Стрелы менестреля

Глава 10

Сегодня Элен проснулась позднее обычного. Целую ночь она не могла уснуть. За окном свистел осенний ветер, раскачивая деревья и завывая в печных трубах. Свечи, стоящие на прикроватной тумбочке, дрожали от сквозняка, гулявшего по комнате, отчего на стенах прыгали и перемещались причудливые тени. Но к утру ветер стих и Элен забылась глубоким сном.

Ей снилось, что она стоит перед зеркалом в спальне, в легком прозрачном пеньюаре и расчесывает свои волнистые волосы. Все ее тело охватывает приятная дрожь волнения и желания. Там, на большой кровати под легким покрывалом лежит Этьен и наблюдает за ней. Она чувствует, как его взгляд скользит по ее фигуре, скрытой только тончайшим кусочком материи, ласкает плечи и медленно опускается по стройным линиям спины, обжигает желанием бедра и ниспадает теплой струей по ногам. От этих чувств у Элен начинают бегать мурашки по коже, и сладкая теплая волна возникает внизу живота, разливаясь по всему телу, доходит до груди заставляя отвердеть маленькие, аккуратные соски, устремляется дальше вверх, к лицу, и взрывается пунцовой краской на щеках. Наконец Этьен не выдерживает, поднимается с кровати и идет к ней. Он абсолютно обнажен, и сквозь отражение в зеркале она видит его желание. Этьен подходит, опускает руки на ее плечи и проводит ими вниз, отчего ткань пеньюара соскальзывает и падает на пол. Элен поворачивается к нему, закрывает глаза и раскрывает губы для поцелуя. Горячие губы любимого нежно прикасаются к ее губам, и она чувствует, как он поднимает ее на руки и несет к кровати. Нежный и прохладный шелк простыней принимает их в свой плен. Этьен продолжает целовать ее своими горячими губами, постепенно опускаясь все ниже и ниже. Его сильные руки скользят по ее телу, разжигая с каждой секундой все больше и больше огонь желания. Она вздрагивает от того, что горячий язычок Этьена касается ее сосков и начинает ласкать их. Потом губы обнимают эти уплотнившиеся коричневые вершинки и притягивают к зубам, доставляющим своими не сильными покусываниями сладкую боль. Элен пропускает между пальцев его волосы и сильно прижимает голову к своему телу. Этьен пытается приподняться на руках, чтобы увидеть ее глаза, но она направляет его жаркие ласки движением рук, вниз, туда, где пылает пожар желания. От новых поцелуев она выгибается в спине и с пересохших губ срывается тихий стон. Через несколько секунд, не выдержав более этой игры, Элен притягивает любимого к себе, обвивает ногами его поясницу и они сливаются в едином порыве страсти, наслаждения и любви….

Ей долго пришлось лежать с закрытыми глазами, чтобы успокоить дыхание и дождаться, когда бешено стучащее сердце, перестанет вырываться из груди. Спустя некоторое время она начала различать звуки, которые окружали ее. За окном весело попискивали синички. Элен откинула одеяло и опустила ноги на ковер. Сделав несколько шагов, она оказалась у окна. На улице все было белым бело от выпавшего снега. Окинув взглядом, заснеженное пространство она вдруг успокоилась. Чувство беспокойства и волнения прошло, и впервые за два месяца, она осознала, что Этьен обязательно вернется и будет с ней.

Оставался, конечно, не решенным вопрос с герцогом де Брейс, но как говорится – умные мысли приходят в голову утром. И Элен уже знала, что нужно делать, чтобы назойливый и чванливый де Брюси исчез из ее жизни навсегда. Весело улыбнувшись самой себе в зеркало, она позвонила в колокольчик, вызывая к себе слуг для утреннего умывания и одевания.

– Пьер, – позвала она мажордома.

– Слушаю, графиня, – отозвался тот из-за прикрытой двери.

– Принеси мне после завтрака, в библиотеку перо, бумагу и чернила. Напишу письмо отцу. И найди толкового гонца, я хочу ему дать еще попутное поручение.

– Слушаюсь графиня, – отозвался мажордом и по коридору послышались быстро удаляющиеся шаги.

Поковыряв в тарелке вилкой, Элен быстро выпила чашку кофе со свежеиспеченной булочкой к полному разочарованию и недовольству главного повара, приготовившего к завтраку роскошный творожный пудинг с взбитыми сливками и сладким ванильным кремом в виде горы с белоснежной вершиной и склонами покрытыми белым-белым снегом. Отбросив салфетку, она встала и прошла в библиотеку, где на столе ее ждали перо, бумага и чернила. Взяв в руки перо, Элен обмакнула его в чернильницу, задумалась на мгновение и начала быстро писать:

Здравствуйте, дорогой отец!

