Стрелы менестреля

Глава 7

Прошли уже более двух месяцев, с того момента, когда Этьен покинул замок графини де Пьент. Веселое лето сменилось унылой осенью, но в душе музыканта пылал пожар. Чувства, заставляющие учащенно биться сердце, требовали действий, желание быть рядом с прекрасной Элен подталкивало его на возвращение обратно. Но сдерживало только одно – обещание вернуться только после того, как баллада о любви будет написана. Но вот тут и начиналось самое печальное. Легкая, на первый взгляд, задачка оказалась на самом деле практически невыполнимой. Он написал уже более десятка баллад, но все они после того, как он перекладывал слова на музыку казались либо очень печальными, либо слишком слащавыми. Иногда, в минуты отчаянья, он хотел разбить свою любимую гитару, чтобы не испытывать более груза душевных мук. Однако в самый последний момент его останавливала мысль о том, что если он не выполнит пожелание Элен, то не сможет больше увидеть ее прекрасный образ. И тогда, он снова, с усердием обычного школяра, садился за перо и начинал свою работу заново. Дни пролетали стремительной чередой. Деревни сменялись поселками, поля преображались в леса, леса уступали место холмам и предгорьям. Чтобы снова вытянуться бесконечной равниной с возвышающимися на ней городами и отдельно стоящими замками. Путь музыканта лежал в северные земли королевства. Там среди огромных скал, у самого моря, бросающего свои холодные волны на острые прибрежные выступы, был похоронен его учитель и верный спутник, человек, спасший его от неминуемой гибели и вырастивший его, сделавший из него настоящего менестреля, добряк и весельчак – дядюшка Дру.

Это случилось лет пять назад, но Этьен помнил каждую деталь произошедшего, так, как будто бы это случилось только вчера. Вместе с дядюшкой Дру они колесили на своей повозке по северным землям королевства. Их повозку и маленькие концерты встречали с большим удовольствием и в городах, и в маленьких поселках. Люди, уставшие от борьбы с холодным северным климатом и деспотизмом местного графа, спешили на звуки гитары и красивые голоса артистов. Они подолгу не отпускали Дру и Этьена упрашивая сыграть и спеть еще и еще, пока у музыкантов не начинал пропадать голос и пальцы рук неметь от прижатия струн. Наградой за эти концерты служили щедрые денежные вознаграждения и продукты, предложенные теми, кто не мог положить в шляпу горсть монет.

В самый разгар одного из концертов, к их повозке подъехал всадник, облаченный в дорогой костюм из бархата. При этом собравшийся вокруг них и веселившийся народ, неожиданно замолчал и почтительно расступился перед всадником. Высокомерно и презрительно оглядев музыкантов, он сквозь зубы произнес:

– Мой господин сегодня встречает важного гостя и хотел бы, чтобы вы незамедлительно явились к нему в замок и своей музыкой повеселили моего хозяина и его уважаемого гостя.

– Хорошо, мы только доиграем пару песен и сразу же поедем к вашему господину.

– Мой господин не привык ждать, – всадник резко поддернул узду так, что конь под ним встал на дыбы. Испуганные люди бросились врассыпную, – вот видите и слушателей у вас не осталось. А это, – с этими словами он отвязал от пояса увесистый кошелек и бросил его к ногам дядюшки Дру – ваша плата за веселую музыку. Если мой хозяин останется довольным, получите еще столько же.

– Указывайте путь, мы готовы – дядюшка сел в повозку, дождался, когда Этьен сядет рядом и легонько тронул вожжи.

– Не нравится мне этот господин дядюшка, – проговорил Этьен, когда всадник удалился на достаточное расстояние от них и не мог услышать, о чем они беседуют.

– Мне тоже он не нравится. Но посмотри, сколько денег он нам заплатил. Мы такие деньги и за полгода нашей работы не наберем. А пообещал дать еще столько же. Может, в конце концов, сбудется наша мечта, и мы прекратим свои скитания. Обоснуемся где-нибудь на юге возле теплого моря, откроем свой маленький театр, а при нем винный кабачок и заживем спокойно и тихо. Будем давать концерты, и кормить посетителей.

