– Привет, папочка,– привстав на носочки, Юля поцеловала отца в щеку и заметила. – Почему от тебя так вкусно духами пахнет?
– Тебе показалось. Проходи Юля,– ответил он.– Только не удивляйся, у меня гостья, студентка юрфака, прибыла в прокуратуру для стажировки.
– Юля, – представилась школьница и подала руку.
– Валерия, Лера, – привстала из-за стола гостья.
– Юля, живо раздевайся и присоединяйся к нам, пока не остыл кофе,– велел он.
– Сейчас, пап, – она сняла в прихожей короткую курточку из норки и прошла в свою комнату, чтобы положить ранец со школьными принадлежностями. Вскоре возвратилась, озадачив вопросом:
– Пап, пап, а кто на моей кровати валялся?
Сергей покраснел, а гостья смущенно опустила голову.
– С чего ты взяла, Юлечка, тебе просто показалось?
– Нет, не показалось, – возразила она с лукавыми искорками в глазах. – Не считай меня наивной дурнушкой. Перед уходом на занятия я положила подушки в центре дивана, а сейчас они по углам. Что ты, вы… на это скажите?
– Ну,, Юлька, дивное создание, положила отца на обе лопатки,– с напускным восторгом произнес Зотов, желая перевести ситуацию в шутку.– У тебя от природы задатки сыщика, следователя, зоркий глаз и светлая проницательная память, все подмечаешь. Точно станешь талантливым юристом, защитником сирых и убогих, родного отца за пояс заткнешь.
– Твои гены, папа, – заявила она с простодушным вызовом.
– Каюсь Юля, я действительно устал, было много работы и прилег,– признался он.– Прости, родная, впредь не повторится. Присядь и выпей чашечку кофе, согрейся.
– А Лера… тоже с тобой отдыхала? Она твоя любовница?
– С чего ты взяла? Взрослым, а тем более отцу, неприлично задавать подобные вопросы. Валерия Игоревна пришла за пять минут до твоего появления.
– Пришла? Следом за машиной, которая у подъезда? Ты приехал, а она следом. Так? Интересная сцена.
– Юля, ты слишком любознательна. Не отвлекайся на посторонние темы,– пожурил дочку Сергей.
– Ладно, не волнуйтесь, я маме ничего не скажу, – пообещала она, пригубив ароматный кофе. По интонации голоса и облику дочери он понял, что Юлька не поверила его версии, насчет студентки. “ Еще вздумает спросить Леру, в каком вузе та учится? Поэтому поспешил свернуть тему:
– Нам с Лерой пора на службу, работа превыше всего, – изрек он с пафосом. Помог женщине одеться. Они спустились по лестнице в подъезд.
– Юлечка очень красивая и смышленая девочка, сразу поняла, чем мы занимались. Хорошо, что врасплох не застала,– произнесла Чуева. – Ты не боишься, что она нас выдаст твоей супруге?
– Нет, дочка – умная девочка и понимает, что дела родителей– заповедная зона,– ответил он и с оптимизмом сказал.– Жизнь прекрасна, несмотря на проблемы и невзгоды. Вперед, в гостиницу “Москва”!
Его служебное удостоверение на администратора подействовало магически – без проблем устроил Леру в номер-люкс, оплатив проживание на неделю вперед. Поднялись не третий этаж, оглядели уютное помещение.
– Лера, я бы с большой радостью оставил тебя у себя дома, но не хочу осложнений в семье,– пояснил Сергей.– Мы ведь не сможем скрыть от Ирины симпатий друг к другу. Ты сияешь, как звезда. И с ушлой Юлькой получился конфуз. Дети сейчас в эротике и сексе очень продвинутые, достаточно порыться в Итернете. Мы расстаемся ненадолго. Я тебе благодарен за нежность. Надо бережно и трепетно относиться к дарованному нам Богом и природой чувству любви, обладанию друг другом и не пресыщаться наслаждениями.
– Сережа, с любимым человеком невозможно пресытиться, в нем хочется раствориться и душой, и телом, – возразила Лера и предложила.– Может, останешься на полчасика и повторим все сначала? Я боюсь оставаться одной, вдруг бандиты, башмаки или греки меня здесь застукают и отправят на тот свет. Я молода и хочу еще пожить, народить детишек…
–О, Лера, ты хорошо информирована о криминальной среде. Но не бойся, я обеспечу тебе охрану, как главному свидетелю обвинения.
