Ватмания. Приключения бумажных человечков. Откройте ещё один мир

Глава 8. Бригада

Особо уважаемая профессия в Ватмании – это дорожный строитель. Так как поверхность Ватмании в основном состояла из камней различного размера, то передвигаться по ней было совсем небезопасно. Поэтому любое строительство зданий всегда начиналось только после того, как туда проложат дорогу. Прежде чем приступить к работе, всегда первым делом решалась проблема защиты рабочих от палящего солнца. Ночью на строительной площадке устанавливался бумажный навес, где днём можно было укрыться от зноя.

В течение всего трудового дня у дорожников было предусмотрено двадцать обязательных перерывов, во время которых они отдыхали в тени под бумажным навесом. Именно по такому навесу Авистэй и нашёл бригаду Джилфота. Четверо ватманцев расположились на скамьях вокруг огромного стола, на котором были разложены листы бумаги, грифели, толстые бумажные линейки, лекала и шаблоны. Работники были одеты в светлые костюмы песочного оттенка.

– Вот вы где, привет! – поздоровался Авистэй.

– Новенький? Авистэй, если я не ошибаюсь? – обрадовался Джилфот. – А я уж думал, что ты не придёшь.

– Почему?

– Спишь долго, – усмехнулся бригадир.

– За-со-ня! – хором подхватили трое рабочих и все рассмеялись.

Джилфот тут же представил Авистэю своих работников. Их звали А́лпус, Люм и Круф.

– Да пока я сообразил, в какую сторону мне идти, пока я нашёл 10-ю Круговую улицу, – пытался оправдываться Авистэй.

– Пока очередь отстоял у контрольной будки, – добавил Джилфот.

– Какой ещё будки?

– Какой-какой? С красной крышей! У контролёра отмечался?

– Ой, забыл, – растерянно проговорил Авистэй.

– Ладно, вечером отметишься, а пока покажи-ка мне свои документы.

Авистэй достал из нагрудного кармана сложенный пополам листок бумаги и протянул его Джилфоту. Тот бегло пробежал по нему глазами и попросил Авистэя расстегнуть костюм, чтобы сравнить номера. Джилфот подвёл новичка к свету и, выбрав подходящий угол зрения, прочитал углублённые цифры на теле.

– Всё в порядке, Авистэй, – Джилфот вернул документы. – Я отмечу у себя в журнале, что ты сегодня был у меня на экскурсии. Ну, чего расселись, работнички? Работать кто будет?

С этими словами Джилфот многозначительно указал на странное приспособление, расположенное прямо на камнях в двух шагах от навеса. Это был круг из белой бумаги, диаметром около метра, по краям которого были нанесены деления и цифры. В центре круга строго вертикально был установлен высокий скрученный из бумаги стержень. Круг имел небольшой бортик для прочности.

– Солнечные часы! – гордо произнёс Джилфот. – Подарок от наших далёких предков! Учёные раскопали рисунки в пещерах и долго не могли понять, что это за штуковина такая. Пришлось изготовить маленький макет. Но и после этого им не сразу пришло в голову, как этим пользоваться. Помог случай: кто-то оставил макет у окна, а кто-то случайно обратил внимание на то, что вертикальный стержень отбрасывает тень на деления. В течение дня тень меняла своё положение, указывая на цифры.

– А я как раз проснулся под бой барабанов перед самым восходом солнца! – вставил Авистэй.

– А вот барабанщики просыпаются ещё раньше. На всех проспектах они выстраиваются в колонны и ждут сигнала. И когда на их часах появится тень от восходящего солнца, только тогда они двинутся с места и начнут стучать в свои барабаны. Слушай, а зачем я всё это говорю? Тебе же должны были рассказать об этом в школе! – внезапно спохватился Джилфот.

– Я вообще не был в школе, – признался Авистэй.

– То есть как? – удивился Джилфот. – У нас все учатся в школе!

– Так решил Грэмбар, – сказал Авистэй и развёл руками, – тут же в документе написано. Не обратили внимание?

Авистэй снова достал листок из кармана. Джилфот впился глазами в бумагу.

