Пришлось Власенко отложить в сторону подарки, которые он приготовил для новорожденного и своей супруги и ехать в Винницу, чтобы разобраться с участниками предстоящего заезда, как с украинской стороны, так и с польской. Он ознакомился с личными делами всех спортсменов, никаких вопросов к ним не возникали: все комсомольцы, учились в различных учебных заведениях или работали на местных предприятиях. С родителями тоже был порядок, за границей родственников не было. Обо всем этом он доложил в Москву, оттуда дали разрешение на старт эстафеты.
Велогонка происходила нормально, в городах, которые они проезжали встречали их с хлебом солью, устраивали встречи с ветеранами войны, по вечерам у костра распевали патриотические песни. Проехали Хмельницкий, Тернополь, Львов без всяких происшествий, пересекли границу и в Перемишле случился первый инцидент – на старт не вышел один участник гонки, представитель украинской стороны. Старт, конечно, отменили, Власенко по очереди вызывал украинских гонщиков, надеясь получить от них какую-нибудь информацию о пропавшем спортсмене, в столицу пока не сообщал, хотел сам разобраться с этим нарушением. Однако, никто из опрошенных не смог рассказать о пропавшем велосипедисте. Пришлось обратиться к местным полицейским, привлекли к розыску и солдаты советского гарнизона, которые стояли в городе.
Благодаря внимательным гражданам удалось найти беглеца – оказалось он решил остаться со знакомой девушкой, которая была переселена из Украины в Польшу по акции "Висла". Конечно, парня отстранили от соревнований и отправили назад в Украину под охраной, а велогонка поехала дальше уже до самого Сандомира без происшествий.
Но все же закатали Власенко выговор без занесения в личное дело за инцидент на велогонке Винница-Сандомир с украинским гонщиком, хотя Петр и возражал, что вины его не было в этом случае. но судьи были неумолимы, мол, не досмотрел за своими подопечными, проспал побег велогонщика. Из-за этого его пока отстранили от новых поездок за границу. Очень был расстроен таким положением дел, не привык он, чтобы его обвиняли в халатности, в недобросовестном отношении к своим обязанностям, поэтому решил показать характер и заявил:
– Раз такое дело, то дайте мне отпуск, чтобы я пришел в себя, ведь я свой отпуск за прошлый год не полностью использовал.
В отделе кадров на удивление Власенко отнеслись к его заявлению доброжелательно, и предоставили отпуск на две недели. Он стал собирать вещи, заказал билет на Днепропетровск, ибо надо было ехать самому туда, чтобы продвигать дело о переезде супруги к нему в столицу. В последнем письме Наташа как-то осторожно замечала, что не следует им спешить с переездом в Москву. Конечно, это не сама супруга думает так, это её мама настраивает свою дочь против такого поспешного решения. Марья Васильевна об этом говорила, когда он зимой приезжал в гости. Теперь Петр был настроен агрессивно, ибо надоело ему самому в столице дни и ночи коротать.
В первый день приезда Петя не стал заводить разговор на столь животрепещущую тему, решил не портить настроения теще, к тому же пришла подруга Лена сама без своего профессора и не хотелось показывать, что у них в семье есть конфликт. Он и для Лены привез из Польши некоторую косметику, целебные маски и краску для волос.
– А как же наш вопрос о переводе мужа в столицу? – спросила она и тут пришлось признаться Пете, что у него не было времени подойти к нужному человеку, но он помнит о своем обещании и сдержит его.
На следующий день он поехал в село к маме. Нина Федоровна была очень рада приезду сына, она очень гордилась ним – ведь он работает и живет в самой Москве, общается со знаменитыми людьми. Вечером собрались в доме мамы соседи и знакомые – всем хотелось увидеть столичного франта, поговорить с ним о политике и экономике. Вечер удался на славу, давно Петр не был в такой простой искренней компании, которые не старались блеснуть своими нарядами, возможностями, драгоценностями. Давно не слышал родной речи в далеком краю, иногда он ходил на рынок, где торговали выходцы с Украины, чтобы послушать родную речь.
