– Нужен автоген, чтобы разрезать металл и освободить останки, – сухо сказал врач с аскетически жестким лицом. – Шансов, что кто-то жив, нет.
Он связался по радиостанции с дежурным МЧС и медицины катастроф и отбыл. От взгляда Зотова не ускользнуло, как из толпы выделился невысокого роста мужчина лет пятидесяти в теплом овчинном полушубке и бобровой шапке. Он подошел к следователю, угадав в нем руководителя опергруппы. Следом за мужчиной приблизилась женщина в дубленке палевого цвета и песцовой шапке.
– Я подъехал к месту аварии в тот момент, когда крупный мужчина выскочил из «Меrcedеz-Behz» и помог водителю КрАЗа выбраться из кабины, – сообщил он, протирая носовым платком запотевшие стекла очков. – Мне показалось, что водитель получил травму, поскольку слегка прихрамывал. Я приоткрыл дверцу своего «Жигуленка» и спросил, не нужна ли помощь, на что верзила огрызнулся и злобно выругался и крикнул: «Пошел, гнида. Убери тачку, а то сейчас рванет, только клочья полетят». Он бросил в сторону «Volvo» какой-то светящийся, но быстро погасший предмет. Он ударился о металл и отскочил. Слава Богу, что взрыва не произошло.
– Что за предмет? – уточнил Зотов.
– Небольшой, как спичечный коробок.
– Резцов! – окликнул следователь эксперта-криминалиста и, когда тот подошел, велел. – Осмотри внимательно площадь вблизи «Вольно». Там должен быть вещдок – небольшой предмет. С его помощью хотели пустить «красного петуха», чтобы уничтожить улики, но в спешке не получилось.
– Куда делись участники ДТП? – возвратился к прерванному диалогу Зотов.
– Сели в «Меrcedеs» и уехали в том направлении, – мужчина указал рукой в сторону города.
– Сколько времени прошло с того момента? – спросил следователь, делая пометки в блокноте.
– Примерно полчаса, – ответил он, – Транспорта в тот момент было немного. Сами понимаете – дорогой бензин. Я ехал с женой (он указал на женщину в палевой дубленке), а впереди в метрах тридцати «мерс».
– Номер автомобиля запомнили?
– Нет, он был прикрыт.
– Какого цвета «Меrcedеs»?
– Бежевого.
– Приметы водителя КрАЗа и того мужчины, что ему помог, можете вспомнить?
Сергей стремился извлечь из очевидца максимум ценной информации.
– Все произошло довольно быстро, и поэтому хорошо разглядеть не удалось, – развел руками мужчина. – Водитель грузовика среднего роста, а второй крупный, как горилла. Голос у него простуженный.
– Выстрелов не слышали?
– Нет, пожалуй, нет, – ответил он, посадив, наконец, очки на переносицу. – Со слухом у меня полный порядок, а зрение подводит. Вон Антонина может подтвердить.
– Да, слух у него музыкальный, и остальное он все правильно рассказал. Я сидела рядом и все отлично видела, – подтвердила женщина.
– Будьте добры, сообщите вашу фамилию и адрес и номер телефона, – попросил Зотов.
– А это еще зачем? – всполошилась женщина. – Поговорили и будя. Никаких фамилий и адресов, пошли, Леонид. Просила я тебя, не влезай в это дело, без нас разберутся, у них такая работа…
Она решительно схватила мужа за рукав и потянула за собой.
– Антонина, Тоня, успокойся, неудобно как-то, следователь просит. Он при исполнении, надо уважить.
– Помолчи, язык распустил, как балаболка, – дернула она его, увлекая за собой. – Какое ему до нас дело?
– Самое серьезное, – строго произнес Сергей. – Ваш муж и вы стали невольными свидетелями происшествия и обязаны дать показания следствию. Я вас официально предупреждаю, что на сей счет, гражданка, предусмотрена ответственность за сокрытие информации о преступлении.
– Ну, вот и влипли, Леонид. Теперь повестками на допросы замучат. Не хватало нам чужих хлопот, – проворчала она. – Пошли, мотор у «Жигулей» застыл. Радиатор разморозим, антифриз в дефиците.