– Надо же! А я сразу и не заметил. Меня больше номер интересовал. Значит, сам Грэмбар решил, что учиться тебе не обязательно, – ещё больше удивился бригадир. – Да, видать, ты непростой пятиэтажник и всё схватываешь на лету? Хм, ладно, на – держи свои документы.

После этих слов Джилфот решил преподать новичку первый урок.

– Ну что ж, Авистэй, давай посмотрим, прав ли оказался Грэмбар, хотя я не сомневаюсь в его даре замечать в новичках нечто особенное. Всё же Грэмбар – это большой авторитет! – подытожил бригадир.

– Вот смотри сюда, – Джилфот указал рукой на схему, лежащую на столе. – Нам нужно протянуть дорогу вот до этой линии. Дальше будет ещё несколько маленьких дорожек. Ну, это пока тебе не надо. А вот теперь взгляни туда, – и он указал на большие камни, которые преграждали путь по прямой. – Как нам быть?

Стоя под навесом и наблюдая за тем, как рабочие возятся с клеем и кусками мятой бумаги, Авистэй в мельчайших деталях стал вспоминать весь свой маршрут от учебно-производственного комплекса «Земля-2» до квартиры. Что тогда сразу бросилось ему в глаза? Ещё до адаптации в комнате с камнями дорожка огибала эти камни. «Камень „побеждал“ бумагу. А как там Грэмбар говорил про правила игры: ножницы режут бумагу, камень ломает ножницы, бумага побеждает камень, то есть оборачивает его. Что всё это значит?» – думал Авистэй.

– Ну, что притих, умник? – неожиданно прервал размышления новичка Джилфот.

– Не мешай, – коротко отреагировал Авистэй.

– Ну-ну, – проговорил Джилфот, и направился было к своим работникам, но Авистэй окликнул его.

– А каковы размеры листов для дорожного полотна и сколько метров в длину и ширину занимает каменная преграда?

– Лист бумаги размером два на три метра, а камешки растянулись аж на сорок метров в длину и шесть в ширину. Их можно обойти хоть слева, хоть справа. А что, есть идея? – иронично поинтересовался бригадир.

– Я пока не уверен, дай подумать.

– Ну-ну, думай-думай – мыслитель, а я пока к рабочим схожу.

«Бумага оборачивает камень. Это уже применяется повсюду. Любой клочок поверхности в Ватмании стараются упрятать под бумагу. Так. Поверхность под бумагу. Камень под бумагу. Камень под бумагу?» От этой догадки Авистэя даже передёрнуло. Он вдруг мысленно взлетел над этой грудой камней и отчётливо представил себе большую петлю дороги, огибающую препятствие. Она была слишком велика! И тут же, словно вопреки всякому здравому смыслу, прямо посередине и поверх цепочки из камней нарисовалась другая прямая линия – короткая! Да-да, именно поверх этих злополучных булыжников, высота которых достигала уровня второго этажа дома! Но как это возможно? Авистэй присел за стол и закрыл глаза, сосредоточился. В следующее мгновенье вид сверху стал медленно разворачиваться – и вот уже картинка становится другой: линия, идущая по земле вдруг за несколько метров до камней начинает плавно подниматься, а затем, прочертив прямую над самыми их вершинами, так же плавно опускается до земли. Дальше – больше! Горный мост, который так понравился Авистэю, чудесным образом вдруг лёг на эту самую прямую линию. В довершение ко всему с обеих сторон моста «нарисовались» ступени, наподобие тех, что были в обычных домах снаружи. Мост через ущелье есть, а кто сказал, что не может быть моста над камнями? Авистэй открыл глаза. Рабочие вместе с бригадиром томились под палящим солнцем, подгоняя швы на бумаге строго по размерам. Недолго думая Авистэй осмотрел стол, нашёл чистый лист бумаги и грифель, которым пользовался Джилфот. Вскоре замысел обрёл реальные черты на бумаге. Это был первый в жизни Авистэя чертёж!

Бригада вернулась на свой очередной перерыв, когда тень от шеста достигла новой отметки на циферблате.

– Ну как, мыслитель? – весело спросил Джилфот. – Есть идея?

– Да. Я тут кое-что набросал, – ответил Авистэй и подвинул чертёж к бригадиру.