На следующий день он поспешил в Днепропетровск, хотя мать просила его остаться еще хоть на денек, но Петя сказал, что у него очень короткий отпуск, а надо провернуть важные дела. Мама передала для своего внука вязанные шерстяные носки, а наложила в сумку свежих фруктов из своего сада и молоко, сливки, сало и кусок мяса, который выписала в конторе колхоза.
Отпуск прошел быстро и все было так хорошо, что он не решался даже начинать самый важный разговор, но накануне отъезда Петр все же начал разговор, они поужинали пловом, который приготовил он, как научился это делать в Казахстане, затем пили индийский чай, а Саша в это время играл паровозом.
– Наташа, так как же мы решим с переездом в столицу, – задал Власенко вопрос прямо в лоб, супруга посмотрела на маму, заметила тень неудовольствия на её лице.
– Понимаешь, не все получается так как мы задумали, – начала супруга неуверенно.
– Что не получается? – в голосе мужа чувствовалось раздражение.
– В институте трудности с переводом появились.
Это отчасти было правдой, потому как в институте не хотелось отпускать такую перспективную студентку.
– Почему ты мне это не сказала. Я б переговорил с нужными людьми, и они бы тебя отпустить.
– Я не хочу уходить с института со скандалом.
– Не будет никакого скандала. Это я тебе гарантирую.
– Петя, ну как вы уедете в Москву с маленьким сынком?
– Там проблем не будет, мы его определим в детский садик. Я уже договорился с директором этого заведения.
– Но вы там будете жить в коммунальной квартире безо всяких удобств.
– У нас там многие так живут. К тому же я должен скоро получить квартиру.
– Вот когда получишь квартиру, тогда пускай они и переедут к тебе.
– Но как вы не понимаете, что пока они не переедут ко мне, то я квартиру не получу.
Разговор затянулся до полуночи и пришли к решению, что в Москву поедет только Наташа, а Саша останется с бабушкой, пока не получат они квартиру в столице.
Возвратившись в Москву, Петр в первую очередь зашел в гости к бывшей заключенной.
– Здравствуйте, Анна Михайловне.
– Здравствуй, Петя, – женщина отложила в сторону книгу, которую читал., – Давненько тебя не видела.
– Я ездил в Днепропетровск к своей семье. А вам вот привез черешни.
Петр положил на стол перед хозяйкой пакет с ягодами.
– Что это ты выдумал?
– Мне так хотелось сделать вам приятное.
– Я б могла и на рынке купить.
– Зачем покупать, если я нарвал их в саду у мамы. На рынке черешня уже не вкусная, ибо её срывают неспелой, а она в дороге доходит.
– Большое тебе спасибо. Но тогда присаживайся, я сейчас чай заварю. Посидим вместе, а то ко мне никто не заходит.
– Я никуда не спешу, так что с удовольствием посижу с вами.
Женщина пошла на кухню, захватив чайник, а Власенко присел к столу, осмотрелся вокруг, в комнате не произошло никаких перемен. Все та же обстановка, но его вниманию привлекла фотография, которая стояла на этажерке. Он подошел и взял эту фотографию, на которой была запечатлена счастливая семья: представительный мужчина в темном костюме, рядом женщина в длинном широком платье. Возле мамы стоял молодой человек в форме юнкера, а возле отца стояла юная девушка с русыми волосами, заплетенными в косу. От снимка веяло спокойствием и довольством. В который раз Власенко задавал себе вопрос, почему Анна Михайловна отказалась от сытной жизни и вступила на путь борьбы со старым строем, практически со своими родителями, ибо они олицетворяли собой буржуазное общество.
– Это наша семья, – сказала Анна Михайловна, входя в комнату, с дымящимся чайником.
– Я так и понял. Вы здесь такая молоденькая и симпатичная.
– Когда это было. За мной тогда князь Панин. Завидная партия, но я выбрала другой путь.
– Анна Михайловна, а вы не жалеете, что связали свою жизнь с революцией?
