Гармоничная экономика, или Новый миропорядок. Изд. 2-е дополненное

Данное обстоятельство оказывает громадное воздействие на всю структуру экономики государств. В самом деле, доля обрабатывающей промышленности в ВВП США составляет сейчас лишь 11.7%, в то время как 78% ВВП приходится на сферу услуг. Неудивительно поэтому, что отрицательное сальдо их внешней торговли постоянно растет. Так, только в 2017 г. эта страна импортировала товаров и услуг на $2.895 трлн, в то время как ее экспорт был равен $2.329 трлн, т.е. внешнеторговый дефицит составил $566 млрд. В результате уже к марту 2018 года общий госдолг США перешёл отметку в $21 трлн и достиг 106% от ее ВВП.

В любой рыночной системе наличие таких должников означает скрытую бомбу, которая неизбежно когда-то взорвется. А при существующей взаимозависимости всех участников хозяйственного процесса неплатежи даже одного крупного должника в цепном порядке ведут к краху всей мировой экономики. Что периодически и случается, подвергая в шок всю ныне действующую хозяйственную систему. Причем все эти кризисы на самом деле являются не производственными (перепроизводство товаров и услуг), а финансовыми. То есть международные организации, прежде всего МВФ, плохо справляются со своими обязанностями. В результатенынешние финансы перестают рационально обслуживать международное разделение труда (!).

Отрицательное сальдо внешней торговли США свидетельствует о том, что данная страна производит товаров и услуг на сумму гораздо меньшую, чем расходует. Действительно, если в общемировом ВВП ее доля составляет примерно 20%, то потребляет она 40% от производимых во всем мире товаров и услуг. Иначе говоря, Штаты процветают не за счет каких-то особых присущих им качеств, формы организации или трудолюбия населения, а путем ординарного ограбления всех других государств мира. И поддерживает, таким образом, иллюзию, будто если другие страны начнут жить по тем же правилам, что США, тогда и они достигнут такого же благополучия.

Усугубляет этот процесс еще и то, что МВФ требует от государств накапливать свои валютные резервы, чтобы они могли своевременно обслуживатьвнешние заимствования. Причемв качестве последних преимущественно используются доллары США и евро. В результате уже к 2013 году доллар составил 61.2% от общего объема золотовалютных резервов других стран. И это автоматически создает ситуацию бессрочного и бесплатного дополнительного кредитования США и ЕС всеми другими странами мира.

Кроме того, принят целый ряд мер, маскирующих отрицательный эффект от такой внешней торговли. Так, в существующей системе межгосударственных экономических отношений главные должники, в первую очередь США, могут произвольно менять размеры своих долговых обязательств (!). В самом деле, начав с $35 за тройскую унцию золота, сейчас они снизили золотое содержание своей валюты до $800 за унцию. Соответственно, в такой же пропорции обесценились долларовые резервы всех остальных государств мира и понизились долговые обязательства перед ними государственной казны США. И таким образом эта страна переложила заботу о поддержании обменной ценности своей валюты на их же кредиторов.

Но и это еще не все. Инфляция доллара автоматически понижает госдолг США, нанося дополнительный ущерб кредиторам. Так, только Китай, Гонконг, Тайвань и Сингапур, которые уже накопили свыше $1.5 триллиона в своих резервах, несут за счет нее на каждый процентный пункт курса доллара реальный убыток в $15 миллиарда. А всего только в 2017 году доллар США подешевел на 2.11%.

Вместе с тем доллар США – это ключевая валюта во многих сферах мировой экономики. На нее завязана вся торгово-промышленная деятельность, инвестиции и прочие вложения, операции с недвижимостью и даже бюджеты многих государств. Из-за этого фактически вся мировая хозяйственная система функционирует сейчас на базе измерителя с постоянно падающим количественным показателем. Это равносильно тому, как если бы при строительстве здания пользовались метром, который в начале равнялся бы 100 сантиметрам, потом – 90, 80, 70 см или того меньше. Очевидно, что такое здание не могло бы быть ни надежным, ни долговечным.

