Роман. А вот такими методами бороться с собственными детьми нельзя, ибо это может иметь обратное действие. Дети озлобятся и возненавидят своих родителей и будут делать все наоборот.
Лада. Вот слушай, что тебе говорит умный человек, который институт и академию закончил.
Дина. Разве я ей плохого чего-либо желаю.
Лада. Конечно, ничего плохого. Только желаешь, чтобы по-прежнему держалась за твою юбку, а я ведь уже взрослая.
Дина. Взрослая, но не совсем. Ты ещё не знаешь, что тебя ждет в этом мире, и поэтому хочу, чтобы ты была осторожной.
Лада. И осталась старой девой. Знаешь, скромницы сейчас не в моде, их замуж не берут.
Роман. Это только на первый взгляд так, кажется, что скромницу не берут. А на самом деле ребята любят девушек шустрых, без тормозов, а женятся почему-то на скромницах, чтобы тылы были надежные.
Дина. Вот слушай, что тебе говорит умный человек, который академию и институт закончил.
Лада. По-твоему, я должна сидеть дома и ждать пока вы мне жениха приведете.
Дина. Не совсем так, но мы б хотели, чтобы муж твой был человеком состоятельным, который смог бы обеспечить материально и тебя, и твою семью.
Лада. А если я его не буду любить.
Дина. Ничего. Стерпится – слюбится.
Роман. Извините Дина, забыл как отчество вас.
Дина. Дина Денисовна.
Роман. Так вот, Дина Денисовна я б не очень рекомендовал для вашей дочки брак по расчету, ибо чувства в семейной жизни тоже имеют очень большое значение. И я знавал немало таких семей, построенных на голом расчете, и они через некоторое время распадались, так как в таком доме не было душевной ауры.
Лада. Вот, мама, слушай, что тебе говорит умный человек, который институт и академию закончил.
Дина. Но что ж в таком случае мне делать?
Роман. Над этим вопросом уже много тысячелетий работают самые мудрые люди планеты, но ответа так и не находят.
Дина. Вы меня успокоили. С каждым днем страхи мои становятся все сильнее.
Лада. Мама, не переживай. Я ведь твоя дочь. И вспомни, как ты выходила замуж.
Дина. Откуда ты знаешь?
Лада. Бабушка рассказывала, как ты из дома убежала.
Дина. То было совсем другое время, люди были другие.
Лада. И мы другие.
Роман. Вот это, правда.
Лада. До свиданья, мамочка. Я пошла.
Дина. Что б в двенадцать ночи была дома.
Лада. А если я приеду в пять минут первого, то ты меня домой не пустишь.
Дина. Вы посмотрите на нее. Ещё и издевается надо мной.
Роман. Такова судьба всех родителей.
(Лада выходит из комнаты).
Роман. Трудно иметь взрослую дочь?
Дина. Не то слово. Все мои предложения она встречает в штыки. Что дальше будет? Не знаю.
Роман. Этого никто не знает.
Дина. Пойду из сумки продукты в холодильник выложу. Может вами чаю или кофе сделать. Я вот купила хороший бразильский кофе.
Роман. Спасибо. Я кофе не пью, так как давление у меня от него поднимается.
Дина. Оставлю вас одного.
Роман. Ничего. Я передохну немного.
(Дина выходит).
Роман. (Про себя). Да, женщина она, конечно, интересная, но немного простоватая, тем более что она, возможно, будет супругой депутата. А это ведь совсем другая ответственность. Она явно не в теме. Надо будет и с ней поработать, конечно, это в договоре не предусмотрено и платить за это не будут. Что поделаешь, если я такой бессребреник. (Вытягивает из кармана свою записную книжку, листает ее страницы). Где же я записал номер моей помощницы? Сейчас надо её вызывать, чтобы поднять имидж нашего депутата, хотя есть большие сомнения, что это ему поможет. Уж очень простоват этот кандидат, мягкотелый.
(Заходит Дина).
Дина. Извините, что беспокою снова вас.
Роман. Ничего.
Дина. Муж не приходил? Он мне сейчас нужен, розетка что-то не работает на кухне.
Роман. Нет. Не приходил.
Дина. Чем это его там баба Галя грузит?
Роман. Проблемы местного значения.
Дина. Сколько же их будет?
Роман. Много сейчас есть проблем, и много еще будет. Трудно ему сейчас, ведь избиратели стали такие капризные. Столько дел надо исполнить в короткий срок.
