Алон

Да. Об этом надо специально подумать, решил Андрей и перенесся мысленно в медицинский центр, к Жене.

* * *

Снова пустившись в путь по ставшей различимой дороге, автобус начал медленный спуск, который должен был закончится прямо на месте обычной стоянки у весело журчащего потока. Однако время шло, а осторожное движение вниз продолжалось и продолжалось. Видимость оставалась плохой, и Антон, крепко держа руль двумя руками, не реагировал на поступавшие то и дело веселые предложения прибавить газу. Когда, вместо того чтобы стать, как ожидалось, более пологим, спуск резко стал круче, Антон начал осторожно притормаживать, но автобус заскользил колесами по траве теряя управление, затем у всех вдруг возникло мгновенное ощущение падения и в конце концов, сильно ударившись обо что-то, машина резко остановилась.

Когда пассажиры немного успокоились, а растерянный Антон обрел способность говорить, выяснилось, что никто серьезно не пострадал. Практически новый автобус, как вскоре стало ясно, тоже с честью выдержал испытание. И все было бы замечательно если бы за окном, освободившийся наконец от тумана, пейзаж не оказался незнакомым и даже каким-то неправильным, как сказал Кирилл, выйдя из послушно открывшейся двери автобуса и оглядевшись.

Плотно обступившая автобус растительность выглядела не совсем привычно из-за малого количества хвойных деревьев и изобилия каких-то невысоких широколистных и кажется редких в нашей зоне растений. Но главное обстоятельство, повергшее всех в смятение, было совсем другого рода. Вышедшие вслед за Кириллом и столпившиеся за автобусом, совсем еще недавно шумные и беззаботные пассажиры, молча разглядывали вертикальную стену, неизвестно откуда взявшуюся там, где должен был быть след колес автобуса и дорога, по которой он прибыл в эту странную точку. Было, конечно, ощущение падения, но совсем незначительное. Падение же с шестиметровой стены, нависавшей сейчас над автобусом, имело бы совсем другие последствия и для машины и для пассажиров.

– Внимание, друзья, – заговорил Кирилл, стряхнувший с себя оцепенение, – Мы сбились с дороги, но далеко уйти с маршрута не могли. Факт появления этой стены и прочие неясные обстоятельства можно обсудить позже. Сейчас нужно найти дорогу к лагерю, которая конечно, где-то недалеко. Предлагаю художникам организовать поиск… – Кирилл посмотрел на компас, который был у него на запястье, – в южном направлении. Скорее всего, где-то здесь дорога с которой мы ушли. Архитекторы могут отправиться на восток, осмотреть ближайшие окрестности также на предмет наличия дорог, тропинок и т. д.

Никто не спорил с Кириллом, и не только потому, что его организационные способности давно были признаны, но и в связи с очевидностью предложенного плана. Нужно было быстрее выбираться на дорогу и мчаться в лагерь, где их ждали друзья, и идти при этом можно было лишь вперед, – на восток и вправо, – на юг, поскольку путь назад и налево был закрыт. То скрываясь за плотной растительностью, то снова появляясь на свет, высокая, местами каменистая стена образовала непреодолимый барьер, ограничивающий направление поисков.

– Остальным я предлагаю остаться на месте и не отходить далеко от автобуса. Можно, конечно попробовать определить свое положение с помощью смартфонов, если получится, хотя я не думаю, что это чем-нибудь поможет.

– Ой, а связи нет, ни одной шашечки! – воскликнула Лика, обращаясь к Насте, которая в это время тоже возилось со своим телефоном и конечно уже поняла, что сигнала нет. Новость была крайне неприятной и существенно добавила всем беспокойства.

– Попробую забраться на дерево! – заявил Платон и начал быстро подниматься по стволу ближайшего дерева с неожиданной для его коренастой фигуры ловкостью и вскоре скрылся в глубине кроны высокого клена. Несколько минут все ждали сообщения о том, что связь установлена, но Платон молчал. Дважды он поднимался выше, добравшись уже чуть ли не до самой вершины, где ветки могли не выдержать его веса, но результат, похоже, был тот же.