Женщина поставила чайник на стол, присела на стул, задумалась, выдержав паузу сказала:
– Несмотря на то, что со мной произошли такие неприятные вещи, но я не сожалею, что выбрала такой путь.
Женщина взяла чашки из шкафа, налила чай, подвинула чашку к Петру.
– Сахар ложи себе сколько хочешь.
Я бросил две чайные ложки сахара в свою чашку, но пока не пил, потому как чай был еще горячий.
– Рассказывай, как там люди живут в Днепропетровске. Приходилось мне там бывать по партийному поручению, правда, тогда он назывался Екатеринослав. Красивый город, особенно, мне нравилась набережная.
– Сейчас он стал еще красивей. много построено высотных домов и еще строятся.
– Да, сейчас много идет строек, у нас в Москве я видела тоже новые дома возводятся. Это хорошо, значит, правительство думает о своем народе.
До самой полночи сидел Петя в гостях у Анны Михайловны, было как-то уютно и просто в этой комнате.
– Очень хорошо, Петя, что ты прибыл, – сказал Осипов своему подчиненному, – наметилась не запланированная поездка Первого секретаря, а свободных сотрудников нет, поэтому ты собирайся в поездку.
– Куда? – поинтересовался Власенко.
– Это пока секрет. Да, у тебя право на ношение оружия есть?
– Пока нет. Сказали, что после сдачи нормативов выпишут.
– Это плохо, но что-то придумаем. Иди, собирайся в дорогу, а завтра с вещами к 15 часам прибудешь сюда. Вид должен быть представительным. пристойный костюм у тебя есть?
– Имеется. В прошлом году купил.
– Вот и замечательно. До встречи завтра. Только не опаздывать.
Петр, конечно, прибыл немного раньше трех часов. В кабинете Осипова было уже много сотрудников – все в костюмах при галстуках. Раньше ни с кем из них ему не приходилось встречаться. Ровно в пятнадцать ноль-ноль зашел Осипов, все дружно встали, чтобы приветствовать начальника. Николай Алексеевич сначала поинтересовался все ли здоровы и все ли готовы к выполнению ответственного задания, а потом рассказал куда и кого они будут сопровождать. Оказалось, что они едут в Китай и сопровождают самого Никиту Сергеевича Хрущева.
Они летели во втором самолете. Над Китаем летели ночью, было темно, изредка светились какие-то населенные пункты, но вдруг, показалось много огней, словно, специально их кто-то запалил для встречи высоких гостей. Один из сотрудников, который сидел рядом с Петром заметил весело:
– Что это они нас встречают такими фейерверками?
– Не обольщайся, дружище. Огни разложены не нашу честь. Это работают крохотные металлургические заводы в коммунах, которые выплавляют чугун, – ответил мужчина, который сидел рядом. Видно ему приходилось раньше быть в Китае, и он знаком с теми порядками.
– Разве такое возможно? – удивился парень.
– В Китае все возможно, так что ничему не удивляйся.
Действительно в этой стране было очень много чего удивительного. В глаза бросалась удивительная бедность населения, особенно, деревенского. Домов в поселениях настоящих было очень мало, в основном, стояли деревянные или бамбуковые хижины. Основным транспортом были рикши и велосипеды, изредка проезжали трофейные японские и американские автомашины, но попадались и наши газоны и ЗИСы, тракторы "Беларусь" и ДТ-74. Впервые Петр увидел, как выращивается рис.
Переговоры длились несколько дней, из китайских руководителей Власенко узнал только Мао Дзе Дуна. Китайцы радушно встречали своих гостей, называли их "старшими братьями", и внимательно выслушивали замечания от Хрущева. Однажды встреча между руководителями стран проходила в бассейне, непонятно почему такая причуда пришла в голову Мао, но так странно было наблюдать, как Хрущев в больших семейных трусах окунался в воде бассейне, а затем, о чем-то серьезно говорил с "великим кормчим".