Обращаюсь к Вам с этим письмом. Так как обратиться мне больше не к кому и Вы единственный близкий мне человек, который может помочь мне в моем несчастье. Начиная с самого детства, я была послушной дочерью и выполняла все Ваши приказы и просьбы. Вы выдали меня замуж, и я была верной женой и заботливой матерью своему мужу и сыновьям. Но Богу было угодно забрать моего супруга к себе. Несмотря на это, я, верная данной клятве, хранила траур и воспитывала детей. Прошли годы, дети выросли и покинули мой дом. Теперь я живу одна. В какое-то мгновение я уже подумала, что все чувства во мне умерли. Но недавно, случайно, мне повстречался человек, который разбудил мое сердце, и я поняла, что могу любить и быть любимой. Теперь он исчез. Но появился другой, который не вызывает в моей душе ничего кроме отвращения. Вы прекрасно знаете его – это Ваш бывший слуга и оруженосец, а ныне герцог де Брейс. С самого детства я не любила его, и он всегда был мне отвратителен своей жадностью и алчностью. И вот теперь этот человек предлагает мне руку и сердце. Но у него нет любви ко мне или даже какого-то чувства вообще. Он мечтает завладеть всеми богатствами нашей семьи. А получив Ваше согласие и негласную поддержку на брак, он в скором времени расправится с Вами, а потом и со мной.

Отец, Вы всегда принимали решение самостоятельно, не слушая никого. Но в этот раз, прошу Вас, нет, умоляю, прислушайтесь к моим советам и мольбам. Спасите нас обоих от посягательств этого страшного человека, не останавливающегося не перед чем для достижения своих целей.

Ваша дочь Элен де Пьент.

Запечатав письмо, Элен позвонила в колокольчик

– Слушаю, графиня, – мажордом остановился в двух шагах от нее и замер в полупоклоне.

– Пьер, вызовете мне гонца. Я отдам ему письмо и выскажу еще несколько поручений.

– Сию минуту графиня.

– Постойте, Пьер. Этот человек надежен, ему можно доверять?

– Не беспокойтесь, графиня. Это мой внук, Луи.

– Луи!!?? Но он, же совсем мальчик, Пьер!!!!

– Графиня, Вы слишком долго его не видели. Ему уже семнадцать лет. Он взрослый и готов служить вам верой и правдой.

– Семнадцать лет! – Элен удивленно развела руки, – подумать только! А ведь я хорошо помню его мальчишкой. Как бежит время…

– Да, время бежит неумолимо. И, наверное, не стоит терять его даром. Так я зову Луи?

– Конечно, зови.

Не прошло и пяти минут, как в дверь библиотеки постучали, и на пороге остановился молодой человек с дорожной сумкой через плечо. Элен пригласила его войти и присесть на один из стульев, рядом с собой. Поговорив с Луи примерно полчаса, и, пожелав ему удачи, она отпустила его. Теперь только оставалось ждать результатов своих трудов. Конечно, она слабо верила, что старый граф внемлет ее просьбам насчет брака. Но что ту часть письма, где вопрос ставился о его владениях и богатствах он прочтет самым внимательным образом, Элен не сомневалась. Граф был скуп и очень гордился тем, что удалось ему скопить за всю жизнь. А еще, он, как и все, кто добыл свои богатства с помощью бесчисленных войн и грабежей, очень переживал за свою жизнь. Ему всюду мерещились враги, которые с нетерпением выжидают момента, чтобы поквитаться с ним. И поэтому старый де Пьент очень редко покидал свой замок и держал при себе целую армию охранников. Далеко внизу послышалось ржанье лошади и удаляющийся стук копыт. Элен встала из-за стола и подошла к полкам с книгами. Проведя пальчиками по корешкам, она вытащила одну из них. Книга оказалась тяжелой и вырвалась из ее рук. Упав с глухим звуком на пол, она раскрылась. Из середины книги выпал пожелтевший от времени и обгоревший в нескольких местах листок бумаги. Она подняла его, и с трудом разбирая выцветшие от времени буквы прочитала:

Я, маркиз Сильвио Метрецолли передаю свои владения и имущество, а также богатства принадлежащие роду Метрецолли своему сыну и единственному наследнику Этьену Метрецолли в чем и расписываюсь в присутствии свидетелей благочестивого отца Архириуса и поверенного в моих делах метра Артура.

