Лада. Не помню. Все так быстро произошло.
Дина. Припомни. Я полагаю, что ты не меньше сороки секунд смотрела на него.
Лада. Мама, зачем такие подробности?
Дина. Неужели ты все забыла.
Лада. Никаких впечатлений.
Дина. Ты не хочешь себе в этом признаться.
Лада. Почему?
Дина. Потому что он понравился тебе.
Лада. С чего ты взяла.
Дина. А почему ж ты ему глазки строила?
Лада. Откуда ты знаешь?
Дина. Да ведь Костик говорил.
Лада. Мало что он говорил.
Дина. И розу все пытался Костя забрать у тебя и выбросить, а ты не давала. Значит, тебе дорог был его подарок.
Лада. Ничего мне не дорого. Просто розу жалко. Зачем ее выбрасывать?
Дина. Тем более, если преподнес ее человек, к которому невольно возникла симпатия. Вот тебе и первые сорок секунд, которые могут зародить в твоем сердце настоящие чувства.
Лада. У меня уже есть чувства.
Дина. Костик у тебя друг детства, а любовь – это нечто иное.
Лада. Мама, какая же может быть любовь, он же соперник нашего папы на выборах.
Дина. О, доченька, в политике бывает все так сложно: и вчерашние соперники могут стать друзьями, а вчерашние единомышленники – врагами.
Лада. Мама, и не думай, у нас ничего не получится.
Дина. Надо подумать. Что тебе может дать Костик? Одну зарплату и то, которую задерживают, а этот кандидат обеспечит тебя полностью. У тебя будет квартира в городе, машина, ты будешь ездить по курортам и магазинам. Ты не будешь думать над тем, на чем тебе надо сэкономить, чтобы купить итальянские сапоги или шубу из норки.
Лада. Мама, и не мечтай, а, если он тебе так нравится, то живи с ним.
Дина. Лада, не обо мне же речь. Я о тебе беспокоюсь.
Лада. Обо мне не надо беспокоиться, я за себя сама побеспокоюсь.
Дина. Какая же ты упрямая!
Лада. Вся в тебя!
Дина. Пойми, Лада, что женитьба очень ответственный момент, а не игра в дочки-матери. Ведь почему у нас так много разводов? Да потому что женятся с бухты-барахты. Любовь, видишь ли, им тукнула в голову, или в какое-то другое место, а, когда начинают жить и начинаются раздоры. Поверь моему опыту – все мужчины одинаковы, а различаются только тем, какой доход в рублях или валюте приносят домой.
Лада. Мама, я тебе сказала, что буду выходить замуж не за деньги, а за человека, которого люблю.
Дина. Ох, пожалеешь, ты об этом, но будет уже поздно.
Лада. Ты же не жалеешь, что выбрала папу.
Дина. У нас тогда не было выбора – все равны были в смысле доходов, а сейчас такие возможности: у одного виллы на Канарах, а у другого шалаш под Кривым Рогом.
Лада. С милым рай и в шалаше.
(Лада выходит).
Дина. Чего ты будешь с ней делать и кто ей такого тумана напустил. Ничего, я постараюсь тот туман разогнать. Ничего это мы ещё посмотрим, чья правда возьмет. Так мне надо собираться на встречу с избирателями в больницу.
Дина заходит в спальню.
Действие 2
Прошло несколько часов.
Роман. Браво. Великолепно. Брависсимо. Ваша речь, Григорий Павлович – это вершина ораторского искусства. Сколько эмоций, какой накал страстей, а как искренен и непосредственен, у вас получился гнев на бандитов и казнокрадов, которые мешают нам строить светлое будущее. С какой болью в сердце вы говорили о страданиях простых людей. На репетициях нам не удавалось достичь такой правдивости.
Аистов. Это туфли.
Роман. Не понимаю. Причем здесь туфли?
Аистов. Туфли жмут. Жена выдала мне новые туфли, фирма, а в них ноги мои зажаты, как в колодки, реветь хотелось на всю Ивановскую.
Роман. Неважно, почему страдал, но главное вам поверили и это победа. Можно сказать, что вы развили систему Станиславского, и предложить так делать актерам, чтобы слезы на сцене были настоящие.
Аистов. Не знаю как актеры, но я сейчас кончусь, если не сниму туфли. Дина. Дина. Где это супруга пропадает? Должна же быть дома. Дина, Дина.
(Заходит Дина в роскошном наряде).
Дина. Да, слышу я! Чего ты кричишь.