– Вы могли бы при случае опознать водителя КрАЗа и второго мужчину? – допытывался следователь.
– Да, пожалуй, да, – ответил Леонид.
– Ну, кто тебя, дурня, за язык тянет, – упрекнула его Антонина. – Теперь затаскают, еще и посадят.
Несмотря на упрямство женщины, Зотову, пригрозившему статьей 187 Уголовного кодекса, все же удалось записать фамилию супругов Яриных, их домашний адрес, телефон, место работы и госномер «Жигулей».
– Дронов! – позвал следователь госавтоинспектора, занятого замерами места ДТП, и когда тот предстал перед глазами, приказал: – Срочно передайте на посты ГАИ, экипажам ДПС и дежурному УВД ориентировку о розыске автомобиля «Меrсеdеs» бежевого цвета.
Номер неизвестен. По регистрации в МРЭО установите всех владельцев такой иномарки. Выясните также, кто мог находиться в «Volvo – 740» и принадлежность автомобиля.
– Будет сделано, – козырнул Дронов и связался с дежурным УВД по радиостанции «Тантал».
– Без веских причин я вас не побеспокою, – пообещал следователь Яриным. – В крайнем случае, Леонида Павловича вызову повесткой. Вы уж, Антонина Савельевна, сжальтесь над мужем, не пилите его. Это гражданский долг – помочь следствию.
– А кто нам поможет? – глядя в сторону, прошептала женщина, но Сергей Васильевич оставил без ответа ее вопрос, лишь попросил:
– Если что-то вызовет у вас подозрения, либо вспомните какую-нибудь важную деталь по поводу ДТП, то срочно позвоните в прокуратуру следователю Зотову, то есть мне или дежурному УВД в любое время суток.
Едва Ярины удалились к белым «Жигулям», замершим у обочины в двадцати метрах от места ДТП, как появился эксперт-криминалист Резцов и, бережно держа двумя пальцами, показал следователю зеленого цвета зажигалку, заправленную бензином.
– Надежды на то, что остались отпечатки, нет, – вздохнул он. – Но представь, что произошло бы, если бы зажигалка сработала.
– Представляю, пепелище, – ответил Зотов, – Теперь у меня нет сомнений, что это преднамеренное убийство. Надо выяснить мотивы, установить заказчика. Поторопись с выводами и результатами экспертиз, мы и так потеряли много времени.
Удовлетворив любопытство, водители разъезжались. Супруги Ярины устроились в холодном салоне машины. Леонид запустил двигатель, прогревая его. Неожиданно появился коренастый широкоплечий в теплой летной куртке мужчина. Мохнатая, собачьего меха шапка надвинута на узкий лоб. Колючий взгляд неприятно пронзил Ярина.
Он увидел крупные и грубые черты лица, широкий приплюснутый, как у боксера, нос, плотно сжатые губы и тяжелый подбородок. Свирепость сквозила в угрюмом облике.
– Аккумулятор сел, возьми на буксир мою тачку! – не попросил, а приказал незнакомец. – В накладе не останешься – канистру бензина Аи-92 презентую. Вижу, на голодном пайке сидишь?
– Бензин – это хорошо, – обрадовался Леонид и обернулся к жене. – Как, Тоня, поможем? Бензин сгодится. На выходной к теще на блины в деревню съезжу.
– Теща – святое дело, ее надо уважить, – подбодрил незнакомец, сверкнув глазом на Антонину. Она сидела ни живая, ни мертвая, словно под гипнозом.
– Поехали, Леонид, трогай. К черту бензин! – истерически закричала она и незаметно ткнула его локтем в бок.
– Во, старая кляча, всю малину испортила, – процедил сквозь зубы незнакомец. – Харчами перебирает, бензин ей не надо. Да, у меня его с руками оторвут.
– Вот пускай, кому это надо и отрывают с руками и ногами, – съязвила женщина.
– Прости, я не прочь, но хозяйка не в духе, – виновато улыбнулся Ярин.
– Слушать бабу – последнее дело. Не противно тебе мужик быть подкаблучником? Впрочем, это ваши заботы и они меня не волнуют, – упрекнул его тот и быстро спросил. – Что за тип, с которым ты беседовал?