Внизу этого листа стояли три подписи, скрепленные печатью с изображением головы волка.

Элен подняла с пола упавшую книгу, закрыла ее и на кожаной обложке прочитала название «История рода Метрецолли». Она вновь присела к столу и начала неторопливо перелистывать страницу за страницей, пробегая глазами по тексту и рассматривая с большим интересом различные картинки из жизни. Она абсолютно не удивилась тому, что книга с историей чужого рода оказалась на полках ее библиотеки. Выдавая ее замуж, отец, в качестве части приданного, передал большую часть книг, которые скопил за годы своих походов и захватов чужих земель и имущества. Сам граф не любил читать, считая чтение утомительным и скучным занятием, но, тем не менее, заставлял дочь брать какую-нибудь из книг и перечитывать ему вслух, сидя у жарко горящего камина. Читая дремлющему в большом фамильном кресле, с вырезанном на спинке изображением двух скрещенных на сердце стрел, отцу книги и бросая изредка взгляд на веселые языки пламени, пляшущие в камине, Элен познавала мир. И сейчас она окунулась в родовую историю этой фамилии.

Древний род начал свое существование далеко от их королевства, на благодатной и очень плодородной земле одного из южных государств. Мечом и щитом, доблестью и мужеством этот род снискал себе уважение и почет у царственной фамилии. Но как часто случалось в те времена, бесчисленные походы и войны, междоусобные распри вконец разорили государство и его подданные вынуждены были продавать себя в услужение более могущественным правителям. Поступив на службу в королевскую армию, род Метрецолли вновь был вынужден доблестью и героизмом доказывать преданность гербу и короне новой родины. Отмеченные королевской благодатью, как одни из самых преданных подданных, они вновь поднялись по ступенькам иерархической лестницы высоко вверх.

На одной из последних заполненных страниц, Элен обнаружила портрет маркиза Сильвио Метрецолли, того самого, что написал выпавшее из книги завещание. Она долго всматривалась в черты этого человека не в силах понять, почему ей кажется, что она видела где-то этого человека. Обладая достаточно хорошей памятью, Элен с уверенностью могла сказать о том, что никогда человека с такой фамилией не встречала. Поразмыслив еще немного и так и не найдя ответа она закрыла книгу и поставила ее на полку. Время, проведенное ей в библиотеке, пролетело незаметно, близился полдень и скорее всего ее уже ищет Пьер, чтобы пригласить к обеду. Спускаясь по широкой винтовой лестнице, она вдруг внезапно остановилась и замерла, ошеломленная своим открытием. Стремительно развернувшись, Элен побежала вновь в библиотеку и начала лихорадочно искать ту книгу, которую недавно читала. Но сделать это было достаточно непросто. На этой полке, стояли в ряд более сотни книг с практически одинаковыми корешками. Испытывая огромное нетерпение и не в силах методично вынимать книги и ставить их потом обратно, Элен просто начала сбрасывать их на пол. Когда практически половина книг с полки оказалась на полу, она, наконец, нашла ту, которую искала. Открыв портрет Сильвио Метрецолли, Элен поняла, что так притягивало ее в этом изображении. С книжного листа на нее внимательно смотрели глаза Этьена.

Глава 11

Грозное море накатывало свои волны серо-стального цвета на обледенелые скалы. Этьен с трудом нашел то место, где покоился прах его учителя дядюшки Дру. С тех пор, когда изможденный и истекающий кровью Этьен покинул эти места, практически ничего не изменилось. То же море, те же скалы и камни. Только тропинка заросла колючим кустарником так, что он с трудом отыскал ее. Постояв у могильного холма, Этьен снял с плеча мешок и стал выкладывать оттуда инструменты для резьбы по камню. Еще минуту подумав, он прислонил зубило к большому камню, поставленному им в голове могилы, и нанес первый удар. Едва сумерки стали переходить в темноту он разогнулся и отошел на пару шагов. Работа была закончена. Теперь любой попавший сюда, будет знать, кто покоится под этими камнями. На душе у Этьена полегчало, он выполнил свое обещание данное самому себе, а значит, можно было отправляться в обратный путь. Туда, куда звало его сердце. В его душе горел огонь любви, не оставляющий никаких сомнений в том, что красивая баллада будет обязательно написана, и он сможет исполнить еще одно обещание. Поднявшись наверх, он направился к сосновому бору, за которым находилось маленькое поселение. Там Этьен намеревался переночевать и отдохнуть. Когда он подошел к кабаку, расположенному почти в самом центре поселения было уже достаточно темно. Надвинув глубоко на глаза шляпу, Этьен толкнул дверь и прошел внутрь. В небольшом зале никого не было. Два широких стола со скамьями пустовали. На звук его шагов появился хозяин. После долгого изучения гостя взглядом он, наконец, спросил:

– Что угодно?

