– Там дел минут на десять, так что даже боюсь что-то обещать, – Джеймс раскрыл один за другим оба документа. – Что важнее, справится ли твой ученик? Ты его гонишь как безумный. Я позабочусь, чтобы нас не поджидали сюрпризы, но, если он сорвётся, то нам на голову могут свалиться непредвиденные трудности.

– Он держится. И почему все так заботятся о состоянии моего подопечного?

– Возможно, и только возможно, всё дело в том, что ты ведёшь мало кому понятную игру. А если говорить прямо, то никто не понимает, что ты задумал. Каких только теорий уже не придумано. В Лас-Вегасе чуть ли не ставки принимают на то, чем всё закончится. Ну и к тому же, мы не теряем наших учеников в первую неделю.

– Правда?

– Практически не теряем.

Джеймс почувствовал себя неловко. Это ощущение было сродни тому, как тебе рассказывают историю о твоей подростковой выходке. Она не была особо исключительной или невероятно возмутительной. Многие твои сверстники делали вещи и похуже, но в твоём случае совершенно случайно масштаб последствий оказался значительно больше. И Тодор, и Джеймс понимали, какую тему затронули. Обычно ученики братства не умирают в первую неделю, потому что обычно в первую неделю им устраивают ознакомительные экскурсии, рассказывают разные байки и истории различной степени достоверности. Но иногда некоторые счастливчики сразу попадают на полевое задание и пропускают вводную часть. И вот в очень редких случаях эти счастливчики на самом деле становятся неудачниками. Братство не теряет своих учеников на первой неделе обучения. Практически не теряет.

Не видя инициативы со стороны Тодора, Джеймс решил, что ему выпала честь перевести разговор на другую тему.

– Как я догадываюсь, ты участвовал в собрании представителей цехов?

– О да, великолепная традиция, которая в данном случае была никому не нужна. Все понимали, какие решения необходимо принять, но всё равно некоторые хотели выговориться. Кстати, а кто представлял твой цех?

– Я немного знаю о нём, – Джеймс пожал одним плечом. – Я могу только догадываться, что он большая шишка в южном полушарии. Когда решался вопрос представительства, то он просто сказал, что ему бы была оказана большая честь, если бы его отправили на встречу представителей. И что занятно, ни одна из местных шишек не посмела ему противоречить. Нгуэн пытался вежливо отговорить его, но наш гость и ухом не повёл. А как он проявил себя на встрече?

– К удивлению, он один из первых поддержал меня. Думаю, даже ты не осмелился бы так быстро встать на мою сторону и соблюдал бы видимость раздумывания. Так говоришь, ты мало о нём знаешь. Интересно. Когда всё закончится, надо будет не забыть познакомиться с ним поближе.

– А жрец с мечтателем сильно наседали?

– Жрец был прогнозируемо недоволен моей позицией. Но, учитывая мои относительно близкие отношения с Эдуардо и репутацию Эдуардо в своём цеху, этого и следовало ожидать. Они часто любят зацикливаться на мелочах и раздувать их до размеров вселенной.

– От Эдуардо так и не поступало вестей? Я уже начинаю переживать, не откусил ли наш неугомонный товарищ больше, чем мог прожевать.

– Я тоже всё ещё ничего не слышал от него или о нём. Каждый раз обещаю, что, закончив текущее дело, я попробую разобраться в причинах его исчезновения. И каждый раз находится что-то более важное. Но теперь, думаю, если мне повезёт, у меня появится такая возможность.

– Тебе ведь не надо говорить, что я тоже хочу присоединиться к этой операции.

Тодор только кивнул в ответ.

– Ну вот и договорились. Ну а с мечтателями как? – Джеймс немного неловко вернул разговор к встрече представителей цехов.

– А вот им удалось удивить. Я ожидал кого угодно из местных, а они прислали какого-то желторотого юнца, который полное посвящение, наверное, с месяц назад получил и ни черта не понимал, о чём мы говорили. К тому же он неместный и в Лондоне точно по личным делам. С чего это вдруг мечтатели так поступили, и что они хотели этим сказать, я не представляю.

– Может они как-то связаны с текущим кризисом?

– У меня такая же была первая мысль. Клеменсо вышел на их бонз и смог достигнуть договорённости с ними. Но в таком случае они бы не привлекали к себе внимание такими вызывающими поступками. Пока что я остановился на версии, что они массово впали в панику и не верят в счастливый исход. Но и эта версия звучит неубедительно.