– Следователь из прокуратуры, его фамилия Зотов, – добродушно ответил Леонид Павлович и, лишь потом сообразил, что не следует откровенничать.
– И что вы ему наплели по поводу аварии? – в голосе незнакомца послышались угрожающие нотки.
– Сказали, что ничего не видели, ничего не знаем, – встревожено опередила мужа Антонина Савельевна.– Мы люди маленькие, смирные. Пусть милиция сама разбирается, ей за это деньги платят, а нам и своих забот хватает.
– Правильно мыслишь, тетка, только подозрительно долго вы с ним болтали? Наверное, за ценные сведения еще и премию вам посулил? – недоверчиво поглядел на Ярина, выдавшего себя низко опущенной головой. – Держите язык за зубами и до ста лет проживете. Слушай свою бабу, она умная женщина. Гуд бай!
Незнакомец обошел «Жигули», по-хозяйски попинал ногой задний баллон, демонстрируя силу – машина вздрогнула от вибрации. Ярин с трудом соображал над словами незнакомца.
– Эх ты, до седых волос дожил, а ничего не понял, – укорила его Антонина Савельевна. – Распустил язык. Ты знаешь, кто это такой? Да у него на наглой роже написано, что рецидивист. Груб, напорист, бесцеремонен. Ох, неспроста все это. Черт тебя дернул со своими показаниями. Отличиться решил, славы захотелось, в газетах, мол, напишут. Жили ведь спокойно, никого не трогали, и нас никто не беспокоил. Не было печали, так черти накачали…
– Что ты, Антонина, драматизируешь? У страха глаза велики. Вообразила себе разных острых сюжетов. Вспомни-ка лучше, кто первый решил остаться на месте аварии, а теперь меня же и упрекаешь. Ну, женская логика, уму непостижима.
– Ты мужчина и должен был держать язык за зубами, – не уступала она. – Я слабая, несчастная женщина. Всегда ты, из-за своей наивной деликатности впутываешь меня в неприятные истории. Ты же знаешь, что я натура чувствительная, очень утонченная…
Она спрятала лицо в воротник из чернобурки, зябко вздрогнула телом, давая понять, что обиделась на супруга.
Пока они пререкались, Ярин мельком проследил за угрюмым незнакомцем. Тот сел в роскошный голубоватого цвета «Ford», припаркованный поблизости. Выехал на проезжую часть и лихо промчался мимо, даже не удостоив взгляда.
– А говорил, что аккумулятор сел? – вслух с недоумением произнес Леонид и глубоко задумался. Затем обернулся к молчаливой и, казалось, безучастной ко всему жене.– Может, следователю сообщить? Странный тип этот водитель «Ford». Что ему надо было от нас? Может, шизофреник, психопат какой?
– Сам ты псих. Сдался со своим следователем. Поезжай, совсем замерзла, – велела ему Антонина, пребывая в расстроенных чувствах. Он уже был готов включить зажигание и положил руку на рычаг коробки передач, чтобы переключить скорость, как дверцу с его стороны открыл парень в экипировке репортера с микрофоном в руке, на ободке которого было начертано «Пульс». А рядом с ним словно на привязи находился оператор с цифровой телекамерой.
– Я репортер Глеб Клюквин из телестудии «Пульс», – представился первый из них. – Мне посоветовал к вам обратиться следователь Зотов, которому вы давеча давали показания, как очевидец происшествия. Не откажите в эксклюзивном интервью, поделитесь своими впечатлениями и версиями о происшествии.
– С большим удовольствием!– воспрянул духом Леонид.– У меня в жизни два увлечения: телевизор, особенно криминальные события и рыбалка.
– Тогда тем более, вам и карты в руки! – воодушевился Глеб и, приблизив микрофон к его лицу, подал команду оператору, мол, снимай. Ярин вдохнул себя воздух, собрался с мыслями и только разомкнул уста…
– Ничего он не видел и не знает, – грубо вмешалась в процесс съемки Антонина, резво оставившая салон авто и словно болонка лапками, уцепившись в микрофон.
– Гражданка, откуда вы взялись? – возмутился ее поведением Клюквин. – Не мешайте нам выполнять свои профессиональные обязанности. Противодействие работникам СМИ карается законом.
