Гармоничная экономика, или Новый миропорядок. Изд. 2-е дополненное

Христианское откровение о Пресвятой Троице – о Боге едином в сущности и троичном в лицах, легко принялось русскими, поскольку ему предшествовали языческие боги Сварог, подобный «Богу-отцу», Даждьбог – как «Бог-сын» и Семаргл, как «Бог святого духа». Но все они оказались обогащёнными христианским духом, стали и масштабнее, и возвышеннее. Дохристианские былинные богатыри Святогор, Микита Селянинович, Вольга и другие пользуются неизменным уважением. А иначе и быть не могло, поскольку вера – это не одежда, чтобы её можно было в одночасье поменять всю, целиком. Поистине, «Русская история поражает необыкновенной сознательностью и логическим ходом явлений» (К. А. Аксаков).

В самом деле, сохранение уважения к старым Богам являлось неслучайным. Они персонифицировались с предками достойной жизни и благородства, следящими за поведением своих потомков и защищающими их. Поэтому славянские Боги были грозны, но добры и справедливы, среди них не было места дьяволу. Носителями добра считались Боги, а зла – сам человек с его жадностью и ограниченностью. В отличие от западной обрядности, Боги воспринимались такой же реальностью, как хлеб и вода. Их мир был простым, но величавым, естественным образом встроенным в Природу, в быт людей и в окружающую действительность. Он воспитывал стремление к правде, к чистоте и праведности.

Боги карали за стяжательство, аморальность и беззаконие. Так, русские обожествляли Мать-сыру-землю, Царь-огонь и Царицу-воду, которые наказывали за злые деяния и воздавали за добрые. «В детском лепете языческого мышления постоянно и неизменно слышится тот же вещий голос: я хочу всё знать, всё видеть, везде существовать» (И. Е. Забелин).

Действительно, славянская «вера из многих языческих есть чистейшая» (Г. А. Глинка «Древняя религия славян»). В основе своей она представляла «обожествление стихий» (И. Н. Снигирёв). Более того, «Язычники породили душу со стихиями» (Ф. И. Буслаев). Эта вера в большей части своей не противоречила главным канонам Христианства, в результате чего они сравнительно легко и всем сердцем были приняты простым и бесхитростным народом. И наполненные христианской благодатью, стали восприниматься русичами как истины единственно верные и вечные, достойные любви, защиты и преклонения.

Понятно, что никакой самой изощрённой пропагандой или жестокостью нельзя было добиться этого, если бы предшествующие верования не подготовили для Христианства благодатную почву. Если бы его религиозные догматы не соответствовали народным помыслам.

В результате описанных процессов в основу русского понятия о добре, справедливости и нравственности заложены фундаментальные положения Православной религии. В них исключены такие уродливые преувеличения, как патриотический фетишизм или пренебрежение к другим народностям и культурам. Понимается, что нельзя отделять Бога от воплощения его Правды, как невозможно воспринимать Солнце без его животворящих лучей. «Стой за Правду горой, и Бог будет с тобой!» (русская пословица).

Воспитывается убеждение, что только тот национализм достоин уважения, который не направлен против других людей, не идёт вразрез с основными канонами христианского правосознания. Что религия призвана служить связующим звеном между различными национальными цивилизациями, способствовать взаимному духовному обогащению и воссозданию Божьего мира, т.е. зарождению общечеловеческого братства между народами, а не служить источником их раздора и стяжательства.

В связи с изложенным неслучайно люди называют свои страны по-разному: Прекрасная Франция, Свободная Америка, Могучая Германия, Поднебесная империя Китай, Страна Восходящего Солнца – Япония. А у нас – Святая Русь. И вовсе не потому, что в ней живут сплошные праведники, а оттого, что не внешние приличия, а стремление к сердечной чистоте и к внутреннему совершенству считается в ней главным содержанием жизни. Таким образом, Русь видится не как отдельное государство, географически, этнически, территориально, а как духовный мир возвышенности.

