитано величием немецкого духа. Я пытаюсь вникнуть во все это, вобрать в себя. Поэтому я люблю бродить по залам в одиночку. У меня даже сложился определенный ритуал. Лишь только взойдет солнце, я уже тут: пройдусь по башням, осмотрю картины, с особенным удовольствием те, которые принадлежат кисти нашего земляка Ловиса Коринта, именно он, на мой взгляд, наиболее достоверно передаёт тайную атмосферу Кенигсберга. И только после этого, зарядившись от экскурсии, иду в святая святых – янтарную комнату и наслаждаюсь ее видом, купаюсь в золотисто–матовых волнах ее обаяния.

И Роде закрыл глаза, очевидно, переживая момент встречи, который всегда был с ним. В это время официант принес заказ и аккуратно расставил на столе. При виде вина глаза доктора заблестели, и он прочно вцепился в кружку.

– Предлагаю выпить за наше знакомство. Мне приятно, что еще один молодой человек, имеющий очень серьезное медицинское образование, стал сторонником янтарной терапии. Я на себе почувствовал это влияние и сейчас хожу к своему доктору не для лечения, а только для консультации.

Подняв кружку, он отпил солидный глоток, а затем блаженно закрыл глаза, ощущая, как чудодейственный напиток начинает его разогревать изнутри. Подождав окончания этого процесса, он удовлетворённо кивнул головой и поставил кружку.

–Вы знаете, я поставил перед собой цель восстановить комнату в полном объеме. Пришлось из оставшихся панелей изъять образцы янтаря, с тем чтобы подобрать аналогичный. Я даже ездил в Пальминкен, где в огромном карьере, в шахте «Святая Анна» добывается янтарь. И что интересно: земля там имеет голубой цвет.

Он опять отпил большой глоток из кружки и продолжил:

– Можете себе представить, что я вот этими руками перебрал кучу янтаря. Он там вымывается сильной струей воды, и мне пришлось в резиновых сапогах и плаще часами стоять под напором, но нужные образцы я нашел. Теперь они отправлены в мастерскую, где делаются необходимые янтарные элементы. Скажу вам по секрету, я решил немного изменить отдельные детали отделки и кое-что внести туда, чтобы отразить сегодняшнюю действительность. Поэтому перерабатываю те янтарные панели, которые лежат в запасниках. Это будет шедевр! – И он поднес палец ко рту, призывая собеседника хранить тайну.

– То есть вы хотите изменить общую архитектуру комнаты? – переспросил Сергей. – Тогда она потеряет свое историческое значение и станет совершенно новым янтарным изделием.

– Почему новым? – возмутился профессор. – Все останется на месте, только отдельные панно будут изменены и дополнены. Зато как это будет звучать! Важно, что никто и не заметит этих изменений, потому что в этом совсем не разбирается. Для всех главное – общий фон и право обладания этим шедевром, как ни печально это звучит.

Затем замолчав, он стал внимательно рассматривать свой пустой бокал. Потом, видимо, решившись, произнес: – А не перейти ли нам теперь к «Бургундскому», ведь оно больше подходит к нашему мясу?

– С удовольствием, – ответил Сергей и сделал заказ подошедшему официанту.

Продолжая украдкой изучать профессора, Сергей пришел к выводу, что тот был большой любитель выпить. Об этом свидетельствовали многие факты, лежащие на поверхности. Очевидно, Роде намеревался целиком использовать свое положение гостя и попробовать весь винный букет ресторана, тем более, что платить за всё он будет не из своего кармана. А это тоже имело важное значение для настоящего бюргера, так как позволяло ему сэкономить несколько десятков рейхсмарок. И поэтому он так деликатно намекнул Сергею о своей позиции. Тот, естественно, не возражал и готов был способствовать Роде в реализации его желания. Он понял, что профессор в принципе одинокий и очень скрытный человек. А сегодня для него наступил момент «истины», когда он мог побеседовать о предмете своего увлечения, которому он посвятил всю жизнь, с посторонним человеком, не боясь, что его не так поймут или, чего доброго, настучат в гестапо. Каждый думал о своей задаче, но интересы их в данный момент совпадали, и они, сами того не осознавая, пошли навстречу друг другу.