Оператор попытался оттеснить Антонину, но она проявила завидную строптивость и, упираясь, заявила:
– Я имею право, это ной муж, у него мания величия и преследования. Он не отдает отчета тому, о чем говорит. Впоследствии вам придется давать опровержение.
– В таком случае вы, гражданка, поделитесь своими впечатлениями, зрители должны знать, что на самом деле произошло,– подступился к ней Глеб.– Это ваш гражданский долг.
– Никому я ничего не должна, это мне многие задолжали и не торопятся отдавать. Государство своими инфляциями, махинациями через Сбербанк ограбило, обесценив вклады, затем всучило бестолковые ваучеры. Кругом одни мошенники и аферисты,– посетовала Антонина и, заметив направленный на себя объектив телекамеры, лихорадочно замахала руками. – Не снимайте без моего согласия, я не готова, плохо выгляжу, а то разобью камеру и засвечу кассету. Я не тщеславная в отличие от Леонида, мне дурная слава ни к чему. Прекратите съемку, вы не папарацци и здесь вам не Америка и Европа!
– Гражданка, не мешайте работать! Иначе я приглашу милицию,– пригрозил Глеб.
– Тоня, ты не на базаре, веди себя прилично,– попросил ее супруг, недовольный тем, что она сбила его с настроя. – Когда еще выпадет такой редкий шанс дать интервью.
– Вот именно, – подтвердил репортер и польстил.– Мы кого попало, не снимаем, только известных людей из числа политиков и звезд кино, театра и эстрады. Эфирное, рекламное время очень дорогое. Такую роскошь не каждый себе может позволить. Только очень состоятельные люди в целях популярности и положительного имиджа и, особенно в период выборов в органы власти.
– Значит, Антонина, я прав на все сто процентов,– самодовольно заметил Леонид Павлович.
– Дешевой славы тебе, старому дурню, захотелось,– вынесла она свой вердикт. – А о негативных последствиях ты своими склеротическими мозгами ты подумал?
– Антонина, Тонька! – повысил он голос. – И груби, отойди в сторону, бо видгепаю. Не мешай людям работать.
– Возможно, вы заметили что-нибудь странное и подозрительное?– спросил Клюквин, перехватив инициативу у сварливой женщины.
– Конечно, заметил, хорошо, что вы спросили, – оживился Ярин. – Здесь ошивался какой -то мрачный водила «Ford». Предлагал взять его на буксир. Мол, аккумулятор сел, сулил за услугу дармовой бензин. Я сразу почувствовал что-то неладное. Ведь его иномарка работает на дизельном топливе, поэтому откуда у него бензин. Может, хотел талонами отблагодарить. Но очень некстати Антонина вмешалась. Она всегда норовит в самый неподходящий момент малину испортить. Вот сейчас видели, что за скандальная баба, чуть съемку не сорвала.
– Это кто, по-твоему, скандальная баба? – услышав о себе нелестный отзыв, приблизилась женщина. – Домой приедем и я тебе за оскорбление личности покажу рязанскую бабу. Спасибо, дождалась комплимента. Век не забуду, как ты меня перед камерой на весь город ославит.
– Ну не шуми, Тоня, нечаянно с языка сорвалось. И не тебя я имел в виду, – покаялся Леонид Павлович и обратился к оператору. – Вы, пожалуйста, ту часть, где речь о бабе, при монтаже передачи вырежьте.
– Вырежем. Зрителям ваши семейные ссоры и дрязги не интересны. О каких подозрениях вы сообщили следователю? – поинтересовался репортер.
– Нет, не успел, ведь тот мрачный тип подошел к нам уже после того, как я дал показания Зотову, – пояснил Ярин. Антонина решительно потянула его за рукав:
– Поехали домой новая телезвезда. Из-за твоих непомерных амбиций и тщеславия я совсем озябла.– сурово заявила жена, увлекая его за собой.
– Когда в эфир пойдет это интервью? – спросил он на ходу к автомобилю.
– Вечером в программе криминальных новостей “Пульс”. Не опоздайте!– крикнул вдогонку Клюквин.
Ярин сквозь лобовое стекло взглянул на хлопотавших возле примятой «Volvo» сотрудников милиции, узнал среди них Зотова. Увидел, как подъехал автопогрузчик, а следом армейский тягач с платформой.