– Что это? Мост? – Джилфот недоумённо посмотрел на новичка и потом на остальных рабочих, присевших рядом. – А где у нас тут ущелье? Что-то я не пойму.

– Бумага побеждает камень, – задумчиво сказал Авистэй.

– Ага. Ножницы режут бумагу и так далее. Мы это знаем. Это правила игры. Дальше-то что? Откуда здесь мост взялся? – не унимался Джилфот. Рабочие тоже слегка недоумевали, передавая чертёж друг другу.

– Хотя, постой-постой. Дайте-ка сюда листок, – вдруг начал соображать бригадир, переводя взгляд то на камни, то снова на чертёж. – Длина моста шесть-семь метров по прямой плюс по четыре-пять метров с каждой стороны, это будет максимум семнадцать метров. А если петлёй вокруг камней – это примерно сорок шесть, а то и все пятьдесят метров! Ого! Семнадцать и пятьдесят – есть разница? Ну, хорошо, – вслух, сам с собой, разговаривал Джилфот. – Пусть потребуется ещё с десяток листов для изготовления несущих конструкций самого моста, грубо, с десяток на ступени – итого тридцать семь. Но не пятьдесят же! Это ж какая экономия материала! – воскликнул бригадир.

– А давайте его к нам в бригаду возьмём? – предложил один из рабочих. – А что? Такими темпами мы быстро станем укладывать дороги любой сложности! А там, глядишь, через месяц-другой и с третьего этажа пониже переселимся, – подмигнул он Джилфоту.

– Что скажешь, Авистэй? – уже уважительно поинтересовался бригадир.

– Да я не против. Только вот ещё одна мыслишка есть у меня!

– Какая?

– Хорошо, если бы вот такой навес, – Авистэй обвёл рукой помещение, – только размерами поменьше, можно было бы всегда иметь над головой во время работы. Тогда бы и времени на перерывы уходило гораздо меньше.

– Как это? – одновременно вырвалось у всех четверых.

– Вот эти солнечные часы натолкнули меня на мысль. Навес должен перемещаться прямо над тем местом, где вы работаете. Видите, у циферблата есть толщина и он круглый. А если сделать восемь таких циферблатов, но чуть меньше, и поставить их вертикально? – тут Авистэй сделал паузу.

– А зачем так много? – попытался уловить суть Джилфот.

– Представьте себе свой куб – квартиру только без пола и двух противоположных стен. Представили? – продолжил развивать мысль Авистэй.

– Нет, если честно. Ты бы нарисовал, у тебя это так здорово получается.

Авистэй взял грифель и на новом листе бумаги принялся старательно рисовать то, что приходило в голову. Рабочие с интересом стали наблюдать за точными движениями руки.

– Это буква П? – осведомился Джилфот.

– Не совсем, хотя и похоже. А по углам внизу надо поставить вот эти самые циферблаты – по два с каждой стороны.

– Вот что значит новичок – это уже не циферблаты, а колёса. Так называются эти штуки, – с видом знатока поправил Авистэя Джилфот. – Погоди, ты же говорил про восемь, а тут всего четыре получается.

– Циферблаты, то есть, колёса, придётся сдвоить и по центру насадить их на стержни. Так конструкция будет устойчивей. Между колёсами на том же стержне будут крепиться стены и крыша. Кстати, их нужно будет усилить рёбрами жёсткости и обязательно надо вклеить по несколько прямоугольных треугольников вот здесь и здесь по всей длине, – Авистэй провёл грифелем вдоль стыков двух плоскостей стен и потолка. – Это чтобы наш домик не завалился набок и был прочным!

– Здорово! Только если это колёса, то и соединяются они не стержнями, а осями! А дальше? – уточнил по ходу дела Джилфот.

– А дальше будем кататься по всей Ватмании и дороги строить!

– Хм. Оригинально придумано! – изумился Джилфот. – А материал как раз возьмём из сэкономленных листов! Даже ещё останется.

– Давайте теперь точно всё посчитаем, чтобы быть уверенными, – предложил Авистэй. – И вот ещё что – нам надо с кем-нибудь советоваться?

