– Давай! – скомандовал Петя. Они с гвардейцем бросились вперёд, прыжком влетели в портал и, кувыркнувшись через плечо, распластались на полу, держа под прицелом противоположные стороны. Через пару секунд Петя поднялся и мотнул нам головой: заходите, чисто.
Зал, в который мы попали, имел форму усечённого сверху и снизу сфероида около пятнадцати локтей в высоту и ста в диаметре. Окон здесь не имелось, но идеально ровный потолок светился мягким чуть зеленоватым сиянием, создавая прекрасную иллюминацию. Пол во многих местах вздымался этакими застывшими завихрениями: не понять сразу, то ли мебель, то ли авангардная скульптура. Такие же «завихрушки» разной формы располагались и вдоль стен, оставляя свободными лишь восемь простенков с дверями: прямоугольники со скруглёнными углами.
– Где мы? – спросил я Петю.
– Подземный Город,– произнёс он с благоговением, опуская автомат и оглядываясь.
– Чего это ты расслабился? – удивился я.– Со всех сторон двери: того и гляди, кто-нибудь ворвётся!
– Никто не ворвётся. Это Закрытые Двери. Сказывают, только единожды в год открываются, в День Без Даты. Да и то, может, врут.
Я подошёл к одной из дверей. Видимо, сработал какой-то датчик.
«ОНИ ЛАУ ТОСЕТ»,– раздался мелодичный, но бездушный голос. Чего-то такого я, в отличие от моих спутников, ожидал. Те напряжённо озирались, поводя оружием в поисках источника звука.
– А хрен его знает! – ответил я.
«ТОСЕТ РО ТОКУТ»,– так же бесстрастно ответил мне голос.
– Что это было? – спросил Рани.
– Пароль требует,– ответил я и, видя непонимание в его глазах, пояснил.– Слово секретное, по которому дверь открывается.
– Колдовство?
– Техника…
– Интересно, а здесь эта штука зачем? – раздался голос Джоя из середины зала. Я подошёл и увидел, что палец Джоя упирается в очередное восьмиугольное углубление на напоминающем стол возвышении.
– Пока не знаю. Однако тыкать сюда пальцем я бы всё-таки поостерёгся.– Джой опасливо отдёрнул руку, а я продолжил.– Рискну, пожалуй, и сюда вставить Камень Ол. Во всяком случае, пока ни к чему плохому это не приводило.
Едва я вставил камень, как над «столом» высветилось изображение, напоминающее мишень: большой центральный круг и, разделённые на секторы, ещё шесть концентрических. Сходство с мишенью дополняло ещё и множество светящихся зелёных точек – словно пулевые отверстия.
– Знаешь, на что похоже? – Петя в задумчивости стал теребить кончик носа.– На план Подземного Города. Я у своего атак-редера такой видал. Только там не всё было, что здесь есть.
Я присмотрелся к плану повнимательнее и спросил, уже зная ответ:
– Там была только вот эта часть, эта и эта немного?
– Ага. Откуда знаешь? – удивился Петя.
– Элементарно, Ватсон.
– Я не Ватсон. Я Петя, командир…– с опаской покосился он на меня.– Неужто запамятовал?
– Не бойся, не забыл,– засмеялся я.– Присловица такая. Так вот, смотри: красным обозначены закрытые двери, жёлтым – открытые. А вот наружные двери. Соображаешь, куда от них можно пройти, а куда нельзя? Проще, чем в журнале «Мурзилка»!
– Когда знаешь, тогда просто,– согласился он.– А это что за точки? Да ещё и двигаются…
– Элемен…
– Стой! Сам скажу! – загорелись глаза у нового последователя дедуктивного метода.– На плане только один круглый зал – и тот, в котором мы находимся, тоже круглый. Значит, мы здесь и есть. В центре девять точек – и нас девять. Значит, точки – это люди, которые сейчас находятся в Подземном Городе! А ну-ка, Ради, бегом вон до той стены! – приказал он одному из гвардейцев.
Тот бросился выполнять приказ, а Петя с восхищением следил за перемещением одной из зелёных точек.
– Вот и отлично, вот и сориентировались,– довольно потёр руки начальник гвардии.– Вот за этой дверью, к примеру, никого нет, пустой коридор.