– Земля слухом полнится. Кроме того, я читала еженедельник «С места происшествия», которым очень интересуются бандиты, чтобы, как похвастался Аскольд, владеть оперативной ситуацией и упреждать действия сыщиков по отработке крымских городов и райцентров. Зачитывал до дыр и нам разрешал, ради бахвальства и куража.
– Соображают в расчете на утечку в прессу ценной оперативной информации, – заметил следователь. – Надо бы предупредить начальника ЦОС и главного редактора газеты, чтобы сотрудники проявлял бдительности.
– Сереженька, останься. У меня такое ощущение, что это наша последняя встреча, – попросила она и обвила его шею теплыми руками.
– Успокойся, родная, все будет хорошо, – у Зотова неожиданно защемило сердце. – Ничего не бойся, не внушай себе страхи. Все самое опасное и ужасное уже позади. Я обеспечу тебе надежную охрану.
С трудом преодолев искушение женских чар, он разомкнул кольцо рук на тонкой талии. увидел огорчение в ее глазах.
– Сережа, береги себя. Я чувствую, что твоя жизнь в опасности.
– Я привык, такая у меня служба, – улыбнулся следователь. – А ты претендуешь на роль ясновидящей особы?
– Женская интуиция меня не подводит.
– Лера, не скучай. Вообрази, что это наша «янтарная комната», – произнес он и бережно поцеловал ее в полуоткрытые губы. Увидел, как в нежной поволоке заблестели ее злато-карие зрачки, как затрепетало гибкое и желанное, готовое раствориться в нем, девичье тело.
– Мгновения нашей жизни уходят в небыль и надо дорожить каждой секундой общения, – прошептала Чуева. – Никто не ведает, что нам уготовано судьбой или злым роком в ближайшее время…
– О-о, ты склонна к философии! – удивился следователь. – Не догадывался, что такие глубокие мысли витают в твоей прелестной голове. Наше рождение – цепь, стечение обстоятельств, а жизнь – непредсказуема. Но не грусти, не обижайся, милая, но меня ждут неотложные дела. У нас впереди будет много счастливых дней и ночей, поэтому не будем форсировать события.
В знак согласия она кивнула головой, их губы слились в долгом страстном поцелуе. Он легонько сжал ее теплую ладонь и вышел из номера.
Через полчаса следователь был дома, где его ждала новость.
– Сережа, у нас будет ребенок. Я была в гинекологии, – со смущением сообщила Ирина. – Это итог той шальной ночи, когда прогремел выстрел…
Как ты считаешь, вынашивать до родов или? Еще не поздно сделать аборт, мы ведь не планировали ребенка? Это произошло совершенно случайно.
– Никаких абортов, приятно, когда зачатье неожиданно, в качестве сюрприза, – обрадовался Сергей, обнял Ирину и поцеловал в мягкие губы. – Будешь рожать, я мечтал о втором ребенке. Дай Бог нам сына, а Юльке братика, но и девочка не помешает…
– Спасибо, родной, именно такой ответ я и хотела от тебя услышать. Ты тонко понимаешь женскую психику, ведь это преступление убивать свое дитя, – призналась она. – Ты выдержал проверку. Чтобы дочка не выросла эгоисткой, нам нужен второй ребенок. Так утверждают психологи, но я и без них это знаю.
– Дай потрогать, – Сергей протянул руку к ее животу.
– Смешной и нетерпеливый, еще рано. Толчки будут ощутимы за несколько недель до родов, – пояснила жена. Все же, обнажив живот, позволила ему приложить ладонь к месту, где зарождалась новая жизнь. Он ощущал ее теплую, бархатисто-нежную кожу, а она, склонив голову на его плечо, сообщила:
– Тебе на следующей неделе предстоит дальняя дорога. Будь осторожен в пути.
– Откуда тебе известно?
Ирина указала взглядом на свежий номер еженедельника «Жизнь, как она есть» с колонкой гороскопа с графическим изображением знаков Зодиака.