Петр, конечно, не знал настолько успешны были переговоры, но однажды он услышал, как Хрущев сказал Министру обороны СССР Малиновскому; "Они требуют, чтобы мы им дали атомное оружие. Какое ваше мнение?" Малиновский отрицательно помахал головой. Прощание с делегацией Советского Союза была более чем прохладная, на церемонии отсутствовал Мао Дзе Дун, хотя китайцы улыбались и кланялись сильно прогнувшись. Правда, присутствовала большая группа советских специалистов, которые работали на строительстве заводов и фабрик по советских проектах.
По приезду из Китая на Петра ждало от Наташи письмо, он его тотчас открыл и прочитал, но содержание послания не очень понравился парню, ибо супруга в нем писала, что не получается у неё в скорости переехать в столицу. Она это аргументировала тем, что Саша еще маленький, часто болеет, потому нельзя его пока вести в Москву, где они будут только вдвоем, к тому же условия в коммунальной квартире не соответствуют нормальным условиям для ребенка. Еще она писала, что Власенко по долгу службы часто ездит в командировке и Наташа останется одна с ребенком, а вдруг он заболеет, то что она будет делать.
Расстроился очень стало ему от такого письма, одиноко стало быть одному среди четырех стен. Ведь очень он надеялся, что в скором времени эта комната наполнится детским смехом и женской теплотой, и вниманием. Поэтому он решил пойти к Анне Михайловне, два одиночества как-то согревали друг друга. Петя взял пачку зеленого чая, которую привез из Китая и пошел к соседке.
– Проходите, проходите, – позвала его Анна Михайловна, – Давненько вас не видно было.
– В командировке был, вот вам чая привез, – парень передал ей пачку чая.
– Что вы мне подарки все приносите, мне даже неудобно как-то, – сказала она несколько в смятении.
– Извините, это мне все время неудобно перед вами. Ведь это, благодаря вам и таким как вы революционерам, мы сейчас стали так хорошо жить. Мы перед вами в вечном долгу. Вы должны были за все ваши дела получить от страны всякие благодеяния, а вам пришлось столько страдать по недоразумению. Я, когда вспоминаю о вас, то чувствую себя виноватым и хочется сделать для вас что-то хорошее.
– Вы уж слишком меня возвышаете меня, но за чай спасибо. Мне, нет, все нашей семье когда-то нравился этот чай, но сейчас его не достать. Где это вы его взяли.
– Это у нас на предприятии выдают такой чай, как сухой паек, – соврал Власенко, ибо нельзя ему было говорить, где он работает и где бывает.
Потом он пили чай с ватрушками, говорили о последних событиях в стране, о том, что она восстановлена во всех правах и ей назначили персональную премию, как ветерану революции.
– Справедливость торжествует, – заметил Петя.
– А, вы вот сегодня что-то не в настроении, – заметила Анна Михайловна.
– Да, письмо пришло мне не совсем приятное пришло из дома.
– В чем же дело заключается, – высказала искреннее сочувствие женщина.
Петр рассказал о том, что ждал на осень свою супругу с ребенком в столицу, и, что они сговорились с Наташей, что она пока приедет одна, оставив сына на бабушку, но теперь меняет свое мнение. Женщина стала расспрашивать парня всякие подробности этого дела, высказывала сожаление и высказывала предположение как лучше поступить в этом случае.
– А почему вы маму не заберете сюда?
– Так у нас же только одна комната, тесно нам будет, к тому же она еще и работает, пенсию надо заработать.
– Да, сложное положение. Сейчас очень сложно в столице с жильем.
– Мне обещают квартиру в новом микрорайоне, но надо, чтобы жена со мной жила и приписана была, тогда можно на что-то надеяться.
– Но вы, Петя не отчаиваетесь, может, что-то удастся для вас сделать, – успокоила парня Анна Михайловна, когда они расставались.
На следующий день Петр решил позвонить в Днепропетровск своей супруге, чтобы выяснить все обстоятельства изменения разработанного вместе плана. Сначала к телефону подошла Марья Васильевна. Ему не очень хотелось говорить с тещей, ибо считал, что именно она нашептала своей дочери такое решение, но старался подавить в себе антипатии, чтобы получился спокойный, умный, доверительный разговор.