– Вообще-то твои предложения слишком смелые. Если честно, то нам до сих пор не приходилось делать такие вещи, – задумался Джилфот и перевёл взгляд на большие камни. – Но уж больно твоя идея хороша! Единственное, что нужно будет сделать, так это обратиться к Сийду с просьбой, чтобы его работники спроектировали этот мост. Я сегодня же отправлю заявку Сийду через курьера.

– А вот дом на циферблатах-колёсах, мы, пожалуй, сделаем сами, – подмигнул Авистэй.

– Только ты должен нам помочь.

– Договорились. Прямо завтра и начнём.

– Авистэй, раз уж у тебя сегодня первый экскурсионный день, давай я расскажу тебе, как у нас делаются дороги, – предложил Джилфот.

– Отличная идея! Я как раз хотел тебя об этом попросить.

– Смотри. Технология укладки дороги такова: выбираем маршрут в несколько метров, растягиваем две нити параллельно друг другу. Тут, главное, постараться выбрать маршрут так, чтобы крупных камней было поменьше. Кстати, когда мы работали на проспектах, там была очень подходящая территория. Такое впечатление, что почти все камни с площадки сами укатились куда-то. Ну, прямо идеальная поверхность, если не считать отдельных большущих глыб! Поэтому весь город построен именно здесь.

– А в других местах есть ещё ровные площадки? – поинтересовался Авистэй.

– Да в том-то и дело, что вокруг Эйтска находятся горы. А что за ними, мы пока не знаем. Но есть одно место! – Джилфот окинул всех хитрым взглядом. Работники сделали вид, что впервые слышат об этом. – Так вот, там, – указал он рукой в сторону будущего парка, – на юго-востоке есть огромная пустая территория. Только это далеко отсюда, за Ущельем Теней. Мне это рассказал один учёный, который был в экспедиции в тех краях. Да вот только беда с ним случилась.

Авистэй насторожился.

– В школе об этом новичкам не говорят. Точнее, говорят, но не всё. Просто я хочу тебя предупредить, Авистэй. Дело в том, что пару лет назад к Большой Тихой воде отправилась экспедиция, чтобы изучить один из дальних районов и нанести его на карту. В группе было десять учёных. Через несколько дней они благополучно добрались до воды, разбили неподалёку лагерь, установили бумажные тенты. Затем стали измерять и зарисовывать береговую линию – в общем, всё шло по плану. Но однажды, когда пятеро учёных после работы не отошли вместе с другими на двести метров от воды, а остались ночевать прямо на берегу, случилась беда! Утром поднялся сильный туман. Постепенно бумажные тела очень сильно напитались влагой, а когда туман рассеялся и солнце стало припекать, учёных сильно «покоробило». Бумага больше не могла сохранять первоначальную упругость. Понимаешь, о чём я говорю? Не только сама вода смертельно опасна для нас, но и туман, оказывается! Пока эта информация держится в секрете, потому что мы не хотим, чтобы среди новичков сложилось мнение, что работа учёного слишком опасна для жизни. Где мы потом найдём смельчаков для следующих экспедиций? А у нас ещё много неизведанных территорий. И представь, если каждый из них станет бояться тумана, то что, мы так и будем сидеть на обустроенной земле, не выходя за её пределы? И уж тем более новичкам не надо знать, что эти бедняги-учёные до сих пор не могут нормально разговаривать – так их перекосило.

– Печальная история, Джилфот, – посочувствовал Авистэй.

– Так что будь поосторожней с водой – мой тебе совет!

– Спасибо, Джилфот. Только зачем ты мне, как новичку, открыл такой секрет?

– Ладно, буду честен. Все, за кого поручается Грэмбар, рано или поздно становятся очень высокопоставленными ватманцами, и мне бы не хотелось потерять такого приятеля из-за его легкомысленного отношения к воде, – сказал Джилфот и весело подмигнул своим друзьям. Те одобрительно хмыкнули и разулыбались.

– Что-то я отклонился от темы. Короче, если через ущелье построят мост, то на той стороне начнётся новое большое строительство. А где строительство, там и дороги и проспекты! – радостно подытожил Джилфот. – Так что работы нам хватит надолго, а там, глядишь, дадут жильё в новостройке сразу на первом этаже или вообще свой домик разрешат без очереди построить! У меня даже рисунок есть.

