Несколько слов о литературном «оскудении»

Он прочтет, что женщина не имеет нрава на праздность, что она должна трудиться («Вечеринка» А. А. Вербицкой^[18], «Русское Богатство», январь).

Он прочтет, что совместная супружеская жизнь при отсутствии духовных интересов, единственно способных внести гармонию в семейный быт, немыслима («Роман в клетке» Евгения Чирикова).

Он прочтет, что непосредственное знакомство с недугами жизни, созерцание страданий неизмеримо сильнее действуют на человека, чем теоретическое знакомство с ними, подчеркнутое книжным путем («Только час» А. Р. Крандиевской).

В других случаях беллетристы остановят внимание читателя па «противоречиях жизни», укажут, что жизнь гораздо сложнее, чем принято думать, укажут, что некоторые установившиеся точки зрения требуют пересмотра, что нельзя слишком прямолинейно решать, например, такие вопросы, как вопросы о моральной ответственности, нельзя делать слишком поспешную оценку человеческих проступков и т. д. Но беллетристы в большинстве случаев не идут далее констатирования фактов, не пытаются заглянуть «в корень вещей», осветить вое стороны мрачной глубины противоречий.

Таков рассказ В. Брусянина о «Человеке-звере» («Мир божий», февраль) – о голодном крестьянине, старающемся устроить крушение поезда на железной дороге с целью грабежа.

Гораздо большему научится читатель из ряда рассказов, действие которых переносит его в среду, ему мало знакомую или вовсе не знакомую.

Из рассказа А. Куприна он почерпнет много сведений о быте служителей акробатического и атлетического искусства («В цирке»). Его сильно заинтересуют этнографические очерки г. Тана.