– Может быть, дядюшка, может быть, – тихо проговорил Этьен, хотя сердце его сжималось от недоброго предчувствия.

Остальную дорогу они преодолели молча. Вскоре на возвышенности показался и сам замок. Он был мрачен, как и окружающие его скалы. Высокие шпили башен впивались в низкое серое небо. Узкие бойницы на высоких стенах хищно смотрели на приближающихся к замку, словно предостерегая, что здесь не ждут незваных гостей. С трех сторон замок окружал глубокий ров, единственным проходом через который являлся подъемный мост. Четвертая стена замка переходила в обрывистый скалистый берег. А внизу бушевало холодное северное море.

Преодолев подъемный мост, повозка въехала внутрь замка. Его внутренний двор был также мрачен, как и наружный вид. Вымощенная крупным булыжником небольшая площадь внутреннего двора была пуста, несмотря на дневное время. Только откуда-то из полуподвальных помещений слышались голоса, и раздавался грохот металла. Всадник остановился возле высокого крыльца, ведущего в одну из башен замка. Словно из-под земли появился конюх и взял его лошадь под уздцы, дожидаясь пока всадник спешится.

– Прими лошадей и убери повозку, – приказал он конюху. И не дожидаясь ответа, обратился уже к Этьену и Дру, – а вы, берите все необходимое и следуйте за мной.

Взяв музыкальные инструменты, они двинулись вслед за проводником. Он шел впереди, высокомерно подняв голову и не оборачиваясь, абсолютно уверенный в том, что гости никуда не денутся. После узкого и довольно длинного проема, освещенного с двух сторон чадящими факелами, они стали подниматься по ступенькам вверх, пока не оказались в переходе, соединяющим башню с внутренними покоями замка. Порывистый ветер, разгуливающий по переходу посвистывал под крышей и пронизывал своими ледяными стрелами насквозь, звенел в струнах музыкантов и эхом разносился по темным углам. Дверь, в которую они вошли, оказалась выходом на балкон. Внизу находился огромный зал. В центре зала расположился стол, заставленный различными блюдами с едой и графинами с напитками. За столом сидели двое: старик и средних лет седовласый муж, с богатым медальоном на шее из золота и вделанного в него огромного кроваво-красного камня. Они пили вино и о чем-то тихо говорили. Этьен засмотревшись на медальон, споткнулся и зацепил гитарой край балкона, отчего струны обиженно и протяжно зазвенели. Сидящие за столом подняли головы вверх, рассматривая вошедших и всем видом показывая, что очень недовольны, что их беседу прервали какие-то посторонние звуки. Их провожатый недовольно обернулся, а потом, склонившись в полупоклоне по направлению к столу произнес:

– Извините хозяин, что помешали Вашей беседе с герцогом. Вы просили привести музыкантов. Они перед Вами.

– Хорошо Луи, – после некоторой паузы ответил старик, в течение которой он еще раз внимательно осмотрел музыкантов, насколько это позволяло ограждение балкона, – укажи им место и пусть начинают играть.

– Слушаюсь граф, – еще раз поклонился Луи и жестом приказал Дрю и Этьену следовать за ним.