– К командировкам мне не привыкать. Бандиты по всему бывшему Союзу разбрелись, да и другие страны «русская мафия» держит в страхе, – ответил он, обычно отреагировав на очередной астрологический прогноз.
Воспоминание о той хмельной ночи и возникшей под утро угрозе на мгновение тенью проскользнуло по ее прекрасному лицу.
– Ангел ты мой, это же замечательно, будет, кому продолжил династию, мое благородное дело борьбы с криминалитетом.
– Нет, все сделаю для того, чтобы Юлька и, если родиться мальчик, были подальше от уголовных дел, от прокуратуры и милиции, заявила она и вдруг удивила его, никогда не произносимой прежде фразой. – Только через мой труп.
– Не волнуйся, Ириша, тебе вредно переживать, – встревожился Зотов ее решительности. – Это дело будущего. Еще надо родить, вырастить, воспитать и выучить…
– Все равно Юлька унаследует мою гуманную профессию. И будущий ребенок любую, только не следователя и не сыщика, – стояла она на своем.
– Ира, не будь столь категоричной Специальность «Правоведение» предполагает широкий спектр работы, – пояснил Сергей. – Человек с дипломом юрфака может работать адвокатом, юрисконсультом, судьей, госслужащим в органах законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления. Есть шанс сделать карьеру политика, чиновника. Именно из числа юристов большинство представителей власти…
– А я грешным делом, полагала, что из криминалитета? – с иронией произнесла жена.
– Не без того, ведь, там, где власть, там капитал и криминал, – подтвердил следователь.
– Коль такой широкий спектр и возможности, почему же ты засел в прокуратуре без движения вперед? – озадачила она его вопросом.
– Такова моя планида. За принципы приходиться платить должностью, карьерой. Я ведь не желаю пресмыкаться и угодничать перед начальством, вот и держат меня в черном теле на одной должности, – признался он. – Ты же знаешь, что для меня совесть, честь и справедливость дороже всяких званий, почестей и благ.
– Эх, Сережа, ты неисправимый идеалист. Другие живут и поступают, как им выгодно и комфортно, без всяких угрызений совести и сомнений. Только ты у меня не от мира сего, словно с Луны свалился, уж слишком правильный, – толи с огорчением, толи с гордостью произнесла женщина.
– Не свалился, а живу и работаю честно по законам совести и справедливости, – ответил Зотов. – А тебе за твое интересное положение очень благодарен.
– Это наша общая заслуга. Плод нашей любви, дарованной Богом и природой, – улыбнулась жена. Он бережно погладил ее по слегка обозначившейся округлости живота и она вдруг решила его проверить, провести эксперимент.
– Еще не поздно прервать беременность, – сообщила Ирина, пристально глядя мужу в глаза.
– Нет, ты даже не допускай такой мысли. Этот ребенок желанный и долгожданный. Я мечтаю о сыне, чтобы он вырос настоящим мужчиной, офицером и продолжил мое дело.– заявил супруг.
– Нет, хватит того, что ты постоянно рискуешь своим здоровьем и жизнью, – возразила жена Работаешь без праздником и выходных. Я места не нахожу, когда задерживаешься допоздна.
– Не волнуйся родная, ничего со мной не случится, я с детства цыганкой заговоренный, ножи и пули от меня отскакивают, – с оптимизмом произнес Зотов.
– Тревожное, смутное сейчас время, бандитские разборки, взрывы, выстрелы.
– Волка бояться, в лес не ходить. Бандиты должны нас бояться, а не наоборот.
– Пусть другие ходят в лес, своего ребенка я не пущу, – упорствовала Ирина.
– Ладно, поживем, увидим, – улыбнулся Сергей. – Тебе следовало бы проверить на УЗИ, мальчик или девочка?
– Пока еще сложно точно определить пол, потому, что небольшой срок беременности, – пояснила она.
– Кто бы не родился, сын или дочь, мы обязаны беречь ребенка, как зеницу ока,– сказал он.
В таком случае, Сережа, дай мне слово, что будешь предельно осторожным, не станешь ввязываться ни в какие авантюры. Я не хочу, чтобы еще до рождения ребенок оказался сиротой.
– Все будет хорошо, – уклонился он от прямого ответа. – А ты не изводи себя мрачными мыслями. Женщина, вынашивающая младенца должна быть спокойной, уверенной в себе. Что я тебя учу, ты медик и все отлично знаешь.
