Выдернув из головы кобеля нож, охотник вытер о собачью шерсть кровь и вложил его в ножны.
Подобрав книгу, которую в траве не заметили цыгане, Вильгельм, напрягая слух, стал прислушиваться к «тишине» леса.
Ничего не услышав, кроме негромкого чириканья птиц и шороха травы, по которой бегали небольшие обитатели этого леса, охотник за головами и беглыми преступниками не стал возвращаться к своей лежанке, где оставил мешок с продуктами, а развернулся и отправился в противоположную сторону от деревни.
Глава 5
В то время в Трансильвании находилось много деревушек и небольших городков, к которым было трудно подойти из-за непроходимости горной местности, дремучих лесов и топких болот, где на каждом шагу подстерегали дикие звери.
Непроходимые горы, дремучие леса и топкие болота, были отличными укрытиями от не прошеных незнакомых людей и врагов, которые нарушали покой и сосуществование местных жителей этой полудикой страны.
Жители этой полудикой страны, где было сильно суеверие в тёмные силы и колдовство, тщательно скрывались от враждебных набегов, чтобы их не уничтожили за чуждую всему цивилизованному миру веру.
Уходя вглубь страны, люди строили свои поселения в таких непроходимых местах, что до них было трудно добраться, а до некоторых и вовсе невозможно. Но те, кто, каким-то образом, к ним добирались, уже были вымотанными и обессиленными, до такой степени, что ничего не могли сделать. И тогда местные жители исподтишка нападали на них и жестоко убивали.
Отряд из нескольких человек ещё как-то худо-бедно сопротивлялся с нападающими жителями и устраивающими западню и ловушками, то одинокий путник этого никак не мог сделать и мгновенно был убит. А если кому-нибудь и суждено было вырваться из этой смертельной ловушки, то дикие звери, чувствуя их страха и запах крови, шли по следу и завершали начатое людьми.
Человек убивая своего врага или непрошеного гостя, оставлял нетронутыми их тела там, где тот принял свою смерть, а от нападения диких зверей – ничего не оставалось, даже костей и пятен крови.
Вильгельм, путая следы, чтобы его не догнали цыгане, плутал по лесу. Охотник точно не знал, шли они за ним или нет. Но будь он на месте цыган, то обязательно стал бы преследовать вора, а когда догнал, то убил.
Блуждая по лесу, Вильгельм, опасался выходить на дорогу, чтобы не попасться на глаза местным жителям, которые смогли бы поведать преследующим его цыганам, в какую сторону он отправился, впервые в своей жизни заблудился. Думая, что с каждым шагом приближается к городу, он, наоборот, всё дольше и дальше от него удалялся.
Только через трое суток, еле-еле передвигая ноги от усталости и голода, Вильгельм, наконец-то, набрёл на одинокую, покосившуюся от старости и времени, лесную избушку, которая разместилась на небольшой полянке.
Выбравшись из цепляющих одежду колючих кустов, охотник увидел, сидевшего на ступеньках невысокого крылечка, старичка, заросшего длинными седыми волосами и торчащей во все стороны бородой, которая доходила ему до самой груди.
«Леший и только», – пронеслось в голове у Вильгельма.
Из этой вот бороды старичка, торчал разнообразный мусор: небольшие веточки, засохшие травинки, пожухлые листочки и разноцветные нитки, словно кто-то нарочно их в неё напихал и так оставил.
Внимательно приглядевшись, Вильгельм увидел, из торчавшей из бороды трубки серый дымок, который тонкой струйкой поднимался и, не доходя до ветвей деревьев, что склонились к самой соломенной крыше, растворялся в воздухе.
Сделав несколько неуверенных, на ослабевших ногах, шагов в сторону избушки, Вильгельм, покачиваясь, словно на морском корабле, остановился и, ничего не произнося, уставился на старика, который тоже не спускал глаз с, неизвестно откуда появившегося в этой глуши, неизвестного ему мужчины.
Не вынимая изо рта трубки, старик выпустил через ноздри дымок и прохрипел, своим низким, почти женским, голосом:
– Что сынок, заплутал, убегая от своих преследователей, и никак не можешь отыскать дорогу домой?
– Откуда ты знаешь, что за мной погоня? – удивился Вильгельм, не спуская глаз с «лешего».