В конце балкона находилась небольшая ложа с маленькими скамеечками и пюпитрами, вероятнее всего специально предназначенная для музыкантов. Расположившись и взяв в руки инструменты, они начали наигрывать старинные баллады воспевающие подвиги храбрых рыцарей и турниры, на которых завоевывались сердца прекрасных дам. Этьену с балкона было хорошо видно, как хозяин дома жестом приостановил беседу, прикрыл глаза и стал вслушиваться в слова и музыку исполняемые музыкантами. На лице второго собеседника, которого называли герцогом, в тоже время, отразилось недовольство. Он явно был раздосадован тем, что их беседа прервалась. С ненавистью он взглянул на играющих Этьена и Дру. Словно удар молнии поразил сознание Этьена. Перед глазами, как наяву встала картина: израненный и обессиленный отец с поднятым над головой мечом бежит навстречу человеку в дорогих доспехах. В глазах последнего застыл ужас, страх и оцепенение, он не ожидал такого отчаянного броска, еще мгновение и схватка будет закончена. Большой двуручный меч, сверкнув в отблесках пожарищ, рассечет опешившего противника пополам…. Но где-то совсем близко тонко и мелодично поет спущенная тетива и в спину отца впивается стрела с ярко-красным оперением. Словно наткнувшись на невидимую преграду, он падает лицом вниз, не добежав всего лишь несколько шагов до своего противника. Этьену хорошо видно этого лучника сидящего на коне. На нем одежда оруженосца, не смотря на довольно молодой возраст у него седые волосы, которые тщательно зачесаны и собраны в узкий пучок на затылке, в желто-зеленых глазах горит звериный огонь ненависти и злорадства, рот с тонкими яркими губами искривлен презрительной улыбкой, а весь облик в целом изображает высокомерие и холодность. Затем Этьен слышит громкий и страшный женский крик – это кричит его мать. Она подбегает к отцу, вырывает из его рук меч и бежит к так и не пришедшему в себя рыцарю, продолжающему стоят в полном оцепенении с широко раскрытыми глазами. Вот сейчас, один шаг, и острое лезвие проткнет легкую броню и вонзится в тело, разрывая мягкие ткани и калеча внутренности…. Но снова тонко поет тетива и вторая стрела буквально сшибает женщину с ног. Наступает оглушительная тишина. Рыцарь в богатых доспехах, наконец, приходит в себя и свистящим шепотом отдает команду:

– Повесить, всех повесить на стенах замка…

Этьен срывается с места и начинает убегать в сторону конюшен, откуда есть крутой спуск к реке и где можно затеряться в густых ивовых зарослях. Его замечают и начинают преследовать. Сзади он слышит тяжелый топот ног, лязганье доспехов и буквально ощущает на своей спине горячее дыхание преследующих его солдат. Впереди маячат конюшни и буквально в десятке метров знакомый обрыв. Еще чуть-чуть, но силы оставляют Этьена и он уже готов упасть на землю и предоставить себя судьбе, но в этот момент чьи-то сильные руки подхватывают его, прижимают к груди и несут вперед, навстречу спасению. Вдруг земля переворачивается перед глазами и начинает стремительно приближаться, в глазах вспыхивает разноцветная радуга, боль пронзает все тело, иглами впивается в пальцы правой руки и наступает темнота….

Этьен пришел в себя и огляделся. Вокруг стояла тишина. Дядюшка Дру растеряно смотрел на него, вернее даже не на него самого, а на его руки. Он опустил взгляд и увидел, что на гитаре лопнули две струны, а из пальцев сочиться кровь и капает на каменный пол балкона. Этьен медленно поднялся со скамеечки, взял ее в руки и, встретившись с ненавистным взглядом желто-зеленых глаз, с силой бросил необычный деревянный снаряд вниз, стремясь попасть в голову герцога….