С другой стороны, «В начале было слово…» (Библия), т.е. слово является и альфой, и омегой всякого знания, дела и вещи. Действительно, «Самая большая ценность народа – его язык, язык, на котором он пишет, говорит, думает. Думает!» (Д. С. Лихачёв). А русский язык по глубине и выразительности не имеет себе равных. В нём присутствует неповторимое число синонимов как следствие того, что национальной традицией является не победа одного мнения, суждения или слова над другими, а их образность, взаимная уживчивость и дополнение. В других языках соблюдается экономия звуков и словосочетаний, нередко применяются многозначные символы, имеют место жёсткие правила построения фраз. А в русском языке – всё иное, всего в избытке. Совершенная свобода от каких-либо ограничений!

В самом деле, природное богатство, нестандартность русской натуры нашли полное отображение в его языке. Всё тоже буйство образов, богатство красок, неповторимость ударений, оттенков, широта нюансов и мелодичность звуков. Глубочайший смысл, сакральное мировидение и миропонимание, философия и чувственность, содержательность и образность с избытком присутствуют в нём. «Русская речь вольна – как хочу, так и расставлю слова, и слова обязаны быть легче пуха: мысль станет уродом, если словатяжелы, если на речь надето заранее изготовленное ярмо непреложного закона» (Вал. Иванов). С помощью такого языка выражает русский свои думы, чувства, мечты. Думает! И глубина, выразительность, раскованность языка не может не сказаться на отображаемых им понятиях, на образах, мыслях и приёмах труда. В этой связи правители стран Прибалтики, Украины и других постсоветских стран, запрещающие изучение русского языка, оказывают своим народам дурную услугу.

Понятно, что примитивным языком сложного понятия ни вскрыть, ни отобразить, ни додуматься до него. «Погружение в русский язык – погружение в Россию, – и наоборот, – иного тут не дано!» (Ю. М. Осипов). Как ни вспомнить поразительный по мудрости монолог И. Тургенева, в котором до сих пор черпаем мы и гордость, и надежду: «О, великий, могучий русский язык! Не будь тебя, как ни впасть в отчаяние при виде всего того, что творится у нас дома ˂…˃ нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!». И становится очевидным, что такой богатейший, сакральный язык не способен был создать народ, не обладающей уникальной культурой, не располагающий многотысячелетней историей, громадным опытом и сокровенными знаниями, не имеющий будущего. Подтверждением того, что славяне – одна из древнейших рас Земли.

И это действительно так, славянская культура на самом деле является одной из старейших. Как следует из недавно открытых археологических текстов, записанных резами и уставом – древнеславянскими буквами, именно славяне являются прямыми прародителями ариев, племён хаттов, гиперборейцев, протошумеров, троянцев, этрусков, скифов, саксов и т. д. (см. ^{[164] – [166]} и др.). И это подтверждают археологические открытия в южном Урале (Челябинская и Оренбургская области) древнеславянских городов Аркаим, Синташа, Берсаут, Аланды, Исиней и Коноплянка. Их расцвет датируется вторым – третьим тысячелетиями до Р.Х. ^[167]. То есть в это время кроме Средиземноморского пояса культуры существовал не менее значительный Южно-уральский культурный пояс.

Постижение истинного лица России демонстрировали многие западные интеллектуалы и государственные деятели: «Так значит, здесь сошла ты в наше поколенье, святая простота, святое упрощенье, ушедшее от нас? Так, значит, вот страна, что честью, правдою и до сих пор полна?» (поэт немецкого барокко Пауль Флеминг (1609 – 1640 гг.)). И подобные высказывания не редки: «Каждый англичанин приезжает в Россию русофобом и уезжает русофилом» (лорд Дж. Керзон ^[168]). «Русский человек – одно из самых очаровательных существ Земного шара» (Дж. К. Джером «Люди будущего», 1906 г.). «По моим впечатлениям, отдельный русский – один из самых дружелюбных людей в мире» (американский Президент Д. Эйзенхауэр ^[170]).

Разумеется, в непростой истории своего существования Россия не была аморфной, безобидной и всегда справедливой силой. Были и у неё случаи, когда она выступала агрессором. Вместе с тем найдите хоть одну страну, которая избежала бы этого и была всегда правой! Однако справедливости ради следует сказать, что на каждую наступательную кампанию русской армии приходилось восемь оборонительных. Русские отражали кровавые нашествия хазар, печенегов, половцев, монголов, татар, шведов, поляков, турок, французов, англичан, немцев… Порой с ужасающими жертвами, преимущественно мирного населения и на своей территории.