– Всё это на твоём лице написано, охотник за головами и вырывается наружу сквозь дыхание, как крик загнанного дикого зверя, – вновь выпустив дымок, прокряхтел старик.
– А кто ты такой, сидевший в этой лесной глуши и читающий чужие мысли, как по бумаге? – сделал ещё пару шагов к старику Вильгельм.
– Много будешь знать, охотник, долго не проживёшь, – вынимая изо рта трубку, старик, кряхтя, медленно поднялся на ноги и ступил с крыльца на землю. – Я уже было хотел натравить на тебя дикого зверя, за то, что ты украл у цыган книгу, но, подумавши, пожалел. Ведь укравший вор у вора и вернувший, до этого украденную вещь, другому вору, нейтрализует свой необдуманный поступок и …
– Подожди, старик! – перебил, говорившего непонятными загадками и недвусмысленными словами, деда Вильгельм. – Объясни мне глупому человеку, который, абсолютно, ничего не понял из твоей речи, что ты имеешь в виду?
– А чего тут объяснять, – выпустил в лицо Вильгельма дымок «леший». – Ты украл книгу, что у тебя за пазухой, у цыган, которые …
– Не украл, – поправил старика охотник, – а забрал и намерен вернуть её истинному хозяину, за услуги которые он мне уже заплатил.
– А вот здесь ты сильно ошибаешься, Вильгельм! – выкрикнул старик, да так громко, что охотник сделал пару шагов назад и сжал кулаки.
Но услышав от «лешего» своё имя, которое он ещё ему не называл, Вильгельм открыл рот, чтобы поинтересоваться, но резко замер и ничего не смог произнести.
Хлопая глазами и не понимая, что с ним произошло, Вильгельм первый раз в своей жизни испугался. Руки, как плети, повисли вдоль тела, ноги, словно чугунные гири, прилипли к земле и не двигались. А мысли, словно мыши разбежались в разные стороны и попрятались в свои потайные норы, боясь пискнуть, чтобы никто их там не смог обнаружить.
Хотя перед охотником стоял не дикий кровожадный зверь, из пасти которого стекала слюна и не огромного роста воин, а щуплый седой старичок, Вильгельм ничего не мог с собой поделать, всё его тело била дрожь и холодный липкий пот стекал по спине. От этого старичка, заросшего волосами, словно мхом, исходила такая огромная сила, с которой не смогли бы справиться и десяток здоровенных мужиков.
Крякнув в кулак, и не обращая никакого внимания на застывшего в немоте охотника, старик продолжил свою речь:
– Когда-то эту книгу нашёл бродячий монах и за кружкой пива рассказал о ней колдуну.
Старик топнул по земле ногой, чтобы вывести из ступора Вильгельма, а потом продолжил:
– Нет, монах не знал, кто сидел перед ним. Он даже не догадывался, что колдун не так просто подсел к нему и стал накачивать его пивом. А когда монах захмелел, и язык у него развязался, то всё выложил своему собеседнику, надеясь на его честное слово и порядочность. Но какая может быть порядочность у чёрного колдуна, который продал за бесценок свою душу дьяволу. Правильно сынок, никакой порядочности, – прочитав немой ответ в глазах Вильгельма, буркнул старик. – Подливая монаху в кружку крепкого хмельного пива, Виктор, так звали того колдуна, всё …
– Стоп! – перебил старика Вильгельм, услышав от него имя колдуна. – Не о том ли ты человеке сейчас говоришь, который нанял меня, заплатив звонкой монетой, чтобы я разыскал цыган и вернул ему, украденную ими, книгу.
– Да, Вильгельм, это действительно он, – крякнув, старичок выпустил в лицо охотника струю воздуха. – Виктор и есть тот колдун. Накачав монаха пивом, он всё выпытал у него про книгу, которая всё время была с ним. А когда монах дошёл до кондиции и стал клевать носом, он вызвался довести его до дома. Плутая по улицам города, Виктор завёл монаха в тёмный переулок, где из никто не мог увидеть и убил. Забрав «Книгу Судьбы», колдун тут же покинул город.
– Подожди, подожди, как ты сказал, обзывается эта книга, которую забрал у монаха колдун? – вновь перебил старика Вильгельм, немного придя в себя и включая мозги.