Аистов. Почему же сразу не отзывалась.
Дина. Потому что у меня был ответственный творческий момент.
Аистов. Что это ещё за творческий момент? Новый салат делаешь или жаркое «Аля, Дина».
Дина. Должна сказать, что отстал ты от жизни. Вхожу в образ супруги народного депутата.
Аистов. Ну и как, вошла?
Дина. Не успела. Ты своими криками помешал.
Аистов. Хорошо, войдешь попозже, а пока подай–ка мне тапочки.
Дина. Супруга народного депутата не обязана заниматься вашими тапочками, товарищ кандидат.
Аистов. А кто же этим будет заниматься?
Дина. У тебя есть секретарша, пускай занимается и этим, а не только создает тебе имидж.
Аистов. Она поехала в редакцию газеты, чтобы передать материалы по избирательному процессу.
Дина. Жди, когда она приедет.
Аистов. Но у меня же ноги отвалятся.
Дина. Переходи тогда на самообслуживание. Очень демократичный и доступный способ.
Аистов. Спасибо за совет.
Дина. Пожалуйста.
Аистов. А где тапочки лежат?
Дина. В спальне под кроватью. (Аистов выходит). Роман Сергеевич, как вам новый наряд.
Роман. Великолепно. Брависсимо. Вас просто не узнать. Думаю, что это произведет должный эффект на аудиторию. Только, мой вам совет, надо добавить маленький штрих к вашему ансамблю.
Дина. Какой. Я вашим мнением дорожу.
Роман. Надо придать наряду патриотический пафос.
Дина. Что вы имеете в виду.
Роман. Шарфик, например, в цветах национального флага или какой-нибудь декоративный цветочек в таких же тонах, брошь-трезубец.
Дина. Я вас поняла. Будет сделано. А посмотрите, как моя походка. Я целый день сегодня тренировалась. (Идет по комнате, сильно виляя бедрами).
Роман. Великолепно. Брависсимо. Вот теперь видно, что идет супруга кандидата в депутаты, а не жена бригадира колхозной фермы.
Дина. Я так старалась.
Роман. Оно и видно. Только одно маленькое дополнение.
Дина. Какое?
Роман. Подбородок поднять повыше и держать прямо, что бы он всё время двигался параллельно земли. (Поднимает ей голову). Вот так. Пошла расслабленно, свободно.
Дина. Но мне же ничего не видно, куда я ступаю.
Роман. А зачем вам видеть, что делается внизу – это же не деревня, где можно влезть в дерьмо, а это столица, где все ровненько и чисто. Вот так шагайте, шагайте. Грудь повыше держите. Животик втянули, где наша талия. (Руки Роман положил на талию). С этим надо что-то делать.
(Заходит Аистов, видит такую ситуацию – это ему не нравится).
Аистов. А что здесь происходит?
Дина. Не мешай. У нас творческий момент.
Аистов. И что же это будет?
Роман. Маленькая коррекция фигуры.
Аистов. Корректировать можно и без рук.
Дина. Не будь эгоистом, Аистов, на тебя это не похоже. Отелло из тебя никудышный, а голоса избирателей можешь потерять из-за того, что супруга твоя будет похожа на огородное пугало или неправильно будет держать голову.
Аистов. Это, конечно, хорошо, что ты обучаешься хорошим манерам, но мне б хотелось кофе выпить.
Дина. Кухня знаешь где?
Аистов. Но послушай, милая.
Дина. У нас самообслуживание.
Аистов. Не слишком ли ты далеко зашла?
Дина. То ли ещё будет.
Аистов. Неужели у нас все перейдет на самообслуживание?
Дина. А ты думал. Что бы тебе в постель подавала кофе супруга народного депутата – это надо заслужить.
Аистов. Ой, мне уже перехотелось идти в депутаты.
Дина. Иди, заваривай кофе, и не мешай нашему творческому моменту.
Аистов. Только ничего там не сотворите.
Дина. Это не твоя забота. Это уж как получится.
Аистов выходит на кухню.
Дина. На чем мы остановились?
Роман. На талии. Она должна быть не обязательно 60 сантиметров, но должна быть.
Дина. Мне же не шестнадцать.
Роман. Согласен. Но сейчас наука и техника сделала такой скачок вперед, что женщина преобразуется на глазах.
Дина. Но вы же меня записали на очередь к пластическому хирургу.
Роман. Да, но это перспектива, а пока что затянем талию в корсет или в специальное белье и вид у вас будет потрясающий.
Дина. Будет сделано.