Дина. Зато дома вся работа стоит.
Роман. Такова депутатская судьба.
Дина. Я уже и не рада, что он связалась с этим делом. Столько времени и средств забирает, а все это может закончиться полным поражением.
Роман. Потерпите немного, чтобы затем пожинать плоды успеха. А сейчас ему нужна ваша помощь.
Дина. Я ведь стараюсь. Готовлю обеды, стираю, глажу, по хозяйству занимаюсь.
Роман. Я не в том смысле говорил о помощи.
Дина. А в каком?
Роман. Супруги депутатов занимаются благотворительностью, помогают школам, интернатам, больницам.
Дина. Но я же не знаю, что я там должна делать?
Роман. Тут не надо особых способностей, наука простая. Приехали, вручили подарки детишкам или пенсионерам, покрутились перед камерами и корреспондентами, и уехали. Другое дело, – какими вы должны предстать перед избирателями.
Дина. Не поняла.
Роман. Вы должны выглядеть как супруга кандидата в депутаты, ибо, как известно, встречают по одежке, то есть вам следует одеваться как женщины с глянцевых обложек.
Дина. Но, где, же я найду такие наряды?
Роман. Об этом не беспокойтесь, я знаком в столице с хорошими модельерами, они подберут для вас соответствующие наряды. Второе, это вы должны изменить свои манеры, чтобы они были благородными. Вы должны научиться общаться с культурными людьми, а так же умело делать вид, что вы внимательно слушаете своих просителей. И главное улыбка, она делает лицо открытым, добродушным.
Дина. Вы мне так много наговорили, что я даже не знаю – смогу ли я все это сделать.
Роман. Ничего страшного. Не святые горшки лепят. Подойдите к зеркалу. Улыбнитесь. Шире улыбочка…. Не смущайтесь, или вам не нравится ваше лицо.
Дина. Я вам откроюсь. Только вы никому.
Роман. Железно.
Дина. Я стала бояться смотреть в зеркало.
Роман. С вами все понятно. У меня есть знакомый косметолог. Он делает чудеса.
Дина. Правда. Это так хорошо. Я сама хотела спросить вас об этом, но не решалась.
Роман. Какие могут быть стеснения. Я вас прекрасно понимаю. Все будет сделано в лучшем виде, вы снова полюбите свое изображение в зеркале. Десять, двадцать лет сбросите одним махом.
Дина. Я вам буду так благодарна.
Роман. Не стоит. Пустяки. У вас есть знакомство в паспортном столе?
Дина. Зачем это?
Роман. Затем, что в паспорте вам надо будет изменить дату рождения, ибо вы будете выглядеть на двадцать лет моложе.
Дина. Не может быть?!
Роман. Ну, не на двадцать лет будете моложе, а лет пятнадцать вы сбросите. Это точно. Я ж говорю, что мастер делает чудеса. Женщины его на руках носят.
Дина. Просто не верится.
Роман. Так теперь переходим к фигуре. Где у нас талия. С талией проблема. Ничего в корсет затянем ваше роскошное тело, и будете выглядеть как Анжелина Джоли. Грудь тоже корсет подымет. Походку тоже надо менять.
Дина. Как это?
Роман. Так головку подняли выше, глаза смотрят прямо перед собой, не смотрите в землю. Вы же теперь не по ухабам будете ходить, а по полированному паркету. Плечи расправили. Не будьте же так зажаты.
Дина. Я так привыкла.
Роман. Теперь надо к другому привыкать. Пошли вперед легко, играючи, словно манекенщица на подиуме. Легко, изящно, оставляя за собой шлейф очарования. Один момент, сейчас я нарисую вам на полу мелом прямую линию, и вы старайтесь ногами ставать именно на эту линию. (Он вытягивает из кармана мел и проводит на полу прямую линию). Вот попробуйте идти по этой линии.
(Дина идет по нарисованной линии, но у неё не очень получается, она сваливается, то в одну сторону, то в другую).
Дина. Ой, у меня ничего не получается.
Роман. Ничего. Немножко потренируетесь, и у вас будет замечательно получаться.
Дина. (Снова идет по линии, но безуспешно). Не смогу я.
Роман. Должно получиться. Кроме того, все время теперь старайтесь себя контролировать, как говорите, как улыбаетесь, как ходите – и у вас все получится. Спинку держите прямо при походке. Так сейчас добавим еще один элемент. (Роман кладет на голову Дины книжку). Теперь идите. Нет, рукой не держите книгу, она сама должна держаться на голове. Это упражнение делают манекенщицы, чтобы выработать походку.