– Связи нет. Никаких признаков! – подтвердил, наконец, Платон очевидное, оглядываясь вокруг и пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, кроме бесконечной горно-таежной растительности.

Мягко ступая по толстому хвойному ковру, выглядевшему так, будто его впервые коснулась нога человека, долговязый Шурка подошел к дереву и окликнул Платона.

– Пойдем, дорогу поищем, или ты теперь там будешь сидеть?

– Подожди минутку, тут, кажется, что-то интересное.

Спустя несколько минут Платон все же спустился на землю и направился вслед за Шуркой в ту сторону, где каменная стена заканчивалась, либо активно снижалась, скрываясь за деревьями.

– Что ты там интересного увидел? – окликнул Платона Кирилл, по-прежнему стоявший под деревом.

– Ничего особенного, так… показалось». И Платон быстро пошел вперед, догоняя Шурку. Спустя еще мгновенье оба скрылись в густой листве.

Туман совсем рассеялся и влажную прохладу раннего утра сменило ласковое тепло не спеша поднимающегося над лесом солнца. Погода обещала быть замечательной, что дружно подтверждали радостным щебетаньем многочисленные пернатые.

Вторая группа, в которую вошли Настя с Ликой и Железный Роман, тоже отправилась на поиски дороги. Углубившись в лес, они быстро пропали из виду и свидетельством их быстрого движения стали лишь взлетающие стайки потревоженных птиц.

Антон надел спецовку и открыв капот начал техосмотр, временами тяжело вздыхая и по привычке недовольно бормоча себе под нос что-то невнятное. Автобус был совсем новый и Антон тяжело переживал каждую царапину на ослепительно белом кузове и каждое, едва заметное пятнышко на обивке цвета морской волны. Что уж говорить о серьёзных повреждениях двигателя или ходовой, каковыми могло грозить только что пережитое происшествие.

Кирилл тем временем сосредоточенно размышлял, нервно прохаживаясь перед автобусом и периодически выхватывая из кармана смартфон с твердым намерением с кем-то немедленно связаться, и в который уже раз убеждаясь, что связи нет. Остальные пассажиры просто томились ожиданием, прислушиваясь к царившей вокруг первозданной тишине и вглядываясь в сцену богатой и умиротворенной лесной жизни, щедро сдобренной жужжанием насекомых. Но ни радостных возгласов разведчиков, ни других звуков, способных наконец расколоть уныние, царившее вокруг уткнувшегося носом в какую-то земляную кучу автобуса, не раздавалось. Становилось жарко и народ, кроме некоторых, дремавших в салоне, стал постепенно подтягиваться к пятачку за автобусом, отбрасывавшим тень и стене, активно источавшей прохладу.

От нечего делать Серега пробрался сквозь кустарник и уперся в совершенно свежий срез земли, уходящий вверх. Он прижал ладони к влажной и осыпающейся поверхности. Сомнений не могло быть, срез образовался недавно, буквально только что. Но каким образом? – Его знаний в области геологии было недостаточно, чтобы объяснить, как мог образоваться огромный обрыв в месте, где ещё недавно был пологий склон. Ведь землетрясения или иного подобного катаклизма вроде бы не было!

Где-то тихо журчала вода, Серега прислушался и сделал несколько шагов вдоль стены в направлении звука. Земля под ногами зачавкала и хлынула в сандалии. Она была холодной, вернее даже ледяной и эффект оказался настолько неожиданным, что Серега буквально отпрыгнул назад, поскользнулся и с трудом удержал равновесие. На шум подошли скучавшие в ожидании новостей товарищи, и спустя минуту уже все заговорили, с волнением обсуждая Серёгино открытие, высказывая различные идеи касательно природы обрыва, нарушившего так неожиданно их планы.