Чуть помедлил и без энтузиазма вяло вырулил с заснеженной обочины на обледеневший асфальт дороги и вписался в поток автомобилей с включенными фарами.
4. Жажда славы
Все дорогу, дабы не отвлекать его скандалом от соблюдения правил движения, Антонина Савельевна, насупившись, словно наседка, не проронила ни слова. А размышления Леонида были только о том, чтобы не опоздать к выпуску новостей. Не терпелось ему поглядеть на себя со стороны, каким бравым молодцем он предстанет на экране и как потом соседи и друзья будут его поздравлять с этим необычным событием. Он подъехал к подъезду дома. Антонина с сумками отправилась в квартиру, что на втором этаже стандартной пятиэтажки.
Леонид, ценя каждую секунду времени, отогнал «Жигули» в гараж, расположенного поблизости автокооператива. Видя, как быстро течет время, стремительно движется секундная стрелка на его больших командирских часах, подаренных сыном – майором Российской армии, он, чуть не галопом по протоптанной в снегу тропинке заторопился домой. Успел с запасом в пять минут. По-солдатски быстро разделся в прихожей. Молча занял свое место в кресле перед телевизором «Фотон» в гостиной, чтобы лишний раз не беспокоить Антонину, пребывавшую явно не в духе. Она хлопотала на кухне, готовя легкий ужин.
Не разворачивая свежие газеты, Ярин уставился в экран. На нем появилась знакомая заставка программы криминальных новостей «Пульс» городского телевидения. Диктор – суровый мужчина с пышными усами, сообщил о том, что произошло крупное дорожно-транспортное происшествие с жертвами. Столкнулись «Volvo» и КрАЗ, груженный песком. Водитель и пассажиры легкового автомобиля погибли, а виновник ДТП – водитель КрАЗа бесследно исчез. Информация диктора сопровождалась кадрами ужасной аварии : искореженный остов «Volvo», погнутый бампер КрАЗа. В следующее мгновение Леонид услышал голос диктора: – Мы попросили поделиться своими впечатлениями очевидца трагедии гражданина Ярина…
Леонид увидел себя и Антонину на экране крупным планом.
– Жена-а, жонка! Тоня-я! Во, глухая тетеря, самое интересное пропустишь!– закричал он, и, распираемый тщеславием, вскочив с кресла. – Поди сюда, скорее! Нас по телеку показывают. Дождался таки славы! Знакомые и соседи увидят от удивления и зависти, словно мыльные пузыри, лопнут. Вот уж радость привалила, откуда и не ожидали. По гороскопу мне, Козерогу, были обещаны слава и популярность…
В проеме двери появилась Антонина со скалкой в руке и, глядя то на экран, то на супруга с неописуемой радостью на лице, укоризненно покачала головой, едва не покрутив пальцем у виска.
– И чему ты радуешься? Лучше бы нам лукавые депутаты и чиновники пенсию повысили. Только за свои шкурные интересы глотки на трибуне в Раде дерут. А ты, коль не стал политиком-ворюгой, то хотя бы в лотерею «Забава». «Кто там?» или «Кено» выиграл, – произнесла она.– Радуешься, как тот простофиля из чеховского рассказа, попавший по пьяной лавочке под тарантас, и довольный тем, что о нем вся Россия узнает. Чем бы дитя не тешилось? Показали тебя на один миг, как мартышку, и все позабылось.
– Еще ночной повтор будет и в архиве сохраниться,– возразил супруг и с обидой укорил. – Надо будет на долгую память копию сделать, записать на видеокассету. Когда разбогатеем, купим видеомагнитофон и вечерами будем смотреть и вспоминать.
– Дурак думкою богатеет, – заметила она.
– Ах, ты язва, не смей мне перечить! Толстокожая, ничем тебя не прошибешь и не удивишь. Когда еще такой случай появиться, чтобы о нас весь город узнал? Живем тихо, как серые мыши, никаких ярких впечатлений и приключений. Скучно, тоска зеленая заедает, как на поминках.
– Будут тебе яркие впечатления и приключения. Сам беду кличешь, – мрачно, словно бабка-вещунья, заявила сварливая супруга.