Дина. У меня не получается.
Роман. Должно получиться. (Он берет Дину за плечи, чтобы выровнять спину, заходит муж).
Аистов. Что здесь происходит?
Дина. Ой.
Роман. Корректировка фигуры. Вы ведь видите сейчас перед собой не просто жену, а супругу кандидата в депутаты, которая в скором времени станет супругой народного депутата. Звание обязывает, фасон должен быть совсем другим.
Аистов. Понял.
Дина. Что ты понял? Ты, вероятно, даже не предполагал, что будешь спать с супругой народного депутата. (Дина пошла слегка виляющей походкой манекенщицы).
Аистов. Что это с ней?
Роман. Вы разве не поняли?
Аистов. Нет.
Роман. По-моему все понятно. Ваша жена изменила свой имидж, стала супругой кандидата в депутаты.
Аистов. Так что, она перестанет мне и обеды готовить.
Роман. Пока будет, а дальше как сложится, я не знаю. Что там у вас с бабой Галей?
Аистов. Да просит бабка телевизор справить.
Роман. Разве вы телемастер?
Аистов. Нет. Но она думает, что депутат все должен делать. И так не только она думает. Другие приходят, чтобы крыши им чинил или печку ставил. Приходится помогать. Где сам, а где специалистов приглашаю. Что поделаешь? Деревенская простота, он думают, что депутат только тем и должен заниматься, что исполнять их желания. Это мои избиратели, мои голоса. Только вот, к сожалению, заказов много поступает, что не успеваю отреагировать на них, найти соответствующего специалиста, а о некоторых просто, забываю.
Роман. Я же предлагал вам взять секретаря.
Аистов. Видно придется взять, но где, же в моих краях возьмешь толкового человека.
Роман. Это моя забота. Предоставлю в лучшем виде. Но это потом, а сейчас надо спешить на встречу с избирателями.
Аистов. Да, пора.
Роман. Вы помните свою речь.
Аистов. Помню.
Роман. Что вы так волнуетесь.
Аистов. Не приходилось раньше выходить на сцену перед зрителями.
Роман. Ничего страшного. Выступите, затем они вам несколько вопросов зададут.
Аистов. Вот это-то и страшно.
Роман. Вы боитесь вопросов, которые зададут вам избиратели?
Аистов. Нет, я боюсь ответов на их вопросы.
Роман. Не надо бояться. Говорите много и красиво. Со всеми соглашайтесь, и всем обещайте, чем больше, тем лучше. Вот вы говорили, что ваш соперник на выборах пообещал всем избирателям по утке на рождество, так вы пообещайте по две утке каждому избирателю или лучше даже индюка на пасху.
Аистов. Где же я возьму сколько индюков?
Роман. Это уже другой вопрос, если вас изберут, то вы будете так далеко, так высоко, что отсюда не увидишь. Будете говорить, что индюки идут своим ходом из столицы. Дорога дальняя, устают, мол, делают длительные перекуры, но совсем скоро попадут на праздничный стол.
Аистов. Не привык я к этому.
Роман. Если захотели стать депутатом, то надо привыкать к различным «уткам». Пошли нас ждут.
(Они выходят, а Дина продолжает усовершенствовать походку, заходят Лада и её приятель Костя).
Лада. (Удивленно). Мама, что это делаешь?
Дина. (Смутившись). Ничего. Здравствуй, Костик.
Костя. Здравствуйте, Дина Даниловна.
Дина. Пойду я на кухню, я там обед готовлю. (Она выходит, Костя подступает к Ладе).
Костя. Отдай розу!
Лада. Не отдам.
Костя. Почему!
Лада. Потому что мне нравится роза.
Костя. А мне не нравится.
Лада. Я не понимаю.
Костя. Чего ты не понимаешь?
Лада. Почему тебе не нравится роза?
Костя. Потому.
Лада. Почему мы убежали из бара? Я даже не успела коктейль допить.
Костя. Я тебе завтра два куплю.
Лада. Да разве дело в коктейлях.
Костя. Вот именно. Дело вовсе не в коктейлях.
Лада. А в чем же тогда?
Костя. В тебе.
Лада. Не поняла.
Костя. Ты очень изменилась после того как уехала в город учиться.