Роман. И ещё, самое главное, а то едва не забыл.
Дина. Что ещё.
Роман. Идет выборная компания и надо, чтобы люди видели, кому вы отдаете предпочтение.
Дина. Конечно, мужу.
Роман. Но где это видно?
Дина. Что же делать.
Роман. Надо вам сделать небольшой, но, чтобы хорошо был виден, значок вашего мужа.
Дина. Конечно. Сделаю.
Роман. И надпись. Коротко и ясно.
Дина. Какую?
Роман. Типа: «Голосуйте за меня». В этом отношении замечательную рекламу сделала на последней встрече с избирателями наша прекрасная мисс Хиляево. Она вышла на сцену в закрытом купальнике, а на груди у нее красовался ваш муж с лаконичной, но очень трогательной надписью: «Я ваш выбор».
Дина. И кого же это тронуло?
Роман. Ещё как тронуло. Зал просто взорвался аплодисментами, а когда она прописала своей походкой по сцене, то овации не утихали и просили повторить на «бис».
Дина. Может и мне выйти в купальнике?
Роман. Девяносто килограмм запихнуть в элегантный купальник – это нереально. Наука и техника будут бессильны.
Дина. Не девяносто, а восемьдесят восемь с половиной.
Роман. Восемьдесят восемь с половиной.
Дина. Да, восемьдесят восемь с половиной и это, учтите, с туфлями на высоком каблуке.
Роман. А какой каблук.
Дина. Восемь сантиметров.
Роман. Восемь, какая-то магическая цифра. Что-то в этом такое есть…
Дина. Вы думаете?
Роман. Да. Это бы надо к астрологам, но я бы не рискнул. Астрологи вам такое наплетут, а тут выборы. Одно дело манекенщица выходит на подиум в купальнике, а другое дело вы. Супруга депутата должна оставаться в тени, а не выставлять свои достоинства на обзор публике. Одному это понравится, а у другого совсем другие вкусы. Нет, достаточно будет значка с изображением мужа.
Дина. Хорошо, вы меня убедили, хотя должна заметить, что кости на любителя, а мясо любят все.
Роман. Согласен. Согласен, на все сто, но достаточно будет значка.
Дина. Где это мне прицепить.
Роман. На груди. Где же ещё должен быть муж. На груди у жены.
(Роман положил руку на грудь Дины, входит Аистов).
Аистов. Вероятно, мне придется прекратить эти творческие моменты.
Дина. Не будь эгоистом, Аистов. Я глупая женщина, но верная тебе, а верная тебе, потому что глупая.
Дина уходит в спальню.
Аистов. Мне показалось, что вы чересчур откровенно ведете свои занятия с моей супругой.
Роман. Креститься надо в таких случаях, Григорий Павлович. Нет никаких симпатий. Да, кстати. Насчет церкви. Вы человек верующий.
Аистов. Как сказать.
Роман. Понятно. Воинственный атеизм и вера несовместимы, но, тем не менее, в церковь сходить надо, на службу, что бы все вас видели там и свечки поставить. За победу.
Аистов. Это помогает.
Роман. Полной гарантии нет, но надо верить.
Аистов. Сделаю, как говорите. Я вам кофе тоже принес.
Роман. Спасибо.
Аистов. Не взыщите. Я не большой специалист по этому делу.
Роман. Ничего. Я тоже не гурман.
Сели за стол и пьют кофе.
Аистов. Хорошо.
Роман. Да, хорошо сидим.
Аистов. Особенно, если туфли не жмут. Не ценим мы маленьких радостей жизни.
Роман. Такое время.
Аистов. Да, кстати, что делается сейчас в лагерях моих противников?
Роман. Да они безнадежно отстали от вас. Особенно, после выхода на сцену нашей мисс Хиляево в купальнике.
Аистов. Признаюсь, не ожидал такой рекламы.
Роман. А я вам что говорил. У меня богатый опыт избирательных кампаний, так что знаю, на что клюют избиратели, особенно, мужская половина.
Аистов. А женская половина.
Роман. Это не важно. Супруга же, я думаю, поддержит вас. А, значит, пятьдесят процентов и плюс одна акция ваша, и контрольный пакет акций в ваших руках.
Аистов. Хотелось бы верить, но…
Роман. Так и будет. Не сомневайтесь.
Аистов. Я не сомневаюсь, но молодежь слишком прыткая пошла.
Роман. Что вы имеете в виду?