– Здравствуйте, Марья Васильевна.
– Здравствуй, Петя, – голос женщины был уверенный и спокойный, из чего парень сделал вывод, что теща ждала и хорошо подготовлена к этому разговору, и его аргументы разбиты будут железной женской логикой.
– Как ваше здоровье?
– Спасибо, все хорошо. Немножко горло было, видно, от того, что я холодное молоко выпила. Жара была неимоверная, так захотелось выпить из холодильника, иначе жажду невозможно было унять.
– Поберегите себя, Марья Васильевна, а то это же так неприятно болеть летом.
– Да, теперь не пью уже молоко из холодильника.
– А Наташа дома?
– Да.
– Позовите её к телефону.
– А о чем ты с ней хочешь говорить?
– Просто хочется с ней поговорить.
– Петя, ты не умеешь лгать.
– Почему?
– Я чувствую это. Ты получил от неё письмо и потому решил поговорить.
– Да.
– Наташа не сможет тебе пояснить, почему она не сможет переехать сейчас к тебе. Давай лучше я тебе все изложу.
– Я знаю, что вы хотите мне сказать, поэтому мне хотелось бы поговорить с моей женой, – Петр сделал ударение на последнем слове.
– Вы еще молоды и еще не представляете, какие препятствия возникнуть у вас, если вы начнете жить самостоятельно, одни в чужом городе.
– Приезжайте и вы тогда в Москву, чтобы мы не были одни, – резко выпалил Власенко, желая опровергнуть все доводы практического разума зрелой женщины. Она на время даже не могла ничего сказать зятю в ответ, и, воспользовавшись, таким перерывом, Петр повел дальше наступление.
– Понимаете, если Наташа сейчас не приедет, не пропишется Москве, то мне не дадут в квартиру, и мне тогда надо будет покидать столицу и ехать в Днепропетровск. Чем я буду там заниматься, тогда как сейчас у меня очень хорошая работа и есть перспективы.
– Но, если Наташа побудет еще годик в Днепропетровске, а потом приедет.
– Потом может обстановка поменяться.
Конечно, Марья Васильевна не могла понять, что имел в виду Петр под изменчивой обстановкой. Тем не менее, на верхушке власти бывают самые разные метаморфозы – вчера ты был во власти, а неосторожный шаг и все летит в тарарам, покровитель исчезает со сцены и никому ты уже не нужен.
– Петя, но я хочу, чтобы у вас все было очень хорошо.
– я знаю, Марья Васильевна, потому и прошу подумайте хорошо, а сейчас позовите мне Наташу.
С супругой Петр тоже вел разъяснительную работу по переезду в столицу, описывал все плюсы столичной жизни для них и минусы провинциальной жизни.
– Подумай, Наташа, до сентября еще есть время. Здесь нам будет лучше. К тому же я очень соскучился за вами.
Вечером, в комнату Власенко постучали.
– Заходите.
Вошла Анна Михайловна, с подносом в правой руке.
– Вот я решила угостить вас яблочным пирогом, а то вы только угощаете меня.
– Спасибо. Анна Михайловна, значит. Сейчас будем пить чай.
За чаем женщина спросила, почему это не застать было дома хозяина, на что Петя сказал, что было много работы, встречал спортсменов из Болгарии, которые участвовали в соревнованиях на приз газеты "Правда", так как соревнования заканчивались поздно, то и он приходил поздно домой, а иногда даже приходилось в спортивной гостинице ночевать.
– А как же вы решили с переездом вашей супруги? – поинтересовалась Анна Михайловна.
– Пока никак, – в голосе Пети звучала грусть и некая безнадежность.
– Почему же так?
– Сам не знаю. Возможно, потому что у нас сложные взаимоотношения.
– В чем же они заключаются?
– Мы с ней немного разные люди. Она умная, образованная, начитанная, культурная женщина, а я недоучка – пять классов закончил, а потом война, причем, в сельской школе учился. Заочное обучение не в счет.