Кирилл, тоже подошедший на шум, внимательно разглядывал вертикальный срез, с выступающими повсюду относительно ровными каменными поверхностями и ручейком воды, пробившейся между камней и стекавшей в быстро разрастающуюся лужу. Диплом геолога, о котором конечно знали все, обязывал его пояснить несведущим коллегам ситуацию, но единственная новость, смысл которой был очевиден для Кирилла, состояла в том, что стена перед ним наверняка была искусственного происхождения. Строго вертикальная, она была сложена из больших каменных глыб, либо очень давно частично вырублена в естественной скале. Каким было сооружение, исполинский фрагмент которого случайно обнажился, Кирилл представить себе не мог.

Осмотр стены продолжался. Молодежь двигалась вдоль среза, обходя густые заросли кустарников и все дальше уходя от автобуса. Спустя несколько минут наткнулись еще на один ручей, похожий на первый. Только в этом случае вода не собиралась в лужицу, а сразу утекала прочь, быстро исчезая в высокой густой траве. Вскоре уклон стал ещё более ощутимым, а стена заметно ниже. Кроме того, каменная поверхность уже несколько раз изменила направление, забирая все левее и как бы огибая исследуемый участок. Лесные заросли стали гуще, затрудняя движение исследователей, а высокие и густые кроны деревьев совсем скрыли сияющее на чистом небе без единого облачка солнце. Ориентируясь по стене и стараясь не терять друг друга из виду, парни и девушки, поглощённые борьбой с кустарниками и густым валежником, то и дело цеплявшимся за ноги, молча продвигались вперед.

Путешествие закончилось неожиданно. Сначала лес стал быстро редеть, вспыхивая яркими цветными островками под лучами горячего солнечного света. Затем большие деревья вдруг закончились, а темно-зеленые пятна кустарников рассыпались по искрящемуся одеялу лугового разнотравья. Прекрасный природный газон простирался метров на сто пятьдесят и…обрывался, будто растворяясь в далекой голубизне горизонта. Лес в этом направлении кончился, исчез вместе с подлеском и это было так неправильно, даже невозможно, что все замерли, безуспешно пытаясь осознать происходящее то ли с окружающим миром, то ли с ними.

Состояние всеобщего замешательства нарушили раздавшиеся слева голоса:

– Ну, как вам это нравится? А стена?

Настя, в яркой голубой панаме и облегающем фигуру джинсовом костюме, шла впереди, а метрах в десяти за ней двигались хромающая Лика и бережно поддерживающий её Железный Роман.

– Вы что, ещё не видели?! – воскликнула Настя, возмущенная неведением, в котором продолжали пребывать растерянные члены команды вновь прибывших.

– Да там в стене целый портал из гранита обнажился! Ему, наверное, несколько тысяч лет! Вот бы увидеть, что там внутри! Только он забит сейчас землей и камнями… – с сожалением добавила Настя. Не дождавшись реакции Кирилла, который едва успел открыть рот, Настя обернулась и быстро пошла назад, навстречу Лике и обняв ее за плечи увлекла в сторону, продолжая что-то быстро и эмоционально говорить подруге на ухо. Роман, оставшись один, подошел к Кириллу и собравшимся вокруг него коллегам. Со скомканной желтой кепкой в руке и растрепанной ветром прической он выглядел крайне озабоченным и немного растерянным, в отличие от жизнерадостной Насти.

– Во-первых, там где кончается стена, начинается очень крутой длинный склон. Это практически обрыв, спускаться по которому без снаряжения вряд ли можно. Поляна, что перед нами, тянется вдоль обрыва, огибая наш участок, думаю, до восточного конца стены. Платон с Шуркой, которые где-то там сейчас, скорее всего это подтвердят. Похоже, что вся территория, на которой мы находимся, каким-то образом опустилась в тот самый момент, когда мы были на границе. Может по всей площади, а может в основном в части, примыкающей теперь к стене. На поверхности нигде нет видимых изломов или других деформаций, что само по себе трудно объяснимо. Во всяком случае, мы в ловушке, простого выхода из которой пока не видно».