Лада. В чем же я изменилась, после того как уехала. Я ничего не вижу. Тот же нос, те же глаза, уши. Разве что прическа изменилась, но сейчас все красятся.
Костя. Если б это была только прическа, то с этим ещё можно мириться.
Лада. А с чем же нельзя мириться.
Костя. Ты просто не замечаешь. Это вошло в твою привычку.
Лада. Может быть, и не замечаю. Так ты подскажи.
Костя. Ведешь ты себя слишком вольно.
Лада. Как это?
Костя. Вот как это ты сегодня улыбалась этому депутату, или ты с ним знакома?
Лада. Первый раз вижу.
Костя. Так почему же ты ему глазки строила.
Лада. Ничего я ему не строила. Просто человек вежливо спросил, а я ему вежливо ответила. Так себя все культурные люди ведут.
Костя. Ага, значит, вы культурные люди, а мы деревня забитая, ничего не понимаем.
Лада. Ну, чего ты придаешь значение таким мелочам.
Костя. Вот-вот для тебя сейчас все мелочи. Улыбочки, комплименты, глазки строить. Зачем ты взяла из его рук розу?
Лада. Но он ведь не одной мне вручил розу. Он всем женщинам, которые сидели в баре вручал розы, а мужчинам он водку бесплатно наливал. Мог бы и тебе налить.
Костя. Не надо мне его подачки и тебе б не следовало брать ту розу.
Лада. Почему же?
Костя. Ты разве не слышала, что он говорил о твоем отце. Да за те слова ты должна была отхлестать его розой.
Лада. Меня политика не интересует.
Костя. Это не политика, а клевета на родного отца.
(Входит мать Лады).
Дина. Кто это клевещёт на нашего папу. Извините, вы так громко говорили, что я слышала последние слова.
Костя. Да это в баре один кандидат в депутаты проводил агитацию в свою пользу.
Дина. И что же он говорил?
Костя. Вам будет неприятно.
Дина. Ничего, перетерплю. Правда, в таком случае, лучше, чем неизвестность.
Костя. Он говорил, что Григорий Павлович в свое время, будучи зоотехником хозяйства, все пытался скрестить медведя с коровой, что бы летом корова паслась на лугах и давала молоко, а зимой впадала б в спячку и лапу сосала. Так вот, говорит он, если вы изберете Аистова депутатом, то есть вашего мужа, то он продолжит свои опыты, и станет скрещивать человека с медведем. Что бы человек летом работал, а зимой в спячку впадал и лапу сосал.
Дина. Клевета. Какая мерзкая клевета. Кто он такой?
Костя. Представился как кандидат в депутаты. Речи толкал, а затем ещё и подачками людей подкупал.
Дина. Какие ещё подачки?
Костя. Мужчинам по сто грамм наливал бесплатно, а женщинам розы дарил. Вот и Ладе вручил.
Дина. И ты взяла из рук этого негодяя?
Лада. А что ж здесь такого?
Дина. Родная, неужели тебе непонятно, что он враг нашего отца, а, значит, и наш враг.
Костя. Я ей то же самое мнение говорю.
Лада. Мама, я ж не буду за него голосовать.
Дина. Этого мало. Мы ещё и должны беречь доброе имя отца, а, если ты промолчала на клевету того негодяя, то, значит, ты согласна с ним. И дала это понять другим.
Лада. Мама, кто там его слушал. Они все были пьяные.
Дина. То, что надо они услышат и разнесут клевету повсеместно, а это может навредить твоему отцу. Ибо, если другие кандидаты пытаются пролезть в депутаты, благодаря деньгам и личным связям с «сильными людьми мира сего», то у нашего папы ничего такого нет. Он идет на выборы, полагаясь только исключительно на свои моральные качества и трудолюбие. Его все здесь знают как добросовестного и честного работника. (Входит Роман, его не замечают). Про него никто плохого слова не может сказать, тем более никто не может сказать, что он украл или присвоил чужие деньги.
(Роман идет на середину комнаты).
Роман. К сожалению это не так. Извините, что случайно подслушал ваш разговор.
Дина. Что вы имеете в виду?
Роман. То, что вы говорили о Григории Павловиче. Что он не брал чужих денег.
Дина. Как вы смеете такое говорить?
Роман. Это не я. Это в газете имеется статья о вашем муже. Я сегодня ее купил.
Дина. Что там пишут?