Причем США не только не поддерживают постоянное стоимостное содержание своей валюты, но и сняли с себя всякие обязательства по оплате долговых требований других стран, выраженных в долларах. В этой связи стране-держателю долларового резерва сейчас можно надеяться только на возможность переуступки их на каких-то договорных условиях, а не требовать ранее внесенных золотых депозитов по гарантированному курсу $35 за тройскую унцию.

Кроме того, у США имеются и другие средства, чтобы заставлять остальной мир снабжать их товарами в обмен на ничем не обеспеченные денежные знаки. Прежде всего, это эмиссия долларов, которая формирует огромную массу так называемых «горячих денег» (евродоллары, евровалюты, и т.д.), которые свободно кочуют по всему миру, лишая его всякой логики и предсказуемости. Ведь производить доллары значительно дешевле, чем товары! И если есть желающие за них отдавать реальные ценности, почему бы не пойти им навстречу?! В результате только с 2008 по 2014 годы долларовая эмиссия составляла в среднем $740 млрд в год.

Более того, за последние десять лет потребность во внешнем финансировании экономического роста в развивающихся странах в силу различных факторов увеличилась. Среди них – быстрая либерализация торговли без расширения доступа на рынки их промышленных товаров в тех областях, где они обладают сравнительными преимуществами, нестабильность и неудачная адаптация валютных курсов, медленный рост мировой экономики и неблагоприятные тенденции в правилах торговли. Причем значительная часть всего потока инвестиций в развивающиеся страны является неустойчивой и не служит надежным средством для их развития. В результате государства теряют контроль над международными транзакциями капитала, из-за чего проблема регулирования финансовых потоков для той или иной страны стоит очень остро.

И на этом фоне нарастает недобросовестная конкуренция разных стран, доходящая до торговых войн. Их инициатором, прежде всего, выступает администрация Трампа, поскольку существующий импорт тормозит экономический рост США и подрывает дорогостоящие для бюджета меры по стимулированию экономического процветания только путем фискальной рефляции. Особенно еще и потому, что возможности «импортозамещения» упираются в существующие производственные мощности Америки, которые быстро не восстановишь.

Последние инициативы США свидетельствуют о том, что торговая война сейчас пойдет, прежде всего, не по пути импортных тарифов на металлы, продовольствие и другие продукты, а через введение пошлин на готовые потребительские товары с высокой добавленной стоимостью. И что вслед за торговыми войнами с неизбежностью начнутся войны валютные. А следующим шагом, возможно, станет создание нетарифных барьеров, таких как квоты, экстренные пошлины, лицензирование и санкции, ужесточение технических требований и регламентов, и принуждение немецких, японских, китайских и корейских компаний к локализации производств на территории самих Соединенных Штатов и т. д.

Но особенно большое негативное влияние на внешнюю торговля стран оказывает ныне действующий механизм установления курса их валют путем биржевых торгов. В результате из эквивалента труда деньги превратились в ординарный товар, номинал которого устанавливается только их доходностью, спросом и предложением. Этот процесс не только субъективен, зависит от личных интересов всего нескольких тысяч «финансовых игроков», но и крайне раним. Подвержен неограниченному влиянию извне, далеко не всегда беспристрастному и отражающую реальное состояние дел. Так, после возвращения Крыма внешнеторговый курс рубля, при практически неизменном состоянии экономики России, всего за несколько дней упал в 2 раза. А ведь от этого курса существенно зависит вся внешняя торговля стран!

Но и этим деструктивное воздействие на экономики периферийных стран со стороны развитых с помощью денег не ограничивается. Была запущена утка, согласно которой чем большим является положительное сальдо внешней торговли государств, тем для них выгоднее. В результате сальдо внешней торговли развивающихся стран, как правило, сейчас является положительным, в то время как у развитых (они не знакомы с этим «законом»! ) – отрицательная.