Железный Роман умолк, глядя куда-то за горизонт.

– Предлагаю вернуться к автобусу и обсудить ситуацию. Заодно и попить можно. – по возможности бодрым голосом произнес Кирилл, пытаясь разрушить атмосферу уныния, которое охватывало постепенно всю команду. Пока доберемся и Платон с Шуркой вернутся, расскажут о новых открытиях, которых здесь, похоже, ещё много будет. А по пути можно глянуть на чудо-портал имени Насти, впервые поведавшей о нем широким массам исследователей.

Народ согласно закивал, а Настя, довольная выпавшей на её долю ролью лидера в походе к порталу, никого не ожидая, решительно углубилась в лесную чащу, скрывшую вскоре всю команду. Выйдя метров через двести к стене и пройдя ещё немного влево, вдоль знакомой каменной поверхности, все замерли перед открывшимся им чудом. Огромные почти черные блоки правильной прямоугольной формы, аккуратно сложенные друг на друга и увенчанные такой же гладкой и геометрически точной перемычкой, образовывали высокий монументального вида портал, который так тронул архитектурную душу Насти. Конструкция портала была органически связана с обнаженной брутальной стеной, выложенной необработанными либо чуть подправленными глыбами. Блоки портала уходили в землю и вглубь стены и их идеально гладкие грани гордо и вызывающе выступали над неровной поверхностью, уходящей влево и вправо. Проем портала был заполнен землей и камнями и можно было только предполагать для кого и для чего был сооружен этот вход, куда попадали люди по ту сторону стены.

* * *

Уследить за кофе, как это нередко случалось, Андрею все же не удалось, и коричневая пена со злорадным шипением поползла по плите. Позже, когда завтрак был окончен и ликвидированы последствия его пребывания в столовой, идеально обустроенной Женей, Андрей уселся за руль любимой “Camry” и только теперь, мысленно готовясь к встрече с женой, наконец отвлекся от рассуждений о природе жизненного пространства семьи. Коснулась его мысль и пространства столовой, но как-то робко и не очень уверенно.

Размышляя о том, где в этот ранний час можно купить цветы и непроизвольно оглядываясь по сторонам, Андрей то ли увидел, то ли просто вдруг осознал, что небо стало чистым и прозрачным, а солнце победно сияло над пробуждающимся академическим поселком, наполняя улицы какой-то необычной теплотой. Испытав вдруг приятный прилив бодрости, которой так не хватало, он прибавил скорости и спустя пару минут оказался у цели.

Букет любимых Женей белых хризантем, который, кажется, ждал Андрея, с нетерпением выглядывая через витринное стекло цветочного павильона у маленького летнего рынка, лежал теперь рядом на сиденье, задавая ход его мыслям.

– Интересно, – размышлял Кирилл, – как мало мы задумываемся о том, какую роль в организации пространства нашей жизни играет смысл той или иной вещи. Причем не просто её общепризнанное значение, как то, например, что стул это приспособление для сидения. А то, что открыто далеко не всем. Вот этот букет для Жени и для меня – свидетель, и «активный участник» нашего сближения. Белые хризантемы в нашем доме это не просто приятно, – подобное чувство вызовет любой подаренный или полученный в подарок цветок, – но это обращение к близкому человеку, исполненное особого чувства и всего того, из чего оно складывалось. Можно сказать, что цветы эти для нас символ того, что нас объединяет. И того, что видим в них мы с Женей, не видит больше никто. Вернее, другие видят совсем другое, каждый свое. Иначе говоря, белые хризантемы это особое и весьма сильное средство формирования нашего общего с ней пространства. И не просто художественного формирования, а куда более важного – смыслового! И ещё, это именно мы, сами создали этот символ. А ведь точно так же, можно наделять подобными смыслами само жилище, и смыслы будут умножаться, если происходит реальная трансляция фамильной культуры из поколения в поколение.