– Вот её-то я и попробую открыть, так сказать, силовым методом,– с этими словами я подошёл к двери, включил Меч и резанул им в том месте, где, по моим представлениям, должно находиться запирающее устройство. И вот тут-то удивился даже я. Световое лезвие Меча, которое расчленяло АБСОЛЮТНО ВСЁ, скользнуло по полотну двери как луч фонарика, не причинив ему и малейшего ущерба. Последующие попытки дали точно такой же результат: никакой. И мне стало ясно, почему большая часть Подземного Города до сих пор недоступна императору: Иные Люди (а это сооружение, вне всякого сомнения, построили именно они), создав такую невероятную вещь, как Меч, создали и то, что может ему противостоять.
Я вернулся в центр зала, к карте Подземного Города и, глядя на неё, задумался. Итак, мы находимся в самом центре цитадели Иных Людей, почему-то покинутой гарнизоном, хотя враг, захватив кое-какие рубежи, всё же не занял её полностью. Центральное помещение, в которое мы попали, может быть, конечно, и конференц-залом. Но мне хотелось надеяться, что это всё-таки что-то вроде центра управления. Тогда здесь должен быть какой-то пульт. Где же он? Может быть, я перед ним и стою? Я дотронулся до изображения одного из секторов, внутри которого горели две зелёные точки, и картинка тут же изменилось: передо мной появилось объёмное изображение комнаты с двумя маленькими людскими фигурками.
– Ух ты! Глянь-ко: Пятьсот Девятнадцатый, приятель! – узнал Петя одного из них.– Ну, прямо как живой!
Пятьсот Девятнадцатый восседал посередине комнаты в позе Будды с совершенно непроницаемым выражением лица. Второй, человек в синем комбинезоне, таком же, как и техник, обслуживавший «пытальник» во время моего прошлого посещения Суонара, сидел перед ним на корточках и, судя по жестам и мимике, что-то азартно доказывал, время от времени указывая рукой на кучку мелких предметов, лежащих между ними..
– Чем они занимаются? – спросил я Петю.
– Похоже, в кости играют.
Почти точно такая же картина наблюдалась и во всех других подконтрольных императору помещениях Подземного Города. Лишь только я дотрагивался до сектора на карте, высвечивалась очередная комната, в которой один Неутомимый и один–два техника либо бездельничали, либо играли в кости или в местную разновидность «расшибалочки». Кое-где Неутомимые скучали в одиночку. Не оккупированные секторы являли взору однообразную безжизненность. Когда я «раскрыл» центральный зал, то, как и ожидал, обнаружил здесь девять маленьких человечков, увлечённо склонившихся над столом в центре. Увидев самих себя, все оживились ещё больше, возбуждённо запереговаривались, стали двигать руками-ногами, наблюдая, как человечки послушно копируют все движения. Крохотные личики полностью повторяли выражение ребяческого восторга моих спутников. Себя же я видел только с затылка. Стоило повернуть голову, как мой призрачный двойник уходил из поля обзора: в лучшем случае я успевал заметить боковым зрением только появляющийся кончик носа. Впрочем, остальные тоже сетовали на невозможность посмотреть на своё лицо: как ни исхитрялись, всё равно не получалось. Несколько минут все развлекались таким образом. Первым опомнился Петя.
– Смирно! – рявкнул он.– Спятили все, что ли? Гвардия, занять посты! По возвращении – дополнительный марш-бросок с полной выкладкой! На двадцать четыре силя!
Враз посерьёзневшие гвардейцы заняли посты по периметру помещения.
– Что ты с ними так строго? – обратился я к Пете.– Сам только что говорил, что зайти сюда никто не может…
– Какая разница? Разве мы не находимся на территории врага? – сказал он.– Что дальше будем делать? Возвращаемся?
– Отряд прикрытия можешь отпустить: пусть отправляются по своим рабочим местам. А штурмовая группа пока остаётся здесь,– распорядился я и вновь склонился над пультом, где маленький голографический Петя шёл к маленькому порталу и маленькой ручкой махал в проём, отпуская людей, которые до сего момента напряжённо ожидали результатов нашей вылазки. Мне вдруг захотелось потрогать себя-маленького, хотя и прекрасно понимал, что никаких осязательных ощущений от голограммы не будет. Но всё же протянул руку и… ненароком коснулся стола – того, маленького. И тут же повыше плана в воздухе засветились колонки слов на языке Иных Людей. Я коснулся надписи «Коммуникации».