Новое вино было не таким пенистым, но превосходным на вкус, как бы дополняющим сочную свиную отбивную. Профессор отдал дань новому напитку, осушив кружку до половины, и, придя в благостное расположение духа, снисходительно ковырял вилкой в тарелке, затем, отложив ее в сторону, продолжил:

– Я вам так скажу: янтарь – уникальный живой камень. Он, как губка, впитывает в себя все, даже наши мысли, и будет действовать так, как мы его зарядим.

Сергей недоуменно посмотрел на него.

–Что вы имеете в виду в отношении зарядки?

Роде посмотрел по сторонам, словно опасаясь чего-то, допил оставшееся вино, медленно поставил кружку и, поправив сползшие на переносицу очки, наклонился к собеседнику.

– Сейчас я вам открою одну тайну. О ней знают немногие, и во главе стоит наш начальник Э.Кох. Он курирует это направление и достаточно успешно. Я с уверенностью говорю об этом, потому что и я являюсь участником этой работы. Здесь по соседству, – он скосил глаза влево (это, очевидно, должно было обозначать «где-то рядом») – находится секретная лаборатория №13. Их исследования – огромная тайна. По большому счету, они изучают тайные знания древних. У них огромная коллекция древних рун и различных предметов культового поклонения разных племен и народов. Это собирается по всему миру и привозится сюда. И они с ними работают. И как работают! Успехи налицо! – и он поднес палец к губам и опять посмотрел по сторонам.

– Кроме этого, – продолжил он, – у них огромная коллекция всевозможных древних насекомых, застывших в свое время в янтаре. И не только насекомых!

И он многозначительно посмотрел на собеседника.

– Очень интересная коллекция. Они собирают ее по всему миру, но особенно ценятся местные экземпляры. Знаете, ползет себе жучок по дереву и вдруг попадает лапкой в янтарный сок, который медленно стекает по стволу. Начинает дергаться, пытается выбраться, а тут вдруг его накрывает большая капля смолы, сорвавшаяся сверху, и навечно заключает его в свои объятия. И все – он уже, не осознавая того, становится потенциальным экспонатом музея. Так вот, интерес заключается в том, чтобы узнать, как он сегодня чувствует себя в этом заточении: можно ли его оживить и изучить особенности данного вида; определить живучесть организма и выявить, является ли янтарь естественным консервантом, дающим возможность без последствий оживить законсервированный организм. Собственно говоря, это первый шаг к поиску эликсира бессмертия.

Закончив на этом свое повествование, Роде вопросительно посмотрел на собеседника, потом перевел взгляд на пустую кружку. Сергей мгновенно отреагировал, подозвав официанта, и в свою очередь посмотрел на профессора. Тот сделал задумчивое выражение лица и предложил продолжить беседу за бокалом «Бордо». Естественно, он получил одобрение со стороны своего визави, у которого кружка с вином была отпита всего лишь на четверть. Когда принесли заказанный напиток, профессор оживился и с еще большим энтузиазмом стал продолжать.

– Так вот, чтобы вернуть к жизни всю эту живность, заключенную в янтаре, его надо сделать жидким, чтобы безболезненно достать то, что он держит в плену. А как это сделать? Пробовали различные кислоты, но они съедали не только янтарь, но и его содержимое. Окуривали горячим паром, вымачивали в желчи животных и травяных настоях, но, к сожалению, добиться успехов не смогли. И вот однажды, привезя из шахты очередную порцию янтаря, я вечером комбинировал его по цвету для панелей и оставил все это на ночь в янтарном кабинете, посредине комнаты. Когда я утром пришел туда и решил продолжить свою работу, то был несказанно удивлен. Янтарь размягчился до такой степени, что его можно было мять, как воск, причем отдельные куски его оказались на янтарных панелях, там, где он был выкрошен, словно кто-то пытался замазать эти прорехи. Но в комнату никто не входил, ключ был только у меня. Значит, янтарный кабинет сам пытался реанимировать себя, используя принесенный мною материал. Я был удивлен и напуган. Об этом я никому не рассказывал. Только в разговоре с гауляйтером упомянул о феномене размягчения янтаря. А на следующий день ко мне пришли специалисты из лаборатории №13. Так я стал сотрудничать с ними. Но это не все.

