Картинные галереи представляют собой такой же склад фактов, как гербарии и зоологические музеи. Научный анализ может быть одинаково приложим как к тем, так и к другим. Этих взглядов Т. держался и в следующем своем труде, с которым он перешел в новую область – историю и теорию искусства. Подготовившись путешествием по Италии, наблюдения над которой он изложил в своем «Voyage en Italie», T. приступил к чтению курсов в художественной академии, где он был назначен профессором истории и эстетики в 1864 г. Самые курсы еще не изданы (напечатаны лишь две лекции – о Леонардо да Винчи и о Тициане), но общие взгляды свои Т. изложил в ряде небольших монографий: «Философия искусства» (авг., 1865); «Философия искусства в Италии» (окт., 1866); «Об идеале в искусстве» (июнь, 1867); «Философия искусства в Нидерландах» (окт., 1868) и «Философия искусства в Греции» (окт., 1869). Все эти монографии с 1880 г. издаются под одним общим заглавием «Philosophie de l'Art» (до 1897 г. 7 изданий, перев. на яз. английский и русский). И в этой области искусства «научный метод» Т. исходит из тех же предположений, приходит к тем же требованиям. Великая задача человеческого духа, какой дорогой он бы ни шел, – повсюду изучение законов и причин. Художественные произведения также создаются по законам, которые можно наблюдать. Влияние среды в области искусства Т. изображает на избранных им примерах: в области скульптуры – в Древней Греции, в области архитектуры – в средние века, в трагедии – во Франции XVII в., в музыке – в XIX в. В «Философии искусства» Т. определяет отношение искусства к природе: это подражание, но намеренно не точное, ибо оно имеет целью ярче и полнее изобразить господствующий тип или характер, который в действительности не так рельефен. Это определение представляет, можно сказать, ключ к художественному творчеству самого Т. в его исторических характеристиках. В этом же самом сочинении, говоря об «идеале в искусстве», Т. расширяет пределы критики: она исследует не только эволюцию художественных школ и произведений, их возникновение из известной среды и законы этого возникновения, но и оценивает их по достоинству. Наряду с «научной точкой зрения» он признает здесь еще две – точку зрения эстетическую и моральную. С этих точек зрения рассматриваются уже не «элементы, создавшие художественное произведение, а общее направление его» (la direction des choses), и «эти точки зрения так же законны, как научная». Согласно с этим Т. произносит «суждения». Он говорит своим слушателям: «в течение пяти лет, изучая художественные школы Италии, Нидерланд и Греции, мы постоянно и на каждом шагу произносили суждения». В этом видели самопротиворечие у Т., отречение от прежнего правила не произносить суждений, а «стараться все понять» и «все прощать»; но это не отречение от научного метода, а его эволюция. Признавая в области художественной критики, кроме научной задачи, задачи эстетическую и моральную, Т. пытается и для двух последних заменить субъективное мерило личного вкуса объективным, дилетантский метод – научным. Он ищет научных оснований для эстетических и для моральных суждений. На них он строит новую классификацию – научную – художественных произведений. Он заимствует мерило для эстетической их оценки из естественных наук и из реального мира. Достоинство художественного произведения измеряется в эстетическом отношении степенью важности изображаемого в нем типа и сосредоточением эффектов (la convergence des effets). Такое сосредоточение художественных эффектов, бьющих в одну цель, он наблюдал сам в пиренейских пейзажах и возводил теперь в общее правило.
Для моральной оценки художественных произведений Т. обращается к области социальной: мерилом он признает здесь степень благотворности или вредности изображенных типов (caractõre bienfaisant ou malfaisant). Еще много раньше Т. пришел к убеждению, что «вполне человеком человек становится только в обществе». До тех пор Т. занимался только «частной психологией», т. е. изучал отдельно законы, проявляющиеся в литературных и художественных произведениях той или другой эпохи того или другого народа, того или другого индивидуума. Наконец, ему удалось сосредоточиться на центральном предмете своих занятий – на «общей психологии», составлявшей ключ к его мировоззрению, методу и отдельным исследованиям. В 1870 г. вышло его сочинение «De l'Intelligence» (9 изд.; пер. на англ. и рус. яз.). Под этим словом Т. разумеет способность или способ познавания. Психология в особенности нуждалась в обновлении: «это был старый инструмент, настроенный еще Рейдом и уже не издававший звуков». Если ею стали пренебрегать, то потому, что она не делала открытий – а это происходило от того, что она основывалась лишь на самонаблюдении; чтобы сделать ее способной открывать новое, надо было изменить и орудие наблюдения, и самый наблюдаемый предмет. Т. исходит при этом из принципа, что везде, где можно наблюдать составные элементы, возможно по их свойствам объяснить свойства сложного предмета, в состав которого они входят. Таким образом, Т. спускается до последних элементов познавания, чтобы затем подниматься постепенно до простых, а потом и до самых сложных форм познания. Единственный источник наших познаний – наши ощущения (sensations), которые воспроизводятся в нас посредством представлений (образов, images) и упрочиваются посредством названий (noms, signes). T. разлагает эти искусственные знаки и доходит до образов, а по разложении их приходит к ощущениям. Научная задача в психологии заключается в том, чтобы перевести все темные, неопределенные, отвлеченные и сложные слова на факты, на частицы фактов, на отношения и комбинации фактов. Надо оставить в стороне такие слова, как рассудок, разум, воля, сила личности и даже самое слово я, подобно тому как были оставлены (слова – жизненная сила, целительная сила (vis medicatrix), растительная душа. Это не что иное, как литературные метафоры; все значение их в том, что они представляют некоторое удобство в качестве выражений, сокращающих и выражающих собою итоги. Таким образом, Т. доходит в своем анализе до ощущений, подлежащих самонаблюдению; за ними простирается бесконечная область ощущений, не поддающихся сознанию; здесь останавливается психология – но вместо нее являются анатомия и физиология для исследования физических элементов нравственных явлений. Т. идет по этому пути; он достаточно подготовлен к тому своими занятиями. В результате мы имеем молекулярные движения в нервных центрах: Между ними и ощущениями пролегает непроходимая бездна. Но не потому ли это нам так кажется, что способ познавания их нами различный, даже противоположный? Одни мы постигаем внутри себя без посредника, другие – вне себя, через нескольких посредников. Вторая часть сочинения представляет обратный путь исследования. От ощущений мы поднимаемся к познаванию тела, потом духа, наконец, общих идей. На всем этом пути природа прибегает к, одному способу действия: «она создает в нас иллюзии и она же их поправляет» (les rectifie).