«ИНКАТРО»,– раздался знакомый механический голос без интонаций, после чего раскрылось подменю.
Я дотронулся до надписи «Двери».
«ТОНТЕ».
«Доступ».
«ЭПРЕН».
«Новый доступ».
«ИОЛИ ЭПРЕН».
Дальше я уже руководствовался указаниями компьютера.
«НАЗОВИТЕ СВОЁ ИМЯ».
– Олин Апри.
«ОЛИН АПРИ. ПОДТВЕРДИТЕ ПРАВИЛЬНОСТЬ ВВЕДЕНИЯ ИМЕНИ».
– Имя Олин Апри подтверждаю.
«НЕ ДВИГАЙТЕСЬ, ИДЁТ МЕНТАЛЬНОЕ СКАНИРОВАНИЕ.».
Послышался короткий жужжащий звук.
«ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ».
– Сим-сим, откройся.
«ВВЕДЁН ПАРОЛЬ СИМ-СИМ ОТКРОЙСЯ: ПОДТВЕРДИТЕ ПРАВИЛЬНОСТЬ ВВЕДЕНИЯ ПАРОЛЯ».
– Пароль «Сим-сим, откройся» подтверждаю.
«НОВЫЙ ДОСТУП ПРЕДОСТАВЛЕН ДЛЯ ОЛИН АПРИ, ПАРОЛЬ СИМ-СИМ ОТКРОЙСЯ».
Итак, у меня появился доступ к дверям. Надо проверить! Я вновь подошёл к той же двери и произнёс пароль. Створка бесшумно скользнула в сторону, открыв длинный пустой коридор с двумя рядами дверей. Я вновь вернулся к пульту.
«Коммуникации».
«ИНКАТРО»
«Двери».
«ТОНТЕ».
«Все двери».
«ЭЛИ ТОНТЕ».
«Закрыть все двери».
«ФОТЕЛ ЭЛИ ТОНТЕ. ОНИ ЛАУ ТОСЕТ».
– Сим-сим, откройся.
«ТОСЕТ ТОКУТ. ЭЛИ ТОНТЕ ФОТЕ».
После этой команды все двери на плане Подземного Города окрасились красным, а зелёные точки беспорядочно задвигались-заметались в пределах своих секторов.
– Отлично! – обрадовался я.– Петя, сейчас мы будем проводить зачистку.
– Это что значит? – не понял тот.
– Освобождаем Подземный Город. В комнатах по одному-два, максимум по три человека. Открываем комнаты поочерёдно и предлагаем сдаться.
– А как не захотят?
– Если не захотят, тогда, как говорится, а ля гер как на войне. Хотя… Погоди-ка, погоди! Появилась у меня одна мысль, как обойтись без кровопролития. Давай сделаем так: я пока разберусь с этой техникой, а вы сходите перекусить. Война войной, а обед – по распорядку!
– И тебя здесь одного оставить? Ни в жись…
– Ну хорошо, хорошо. Тогда пошли кого-нибудь, чтобы принёс что-нибудь пожевать.
* * *
– Всё запомнил? – ещё раз на всякий случай спросил я у Пети и, когда тот утвердительно кивнул, приказал.– Тогда вперёд! В смысле, стой, где стоишь.
За сценой освобождения первого помещения я следил по центральному пульту. Лишь только Петя появился в лаборатории № 11, как Пятьсот Девятнадцатый, успевший потерять самообладание за время сидения взаперти, выпустил в него пол-обоймы из своего автомата. Опасно завизжали рикошетящие от стен пули. Человек в комбинезоне распластался на полу, закрыв руками голову.
– Ты как-то… того… неласково старого приятеля встречаешь,– укоризненно покачал головой Петя.
– Хо-йо! Пятьсот Третий, ты, что ли? – Пятьсот Девятнадцатый опустил оружие.– Точно, Пятьсот Третий, чтоб мне сдохнуть! А говорили, что тебя эти съели… собаки синие. Вместе с Четыреста Девяносто Седьмым и атак-редером.
– Набрехали!
– Вестимо, набрехали, раз ты тут. Дай, я тебя обниму, бродяга!