И он остановился, чтобы перевести дыхание и сделать очередной солидный глоток из бокала.

–Мы проделали кучу экспериментов с янтарем. Кое-что получалось, а что-то нет. И не будешь же все время использовать янтарный кабинет для этих целей, он же музейный экспонат, гордость нации, на который приезжают смотреть со всей Германии. Поэтому вполне закономерно встал вопрос о том, как можно перенести эти изыскания в лабораторию. И как-то в очередной раз находясь там, я увидел уникальную вещь. В одной из комнат лежал хрустальный череп, доставленный специалистами «Анненербе» из Мексики. Это вообще уникальное изделие, аналогов ему нет. Он был украден из музея столицы, но шума никто поднимать не стал, так как кому надо заплатили. Их всего-то насчитывается несколько штук, они являются предметом поклонения довольно серьезной религии и носителем очень мощной негативной энергии. Так вот, в полностью зеркальной комнате был этот череп, глазницами направленный на середину комнаты. Там стоял небольшой стол, на котором в фокусе этих зеркал находилась живая лягушка. В комнату входил лаборант в белом халате и темных очках. Он становился сзади черепа и вставлял в его глазницы глаза убитых на бойне животных. Затем, держа в руках древние руны, настраивался на волновые колебания черепа до тех пор, пока тот не начинал светиться ослепительно ярким светом. Глаза оживали от его энергии, и лучи, выбрасываемые ими, мгновенно парализовали лягушку или другое существо, выбранное для экспериментов. Говорят, это срабатывало даже на открытом воздухе, когда в качестве эксперимента в потолке проделывали отверстие. От направленного взгляда пролетающие мимо птицы падали замертво. Что интересно: когда этот эксперимент заканчивался, приходил другой лаборант, вставлял другие глаза – и лягушка, представьте себе, оживала. Я не знаю, как долго потом продолжался ее век, но то, что она становилась реально живой, происходило на моих глазах. В чем тут секрет, я не знаю. Но все мы свидетели того, что существуют такие феномены, как сглаз, вампиризм, доброта, симпатия к человеку. Ну, так примерно, как у меня к вам. И все это идет от наших глаз, они выражают то, что мы чувствуем или хотим сделать. То есть они как бы материализуют наши мысли, которые затем переходят в действие, причем каждые глаза реагируют по-своему, в зависимости от их цвета и принадлежности. Поэтому лаборатория собирала всякие глаза: и на бойне, и в больницах, и на поле боя, вытаскивая из них энергию, которая сосредоточилась там в последний момент. У них для этих целей есть специальный холодильник. Так вот, я предложил с помощью этих средств попытаться размягчить янтарь. И что вы думаете? Они согласились! Попробовали, но оказалось маловато энергетической насыщенности. Янтарь размягчался, но совсем немного. Тогда, вспомнив о феномене в янтарной комнате, я предложил изготовить янтарные черепа, чтобы, зарядив их энергией хрустального черепа, совместными усилиями справиться с поставленной задачей. Сразу возник вопрос: какой янтарь подбирать для них – однотонный или разноцветный. Решили делать и то и другое. Затем экспериментальным путем убедились, что лучше всего работают одноцветные черепа: и быстрее усваивают энергию, и достаточно долго проецируют ее на предмет воздействия. Это примерно выглядит так, – и Роде рукояткой столового ножа стал чертить схему на столе. – Вот здесь находится хрустальный череп, а здесь и здесь по углам комнаты – два янтарных. Все это между собой соединено серебряной проволокой, по которой направляется энергия, и под ее воздействием янтарь начинает плавиться. Но, к сожалению, не до конца. Он не достигает того жидкого состояния, которое нам было необходимо. Однако порой получалось, и было жутко видеть, когда расплавившийся янтарь стекал в предназначенные для него отверстия, а из его недр появлялось какое-нибудь насекомое или чудовище, которое через время оживало, пугая всех своим видом. Его сразу отлавливали и проводили над ним всевозможные исследования, а затем отправляли в специальные стеклянные кубы, где оно продолжало существовать. Там таких целая галерея. Однако в целом нужного эффекта мы не добились. Необходимо было работать дальше, искать новые рецепты. И вы представляете, нашли. Помогли буддийские монахи, которые также были привлечены к этой работе. Они подготовили состав, в который входили какие-то травы, коровья моча и еще что-то. Вы ведь знаете, что у некоторых народов корова – священное животное. Таким образом был найден рецепт, который давал возможность запустить изготовление жидкого янтаря в больших объемах. Но где это сделать? В Кенигсберге, в самой лаборатории это невозможно, потому что здесь решали и другие задачи.