– А разве ты ещё не догадался, что эта за книга, покрытая чёрной человеческой кожей? – взглянул в лицо охотника «леший».
– Нет! – бросил Вильгельм, потрогав, спрятанную за пазухой, книгу.
– Тогда пошли в мои хоромы, охотник за головами, – крякнув в кулак, старик развернулся и стал подниматься на крыльцо, – там и потолкуем за кружкой горячего травяного чая, который предаст тебе силы.
Вильгельм, долго не раздумывая, последовал за старичком, который уже поднялся на крыльцо и открыл дверь.
Склонив голову, чтобы не удариться, ведь дверь в избушку была предназначена, не для, высокого на целую голову, охотника, а для невысокого щупленького «лешего», как он мысленно обзывал старика.
В избушке было жарко, от натопленной печки, на которой хозяин этой избушке готовил себе пищу.
– Закрывай дверь! – не оборачиваясь к Вильгельму, бросил старик, – и не выстуживай моё скромное жилище!
Развернувшись, мужчина закрыл деревянную дверь, через щели которой можно рассмотреть полянку, а когда вновь повернулся, то старичок уже сидел за столом.
– Ну, что замер, как истукан, проходи и присаживайся, в ногах правды нет, – прокряхтел «леший».
Пройдя, Вильгельм уселся на стул и вновь взглянул на старика, на заросшем лице которого просматривались небольшие круглые глаза и приплюснутый нос.
Поблескивая глазами и шмыгая носом, старичок заговорил, окинув с ног до головы гостя, словно увидел впервые:
– Сейчас я тебя накормлю кашей с кусочками мяса и дам крепкого травяного отвара, чтобы восстановились твои жизненные силы.
– Ты мне хотел рассказать о книге? – поинтересовался Вильгельм, не спуская глаз с хозяина избушки.
– Потом, всё потом, охотник. Сейчас тебе нужна горячая сытная пища и крепкий отвар, чтобы восстановились твои силы, а не разговор может и подождать, – произнёс «леший» и, кряхтя, поднялся со стула.
Подойдя к печке, на которой стоял огромный чугунок. Открыв крышку, старик помешал в чугунке половником и, зачерпнув, плюхнул в деревянную миску кашу, от которой по всей избушке разнёсся мясной аромат.
Вернувшись к столу, старичок поставил перед Вильгельмом миску с кашей и сунул ему в руку деревянную ложку.
– Ешь, охотник, а я приготовлю тебе отвар, – произнёс старичок и, повернувшись, направился к дальней стенке, где на деревянных полках разместились разного размера баночки и флакончики.
Проводив «лешего» взглядом, Вильгельм приступил к трапезе. Зачерпнув ложкой кашу с небольшим кусочком мяса, он отправил её в рот и, не жуя, проглотил.
Когда миска опустела, к столу подошёл старик и поставил перед Вильгельмом кружку с какой-то дурно пахнущей и непонятного цвета жидкостью.
– Что это? – поднял глаза на старика Вильгельм.
– Пей! – бросил старик.
Поднеся кружку к носу и втянув, исходящий из неё, запах, Вильгельм громко чихнул.
– Ты, что хочешь меня отравить? – заворчал охотник, взглянув на старика.
– Зачем я тогда бы тратил на тебя, охотник, целую порцию каши, – усмехнулся «леший». – Я мог бы убить тебя на улице и не приглашать в дом. А дикие голодные звери, что рыщут кругом, растащили бы по лесу твои белые косточки. Пей, не бойся, это не яд, а живительный травяной отвар, он восстановит твои жизненные силы, которые ты потратил, блуждая по дикому лесу, убегая от преследующих тебя цыган.
Зажав нос рукой, чтобы не нюхать дурно пахнущую жидкость, Вильгельм опрокинул содержимое кружки в рот. И только он опустил пустую кружку на стол, как сознание покинула его, и охотник крепко уснул.
Глава 6
Только спустя несколько дней Вильгельм открыл глаза и уставился на старика, который копошился возле лавки, где он лежал, укрытый шубой медведя.
– Ты кто такой? – выдавил, сквозь сжатые зубы Вильгельм и попытался подняться.
– Лежи, лежи, – буркнул старик, похожий на лешего, шурша пятернёй в своей густой бороде. – Тебе ещё рано вставать.