– О чем это ты? – оторвал он взгляд от экрана, где закончилось его интервью и пошли кадры о других происшествиях и событиях минувшего дня.
– О том, что этот репортаж, твои версии насчет подозрительного типа на «Ford», ты ведь даже госномер указал, смотрели и те, кто причастен к этой аварии, может быть совершенной по заказу, – логически предположила Антонина Савельевна. – Кто тебя, старого, выжившего из ума дурня, за язык тянул? Чует мое сердце, что это для нас добром не кончится. Жди неприятностей. Не послушался меня. Славы ему дешевой на старости лет захотелось.
Ярин было замахнулся на супругу, но опасливо опустил руку, заметив, что она предусмотрительно вооружилась скалкой, иначе бы не отважилась с ехидством читать ему нотации.
– Только посмей прикоснуться! Как шарахну, тыква пополам,– гневно сверкнув своими черными шальными зрачками, пригрозила она, словно карающий меч, подняв над взлохмаченной головой, скалку.
– Иди на кухню, не каркай, словно ворона,– велел Леонид. – Там твое место, кухарка. Все настроение и аппетит испортила своими мрачными прогнозами. Ковш дегтя в бочку меда плеснула… Сама и хлебай свое варево.
– А ты пастух, чабан, – не осталось в долгу Антонина, воинственно подопрев левой рукою крутое бедро, а правой, крепко сжимая скалку, с которой супруг не спускал глаз. – Тебе за коровами или овцами по степям и холмам ходит, а не красоваться на экране. Думать надо головой, чем твоя слава обернется.
– Не занимайся самовнушением, не нагоняй страху,– посоветовал он, смиряя свой пыл. – Волка бояться, в лес не ходить. Должен же кто-то с бандитами бороться?
– А-а, с тебя борец, как с козла певец,– она безнадежно махнула рукой и удалилась на кухню.
Остаток вечера они провели в глубоком молчании, словно в квартире невесть откуда появился покойник. И спать легли порознь, хотя еще пребывали в том возрасте, когда плоть жаждет, требует наслаждений. “ Эх, семья без ссоры, что суп без соли”, – не в первый раз после стычек и разногласий утешил себя Ярин, укладываясь спать на старом продавленном диване в гостиной.
5. В железном саркофаге
Между тем водитель мощного автопогрузчика подвел стальные лапы под прижатое к обледеневшему, бурому от крови полотну дороги, днище смятой «Volvo». Груда металла медленно поплыла вверх. Водитель опустил ее на платформу. Освободил лапы подъемника.
– Во двор автобазы УВД! – приказал Зотов водителю тягача. Впереди с мигалкой-проблеском и сиреной, тормозя встречный транспорт, двигался автомобиль ГАИ. Прохожие на тротуарах останавливаясь и, недоумевая, с любопытством провожали груду искореженного металла, в которой по сохранившимся колесам смутно угадывался автомобиль. И, наверное, каждый задавался вопросом: почему тягач сопровождает эскорт, кому такие почести? Неведомо было зевакам, что в этом месиве металла покоятся тела погибших.
Вместе с сотрудниками опергруппы следователь сел в УАЗ, и машина тронулась за тягачом с трейлером. На автобазе, куда о ДТП сообщили заблаговременно, были готовы к приему необычного груза. Тягач въехал во двор, а следом УАЗ. Зотов и другие сотрудники вылезли из кабины. В ноздри ударил знакомый запах карбида. Газорезчик, облаченный в зеленоватую брезентовую спецовку, готовил к работе аппарат с баллоном кислорода. Его напарник, долговязый парень в шерстяном свитере разматывал шланги. Разбитый автомобиль сняли с платформы на бетонную площадку и осветили лучами прожекторов.
Зотов вместе с Борецким и Резцовым еще раз тщательно обследовали металлический корпус, шины в надежде обнаружить пробоины от пуль, если таковы на самом деле могли быть. Хотя никто из водителей, в том числе и Ярины, оказавшиеся на месте ДТП, выстрелов не слышали, но это не исключало версию о возможном применении огнестрельного оружия. Преследователи могли использовать глушители. Пробоин обнаружить не удалось, и Сергей приказал газорезчику:
– Приступайте, только осторожно. Сначала отделите бензобак. И возле тел погибших поаккуратнее.