В этой связи если для западного человека свобода представляется инструментом самоутверждения, то русскими она воспринимается как отсутствие каких-либо внешних ограничений, как «воля», т.е. раскрепощение души. Они понимают, что избыточная материальная обеспеченность так же уродует человека, как и недостаточная. Отсюда мотивация русского человека ограничивалась словом «достаток». То есть таким доходом, который достаточен для достойной жизни, и в то же время не закабаляет и не уродует его владельца.

И это неслучайно. В суровой среде обитания, характерной для Восточной Европы, трудно было выжить одному, требовалась поддержка, взаимопомощь. Поэтому люди стремились жить общинами, родами, племенами, объедиять усилия для решения совместных проблем. Неформальные отношения между членами содружества, основанные на понятиях правды и справедливости, ценились выше, чем формальные. И это сказалось на семейных и хозяйственных отношениях, традициях, влияло на весь повседневный быт.

На Западе не так, среда обитания и климат позволяли людям успешно жить самостоятельно. Им требовалось только узаконить их отношения. Поэтому на Западе процветает идеологическая конструкция правового государства, предполагающего безусловное господство права и верховенство закона: «Пусть погибнет мир, но торжествует закон!», «Закон суров, но это закон» и т. д. В то же время в России понятие «право» понимается значительно шире. Полагается, что по настоящему истинны лишь Божьи Законы (заповеди), в том числе«что посеешь, то и пожнешь».

В России понимают, что порядок необходим, и вместе с тем «Плодотворно лишь то право, которое видит в себе ничто иное, как обязанность» (М. Н. Катков, государственный деятель начала ХХ века). В ней считается, что «… обычай прочнее закона: закон выдумать можно, обычай от жизни идёт» (Вал. Иванов). Знают, что закон – это столб, который нельзя перелезть, но можно обойти. То есть не придуманное людьми внешне равноправное законничество должно лежать в основе человеческого бытия, а Божьи законы Правды, Совести и Справедливости. Которые не подвержены влиянию времени, обстоятельствам и субъективности.

В России знают, что стремление к единообразию практической жизни с неизбежностью нивелирует образ личности и характер мышления человека. А поэтому признают вторичность Права по отношению к Правде («Право есть могила Правды»), осознают неизбежность противопоставления «Закона» и «Благодати», непризнание статуса Высшей ценности за законами, написанными простыми смертными. В этой связи западный мир не способен понять, что, несмотря на деспотизм власти, русский человек всегда оставался свободным. Вне зависимости от внешних обстоятельств, он умел сохранять в себе главное: свою душу.

В этой связи в России «Символом земного порядка был царь, а не конституция» (П. П. Марченя), истинным считалосьне законопослушание, а властопослушание. Власть ругали, с нею боролись, но неизменно считались. Знали, что любая власть лучше безвластия. Справедливости ждали от государства, а не от слабых, ограниченных земными страстями людей.

В самом деле, русские понимают, что «Человек вне общества – или Бог, или зверь» (Аристотель). В связи с этим на Руси практически не было хуторов, люди стремились жить в деревнях, «миром». До недавнего времени отсутствовали укреплённые замки, в которых элита прячется от «благодарности» облагодетельствованных ею сограждан. Гармония взаимодополняющих ценностей осуществлялась на основе любви, как проявлении принадлежности ко всему окружающему Миру, а не как господство и подчинение.

Из-за этого, в отличие от Европы, в России не получило всеобщего признания римское право собственности, опирающееся на скрупулёзно проработанную базу юридических уложений. В ней на протяжении многих веков хозяйство было основано не на частной собственности, а на своеобразном общинном пользовании землей. И власти государства, выступающего в роли главного собственника и арбитра. Отсюда характерной чертой русского менталитета является стремление к соборности (т.е. к добровольному объединению людей для общих действий независимо от их имущественного и сословного неравенства), а не к индивидуализму. К солидарности, которая реализуются в коллективных формах труда и во владении общей собственностью.

Поэтому русскому человеку свойственно убеждение, что «человек выше принципа собственности». А идею «естественного права», которая является основой западноевропейской морали, замещаютидеалы Добродетели, Справедливости и Правды. Может ли при таком менталитете народа Капитализм в России быть столь же продуктивным, как на Западе!? Будут ли пользоваться признанием и уважением богатства, приобретенные сомнительным путем?!

