Г. был сожжен (exustus non convictus, сказал Эразм) как виклефит, и нельзя не признать, что хотя он не во всем следовал за Виклефом, он у него заимствовал все свои идеи и формулы, которые были признаны еретическими. Г. не обладал оригинальностью и творчеством ума в философии и богословии; подвиг его жизни нужно искать не в этой области, а в сфере воли и характера, Как последователь Виклефа, Г. является одним из главных предшественников реформации; хотя он внутренно не порвал с католицизмом и остался верен многим католическим догматам и верованиям, которые впоследствии были отвергнуты протестантами, он усвоил себе два из трех важнейших протестантских принципов: учение бл. Августина о предопределении и признание св. Писания высшим и обязательным авторитетом для папы и соборов, хотя не в таком безусловном смысле, как Виклеф и Лютер. Тем не менее, однако, было бы слишком узко утверждать, что Г. сделался мучеником за известное исповедание или за известные догматы. То, что определило его образ действия на соборе и порешило его судьбу, – это безусловное преклонение перед принципом, что не следует человеку ни отрицать что-либо, ни утверждать вопреки правде и отягощать свою совесть ложью. В лице Г. этот принцип проявился на богословской почве и в религиозной форме; но это – тот же принцип, который составляет жизненную силу науки и знамение нового времени в противоположность средневековому воззрению.
Гуситами (также как и виклефитами) стали называть приверженцев Гуса их противники. Геройская деятельность Г. стоит на первом плане в событиях центральной Европы в первую половину XV в.; внутренняя история гуситства освещает многие стороны учения самого Гуса. Так, в гуситстве ярко выступает национальная сторона в деятельности Гуса. Как Гус отправился в Констанц для того, чтобы защитить свою нацию от нареканий в ереси, так чехи видели оскорбление национальной чести в заключении и осуждении Гуса и вознегодовали на Сигизмунда за то, что он допустил нарушение данной им охранной грамоты. На многолюдном сейме в сентябре 1415 г. в Праге был составлен протест против сожжения Гуса, подписанный 452 вельможами, баронами и господами Чехии и Моравии вместе с апелляцией к будущему папе и с заявлением готовности защищать до последней капли крови закон Христа и его смиренных проповедников. Еще резче формулирован был принцип – покоряться папе и епископам лишь насколько их требования согласны с св. Писанием – в грамоте соглашения, подписанной 5 сент. присутствовавшими на сейме вельможами и баронами, в которой они принимали на себя обязательство допускать в своих владениях свободную проповедь слова Божия. В случаях противоречия между требованиями иерархии и св. Писанием решение предоставлялось Пражскому унив. Между тем принцип держаться слова Божия вопреки «человеческим» установлениям получил наглядное применение в обряде, который сделался знаменем для всех противников римской иерархии – в причащении под обоими видами, или в предоставлении мирянам чаши. Требование чаши для мирян было выставлено впервые в 1414 г., когда Гус был уже в Констанце, пражским магистром Яковом Малым (Jacobellus) из Миса и тотчас приведено в исполнение. На запрос, сделанный об этом друзьями Гусу в Констанце, он отвечал, что хотя не считает причащение под обоими видами «обязательным», но признает его дозволенным и спасительным, и хлопотал о том, чтобы собор разрешил чашу желающим. Вместо этого собор на основании заявления епископа лейтомышльского (в Чехии) в своем XIII засед. (15 июня 1415) утвердил своим постановлением вошедший за два века перед тем обычай и признал еретиками тех, кто будет его отвергать и требовать чаши для мирян. Это прямое возвышение обычая над словами Христа возмутило Гуса, и он писал друзьям, чтобы они не противодействовали Якобеллу и не вызывали этим раздора между верующими. Обострению гуситского движения сильно содействовали карательные меры, принятые собором, и мученичество, которое потерпели некоторые последователи Гуса. Так, напр., еще до сожжения Гуса, в Ольмюце был схвачен бывший пражский студент Ян и в тот же день осужден и казнен, что вызвало со стороны Пражского университета резкий протест против «недругов нашего народа». Собор потребовал к ответу в Констанце всех вельмож и баронов, подписавшихся под адресом к нему, а 30 мая осудил и предал сожжению сподвижника Гуса, Иеронима Пражского. К этому, наконец, присоединились угрозы Сигизмунда, которые побудили короля Венцеслава вступиться за католических священников, изгнанных из приходов; но это лишь привело к восстанию в Праге, во время которого толпа под предводительством шляхтича Яна Жижки взяла приступом пражскую ратушу, выбросила из окон 7 ратманов и умертвила их. Вслед за этим ум. Венцеслав (1419); наследник его был далек и правительство перешло в руки гуситских вождей.