– Так она не любит вас?
– Я не уверен в этом. Вот потому она не хочет ехать ко мне. Если б любила, то сразу б приехала. А я её очень люблю, я для неё на все готов. Если б не она, то я б не добился тех успехов в жизни, я б не переехал в Москву, но она ничего этого не замечает. Вот такие у нас дела.
– Петр, по-моему, вы неправ. Она не потому не переезжает в Москву, что не любит тебя, а потому, что не хочет подвергать опасности своего сына. Должна вам заметить, что материнский инстинкт у женщин стоит на первом месте. А здесь вам с ребенком будет непросто, тем более, что у вас работа связана с командировками и разъездами, а Наташа хочет закончить свое образование, тем более, что вы сами говорили, что она девушка умная, способная к наукам, что она будет делать без образования. Пойдет дворником работать. Вы же этого не хочешь?
– Нет. Не хочу.
– Тогда должны понимать её.
– Я все это понимаю, но ведь она может переехать пока одна.
– А там останутся бабушка с внуком. Бабушке одной с внуком тоже будет не легко, тем более, что она работает.
– Значит, нет выхода из положения.
– Выход есть. Приглашайте свою бабушку в Москву и будет она вам помогать, пока ваш сын подрастет. Работу она здесь найдет. Она ведь врачом работает.
– Работу она может найти, но она не хочет стеснять нас в коммунальной комнате. – Конечно, с жильем у нас тяжело, но я бы могла предложить пожить пока ей у меня, пока вы квартиру получите.
– Но она же вас стеснить.
– Ничего подобного. Я привыкла к тесноте. В тюрьме нас селили по тридцать человек в такой вот комнате. Мне даже не будет так скучно, а то не с кем мне и поговорить.
– Интересное предложение, – парень оживился, – я вот переговорю со своими. Спасибо, Анна Михайловна.
На следующий день, не откладывая в долгий ящик, Петр позвонил в Днепропетровск, чтобы сообщить последние новости.
– Наташа, нам предлагается последний вариант, надо решатся, иначе не вижу я как мы можем соединиться в семью.
– Петя, я разве против того, чтобы переехать к тебе, но мама ведь права.
– Ты только маму и слушаешь, а надо уже своим умом жить, – парень все более распалялся, речь переставала быть связанной.
– Что ты мне хотел сказать? – девушка расстроилась от нелепых обвинений в её адрес, хотелось скорее закончить разговор.
– Понимаешь, я говорил с нашей соседкой. Помнишь, я тебе говорил об Анне Михайловне.
– Помню.
– Так вот. Она согласна принять к себе на квартиру твою маму. Ведь это будет хорошо. Мы будем вместе, и это будет недолго, пока получим квартиру.
– Не знаю. Согласится ли мама.
– Ты её убеди. Короче, я завтра тебе позвоню, и ты должна дать мне ответ. Решайтесь, ведь это столица, и мама твоя не пожалеет, что переедет сюда.
У Наташи был тяжелый разговор с мамой, были убеждения, были слезы, были угрозы, что она возьмет сама Сашу и уедет к мужу.
– Понимаешь, мама, он мой муж и отец моего сына, поэтому мы наконец-то зажить нормальной жизнью. А то я сама не понимаю – мужняя я жена или не мужняя, – при этих словах девушка расплакалась.
– Ну, что ты мне душу рвешь? Неужели ты думаешь, что я тебе добра не желаю.
– Мама, все это я понимаю, но ты пойми и меня.
Мама сомневалась в возможности такого переезда, как она сможет сжиться с неизвестной женщиной в одной комнате. тем более, что она сидела в заключении.
– Мама, оказывается, что у нас полстраны сидело по тюрьмах и ссылках, а Петя говорит, что она очень хорошая женщина, которую уже реабилитированы.
В конце концов удалось уговорить маму на отчаянный поступок, и они начали сборы. Конечно, больше было проблем у Наташи с переводом в Московский медицинский институт, тут пришлось и Петру побегать по инстанциям, чтобы супруге дали перевод.