В связи с этим частная собственность на землю не признаётся, поскольку пользование ею, как считают русские, носит сакральный характер и вытекает из неотъемлемого Божьего права на все источники существования человека, предоставляемого ему Свыше одновременно с рождением.

Такая позиция «теоретическими корнями уходит не только к работам Маркса, но имеет более глубокую основу – двухвековые традиции русской социально-экономической мысли, которая в свою очередь связана с особым психологическим типом личности, присущим русскому народу. Это ярко выраженное стремление устроить жизнь на началах правды и справедливости. Не случайно в русской экономической литературе так много внимания уделяется проблемам будущего устройства общества (где несущими конструкциями являются идея общинности и государственности), и так мало теорий, имеющих дело с определением принципов и механизмов функционирования общества данного» (Й. Шумпетер ^[175]).

Разумеется, в рамках небольшого раздела трудно описать все особенности русской культуры. И вместе с тем некоторые ее качества выступают отчетливо.

1.2.2. Европейская культура и ее приоритеты

Европа в своём развитии пошла по другому пути. Закат её духовной культуры начался в XII веке, когда «появился зародыш нового – совершенно отличного – принципа, заключавшегося в том, что ˂…˃только то, что видим, слышим, осязаем, ощущаем и воспринимаем через наши органы чувств – реально и имеет смысл» (Питирим Сорокин ^[171])). И это породило беспредельную прагматичность Европы, которая легла в основу её материального благополучия.

Поэтому в отличие от русского преклонения перед справедливостью Запад провозглашает: «Vаe victis!» («Горе побеждённым!»). В результате языческий культ мощи и финансового успеха стал главенствовать в Европе, право силы начало превалировать над силою права. Менталитет дикой природы, беспощадной борьбы за существование стал доминировать над принципами Правды и Справедливости. Неудивительно, поэтому, что именно на Западе возник дарвинизм, как попытка обосновать не знающую ограничений борьбу за выживание, как идеологическое оправдание господства сильных над слабыми. В этом – коренное отличие российской и западной цивилизаций, разное видение ими Мира, запретного и дозволенного.

В соответствие с данной идеологией, собственное благополучие всегда ставилось в Европе во главу угла. Так, быть сильным и причинять боль и горе другим – в этом признаётся высшая доблесть западного героя: «Мир принадлежит тем, кто храбрее и сильнее… Мы не спрашиваем, когда хотим взять чью-либо жизнь и имущество… Мы не воруем, а отнимаем… Мы не верим ни во что, кроме силы нашего оружия и нашей храбрости» (из Скандинавских саг). «Весло ли галеры средь мрака и льдин, иль винт рассекает море. У Волн, у Времени голос один: горе слабейшему, горе!» (Р. Киплинг). «В Ирландии безумцами создал великих кельтов Бог: веселье для войны у них, а песни – для печали» (Г. Честертон) и т. д.

Следует ли говорить, что в России никогда не было ни подобных учений, былин, ни соответствующих поэм, народных эпосов, песен и сказок? А сами битвы в народных сказаниях представляются не как процессы физического уничтожения или покорения противника, а как тяжёлая работа, духовная и моральная борьба против несправедливости и святотатства.

Вместе с тем жестокость, воспеваемая западной литературой и искусством, является не просто поэтическим преувеличением. Она характеризует весь настрой, всё поведение западного человека, воспитана всем образом его жизни, историей, вооружена идеологическими и религиозными догмами. Образ врага оказался нужным для западного человека так же, как кровавая пища – дикому зверю. Без врага Запад не способен жить, ему требуется вырабатываемый с его помощью общественный адреналин. Поэтому Запад неустанно творит себе врагов, реальных или вымышленных. И побеждая, строит своё благополучие путём поглощения их праха.

Так, крестоносцы, которые направлялись католической церковью для освобожденияГроба Господнего в 1204 году, будто бы случайно взяли православный Константинополь и жестоко его разграбили. Они уничтожили многие произведения античного, византийского и раннехристианского искусства. «Христолюбивое воинство» убивало и насиловало его жителей, по другому молящихся тому же Христу. Жгло и распинало на крестах православных священников, осквернило Софийский Собор, устраивая в нём оргии с блудницами. На острове Кипр под знаменем борьбы с ересью латинские прелаты жгли православных на кострах, священников распинали на крестах, казнили монахов в Афоне и т. д.