– Ладно. Я понял твою просьбу. Есть у меня пара знакомых из их цеха. Поговорю с ними, может удастся выяснить.

Тодор кивнул в знак благодарности и поднялся с дивана.

– Надеюсь, уже вечером у тебя будет чем поделиться со мной.

– Что, уже бежишь?

– Да, надо немного прочистить голову перед вечерней вылазкой в магазин.

– Всё также верен старым привычкам. – Джеймс тоже встал и протянул руку. – Хорошо. Тогда увидимся вечером на старом месте. Но прежде может заключим небольшое пари.

***

Психологи описали пять стадий принятия смерти. Отрицание, переговоры, гнев, что-то там ещё. Возможно, отдых на круизном лайнере. Джон Морган проходил свои стадии принятия ограбления. По сути, это был пример прекрасного социально-гуманитарного эксперимента. Благо Джон честно придерживался запрета покидать здание отеля.

Стадия первая. Изучение. Как только за Тодором закрылась дверь, Морган решил, что не будет мёртвым грузом во время их операции. Его не будут водить за ручку, как сопливого малыша, который постоянно хныкает и зовёт маму. Возможно, в какой-то момент он окажется полезным и ценным членом команды. Первой мыслью было углубиться в тёмные закоулки интернета и там поискать советов, как надо грабить музеи с мировым именем. Но проснувшаяся паранойя начала приводить разумные доводы, что подобные запросы могут отслеживаться различными службами и его быстро вычислят.

Разумным решением показалось ознакомление с фильмами об ограблениях. Выбор был сделан в пользу фильмов о друзьях Оушена, затем шла Итальянская работёнка. Всё это увенчал старый вестерн об ограблении поезда. В перерывах между ними в случайном порядке просматривались, опять же, случайные сцены из других творений Голливуда Стремясь ускорить свой курс обучения, с указанным материалом Джон ознакомился в течение трёх часов.

Стадия вторая. Оценивание. После того как пошли титры последнего фильма Джон задался одним вопросом. Что общего у него с героями просмотренных кинолент? Они были умны настолько, что составляли монструозные по своей многоуровневости планы. Либо сильны и могли провисеть на кончиках пальцев так долго, что их противники от отчаяния сами кидались в бездну. А ещё они могли из коробка спичек собрать довольно разрушительную бомбу или компьютер, который мгновенно подберёт код доступа к сейфу. Ну и, безусловно, они обладали колоссальным шармом: они могли уболтать любого и заставить его распахнуть двери в собственное хранилище с деньгами.

Какая-то незначительная часть сознания Джона пыталась обратить его внимание на то, что он излишне гипертрофирует умения вымышленных персонажей, но эта помеха не остановила маниакальную часть его сознания. Надо просто вычислить свою сильную сторону.

Первым Джон отмёл умение убалтывать противников. Ему ни за что бы не удалось бы убедить штурмовиков, что это не те дроиды, которых они ищут. За последние дни у него набрался богатый опыт мычания и неразборчивого бормотания в стрессовых ситуациях. Так что эта отметка была пройдена быстро и чётко.

На следующем этапе он трезво оценил свои технические навыки. Нет, он, конечно, мог самостоятельно сменить тормозные колодки на машине отца. Это, правда, занимало практически весь уикенд. И требовало постоянной сверки с многочисленными инструкциями. Но вот уже во время переборки двигателя его роль ограничивалась почётным держанием ключей. С информационными технологиями дело обстояло немногим лучше. Он знал Гугл, Бинг, Яху и ещё парочку не столь известных поисковиков. Также в его багаже числилось некоторое количество терминов, связанных с установкой пиратских игр. Но вряд ли защитные системы музея склоны выходить из строя из-за установленных нелицензионных игр, либо из-за изыскано сформулированных поисковых запросов.

Оставались научные знания и физическая форма. Тут Джон почувствовал себя увереннее. Во-первых, всё-таки он был обладателем научной степени, пусть даже в сфере слабо применимой в их мероприятии. Но, чёрт побери, у него есть навык усваивания новой информации. Так что не проблема быстро загрузить свой биологический жёсткий диск необходимой информацией. Во-вторых, он никогда не был классическим ботаном в очках. В университете он даже играл за бейсбольную команду и изредка участвовал в легкоатлетических соревнованиях.