На самом деле все совсем наоборот. Когда государство продает за рубеж свои достаточно конвертируемые товары за ничем не обеспеченные денежные знаки, и в обмен на них ввозит значительно меньше продуктов, это эквивалентно тому, как если бы оно продавало свои товары за существенно меньшую цену, чем могло бы. Такая «торговля» оказывается выгодной некоторым частным лицам, особенно если они проживают за границей, но не самому государству. Для него она губительна.

Отсюда можно заключить, что любые эффективные меры по выходу из мирового финансового кризиса должны быть направлены на устранение именно этих причин, а не на показную борьбу с их прямыми или отдаленными последствиями. То есть нужны меры и действия как в государственных, так и в международных финансовых отношениях, в регулировании кредитно-денежной системы и в налоговом законодательстве.

Разумеется, что такой сложный механизм, как нарастание негативных тенденций в современной экономике, не может объясняться только безудержным эгоизмом некоторых стран без воздействия на них других факторов доходной парадигмы развития. Имеются и другие явления, вытекающие из ее противоестественной природы, которые не только обусловливают, но и создают почву для всего остального.

К ним относятся сложившиеся ныне социальные отношения, при которых экономика нацелена на благополучие меньшей доли населения, а не всего него. Сформированная на данной почве т.н. «элита» общества, всем управляющая, но ни за что не отвечающая. Административная система, разросшаяся до невероятных размеров и способная работать только на себя. Налоговая концепция, при которой налоговые поступления формируют бюджет государств преимущественно не за счет тех, с кого следует, а с наименее защищенных структур, граждан и добросовестных бизнесменов. Экологическая обстановка, обусловленная тем, что природные ресурсы выведены из учета себестоимости продукции и превратилась в ренту, которую можно извлекать без всякой меры. И еще многие другие. Однако главными факторами всех этих разрушительных процессов выступают, в первую очередь, именно финансы.

Подводя итоги, можно утверждать, что нарастание объективной потребности в коренной перестройке системы международных экономических отношений назрела, что сложившееся международное разделение труда и базирующиеся на нем мирохозяйственные связи пришли в явное столкновение как с экономическими, так и с политическими интересами отдельных групп стран, в первую очередь развивающихся. Причем в принятых ООН документах признается, что международное разделение труда и международные экономические отношения не могут складываться стихийно, лишь под влиянием законов конкурентной борьбы. Рыночный механизм не способен автоматически обеспечить рациональное развитие и использование ресурсов в масштабах мировой экономики. Мирохозяйственные связи требуют межгосударственного развития и управления с целью более справедливого распределения выгод всемирного разделения труда и научно-технического прогресса между всеми нациями и народностями.

§1.3. Цели и инструменты хозяйственной деятельности

1.3.1. Что есть экономика?

…причина того, что одних богов уничтожают, а других – превозносят и в те давние времена, и сегодня, не в религии, а в политике…

В. И. Сергеев

Рассмотрим данный феномен более основательно. Слово экономика произошло от греческого oikonomike, означающего «искусство управления домашним хозяйством». Впервые в научном труде оно появилось в V веке до н.э. у Ксенофонта в виде названия его сочинения. В нём рассматривались рациональные правила ведения домашнего хозяйства и земледелия, чтобы их доходность повышалась. В дальнейшем сферу экономики как науки расширили, придав ей объемлющий всю хозяйственную жизнь характер. И тогда в её трактовке появились разночтения.

Так, Платон считал целью идеального государства «изгнание неблагородной страсти к наживе» ^[25]. Аристотель отличал истинную экономическую деятельность, предназначенную для создания благ для дома и государства, от той, которая направлена на извлечение прибыли (её он называл хрематистикой) ^[26]. При этом последнюю форму он считал противоестественной. Его особое негодование вызывал процент, благодаря которому ростовщик получает доход, не участвуя в процессе производства полезных продуктов, а превращая деньги в источник новых денег. Извращая, таким образом, их природу, поскольку, по мнению Аристотеля, деньги предназначены для обмена, а не для извлечения непроизводительного дохода.