Роман. Очень неприятные вещи. Я даже не мог представить, что есть такая история. Это очень повредит вашему мужу. Там приводятся факты того периода, когда ваш муж заведовал хозяйством. И вот тогда он перевел в обшорные зоны большие деньги, больше миллиона.
Дина. (Удивленно). Больше миллиона?
Лада. Больше миллиона!
Роман. Да, эти деньги выделялись на покупку новой техники, а ваш муж перевел их в другую страну и теперь строит себе виллу в Черногории.
Дина. Виллу в Черногории?
Лада. Виллу в Черногории. Это у моря?
Роман. Да, у моря.
Дина. Не может этого быть.
Роман. Почитайте сами.
(Роман протягивает газету Дине).
Лада. Мама, я тоже хочу почитать.
Дина. Не мешай мне читать.
Лада. Мама, это же так интересно. Выходит мы миллионеры. У нас есть вилла за границей. Я хочу на виллу.
Дина. Тут надо разобраться. (Обращается к Роману). Неужели это возможно?
Роман. Если брать вообще, то возможно, но за данный случай я не ручаюсь. Может быть и клевета.
Дина. Но как в этом разобраться.
Роман. Обратитесь в прокуратуру, будет следствие, затем постановление суда. Но это очень длительный процесс, и пока он будет идти, то поезд уже уедет, то есть выборы закончатся.
Дина. Что же делать?
Роман. Вы ведь мужа давно знаете?
Дина. Почти двадцать лет.
Роман. За это время он совершал какие-нибудь проступки?
Дина. Не поняла.
Роман. Я имею в виду: воровал там что-то или обманывал других, или от вас что-нибудь скрывал.
Дина. Ничего такого не было.
Лада. От меня он конфеты часто прятал, а то у меня от них золотуха начиналась.
Роман. Это не в счет.
Дина. Зарплату он всю приносил мне и брал затем на личные расходы. Все открыто было, доверяли друг другу, а тут вдруг целый миллион. Куда он мог спрятать? В мешок что ли?
Роман. Да в один мешок и не поместилась бы такая большая сумма, даже если бы в крупных она была купюрах.
Лада. А помнишь, мама у нас мешки зимой в коридоре стояли.
Дина. То с картошкой были мешки. Как же он вывез эти деньги в эти обширные зоны?
Роман. Обшорные зоны.
Дина. Ага, значит, в обшорные. Он-то и за границей никогда не был.
Роман. Это делается сейчас очень просто, через банки можно любые суммы перегнать за границы – это, словно, перевод вам послать в другой город.
Дина. Хороший перевод. Хотела бы я получить такой перевод.
Лада. Мама, а может папа и оставил что-нибудь дома. Давай поищем.
Дина. Я сколько убирала в доме, то нигде никаких денег не видела.
Лада. Может у папы был оборудован тайник в доме? Я видела такие тайники в фильмах. Мы сейчас пойдем с Костей и принесем топор или ломик, чтобы пол срывать, обычно, там прячут ценности. Пошли, Костя.
(Входит Аистов, во рту у него желуди).
Аистов. Крош-ка Кла-ра укра-ла ко-ра-лы у кар-ли-ка Кар-ла. Ура, у меня получилось.
Лада. Конечно, получилось. Я за тебя так рада, папа. Вот это так размах.
Аистов. Теперь за мной пойдут массы.
Лада. Конечно, пойдут, только ты, папа, не отдавай все деньги.
Аистов. Какие деньги? Ничего не понимаю.
Лада. Те, что ты своровал,
Аистов. Ничего я не воровал. Что ты придумала.
Лада. А говорил еще, что любишь меня, а сам скрываешь от меня свои капиталы. Пошли Костик за инструментом.
Аистов. Ничего не понимаю. О каких деньгах идет речь?
Дина. Вот посмотри, что здесь пишут.
(Дина передает Аистову газету, тот читает, и становится все мрачнее и мрачнее).
Дина. Что ты на это скажешь?
Аистов. Полнейший бред. Откуда эта газета?
Роман. Я сегодня в киоске купил.
Аистов. Но это полнейшая клевета. Я должен сейчас же ехать в редакцию. Как они могут! Кто это написал?
Роман. В редакции сейчас никого нет.
Аистов. Но что делать мне в таком случае? Что делать, посоветуйте, Роман Григорьевич?
Роман. Я посоветуюсь с адвокатами.
Дина. Гриша, я хочу задать тебе один вопрос.