Глава 8

Герцог Анри де Брейс сидел в библиотеке, и с удовольствием потягивая из кубка красное терпкое вино, предложенное ему мажордомом графини, предавался воспоминаниям. Две стрелы, которые сейчас украшали часть его герба, проложили ему путь к богатству, славе и знаменитости. После того, как граф де Пьент, отец графини, пожаловал ему звание рыцаря, его карьера не просто пошла, а можно сказать понеслась вверх, как хороший резвый скакун, получивший шпоры в бок. Мастерское владение оружием и открытый путь для участия в рыцарских турнирах сделали его первым рыцарем королевства. Сам король жаловал ему титул маркиза и разрешил вставлять между именем и фамилией почетную приставку «де». Знатные дамы начали выказывать ему знаки внимания. Но маркиз де Брейс желал большего. Ему не хватало земель, собственности и денег, которые определяли власть и значимость в глазах высшего общества. И когда король предложил ему командование армией во время очередного похода, де Брейс понял, что его час пробил. И если он не воспользуется сейчас этим моментом, то о нем скоро забудут и ему вновь придется влачить жалкое существование под крылом графа де Пьента, получая от него мелкие подачки и тайно присваивая часть завоеванного имущества. После успешного похода, в котором враги короля были полностью разгромлены, де Брейс был удостоен чести быть названным «другом короля» и ему было позволено иметь собственный герб. Из завоеванных земель король выделил Брейсу значительную долю, примерно равную пятой части королевства. Это вознесло новоиспеченного вельможу на Олимп власти. Сбылась мечта нищего мальчишки, сына оружейника. Теперь он правил теми, кто раньше унижал и оскорблял его. Под его хищным взглядом склоняли головы самые знатные вельможи. Любая красавица королевства почла бы за честь принадлежать ему. Многие знатные дома искали его расположения и хотели породниться с ним, приглашая на различные праздники и увеселительные мероприятия, и пытаясь сосватать за него своих дочерей. Но не все свои амбиции удовлетворил еще Анри де Брейс. Низкий титул продолжал угнетать его самолюбие. Но как побудить короля присвоить ему другой, более высокий титул? И вновь судьба повернулась к нему своим лицом. Собирая сведения на всех значимых лиц королевства, Брейс, случайно, перехватил переписку канцлера с королем враждующей с ними державы. Это была – измена. Воспользовавшись моментом, когда король был один, Брейс предложил ему прочитать пару посланий. Король был взбешен. Но не так просто убрать канцлера, второго человека в королевстве после короля, представителя самого древнейшего и почитаемого рода. Здесь нужен был человек, который не побоится гнева высшей знати. И такой человек нашелся. Не трудно догадаться. Что это был Анри Брейс. Спустя месяц после вышеупомянутой беседы короля и Анри, во дворец пришло печальное известие, что канцлер и вся его семья найдены мертвыми у себя в замке. Посланный королем личный лекарь определил отравление ядом, подсыпанным в пищу. Повар и все кухарки были помещены в тюрьму. Уверявшие всех и вся в своей невиновности, после пыток они сознались в содеянном, и монаршим указом казнены на центральной площади в назидание остальным. Как только улеглось волнение от этого происшествия, был назначен новый канцлер. Милостью короля, Анри Брейсу, был жалован титул герцога и подарен один из замков принадлежавших умершему канцлеру. Теперь, когда практически все амбиции были удовлетворены, можно было подумать и о женитьбе. И сейчас, находясь в гостях у графини, которая, кстати, с юности нравилась ему, он рассчитывал получить ее согласие на брак. Конечно, ни о какой любви не могло быть и речи, ему были нужны новые владения, которые могли бы отойти ей после смерти старого графа, как единственной наследнице.

– Вы не очень скучали герцог? – эти слова заставили вздрогнуть от неожиданности погруженного в свои мысли де Брейса.

– Графиня…, – герцог встал и склонился в почтительном поклоне, – Ваше прекрасное вино и собственные мысли не оставили мне времени для скуки.

– Извините, меня задержали мои цветы. Так много нужно сделать, чтобы они не замерзли зимой.

– Конечно графиня, все королевство говорит о Вашем розарии, сам король завидует Вам.

– Спасибо. Мне приятно слышать столь лестные отзывы о моем скромном цветнике. Но что привело герцога на этот раз в мои владения?

– Только безмерная любовь и уважения прекрасная Элен. Я хотел поговорить с Вами графиня о будущем.

– О будущем? Вашем или моем?

– О нашем будущем Элен, о нашем совместном будущем. Хочу предложить Вам руку и сердце, – при этом герцог встал на одно колено и протянул Элен дорогое кольцо, приобретенное им у ювелира специально для такого случая.