– Спасибо, просветил, – снисходительно улыбнулась Ирина, красивая в беременности и осознании уже однажды испытанного материнского счастья и вдруг с тревогой в голосе упрекнула. – Сережа, ты стал каким-то чужим, отрешенным и я предчувствую, что между нами может возникнуть пропасть отчуждения и непонимания.
– Не обижайся, но я веду себя адекватно, ты ведь в последнее время очень скупа на ласки. Что случилось? Может, разлюбила, у тебя появился воздыхатель, вскруживший голову?
– В моем-то интересном положении? Как тебе не стыдно подозревать? Не появился и не появится, ты у меня один на всю оставшуюся жизнь, – искренне заверила жена. – А вот ты кем-то очарован. Или я ошибаюсь?
Зотов промолчал, не смея прямо поглядеть в ее глаза, и Ирина своим тонким женским чутьем поняла, что не ошиблась. «Сама виновата. Надо чаще, даже когда у самой нет сильного желания и влечения, проявлять к нему нежность, а то ведь какая-нибудь шустрая девица вскружит ему голову и уведет», – подумала она и промолвила:
– Да, ты, пожалуй, прав, надо постоянно заботиться о том, чтобы не погасло пламя любви. Я исправлюсь…
– Я тоже постараюсь ничем тебя не огорчать, – пообещал Сергей.
19. Киднеппинг
На следующий день после побега Валерии Чуевой из особняка, Зотов в коридоре столкнулся с Кулишом, хотя и возникло подозрение, что помпрокурора его поджидал.
– Сергей Васильевич, вас можно поздравить с удачей?– окликнул он следователя.
– С какой еще удачей? – изобразил на лице удивление Сергей. – Фортуна мне не улыбается, а светит только вам.
– Ну, как же, коллега, не скромничайте и не прибедняйтесь,– с лукавством усмехнулся Зиновий Яковлевич. – Если и дальше такими темпами будешь вязать бандитов, то к пенсии у тебя на груди будет ни одна-две медали, а целый иконостас, как у дорогого и незабвенного Леонида Ильича. Царство ему небесное…
–Я не тщеславен. Куда важнее освободить общество от социально опасных злодеев.
–Ценю ваше бескорыстие и скромность, но перед Левашовым все же походатайствую, похлопочу, чтобы, если не медалью, то хотя бы почетной грамотой наградил, а сам выкрою время и черкану заметку в газету, чтобы все знали, какие мужественные сотрудники служат в прокуратуре.
– Зиновий Яковлевич, не стоит хлопот. Я служу не ради славы, а для пользы дела.
– Не скажи, сейчас реклама, пиар для человека много значат. Станете знаменитым и будете за крупные гонорары рекламировать водку, колбасы, крем для бритья или памперсы… Тогда озолотитесь и возгордитесь.
–Вот это занятие для вас в самый раз, – отмахнулся следователь.
– Везунчик, вам и фортуна улыбается, и у молодых женщин пользуетесь большим успехом. Сказывают, что без единого выстрела повязали снежного человека – дикого лесного разбойника и его подругу – заядлую проститутку. Лишили мужика последней радости. Изъяли у него двустволку, теперь снеговик не страшен и волку. Самое время сверлить на кителе отверстие для ордена и готовить портмоне для премиальных. По такому случаю мог бы, если не поляну, то хотя бы лужайку для коллег накрыть. Почитать и приумножать славные традиции – святое дело…
– Когда всю банду повяжем, тогда и накрою, – подыграл ему следователь, решивший, пока на этом фланге, а точнее, в тылу, не обострять отношения.
– Такие операции не часто удаются, – менторским тоном заметил Кулиш. – Решил, значит, тихой сапой, в одиночку, чтобы ни с кем не делить славу, а ведь и погибнуть мог. Расскажи подробности и я подготовлю заметку в прессу. Мы должны заботиться об авторитете, престиже прокуратуры. Это и о нас песня: «Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом…»
– Не каждое сердце под прицелом, – возразил следователь.
– Чье сердце вы имеете в виду? – насторожился Кулиш.
– Это аллегория, а заметку я и сам напишу, лучше скажите, кто вам сообщил?