Неутомимый раскинул руки, радостно бросился к Пете и… прошёл сквозь него.
– А, поди-ко, и не набрехали! – произнёс он, удивлённо оборачиваясь.– Ты что, ОТТУДА за мной пришёл? Пора?
– Нет, дружище, не пора нам ещё, не пора! Поживём ещё.
– Чего ж ты тогда такой… сквозной?
– Так меня здесь нету!
– Ну-у… Я так и понял. Потому-то тебя и скорострел не взял.
– Ничего ты не понял. Ты дальноговорники у Мечпредержащих видел?
– Ну-у. Машинка такая, слова далеко передаёт.
– Вот-вот! А есть и другая машинка, которая со звуком передаёт и видимость. Вот сейчас такая машинка и передёт сюда мои слова и мою видимость.
– Как это?
– Я и сам, честно говоря, не понимаю. Да и не стараюсь понять: есть такая штука, и есть. Но сейчас не о том. Я к тебе переговорщиком. Мой лад-лэд предлагает тебе сдаться без боя. Тогда он обещает тебе жизнь и свободу. Даже оружие тебе оставит. Только вот патроны придётся отдать. Те, которые ты не успел выпалить.
– Так это твой лад-лэд двери запер?
– Он,– кивнул Петя.
– А если я откажусь сдаваться?
– Тогда мне придётся завтра снова тебя посетить. С этим же предложением.
– Так что мне, ещё сутки здесь торчать?
– Вовсе не обязательно. Можешь прямо сейчас выйти. Но – без патронов!
– Мм-да уж… По всему видать, деваться-то мне некуда. Ладно, пусть с тобой вся нечисть будет, уговорил. Куда патроны девать?
– Рядом с дверью положи.
Пятьсот Девятнадцатый отстегнул от автомата рожок и положил его в указанном месте.
– И запасной тоже,– распорядился Петя.
Неутомимый безропотно вынул из подсумка второй магазин и положил его рядом с первым.
– И из ствола,– продолжал Петя. Неутомимый передёрнул затвор, и ещё один патрон покатился к двери.
– И из шапки оба – тоже туда же. А потом отойди на несколько шагов.
Солдат хмыкнул, достал «энзэшную» заначку, бросил к двери ещё два патрона и вразвалочку ушёл в конец помещения. С пульта я открыл дверь и отправился туда сам, чтобы поговорить с первыми «языками». Когда я подошёл, Петя уже беседовал со своим бывшим сослуживцем вживую.
– Что ж ты, такой бдительный, нож при мне оставил? – ехидно спрашивал тот, похлопывая себя по прикреплённым к бедру ножнам с внушительного размера тесаком.– А ежели я злость затаил? А ежели брошусь с ним на кого?
– Что ж мне, вплоть до зубочисток тебя обезоруживать? – усмехнулся Петя.– А коли уж тебе очень ножичком помахать хочется… Вон, попробуй на лад-лэда кинуться!
Нет, без сомнения, это льстит, когда подчинённый не сомневается в твоих способностях. Однако же есть и такое понятие, как должностные обязанности!
– Нечего сказать, хорош у меня начальник гвардии! – начал я выговор.– Вместо того, чтобы всемерно охранять мою персону, сам науськивает убийцу!
– Видишь, он испугался! – довольно усмехнувшись, обратился Неутомимый к Пете.– Ещё бы! Хороший нож да в умелых руках…
Ну не смог я вынести такого бахвальства! Какое-то ребяческое самолюбие взыграло!
– Нападай! – приказал я Пятьсот Девятнадцатому. Тот удивлённо повёл бровями, но отказываться не стал. Неспешно вынул нож и стал в боевую стойку: ноги полусогнуты, левая рука впереди, правая на излёте, а нож в ней так и вертится, беспрестанно меняя положение, чтобы сбить с толку противника. Приближаться ко мне он начал лениво, но последующий выпад сделал молниеносно. А спустя доли секунды мы с ним уже вновь стояли напротив, лишь несколько сменив позицию, и он удивлённо рассматривал свою пустую правую ладонь.
– А это… где? – только и сумел он произнести.
– Что ищешь? – раздался весёлый Петин голос.– Ножичек, что ли? Проверь: может быть, ты его и не вынимал вообще?