И профессор, наклонившись к уху собеседника, тихо прошептал:

–Изготавливали куклы лидеров стран антигитлеровской коалиции и воздействовали на них шаманскими методами, с привлечением всего арсенала этих средств. Я лично случайно, перепутав двери лабораторий, увидел в одной из комнат, как работали с фигурой Черчилля. Его внешний вид и одежда соответствовали реальному политику один к одному. Он сидел в кресле, выпятив живот, а на журнальном столике лежали сигары и стояла открытая бутылка коньяка. Вокруг него суетилось три шамана и один немец. Они окуривали все дымом и проводили какие-то сложные действия. Я так понимаю: зная распорядок работы англичанина, они выбирали время, когда тот отдыхает, чтобы в расслабленном состоянии организма воздействовать на него и добиться принятия нужного решения, а может и еще что– то сотворить.

Как выяснилось позднее, возможно, именно в эти минуты Черчилль приходил в ярость и в порыве гнева выхватывал изо рта вставную челюсть и бросал ее в стену. Учитывая такую непонятную реакцию, стоматолог изготовил для него две небьющиеся челюсти, которые очень долго служили премьеру несмотря на постоянные серьезные испытания. Кроме этого, премьер спал на двух кроватях: засыпал на одной, а посреди ночи переходил на другую.

От этого сообщения у Сергея глаза полезли на лоб: такого он и во сне представить себе не мог. Но это были только цветочки, основные новости были впереди. Доктор, сидевший напротив него, принял гордый вид, как человек, открывший миру большую тайну. Его лицо покраснело, а речь стала немного бессвязной, так как язык периодически стал подводить его. Он опять с сожалением посмотрел на свой пустой бокал и, уже не стесняясь, предложил закончить этот дружеский ужин хорошим глотком фирменного «Блютгерихт №7». И этот заказ выполнили в кратчайшие сроки, видимо, профессор был здесь постоянным посетителем. Глядя на стоящую перед ним жидкость кроваво-красного цвета, он облизнул пересохшие губы, но почему-то воздержался от употребления. Очевидно, он собирался с мыслями, чтобы выдать что-то сногсшибательное.

– Так вот, встал вопрос, где начать производственный процесс по выработке жидкого янтаря. Он нужен был для экспериментов по бальзамированию, или яснее, чтобы вы поняли, – для сохранения живого в живом. Термин «бальзамирование» здесь не подходит. Необходимо попытаться сохранить живой организм в целости и сохранности, используя жидкий янтарь. В этом был заинтересован и сам фюрер. Он хотел сохранить себя для потомков благодаря рецептам, дарящим бессмертие. И посещение янтарной комнаты, в принципе, являлось специфической подготовкой к этому: организм привыкал к той обстановке, энергетике и визуально и физически. Теперь вам понятно, почему развернулась такая борьба за обладание янтарным кабинетом?

– Да,– подумал Сергей, – теперь мне ясно, что хотел Э.Кох, желая принимать янтарные ванны. А уж он, в отличие от остальных, был в курсе дела всего, что происходило здесь в этом направлении.