Один из первых учёных-экономистов Ж. Б. Сей (1803 г.) утверждал, что экономика «…учит, как формируется, распределяется и потребляется богатство». Часть современных учёных считает, что «экономика – это дисциплина, изучающая, каким образом общество с ограниченными, дефицитными ресурсами решает, что, как и для кого производить» (С. Фишер, Р. Дорнбуш, Р. Шмалензи). А в учебнике «Экономикс» сказано просто, что экономика – это «наука о том, как стать богатым» (К. Р. Макконелл и С. Л. Брю).

Наиболее полное определение экономики, на наш взгляд, даёт А. Маршалл, полагая, что «Экономика – это наука о нормальной жизнедеятельности человека». Однако в указанной трактовке не уточняется, что под нормальной жизнедеятельностью понимается и чем она достигается. Поэтому попытаемся развить это понятие.

Политическая экономия, как научная дисциплина, систематизировано изучалась Г. Лейбницем (1672 – 1716 гг.). Его концепция была основана на представлении о мире как о системе энерго-материальных потоков. Поэтому в основу своих воззрений на организацию хозяйства им были заложены принципы, реализуемые в тепловых машинах, а также некоторые другие современные ему технологические достижения. В соответствие с ними, он полагал, что уровень полезного действия хозяйственного процесса определяется экономией общих человеческих усилий при производстве благ. Отсюда Лейбниц ввёл понятие о «рыночной корзине», которая имеет одно и то же содержание, но достигается меньшими усилиями общества.

Исходя из данного принципа, Г. Лейбницем была сформулирована главная цель экономики: повышать производительные возможности человеческого труда с помощью технических и организационных действий. Из неё следует разработанная им теория «естественного права», явившаяся основой для обоснования всеобщей морали. Согласно ей, отдельный человек отвечает не только за себя, но и за весь человеческий род, т.е. сформулированы как его права, так и обязанности перед обществом. Рассмотрены начала гармоничной, самосогласованной хозяйственной организации людей и ещё многое другое ^[27].

И у него были свои последователи. Так, Ж. Сисмонди в политической экономии видел не учение о богатстве и способах его умножения, а науку о совершенствовании социального механизма в интересах человека. Он считал её нравственной наукой, которая имеет дело с человеческой природой, а не с хозяйственными отношениями. Точно так же Д. Риккардо исследовал экономическую деятельность как сложную систему, где действуют объективные законы и работают собственные механизмы как преобладающие тенденции ^[28]. Аналогичным образом один из первых русских экономистов И. Т. Посошков (1652 – 1729) изучал проблемы развития национального хозяйства, а не вопросы обеспечения активного торгового баланса. Источник благополучия он видел в труде и осуждал денежное богатство как символ корыстолюбия, противоречащий нравственным устоям общества ^[29].

В дальнейшем экономика, преследующая общественную пользу, а не доход, развивалась трудами С. Карно, С. А. Подолинского, Л. Ларуша, П. Г. Кузнецова и других выдающихся ученых. Однако сейчас это направление экономической мысли оказалось не востребованным.

Описываемое в данной монографии экономическое учение продолжает традиции указанной школы. В нём экономика представляет собой единую самосогласованную систему. Комплекс, сформированный по гармоничным принципам, не противоречащим законам Вселенной, связанным воедино строгой и последовательной логикой. Целью которого является достижение материального и духовного благополучия как отдельных людей, так и всего общества в целом.