Стадия третья. Самосовершенствование. Он очертил свои сильные стороны и теперь должен стать ещё сильнее. Вновь подключив логику, Джон признался самому себе, что биология в целом и знания о царстве грибов в частности малопригодны при проникновении в запертое помещение. Очевидно, что для этого более актуальны законы физики и химии. И если органическая химия была достаточно знакомым ему объектом, то с физикой дела обстояли не настолько хорошо. Но во время авантюр с Родриго и Пьером разве ему не приходилось изучать астрономические и космологические работы. А ведь это та же физика, только надо уменьшить масштаб.

Морган, на этот раз без оглядки, включил свой ноутбук. Уже скоро он изучал законы давления газа в замкнутом пространстве. Плавно перешёл на тему производства кислотных растворов в походных условиях. А затем каким-то образом углубился в вопросы квантовой физики. Но вспомнив о коте Шредингера – интересно, братство никак не связано с этим образом, надо будет не забыть спросить у Тодора – и о том, что ограбление они будут проворачивать в макромире, оставил эту тему.

Поняв, что испытывает определённые проблемы с фокусированием на конкретной цели, Джон решил проверить свою спортивную форму. Заодно это должно помочь собрать вместе разбегающиеся мысли. Обдумав этот вопрос, он пришёл к выводу, что во время ограбления может пригодиться навык висения на карнизе здания. Но как проверить, сколько он продержится в такой ситуации? Его номер находился на четвёртом этаже, так что, однозначно, нельзя использовать окно для этих целей. В гостинице также нет спортивного зала, где такое занятие выглядело бы органично и не вызывало ненужных вопросов. Можно попробовать проверить свою выносливость на лестнице. Но висение на перилах точно заставило бы заставших его за таким занятием людей усомниться в его психическом здоровье. Тодор запретил привлекать к себе внимание. Значит нужно решить эту задачу не покидая номера.

А ведь я сейчас реально провожу репетицию ограбления. Радостная мысль, как новогодняя ёлка, зажглась в мозгу Джона. Именно с такими ситуациями ему, возможно и придётся сталкиваться – решение необычных задач с помощью ограниченных средств. Он обошёл свой номер, изучая все особенности интерьера. Посетил ванную комнату, где задумчиво рассматривал душевую кабину. Ответ же нашёлся в прихожей. Раскрыв шкаф, Морган отметил, что верхние полки расположены довольно высоко. Примерившись, он установил, что, если подогнуть ноги, то он сможет спокойно висеть на вытянутых руках. Быстро сняв с вешалок все куртки и сложив их на соседние полки, Джон поплевал на руки и приступил к реализации своего плана. Первая секунда была великолепна. Пальцы уверенно вцепились в доску, руки не дрожали и были подобны металлическим тросам. Всё его тело будто слилось воедино с этим представителем семейства мебели.

Со второй секунды план начал рушиться. Шкаф издал странный звук и, прежде чем Джон понял его источник, его настигла третья секунда, которую он встретил, больно ударившись коленями об край шкафа и влетев носом в его заднюю стенку. Единственная вещь, которая могла порадовать Моргана, было то, что полка была всё также чётко зафиксирована в его ладонях.

Изучая причины этого происшествия, Джон понял основной недочёт его плана. Крепления полок не были рассчитаны на такой вес и, не испытывая никакого стыда, просто-напросто сломались.

Стадия четвёртая. Голос разума.

Джон:

– Я дурак?

Внутренний голос:

– Безусловно, ты конченный дебил.

Стадия пятая. Попытка бегства.

Быстро убрав последствия своего эксперимента, Джон задумался. А что, если он совершит похожую глупость уже в музее, и из-за этого их схватят. Он не только испортит жизнь себе, но и подставит ещё двух людей. И почему он думает, что будет какое-нибудь если? Он неизбежно всё испортит. Нет, когда придёт Тодор, он честно признается, что не может идти на столь рискованную операцию. Он ещё не готов. Его обучение только началось. И вообще, для него достаточно теоретической информации, чтобы понять, что профессия складовщика не прельщает его. Всем будет намного лучше, если он останется в гостинице, а Тодор в одиночку провернёт это дело. Вот только интересно, сколько продлятся подколки и язвительные замечания наставника после этого? Вряд ли меньше, чем всю вечность.