Третьего сентября Власенко ждал свою семью на Курском железнодорожном вокзале, шеф даже дал ему "Победу", чтобы в комфорте довез Петя свою семью на постоянное место жительства. Но поезд задерживался на полчаса, и Петя переживал, уж не случилось ли что с ними в дороге. Медленно тянулось время тревожного ожидания, но вот объявили о прибытии поезда "Днепропетровск-Москва" на пятый путь, куда и поспешил он. Сердце его учащенно забилось, ему не верилось, что сейчас он обнимет свою жену и сына, аж пока не увидел выходящими из третьего вагона. Он кинулся, обнял, а затем побежал искать носильщика, чтобы помог нести вещи к машине.
У Петра Власенко началась новая жизнь. Конечно, было много суеты, встреч с нужными людьми, походы в разные кабинеты, пока удалось устроить ребенка в садик и перевести супругу в столичный медицинский институт, но зато в его жизни появился смысл и цель в жизни. Теперь он с радостью бежал домой, где его ждала супруга с маленьким сыном. Теперь он не забегал в пивную, чтобы выпить пару бокалов пива со своими друзьями, не привлекали его уже и спортивные мероприятия, и посещение кинотеатров и концертов. Так радостно было слышать нежный лепет Саши, он уже начинал произносить первые слова, среди них было и слово папа. Держа на руках малыша, он обменивался с Наташей о своих впечатлениях о прошедшем дне, о планах на завтра. Он не понимал, как он мог раньше жить без своей семьи, без встречи всех членов семьи за столом вечером и прогулки перед сном по улицах и парках столицы.
К ним присоединялась и соседка Анна Михайловна, она стала почти что членом их семьи. С Марьей Васильевной они подружились очень и так как вечером Наташина мама была свободна от забот о внуке, то они часто посещали театры столицы. Потом за столом они обменивались впечатлениями от пьес Зорина и Чехова, Симонова и Гоголя.
К сожалению, у Наташи не было возможности ходить в театры, ибо ей усиленно приходилось заниматься в институте, тем более, что ей необходимо было доздать несколько предметов. В таких случаях Петя брал на руки Сашу и шел он во двор, чтобы не мешать маме готовится к занятиям. Сентябрь в столице был сухой и теплый. Во дворе собирались много жильцов дома, некоторых гуляли с маленькими детьми, и Саша быстро находил с ними общий язык.
– Да, жаль, Наташа, что ты не пошла с нами на спектакль, – говорила Марья Васильевна за ужином, – какие замечательные актеры играют, даже можно сказать они живут на сцене. Царев, вообще. бесподобный.
– Мама, ты же знаешь, что мне приходится много заниматься. Вот сдам свои хвосты тогда, может, и пойду с вами в театр. Мне тоже так хочется туда попасть. А то Лена все спрашивает, в какой я театр уже ходила, а мне нечего ей ответить.
– А куда ж мы Сашу оставим, – забеспокоилась теща.
– О, за это можете не волноваться, я останусь с Сашей, я не большой любитель театра, конечно, если я буду свободен.
– Да, у тебя часто бывают командировки, – заметила мама.
– Что поделаешь, такая у меня работа. Зато, я вон какие вещи из-за границы могу привозить. Скоро вот во Францию буду ехать, так что готовьте заказы.
– Нам, главное, чтобы у тебя там все хорошо было, а то обстановка такая напряженная сейчас в мире, – с робостью промолвила Наташа, она очень переживала, когда муж уезжал в новую поездку.
– Все нормально у меня будет, Наташа, нас встречают всегда достойно и добродушно. Я встречаюсь там за границей со всякими людьми и вижу, что они не хотят войны. А Наташа дома тоже не будет скучать, я думаю купить на днях телевизор, и она сможет смотреть все спектакли и фильмы, не выходя из дома.
– Да, это же очень дорого, – сказала Марья Васильевна.
– Ничего. Куплю телевизор, а машину потом куплю.
Он был доволен тем, что сделал такой выбор, ибо хотел сделать для своей супруги все, чтобы она была счастлива, и никогда не сожалела, что вышла за него замуж.