Аистов. Я говорю о том кандидате, который бесплатно водкой угощал мужиков в баре. Он тоже набирает очки.
Роман. Ах, этот. Да он двух слов связать не может, дикция никакая, жесты невпопад. Настоящий осел, он нам не страшен.
Аистов. Я б не сбрасывал его со счетов. Учтите, что осел, груженный золотом, поднимется на любую вершину, а у этого парня хороший золотой запас.
Роман. Из чего вы это взяли?
Аистов. Говорят, что он ещё и пайки разносит избирателям бесплатно.
Роман. Мука с червячками да консервы с просроченным сроком.
Аистов. У нас на сроки не смотрят, а главное, что получили бесплатно, наш народ очень любит все нашару иметь.
Роман. Это небольшой процент, а остальные все за вами. Куда ему с вами тягаться. Вас тут знают, все ценят, а он – никто. Люди будут голосовать за своего земляка, с которым живут по-соседски, а не за инопланетян.
Аистов. Вот тут я с вами не совсем согласен.
Роман. Почему?
Аистов. Потому что принцип по-соседски работает совсем наоборот, как в том анекдоте. Спрашивает бог у Ивана: «Я исполню любое твое желание. Только учти, что сосед получит вдвое больше тебя». Мучился Иван, мучался, а на второй день приходит к Богу и говорит: «Выколи мне, боже, один глаз, а соседу оба». Вот такие бывают соседи и земляки.
Роман. Мнительным вы стали, Григорий Павлович.
Аистов. Тут станешь мнительным. Столько денег вложили в избирательную кампанию. Кредитов набрал, в долги влез и когда уже казалось, добились своего, вдруг появляется этот паршивец.
Роман. Может его убрать?
Аистов. Что вы. Что вы. Вдруг обнаружится. Это же тюрьма. Нет.
Роман. Может припугнуть?
Аистов. Это можно. Хорошо бы компромат на него иметь. В ваших досье ничего такого нет.
Роман. Нет. Тёмная лошадка.
Аистов. Вот именно. Совсем тёмная.
Звонят в калитку.
Аистов. Кто там пришел? Дина, Дина. Ох, мне это самообслуживание уже надоело. Роман Сергеевич, пойдите, посмотрите, кто пришел.
(Роман выходит и возвращается несколько удивленным).
Аистов. Что такое? Кто пришёл?
Роман. Тёмная лошадка.
Аистов. Какая ещё тёмная лошадка?
Роман. Та, что в баре угощала водкой мужиков.
Аистов. Что вы несёте? Как может лошадь мужиков спаивать.
Роман. Но вы же сами только что назвали молодого кандидата в депутаты тёмной лошадкой.
Аистов. Ах, вот оно что. (На его лице появляется мимика крайнего удивления). А что ему надо?
Роман. Не знаю. Говорит надо встретиться лично с вами по важному делу.
Аистов. Вы что-нибудь в этом понимаете?
Роман. Нет.
Аистов. Я тоже нет. Тёмная лошадка становится ещё темнее.
Роман. Так что мне сказать ему?
Аистов. Пусть заходит.
Роман выходит.
Аистов. Вот так ребус избирательной кампании. Ума не приложу, что понадобилось этому наглецу от меня. Ведь не идет он ко мне чай пить.
Заходит Роман и Павел Погодин.
Павел. Извините, что отрываю вас от дел, но я к вам тоже по делу.
Аистов. Понятное дело. Сюда бездельники не ходят. Так какое у вас ко мне дело?
Павел. Дело несколько необычное, может даже против правил.
Аистов. Короче, по сути.
Павел. Вы настроены против меня враждебно. Я это чувствую, и это мне мешает.
Аистов. Вы даже чувствуете. Это уже прогресс, значит, ещё остались у вас проблески совести. Не всё потеряно.
Павел. Я не совсем понимаю, о чём вы говорите.
Аистов. Проблески закончились, пошли сплошные сумерки.
Павел. От вас исходит такая агрессия, что я просто теряюсь в догадках. Где же я вам дорогу перешёл?
Аистов. А ваше выступление в баре и как вы обо мне там говорили, что язык не поворачивается повторить.
Павел. Ах, вы об этом.
Аистов. Да, миленький, об этом.
Аистов. Но это же выборы. Тут происходят такие казусы, что нормальному человеку и не понять, и нормальный бы человек даже не совершил того, что делает в пылу избирательной кампании. Выборы заканчиваются, и всё становится на свои места, бывшие враги, прощают друг друга и идут мирно пить пиво.