– Я очень тронута Вашим признанием герцог, – Элен вдруг очень захотелось, чтобы этот высокомерный и напыщенный герцог побыстрее покинул ее замок, – но есть одна очень серьезная причина, по которой я вынуждена сказать Вам «нет».

– Хотелось бы услышать ее, – герцог встал с колена и убрал протянутое кольцо в карман, глаза его при этом блеснули злобным звериным огнем.

– Я не люблю Вас, – от Элен не ускользнул, брошенный в ее сторону взгляд, что еще раз подтвердило ее мысль о том, какие намерения преследует герцог, делая свое предложение.

– Графиня, о чем Вы говорите? Мы не юные и пылкие влюбленные. Пора уже научиться думать рационально. Несколько лет Вы живете одна и Вам просто необходим надежный мужчина, способный Вас защитить от посягательств на Вас лично и на Вашу собственность, которой Вы владеете.

– Спасибо за заботу обо мне, но я могу постоять сама за себя. А сейчас прошу меня извинить, у меня есть срочные дела. До свидания герцог.

– До свидания Элен, – де Брейс вежливо поклонился и вышел из библиотеки.

Оставшись одна Элен устало опустилась в кресло и задумалась. Прекрасно понимая, что герцог не оставит ее в покое, она лихорадочно искала выход из создавшегося положения. Учитывая положение, занимаемое де Брейсом при дворе, и его характер, можно было ожидать всего от этого «выскочки», как за глаза называли его во дворце. Его не любили, а некоторое просто ненавидели, но боялись абсолютно все. Именно ему «злые языки» приписывали смерть канцлера и его семьи, и в связи с этим столь быстрый взлет его положения и небывалая милость, и щедрость короля по отношению к его персоне. Ее отец, старый граф де Пьент, симпатизировал герцогу и имел с ним старую дружбу. И хотя Элен уже давно вышла из-под родительской опеки, с мнением отца приходилось считаться.

Когда мажордом зашел пригласить графиню к ужину, он застал Элен в том же кресле, куда она присела после ухода герцога. Задумчивая и печальная она не сразу откликнулась на вопрос, где она будет ужинать. Вопрос: «Что делать?» так и остался открытым.

Глава 9

Этьен сидел в маленькой комнатке придорожной гостиницы и неторопливо перебирал струны. Мысли его были далеко. До намеченной цели оставалось два дня пути. И он снова увидит холодные и тяжелые волны моря, разбивающиеся о серые скалы, и преклонит колено перед могильным камнем, на котором выбито имя его учителя, спасшего ему жизнь. Что же тогда, в тот памятный день происходило дальше…

…табурет, брошенный им в убийцу родителей, не долетел до самого герцога и с силой ударился в тяжелый дубовый стол. От удара вся посуда посыпалась на пол, а вино, находившееся в больших кубках, выплеснулось вверх, окатив хозяина дома и герцога, и оставив на их одежде следы похожие на растекшиеся капли крови. В зале наступила такая оглушительная тишина, что стало слышно, как за окнами шумит морской прибой, и капли разлившегося по столу вина со звоном ударяются о лежащую на полу медную тарелку. Первым опомнился дядюшка Дру.

– Бежим, – крикнул он, схватив Этьена за руку, и бросился к двери в конце балкона.

– Стража!!! – слышали они крики, пришедшего в себя хозяина дома, – Схватить этих негодяев и привести ко мне!!!