Следующей идеей, возникшей в голове у Джона, была мысль соврать Тодору. Может сказать, что он заболел? Это всё-таки Лондон. Болеть здесь нормально. Вот только Тодор и сам мастер врать, и детскую попытку соврать он раскусит в два счёта. Значит, последствия будут такими же, как и в первом случае. Только к его трусости добавится ещё и глупость.

Настала очередь третьего варианта. Бегство. У него есть достаточно денег. Он практически привык к постоянным перелётам. Вот только бегство подразумевает два вопроса: откуда бежать и куда. С ответом на первый существует абсолютная ясность. Ответ на второй отсутствует как класс. Первая мысль, вернуться домой. Братство тогда найдёт его даже раньше, чем он успеет сказать: «Здравствуй, ма». Значит нужно бежать туда, где его будет сложнее найти. Вот только беда, как Морган мог уже догадаться, братство обладало довольно большими ресурсами. Возможно, даже спрячься он в Антарктиде среди пингвинов, его бы всё равно обнаружили. А это порождает новый вопрос. Как братство поступает с отступниками? Вряд ли такое поведение приветствуется. Тодор упоминал о Чёрном отряде. Вряд ли такое название дали бы обществу любителей канареек. Похоже, это внутренняя полиция братства. И теперь Джон клял себя, что не поинтересовался, как относится братство к применению радикальных способов наказания. Что толку бежать, если бегство приведёт к смерти.

Стадия шестая. Материальный фетишизм.

Приняв тот факт, что участие в ограблении музея является неизбежной данностью, Джон начал думать, как увеличить свои шансы не облажаться. Если его внутренние ресурсы не стоят и ломанного гроша, значит он должен активнее использовать внешние. Джон вышел из оцепенения и вновь принялся за изучение номера, в котором он пребывал. На этот раз его внимание сконцентрировалось на более мелких вещах. Все предметы, хоть в какой-то степени показавшиеся ему потенциально полезными, сгружались на кровать. После того, как все закутки номера были осмотрены, и найденная добыча образовала горку довольно приличных размеров, Джон оценил получившуюся экспозицию. Она выглядела внушительно, вот только…

Джон решительно открыл дверь номера. Он не будет покидать отель, но изучит его, насколько это возможно, и временно позаимствует всё ценное для их миссии. Следующий час Морган провёл, старательно изображая белку, которая упорно искала орехи и все найденное тащила в своё логово. В результате гора добычи ещё прибавила в высоте и объёме. Джон ещё раз оценил все её составляющие, и часть из них вернулась на свои законные места. Менее удачливые предметы он начал раскладывать по карманам своей куртки. К его сожалению, они не вместили и трети отобранных им вещей. Часть из них нашла приют в карманах джинсов. Оставшуюся часть вещей Джон решил сложить в свой рюкзак. После всего этого он оценил результаты своего труда. Набитые вещами предметы гардероба и рюкзак источали ауру уверенности и поддержки. Вот только один вопрос начал пульсировать в его сознании: куда он положил моток изоленты? Так, он должен успокоиться. Он специально загнул край изоленты, чтобы иметь возможность быстро заклеить рот случайному охраннику. Значит она должна быть под рукой, то есть в правом кармане куртки. Фактическая проверка подтвердила правоту его теоретических выкладок.

Стадия седьмая. Философское принятие судьбы.

Несмотря на оперативное нахождение правильного ответа, в мозгу Джона стали роиться более глобальные вопросы. Например, как он очутился в такой ситуации? Какие решения привели его в этот номер? Для лучшего анализа этих проблем Морган упал на освободившуюся кровать и принялся рассматривать потолок, который оказался, надо признать, лучше, чем в гостинице Задара.

Плавно мысли Джона свелись к одному вопросу. Ведь это нормально и не вызовет ни у кого подозрения, если он поищет в интернете информацию о бытовых условиях и нравах в английских тюрьмах. Именно в таком состоянии и обнаружил своего подопечного Тодор, когда вернулся в гостиницу.

– Твоя выдержка производит впечатление. Хочу признаться, когда я шёл на своё первое ограбление, то меня так переполняли эмоции, что я заглянул в аптеку и набрал кучу лекарств наобум. В целом они помогли мне, но я ни черта не помню, что и как я делал. Зато я очень хорошо помню, как плохо мне было не следующий день.