Аистов. Что ещё могут быть за вопросы. Мое честное имя поставили под сомнение. Кто теперь мне поверит. Хотел бы я увидеть того мерзавца, который написал эту ложь.
Дина. Гриша, скажи мне только честно. Это, правда!
Аистов. Что, правда?
Дина. То, что написано в газете?
Пауза.
Аистов. Ты поверила!!! Ты поверила этой клевете! Как ты могла!
Дина. Но они ведь написали.
Аистов. Да там и слова правды нет. А ты поверила. Как ты могла. Вот это так дела. Мы столько лет прожили с тобой вместе, и я когда-нибудь тебя обманывал? Я от тебя разве что-то скрывал?
Дина. Но они ведь тоже так просто б не написали. У них ведь есть факты. Они же там пишут.
Аистов. Да какие там факты. Ты мне не веришь, а каким-то продажным журналистам веришь!
(Заходит Лада и Костя, у Лады топор, у Кости ломик).
Лада. Мама, мы пришли. Откуда будем начинать пол подымать?
Дина. Да подожди ты.
Лада. Что папа уже сознался и решил добровольно отдать свои заначки.
Аистов. Лада, что с тобой. Я не узнаю тебя. Неужели это та девочка, которую я когда-то носил на руках, затем за руку водил в школу.
Лада. Папа, но ты, же говорил мне, что в газетах пишут правду.
Аистов. Мир перевернулся. Черное стало белым, а белое черным. Как мне тяжело.
Роман. Может вам валидолу.
Аистов. Не надо. Ничего мне не надо. Горе мне. До чего я дожился. Чужие люди втоптали меня в грязь, а свои добивают меня своими подозрениями. У меня нет слов. Жена, хранительница очага, вместо того, что бы успокоить, поддержать в трудную минуту топит, меня в болоте. Меня обвиняют, душат, убивают.
Дина. Но это не я ведь придумала, в газете так написано.
Аистов. Что написано пером – не вырубишь топором. Железная логика. На заборе тоже написано. И ты этому веришь?
Дина. Но об этом пишет газета.
Аистов. Мы двадцать лет с тобой живем вместе и я тебя когда-нибудь обманывал.
Дина. Нет.
Аистов. Я тебе когда-нибудь говорил неправду.
Дина. Нет.
Аистов. Так почему же ты зачеркнула все эти двадцать лет совместной жизни, и поверила какому-то подлецу, а не мне?
Дина. Я не знаю. Все так неожиданно.
Аистов. И я не знаю, зачем я пошел в депутаты. Если мне не верит собственная жена, то, как мне поверят люди. Захотелось мне, видите славы, уважения. Что ж получай теперь свою славу. Как я буду людям в глаза смотреть, а дети будут бегать за мной и кричать: «Дай миллион! Дай миллион!»
Роман. Мы дадим опровержение в газете.
Аистов. Люди всегда верят лжи и никогда – опровержениям.
Лада. Мама, так мне можно отнести ломик и топор обратно, мы не будем срывать пол?
Аистов. О, господи! Дочь моя, ты добьешь меня. Вот действительно семейка Симпсоном. Мать накинула мне петлю на шею, а дочь выбила табуретку из-под ног. В кого она такая удалась?
Лада. В неизвестного солдата.
(Лада и Костя выходят).
Дина. Это ж твое воспитание. Ты ей никогда против ничего не говорил. Все только ублажал, а теперь пожинай результаты такого воспитания.
Аистов. Ты тоже учила ее папу не слушать, делать все по-своему.
Роман. Григорий Павлович, нас ждут избиратели. Надо ехать на встречу.
Аистов. Никаких встреч, никаких избирателей. Я буду лучше выращивать пшеницу и свиней, нежели идти в депутаты, чтобы меня обливали грязью.
Роман. Григорий Павлович, но нельзя останавливаться на полпути. Столько трудов вложено и средств.
Аистов. Ну и пусть все идет прахом.
Дина. Как можно так говорить, Гриша?
Аистов. Ты теперь мне снова говоришь о поддержке. Это же ты предложила мне идти в депутаты. Захотелось быть женой депутата. У меня сейчас крыша поедет. Я ничего не соображаю. Нет! Нет! Нет! Всё кончено.
Дина. Гриша.
Аистов. Нет!
Роман. Григорий Павлович.
Аистов, Я не могу, у меня стрессовая ситуация.
Роман. У меня есть отличное средство.