– Что со мной? – не спуская со старика глаз, спросил Вильгельм и вновь попытался подняться с лавки и спустить ноги на пол.
– Ничего страшного, – прокряхтел «леший», продолжая шуршать в бороде, словно пытаясь, что-то там найти или кого-то поймать, – ты просто ослаб, вот и всё.
– Тогда почему я не чувствую своих ног и рук?
– Это скоро пройдёт, не беспокойся, охотник, – буркнул старик. – Выпей отвар и тебе вмиг полегчает.
Отвернувшись, старик пошлёпал к столу, на котором стояли разноцветные и разных размеров баночки и скляночки.
Отодвинув их в сторонку, чтобы не мешались, «леший» подошёл к печке, на которой стоял чугунок.
Перетащив его на стол, старик открыл крышку и, наклонившись над ним, втянул в себя, исходивший изнутри, аромат каши.
Чихнув в бороду и шмыгнув носом, старик повернул голову к Вильгельму:
– Сейчас я накормлю тебя кашей с мясом, чтобы придать твоему ослабевшему организму силы, а потом дам немного отвара.
– Что за отвар? – ещё ничего не понимая, что это за старик и как он сюда попал, выдавил из себя охотник.
– Мой отвар приготовлен и настоян на лесных травках и кореньях, – заговорил «леший», вновь втянув носом, исходящий из чугунка, аромат каши, – он разгоняет по всему телу кровь и заставляет сильней биться сердце.
– Оно у меня и так бьётся, – Вильгельм попытался поднять руку и приложить её к груди, где у него находился его жизненный мотор.
Но ему лишь только удалось немного пошевелить пальцами, а вот саму руку он так и не смог поднять.
– Что, сынок, силёнок не хватает? – хмыкнул в бороду старик и, отвернувшись, стал накладывать в деревянную миску кашу с кусочками мяса, от которой по всей избушке разнёсся приятный аромат.
Бормоча, что-то неразборчивое, себе в бороду, старик, держа в руке миску с кашей и торчащую из неё ложку, подошёл к лавке, на которой лежал Вильгельм.
Накормив Вильгельма кашей, старик налил в кружку немного травяного отвара.
Пей, – поднёс к губам охотника кружку с отваром старик.
Втянув носом аромат тёмно-зелёной жидкости, Вильгельм рявкнул на старика:
– Ты, что отравить меня захотел, старик?! Что за бурду ты мне подсовываешь?!
– Пей, не ворчи, как старый дед! – бухнул «леший». – Отвар хоть и дурно пахнет, но кровь в один миг так побежит по венам, что ты сразу почувствуешь силу в теле!
Стараясь не вдыхать запах отвара, Вильгельм, морщась, сделал из кружки несколько глотков, которую держал перед ним старик.
И только охотник их проглотил, как по всему телу стал, расходиться жар, а сердце с удвоенной силой погнало по венам кровь.
Бросив взгляд на Вильгельма, старик произнёс:
– Ну, как ты теперь себя чувствуешь, сынок? Выпей ещё несколько глотков моего лечебного отвара и отдохни.
Кое-как, превозмогая рвотные позывы, Вильгельм сделал из кружки ещё несколько маленьких глотков.
Отпустив голову охотника, старик одной рукой придерживал её, когда поил Вильгельма отваром, старик заговорил:
– Сейчас ты немного поспишь, а когда проснёшься, с тобой будет всё в порядке.
Больше ничего не говоря, он развернулся и пошлёпал к столу, вновь что-то бормоча себе в бороду.
И только старик сделал несколько шагов, как Вильгельм провалился в глубокий исцеляющий тело и организм сон, который продлился целые сутки.
***
Вернувшись в деревню, так и не обнаружив вора, Черкан сразу отправился в свой дом, где на крыльце поджидала его мать.
– Я вижу, ты не поймал вора, – заговорила Сесилия, подняв глаза на сына.
– Нет, – не глядя на старуху, буркнул Черкан.
– Где собаки? – вновь поинтересовалась цыганка, уже зная, каким будет ответ.
– Он убил Драко и Ярилку, – ответил Черкан, продолжая смотреть в землю. – Я сейчас соберу взрослых мужиков, и мы отправимся в погоню за вором.