– Не волнуйся, начальник, управлюсь,– пообещал мужчина и надвинул на лицо щиток с затемненный оконцем. Покрутил вентиль горелки и поднес зажженную спичку – вспыхнув, загудела голубая струя пламени и, он приступил к резке рамы. За его уверенными действиями, кроме Зотова и оперативников, наблюдали судмедэксперт Борис Фридман, патологоанатом Чаркин и трое заросших щетиной мужчин, присланные из ИВС УВД для тягловой работы.
– Что рты разинули! – прикрикнул на админарестованных капитан Борецкий.– Помогайте резчику.
И те стали оттаскивать обрезанные части машины – деформированные заднее крыло и багажник… Отделив бензобак, газорезчик приступил к разделке средней части автомобиля, вырезая дверцу. Вдруг Зотов уловил запах жареного мяса и остановил увлекшегося работой мужчину.
– Поди, не шашлыки в мангале поджариваешь, – отчитал он резчика.– Я же просил аккуратнее.
– Как прикажешь, начальник. Работа ювелирная и вредная. Ты похлопочи, чтоб премию не забыли отстегнуть, – дохнул он на следователя стойким перегаром.
– Похлопочу, но и ты постарайся,– велел Сергей и отвернулся, смирившись с мыслью, что не всякий возьмется трупы из железного плена вырезать. Нужны крепкие нервы.
– Похлопочу, хватит тебе выпить, закусить и еще жене и детям подарков накупить, – повторил он, польстив мужчине, и это обещание придало ему энтузиазма. Он со стойками вырезал смятую крышу машины. Сдвинул ее в сторон, перед взорами предстала жуткая картина: грудь водителя была продавлена рулевой колонкой, голова размозжена, а ноги раздроблены сдвинутым в салон двигателем, У сидевшего рядом с ним мужчины верхняя часть черепа была снесена, из десен высыпались зубы, лишь в уголке развороченного рта поблескивала золотая коронка.
Все было залито спекшейся кровью. Ноги, словно кандалами, скованы металлом. Тела двоих мужчин на заднем сидении пострадали меньше – окровавленные головы были склонены набок из-за переломов шейных позвонков. В руке одного из них был мертвой хваткой зажат пистолет ТТ. Видимо, в последний момент рукой успел выхватить оружие. Пистолет с трудом удалось изъять, отжав окаменевшие пальцы трупа. Следователь пересчитал патроны – все целы. Значит, не успел произвести выстрел и преследователи не пострадали.
После того, как трупы были осмотрены патологоанатомом Чаркин, заросшие щетиной мужики высвободили их из чрева машины. Смерть потерпевших была мгновенной – у всех четверых были сломаны позвоночники и сдавлены грудные клетки, имелись черепно-мозговые травмы, переломы конечностей и другие многочисленные повреждения. Трое, кроме водителя, были в бронежилетах.
В одежде погибших эксперт-криминалист Резцов обнаружил документы, удостоверяющие их личности и среди них загранпаспорт на имя Георгия Алексеевича Кременя. Он находился в момент столкновения рядом с водителем. На запястье изувеченной руки Зотов увидел именные золотые часы с бегущей секундной стрелкой. ”Сколь хрупка человеческая жизнь, даже титановые бронежилеты не смогли ее защитить, и как бесконечно и безжалостно время”, – с грустью подумал он.
Резцов снял часы. На их тыльной стороне было выгравировано: “Дорогому Георгию Кременю в день 50-летия”.
Одному из мужиков стало дурно. Его отвели в сторону, чтобы пришел в себя. Трупы и их отдельные фрагменты поместили в полиэтиленовые мешки и пакеты.
Погрузили их в карету “скорой помощи” и отправили в морг. Фридман и Чаркин отбыли следом, чтобы провести вскрытие, лабораторные исследования и составить акты судебно-медицинской и биологической экспертиз. Следователь вместе с группой оперативников отправился в прокуратуру. Из своего кабинета по телефону доложил Левашову. Выслушав его, прокурор велел:
– Действуйте по обстановке, Сергей Васильевич. Не упускайте время. Кремень был довольно колоритной фигурой, так что вероятность заказного убийства не исключена. Поработай с ребятами. Если потребуется дополнительные сипы, то обращайся в любое время суток, не стесняйся.