Аборигены, проживавшие на территории Штатов, были поголовно уничтожены или загнаны в резервации. «Цивилизованные» власти США платили премии за каждый скальп, снятый с головы индейца, будь то воин, женщина или ребёнок. Одновременно были уничтожены целые популяции уникальных животных, таких как бизоны, ягуары, белые лоси, птицы додо и др. И эти эксцессы не единичны. Европейцы осуществили «цивилизационную миссию» Запада, под знаком креста и меча уничтожив древнейшие культуры Юкатана, Мексики и Перу, инков и ацтеков. Поработили миллионы жителей Африки, заставив их работать на себя. Бенин – одно из могущественных и культурных негритянских государств, некогда существовавших на территории нынешней Нигерии, успешно сопротивлялся поработителям вплоть до ХIХ века, пока не был предан английскими колонизаторами огню и мечу.

Заметим, что в Сибири, примерно в это же время осваиваемой русскими, не погибла ни одна самая малая народность, не исчезла ни одна крупная популяция животных. Ни резерваций, ни депортаций, ни рабства аборигенов, ни поголовного их уничтожения не было в ней никогда.

И так продолжается всё последующее время. Защищенные морями-океанами, англосаксы смогли безнаказанно вершить свои грязные дела, порождая, таким образом, миф о своей исключительности и непогрешимости, привыкая к вседозволенности. В самом деле, как пишет английский историк Стюарт Лейкок, «Во все страны ˂…˃мы когда-либо вторгались, и (есть) лишь несколько, до которых мы не добрались». Агрессии англосаксов подвергались территории 171 из 193 государств, состоящих сегодня в ООН. И это не считая всякого рода гибридных и информационных войн, ведущихся повсеместно. Так, в 2004 году Исследовательская служба Конгресса попыталась установить общее количество военных конфликтов, в которых когда-либо участвовали США. При этом получилась астрономическая цифра в 261 акта агрессий или «защиты демократии» по всему миру. Причём эти нападения, как правило, производились против заведомо слабых противников, а поэтому очевидно, по чьей инициативе они совершались.

С другой стороны, эти вмешательства были не только военными. Как признался Д. Эйзенхауэр, американский Президент: «Нормы человеческого поведения, считавшиеся до сих пор приемлемыми, (для нас) неприменимы. ˂…˃Мы должны ˂…˃научиться совершать акты свержения, саботажа и уничтожения наших врагов путём использования более умных, более тонких и более эффективных методов, чем те, которые используются против нас» ^[170]. То есть что благородные народы считают для себя делать ниже своего достоинства, англосаксы превратили в активное оружие. В результате такой политики оболваниваются целые страны, организуется противостояние одних групп населения другим. Вследствие этого в государствах возникают внутренние проблемы, смещаются неугодные Штатам правительства, появляются экономические кризисы и неурядицы.

Так, «Начиная с 1945 г., США попытались свергнуть более пятидесяти правительств, большинство из которых были демократически избранными, и грубо вмешивались в демократические выборы, по крайней мере, в тридцати странах. Вопрос: что же американские лидеры имеют ввиду под „демократией“?» (Уильям Блум, писатель, историк, диссидент ^[173]). Более того, в ХХ и в ХХ1 веках не было ни одной войны, революции или конфликта, в развязывании которых тем или иным образом англосаксы не приложили бы свою руку (!). «Ничего личного, только бизнес!». Кровь льётся рекой, и всё для того лишь, чтобы США получали больший доход, вкусно ели, сладко спали, были бы мировыми гегемонами. Поистине, «Когда я вспоминаю, что Бог справедлив, я содрогаюсь от страха за мою родину» (Т. Джефферсон, третий Президент США ^[172]). Но тогда еще было только начало избранного Штатами пути!

Такая психология создала особое государственное мышление Европы и США, активно претворяемое в жизнь, получила преемственность, сделалась фактически официальной. Сформировала государственную политику, получившую название «управляемый хаос», основанную на обмане, цинизме и алчности, сталкивании лбами своих противников. В ней понятия Правды и Справедливости не учитываются вовсе и используются только по мере надобности. И все это под флагом «демократии».