Пятьсот Девятнадцатый машинально хлопнул ладонью по бедру и ощутил под рукой ещё тёплую рукоятку своего оружия, которое я успел засунуть обратно в его ножны.
– Ну-у…– только и смог произнести он. А я, внешне совершенно спокойный, но «с чувством глубокого удовлетворения» внутри, повернулся ко второму нашему пленнику, который стоял ссутулившись, робко оглядываясь исподлобья.
– Кто таков? – грозно спросил я.
– Т-техник-исследователь второго ранга Л-лопо!
– Чем здесь занимаешься?
– Вот…– махнул он рукой в сторону стоящего в центре прибора-«завихрения».– Исследую м-малоизученный механизм.
– Видел я, как ты его исследуешь. Много денег продул?
– С барышом пока что,– покраснел тот.– А исследовать… Как без Камня-то?.. Ол-то?.. Камня нет, но приказ-то остался, никто не отменял. Вот и приходится время до утра коротать.
– А почему вы занимаетесь этим ночью?
– Не только ночью. Приказ императора – изучать механизмы круглосуточно. Вот мы здесь и работаем в две смены. То есть, сейчас-то, конечно, не работаем, но присутствовать всё равно приходится.
– И что ты тут изучаешь? Что это за механизм?
– Омолодитель, лэд.
– Лад-лэд! – рявкнул Петя с ударением на первом слове.
– Омолодитель, С-светлый лад-лэд,– повторил техник и съёжился ещё больше.
– Петя! Согласно Женевской конвенции, с пленными следует обходиться гуманно,– сделал я замечание начальнику гвардии.
– Так бы сразу и сказал,– пожал плечами тот и стал закатывать рукава.– Я бы и не стал люли-ляли разводить. Сейчас сделаем из него… гумано.
– Отставить! По возвращении проведу вам лекцию на тему «Гуманизм и его практическое применение». С обязательной явкой всего личного состава гвардии! Кстати, о гуманности: как ты считаешь,– вновь обратился я к технику,– Иные Люди были гуманными?
– Да, Светлый лад-лэд. Я думаю, что да. Иные Люди были в высшей степени гуманными существами.
– Тогда зачем им такой прибор, как омолодитель? Разве может быть у гуманных существ такое ужасное устройство, которое отнимает жизненную силу у одного человека и передаёт её другому?
– Я думал над этим, Светлый лад-лэд.
– И к какому выводу пришёл?
– К примеру, взять тот же нож…– задумчиво произнёс техник.– Им можно убить. А можно вырезать прекрасную статуэтку. Нож сам по себе не содержит ни добра, ни зла. Добро или зло несёт тот, чья рука этот нож сжимает. Так же и этот прибор. Для императора он – омолодитель. Для того, кто хочет нести добро, у него иное название.
– Вот как? Интересно. И какое же?
– Не знаю, как его называли Иные Люди. Я его назвал «соболезнователь». По всему получается, что действовал он так. Некто, владеющий специальными для того знаниями, целитель, ложился вот сюда. А другой человек, страдающий недугом,– сюда. Прибор позволял целителю ощутить болезнь и направить часть своей энергии к страдающему органу недужного для его излечения. Однако, если не ограничивать переход жизненной энергии, то в этом случае… В этом случае соболезнователь превращается в омолодитель: один умирает от истощения, второй получает огромный прилив жизненных сил.
– Ясно. Какие ещё устройства есть в Подземном Городе?
– Разные, Светлый лад-лэд. Только вот назначение остальных, насколько я знаю, до сих пор неизвестно. Никто не знает языка Иных Людей и их письменности, а действия наугад редко приводят к какому-то значимому результату.
– Светлый лад лэд! – вклинился в разговор Петя.– Ежели мы будем в каждой отштурмованной комнате разговоры разговаривать, то ужин по распорядку уже не получится.
– Резонно,– согласился я.– Поставь возле этой комнаты караул: здесь пока будем содержать пленных. А сам – на исходную позицию! Следующей штурмуем комнату напротив.