Продолжая размышлять о цветах и о жилище, которое они вместе превратили в тот маленький мир, где так хорошо и покойно, Андрей добрался до двери клиники. Было раннее утро и учреждение наверняка было ещё закрыто для посещений. Большой холл за широкими стеклянными дверями был стерильно чист, как только что распакованный новый холодильник, и так же стерильно пуст и беззвучен. Андрей быстро направился ко входу в приемный покой за углом. Старая знакомая уже была на работе. Стройная, в строгих серебристых очках и накрахмаленной шапочке на пышных, чуть оттененных естественной сединой русых волосах, она одобрительно посмотрела на цветы, затем перевела взгляд на Андрея.

– Что же рано так, сударь? Или спешишь? – В голосе всегда благожелательного доктора ощущался легкий неодобрительный оттенок.

– Женя в порядке и цветам рада будет, а звонить можешь и почаще, – сказала она с легким укором, улыбнулась и неожиданно ласково добавила:

– Сейчас спустится. Знает уже.

Затем порылась в кармане, будто вспомнив о чем-то, и со словами – Ну, общайтесь, обсуждайте новости – пошла по коридору навстречу Жене, сияющая улыбка которой быстро приближалась к Андрею.

– У нас будет мальчик! – Горячим шёпотом сообщила Женя, бросившись ему на шею. – Ты рад? – Она смотрела ему в глаза со страхом и радостью, вернее восторгом, которым нужно было немедленно поделиться, чтобы самой не разлететься на тысячу ликующих осколков, и для этого она искала в его глазах то самое бесконечное понимание и готовность к сопереживанию, в котором могла раствориться и успокоиться в счастливом ожидании чуда.

– Я очень люблю тебя и его, и я знаю, каким он будет, наш сын. А ты? – прошептал Андрей.

Оба долго молча стояли обнявшись и думая об одном и том же. Сын, прекрасный и бесконечно любимый, уже родился в их сознании. Они молча бережно любовались образом, вылепленным из всего лучшего, что нашли друг в друге. И им не нужно было слов…

А рядом, на стуле лежал большой букет белых хризантем, красивый и гордый своей ролью символа любви этих двух замечательных людей… или уже трех?

* * *

Тайна портала настолько увлекла архитекторов, что разразившуюся стихийную и не вполне научную дискуссию остановить было уже невозможно. Проблемы пропавшей дороги и ловушки, в которой все оказались по мнению Железного Романа, – все было отодвинуто на второй план.

В это время Кирилл и остальные шесть пассажиров автобуса, – в основном художники, – сообщив о своих планах оставшемуся у портала с архитекторами Железному Роману, направились к точке сбора, где их ждал Антон.

Путь решено было сократить, и ориентируясь по компасу группа углубилась в густой, прохладный и какой-то сумеречный в этой части лес. Сначала, как обычно, ноги то скользили попадая на толстые и еще не сгнившие ветви растений, то утопали в толстом слое мха и опавшей хвои. Идти было довольно трудно и потому все обрадовались, когда под ногами стали ощутимы более твердые участки. Местами из под толстого слоя органики выступали большие каменные пластины разных размеров и оттенков, которых становилось все больше.

– Мне кажется, камни эти здесь не случайно – громко проговорил Серега, немного отставший от группы и внимательно разглядывавший, опустившись на корточки, очередной плоский камень, который примыкал к другому, но уже вертикально стоящему и по большей части скрытому в земле. Затем он поднялся и отошел на несколько метров в сторону, внимательно глядя под ноги.

– А вот здесь и с другой стороны камней уже нет, – провозгласил он, – так что почти наверняка мы идем по какой-то древней дороге!

Спорить с ним никто не собирался и движение продолжилось. Вскоре камней стало еще больше, причем появились они как слева, так и справа от идущих. Неугомонный Серега забегавший по территории как гончая, потерявшая след в зарослях папоротника и высокотравье, вдруг остановился и ещё немного подумав, объявил:

– Это, вероятней всего, какая-то ритуальная площадка! Где здесь, интересно, центр? Заинтересованные рассуждениями уважаемого графика, двое парней и двое девушек-художниц тоже разбрелись по отмеченной камнями территории, в поисках чего-нибудь интересного и важного.