Он что-то кричал еще, но они уже выбежали через дверь, оказавшись в очередном переходе. Этот переход был длиннее, чем тот, по которому они пришли и заканчивался выходом на стену замка. Добежав до конца перехода, они оказались на смотровой площадке. Внизу, кипело и бурлило море, разбивая свои волны о камни. Бежать было некуда. Это был конец. Сзади слышался топот приближающейся стражи. Сейчас их схватят, отведут к графу, а потом просто убьют. Подбежав к краю площадки, они посмотрели вниз. Море под стеной было темно синего цвета. Значит там глубоко и есть шанс выжить. Думать было некогда, и они прыгнули вниз. Стремительный полет, и они оказались под водой. Море встретило их леденящим холодом, заставляющим сжиматься от ужаса сердце, сковывающим руки и ноги. Стараясь проплыть как можно дольше под водой, они совсем окоченели, легкие разрывались от боли и недостатка кислорода, в глазах стояла темнота. Когда сознание стало покидать их, они рванулись вверх и жадно вдохнули ртом, пахнущий солью и водорослями, холодный морской воздух. Им удалось осуществить задуманное, смотровая площадка и стена находились теперь на таком удалении, что стрелы не могли долететь до них и падали в воду далеко за их спинами. Этьен успел заметить, что оперенье стрел имело такую же красную окраску, как и те, которыми были убиты его родители. Но радоваться счастливому спасению было рано. Оглядев из воды берег, они убедились, что он практически сплошь состоит из скал и только далеко-далеко переходит в узкую полоску каменистого пляжа. Одежда, напитавшись водой, тянула вниз, и поэтому ее пришлось скинуть. Холод с новой силой охватил их тела, сжимая ледяными тисками голову, руки и ноги. Чередуя отчаянные движения руками и ногами, с короткими передышками они устремились к спасительной суше. И еще, они ясно понимали, что за ними наблюдают и знают, куда они стремятся, поэтому и будут ждать. И чтобы уйти от преследователей, к берегу надо подплыть в темноте. Тогда у них есть маленький шанс быть незамеченными и слабая попытка обойти выставленные посты. О более дальних событиях думать не хотелось, да и загадывать что-либо было просто невозможно.

Сумерки наступили, когда они проплыли чуть больше половины намеченного расстояния. Теперь, когда ночь вот-вот закроет все своим черным покрывалом, важно было не заблудиться в море и случайно не поплыть назад или параллельно берегу. В этом случае их ждала бы неминуемая гибель от переохлаждения и до утра они бы не дотянули. Нужно было что-то срочно придумать, пока еще возможно было различить береговую черту. Во время очередного отдыха они еще раз внимательно оглядели берег и чуть не утонули, закричав от радости: на высоком скалистом мысе они увидели маяк. Было странно, что они не заметили его раньше. Но сейчас, когда темнота подступила вплотную, яркий свет огня отдавался теплом в сердцах и вселял надежду на выживание.

Плыть в полной темноте было очень тяжело. Даже, несмотря на то, что у них появился хороший ориентир. Спустя какое-то время, до них донесся шум прибоя. Теперь предстояло плыть с еще большей осторожностью. По их расчетам они приблизились к тому пятачку суши, который разглядели с самого начала. Но там могли быть и свои опасности: острые камни, сильный прибой и самое страшное люди, которые притаились и ждут момента, когда они появятся на берегу. Вскоре шум волн перерос в настоящий грохот, и они почувствовали под ногами гладкие камни дна. Дядюшка Дру сжал руку Этьена. Теперь предстояло самое важное, выйти на берег. Пропустив очередную волну, они рванулись вперед. Бежать было трудно, сказывалась усталость многочасовой борьбы за выживание в холодной морской воде и скользкие камни, на которых разъезжались ноги. Но вот водная полоса осталась позади, и суша встретила их холодным пронизывающим ветром и проливным дождем. Надо было срочно где-то укрыться от ветра, дождя и чужих глаз. А утром, когда станет чуть светлее, попытаться выяснить, где их ждут, чтобы выбраться из этой ловушки.