– У меня в отличие от вас, тайн нет и зла за душой не держу. Совершенно случайно позвонил дежурному по УВД и он порадовался за тебя. Вот и я от всей души радуюсь. Так держать, коллега! – помпрокурора подал пухлую руку для пожатия, но Сергей сделал вид, что не заметил.
– Теперь уж точно возглавите прокуратуру,– с досадой произнес Кулиш. – Станете моим суровым шефом. Я вам по-доброму завидую. Молодой, перспективный, неподкупный, как Робеспьер. Если и дальше так пойдет, то держу пари, пост генпрокурора вам гарантирован. Тогда уж точно всех бандитов повяжите. Но все же, господин Зотов, постарайтесь осознать, что мафия бессмертна и все ваши потуги тщетны?
– Так вы ей служите?
– Я лишь констатирую факт, – ушел от прямого ответа помпрокурора и пояснил. – Причем, сицилийская мафия, нашей крымской, в подметки не годится. На Западе все в ужасе от русской мафии…
– Не так страшен черт, как его малюют, – усмехнулся следователь.– Эх, Зиновий Яковлевич, это у вас есть такой шанс при хитрости, изворотливости и богатых навыках аппаратных интриг.
– Сергей Васильевич, а кому нынче нужна твоя сермяжная правда? – язвительно усмехнулся Кулиш и пояснил. – В этом мире все относительно, непостоянно и поэтому не стоит лезть из кожи. Если генпрокуроров и министров меняют, как перчатки, то зачем нам напрягаться, придет новая метла и без учета былых заслуг отправит в отставку. Насадит везде своих проверенных людей с куриным интеллектом. Ты же знаешь, что часто инициатива наказуема. Следует соизмерять свои силы и, если нет поддержки «сверху», то разумнее отойти в сторону и не мешать предприимчивым и богатым гражданам жить, как им хочется.
– Зиновий Яковлевич, есть закон, перед которым все люди равны, независимо от их социального, имущественного состояния и других признаков. И мы призваны добиваться того, чтобы все жили по законам, а не по понятиям, как это кому-то нравиться, – возразил следователь.
– Коллега, мы не всесильны и никогда общество, государство не будут совершенны и идеальны, поэтому не бросайтесь в бой, сломя голову, учитывайте ситуацию, обстоятельства и личности, которым хотите насолить. Они серьезных наездов, угрожающих бизнесу, не говоря уже о личной свободе и репутации, не прощают. Это слишком опасная игра, в которой может быть только один победитель.
Я не открою великую тайну, если скажу, что депутаты, принявшие УК, УПК и другие кодексы и законы, сами же их сплошь и рядом нарушают. Когда им это выгодно, подменяют закон политической или иной целесообразностью. Надувая щеки, с пеной у рта защищают от следствия и правосудия своих коррумпированных и алчных родственников, партнеров по бизнесу. Вот от кого в первую очередь исходит правовой нигилизм, а не от простых смертных, которым некогда в борьбе за биологическое выживание читать законы. Вы мне, маэстро, напоминаете дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами. Они не только крыльями расшибут вам голову, но и жерновами сотрут в порошок.
– Выдержим и прежде звучали угрозы, – ответил Зотов.
– Я вас понимаю, хотите отличиться в этом резонансном деле, чтобы заметили «наверху», оценили и назначили на должность прокурора. Но немало и других более легких и эффективных способов для роста карьеры, – намекнул помпрокурора. – Нынче кадры на руководящие посты подбирают по иным критериям и, в первую очередь по принципам партийной принадлежности и личной преданности правящей коалиции.
Ты, конечно, Серега, еще сравнительно молодой, можно сказать зеленый, романтик, и максималист в одном лице, готов горы перевернуть, не подозревая, что рискуешь надорваться и заработать грыжу, – менторски поучал Зиновий Яковлевич. – А я, мой юный друг, не один пуд соли в прокуратуре съел, многих начальников пережил и познал почем фунт лиха, поэтому в бутылку не лезу, не создаю ни себе, ни другим проблем.