Аистов. Нет, ошибаетесь, молодой человек, я такого не прощаю.
Павел. Но, если я в чём-то поступил неправильно по отношению к вам, то я прошу у вас извинения. Хотите я стану перед вами на колени.
Аистов. Не надо. Я знаю, что сейчас, как вы выразились в пылу избирательной кампании, вы готовы землю грызть, для достижения своей цели. Но мне не надо делать такие знаки почитания. В них нет искренности. И учтите, что не все средства хороши для достижения цели. Как бы пришлось раскаиваться затем за них.
Павел. Я это учту.
Аистов. Перейдем к делу.
Павел. Да, конечно. Выборы – это выборы, а жизнь-то продолжается и берет своё.
Аистов. Что за лирическое отступление.
Павел. Я к тому, что жизнь продолжается и мне двадцать восемь годков стукнуло.
Аистов. Замечательно, а дальше, будете просить, чтобы я снял свою кандидатуру.
Павел. Мне надо жениться.
Аистов. Вот так новость. Всем надо когда-то жениться, как говорил мудрец: «Женись, если тебе попадется хорошая жена, то ты будешь счастлив, если плохая, то станешь философом». Женись, я-то причём?
Павел. Дело в том, что я хочу жениться на вашей дочери.
(Долгая пауза, у Аистова отвисла челюсть).
Роман. (Про себя). Вот вам и тёмная лошадка. Чувствовал я, что не просто так идет, но такого я не ожидал.
Аистов. Вы хотите жениться на моей дочери.
Павел. Да.
Аистов. Но вы же не знаете её.
Павел. Я её несколько раз видел, а однажды говорил даже с ней.
Аистов. И о чём вы говорили?
Павел. Примите эти розы и голосуйте за меня, – сказал я ей.
Роман. Содержательная речь, с политическим подтекстом.
Аистов. Но о замужестве вы с ней говорили?
Павел. Нет. Но, если вы разрешите, то я поговорю с ней тотчас же.
Аистов. А если она откажет вам.
Павел. Этого не может быть.
Аистов. Вы слишком самоуверенны.
Павел. Я человек обеспеченный, у меня фирма по продаже электроники и бытовой техники, у меня счёт в банке на несколько миллионов. Я смогу сделать вашу дочь счастливой.
Аистов. Я с этим не спорю, но вы всё ставить с ног на голову и я боюсь, что в случае с моей дочерью у вас ничего не получится.
Павел. Получится.
Аистов. Вы не знаете мою дочь.
Павел. Но вы не знаете и меня. Так как вы даете мне добро.
Аистов. В принципе мы свободная страна и каждому разрешается делать то, что не запрещается законом.
Павел. Я вас понял. Премного благодарен вам за доверие. Разрешите уйти?
Аистов. Можно один вопрос.
Павел. Можно.
Аистов. Я теперь так понимаю, что, так как вы женитесь, то вы откажетесь идти в депутаты.
Павел. Почему это?
Аистов. Ну, у вас же будет молодая жена. Вам надо будет устраивать личную жизнь. Медовый месяц и всё прочее.
Павел. Медовый месяц – это само собой, но молодая красивая жена будет мне не помехой, а стимулом доказать ей, что я чего-то стою в этой жизни. И поскольку уже такой разговор зашел, то вам бы стоило подумать.
Аистов. О чём?
Павел. Как лучше устроить жизнь собственной дочери.
Аистов. Я вас не понимаю.
Павел. Тут не надо особого понимания. Просто вам, ради вашей дочери, лучше б снять свою кандидатуру в пользу мужа вашей дочери.
После некоторой паузы.
Аистов. Это вы очень трогательно придумали. Любящий отец должен делать всё для счастья своей дочери. Вот какая у нас молодежь, Роман Сергеевич.
Роман. Да, молодежь продвинутая.
Аистов. Стариков хочет задвинуть.
Роман. И для этого все средства хороши.
Аистов. Вот именно. Теперь я понял, почему этот молодой человек решил жениться на моей дочери. Таким образом, он решил убрать меня с дороги. Не выйдет, дорогой. И депутатом вы не будете и дочь мою не получите.
Павел. Как же так. Вы давали согласие.
Аистов. А теперь беру его обратно.
Павел. Почему?
Аистов. Потому что не нравитесь вы мне. Я не хочу, чтобы моя дочь выходила замуж за деньги, а не за живого человека.
Павел. Вы не правы. Я люблю вашу дочь и потому прошу её руки.
Аистов. Торг здесь неуместен.