– Сначала принесите и похороните собак! – бросила сыну Сесилия, – а я пока посмотрю, в какую сторону отправился беглец! Ступай, но сначала приведи ко мне Силену!
– Зачем тебе эта молодуха? – поднял глаза на мать Черкан.
– Она поможет мне поискать беглеца, – произнесла Сесилия и поднялась. – Скажи Силене, чтобы она прихватила с собой жемчужные бусы и платок, который я ей подарила.
– Хорошо! – бросил Черкан и, развернувшись, отправился за молодой цыганкой.
Через десять минут Силена вошла в дом к старой цыганке.
– Вы меня звали? – поинтересовалась девушка, топчась у порога.
– Проходи к столу, милая, – подняла глаза на девушку старуха. – Ты принесла, что я просила?
– Да! – присев за стол, молодая цыганка покопалась в створках своего платья и выудила оттуда, завёрнутые в цветастый платок, жемчужные бусы.
– Положи свёрток на стол и разверни! – бросила девушке Сесилия, – но бусы с платка не убирай!
Сделав то, что просила её старая цыганка, девушка поинтересовалась, взглянув ей в лицо:
– Что теперь?
– Поднимись и разденься!
– Зачем? – заморгала глазами Силена, не понимая, что от неё хочет старуха.
– Так нужно! И не задавай глупых вопросов! – строго взглянула на молодую цыганку старуха.
Поднявшись, девушка скинула с себя платье и, оставшись совершенно голой, ведь под ним у неё ничего не было, смущённо прикрыла небольшую грудь руками.
– Отбрось своё смущение, Силена! – поднялась из-за стола Сесилия, чему-то, улыбаясь.
Взяв со стола бусы, старуха надела их девушке на шею и отступив на пару шагов, окинула обнажённую Силену взглядом.
– Возьми платок и подвяжись! – вновь произнесла старуха, облизав языком припухшие губы и блеснув глазами, словно в угасавшем костре угольками.
Когда девушка прикрылась платком, обвязав его вокруг талии, Сесилия взяла её за руку и повела в другую комнату, где кроме чёрных свечей, расставленных на полу, больше ничего не было.
– Ложись в центр пентаграммы, – заговорила старая цыганка, – и закрой глаза.
Выполняя требование ведьмы, девушка, молча, легла на пол и закрыла глаза. Её била дрожь, а по обнаженному телу побежали капельки холодного пота. Силена очень сильно боялась Сесилию, но ничего с этим не могла поделать. Откажись и старуха сживёт её со свету, не посмотрев на то, что она является ей родственницей.
Когда все свечу были зажжены, Сесилия, опустилась в голове у девушки на колени и, положив руки на плечи, что-то забормотала на непонятном Силене языке.
И как только последнее слово из произнесённого ведьмой заклинания, растворилось в воздухе, молодая цыганка погрузилась в транс, а старуха сдёрнула с неё платок, полностью оголив женское тело.
– Ты слышишь меня? – поинтересовалась Сесилия у девушки, вновь облизнув языком губы.
– Да! – разнёсся эхом по пустой комнате гулкий мужской голос, из приоткрывшегося рта девушки. – Зачем ты вызвала меня, ведьма?
Убрав руки с плеч девушки, старуха опустила их на грудь Силены и сжала их с такой силой, что они тут же посинели.
– Мне нужно, чтобы ты нашёл мне вора, который, залез в мой дом и забрал из тайника «Книгу Судьбы», – вновь заговорила старая цыганка, выговаривая чётко и внятно каждое слово, продолжая сжимать женские груди Силены.
– Я ничего тебе не должен, ведьма! – вновь прогремел гулкий мужской голос, вырвавшийся изо рта молодой цыганки. – А «Книга Судьбы», для тебя навсегда потеряна! Всё, я ухожу! А если ещё меня потревожишь, я тебя убью и не посмотрю, что ты моя …
– Заткнись! – выкрикнула ведьма и словно её ударила молния, отдёрнула от груди Силены руки. И только всё это произошло, девушка вздрогнула и открыла глаза.
Увидев бледное как полотно лицо старухи, Силена испугалась, ещё больше прежнего и вновь закрыла глаза.
Только через две минуты, Силена, набравшись храбрости, вновь открыла глаза и поинтересовалась: