Экономика КОММУНИЗМА

Своеобразность сформированного таким образом восприятия действительности явилась источником вдохновения многих выдающихся западных философов, ученых, писателей, художников, архитекторов, композиторов. Так, наука, с её систематикой, логикой и последовательностью является, безусловно, западным изобретением. Она принадлежит к его способности рационально мыслить и управлять действительностью. Вместе с тем примерно 80% научных знаний, считающихся очевидными, через каждые 100 лет признаются ошибочными. Отсюда несмотря на то, что созданная современной научной мыслью физическая картина Мира логически строга и обоснована, в ней нет места для жизни. А поэтому данная теория никак не изменится, если человек во Вселенной исчезнет вообще ^[34].

– V —

С другой стороны, уже древние мудрецы понимали, что человечество представляет собою нечто цельное, в котором все народы путём разнообразия своих культур исполняют предназначенные им Свыше функции, содействуя осуществлению единого, общего для всех плана развития человеческого сознания. Знали, что в мире не существует «отдельности», что всякая вещь представляет собой часть чего-то целого. Как клетка пальца является фрагментом руки человека и всей человеческой расы, Земли и Вселенной. А поэтому она не может быть самодостаточной, не встроенной в общие контуры системной организации, существовать в отрыве от них.

Отсюда если какой-то орган нарушает закон всеобщей гармонии, он должен быть отсечён, иначе погибнет весь организм. А поэтому русские воспринимают себя не обособленными индивидуалистами, а частью Вселенной, общины, государства, народа, Человечества. Понимают, что «Человек вне общества – или Бог, или зверь». Поэтому русская философская и экономическая мысль рассматривает человека не как самостоятельную субстанцию, а как органичную часть Вселенной, ответственную как за себя, так и за становление мировой гармонии Бога, Природы и Человека.

Поэтому лучшие русские философы (А. Хомяков, И. Киреевский, В. Соловьёв, Н. Бердяев, С. Булгаков, братья князья Трубецкие и др.) были доверчивыми идеалистами и считали Россию ответственной за судьбу всего человечества: «Сознание всепроникающей связанности и единства вселенной, достигаемое через „живое и цельное зрение ума“ – принцип равновесия в русской философии» (И. В. Киреевский ^[35]). Именно чувство сопричастности со всей Вселенной позволяло великим русским мыслителям вносить весомый вклад в мировую культуру, достигать высочайшего уровня наблюдательности, входить в иные сферы чувствования и мышления, открывать их людям с неожиданных позиций, изнутри.

Так, в XIX веке русский ученый-философ Николай Фёдоров ввёл понятие о русском космизме как идеи объединения всех людей, основанных не столько на национальных, территориальных, политических или идеологических признаках, сколько на моральных и нравственных. А. С. Пушкин раздвинул границы созвучности и придал поразительную музыкальность и историчность русскому языку. М. Мусоргский перестроил оперу в соответствии с мелодией человеческой речи, Л. Н. Толстой изучал объективные законы человеческого поведения, Ф. М. Достоевский – связь психологии человека с общественными явлениями. Н. Н. Миклухо-Маклай выдвинул теорию общности человеческих рас, Л. Н. Гумилёв связал этногенез с биосферой Земли и т. д.

К. Э. Циолковский смело заглянул за пределы ограниченного мира Земли, А. А. Богданов сформулировал общие законы взаимодействия Человека и Природы. П. А. Флоренский утверждал, что восприятие космической симфонии заключается в признании целостности Мира, в одушевлённости и взаимной сопряжённости его частей. А. В. Хомяков ввёл принцип соборности как основу устройства бытия, описывающего множество, собранное силой любви в свободное и органичное целое, и проч., и проч.

В этой связи если западный человек отстаивает свою свободу, индивидуальность, обособленность, то русский – принадлежность к чему-то большему. Европейцы тяготеют к праву, к личной собственности, к суду человеческому, а россияне – к справедливости, к общественному благу и к суду Божьему. Из-за этого русской повседневностью стала не победа одного мнения, толка или термина над другими, а их многообразие, уживчивость, взаимное дополнение и обогащение. Из-за этого основные проблемы Запад стремится разрешать силой, а Россия – согласием. Если на Западе критерием уважения служит богатство, то в России – общественное признание. В ней считается, что «Трудом праведным не построишь палат каменных», и в большинстве своём так оно и есть. Отсюда если европеец стремится решать собственные проблемы, то русский – общемировые. Они тяготеют к конкретности, а русские – к абстракции.

Такая позиция «теоретическими корнями уходит не только к работам Маркса, но имеет более глубокую основу – двухвековые традиции русской социально-экономической мысли, которая в свою очередь связана с особым психологическим типом личности, присущем русскому народу. Это ярко выраженное стремление устроить жизнь на началах правды и справедливости. Неслучайно в русской экономической литературе так много внимания уделяется проблемам будущего устройства общества, где несущими конструкциями являются идея общинности и государственности, и так мало теорий, имеющих дело с определением принципов и механизмов функционирования общества данного» (Й. Шумпетер ^[36]).

Поэтому в отличие от западного человека, которым движут преимущественно повседневные, прагматичные заботы, русского больше привлекают даль, перспектива, всеобщность: «Всё здешнее, местное, косное существует только предварительно, только так, до времени и между прочим, в душе же живёт и ширится одна мечта – о Будущем» (С. Булгаков). Всеми признаваемая храбрость русских проистекает из того, что они считают, что в мире есть более важные вещи, чем их собственная жизнь. Что гармония взаимодополняющих ценностей основывается на любви, как проявлении принадлежности ко всему окружающему Миру, а не как к иерархии и господству.

В связи с этим иррациональность и романтизм русских трудно, а иногда невозможно понять. Зачастую они не умеют ясно выразить свои чувства, мысли. Не пытаются состязаться в уловках с людьми, убеждёнными в своём праве попирать остальных. Не станут презирать другие народы, возомнив себя превыше всех. Не умеют восхищаться собою и не считают, что достигли своего совершенства. Сколько ни познали бы они – всё им мало. Вечно голодные душой, они живут стремлением к высшему, к недостижимому, а поэтому собою не удовлетворены. И чем большего достигают они, тем сильнее это неудовлетворение. Взявшись не за своё дело мелкой, личной наживы, русский всегда бывает и обманут, и предан. На самого себя он работает плохо. Поэтому в большинстве своём столь уродливо выглядят «новые русские» с их стяжательством, чванством, цинизмом и разухабистостью.

Огромные расстояния, которые приходится преодолевать русским, приучили их к величию помыслов: «Русская душа ушиблена ширью» (Н. Бердяев ^[37]). Поэтому высокое ищут они вне себя, находя радость только в совместном благополучии с окружающими. Данное обстоятельство наглядно проявилось в пословице «Чужой беды не бывает!». В отличие от неё на Западе бытует формула: «It’s your problems!» («Это твои проблемы!» – даже перевод этой фразы звучит не по-русски). Неслучайно в древних рукописях, хранящих высказывания российских мыслителей по экономическим вопросам, о русской правде и домоводстве, первоосновой признавались духовные ценности, а не материальные.

И с «рабством» в России, как его трактуют на Западе, не всё чисто. Так, А. С. Пушкин в 1834 г., в разгар «крепостничества и народного бесправия» написал своеобразный гимн человеческому достоинству русских: « Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлёности и говорить нечего. Предприимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны… В России нет человека, который бы не имел своего собственного жилища. Нищий, уходя скитаться по миру, оставляет свою избу. Этого нет в чужих краях. Иметь корову везде в Европе есть знак роскоши; у нас не иметь коровы есть знак ужасной бедности. Наш крестьянин опрятен по привычке и по правилу: каждую субботу ходит он в баню; умывается по нескольку раз в день…» («Путешествие из Москвы в Петербург» ^[38]). Кстати, «свободная» Европа не мылась в это время вообще! А как известно, телесная и духовная чистоплотность едины.

Более того, никогда позже русский крестьянине в крепостное время не жил в большем достатке, чем при пресловутой свободе и разгуле частного бизнеса. И помещики чувствовали себя в это время спокойно, комфортно, уверенно. Эта идиллия, в конечном итоге, способствовала отставанию России от беспокойной Европы, неудовлетворённость которой способствовала бурному её развитию. И как всегда в своей истории, ослабление России немедленно привело к солидарной агрессии Запада, вылилось в Крымскую войну, показавшую, что так хорошо и самодостаточно жить нельзя. Которая привела к реформе 1861 года, «ударила, одним концом по барину, другим – по мужику» (Н. А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо»). Разорила многие поместья и заставила крестьян всерьёз бороться за выживание.

В конечном итоге, всё это сформировало уникальный облик русского феномена. Неслучайно поэтому люди называют свои страны по-разному: Прекрасная Франция, Свободная Америка, Могучая Германия, Поднебесная империя Китай, Страна Восходящего Солнца Япония. А у нас – Святая Русь. И вовсе не потому, что в ней живут сплошные праведники, а оттого, что не внешние приличия, а стремление к сердечной чистоте и к внутреннему совершенству считается в ней главным содержанием жизни. То есть Русь видится не как отдельное государство, географически, этнически, территориально, а как духовный мир возвышенности. Отсюда, как выразился Жозе Мануэл Баррозу, председатель Еврокомиссии: «Россия – это континент, который притворяется страной. Россия – это цивилизация, которая притворяется нацией».

Поистине, «Умом Россию не понять. Аршином общим не измерить…» (Ф. Тютчев). В этом и заключается основа многоликости русской культуры, нестандартности её форм, сочетания цветов. Вспомним Храм Василия Блаженного с его буйством красок, асимметрией образов, неповторимостью куполов. Это и есть символ самой России, могучей и нестандартной, ни на кого не похожей. Это и восхищает, и раздражает в нас превыше всего.

Об этом русский историк и философ Иван Ильин писал: «Европа не знает нас… потому что ей чуждо славянорусское созерцание мира, природы и человека. Западноевропейское человечество движется волею и рассудком. Русский человек живёт прежде всего сердцем и воображением и лишь потом умом и волею» ^[26].

В самом деле, в отличии от других русского в меньшей степени привлекают действия, но всегда волнуют лежащие в их основе причины, цели. Насколько они соответствуют его пониманию совести, справедливости и правды жизни. При этом русские не любят проявлять себя в обыденном, зато живут полнокровной жизнью, когда требуется совершить невозможное: «Россию малыми делами не спасёшь!» (Н. Бердяев ^[37]). Поэтому они не любят размениваться по мелочам, им подавай нечто могучее, с чем никто другой не справится. И тогда они покажут себя! Но как только русский сбрасывает с себя чужое обличие, приобретает уверенность в своей правоте, откуда только берутся у него и умение, и мудрость, и сила, и красота. Тут уж сторонись все, не становись у него на пути. Сомнёт, и не заметит…

Так, вспомним осень 1941 года, когда во имя защиты своей свободы и достоинства наш народ («страна рабов…») совершил немыслимое: в условиях тяжелейшей войны, в жесточайшие морозы всего за 2 месяца переместил 2/3 всех предприятий из оккупированных территорий страны в необжитые районы Сибири и наладил на них военное производство. Кто другой справился бы с этим? Несмотря на умопомрачительные потери, разгромил опытнейшего врага, на которого работала вся Европа. И вопреки всяким ожиданиям, как в сказке П. П. Ершова «Конёк-Горбунок» про Ивана-царевича, нырявшего в чан с кипятком, страна после этого стала более могучей, чем была прежде.

– VI —

На Западе понимают диалектику противоположностей, но не способны синтезировать их гармоничное сочетание, единство. Поэтому «Кто думает, учит, желает иначе, чем человек Запада, он грешник, враг, отщепенец. С ним борются без пощады» (О. Шпенглер ^[39]). Отсюда западные люди с неизбежностью впадают в крайности: признают борьбу и конкуренцию, но им чужда кооперация людей, вещей и понятий. В этой связи любая религиозная или философская догма вносит в это царство неопределённости какой-то внятный порядок, становится источником новых знаний и одновременно – психологического раздвоения. Рождает множество доктрин, ни одна из которых не является законченной и не была в полной мере воплощена в жизнь. И это неудивительно, поскольку они направлены на решение каких-то локальных проблем, а не на раскрытие их природы, источников, генезиса. Инструментом их служит анализ обстоятельств, а не их синтез.

При этом обилие порождаемых Западом теорий не только не обогащает человека, но лишает его ощущения единства Вселенной, отнимает уверенность в себе, подавляет способность этот Мир познать. И в конечном итоге заставляет следовать стихии, а не разумно ею управлять. Рождает рынок, конкуренцию, а не кооперацию, гармонию, единство. Защищает от неурожая и наводнений значительно лучше, чем от духовной ущербности и психических эпидемий. Лишает веками апробированных непоколебимых устоев: «Мировые войны показали, на что европеец способен, когда его интеллект, сделавшийся чуждым Природе, утрачивает всякую узду» (Карл Юнг ^[34]).

Поэтому европеец управляем не столько реальными факторами, как их фетишами: властью, деньгами, страстью. «Где воля – там и путь», утверждает западная ментальность, и европеец всегда ей следует. Это формирует законченный портрет европейца – прилежного, боязливого, смиренного, циничного, предприимчивого и алчно хватающегося за гарантированные блага окружающего его мира: собственность, здоровье, удовольствия, знания, ресурсы, материальные ценности. Он убеждён, что все богатства к человеку приходят извне, а поэтому агрессивен, старается перекачать их в свою пустую душу. Всячески стремится отнять земные блага у других и любой ценой обеспечить себя. «Вот почему болен человек Запада, и он не успокоится, пока не заразит своей алчной неутомимостью весь мир» (К. Г. Юнг ^[34]).

Природная агрессивность Запада не ограничивается моральными или этическими рамками, в ней всегда «цель оправдывает средства». Но особенно усердствуют в этом англосаксы. Защищённые морями-океанами, они смогли в течении нескольких столетий безнаказанно вершить свои корыстные дела, порождая мифы о своей исключительности и непогрешимости, приучаясь к самоуверенности, лицемерию и вседозволенности. И это оставило в их менталитете неизгладимый след. Поистине, «И сколько раз ты убиваешь – убитым столько же бываешь!».

В самом деле, как пишет английский историк Стюарт Лейкок, «Во все страны ˂…˃ мы когда-либо вторгались, и (есть) лишь несколько, до которых мы не добрались» ^[40]. Так, агрессии англосаксов подверглись территории 171 из 193 государств, состоящих сегодня в ООН. И это не считая всякого рода гибридных и информационных войн, ведущихся повсеместно. В 2004 году Исследовательская служба Конгресса попыталась установить общее количество военных конфликтов, в которых тем или иным образом когда-либо участвовали США. При этом получилась астрономическая цифра в 261 акта агрессий или «защиты демократии» по всему миру. И в последующие годы это продолжилось с не меньшим рвением. В целом за 242 года своего существования Соединенные Штаты находились в мире только 16 лет. А если учитывать все войны, военные нападения, оккупацию чужих территорий и проч., то в истории США было всего пять лет мира: 1976-й и 1977 – 1980 гг.

Причём данные нападения совершались против заведомо слабых противников, а поэтому очевидно, кто был их зачинателем. Тем не менее, именно жертвы и обвиняются западными странами во всех смертных грехах! Поистине, громче всех «Держи вора!» кричит сам вор.

С другой стороны, вмешательства со стороны англосаксов в дела других государств были не только военными. Как признался Д. Эйзенхауэр, американский Президент: «Нормы человеческого поведения, считавшиеся до сих пор приемлемыми, (для нас) неприменимы. ˂…˃Мы должны ˂…˃ научиться совершать акты свержения, саботажа и уничтожения наших врагов путём использования более умных, более тонких и более эффективных методов, чем те, которые используются против нас» ^[41]. Иначе говоря, что благородные народы считают для себя делать ниже своего достоинства и поэтому не выработали к нему иммунитета, англосаксы превратили в действенное оружие.

Указанная психология сформировала особое государственное мышление Запада, активно претворяемое в жизнь, получила преемственность, сделалась фактически официальной. Породило государственную политику, получившую название «управляемый хаос», основанную на обмане, цинизме, подстрекательстве и алчности, сталкивании лбами своих противников. И всё это под флагом борьбы за «демократию», «за права человека» и прочие фетиши. Это – не эпизоды, а история, характеризующая настрой, менталитет целой цивилизации.

Разумеется, на Западе живёт немало романтиков, у которых чужие беды вызывают искреннее сострадание. Но проявляемое ими сочувствие не следует отождествлять с государственной политикой.

В результате оболваниваются целые страны, организуется противостояние одних групп населения другим. Пылают конфликты, смещаются неугодные Штатам правительства, нарастают экономические и политические кризисы и неурядицы. Так, «Начиная с 1945 г., США попытались свергнуть более пятидесяти правительств, большинство из которых были демократически избранными, и грубо вмешивались в демократические выборы, по крайней мере, в тридцати странах. Вопрос: что же американские лидеры имеют ввиду под „демократией“?» (Уильям Блум, писатель, историк, диссидент ^[42]).

Более того, с Х1Х по ХХ1 века не было ни одной войны, революции или конфликта, в развязывании которых тем или иным образом не приложили бы руку англосаксы (!). Кровь льётся рекой, и всё для того лишь, чтобы они чувствовали себя гегемонами, получали больший доход, вкусно ели, сладко спали. Поистине, «Когда я вспоминаю, что Бог справедлив, я содрогаюсь от страха за мою родину» (Т. Джефферсон, третий Президент США ^[43]). А это было произнесено ещё тогда, когда Штаты только начали идти по избранному ими пути!

– VII —

Вместе с тем если борьба Запада против других государств носит преимущественно меркантильный характер, то против России – цивилизационный, мировоззренческий. Эта борьба не имеет ни рамок, ни границ, ни временных промежутков, ни моральных ограничений. Поэтому европейская ненависть к России – явление давнее. Она имеет более глубокие корни, нежели государственная конкуренция или идеологические разногласия. О ней писали ещё М. В. Ломоносов, А. С. Пушкин, И. С. Тургенев. «Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как о народе русском» (царица Екатерина Великая, 1729 – 1796 гг.). «Не надо себя обманывать. Враждебность Европы слишком очевидна: она лежит не в случайных комбинациях европейской политики, не в честолюбии того или другого государственного мужа, а в самых основных её интересах» (Н. Я. Данилевский, 1854 ^[43]). «И не будет такой клеветы, какую не пустила бы в ход против нас Европа» (Ф. М. Достоевский, 1876 г. ^[25]) и т.д., и т. п.

Запад неизменно проявлял по отношению к России свою враждебность. Так, во время Батыева лихолетья 1237 – 1240 годов русские княжества буквально грудью закрывали Европу от самого могучего и безжалостного в то время монгольского воинства, в результате чего погибло 9/10 их населения. В самом деле, когда Даниил Галицкий возвращался из Польши после отхода татар, они с братом «не возмогоста идти в поле смрада ради и множества избиенных, не бе бо на Володимире живых: церкви Святой Богородицы исполнены трупья, иныя церкви наполнены трупья и телес мёртвых». Католический монах Плано Карпини, проезжавший по Южной Руси в 1246 году, насчитал в некогда цветущем Киеве меньше 200 домов, а «бесчисленные головы и кости мёртвых людей» так и лежали без погребения уже свыше 6 лет после татарского погрома: их было некому хоронить.

Однако именно в это время Запад, воспользовавшись «благоприятной» для себя ситуацией, решил прибрать к рукам остатки ещё непокорённой Руси. Первым, вдохновлённым буллой папы Григория IX, обещавшей прощение грехов всем участникам организованного им Крестового похода, а павшим – вечное блаженство, был шведский «Король римской веры из Полуночной страны». Он послал в 1240 году (!), т.е. в разгар борьбы русских княжеств с ханом Батыем, под командованием своего зятя ярла Биргера великое войско в устье принадлежащей Новгороду Невы: «Если можешь, – сопротивляйся, – я уже здесь и пленяю твою землю» – писал он в ультиматуме новгородскому князю Александру, которому в то время было всего 20 лет.

«Не в силе Бог, а в правде. Иные – с оружием, иные – на конях, а мы Имя Господа Бога нашего призовём!» – объявил князь Александр и с малым войском наголову разбил шведов. За эту победу народ назвал его Невским, а впоследствии за истинное служение Руси он был признан Святым. При этом Александр считал менее опасными для русских людей диких татар, чем «цивилизованный» Запад. И это вполне объяснимо, поскольку если первые стремились к покорению только тела, то вторые пытались закабалить ещё и душу. «Не бойтесь убивающих тела, бойтесь того, кто может и тело, и душу погубить в геенне» – провозглашал он.

И так продолжалось все последующие века. Как только Россия по тем или иным причинам ослабевала, Европа неизменно пользовалась этим и демонстрировала своё истинное к ней отношение. Так, в 1598 году прервалась династия Рюриковичей, в стране наступило Смутное время, межвластие и разброд. Воспользовавшись ими, поляки, литовцы и шведы захватили огромную часть русской территории и в полной мере показали, на что они способны. Массово грабили и убивали людей, оскверняли православные храмы, натравляли одних на других. В результате погибло до трети населения Руси и она исчезла бы вообще, если бы не объединилась и не прогнала захватчиков. Кстати, когда русские войска бывали в Европе, ничего подобного ни с населением, ни с их культовыми сооружениями они не совершали, конюшни из католических храмов не устраивали.

В целом многовековую политику Запада по отношению к России можно характеризовать так: «Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы „цивилизовать“ её по-своему; угрожающая своими размерами, чтобы её можно было расчленить, завоевательная, чтобы организовать коалицию против неё; реакционная, религиозно-разлагающая, чтобы вломиться в неё с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать на её „неиспользованные“ пространства, на её сырьё или, по крайней мере, на выгодные торговые договоры и концессии» (И. А. Ильин ^[26]). И хотя написано это почти сто лет назад, звучит современно. Никакую возможность навредить России Европа не упускала!

Более того, за всю историю Европа, попадая в беду, неизменно получала помощь от России, но Россия от Европы в трудное для себя время поддержки не получала никогда! Европа неизменно консолидировалась с врагами России, будь то её оборона от хищных восточных орд, в Смутное время, в противостоянии с Турцией за жизненно необходимый ей выход к Чёрному морю, во всех последующих войнах или в современной борьбе с международным терроризмом. «Никакое служение России общеевропейскому делу (семилетняя война, борьба с Наполеоном, спасение Пруссии в 1805 – 1815 годах, спасение Австрии в 1849 году, спасение Франции в 1875 году, миролюбие Александра III, Гаагские конференции, жертвенная борьба с Германией 1914 – 1917 гг.) – не весит перед лицом этого страха; никакое благородство и бескорыстие русских Государей не рассеяли этого европейского злопыхательства» (И. А. Ильин ^[26]). А если сюда добавить жертвенный подвиг народов СССР во время 2-й мировой войны, фактически спасший многие народы Европы от тотального уничтожения, тогда такое утверждение оказывается бесспорным.

В самом деле, Генеральный план Ост (нем. Generalplan Ost) – обширная программа закрепления господства Третьего рейха в Восточной Европе, предусматривал физическое уничтожение или принудительное выселение с территории Польши и оккупированных областей СССР в Западную Сибирь, на Северный Кавказ и в Южную Америку до 75—85 процентов всего их населения: русских, поляков, украинцев, белорусов, татар, прибалтийцев. То есть речь шла об уничтожении целых наций. И если бы Красная Армия остановилась на своих границах и не стала бы «оккупировать» Восточную Европу, тогда, вполне вероятно, её или что от неё осталось американцы, англичане и их союзники освобождали бы до сих пор.

В самом деле, «Без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стёрта с лица земли. Но доблестные русские армии освобождают Польшу, и никакие другие силы в мире не смогли бы это сделать» (Уинстон Черчилль. «Für Hund und Polen verboten!»). А сейчас поляки «отблагодарили» своих избавителей, поливая их грязью, разрушая воинские могилы, глумясь над их памятью. Поистине, природа западного человека предельно цинична и с годами не меняется…

И в реализации этой чудовищной программы гитлеровцам активно помогала вся «цивилизованная» Европа. В самом деле, кроме официальных союзников фашистской Германии (Финляндии, Румынии, Словакии, Хорватии, Венгрии и Италии) против СССР воевало 18 тыс. добровольцев (!) из оккупированной немцами Голландии, 12 тыс. датчан и норвежцев, 6 тыс. французов, 4 тыс. валлонов, 4 тыс. испанцев (данные генерал-майора Вермахта фон Бутлара). Кроме того, в дивизиях СС против СССР сражалось порядка 12 тысяч шведских волонтеров. Были добровольцы и из других стран.

Неудивительно поэтому, что в плен к Красной Армии кроме военнослужащих официальных союзников Германии (всего свыше 4 мил. человек) попало 70 тыс. чехов и словаков, 60 тыс. поляков, 22 тыс. французов, 22 тыс. хорватов, 10 тыс. евреев, 5 тыс. голландцев. А ещё китайцы (13 тыс.), бельгийцы 2 тыс., люксембуржцы, датчане, испанцы, норвежцы, шведы (всего около 3 тыс. чел.) ^[222]. И несмотря на все беды, которые они причинили народам СССР, в плену умерло только 13% от общего их числа. Для сравнения, из русских пленных погибло больше половины. При этом Германия бесперебойно снабжалась сырьём и вооружением Францией, Словакией, Польшей, Голландией, Чехией, Данией и даже «нейтральными» Швецией и Швейцарией.

Так, за время войны Швеция поставила Германии примерно 58 млн тонн железной руды, из которой, по подсчётам историков, было изготовлено около 40% нацистского вооружения. Кроме того, в 1939—1945 годах шведский экспорт в Германию составил 7 млн тонн целлюлозы, 13 млн кубометров пиломатериалов, 60 тысяч тонн подшипников и 70 тысяч тонн машин и оборудования («Норшенсфламман»). Через шведские «нейтральные» порты, по данным советской разведки, только в январе-октябре 1942 года шведскими кораблями из Латинской Америки для Германии было ввезено 6 млн тонн грузов. И такое «сотрудничество» продолжалось почти до самого окончания войны.

Разумеется, в непростой истории своего существования Россия не была аморфной, безобидной и всегда справедливой силой. Были и у неё моменты, когда она выступала агрессором. Вместе с тем найдите хоть одну страну, которая избежала бы этого и была всегда правой! Однако справедливости ради следует сказать, что на каждую наступательную кампанию русской армии приходилось восемь оборонительных. Русские отражали кровавые нашествия хазар, печенегов, половцев, монголов, татар, шведов, поляков, литовцев, турок, французов, англичан, немцев… Порой с ужасающими жертвами, преимущественно мирного населения и на своей территории ^[45].

– VIII —

Но главное даже не в этом, от внешних агрессий можно обороняться. Но по отношению к России Запад проявлял свою агрессивность не только путём военных вторжений, но прежде всего с помощью интервенций информационных, финансовых, идеологических. Так, февральский и октябрьский перевороты 1917-го года с их либералами, большевиками и всеми последующими эксцессами зародились не на русской почве и всячески приветствовались «прогрессивными» кругами Запада. Более того, склонные верить в мнимые добродетели Запада, «Все (революционные) движения в России зарождались под влиянием Западной Европы и носили отпечаток течений мысли, преобладавших в Европе» (князь П. А. Кропоткин ^[46]). Поэтому противоборство традиционализма и западничества длится уже не одно столетие.

Это усугублялось ещё и тем, что для русского сознания социализм, народничество, анархизм, нигилизм и даже атеизм имели религиозную основу и переживались с религиозным пафосом. Данное состояние отлично понимал Ф. М. Достоевский, когда говорил, что русский социализм есть вопрос о Боге и бессмертии. Из-за чего эти фетиши, в отличие от самого Запада, пытались претворить в жизнь самозабвенно и с полной искренностью.

В этой связи идеи перестройки 1989 года, реализованная в России разрушительная реформа, расстрел Белого Дома в 1993 году со всеми их трагическими последствиями были задуманы не в России и всячески поддерживались Западом. Пресловутые капитализм, марксизм и либерализм являются продуктами западной «передовой» мысли, а не российской. Настоящий геноцид русских, в том числе по отношению к их истории, к культуре и языку, организованный после развала СССР в Прибалтике, на Украине, во многих странах СНГ неизменно и самым циничным образом приветствуется поборниками «прав человека» на Западе. И в нынешней русофобии, развернутой западными СМИ в неимоверном масштабе, Россия также ни причём.

Поистине, «Западом и наказывал, и накажет нас Господь, а нам в толк не берётся. Завязли в грязи западной по уши, и всё хорошо. Есть очи, но не видим, есть уши, но не слышим, и сердцем не разумеем» (святитель Феофан, затворник Вышенский, 1894 г.). Поэтому неудивительно, что возрождение России начиналось только тогда, когда она отвергала «западные ценности» и начинала питаться от собственных корней. Что и наблюдаем мы в настоящее время. Поистине, «Будьте сынами Богов своих, и сила пребудет с вами» (Велесова книга, VІІІ в. н.э. ^[47]).