Утром всех сотрудников отдела собрали в Ленинской комнате. Все происходило так сумбурно, ибо заранее никто не говорил об общем собрании личного состава. Все с тревогой посматривали друг на друга, пытаясь выяснить причину такого ажиотажа. Спустя некоторое время вошел полковник Осипов, а с ним человек в гражданском, но по-видимому очень важная птица, потому как их шеф подобострастно заглядывал в лицо незнакомца.
– Встать, смирно, товарищ…– стал докладывать дежурный, но Николай Алексеевич дал знак, чтобы официальная часть закончилась и все сели.
После некоторой паузы, во время который шеф тихо говорил о чем-то с незнакомцем, потом Осипов встал и начал говорить, при этом сильно волнуясь.
– Так у нас возникла чрезвычайная ситуация – один из наших сотрудников перешел границу и очутился в ФРГ, где попросил политическое убежище. Дальше вам подробную информацию даст сотрудник КГБ.
Незнакомец встал обвел тяжелым взглядом всех присутствующих, от которого у Власенко пробежали мурашки по коже побежали, не хотелось ему один на один остаться с этим человеком.
– Значит, мы имеем негативный факт, – начал кегебист, – не доглядели вы своего товарища. Впрочем, какой он теперь вам товарищ. Он настоящая сволочь и предатель. Недоглядели вы этого подонка, а оказывается, что проверки тщательной не производили, а там была интересная биография. Его отец оказывается был священником, а мать была дочерью богатого куркуля. Понятное дело, что яблоко от яблони недалеко падает. А вы вот столько времени были вместе с ним, и не смогли или, что хуже, не пожелали доложить куда надо, о подозрительном поведении этого негодяя. А я уверен, что такие сигналы были, и мы еще выясним, кто скрыл от вашего непосредственного начальника и от соответствующих органов странное поведение беглеца.
Он еще много говорил о священном долге каждого советского гражданина выявлять изменников Родины и докладывать это органам безопастности, но Петр был рад. что по долгу службы ему не приходилось пересекаться с этим беглецом, поступок которого он не мог понять. Он даже не мог предположить, что в голове советского человека может возникнуть мысль сбежать за границу. Как можно сбежать с советской страны – страны победившего социализма, где так много делается для простых людей, где нет господ и рабов, где он может жить так как ему хочется. как можно оставить свою землю, своих близких и родных людей. Ведь у него, по всей вероятности, есть мама и отец, братья и сестры. Так может поступить только выживший из ума человек.
– Будьте бдительны, – заключил свой доклад сотрудник КГБ, – враг не дремлет. О всяком подозрительном поступке каждого из вас сразу же докладывайте по инстанции.
– После выступил Осипов и сообщил, что после этого побега будет произведена по-новому тщательная проверка каждого сотрудника. Всякие выезды за границу будут прекращены до окончания проверок.
– Петр Григорьевич, вот с твоей матерью все понятно, сначала батрачила на кулаков, а потом в колхозе работала дояркой, но вот с отцом пока ничего не ясно, – задал вопрос полковник Осипов своему подчиненному в ходе проверки на лояльность власти.
– Но я же говорил вам, что я не знаю своего отца.
– Не знаешь или не хочешь признаться, что твой отец наш классовый враг.
– Не знаю, мама никогда не говорила мне, а я и не расспрашивал её.
– А надо было бы расспросить, а то будет история, как с этим треклятым беглецом. Он тоже говорил, что не знал своего отца, а когда глубже копнули, то оказалось, что у него есть отец и служит священником.
– Можете копать сколько хотите, но происхождение у меня самое пролетарское, и довелось мне горя хлебнуть, когда нас выселили из хаты и нам пришлось ночевать в стоге соломы зимой. Мама делала в стогу нору и заталкивала нас туда, а дырку закрывала своим большим шерстяным платком. Потом и школу пришлось бросить, потому что в двенадцать лет пошел работать, чтобы иметь кусок хлеба.