Новые перепевы старых мотивов
TekstИ вот однажды на вечере у своих знакомых она встречается со студентом Клименко, который в обществе курсисток заявляет относительно нее, что она поступает подло, перебивая занятия и отнимая хлеб у более нуждающихся тружениц. Лизавета Николаевна слышит его «жесткие слова». Она поражена…
После ужина гости начинают разъезжаться. В передней происходит следующая сцена:
Клименко, пользуясь суматохой, вышел в переднюю и искал свое жиденькое пальто на загроможденной вешалке.
– Слава Богу!.. Тут!.. Вот если бы теперь разыскать калоши!.. А!., вот и они…
Он влез в калоши, поднял голову и замер. Перед ним стояла Лизавета Николаевна, запахиваясь в ротонду. Она в упор глядела на студента и в чертах ее нервного лица ясно читалось выражение затаенной боли. Губы ее легко вздрагивали.
– Не можете ли вы проводить меня до извозчика?
В ее красивом звенящем голосе была сила. Она не заискивала, а приказывала. Клименко весь съежился и почтительно наклонил голову.
Они выходят на улицу, обмениваются несколькими фразами относительно произнесенных студентом «жестких слов». Когда Елизавета Николаевна говорит, от нее веет «какой-то сдержанной страстностью, какой-то скрытой силой. Что-то задело ее заживо и словно разбудило»… Обмен фраз прекращается. Лизавета Николаевна задумывается, и в задумчивости поднимает глаза к небу; «в зрачках ее блестит синий свет луны». Клименко смотрит на ее лицо и поражен его красотой. «Как она молода еще и интересна! – замечает он про себя. – Или это лунное освещение придает ей такую странную прелесть? Мне положительно нравится такое лицо» и т. д.