(Открывает сумку и вытягивает оттуда какой-то предмет).
Аистов. Что это?
Роман. СС-20. Название я дал этому устройству, по аналогии с баллистической ракетой, потому что эффект его применения равен ядерному взрыву.
Аистов. Не понимаю, причем тут ядерный взрыв.
Роман. Я говорю об эффекте применения. Надели СС-20, то есть сниматель стресса двадцать децибел, и у вас все неприятности прошли. Давайте сейчас наденем на вас.
Аистов. Сомневаюсь я в этом.
Роман. Не сомневайтесь. От стресса у вас накапливается большой отрицательный потенциал, а мой прибор снимает этот потенциал, и у вас остаются только положительные эмоции. Этим устройством пользуются все: и политики, и бизнесмены, и спортсмены, и домохозяйки, когда у них подгорит яичница. Одеваем, и будет порядок.
(Роман послушно, надевает на голову обруч, от которого идут провода на руки, ноги, и на землю). Вот так будет прекрасно. Сейчас заземлим, и голова будет ясная, как у младенца.
(Входит Лада, удивлена таким одеянием родителя).
Лада, Папа, что с тобой? Это детектор лжи? Ты сейчас всю правду расскажешь?
Дина. Не приставай к отцу.
Лада. Я хотела только сказать, что к нему пришла посетитель.
Аистов. Кто такая?
Лада. Да какая-то девушка.
Аистов. Что ей нужно?
Лада. Говорит, что ты ее берешь на какое-то содержание.
Аистов. Какое ещё содержание? Ничего не понимаю.
Лада. Я ее сейчас позову. Она все расскажет.
(Лада выходит).
Дина. Вот так новость. Этому мне тоже не верить. Ещё не стал депутатом, а уже шашни с девушками заводишь. Содержанку имеешь.
Аистов. Да ничего и никого у меня нет.
Дина. Теперь я тебя поняла. Значит, ты строишь виллу на берегу моря и уедешь туда с молодой женой. Вот зачем тебе был нужен миллион.
Аистов. Опять двадцать пять. Все ухожу, ухожу. Не хочу я никакого депутатства. Оставьте меня в покое.
Роман. Да подождите. Надо во всем разобраться. Это какое-то недоразумение.
(Входит девушка, с вида топ-модель).
Дина. Хорошенькое недоразумение.
Люда. Мне надо Григория Павловича Аистова.
Дина. Вот теперь не отвертишься. (Обращается к девушке). Зачем он вам?
Люда. Меня пригласили для участия в его избирательной кампании.
Дина. Зачем?
Люда. Что бы создавать благоприятный имидж.
Дина. Хорошенький имидж.
Роман. Милочка, это ты. Я тебя сразу не узнал, ты так преобразилась. Будешь богатой. (Целует её в щечку). Какая ты стала красавица. Знакомьтесь, Людмила Викторовна, победительница конкурса красоты в городе Хиляево. Она будет работать секретарем у Григория Павловича.
Дина. Зачем. Неужели у него так много работы.
Роман. Конечно, много. Он уже совсем запутался в запросах избирателей, и посылает водопроводчика к тому, кому надо починить телевизор, а печника посылает туда, где нужен сантехник.
Дина. Но я б могла ему в этом помочь.
Роман. Не царское это дело, Дина Денисовна. Вам надо по приютам, интернатам, школам и монастырям ездить. Агитировать за мужа.
Дина. Но зачем такую молодую. Взяли бы Веру Федоровну, она же когда-то работала секретарем в конторе.
Роман. И кто пойдет смотреть на вашу Веру Федоровну, которой уже за семьдесят перевалило.
Дина. Нет, только шестьдесят девять.
Роман. Тем более. Это скучно и буднично, а людям надо праздник, особенно молодым. И вот если приедет мисс Хиляево на встречу с избирателями вместе с вашим мужем, то это и будет праздник для них, а для нас голоса избирателей. Или вы не хотите быть супругой депутата.
Дина. Но, если у него вдруг с ней получится небольшая интрижка.
Роман. Исключено. В договоре записаны исключительно деловые отношения, если она нарушит его, то не получит ни копейки по договору.
Дина. Но Гриша такой влюбчивый.
Роман. Что ж вы хотите. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. К тому же, после того, как вы посетите косметические салоны, то дадите сто очков вперед любым топ-моделям. С вашими данными – это будет шик. Как говорит поэт: «Девушки, какие же вы, дуры, как можно на первый номер лечь». Ваша грудь значительно привлекательней, чем у этой секретарши.