Как двое слепых вытянув перед собой руки, они двинулись вперед. Осторожно ступая по скользким камням, они приближалась к неизвестности. Первым шел дядюшка Дру. Вопреки молчаливым возражениям Этьена и, не смотря на отчаянную его жестикуляцию, Дру двинулся первым, и Этьену только оставалось двигаться сзади, кончиками пальцев касаясь плеч своего учителя. По мере движения вперед ветер постепенно слабел, наверное, сказывалось приближение скал, которые теперь прикрывали их. Но проливной дождь продолжал лить, не переставая, создавая перед пробирающимися вперед людьми сплошную водную завесу. Впереди идущей Дру негромко ойкнул и остановился, словно наткнулся на невидимую преграду, и одновременно, Этьен почувствовал внезапную острую боль в правом боку. Опустив руку, он ощутил, что половина наконечника копья распорола ему бок и теплая струя крови течет по его телу. Вглядевшись в темноту, он увидел черноту провала и неясный силуэт. В это время Дядюшка Дру со стоном начал медленно оседать на колени. Этьен рванулся вперед, и наугад ударил по силуэту, в то место где должно было располагаться лицо. Послышался хруст костей, и дикий вопль смешался с шумом ветра, дождя и моря. Не останавливаясь на месте, Этьен прыгнул и вплотную приблизился к неизвестному. Проведя руками по нему, он нашел горло противника и из всех сил сжал его. Послышался хрип, и руки противника схватили его за запястья, пытаясь освободиться от удушья. Но Этьен вцепился, словно клещ и сдавливал горло сильнее и сильнее. Не удержавшись на скользкой поверхности, они упали на землю и тут сопротивление, которое оказывал ему нападавшей, исчезло. Этьен встал, тяжело дыша и вытирая руками лицо, начал шепотом звать Дрю и ощупывать руками пространство вокруг себя. Он чувствовал, что силы покидают его, рана в боку кровоточила и требовала перевязки. Но он не останавливал свои поиски, пока не наткнулся на учителя. Он так и стоял на коленях, опустив голову и опершись на копье, которое пронзило его насквозь. Этьен медленно подошел к нему и приложил руку к сердцу. Большое и доброе сердце учителя и друга молчало. Дру умер практически мгновенно, прикрыв собой Этьена.

Серые сумерки застали Этьена за тяжелой работой. В расщелине скал он копал могилу для дядюшки Дру. Тело учителя лежало рядом, завернутое в широкий кожаный плащ, который он нашел в пещере. Ему нужно было торопиться. Так как с наступлением утра сюда могли пожаловать гости. И тогда ему уже точно не удастся уйти.

Похоронив учителя и заметив место, он вернулся в пещеру. Еще до того, как похоронить дядюшку Дру, он практически на ощупь обследовал все пространство этого маленького грота, расположенного практически у самого берега. Сюда же он перетащил и убитого стражника графа. Этьену повезло. Во время борьбы, когда они поскользнулись и упали, стражник, головой ударился об острый обломок камня торчащего из земли и мгновенно умер. Если бы не этот камень, еще неизвестно, чем бы закончился этот поединок: сытого и довольно плотного телосложения охранника и изможденного и раненного Этьена.

Утро неторопливо вступало в свои права. Рана на боку Этьена, которую он туго перетянул лоскутами, сделанными из нижней рубашки охранника, отдавалась сильной болью при каждом движении. Но Этьену нужно было срочно собираться. Завалив в дальнем углу тело охранника камнями, взяв его одежду и немного еды, он, последний раз оглядев все вокруг, тронулся в путь. Непогода тоже помогла ему скрыть часть следов произошедших здесь ночью событий. Дождь размыл следы крови на камнях, а бурлящий прибой разгладил вмятины, оставленные от их ног на прибрежной полосе. Теперь оставалось как можно быстрее уйти с этих мест и затеряться в каких-нибудь лесах, чтобы отлежаться и выждать время, когда прекратятся их поиски, а потом двигаться в направлении юга. Там много людей, среди которых очень просто потеряться. Денег, которые им дал граф, должно было хватить на дорогу, одежду и приобретение новой гитары. А потом он вернется и обязательно поставит могильный камень своему спасителю. С трудом поднявшись по крутой тропинке, петляющей между прибрежных скал, он увидел, что невдалеке шумит могучими ветвями сосновый бор. Не разбирая дороги Этьен, насколько можно быстро, устремился под защиту величественных сосен цепляющих своими верхушками низко летящие облака.