Без пяти одиннадцать вечера Вадик выдвинулся на автобусную остановку. Недолго ему оставалось до исполнения заветной мечты. Через пару месяцев, если он правильно подсчитал, он купит огромный внедорожник, и вся семья отправится месить привычную грязь бездорожья родного края. Дребезжащий автобус с уже прилагающейся нижней платформой и заиндевевшими от человеческого дыхания внутри и жестокой зимы снаружи окнами доставил Вадика и большую часть смены к желто-грязному зданию административно-бытового комплекса. В прошлом году, в первый день после затяжного двухмесячного отпуска, Вадик так же вышел из автобуса, и от вида до боли знакомых производственных пейзажей его скоропостижно вырвало еще сочинским хачапури по-аджарски прямо на одну из родных заводских стен.
В раздевалке Вадик разоблачился и привычными движениями втер белесую густую мазь из тюбика в сине-бурые струпья экземы, опоясывающие пингвиньи складки на животе и спине. Такого же цвета нерукотворные гольфы облегали икры, досаждая владельцу эффектом трущейся о кожу грубой наждачной бумаги. Надо отметить, что подобные «богатства» – удел любого электролизника водных растворов, ведь испарения электролита и контакт разгоряченного тела с никелем почти всегда оставляют болезненные узоры, но Вадика болезнь любила особенно рьяно. Не смотря на довольно плотную ткань подсумков, сомнительная язь просачивалась, щедро удобряя восприимчивые поры Вадика. Дома дочка иногда с любопытством тыкала пальчиком в гнусные волдыри, а пытливый сын силился порой оторвать непонятную бахрому на ноге сонного папаши, отчего тот с диким ревом (позавидовал бы и тигр) подскакивал, не понимая, откуда нанесен урон. Ложась спать, жена брезгливо, но незаметно отползала в дальний конец безразмерной кровати (сборщики из магазина, потея и матерясь, еле втиснули лежбище, размером с Южную Америку, в крошечную спальню), стараясь заснуть до грохота авиационных турбин, яростно рвущихся из груди мужа. Но мы отвлеклись.
Пожалуй, пропустим рутину рабочего бытия, и застанем Вадика за любимым занятием, в котором он, действительно, был хорош и не имел себе равных. В его действиях ощущались звериная мощь мотивации и первобытная магия. От безудержных и беспощадных взмахов медной трубой и украденной у слесарей кувалдой даже смотрящему становилось больно и жарко, словно речь шла не о сминавшимся под ударами металле, а о добыче пещерного огня, от которого зависела жизнь целого племени.