Насамом деле демократией здесь и не пахнет. Как заявлял один из американских пионеров информационных технологий Г. Лассуэлл в 1934 г., «Мы не должныуступать демократической догме, согласно которой люди сами могут судить о своих собственных интересах». А понятия правды или справедливости здесь не играют никакой роли. «Вся позиция (администрации) выражается лишь в том, что правительственная информация принадлежит только правительству» (Вашингтонский редактор «Нью-Йорк Таймс»).

И атомные бомбы на беззащитные города Японии были сброшены всё теми же «борцами за права человека». И уничтожение свыше 130 тыс. населения безоружного Дрездена, переполненного мирными жителями, накануне его взятия Красной Армией весной 1945 года осуществилось всё теми же «борцами». И планы уничтожить СССР, бывшего союзника, внесшего главный вклад в разгром гитлеровской Германии, фактически спасшего Европу от «коричневой чумы» с помощью атомного оружия, вынашивал никто иной, как Президент Штатов Г. Трумэн.

И бомбёжки беззащитных городов Сербии, Ливии и Ирака во имя своих глобальных политических и экономических амбиций были организованывсё теми же Соединёнными Штатами. Поистине, они плодят не бойцов, а убийц. Это – не эпизоды, а история, характеризующая настрой, менталитет нации. Так, несмотря на декларации о дружбе и сотрудничестве, до сих пор американские солдаты в качестве мишеней используют макеты русских солдат и тренируются под лозунгом: «Убей русского!». Это и есть истинное лицо их «дружбы».

Справедливости ради следует отметить, что ничего подобного в СССР не было даже в разгар «холодной войны».

Очевидно, что на Западе живёт немало романтиков, у которых чужие беды вызывают искреннее сострадание. Но проявляемое ими сочувствие не следует отождествлять с государственной политикой.

В результате возникла невиданная агрессивность Запада по отношению ко всем другим народам, особенно к русскому, как к носителю других моральных ценностей. В самом деле, европейская ненависть к России – явление не новое. Она имеет более глубокие корни, нежели государственная конкуренция или идеологические разногласия. Так, лозунг «Drang nach Osten» (вперёд на Восток) появился ещё тогда, когда у русских племён на берегах Волхова и Днепра не было никакой государственности. Его выдвинул Карл Великий в VIII веке, затем подхватили первые императоры Священной Римской империи, а позже взяли на вооружение как англосаксы, так и европейцы.

Об этой ненависти писали ещё М. В. Ломоносов, А. С. Пушкин, И. С. Тургенев. «Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как о народе русском» (царица Екатерина Великая, 1729 – 1796 гг.). «Не надо себя обманывать. Враждебность Европы слишком очевидна: она лежит не в случайных комбинациях европейской политики, не в честолюбии того или другого государственного мужа, а в самых основных её интересах» (Н. Я. Данилевский, Х1Х век). «И не будет такой клеветы, какую не пустила бы в ход против нас Европа» (Ф. М. Достоевский) и др.

«Живя в дореволюционной России, никто из нас не учитывал, до какой степени организованное общественное мнение Запада настроено против России и против Православной Религии. (Поэтому при общении с Западом) мы должны помнить, что ˂…˃ другие народы нас не знают и не понимают, что они боятся России, не сочувствуют ей и готовы радоваться всякому её ослаблению» (философ-диссидент И. А. Ильин ^[134]).

В целом многовековую политику Запада по отношению к России можно характеризовать так: «Европейцам нужна дурная Россия: варварская, чтобы „цивилизовать“ её по-своему; угрожающая своими размерами, чтобы её можно было расчленить, завоевательная, чтобы организовать коалицию против неё; реакционная, религиозно-разлагающая, чтобы вломиться в неё с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать на её „неиспользованные“ пространства, на её сырьё или, по крайней мере, на выгодные торговые договоры и концессии» (И. А. Ильин ^[134]). И хотя написано это девяносто лет назад, звучит современно.