Теории Г. Лейбница была противопоставлена модель человеческого сообщества, разработанная Дж. Локком (1632 – 1704 гг.) ^[30]. Согласно ей, государство должно быть построено на началах личной свободы: «Никто не имеет права ограничивать другого в его жизни, здоровье, свободе, либо имуществе» – провозглашалось им. С именем Локка связана идея собственности как неотъемлемой составляющей всякого хозяйственного процесса. При этом он считал, что человек представляет собой «чистую доску», на которую лишь опыт накладывает свои письмена, а поведение каждого мотивировано исключительно личными выгодами. Общественные инстинкты у людей не развиты, мораль в хозяйственной деятельности не задействована. Таким образом, Дж. Локк явился основоположником идеологии классического либерализма.

Исходя из неё, суть теоретических положений данного учения сводится к тому, что либералы признают и подчеркивают обусловленность индивидуальной свободы, частной собственности и уровня экономической обеспеченности общества. А следуемый из неё индивидуализм, который заложен в основу европейской цивилизации, считается не эгоизмом и самовлюбленностью людей, а уважением личности, абсолютным приоритетом права каждого человека реализовать себя в этом мире. Вне зависимости от того, как при этом соблюдаются права других людей.

Воплощение либеральных идей в повседневную хозяйственную практику связано с именем Адама Смита (1723 – 1790). В своём труде ^[31] он предложил концепцию экономического человека, которым движет эгоизм и стремление к обогащению. И утверждал, что действуя исключительно в собственных корыстных целях, каждый человек не только преумножает свой капитал, но и обогащает всё общество. Опираясь на это положение, А. Смит предложил знаменитую «невидимую руку рынка», которая сама по себе управляет всеми хозяйственными процессами. Он рассматривал деньги как средство обогащения и как технический инструмент, облегчающий товарообмен.

Вместе с тем границы применимости либеральной доктрины не были ими сформулированы, а поэтому экономика не препятствовала достижению свободы одних путём ограничения свободы других. Позволяла отдельным личностям получать доход, и при этом ни за что не отвечать. Не запрещала жить за счёт окружающих вне зависимости от того, какой ущерб это наносит Природе и обществу. Внедряла в экономику соответствующую западной ментальности дарвиновскую борьбу за существование, в которой оправдано всё, что приносит личный успех. Разъединила между собой функции производства и распределения. И сформировало, таким образом, идеологическую базу капитализма.

Именно данное мировоззрение и реализуется ныне во всей мировой капиталистической системе. Оно заложено в основу всех ныне действующих экономических учений. Является предметом изучения и реализации всей современной экономической науки и практики, всемерно обеспечено юридической базой. Подкреплено опытом истории развития человечества. И предоставляет либеральной экономике моральное основание обслуживать не всё население в целом, а преимущественно частных лиц. Привело к тому, что экономисты стали считать такую организацию единственно возможной, а поэтому пытаются бороться с многочисленными недостатками либеральной экономики либеральными методами. Находятся под властью рудиментов доходной экономики, поскольку другими не владеют.

Логичным итогом этого явилось стремление управлять рассматриваемой таким образом аморфной человеческой массой с помощью такого универсального инструмента, как деньги. Поэтому все ныне действующие и существовавшие ранее авторитетные экономические учения в той или иной мере посвящены финансовым инструментам и механизмам извлечения дохода в различных его формах. Отсюда «Экономика в основном заинтересована исследованием способов определения цен в деньгах на товары и услуги, обмениваемые на рынке» (Людвиг фон Мизес ^[32]). Из-за этого экономическая наука стала в большей мере обслуживать бизнес, а не всё общество, радеть о доходах и прибылях, а не о всеобщем благополучии. При этом разработке продуктивных факторов труда до сих пор уделяется мало внимания.

Следуемая из этого зашоренность экономической науки лишила её основательности, в значительной мере оторвала от действительности. Сделала разнонаправленными цели различных социальных слоёв общества, и уже само это является регрессом. Как пример, покупка иностранных товаров некоторым нередко приносит дополнительный доход, но ведёт к подавлению отечественных производителей, к невостребованности своего населения. К тому, что экономика уже не обязана обслуживать собственных граждан, а призвана лишь предоставлять некоторым инструменты личного обогащения. То есть ведёт к тому, что дополнительная прибыль одних начинает извлекаться за счёт благополучия других. И это – объективное их противоречие, требующее разрешения.