Джон ничего не ответил. Едва повернув голову, он бросил выразительный взгляд на своего наставника. Если он не попросит не брать его на эту вылазку, но посмотрит на него щенячьими глазами, и Тодор всё поймёт, то ведь это не будет считаться трусливым бегством?

– А-а-а. Вот оно как, – Тодор всё понял, но его сердце не дрогнуло. – Не лезь головой в петлю раньше времени. Ограбить Британский музей. Это звучит страшнее, чем то, с чем нам придётся столкнуться. Да там риска практически никакого. Повторяй это себе почаще, пока будешь собираться, и голова немного придёт в норму. А я пока загляну в душ.

Морган мысленно повторил эти слова. В ограблении музея в Лондоне нет ничего страшного. Абсурдность ситуации действительно помогла вернуть часть тонуса и придала сил сменить лежачее положение на более вертикальное. Пока Джон был занят сменой собственной пространственной ориентации, Тодор раскрыл дверцы шкафа, и ему было сложно не заметить его изменившийся интерьер.

– Знаешь, когда-нибудь у тебя возникнет желание поделиться со мной этой историей. Так вот, знай, я не имею ни малейшего желания слушать о том, что творилось в этих стенах, когда меня здесь не было. И никогда его у меня не возникнет. Надеюсь, я ясно выразился.

***

Спокойствие наставника позволило и Джону немного привести в порядок свои мысли. Он переоделся в подготовленную одежду. Вся она была максимально приближена к чёрному цвету. После коротких колебаний к воровскому костюму была приобщена и подготовленная сумка со всем её содержимым.

Когда через полчаса Тодор вышел из ванной, он застал своего ученика, покорно сидящего возле дверей. Никак не прокомментировав его вид, он раскрыл шкаф и, порывшись в своей дорожной сумке, достал рюкзак. То, что Тодор тоже отправляется на дело не с пустыми руками, добавило ещё несколько капель в чашу уверенности Моргана. Может он не настолько плох, как недавно думал о себе? Часть этой уверенности была утеряна после того, как наставник в качестве верхней одежды выбрал яркую зелёную куртку.

– Ну что ж, пора. Времени у нас достаточно, но передвигаться будем на общественном транспорте, так что лучше не расслабляться.

Ну вот, началось. Теперь он станет преступником.

Первое разочарование Джона постигло после того, как они спустились в подземку. Вместо платформы, с которой отправляются поезда в центральную часть Лондона, Тодор выбрал северное направление.

– Мы, что, пытаемся запутать следы и потом сделаем пересадку?

– Что и куда ты собираешься пересаживать? Мы направляемся в Северный Лондон.

– Но я думал, что наша цель Британский музей.

– Да, и ты мог бы не сообщать всей станции о наших планах. Перестань уже мыслить двумерной логикой.

– Э, прости, ты сейчас что имел ввиду?

– Британский музей – это не только экспозиция, как ты верно подметил, в центре города. У него также хватает складских помещений, где хранятся не столь выдающиеся экспонаты. Именно в такое хранилище мы и наведаемся. А ты что серьёзно думал, что мы вломимся в экспозиционные залы? – Тодор не смог сдержать радостный смех. – В лучшем случае нам бы удалось купить билеты. Если я захочу провести часть своего бесценного времени запертым в тюремной камере, я не буду использовать столь тщеславный способ. Кража в магазине может дать такой же эффект с меньшим резонансом.

Оставшуюся часть поездки настроение Джона только улучшалось. Наверное, Тодор прав. Не стоит так переживать. Они проберутся на какой-то склад и там позаимствуют то, что им надо. Там, может, и охраны нормальной не будет. Максимум пара сонливых охранников. При чём один из них точно будет пенсионного возраста. Ему надо больше доверять наставнику. Он опытный человек, и не повёл бы зелёного новичка на опасное задание.

И вот из-под земли вышел новый Джон Морган. Джон Морган, победивший свои страхи. Джон Морган, доверившийся старшему товарищу. В свою очередь Тодор, покрутив по сторонам головой, направился к кафешке неподалёку. Когда они распахнули её приветливую, но слегка покосившуюся дверь, один из посетителей поднял голову и со скучающим выражением лица махнул им рукой.

Когда они заняли место за его столиком, Джон решил, что должен проявить вежливость и поздороваться с, вероятно, представителем складовщиков. Но Тодор опередил его и протянул руку первым.

– Доктор Лео Манвиль.

После короткого рукопожатия незнакомец протянул руку Джону. Прежде чем Джон успел представиться, он услышал.