Более того, за всю историю Европа, попадая в беду, неизменно получала помощь от России, но сама от неё в трудное для себя время поддержки не получаланикогда! Европа всегда консолидировалась с врагами России, будь то её оборона от хищных восточных орд, в Смутное время, в войнах с Турцией за выход к Чёрному морю, во всех последующих войнах или в современной борьбе с международным терроризмом. «Никакое служение России общеевропейскому делу (семилетняя война, борьба с Наполеоном, спасение Пруссии в 1805 – 1815 годах, спасение Австрии в 1849 году, спасение Франции в 1875 году, миролюбие Александра III, Гаагские конференции, жертвенная борьба с Германией 1914 – 1917 гг.) – не весит перед лицом этого страха; никакое благородство и бескорыстие русских Государей не рассеяли этого европейского злопыхательства» (И. А. Ильин ^[134]).

А если сюда добавить жертвенный подвиг СССР во 2-й мировой войне, тогда такое утверждение становится бесспорным. В самом деле, если бы Советский Союз не освободил Европу от гитлеровцев, велика вероятность того, что она до сих пор находилась бы под их игом, а такие государства, как Польша, Прибалтийские республики, Украина и др. исчезли бы с лица Земли вовсе. И непонятно, чего в этой ненависти больше: глупости, корысти, комплекса неполноценности или зоологического неприятия?

Запад неизменно проявлял по отношению к России свою враждебность. Так, во время Батыева лихолетья 1237 – 1240 годов русские княжества буквально грудью закрывали Европу от самого могучего в то время и безжалостного монгольского воинства, которое уничтожило 10% тогдашнего населения Земли. В результате этой борьбы погибло 9/10 жителей России.

В самом деле, когда Даниил Галицкий возвращался из Польши после отхода татар, они с братом «не возмогоста идти в поле смрада ради и множества избиенных, не бе бо на Володимире живых: церкви Святой Богородицы исполнены трупья, иныя церкви наполнены трупья и телес мёртвых». Католический монах Плано Карпини, проезжавший по Южной Руси в 1246 году, насчитал в некогда цветущем Киеве меньше 200 домов, а «бесчисленные головы и кости мёртвых людей» так и лежали без погребения уже свыше 6 лет после татарского погрома: их было некому хоронить.

Однако именно в это время Запад, воспользовавшись «благоприятной» для себя обстановкой, решил прибрать к рукам остатки ещё непокорённой Руси. Первым, вдохновлённым буллой папы Григория IX, обещавшей прощение грехов всем участникам Крестового похода, а павшим – вечное блаженство, был шведский «Король римской веры из Полуночной страны». Он послал в 1240 году (!), т.е. в разгар борьбы русских княжеств с ханом Батыем, под командованием своего зятя ярла Биргера великое войско в устье принадлежащей Новгороду Невы: «Если можешь, – сопротивляйся, – я уже здесь и пленяю твою землю» – написал он в ультиматуме новгородскому князю Александру, которому в то время было всего 20 лет.

«Не в силе Бог, а в правде. Иные – с оружием, иные – на конях, а мы Имя Господа Бога нашего призовём!» – объявил Александр, и с малым войском наголову разбил шведов. За эту победу народ назвал своего князя Невским. А затем разгромил напавших на Новгород тевтонскихрыцарей на льду Чудского озера, побил их под Псковом. Впоследствии за истинное служение Руси он был признан Святым. При этом Александр считал менее опасными для русских людей диких татар, чем «цивилизованный» Запад. И это вполне объяснимо, поскольку если первые стремились к покорению только тела, то вторые пытались закабалить ещё и душу. «Не бойтесь убивающих тела, бойтесь того, кто может и тело, и душу погубить в геенне» – провозглашал он.

И так продолжалось всё последующее время. Как пример, костяк татарской армии Мамая, разгромленной объединёнными русскими силами в 1380 году на Куликовом поле под водительством великого князя владимирского и московского Дмитрия Донского, составляли так называемые генуэзцы, состоящие из ландскнехтов всей Европы. Что они на Руси потеряли?

Едва закончив совместную войну с Турцией в 1700 году, европейские страны сразу же стали предавать своего недавнего союзника: «От послов цесарского, английского, венецианского помощи мне никакой нет, и не только помощи, не присылают даже никаких известий. Послы английский и голландский во всём держат крепко турецкую сторону, и больше хотят всякого добра туркам, нежели тебе, великому государю» – писал русский посол Украинцев царю Петру.