– Поужинать и переночевать, – не удивившись, тону, с каким был задан вопрос, ответил Этьен.

– Садитесь, – хозяин кивком указал на одну из лавок, – сейчас принесу, а хозяйка подготовит вам комнату…

– Спасибо, – ответил Этьен и устроившись на скамье возле стола начал изучать окружающее его пространство.

– Хозяин, что-то не видно у вас народа, который желал бы промочить горло доброй кружечкой эля? – попытался завести разговор Этьен. Но в ответ услышал только невнятное бормотание из соседней комнаты.

Этьен пожал плечами, достал из чехла гитару и тихонечко тронул струны. На эти звуки из соседней комнаты выбежал хозяин и отчаянно замах руками

– Нет, нет, – быстрой скороговоркой заговорил он, – если хотите остаться переночевать у меня, уберите гитару. Иначе ищите ночлег себе в другом месте.

– А что случилось? У нас в королевстве, по-моему, никто не запрещает играть на музыкальных инструментах.

– Уберите-уберите, – испуганно оглядываясь, продолжал увещевать его хозяин кабака. При этом вид его был явно испуганным.

– Хорошо-хорошо, – Этьен спрятал гитару и для верности накрыл ее своим широким кожаным плащом, – так может, все же объясните, откуда такая боязнь?

– Я расскажу, – немного успокоившись, проговорил хозяин, – вот только ужин принесу и расскажу.

Когда на столе появилась тарелка с рыбой, запеченной с овощами, в глине, кусок сыра и кувшин красного вина, хозяин, устроившись, напротив, с глубоким вздохом начал свой печальный рассказ.

– Это случилось несколько лет назад, – он еще раз вздохнул, отпил из стаканчика вина и смотря куда-то далеко вдаль мимо гостя, продолжил – к нашему графу, чей замок находится на берегу моря, приехал какой-то важный гость из столицы. По этому случаю был устроен настоящий праздник с фейерверками и приезжими артистами, но граф очень любил песни менестрелей и их баллады, а таковых не нашлось. Только чудом, через два дня в городе разыскали двух путешествующим менестрелей, которые играли на площади. Их увезли в замок и больше их никто не видел. Что произошло в замке неизвестно, только уже вечером того же дня к нам в поселок примчались разъяренные стражники графа. Они перевернули все дома вверх дном. Всех незнакомых им людей и приезжих, случайно попавших им на глаза, избивали плетьми и топтали коням. Потом они ускакали и появились только к вечеру следующего дня, завалились ко мне и стали пить и есть, но больше пить, проклиная при этом всех музыкантов на свет. А утром, согнав всех жителей на центральную улицу, объявили приказ графа, что любой житель, укрывший или приютивший музыканта, будет бит кнутом до смерти.

После, не заплатив мне не единой монеты, уехали в замок, прихватив повозку с чьим-то телом, накрытым холстом. Говорят, это был один из стражников, убитых музыкантами.

– А что, их так и не нашли? – перебил рассказ Этьен.

– Нет. Не нашли. Но теперь стало еще хуже. Граф на территориях, прилегающих к замку, запретил с наступлением темноты выходить из домов. За ослушание сажают в глубокую яму наполненную голодными крысами. А если они отловят музыканта или просто человека держащего музыкальный инструмент в руках, то везут его в замок и оттуда он уже не возвращается…

– Да, страшно тут у вас жить, – встревожено проговорил Этьен, – наверное, я лучше пойду прямо сейчас, вдруг в темноте успею покинуть ваши места.

– Оставайтесь. Сейчас по всем дорогам рыщут эти «черные тени» в поисках добычи и вы наверняка попадетесь к ним в руки. А если они при обыске еще найдут у вас и это, – при этих словах хозяин гостиницы пальцем показал на плащ, под которым лежала, спрятанная в чехол гитара, – то ваши дни будут сочтены и ждет вас самая лютая смерть в замке графа. А рано утречком, когда стражники поедут в замок спать и завтракать, я разбужу вас и укажу дорогу, по которой Вы, к концу дня, сможете покинуть эти владения.