– Доктор Уильям Уайт.

Приветственные слова застряли в горле у Моргана. Это, что, такой обряд приветствования? Каждому человеку называть новое имя? Прежде чем ему удалось сформулировать свой вопрос в наиболее корректной форме, его мозг отметил, что в правой руке у Джона определённо что-то находится. Он перевёл недоумённый взгляд, пытаясь понять, что произошло с рукой и обнаружил зажатый в ней бейдж. При более детальном его изучении Морган прочитал сияющую крупными буквами надпись «Гость». Следующим результатом его изысканий стало обнаружение печати со словами «Британский музей». Далее на глаза настойчиво пыталась попасть его же фотография, под которой было указано «Уильям Уайт». Что ж, можно подвести итог. Уильям Уайт – его новый псевдоним, а не имя незнакомца. После возвращения из мира улик и дедуктивного мышления Джона встретили два довольно уродливо, на его взгляд, улыбающихся лица.

– Я же говорил, что это весело, Джеймс.

– Да, но, глядя на расстроенное лицо твоего ученика, мне становится немного стыдно. Подозреваю, что ты не даёшь ему расслабиться, – названный Джеймсом человек ещё раз протянул руку. – Прошу меня простить, что я поддался на искушения этого дьявола, но он действительно прекрасный торговец. А у меня бывает так мало возможностей пообщаться с неофитами. Обычно я только слышу, что кому-то срочно нужно что-то изготовить или достать. Никакого намёка на человеческое общение. Кстати, меня зовут доктор Джеймс Кёртис.

– Джон Морган. – Ответ значительно лаконичней.

– Перестань прибедняться, Джеймс. Я веду вполне продолжительные беседы с тобой. Иногда.

Джеймс только презрительно фыркнул и, повернувшись к Джону, продолжил разговор с ним.

– Ты, наверное, уже догадался, что я являюсь складовщиком. Твой наставник, в некотором роде, любезно попросил меня познакомить тебя с моим цехом. До пересмены охраны у нас больше часа, так что можем провести это время с пользой. Задавай любые вопросы, и я постараюсь, не нарушая наши внутренние ограничения, ответить на них. Ну? – Джеймс выжидающе смотрел на Джона.

– Э, – надо придерживаться традиций и начинать знакомство с привычного риторического хода. – Может, объясните, чем конкретно Вы занимаетесь?

– Простой и в тоже время прекрасный вопрос.

– Так, перестань льстить моему ученику. Это плохо. Это очень плохо. Ты сегодня заморочишь ему голову, какой он умный, а мне ещё возиться с ним целую вечность и выбивать из него эту глупость.

– Ладно, прости, Тодор. – Моргану показалось, что пауза перед обращение была немного длиннее, чем требовалось, но всё-таки стоит отложить на сегодня новые попытки логического анализа произошедшего. – Больше не буду вмешиваться в твой воспитательный процесс. Так значит, кто такие складовщики? Прежде всего, мы самый скромный цех братства.

– Джеймс.

– А что, разве это не правда. Хранители не переваривают прозвище – Чёрный отряд. Учёным не нравится, когда их называют алхимиками или астрологами. Жрецы готовы ввязаться в драку, как только услышат, что их назвали балерунами – долго объяснять, просто запомни. Про торговцев я вообще молчу. У них сотни прозвищ и часть из них приправлена нецензурной бранью, но они не любят их все. Складовщики же нисколько не переживают, что их прозвище превратилось в название цеха. Да и надо признать «Цех мастеров» звучало слишком претенциозно.

– Ближе к сути, Джеймс. У нас есть один час, а не целая вечность.