– Пока сил достаточно, Андрей Иванович,– ответил Сергей и дождавшись, когда прокурор положит трубку, обратился к Борецкому, Дронову и Резцову:
– Давайте обсудим ситуацию. Мы должны наметить план первоочередных оперативно-розыскных мероприятий, определить схему поисков, отработать наиболее вероятные версии. Согласны?
– Согласны,– недружно ответили оперативники.
– Тогда я начну,– Зотов встряхнул русой головой, чтобы согнать дремоту и взбодрить себя, ибо на часах значилось 2.45.
– Первое, что наводит на мысли о преднамеренности ДТП, это тот факт, что скрылся водитель КрАЗа, вернее ему помогли скрыться, – приступил к изложению версии следователь. – Обычно в подобных случаях водитель, как предписано Правилами дорожного движения, обязан оказать помощь пострадавшим и сообщить о происшествии в милицию. Оставаться на месте до прибытия работников ГАИ и «Скорой помощи». Второе, слишком тяжелы последствия. Такое впечатление, что водитель КрАЗа специально таранил «Volvo». Дверцы заклинило, люди оказались заперты, словно закатанные в консервной банке. И третье, погибшие граждане, очевидно, во время движения, ощутили угрозу, иначе телохранителю не пришлось обнажать оружие. Все это свидетельствует о злом умысле. Что скажешь на это, Дронов?
– Действительно, вина водителя грузовика, его имя еще не удалось установить, бесспорна. Он выехал на полосу встречного движения и совершил наезд, хотя имел возможности его предотвратить, либо смягчить удар и последствия. Мне удалось выяснить, что КрАЗ, принадлежащий автоколонне жилкоммунхоза, был угнан от дома водителя, проживающего в окрестностях города.
Он обычно, с ведома администрации, оставлял машину на ночь возле дома. Загрузился песком, чтобы утром произвести отсыпку дороги на участках, схваченных гололедом, – сообщил госавтоинспектор.– Сразу же после ДТП по госномеру «Volvo», зарегистрированному в МРЭО, я установил ее владельца. Им оказался водитель Николай Бойкий, работавший дилером в концерне «Юпитер».
– Чем занимается этот концерн? – спросил Зотов.
– Мне известно, что он объединяет центры техобслуживания и продажи иномарок и отечественных авто и несколько автозаправочных станций, – поспешил с ответом Дронов.– Очень прибыльный бизнес, особенно с учетом дефицита горючего. На государственных АЗС, которые тоже вскоре станут частными, бензина, дизтоплива и масел фактически нет. Их искусственно подводят под банкротство, чтобы по смешной цене приватизировать. Все горюче – смазочные материалы схвачены коммерческими структурами. Воротилы топливо – энергетического бизнеса стремительно сколачивают капитал за счет природных ресурсов, принадлежащих народу и никого не допускают к этой кормушке.
– Почему в таком случае дремлют сотрудники отдела по борьбе с экономическими преступлениями и службы безопасности? – вздохнул Сергей и сам же ответил.– Мышей не ловят. Руки коротки или кто-то связывает эти руки, лоббируя прибыльный бизнес?
Оперативники понимающе переглянулись.
– Для этого надо знать президента концерна «Юпитер», – усмехнулся Борецкий. – Это господин Варнак Авдей Моисеевич. Он когда-то проходил у меня по делу о хищениях в особо крупных размерах и незаконных операциях с валютой, но сумел вывернуться. Нашлись влиятельные заступники, а я чуть не поплатился службой. Это было пять лет назад до развала Союза. Варнак тогда работал барменом в ресторане «Кудесник», обслуживал партийно-советскую элиту. После перестройки сумел отмыть капитал, скупил одну за другой несколько АЗС, наладил прямые связи нефтетерминалом. Пустил капитал в оборот, занялся автосервисом, стал очень влиятельной личностью в политических и предпринимательских кругах. Ездит на «Линкольн-Континентале» в сопровождении крутого джипа «Subaru» с охранниками.