Павел. Но, между прочим, вы первый начали этот торг.
Аистов. Когда это. Ничего подобного не было.
Павел. Как же не было. Роман Сергеевич, вы же свидетель. Он же первый предложил снять мою кандидатуру за то, что разрешает жениться на его дочери.
Роман. Что-то такое было.
Аистов. Я не имел это в виду.
Павел. Все мы понимаем, что имелось в виду. Так что мы оба кандидата с пробелами в голове, и нам простительно делать некоторые глупости. Поэтому мы приходим к предварительной договоренности по поводу вашей дочери.
Аистов. Не знаю.
Павел. Подумайте. Посоветуйтесь с супругой и родственниками. Можете позвонить моим адвокатам, что бы узнать о состоянии моих дел. Я не тороплюсь, хотя и затягивать не следует.
(Павел выходит и тут врывается супруга Аистова).
Дина. Он будет думать. Это в Верховной Раде ты будешь думать, откладывать на завтра важное решение, затем на послезавтра, проводить первое чтение, затем второе, а после третьей не закусывать. Здесь же надо решать и чем быстрее, тем лучше, ибо решается судьба нашей дочери.
Аистов. Это её жизнь и она сама должна решать.
Дина. Знаешь, Аистов, вот только не надо этой самодеятельности. Сама она решит. Знаем, как она решит, а через год одна останется с ребенком – чувства не выдержали испытание временем. Надо быть реалистами. Такого жениха ты днём с огнём не найдешь в нашем районе.
Аистов. Он меня оскорбил.
Дина. Чем же это он тебя оскорбил.
Аистов. Разве ты не знаешь, как он меня обзывал в баре перед избирателями.
Дина. Это избирательная кампания и, если не будешь драться с противниками, то ничего не достигнешь. За смелость я его уважаю.
Аистов. Он с выгодой решил взять в жены нашу Ладу.
Дина. Какой ещё выгодой, это у нас будет большая выгода от такого брака.
Аистов. Он хотел, что бы я снял свою кандидатуру на выборах за то, что он женится на нашей Ладе.
Дина. Изумительная практичность в таком юном подростке. Это же замечательно, что у нашей дочери будет муж такой практичный, а не какой-нибудь пустомеля-романтик, который будет пытаться устроить рай в шалаше. Или ты не желаешь счастья нашей дочери?
Аистов. Я ей желаю самого большого счастья, но сомневаюсь, что без взаимных чувств возможно счастье.
Дина. Чувства появятся, если жизнь у них будет нормальная, если муж будет обеспечивать жену всем необходимым, если будет исполнять все желания её. А в том, что так будет, я не сомневаюсь, ибо он человек достойный, не зря же он в таком юном возрасте станет депутатом.
Аистов. Это мы еще посмотрим.
Дина. Если он будет жениться на нашей Ладе, то ты можешь и отказаться от мандата. Он человек молодой, ему расти надо, а мы, сколько жили без мандата, и потом ещё проживём благополучно. В конце концов «тёща народного депутата» тоже звучит неплохо.
Аистов. Я против этого.
Дина. Ты пока что не депутат Верховной Рады, так что твой голос не имеет решающего значения. Роман Сергеевич, догоните-ка молодого человека и попросите его возвратиться.
Роман выходит.
Аистов. Как ты можешь так распоряжаться судьбой своей дочери.
Дина. Я её мать и должна позаботиться о ней.
Аистов. Сама-то ты выходила замуж по любви или я ошибаюсь.
Дина. Тогда не было выбора – все были равны, а сейчас совсем другое время.
Заходят Роман и Павел.
Павел. Я так понял, что вы согласны.
Аистов. Не совсем.
Дина. Это маленькое разногласие, мы его закроем во втором чтении.
Аистов. Не надейтесь, что я откажусь от мандата, меня выдвинул народ.
Павел. Я на это и не надеялся потому, что знаю – я приду первым.
Аистов. Вы наглец.
Павел. А вы бюрократ.
Роман. Это становится интересным – парламентские дебаты в кругу семьи. Только необходимо добавить страсти, чтобы поверили зрители.
Аистов. Шулер.
Павел. Казнокрад.
Дина. Остановите их, а то они ещё подерутся.
Роман. Ни в коем случае. Всё должно быть натуральным. Зритель не должен знать, что борются за мандат члены одной семьи. Тогда наверняка мандат будет у вас.
Аистов. Выскочка.
Павел. Ветеринар-неудачник.