Между тем, проснувшийся и согретый солнцем лес был полон звуков самого разного происхождения. Часть из них, в основном голоса птиц, таких, например, как певчий дрозд, были легко узнаваемы. Другие, разнообразные по характеру, могли обозначать что угодно, но при этом создавали достаточно привычный для обитателей академического поселка умиротворяющий лесной фон.

Незнакомое, низкое стрекотание, раздавшееся неожиданно над головами, нарушило гармонию и заставило встрепенуться Вареньку – художницу монументалистку в голубой бейсболке и симпатичных веснушках, весело дополняющих её курносый образ.

– Ой! А кто это?! – опасливо спросила Варенька у оказавшегося рядом Серёги.

– Судя по звуку, это Летяга, – редкая белка, давно занесенная в красную книгу, – ответил он со знанием дела, – странно только, что она подает голос сейчас, утром. Ночное это животное, – добавил Серега, вглядываясь в кроны окружающих деревьев.

Снова раздалось стрекотание и вдруг перед его глазами появился раскинувший лапки и растянувший соединяющие их перепонки небольшой зверек. Он легко парил на довольно большой высоте и почти все успели его разглядеть, прежде чем пушистый хвостик исчез в листве одного из деревьев.

Какой замечательный! – воскликнула Варенька быстро направляясь к высокой рябине, скрывшей зверька, и пытаясь рассмотреть его среди ветвей с оранжево красными гроздьями созревающих плодов. Большой плоский камень, в который уперся Варин кроссовок, лежал чуть с наклоном и был покрыт толстым слоем ярко зеленого, почти изумрудного мха. Подошва скользнула по влажной поверхности, сдирая растительный слой, нога подвернулась и Варенька, громко вскрикнув, шлепнулась на хвойную подушку, чудом избежав встречи с другим, похожим на кусок гранита камнем. Потрясенная неожиданным падением, девушка не сразу поднялась и несколько ребят, поспешивших на помощь успели подбежать к ней. Убедившись, что с Варенькой все в порядке и обменявшись несколькими яркими и содержательными высказываниями о скользких камнях и лесном мхе, они уже хотели разойтись, как вдруг событие получило неожиданное продолжение.

– Смотрите! – негромко позвала Варенька, – Да смотрите же!» – нетерпеливо и требовательно повторила она, склонившись над скользким камнем и палочкой соскабливая с его поверхности мох.

– Это же петроглиф! Как в Калбак-Таше на Алтае! Я их недавно рассматривала. В глазах маленькой Вареньки разгорался яростный огонь первооткрывателя. На Кирилла, который попытался в этот самый момент поторопить её и остальных, она глянула с таким выражением, что тот съежился. Еще несколько минут спустя новое открытие уже настолько увлекло творческую молодежь, что призывы Кирилла идти дальше, ссылки на то, что Антон ждет у автобуса, а выехавшие заранее вообще их потеряли и нужно быстрее что-нибудь делать, – не произвели никакого впечатления на исследователей, дружно расчищавших теперь покрытые мхом камни. Дело пошло неплохо, и уже на нескольких быстро высыхающих каменных поверхностях хорошо прочитывались рельефные изображения. Тут и там угадывались профили животных и динамичные фигурки людей, достаточно выразительные, хоть и разные по степени реалистичности. То и дело звучали возгласы, возвещавшие о новой находке либо о выявленном смысле очередного причудливого изображения. Ребята обменивались идеями, постоянно переходя от камня к камню, и лишь Серега сначала молча описывал круги, всматриваясь себе под ноги, а затем подошел к большому, в рост человека, валуну, лежавшему немного в стороне и полускрытому густым кустарником, после чего сам скрылся из виду.