Дина. Что же умеет делать ваша мисс?
Роман. Да все что угодно.
Дина. Вот все что угодно не надо. Печатать она хоть умеет?
Роман. Конечно.
Дина. С какой скоростью?
Роман. Сто двадцать символов.
Дина. В минуту?
Роман. В час.
Дина. Но почему ж так медленно.
Роман. Ей нельзя напрягаться, а то появятся морщины, и имидж будет испорчен, а это плохо. Ведь ее главная задача создавать имидж вашему мужу.
Дина. Не думаю, что это у нее получится.
Роман. Ох, вы не знаете ещё всех ее достоинств. Милочка, а ну-ка пройдись. Посмотрите, как она идет. Это же песня. Есть три вещи, на которые можно смотреть с удовольствием до бесконечности – это на корабль под парусом, на бегущую лошадь и на женщину на подиуме. Смотрите, какая осанка, какая походка. Не идет, а пишет.
Дина. Только так неразборчиво.
Роман. Не скажите. По каллиграфии я б поставил бы ей отлично. Не правда ли, Григорий Павлович?
Аистов. Вообще то, конечно. (Тут на него смотрит супруга испепеляющим взглядом). У нее есть некоторые помарки по чистописанию, но четверку можно поставить. (Снова взгляд супруги). С минусом, даже с двумя.
Роман. Ах, Григорий Павлович, не цените вы красоту, а ведь красота спасает мир и нас с вами. Я чувствую, как подымается наш имидж.
Дина. Достаточно, а то я вижу, что ваш имидж сейчас вырвется на свободу. Что же ещё может ваша мисс?
Роман. Вы правы. Конечно, у нее есть ещё и коронный номер. Милочка, а ну-ка изобрази воздушный поцелуй Мерлин Монро.
(Милочка изображает из себя секс – символа Америки 60-х годов прошлого века).
Роман. Грандиозно. Какая чувственность, какая непосредственность. Это даже лучше чем у Мерлин. Я чувствую, что электорат будет у наших ног. Едем Григорий Павлович на встречу с избирателями.
Аистов. Да, поехали.
Дина. Видишь, какой ты непостоянный, как только имидж появился, так и в депутаты захотел снова идти.
Аистов. Дина, ты не права. Я все время хотел и хочу идти в депутаты.
Роман. Поехали, поехали, время идет.
(Роман, Аистов и Мила уходят).
Дина. Ты видела… (Перекривляет). Тоже мне Мурлым Мурло. Я тоже, если бы захотела, то смогла бы сделать так, а может даже лучше.
Лада. Я в этом не сомневаюсь.
Дина. Где же твой, Костик?
Лада. Ушел.
Дина. Рассердился что ли?
Лада. Да ну его. Ревнует к каждому мужчине, даже к деду Артему приревновал, когда тот мне позволил на лошади покататься.
Дина. Так ему же восемьдесят скоро стукнет.
Лада. Что ты ему докажешь?
Дина. Ревнует, значит, любит.
Лада. Да ну его с такой любовью.
Дина. А ты его любишь?
Лада. Ещё не знаю.
Дина. Как же так. С детства знакомы и до сих пор не определилась.
Лада. Вот так получается.
Дина. А каков из себя тот депутат, который тебе в баре розу дарил?
Лада. Такой. (Показывает резкий взгляд, пальцы веером). Крутой.
Дина. Молодой.
Лада. Лет под тридцать.
Дина. Интересный, значит, мужчина.
Лада. К чему это ты?
Дина. Да вот существует такое мнение, по телевизору слышала. Так вот, если в первые сорок секунд особа противоположного пола произвела на тебя приятное впечатление, то между вами возникает любовь, если нет приятного впечатления, то нет и любви. Вспомни, какое впечатление на тебя произвел Костик в первые сорок секунд вашего знакомства.
Лада. Мама, ты, что с луны свалилась?
Дина. А что?
Лада. Да, я ведь ещё в колясочке сидела, когда с Костиком знакомилась и откуда мне помнить те впечатления первых сорока секунд нашего знакомства. У меня с ним связаны другие воспоминания неприятные, когда он отбирал у меня мою куклу Барби.
Дина. Хорошо. Это ты не помнишь, а вот какие чувства у тебя были от знакомства с тем кандидатом в депутаты из бара.