Аистов бросается с кулаками.
Роман. Всё. Всё. Брек, удар ниже пояса. Вам, молодой человек, штрафные очки за удар ниже пояса, а вам, дорогой, больше выдержки, надо уметь держать удары. А теперь пожмите друг другу руку, обнимитесь по-родственному.
(Аистов и Погодин делают всё, как говорит Роман).
Роман. Вот это и замечательно. Значит, между вами полное взаимопонимание. Вот так вы и дальше должны вести себя на публике и тогда мандат депутата останется в вашей семье.
Дина. Да.
Роман. Но как поведёт себя дочь. Вот в чём вопрос. Как тут не вспомнить крылатые слова из фильма «Кавказская пленница»: «Да, плохо мы воспитываем нашу молодежь».
Павел. Дочь я беру на себя. Вот это будет моё первое оружие, которое должно взять неприступную крепость.
Дина. Что это такое?
Павел. Кольцо с бриллиантом.
Дина. Настоящим.
Павел. Вы меня обижаете. Бриллиант чистой воды пять каратов.
Дина. Какая прелесть.
Роман. Как тут не вспомнить песню. (Напевает). Лучшие друзья девушек – это бриллианты.
Аистов. Это развращает нашу молодежь.
Дина. Хотела бы я, что бы меня так кто-нибудь развратил вот таким образом, да никого не нашлось, а дочери так повезло.
Роман. Думаю, что с такими подарками крепость долго не устоит.
Аистов. А я б был доволен, если б устояла.
Дина. Аистов, ты куда-то собираешься?
Аистов. Да, на встречу с избирателями.
Дина. Вот и идите, идите и идите…
Аистов и Роман уходят.
Дина. Вот так будет спокойней, а мы тут обсудим, как лучше подойти к нашей красавице. Должна сказать, что она у нас не простая девушка, а с норовом.
Павел. Ничего, я люблю девушек с норовом, с ними значительно интересней.
Дина. Во-первых, для начала надо, впрочем, кажется, уже ничего не надо. Лада пришла, так что вы идите пока в спальню, а я сама с ней поговорю. Кольцо-то оставьте.
(Погодин выходит, а заходит Лада).
Дина. Лада, где это ты всё время пропадала.
Лада. Дела, мама, дела.
Дина. Я ведь просила тебя погладить шторы.
Лада. Мама, у меня ведь каникулы.
Дина. А у меня, когда будут каникулы?
Лада. У тебя они уже были, но очень давно и ты забыла.
Дина. Что забыла, то забыла, но вот надеялась, что ты подрастешь и помогать мне будешь, а ты вся в делах.
(При разговоре Дина одевает кольцо и рассматривает его со всех сторон).
Лада. Да, поглажу я тебе шторы, никуда они не денутся. (Лада замечает кольцо у матери на руке). А что это у тебя такое?
Дина. Кольцо. Разве не видишь?
Лада. Красивое какое. А камушек как называется?
Дина. Это бриллиант, моя дорогая.
Лада. Настоящий?
Дина. Обижаешь. Целых пять каратов.
Лада. Вот это да! Настоящий бриллиант! Где ты взяла?
Дина. Угадай с трёх раз.
Лада. Папа купил.
Дина. Дождёшься ты от папы такого щедрого подарка. Он мне за всю жизнь одно обручальное кольцо купил. И то не бесплатно, я за него теперь всю жизнь расплачиваюсь.
Лада. Тебе оно в наследство досталось?
Дина. От кого.
Лада. От какой-нибудь богатой бабушки или дальней родственницы.
Дина. Из Сингапура. Я самого что ни на есть пролетарского происхождения, и у моих родственников отродясь не водились такие дорогие вещи.
(Тут Ладу пронзает догадка).
Лада. Неужели?
Дина. А что. Вполне возможно. Свежести у меня, конечно, немного осталось, но зрелости хоть отбавляй, а это тоже ходовой товар у определенного контингента.
Лада. А как же папа?
Дина. У папы свои заботы и его моя зрелость совсем не колышет.
Лада. Но это же.
Дина. Не будь занудой. Мы в такое время живём. Возьми, примеряй кольцо.
Лада. Но его же тебе подарили.
Дина. Не сотрется.
(Дина предает кольцо Ладе и та примеривает его на свои пальцы, подошло на безымянный палец).
Дина. Как угадал, словно примерил на тебя кольцо.
Лада. Ты о чём?
Дина. Просто так говорю. Как тебе кольцо.