– Очень удобная позиция: если я никого не трогаю, то и меня никто не тронет, – заметил следователь. – Положа руку на сердце, я вам не завидую, а сочувствую. Вы, очевидно, забыли, что прокуратура, это не церковь, не монастырь и не богадельня для сирых и убогих с милосердными и миротворческими функциями, а правоохранительный орган, призванный блюсти законность, раскрывать преступления и отправлять злодеев на скамью подсудимых, а не раскуривать с ними трубку мира.
– Никто с ними и не курит фимиам, – возразил Кулиш. – Если вы меня в чем-то подозреваете, то это глубокое заблуждение. Я не преступаю границы закона, а напротив, содействую демократизации, открытости и прозрачности в работе прокуратуры. У граждан не должно сложиться превратное мнение, что мы даром хлеб едим и протираем штаны. Поэтому я добровольно взвалил на себя неблагодарную миссию пресс-секретаря.
– Под дымовой завесой стенаний об открытости и прозрачности вы, Зиновий Яковлевич, грубо вторгаетесь в ход следствия, разглашаете оперативные сведения, хотя это не входит в сферу вашей деятельности, вы курируете судебную практику, поддерживаете обвинения, – напомнил следователь. – Откуда подозреваемые почерпнули данные из моего служебного досье?
– Вопрос не по адресу, я кадрами не ведаю, это не в моей компетенции, – живо, словно был готов к вопросу, парировал Кулиш и предположил. – Возможно, журналисты, репортеры, их сейчас называют папарацци, пронюхали. Они везде, вооружившись фотоаппаратами, телекамерами и диктофонами, свой нос суют. А может ты и сам, будучи под «мухой» проговорился…
– Я, в отличие от вас «под мухой» не бываю.
– Совсем что ль не пьешь, трезвенник?
– Да, веду здоровый образ жизни, занимаюсь спортом.
– Тогда я вам завидую. Сто лет проживете без капитального ремонта, – съязвил он и усмехнулся. – Держись, криминал, трепещите паханы и воры в законе!
Стер с лица маску иронии и продолжил:
– А, если серьезно, Сергей Васильевич, то в отношениях с коллегами вам недостает дружелюбия, дипломатичности, такта и соблюдения служебной субординации. Вот и ко мне вы относитесь с явным предубеждением и даже неприязнью, тем самым вредите себе, создаете дополнительные барьеры к карьерному росту. Имейте в виду мое слово в нашем сугубо корпоративном ведомстве, да и за его стенами, не последнее. При случае мог бы словечко за вас, где надо замолвить. Знайте, что кадровая политика осуществляется не столько в казенных кабинетах, сколько во время охоты, рыбалки, на пикниках, банкетах, фуршетах и в саунах… Оттуда депутаты и чиновники в кабинеты приходят с готовыми решениями.
– Зиновий Яковлевич, я очень сомневаюсь в бескорыстных порывах и благородстве вашей души, – произнес Зотов. – Во-первых, потому что вы сами не прочь занять кресло прокурора, а во-вторых, уж слишком вас тревожит исход уголовного дела по поводу гибели Кременя в ДТП. Вы бы с радостью похоронили его в архиве или передали покладистому, ручному следователю, который бы вынес постановление о прекращении и закрытии уголовного дела из-за отсутствия состава преступления. В таком случае подтвердилась бы ваша версия о несчастном случае, роковом стечении обстоятельств. Одним выстрелом поразили бы двух зайцев.
– Интересно, что же это за зайцы? Кого вы имеете в виду? – усмехнулся помпрокурора, стремясь извлечь из Зотова, как можно больше ценной для себя информации.
– Подняли бы на щит, разместив информацию на сайте и направив в СМИ, свой профессионализм, – ответил следователь. – Сыграли бы на руку тем, по кому давно тюрьма плачет горючими слезами. Как говорится, и волки бы остались сыты, и овцы целы.
– Вы меня восхищаете. Какой дар ясновидения в себе таите. Куда там хваленым экстрасенсам, колдунам и прочим шарлатанам, – заметил Кулиш. – Обладая таким талантом, я бы на вашем месте и дня бы не задержался в прокуратуре. Загребал бы большие деньги, занимаясь прибыльным бизнесом. Стадионы, дворцы культуры ломились бы от массовости и психоза экзальтированной публики.
– Возможно, но это не моя стихия, ведь мне претит спекуляция на бедах, болезнях и страданиях людей. Там царствуют Кашпировский, Чумак и полчища других новоявленных мессий в этом прибыльном бизнесе.