* * *
Освобождение всех последующих комнат разнообразием не отличалось: в каждую по внутреннему коммуникационному каналу посылался голографический Петя-парламентёр и после переговоров, самый долгий из которых продолжался четверть часа, гарнизон комнаты сдавался «на милость Светлости». К исходу дня (или, по-суонарскому, к исходу ночи), когда мы освобождали тринадцатую, последнюю, я уже устал, как от рутинной монотонной работы. Всего мы взяли в плен тринадцать Неутомимых и пятнадцать техников. Поведение пленных меня чуть ли не умилило: оказавшись в нашей импровизированной ка-пе-зе и чуть оправившись от стресса, они тут же присоединялись к одному из «кружков по интересам», увлечённых той или иной азартной игрой настолько, что, когда я приказал всех построить, даже раздался лёгкий недовольный ропоток, тут же пресечённый громким рыком начальника гвардии.
– Сейчас мы отпустим всех Неутомимых,– сказал я.– Техников мы также отпустим, но несколько позже. Всем Неутомимым построиться в главном коридоре!
Неутомимые, разобрав автоматы из аккуратно составленных пирамид, потянулись к выходу из комнаты. Только лишь Пятьсот Девятнадцатый задержался, о чём-то негромко переговариваясь с Петей. Тот покивал и направился ко мне.
– Тут вот какое дело,– сказал он.– Пятьсот Девятнадцатый и ещё трое с ним… Не хотят они возвращаться. Просятся к нам. Уж больно ты им по душе пришёлся.
– А как же присяга? Клятву на верность императору давали?
– Так ведь нет у императора врагов. Не было, я хотел сказать. И клятва вроде бы как не нужна была. Присягу принято лишь лад-лэдам давать.
«А и вправду,– подумалось мне,– что есть присяга, как не повод законно покарать того, кто не будет послушен? А императору закон не писан, он сам себе закон!»
– Устали мужики всю жизнь под палкой-то жить,– продолжал меж тем Петя.– Я тут им порассказал немножко, как мы в Одессе живём, вот они и…
– Когда ты успел? Ты же всё время переговоры вёл.
– Не всё. Пока ты технику на следующую комнату настраивал, мы тут немножко лясы поточили. Так как?
– Выходит, ты им всё разболтал про Одессу?
– Не-е! Про Одессу – ни слова. Так, туманными намёками. Есть-де одно такое ладство, где я при тебе начальником гвардии…
– Поручиться за них можешь?
– Как за себя! С деревянных мечей вместе!
– Что за деревянные мечи?
– Нас в один день в Суонар доставили, в детскую казарму. Почитай, всю жизнь на одних нарах провели.
– Хорошо. Под твою ответственность.
– И ещё одна просьба есть, Светлый,– Петя немного замялся.– Остальных-то вот… тоже жалко! Накажут их. Ох, и накажут!
– Ты что, предлагаешь всех забрать?
– Нет, за всех я не поручусь. Да не все и захотят. Но вот сделать так, что они вроде бы как не сдавались, а вроде бы как достойно отступили…
– У тебя есть мысль, как это сделать?
– Есть. Такая: выдаём им по несколько патронов, и они отступают, вроде бы как от нас отстреливаясь. Те, что за воротами Города, увидят: тяжёлый бой, даже с потерями – четырёх-то недосчитаются! А?
– А если кого-нибудь случайно поранят?
– Командир! – укоризненно покачал головой Петя.– Вспомни, сколько раз сегодня по мне стреляли!
Только тут я понял, что предлагает Петя: имитировать бой Неутомимых с нашим отрядом, присутствующим в виртуальном виде. Идею вцелом я одобрил, но несколько модифицировал.
* * *
Камера внешнего обзора позволяла видеть прибывшее по тревоге подкрепление. Около полусотни Неутомимых напряжённо ожидали развития событий в длинном тоннеле перед входными дверями Подземного Города – вполне достаточное количество свидетелей грядущего героического сражения. По каналу коммуникации я следил, как Петя прохаживался перед строем бывших пленных и выдавал им версию произошедшего за последние часы.
– Вы все бдительно несли службу, неустанно охраняя доверенные вам посты. Вдруг все двери медленно – повторяю, МЕДЛЕННО! – стали закрываться. Только входная быстро захлопнулась. Вы все успели выйти в коридор и занять здесь оборону. Вдруг вот эта дверь (запомнили, которая?) отворилась и вошёл Призрачный Зверь. Светлый, где Зверь?
Я включил транслятор, и рядом с Петей возник пушистый Бес, бестолково озираясь и зевая спросонок: его только что принесли из Одессы, где он уже бессовестно дрых после ужина, не дождавшись хозяина. В настоящий момент он квёло сидел рядом со мной.