– Замечательно! Мне нравится, – поддержал Джилфота Авистэй. – Только давай сначала закончим с технологией строительства дороги?

– Извини, совсем забыл, – стукнул себя по лбу Джилфот. – На чём мы остановились?

– На том, как выбрать маршрут между камней, – подсказал один из рабочих.

– Спасибо. Итак, маршрут выбрали. Теперь пространства между небольшими камнями надо заполнить раствором мятой бумаги с клеем. Тут уж приходится приспосабливаться к рельефу местности. Когда раствор высохнет и немного осядет, его нужно подравнять следующим слоем. И так до тех пор, пока не появится ровная поверхность, на которую можно будет наклеить лист ватмана нужных размеров. Главное в нашем деле – не нарушать технологию! Вот так! – закончил Джилфот.

Глава 9. Пещера

Зуркаст не сразу сообразил, что с ним произошло. Он лишь помнил, что Грэмбар попросил его сдвинуть тяжёлый стол. Под столом не оказалось пола, и Зуркаст повис над чёрной дырой. Грэмбар попытался спасти Зуркаста, но случайно папка с бумагой ударила его по пальцам – и вот теперь он здесь.

«А может не случайно? – подумал Зуркаст. – Как так получилось, что под столом была дыра? Не мог же Грэмбар всю жизнь сидеть за этим проклятым столом и болтать своими ножками над пустотой. Нет, конечно! Значит, раньше пол всё же был. А может, стол был приклеен к полу и, когда я резко толкнул его, вместе со столом оторвался кусок бумаги? Выходит, что Грэмбар, действительно хотел мне помочь, но помешала папка? Стоп! Если бы стол был приклеен к полу, то даже и трёх Зуркастов не хватило бы для того, чтобы сдвинуть его с места! Выходит, что стол не был приклеен. Так-так-так… Грэмбар просил меня помочь ему именно передвинуть стол поближе к стене. Это что же получается – Грэмбар знал о дыре в полу и не предупредил? А может, он нарочно решил таким образом избавиться от меня? А может, он сам её и сделал? Ну, конечно! Как же я сразу не догадался – зачем ему в Ватмании два одинаковых номера! Так вот ты какой – Грэмбар! Ну, подожди, дай мне только выбраться отсюда, я разберусь с тобой!»

В кромешной темноте Зуркаст попытался встать, но упёрся головой во что-то твёрдое. Он сделал осторожный шаг назад и только тогда смог выпрямиться в полный рост. Зуркаст стал руками ощупывать пространство вокруг себя. Двигаться дальше можно было, только сильно пригнувшись. Одновременно с каждым шагом где-то внутри головы каким-то неведомым образом стал появляться точечный рисунок того, что только что нащупал руками и ногами Зуркаст. По мере того как он продвигался вперёд, точки соединялись линиями, превращаясь в светящуюся голубую сетку. Отчётливо стал «просматриваться» низкий каменный ход. Ещё несколько шагов добавили новые штрихи к рисунку, и вот уже пять метров превратились в изогнутый проход. Зуркаст рискнул сравнить свои ощущения с картинкой, возникшей в его голове. Он развернулся и двинулся назад. Только на этот раз он уже шёл по «знакомому» коридору, словно видя его. И что самое удивительное – Зуркаст ни разу не ударился ни о какое препятствие! «Что ж, уже неплохо, – подумал он, – если и дальше дело так пойдёт, то, возможно, я найду какой-нибудь выход».

Зуркаст двигался вперёд всё уверенней, но в какой-то момент он вдруг упёрся руками в стену. Каждое прикосновение пальцами к её поверхности отзывалось в голове маленькими светящимися точками, которые мгновенно встраивались в общую объёмную сетчатую модель, точно передавая рельеф препятствия. Тщательно ощупав всю преграду, Зуркаст понял, что дальше прохода нет. Это был тупик. Он стал пристально «вглядываться» в пройденные метры пути. Сияющая голубым светом сетчатая конструкция разворачивалась в его воображении под разными углами, и тут Зуркаст вдруг обнаружил, что есть места, выглядящие как тёмные пятна. «Может, я их пропустил, а там как раз и были другие проходы?» – предположил Зуркаст.