– Собрали секретное совещание, – продолжил профессор.– Судили, рядили и пришли к выводу, что в Кенигсберге это сделать невозможно, надо искать другое место. Где его искать? И тут кто-то предложил идею разместить эту лабораторию на одном из островов в Балтийском море. И секретность будет соблюдена, и необходимое снаряжение можно доставить или пароходом, или катером. На том и порешили. Создали комиссию, которая объехала практически все ближайшие острова и в итоге остановилась на острове Боркум. Такой небольшой себе островок. Из достопримечательностей – один маяк высотой в шестьдесят метров, куда заберется не каждый, так как осилить надо всего лишь триста пятнадцать ступенек по винтовой лестнице. Выставили там круглосуточный пост, проложили узкоколейку, завезли оборудование и начали изготавливать жидкий янтарь в больших чанах. Они были сконструированы таким образом, что тот состав, который размягчал янтарь, постепенно испарялся и стекал вниз. Ведь нагревать его было нельзя. Мы специально провели эксперимент и выяснили, что янтарь плавится при температуре двести восемьдесят семь градусов Цельсия. Но с ним погибает и все живое. А наша задача была это живое сохранить.

Роде остановился и, наконец решившись, приложился к кружке, словно человек после недельной жажды. Багряная жидкость большими порциями вливалась ему в рот, судорожно дергала кадык, а затем равномерно распределялась по пищеводу. Буквально мгновение – и кружка показала свое пустое дно, когда профессор с громким стуком поставил ее на место. Промокнув салфеткой залоснившийся подбородок, он в блаженстве закрыл глаза, а затем продолжил.

– Достать живность было проще, чем залить ее. Ну насекомые там, еще что-то помельче – это не проблема. А если что-нибудь покрупнее – собака или кошка? Не будет же она сидеть и ждать, когда ее полностью покроет жидкий янтарь? Одним словом, начали экспериментировать. Сначала с животными, усыпляли их, а затем заливали. Давали затвердеть, потом помещали в холодильник. Выдерживали по-разному: день, неделю, месяц. И опять растворяли янтарь, доставали объект, замеряли параметры, затем пытались реанимировать. Когда получалось, когда нет. Постепенно с животных перешли на людей. Где их доставали, я думаю, не надо вам объяснять. Но тут возникли сложности сохранения основных параметров организма при его реанимации. Не все получалось, отработанный организм топили в море. Просто вывозили ночью и сбрасывали в пучину. В конце концов поняли, что нельзя вот просто так взять и залить объект. Надо его готовить. Стали подбирать диету, соответствующие продукты, подмешивать в пищу янтарный порошок. Но особенно помогли буддийские монахи. Оказалось, что, когда янтарь покрывал тело, прекращалась всякая связь с внешним миром. Кровь не циркулировала, застывала. И что самое главное – прекращалось поступление космической энергии, которую монахи называют «прана». А без нее, как стало известно, мы не можем функционировать вообще. Так вот, они нашли способ открывать канал поступления в организм этой энергии, несмотря на то что тело было законсервировано. И вроде процесс пошел. Говорят, даже добились обнадеживающих результатов.

На этом профессор замолчал и уже без сожаления отодвинул от себя бокал.

– Вот сейчас Э.Кох давит на меня, чтобы я быстрее и в полном объёме восстановил янтарный кабинет. Он боится, что не успеет попользоваться им на всю его мощь. По сведениям Коха, даже министр иностранных дел Риббентроп положил глаз на наш шедевр. Он все время шепчет фюреру, что янтарный кабинет поможет Гитлеру вылечить его глаза. Тот и прессует гауляйтера, чтобы кабинет как можно быстрее был доставлен в Берлин. Э.Кох, естественно, сопротивляется, пишет постоянно, что янтарный кабинет еще не готов. А сам, между прочим, пропадает каждый день здесь, по часу кругами ходит вокруг панелей, а иногда задумчиво сидит на стуле посередине комнаты с закрытыми глазами. И вы знаете, я заметил, он перестал сутулиться, исчезли мешки под глазами, его походка приобрела уверенность. В общем эти посещения благотворно влияют на него.