По строю пробежал недовольный ропот.
– Издеваешься, да? – кисло усмехнувшись, спросил кто-то.
– Светлый, присутствующих Призрачный Зверь не впечатляет,– констатировал Петя.
Я немного поколдовал над пультом и увеличил изображение. Голографический Бес коснулся головой потолка.
– Ну, большой. Ну и что?
– Страшно будет попозже,– пообещал Петя.– Вот в этом подсумке – патроны. По три штуки на каждого. На очень короткий бой хватит. Ваша задача – как можно быстрее смыться, лишь только откроется входная дверь, чуточку постреляв при этом. И не советуйте никому из встречающих сюда заходить. Сами видите, в коридоре ничего интересного нет, а в другие комнаты мы никого не пустим. Если кто-то останется здесь после того, как входная дверь снова закроется, то будет очень долго скучать. Вопросы есть?
– А если спросят, куда техники подевались? – спросил кто-то из строя.
– Скажете: чудовище скушало. Всех техников, а с ними Пятьсот Девятнадцатого, Пятьсот Двадцать Третьего, Пятьсот Двадцать Четвёртого и Пятьсот Тридцатого. Всё. Бывайте. Чтоб вам устать до отключки!
Петя вышел из коридора. Я закрыл за ним дверь, и коридор превратился в шлюз для пропуска людей в одном направлении. Я немного поработал над изображением Беса: уменьшил глаза, запустил в них красные огоньки, увеличил пасть, удлинил зубы, а в довершение перекрасил шерсть в зелёный цвет.
– Голос! – скомандовал я щенку, и тот вяло тявкнул несколько раз. Я повысил уровень громкости и смодулировал из этого «тяф‑ф» такой мощный и ужасающий рык, что снаряжающие автоматы Неутомимые непроизвольно оглянулись, некоторые даже передёрнули плечами: до того уж мерзкое создание слепил я из своего любимца. Дальше пошло маленькое издевательство над щенком. Петя дразнил его, всячески тормошил, строил ему страшные гримасы, оставаясь между тем за кадром. Бес сердито заливался лаем и наскакивал на него. А что в это время происходило в гулком коридоре, трудно представить. Неутомимые с недовольными лицами зажимали ладонями уши. Я открыл двери, и они бросились на выход, ведя беглый огонь по «ужасному монстру». Едва последний из Неутомимых пересёк порог, я закрыл дверь и выключил трансляцию.
– Ну вот, все пожелания выполнены,– сказал я, успокаивая возбуждённого Беса, продолжающего недовольно рычать на Петю.
– Ещё одно есть, командир! Последнее,– Петя широко махнул рукой, указывая на своих новобранцев.– Разреши представить: Пятьсот Девят…
– Опять цифры! – недовольно поморщился я.
– Так об этом я и хотел попросить! Дай парням нормальные боевые имена.
– Хорошо. Вася, Коля, Дима, Гена,– я поочерёдно тыкнул в сторону каждого пальцем.
– Хо-йо! – восторженным дружным рёвом отозвались новые крестнички, отработанным движением синхронно кинув ребром к груди сложенную дощечкой руку.
– Нет-нет, ребятки, так не пойдёт! Вы теперь это императорское «хо-йо» забудьте навсегда. Вы теперь на почётной службе у Светлого лад-лэда Олина Апри, и здесь принято делать так,– Петя набрал в грудь побольше воздуха и с громовым «йес!» сделал отмашку правым локтем.– Понятно? Сейчас потренируемся…
Одесса – Подземный Город,
23 вивината 8855 года
Техников в Одессе никто не охранял и ни к чему не принуждал: я дал им полную свободу в пределах острова, ограничившись лишь собеседованием с каждым. Задавая осторожные вопросы, я сумел выяснить то, что на данный момент волновало меня более всего: император не только не умел пользоваться системой внепространственного сообщения, но и вообще не подозревал о её существовании.