Исследование в темноте продолжилось. Двигаться стало проще, ведь этот путь уже был почти изучен. Вот и первое пятно. Пальцы быстро обследовали стену, и результат оказался неутешительным – тёмное пятно превратилось в сплошную светящуюся сетку и слилось с общим рисунком. Исследование второго и третьего пятна окончательно убили надежду на спасение.

Оглядевшись, Зуркаст вдруг с ужасом обнаружил, что тёмных пятен больше не осталось – весь коридор в его воображении выглядел прозрачной изогнутой трубкой со светящимися голубыми стенками, точно передающими все выступы, трещины и углубления. Бедолага оказался в замкнутом пространстве. Зуркаст вернулся в то место, откуда начал. Оказалось, что здесь можно было стоять в полный рост с поднятыми вверх руками. Ещё бы, ведь это был вертикальный колодец, по которому он и попал сюда! В этом направлении было одно сплошное тёмное пятно. Зуркаст и тут стал ощупывать стены, потолок, дополняя свою объёмную модель в голове новыми фрагментами. И тут он наткнулся на большую глыбу, которая находилась чуть в стороне от места его падения. Зуркаст ещё в самом начале подумал, что это обычная стена, и не стал тщательно её исследовать. И напрасно.

Между стеной и глыбой имелась узкая щель. Зуркаст просунул туда руку, провёл ею вверх и вниз по всей высоте и не встретил никакого препятствия. Затем он встал боком и аккуратно протиснулся всем телом между глыбой и стеной. Щель оказалась настолько узкой, что, окажись Зуркаст в одежде, вряд ли бы он смог продвинуться хотя бы на сантиметр. И что уж тут говорить о том, что даже отсутствие документов в нагрудном кармане также сыграло свою положительную роль. Так налегке, шурша всем телом о камни, Зуркаст медленно, в раскачку продвигался вперёд. Больше всего его волновала сохранность номера на теле. Хорошо, что карман был наклеен выше номера и принял всю нагрузку на себя. Вскоре левая рука ощутила свободное пространство, и вот уже голова, а за ней и всё тело благополучно оказались по другую сторону препятствия. Привыкшие к темноте глаза, тут же отреагировали на слабый свет, который пробивался откуда-то издалека. Зуркаст стал различать стены и сводчатый потолок широкого туннеля. Недолго думая он направился к источнику света.

Низкий потолок становился всё выше, и Зуркаст уже мог идти не пригибаясь. Впереди отчётливо стал просматриваться конец туннеля. Света заметно прибавилось, но это ещё не был выход на поверхность. Зуркаст почти уже дошёл, как вдруг на освещённом полу большого зала пещеры появилась чья-то огромная тень. Она двигалась медленно, и что самое ужасное – был слышен стук маленьких камней. Что бы это ни было, но оно было очень больших размеров! Зуркаст вжался в стену.

Тень поравнялась с тем местом, где замер Зуркаст. Немного постояв, это большое нечто продолжило свой путь, постукивая камешками. Примерно через минуту звук удаляющихся шагов затих. Зуркаст осторожно выглянул из своего укрытия и увидел огромный зал с высоким сводчатым потолком. Свет проникал сюда из маленьких отверстий, расположенных вверху. Там, скорее всего, был выход наружу, но добраться туда вряд ли представлялось возможным. Значит, должны быть другие туннели, ведь ходит же здесь кто-то.

Окончательно убедившись, что вокруг никого нет, Зуркаст крадучись шагнул в освещённый зал. Его внимание сразу привлекло то, что маленькие камешки на полу были разбросаны по двум сторонам от тропы. Видимо, существо прогуливалось здесь регулярно и, судя по всему, обладало не только внушительными размерами, но и весом. Зуркаст попробовал сдвинуть ногой первый попавшийся камешек, но безрезультатно. А чудище умудрялось запросто распинывать их по сторонам!