В такой экономике активно используется разделение труда, но слабо – его кооперация. Конкуренция приобрела доминирующее значение, а объединяющие людей начала уже не вписываются в неё органически. Исполнение предприятиями общественных функций оказалось нивелированным. Экономически оправданной стала всякая деятельность, приносящая доход, в том числе преступная. Это и явилось главной причиной криминальности всех нынешних государств мира, пожирающей их коррупции и разрушительной вседозволенности.

И это вполне объяснимо. В самом деле, главный акцент в экономике может делаться либо на созидательные её начала, т.е. на человеческий труд, либо на распределительные, инструментами которых выступают деньги. Очевидно, что если стимулируется результативность труда, тогда его продуктивность, благополучие людей и жизненный уровень населения растут. А если поощряется доходность владельцев денежных знаков, увеличение ренты и прибыли, тогда растёт число богатых, но население нищает и вымирает.

Чтобы страна стала успешной, ей следует поддерживать созидание, а не потребление; создавать условия для создающих реальные ценности, а не виртуальные. Экономическая наука призвана способствовать тому, чтобы было выгодно работать честно, а наносить ущерб – невыгодно. И тогда нравственный и моральный климат в обществе поменяется кардинально, порядок и польза начнут править им, а не хаос и зло. Она должна учить тому, как оздоровлять продуктивные и нравственные механизмы общества, а не подобно дурным врачам, как пользоваться его болезнями в корыстных целях. Способствовать превращению людей из нечестных в порядочных, а не наоборот. «У древних мы не встречаем ни одного исследования о том, какая форма земельной собственности и т. д. является самой продуктивной, создаёт наибольшее богатство. … Исследуется всегда вопрос: какая форма собственности обеспечивает государству наилучших граждан?» (К. Маркс).

В этой связи капиталистическая модель экономики всё в большей мере заводит человечество в тупик. В ней не экономика для людей, а люди – для экономики. Она рассчитана на людей энергичных, корыстных и безжалостных. А поэтому в ней, в первую очередь, создаются условия для благоденствия именно таких, а все другие – лишь питательная среда для первых.

В то же время природа создала людей разными не для того, чтобы одни из них паразитировали на других. На самом деле неодинаковые качества людей требуются потому, чтобы их совокупная способность к выживанию, адаптация к любым сценариям развития общества и познания мира была выше, чем у каждого из них в отдельности. Отсюда упор в экономике только на один тип людей с неизбежностью её обедняет, делает нежизнестойкой и ущербной.

Карл Маркс считал экономику наукой, изучающей «исторически определённые формы производства и обмена, и общественные отношения, им соответствующие». В этой связи в СССР, который реализовывал такую трактовку, под экономикой понималась область знаний, занимающаяся изучением объективных законов общественного развития, разработкой практических рекомендаций в области производства и распределения материальных благ. Такая экономика в большей мере обслуживала общество, чем отдельного человека. Большее внимание в ней уделялось специфике классовой борьбы, а не классовому сотрудничеству, делался акцент на использование кооперации, а не конкуренции. Поэтому везде, где марксизм внедрялся, это сопровождалось кровавой, бескомпромиссной борьбой между людьми, попыткой уничтожить полностью одни классы другими.

При этом управление в такой системе оказалось сверхцентрализованным, в результате власть управляющей элиты стала вседавлеющей. Трудящиеся превратились в винтик производства, опекаемый (социальная защита в СССР до сих пор не имеет себе равных), но бесправный. И эта дисгармония, в конечном итоге, предопределила состоявшийся крах социалистической системы.