Лада. Просто прелесть. Вот, если девки с моей группы увидели б это кольцо, то они умерли бы все от зависти.
Дина. Так поедешь в город и покажешь его всем.
Лада. Так это же твое кольцо.
Дина. Боишься, что, правда, все умрут с зависти.
Лада. Нет. Но его же тебе подарили.
Дина. А я его тебе передарила.
Лада. Мама, как можно такое дорогое кольцо и передарить. Оно же твоё.
Дина. Было моё, стало твоим. Носи на здоровье.
Лада. Мама, ты что-то не договариваешь? Почему ты отдаешь мне кольцо?
Дина. Потому что его тебе подарили.
Лада. Кто подарил?
Дина. Человек, который хочет сделать тебя счастливой.
Лада. Это шутка?
Дина. Нет. На самом деле.
Лада. Кто он?
Дина. Ты его видела в баре, когда он агитировал голосовать за него и подарил тебе красную розу.
Лада. Но он всем дарил.
Дина. А вот ему ты понравилась, и он решил подарить тебе кольцо.
Лада. Это же не серьезно.
Дина. Почему?
Лада. Потому что я его не знаю, я к нему ничего не чувствую.
Дина. Однако же глазки ему строила, это не только он заметил, но и Костик. Вот и получай результат своего флирта. Сразила парня наповал, теперь он ночами не спит. Надо что-то делать.
Лада. Мама, но я же его не люблю.
Дина. Зато он тебя любит и его любви хватит на двоих. Смотри, какое кольцо он тебе подарил. Подумай, кто из твоих знакомых мог бы сделать тебе такой подарок.
Лада. У моих знакомых нет таких денег, но я не хочу чувствовать себя всё время обязанной ему за то, что он решил взять меня в жёны. Я не смогу ходить за ним как японская гейша (складывает ладоши как гейша) и благодарить: «Спасибо, мой господин. Спасибо, мой господин».
Дина. Никто такого от тебя не будет требовать.
Лада. Ты что была в таком положении. Нет. Так откуда же ты знаешь. К тому же у меня есть уже парень, с которым я, возможно, свяжу свою жизнь.
Дина. Кто он?
Лада. Костя.
Дина. Ха-ха-ха. Ха-ха-ха…
Лада. А почему ты смеешься. Костя – хороший парень.
Дина. Только в карманах у него пусто. На что он будет содержать семью.
Лада. Его дядя обещал устроить на завод.
Дина. И тебе хватит одной зарплаты?
Лада. Я тоже пойду работать.
Дина. Тебе сначала надо выучиться, а у нас сейчас нет денег, что бы заплатить за учёбу. Всё пошло на выборы.
Лада. Возьму академический отпуск и пойду работать, что бы заработать денег на учёбу или перейду на заочное обучение. И всё, мама, мы эту тему закрыли. Отдай назад ему кольцо.
(Погодин выходит из спальни).
Павел. Я назад не беру подарков.
Лада. Вы были здесь и всё слышали.
Павел. Да. (Пауза).
Лада. Тем лучше не придется вам снова всё рассказывать.
Дина. Я пойду пока на кухню. (Выходит).
Павел. Да, я всё слышал. Конечно, ваши ответы на моё предложение меня немного огорчили, но я не теряю надежды.
Лада. И напрасно.
Павел. Я человек упрямый.
Лада. А я тоже упрямая, и раз сказала, то так и будет.
Павел. Конечно, может я поступил плохо, что решил добиться вашей руки через родителей.
Лада. Вот именно.
Павел. Но у меня в данный момент нет просто времени, чтобы ухаживать за вами. Водить в ресторан, театры, кино; покупать мороженное, подарки и цветы. Я просто разрываюсь на части, за день должен быть в нескольких местах, на десятки, а то и сотни километров, разбросанных между собой.
Лада. И я должна вас пожалеть.
Павел. Нет, должны понимать.
Лада. Почему вы решили сделать мне предложение. Ведь у вас в городе много девушек, которые с удовольствием бы приняли ваше предложение.
Павел. Я знаю это, но я не хочу быть с ними, ибо знаю, чего они хотят. Таким девушкам нужны только мои деньги, чтобы я заваливал их подарками, водил по ресторанам и казино, возил на Канары. Нет, мне нужна девушка для создания крепкой семьи, чтобы у меня были надежные тылы. Я хочу, чтобы у меня были дети, не меньше двоих, мальчик и девочка. Я хочу, чтобы жена встречала меня с улыбкой после тяжелого рабочего дня.