Зуркаст прислушался. Никаких звуков больше не было. На противоположной стороне зала он случайно заметил тёмный вход. Определить высоту входа на глазок было сложно, но Зуркаст всё же отважился сначала посетить именно то место. Озираясь по сторонам, он миновал открытое пространство и вскоре очутился у входа. Высота проёма оказалась намного меньше роста Зуркаста, что ему особенно понравилось с точки зрения безопасности: вряд ли чудище могло пробраться сюда!

Привыкнув к слабому свету, Зуркаст шагнул внутрь. Он попал в пещеру, которая буквально до потолка, было забито пачками бумаги. Только это были не аккуратно сложенные в стопки папки, как у Грэмбара в кабинете, а сваленный в кучу бумажный мусор. Так, во всяком случае, показалось на первый взгляд. Зуркаст ещё раз осторожно выглянул в зал и прислушался – тишина. Вернувшись, он отыскал место посветлее и подальше от входа. Для этого ему пришлось забраться на самый верх. «Ну, вот теперь можно и отдохнуть, – подумал Зуркаст, – посмотрим, что тут у нас». Взяв первый попавшийся лист бумаги, он стал изучать его.

Зуркаст впервые увидел изображения предков. Что именно делали они на картинке, было непонятно. Несколько человечков замерли в угрожающих позах. В руках они держали длинные острые палки. Их лица были злыми. Зуркаст поймал себя на мысли, что ему неприятно смотреть на эту картинку. Отложив листок в сторону, он взял другой. На нём были изображены человечки, лежащие в несколько рядов на земле. Их позы были безжизненными и какими-то неестественными. Между рядами расхаживали другие человечки в одежде, наподобие той, какую носили охранники Грэмбара. На следующем листке Зуркаст увидел бесформенные тёмные дома без крыш с пустыми чёрными дырами вместо окон. Улицы были завалены кучами мусора. По узкой тропинке брёл человечек, держа за руку маленького человечка. А вот уже несколько человечков в рваных одеждах, вцепившись пальцами в тонкие нити, смотрят ему прямо в глаза. Зуркасту стало не по себе. На очередной картинке трое человечков били ногами одного лежащего на земле человечка. Они подняли вверх палки, видимо, собираясь нанести удары.

Единственный узкий луч света едва-едва пробивался сквозь маленькое отверстие в потолке. Через какое-то время Зуркаст уже с трудом мог разглядеть даже большие картинки. Он спустился с кучи и решил посмотреть, как обстоят дела с освещённостью в большом зале. Дойдя до входа, Зуркаст обнаружил, что и здесь заметно потемнело. Он тут же поспешил вернуться, сделав вывод, что день подходит к концу. Об этом он узнал, находясь в изоляторе, ещё там – на поверхности. Тогда, по распоряжению Грэмбара, он всю ночь просидел взаперти и встретил рассвет, так и не уснув. Поэтому Зуркаст решил отложить просмотр картинок до следующего раза. Ну а пока нужно было, на всякий случай, накрыться листком бумаги и ждать нового дня.

Зуркаст устроился поудобнее и закрыл глаза. Вскоре чернота сменилась яркой живой картинкой. Первый сон Зуркаста был очень похож на сон его брата Авистэя. Всё то же голубое небо, ласковое солнце, щебет птиц и лёгкий ветерок. Пожалуй, только это и совпадало, а вот дальше, в отличие от умиротворённого сна Авистэя, Зуркасту повезло значительно меньше. Паря в воздухе он увидел приближение огненного шквала. Воздух наполнился жутким гулом. Внизу метались испуганные животные. Небо заволокло дымом так, что исчезло солнце. Затем пылающий жар с треском промчался по кронам деревьев. Следом за верховым пожаром с отставанием в несколько десятков метров, двигалась новая лавина огня, но уже по земле. Пламя жадно облизывало стволы деревьев, тонкие ветки сгорали, толстые сопротивлялись. Сухие деревья вспыхивали словно спички. В считанные минуты всё превратилось в дымящееся выжженное поле с торчащими обугленными стволами. Постепенно дым рассеялся, обнажив истинные масштабы бедствия. От былого великолепия не осталось и следа.

Этот сон или воспоминания о какой-то прошлой жизни будут ещё не раз посещать Зуркаста.