Подводя итог изложенному, можно утверждать, что ни капиталистическая, ни социалистическая модели хозяйствования не являются совершенными. В них не согласованы разделение и кооперация труда, личное и общественное, не работают совместно активные и пассивные силы общества. А поэтому хозяйственные успехи как капиталистических, так и социалистических стран оказались более скромными, чем могли бы быть они при современном развитии науки, техники и человеческого интеллекта.

Для реализации гармоничного подхода к данному явлению будем полагать, что экономика – это наука, изучающая механизмы повышения результативности общечеловеческого труда и способствующая лучшему жизнеобеспечению граждан. И не только нынешнего поколения, но и всех последующих. Она призвана содействовать вхождению человека в Природную экосистему, соответствовать её законам, повышать моральный и культурный уровень людей. Укреплять нравственные устои общества, а не наоборот. Способствовать скоординированному развитию всего человеческого сообщества. Человек в ней рассматривается как часть Вселенной, исполняющая предназначенные ей функции, а не как ординарный потребитель, преследующий только свои личные цели или являющийся жертвой чужого посягательства.

Описанию основных законов и форм такой организации и посвящена настоящая монография.

Понятно, что это уже будет другая экономика. А поэтому ни капиталистическая, ни социалистическая теории в полной мере для неё не годятся. Не перетягивание общественного одеяла в ту или иную сторону, как в ныне действующих хозяйственных отношениях, а увеличение его настолько, чтобы хватило всем, должно стать главной целью экономической науки.

Гармонизация экономических отношений будет способствовать очеловечиванию общества, начнёт делать его и сильнее, и добрее, и духовнее. Она приведёт к высвобождению колоссальной человеческой энергии, которая будет направлена на созидание, а не на борьбу за жизнь. На благополучие всех, а не только некоторых; на нормальную жизнь, а не на элементарное выживание. А поэтому экономическую модель, отвечающую изложенным принципам, будем в дальнейшем называть гармоничной. То есть самосогласованной, стройной, в которой образуется соразмерность частей и целого, слияние их в единый организм, противоположный хаосу.

В гармоничной экономике будет использоваться как разделение, так и кооперация труда, исполняться и индивидуальные, и общественные функции производства, найдётся место и сильным, и слабым. Деньги в ней станут покорными слугами людей, а не капризными их хозяевами. Налоги из механизмов отчуждения доходов превратятся в инструменты их умножения.

Такая экономика окажется полезной как для предпринимателей, так и для наёмных работников. В ней правила поведения будут способствовать эквивалентности обмена результатами труда, справедливости и гармонизации человеческих отношений, а не противодействовать им. Смогут функционировать все виды собственности, доказывая свою полезность путём равноправной конкуренции. То есть не отвергается никакой из факторов, способных приносить пользу, но организуется их гармоничное взаимодействие. Произойдёт именно то, что характерно для Природы, в которой рационально уживается всё.

Если целью экономики служит достижение благополучия некоторых особей любой ценой, тогда ничего лучше капитализма придумать невозможно. Если требуется, также любой ценой, увеличить могущество государства, тогда наилучшей является социалистическая модель. А если стремиться к процветанию всего общества и каждого его гражданина, тогда ни первая, ни вторая модели для этого не годятся. Нужна принципиально иная экономическая идеология. И понятно, что разные экономики не могут формироваться по одинаковым лекалам, иметь одни и те же правовые нормы и идеологию.

При этом следует принимать во внимание, что экономика – это не наука о поведении той или иной личности в процессе ее хозяйственной деятельности, Иванова или Петрова, а изучение закономерностей больших масс народов, государств и всего человечества. Как в молекулярной физике, в которой расположение даже трех молекул воздуха уже через микросекунду установить невозможно, однако состояние больших масс газа оценивается с большой точностью. Поэтому предсказуемость поведения многого числа людей может быть вполне предсказуемым, учитывая особенно, что в отличие от молекул у них есть общие интересы.