Кирилл, старавшийся контролировать ситуацию, не выпускал, на всякий случай, из поля зрения никого из спутников, и как только Серега исчез, зайдя за камень, неспеша пошел в его сторону. Поглядывая под ноги, Кирилл сначала не мог сообразить, что именно привлекло внимание Сереги, но уже минуту спустя уловил закономерность в расположении камней, заставившую того ходить по кругу, сокращая постепенно радиус. Большой камень со срезанной вершиной, конечно оказался в центре. Вслед за Серегой Кирилл обошел поросшую мхом таинственную глыбу и в растерянности остановился, оглядываясь по сторонам. Серега пропал. Повернувшись к замшелой поверхности лицом он с чувством ударил по ней кулаком. Осознание беспомощности перед непрекращающейся чередой невозможных, непонятных и ненужных событий и одновременно чувство раздражения охватили Кирилла, вызвав эмоциональную вспышку, позволившую, впрочем, быстро вернуть контроль над собой.

– Только этого ещё не хватало, – подумал он, продолжая оглядываться и пытаясь понять, куда же мог деться Сергей.

– Ты что, Кирилл? Что случилось? – раздался у него над головой голос, сразу же положивший конец волнениям, – Между прочим, это древнейший ритуальный центр! Нет никаких сомнений, что многие поколения местных жителей совершали здесь свои обряды, возможно даже кровавые! Вот бы понять смысл всего этого! Забирайся сюда, там левее ступени и даже углубления для рук есть.

Кирилл прекрасно понимал, что по мере того как их незапланированное приключение затягивалось, исчезновение автобуса на полпути к лагерю и полное отсутствие связи уже должно было вызвать серьёзную тревогу у группы, выехавшей раньше. А через некоторое время об их исчезновении узнают в поселке, начнутся поиски, и эта история принесет не только волнения, а может и страдания близким, но и ударит по репутации «Центра». В то же время, древняя стена с удивительным порталом, а теперь ещё и эти камни с изображениями – были серьёзным аргументом в пользу задержки в таком странном, но чрезвычайно интересном месте.

А место было удивительное, в чем Кириллу и его спутникам вскоре пришлось ещё раз убедиться.

Без труда обнаружив замшелые каменные ступеньки, заметно стертые ногами и временем, Кирилл быстро взобрался к Сереге на площадку. Сделав два шага к центру, где стоял товарищ, он успел окинуть взглядом художников, усиленно очищавших от мха окружавшие их камни. Но уже в следующее мгновение началась чертовщина, окончательно спутавшая его мысли. Видимость сначала ухудшилась, словно в недавнем утреннем тумане, затем в молочно-серой пелене стали проступать контуры совершенно другого ландшафта с довольно скудной растительностью. Большая открытая территория вокруг была ограничена высокой и мощной каменной стеной, на которой даже на большом расстоянии был хорошо виден блестящий черный силуэт знакомого уже портала. Дул сильный ветер, судя по сгибающимся веткам кустарника, но движение воздуха здесь, на камне совершенно не ощущалось.

Вокруг были люди. Много людей. Коренастые, темноволосые и темнокожие, словно от долгого загара, в одеждах из шкур разных животных, они молча стояли вокруг, расположившись на камнях, расходившихся от центра концентрическими кругами. В руках у каждого было копьё или другое оружие. Суровые, хмурые взгляды нескольких десятков сильных и, видимо, жестоких воинов были направлены на Кирилла и Сергея. Было страшно.

– Ты это видишь? – Тихо спросил первым пришедший в себя Серега. – Это сцена, которой десятки тысяч лет!

– Да, но если это жертвоприношение, то похоже в этой версии нам отведена самая короткая роль без слов! Смотри, они начали что-то говорить. Повторяют, судя по движению губ, все одно и то же.

Испуганные и растерянные исследователи внимательно прислушивались, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук, который помог бы разобраться в происходящем. От напряжения у Сереги сильно заболела голова. Он зажмурил глаза, пытаясь справиться с болью, и вдруг не столько услышал, сколько почувствовал накатывающиеся волны глухих звуков, издаваемых людьми, смыл которых почему-то был совершенно ясен. «Мы!», – дружно выдыхали, многократно повторяя воины, – «Мы! Мы! Мы!…» – мощно раскатывались волны звуков, отражаясь от окружающей вдали стены и уходя за горизонт, где небо смешалось с морем.