Все техники оказались весьма и весьма толковыми ребятами. До сих пор не могу понять, каким образом при отсутствии на Ланеле системы образования люди императора выявляли способных ребятишек, но факт остаётся фактом: юных вундеркиндов набирали по всему континенту, обучали их и формировали в Суонаре местную Силиконовую долину. Жили они, так же, как и Неутомимые, в казармах, и лишь за большие успехи поощрялись суточным отпуском в Мойилет. Поэтому от уныния, овладевшего ими после пленения, на следующий день не осталось и следа. Они ходили по городу, знакомились с горожанами и, что немаловажно, с горожанками, наблюдали за местным бытом и даже принимали участие в работах. А на третий день под окна моей резиденции на колёсах пришли все военнопленные в полном составе с требованием предоставления им политического убежища.
– И пусть Светлый лад-лэд не думает, что мы только и умеем, что в азартные игры играть! – горячился на импровизированном митинге молодой техник, которого звали Вази.– Если надо, мы можем и землю копать, и лес валить, и в море на промысел выйти!
– Что ж, рад, что вы такие умелые,– сказал я в ответ.– В таком случае, получите у старшего герасима инструменты. Вон тот холм я отдаю вам. Задача такая: построить школу-университет и жильё для себя. Впредь называться сие место будет Сорбонна, университетский городок.
Возбуждённо переговариваясь, будущая интеллектуальная элита Априи удалилась возводить храм науки. Я же вновь направился в Подземный Город, где в последние дни проводил большую часть времени, пытаясь выяснить предназначение многочисленного наследия Иных Людей. На головном компьютере Города обнаружилась директория, аналогичная «Info», однако даже с её помощью разобраться в насыщенных специфическими терминами текстах я не мог. Как прикажете, например, практически использовать прибор, носящий название «квазистатический модулятор интегральной трёхлинейной дисперсии пластинчатых конгломератов в параллельном темпоральном потоке»? Вот и я не знал. Однако не отчаивался найти среди многочисленных устройств что-нибудь менее заумное, чему можно будет найти применение. В том числе, и в войне против императора.
* * *
В сопровождении двух гвардейцев я подошёл к порталу и набрал Суонар.
– Стой! Кто идёт? – раздался окрик, лишь только соединение состоялось. По моему настоянию, в Подземном Городе учредили два круглосуточных поста: один – возле портала, второй – у входной двери. Под это дело Петя пытался выторговать у меня ещё восемь человек в ряды гвардии. Сошлись на четырёх.
– Лад-лэд Апри и смена караула! – ответил я.
– Пароль?
– «Остров». Отзыв?
– «Большая земля». Да хранят тебя Оба, Светлый! – В проёме показался гвардеец Коля.
– И тебе удачи. Как дежурство?
– Спокойно.
– Сдать пост!
Сменив часовых и отправив прежнюю смену на отдых, я подошёл к пульту и первым делом глянул через камеру внешнего обзора. В тоннеле, который представлял собой идеальный полуцилиндр с гладкими, словно бы полированными стенами, за брустверами из мешков с песком расположилось очередное отделение Неутомимых. За прошедшие дни служивые уже утратили былую бдительность, спало напряжение, и они беспечно наблюдали за командой техников, собирающих какое-то устройство, о назначении которого приходилось лишь догадываться.
«Ничего страшного,– успокоил я себя.– За сотню лет не смогли открыть ни одной двери, и сейчас ничего не получится!»
Как я потом корил себя за излишнюю самоуверенность! Но это случилось позже. А пока я вновь раскрыл план Подземного Города и задумчиво вздохнул: над чем поломать голову в этот раз? Всего подземная станция, если считать вместе с центральным залом, состояла из девяноста семи помещений, из которых половина (центральные три кольца) служили жилыми комнатами. Во всех остальных находились различные устройства – от одного до десятка. Наконец, решив, что вероятность найти что-то полезное наиболее велика среди тех приборов, под которые выделена целая лаборатория, я заглянул в комнату номер двадцать семь. Устройство, находящееся в ней, называлось, как сообщил компьютер, «субатомный трансфертор-модулятор объектов без признаков технологии тэш». Часа четыре я бился над описанием принципов его работы, с трудом продираясь сквозь дебри терминов, зачастую не имеющих аналогов ни в ланельском, ни в русском языках. Кому придёт в голову в узкоспециализированных книгах подробно разъяснять, что такое, например, Интернет? И здесь точно так же: мимоходом, тут и там употреблялись термины наподобие «технологии тэш», но что это такое, подробно не объяснялось.