Последние слова Роде произнес, запинаясь, и его голова стала клониться вниз. Сергей понял, что уже пора требовать счет. Расплатившись, он попросил официанта вызвать такси и, благополучно доставив профессора домой, отправился в свой пансионат. Выпитое вино легким хмельком отдавалось в голове. Чтобы привести себя в порядок, он попросил крепкого чая. Осилив пару чашек, он поблагодарил хозяйку и прошел в свою комнату. Надо было немного подумать обо всем том, что он услышал. Это было так необычно! Теперь он понимал, почему такой интерес проявляет его лондонский друг к судьбе янтарного кабинета. Как оказалось, это был не просто шедевр, а своего рода янтарная табакерка с двойным дном. Что скрывает это дно, знают только те, кто делал и программировал этот кабинет. А их уже за давностью лет нет. Остались, возможно, только какие-то отрывочные тайные сведения, из-за которых идет борьба за это янтарное сокровище. А оно, скорее всего, имеет непредсказуемый характер. И не факт, что пребывание в объятиях янтарного кабинета идет во благо. Может быть и наоборот, поэтому следует порекомендовать Э.Коху сократить время принятия янтарных ванн. Наверное, и он что-то почувствовал, раз пригласил Сергея для консультации. Скорее всего, это так.

На следующее утро, созвонившись с приемной, Сергей отправился на встречу с гауляйтером. Тот был в хорошем расположении духа.

–Ну как провели время с профессором? Почерпнули что-нибудь полезное из этого общения?

Сергей сразу понял, что Э.Кох знает об их посещении ресторана, но знает ли он о результатах беседы? Решив, что вряд ли их разговор записывали на магнитофон в шумной ресторанной среде, он решил прямо, насколько возможно, отвечать на вопросы.

– Очень интересный человек, и благодаря вашей рекомендации, господин гауляйтер, я узнал много нового о янтаре и янтарной комнате, что, надеюсь, поможет мне в дальнейшем.

– О, профессор Роде – очень оригинальный человек и очень скрытный, – расплылся в удовольствии Э.Кох. – Он практически единственный специалист в Германии по янтарю. Его имя широко известно в мире.

– Вполне возможно. И благодаря его консультации я теперь могу вам дать рекомендации по посещению янтарного кабинета,– сказал Сергей.

– Я весь во внимании, – подобравшись, ответил Кох.

– Но перед этим ответьте мне на вопрос: не болела ли у вас голова во время посещения, не испытывали ли вы головокружение, не чувствовали ли вы слабость?

Гауляйтер удивленно посмотрел на собеседника.

– А откуда вы все это знаете?

–Это просто предположение, – ответил Сергей. –Просто, как я выяснил, специфика комнаты состоит в том, что чем больше проводишь там времени, тем сильнее она воздействует. Происходит переизбыток энергии в организме, и он подает сигнал таким образом.

–Ну, знаете, – удивленно ответил гауляйтер и развел руками.

–Я бы рекомендовал вам прислушаться к сигналам вашего организма и сократить время посещения янтарного кабинета до пятнадцати минут. Желательно в утреннее время, когда еще нет посетителей и энергия кабинета не засорена наслоениями других людей. Это самое комфортное время для вас. Я бы рекомендовал посещать кабинет первоначально три раза в неделю, ну а затем, по мере улучшения самочувствия, продлить сеансы.

– Думаю, вы правы, – ответил гауляйтер после минуты молчания. – Я так и поступлю, надеюсь, вы не откажете мне в случае надобности в дальнейшей консультации?

– Что вы, господин Кох, для меня это большая честь, – ответил Сергей.

Поняв, что аудиенция окончена, он встал и раскланялся. Гауляйтер протянул ему руку для прощания и дал команду адъютанту предоставить господину доктору машину для поездки в Берлин. На этом знакомство с Кенигсбергом было закончено, и Сергей, благополучно добравшись до Берлина, направил мне это сообщение.