Звук исчез так же неожиданно, как появился, исчез вместе с головной болью, но Кирилл этого даже не заметил. Вокруг камня, на котором они стояли, началось странное действие, в котором участвовали все собравшиеся. Минут пять молодые люди наблюдали за происходящим, пытаясь понять смысл действий его участников, активно перемещавшихся по площадке, то размахивая оружием, то совершая другие непонятные движения.

– Мне кажется, это сцена охоты на какого-то опасного зверя, – прошептал Кирилл, – они очень серьёзно разыгрывают её, при этом у каждого своя роль и есть «дирижер», за сигналами которого все внимательно следят. Нас они явно не видят, но подчиняются тому кто безусловно является лидером этого действия и стоит здесь же, на камне.

– Точно! – согласился Серега, – ты посмотри, кстати, под ноги!

Внизу, где по логике должны били находиться их кроссовки, красовалась большая бордового цвета пластина с различными вкраплениями и круглым отверстием в центре, аккуратно вытесанная из какого-то минерала и вставленная в специальное углубление. Как сразу же определил Кирилл, это была яшма, на которой, видимо, стоял тот, кто управлял ритуалом.

Сергей попробовал пошевелить невидимыми сейчас ногами и непроизвольно сделал шаг в сторону. И… видение исчезло, мгновенно и бесследно. Сразу зашумел лес и послышались голоса художников, уже начавших их поиски. Отозвавшись на призывные крики, Кирилл с Серегой, спустились вниз и с сожалением оглядываясь на удивительную глыбу двинулись к большому плоскому камню, у которого собралась вся команда. Вдруг Серега остановился и, резко повернувшись, быстро пошел назад. Следуя необъяснимому желанию, он приложил ухо к вертикальной поверхности центрального камня и подивился тому, насколько она была теплой. Камень молчал, будто также внимательно прислушиваясь к Сереге. Прошла почти целая минута и оторвавшись, наконец, от шершавой поверхности таинственного древнего сооружения, – а то, что это нечто искусственно созданное у Сереги сомнений не было, – он побежал к коллегам, с открытыми ртами слушавших рассказ Кирилла об их коротком путешествии в прошлое.

– Место смыла! – сказал Серега, как только рассказчик умолк.

– Ты о чем? – спросил Кирилл, удивленно смотря на коллегу, – что за «Место смысла?».

– Ну, так оно у них называется, все это пространство с камнями, где они совершают обряды, – добавил он.

– Откуда ты это знаешь, тебе что, камень нашептал? – настаивал Кирилл.

Сергей, растерянно посмотрел на камень, выглядывающий из-за кустов и затем, снова глянув на Кирилла, пробормотал:

– Ну да. Наверное это он, хотя я и не слышал. Но я знаю, уверен, что это так.

Сергей замолчал и будто прислушиваясь к чему-то, снова не торопясь пошел в сторону большого камня.

Когда относительную тишину и покой лесного царства расколол сигнал вызова на чьем-то смартфоне, это произвело эффект разорвавшейся бомбы средней мощности. Обернувшись на звук все увидели Сергея, гордо возвышавшегося над кустами, скрывавшими центральный камень. В руках у него был телефон, по которому он уже громко говорил с дозвонившимся Андреем. Вернее даже кричал, торопясь рассказать главное: что все в порядке, все живы и здоровы, просто немного заблудились и попали в страшно интересное место, где нет сигнала; что они недалеко от их лагеря, но где именно не знают; сейчас ведут разведку, но дорогу пока не нашли, зато нашли потрясающие и таинственные вещи, рассказать о которых – никто не поверит! Возможно выехать своим ходом им вообще не удастся и тогда придется выбираться пешком.