– Ладно. Уже и пять минут подурачиться нельзя. – Джеймс снял очки и начал протирать их линзы. – Складовщики по сути являются одним из самых молодых цехов. Да и появился он отчасти случайно. Ты уже познакомился с тем, что делают мечтатели. Они были практически всегда. Всегда для лжи были нужны те, кто сделает первый шаг. И со жрецами, вернее одной из них, ты познакомился. Они были верными оруженосцами мечтателей и помогали им в создании историй. Хотя я думаю, что ко вторым причислялись те из первых, кто не был достаточно талантлив. Но оставим мои догадки в стороне. Главная мысль заключается в том, что мечтатели со жрецами составляли вполне завершенную и самодостаточную компанию. Со временем вокруг них начали появляться люди, которые стремились воспользоваться создаваемыми историями, но, не обладая необходимыми навыками, они не могли одними только словами поддерживать своё благосостояние. Так они осознали то, что впоследствии стало фундаментальной осью нашего цеха. Недостаток красивых слов или связной истории можно компенсировать вещами, которые якобы подтвердят твою правоту. Сложно придумать убедительную историю о затонувшем острове. Но, если к ней добавить немного странных безделушек, немного золота и драгоценностей, люди станут более снисходительными к некоторым сюжетным несостыковкам в твоих рассказах. Так что вокруг братства стала формироваться группа людей, которая старалась использовать людские заблуждения в своих целях. В отличие от братства, эти цели было достаточно просты и эгоистичны. Братство создавало какой-нибудь культ, а кто-то в тоже время начинал бойкую торговлю различными сакральными вещами. Недостаток теоретического образования заменялся навыками создания подделок и прочего хлама, который можно было бы всучить доверчивым ротозеям. Так стали появляться и развиваться фальшивомонетчики, поддельщики, торговцы заморскими диковинками.

Джеймс прервался. В это время официант поставил перед ними три пинты пива.

– Простите, а это действительно разумно, пить перед таким делом.

– Успокойся, это твой первый и последний бокал сегодня. И в некотором роде это часть нашего плана. Продолжай Джеймс, но, умоляю, не тяни жирафа за шею.

– Так вот, – Джеймс сделал демонстративно большой глоток из своего бокала, – братство начало окружать племя пройдох, которые даже не подозревали о существовании чего-то связующего их. Поначалу братство благосклонно смотрело на эти субъекты. Зачастую было полезно иметь под рукой людей, которые понесут твои идеи миру. Проблемы стали возникать, когда их количество значительно увеличилось. Они стали излучением Хокинга для братства. Ты не можешь увидеть чёрную дыру, но можешь обнаружить её излучение. Так случилось и с братством. Умение заметать следы уже в Древние времена было развито нашими предшественниками на высоком уровне, но вот толпу кружащих рядом проходимцев обнаружить было достаточно легко. В результате было принято решение отобрать лучших из этого круга людей и привлечь их на сторону братства. Они должны создать новый цех. Их должны были посвятить в секреты братства.

– Я отчётливо слышу «Но» в этих словах.

– Но наступили тёмные века Средневековья. Общий упадок в Европе и появление орд варваров сказались на деятельности людей этого типа. Их стало меньше, и исходящая от них угроза уменьшилась. Вопрос о создании нового цеха практически забылся. Актуальность к этой теме вернулась и громогласно напомнила о себе во времена Ренессанса. Вновь оживилась торговля, у людей стали появляться деньги, которые они могли тратить не только на необходимые вещи. Представители братства на очередном собрании утвердили создание нового цеха. Тогда он назывался более пафосно – цех Мастеров. Процесс набора рекрутов начал раскручиваться, и уже столетие спустя создание необходимых для некоторых историй артефактов было переведено на профессиональную основу. Тут и началась пока относительно недолгая, но богатая на события история братства.

Мобильный телефон Тодора начал издавать звуки авиационной сирены.

– Так, интересно, что даже мой телефон не выдержал накала рассказываемой истории, – Тодор взял его в руки и разблокировал. После короткого взгляда на экран его лицо стало серьёзней. – Тридцатиминутная готовность. Постарайся уложиться, Джеймс, а я начну наблюдение за объектом.

После этого он сделал несколько глотков янтарной жидкости из своего бокала, снял с вешалки свою зелёную куртку, вывернул её подкладкой наружу, и она приобрела незапоминающуюся раскраску, большую часть которой составляли серые цвета.

После того, как Тодор покинул заведение, Джеймс продолжил свой рассказ.

– Я и так уже собирался заканчивать. В общем, со временем мы растеряли большую часть бандитского шарма, а начавшееся массовое появление музеев создало нам условия для тихого существования. Так мои предшественники сменили тёмные чердаки на достаточно освещённые кабинеты. Гораздо проще работать, когда у тебя есть непосредственный контакт с образцами. В конце концов мы сменили имя на складовщиков, стали менее авантюрными. В своём роде мы стали Австралией нашего братства. Один из последних открытых континентов, который изначально активно заселялся каторжниками, а теперь нынешние более законопослушные жители гордятся своими историческими корнями.