– Спасибо, хозяин, даже не знаю чем благодарить вас…

– Три золотые монеты будут наилучшей благодарностью…

– Хорошо, а теперь покажите, где я буду спать…..

– Пойдемте, я провожу вас, – с этими словами он взял свечку и направился к одной из боковых дверей.

Эту ночь Этьен провел очень беспокойно. Ему вновь снилось холодное море, прибой и схватка со стражником в темноте под проливным дождем. Он просыпался в холодном поту и снова забывался недолгим кошмарным сном. Лишь под утро кошмары перестали мучить его, и он провалился в глубокую черную яму забытья. Хозяин кабака еле растолкал его. Сунув на дорогу кусок хлеба с сыром, он провел его между домами и указал едва заметную дорогу, уходящую в сосновый бор. Рассказав, как и куда идти, он пожелал ему счастливого пути и растворился в сером сумраке наступающего утра.

Глава 12

Герцог мчался в северные земли королевства к своему старому другу графу де Пьенту. События, разворачивающиеся в королевском дворце, торопили его. Ему необходимо было заручиться поддержкой старого графа в вопросе брака с Элен. Де Брейс помнил, как беспрекословно подчинялась дочь воле своего отца. И теперь, когда брак с графиней де Пьент выводил его на новые жизненные позиции, приближал к неограниченной власти не только над королем, но и над страной в целом, ему следовало торопиться.

– Интересно, – размышлял он, сидя в карете и рассматривая с безразличием изменяющийся за окнами пейзаж, – согласиться ли де Пьент на этот брак? Его надо перехитрить. Эта старая лиса будет искать выгоду для себя, и вычислять какой же подвох я приготовил для него. Надо идти напролом. В конце концов, я когда-то спас его жизнь дважды. Этот чудак до сих пор хранит те стрелы, которыми я уложил маркиза и его жену. Тогда так удачно все получилось. Если бы не тот проклятый мальчишка, их сын. Его так и не поймали тогда. Маленький звереныш как сквозь землю провалился. Впрочем, чего о нем вспоминать, он, скорее всего, уже где-нибудь на небесах…. Сейчас самый главный вопрос – граф де Пьент и его дочь. И если старик откажет также как и его строптивая Элен, то придется действовать другими методами…

Шестерка лошадей оставляла под своими копытами милю за милей, а в голове графа уже сложился жестокий план овладения имуществом графа. Чем ближе он приближался к владениям графа, тем больше утверждался в мысли, что не будет уговаривать старика, а просто заставит его написать письмо дочери и завещание на ее имя, после чего ему уже нечего будет делать на этой бренной земле.

Дорога испортилась совсем, так что лошади перешли на шаг, чтобы не перевернуть карету герцога на ухабах. Де Брейс от злости готов был, разразится миллионами проклятий, но понимал, что стоит только чуть-чуть увеличить скорость движения и его жизнь будет подвергнута большой опасности. Собрав в кулак всю свою волю и с трудом сдерживая эмоции, выплескивающие наружу, подобно лаве из разбуженного вулкана, он, закутавшись в плащ, так что были видны только одни глаза с дьявольским блеском, молча, смотрел в окно.

Мимо его кареты, словно вихрь, промчался всадник, почти мальчишка. Черный конь, как стрела мелькнул пред окнами кареты и пропал из виду. Герцог тяжело вздохнул, позавидовав верховому. Но спустя несколько мгновений его зависть переросла в смутное чувство тревоги. Что-то в облике этого всадника, стремительно обогнавшего его карету, тревожило и смущало. Но что? Герцог прикрыл глаза и стал мысленно воспроизводить картинку, оставшуюся в памяти. Всадник – мальчишка-гонец, одежда – обыкновенная из зеленого сукна, небольшая шапка с пером на голове, камзол, брюки, перчатки, с небольшими раструбами на конце, удерживающие поводья, сапоги из мягкой кожи со шпорами…. Лошадь – черная, как смоль, красавица, созданная для полета, упряжь обыкновенная, хорошее, добротно сшитое седло, дорожные сумки…. Стоп!!!!! У гонца через плечо была перекинута сумка для бумаг и писем. Вот предмет его беспокойства. Герцог еще сильнее напряг память, стараясь мысленно приблизить сумку ближе к себе и разглядеть её. Да, вот, что заставило тревожиться его. Герб на сумке гонца был фамильным гербом де Пьентов!!! То, что гонец во весь апорт мчался к графу теперь не вызывало даже малейших сомнений. Но от кого этот гонец? Герцог вновь начал усиленно размышлять. Старый граф уже очень давно ведет замкнутый образ жизни и ни с кем не общается. Значит, писем из дворца ему не приходится ждать. Да и королевский двор не вспоминает его совсем. В этом герцог не сомневался, так как сам недавно прибыл из королевских покоев. Друзья? Насколько был осведомлен де Брейс, друзей у графа никогда не было. Алчный, скупой, он не стремился заводить дружеских и даже приятельских отношений ни с кем. Но если кто-то и пробовал сблизиться с ним, немедленно получал такой отпор, что навсегда забывал дорогу к его замку. Оставался только один человек, который мог послать гонца к графу – Элен. И если это действительно так, то этот верховой, стремительно удаляющийся от кареты герцога, представлял для него серьезную угрозу. Было ясно, что за письмо вез гонец. Скорее всего, дочь предупреждала отца о грозящей ему опасности. А вот этого герцог допустить никак не мог. Гонца следовало срочно перехватить, чтобы он не смог добраться до графа, во всяком случае, пока туда не попадет он сам. А когда все вопросы будут решены, может приехать и гонец. Но тогда некому будет читать письма, и принимать решения…. Довольный своим страшным каламбуром герцог рассмеялся. Но опомнившись, резко оборвал смех и крикнул:

– Ей, вы там, ну-ка разгоните лошадей!!! Хватит плестись как стадо коров. Догоните мне этого парня на черном жеребце!

– Господин герцог, дорога плохая и нам не угнаться за этим всадником, – возница был явно обеспокоен распоряжением своего хозяина увеличить скорость.

– Если мы не догоним этого гонца на ближайшем постоялом дворе, я велю вас высечь плетьми и запрячь в упряжь, бездельники!!! Вперед!!! – герцог наконец-то дал волю накопившейся злости.

Послышались громкие удары бича крик, возницы и карета заметно увеличила ход, переваливаясь на ухабах из стороны в сторону и рискуя завалиться на бок. Герцога кидало из стороны в сторону, от одной стенки к другой. Но это были мелочи по сравнению с опасностью, нависшей над его планами. Если гонец прибудет к графу раньше его и тот прочитает письмо дочери, то вполне возможно ему придется упереться в закрытые ворота замка, а этого герцог никак не мог допустить.

К вечеру, вконец измотанный экипаж, прибыл на постоялый двор. Лошади тяжело дышали. Их покрытые пеной бока вздувались и опадали как кузнечные меха. Роскошная карета, блистающая ажурной отделкой и красотой линий, теперь была скорее похожа на почтовый дилижанс. И только экипаж замер на месте из нутра кареты вывалился, в полном смысле этого слова, герцог де Брейс. Нетвердой походкой он прошел в гостиницу, и устало опустился на стул, услужливо предложенный хозяином постоялого двора.

– Скажи, любезный, – обратился к нему герцог, – не останавливался ли у тебя гонец на черной, как смоль лошади?

– Да, господин….

– Герцог….

– Да, господин герцог. Молодой гонец прибыл пару часов назад и сейчас спит наверху в комнате. Он просил разбудить его рано утром.

– Спасибо, любезный. Мы переночуем у тебя. Позаботься о наших лошадях, очисти карету от грязи и приготовь ужин повкуснее. Если мне понравится твоя стряпня, будешь щедро вознагражден. Да и не забудь накормить моих слуг.

– Все будет исполнено, Ваша светлость, – с этими словами хозяин постоялого двора склонился так низко, как только мог позволить ему его огромный живот, – ваша комната уже готова и вода подогрета, чтобы господин герцог мог умыться с дороги…

– Молодец, ты мне нравишься, – с этими словами, де Брейс тяжело поднялся со стула и отправился в комнату приводить себя в порядок.

К ужину де Брейс спустился только через час, когда была смыта вся дорожная пыль, а мысли после этой бешеной гонки потекли спокойно и направленно. Задумчиво ковыряя в тарелке вилкой, герцог размышлял о том, как поступить с гонцом. Самый простой способ был настигнуть его на дороге убить, спрятать тело и никто не узнает о письме. Но привыкнув с юности просчитывать всевозможные комбинации, де Брейс предполагал, что Элен могла дополнительно, другими, не известными ему путями сообщить отцу о том, что к нему едет гонец. В таком случае его следовало просто задержать. Пусть он приедет позже, когда все уже будет решено. Окончательно утвердившись в своих мыслях, герцог кивком головы подозвал к себе слуг и начал что-то говорить им тихим голосом.