– Сергей Васильевич, у вас слишком скептический взгляд на события и явления общественной жизни, везде вы норовите докопаться до криминала, – посетовал Зиновий Яковлевич. – Люди живут и зарабатывают, как могут в силу способностей и не следует им мешать. Вспомните лозунг: «Позволено все, что не запрещено законом». – В таком случае предлагаю упразднить, аннулировать УК, УПК и некоторые другие законы, в том числе о прокуратуре, милиции, службе безопасности и суде. Пусть во всем царит анархия.
– Вы, коллега, не утрируйте, не выставляйте меня шутом гороховым, – обиделся помпрокурора. – Я предлагаю не рубить сплеча, ведь какими бы идеальными кодексы и законы ни были, в них невозможно предусмотреть все ситуации динамично меняющейся жизни, характера отношений. Не случайно существует принцип: любые сомнения в пользу подозреваемого. В деле Кременя и других погибших в том ужасном ДТП, масса противоречий, нестыковок и сомнений. По сути, оно шито белыми нитками и в суде будет успешно развалено опытными адвокатами. Только подорвете свою репутацию, как профессионал.
– Зиновий Яковлевич, откуда вам известны данные из материалов уголовного дела, я же вас в них не посвящал? – поймал он Кулиша на слове, и тот беспокойно заерзал под его пристальным взглядом.
– Земля слухом полнится…
– Не уходите от прямого ответа на вопрос, иначе я вынужден буду написать рапорт Левашову или прокурору республики с требованием срочно провести служебное расследование. Эта угроза подействовала на него отрезвляюще. Он мгновенно просчитал последствия. Появление своей фамилии в рапорте, который ляжет на стол начальника (тот спустит его на тормозах) его не слишком тревожило. А вот если дойдет до прокурора республики, то это чревато неприятностями. – Какой вы, однако, Сергей Васильевич, въедливый, словно серная или соляная кислота, – упрекнул он. – Вам, какая печаль, откуда я узнал или над головой каплет?
– Все, что касается уголовного дела, находящегося в моем производстве, мне должно быть известно в первую очередь, – заявил Зотов. – Мне не нравится эта мышиная возня, закулисные интриги и козни. Извольте отвечать, Зиновий Яковлевич!
– Арсений Иванович посвятил меня в некоторые детали. Я, как куратор пресс-службы, не ради праздного интереса, обязан быть в курсе, – нехотя произнес помпрокурора и с вызовом тряхнул головой с проевшей темя плешью. – Похоже, что, наконец, я удовлетворил ваше болезненное любопытство?
– Это у вас маниакально болезненное любопытство к уголовным делам и оперативным секретам.
– Я вправе знать в силу своих функциональных обязанностей.
– Вы сами проявили интерес к делу Кременя или прокурор посвятил в детали?
– Коллега, не зарывайтесь! Я не ваш подследственный и не обязан отвечать на оскорбительные и унизительные для меня вопросы, – с металлом в голосе изрек Кулиш и пророчески заметил. – При такой тактике, извращенной форме отношения с коллегами вы вряд ли в ближайшее время, да и в перспективе, станете прокурором. До пенсии просидите на своей, по сути, рядовой должности.
Поглядел на Зотова и понял, что этот прогноз не отразился предполагаемым унынием на лице следователя, которого в этот момент занимала проблема, как оградить Левашова, не умеющего держать язык за зубами и соблюдать секретность, от оперативной информации.
«Придется выкроить время и обратиться в службу внутренней безопасности республиканской прокуратуры, чтобы негласно провели расследование на предмет утечки служебной информации, проверили, нет ли у Кулиша контактов с представителями криминалитета. Ведь интуиции в совокупности с фактами, отдельными деталями наводит мысль на точности такой версии, – подумал следователь. – Теперь, когда я вышел на финишную прямую и арест главаря банды, организовавшей убийство Кременя дело нескольких дней, целесообразно расставить все точки над i, очистить прокуратуру от информаторов, фактически «пятой колонны» действующей в тылу и наносящей удар в спину».
Зотов уверенно с чувством собственной правоты и достоинства поглядел на Кулиша и тот, почувствовав в этом взгляде угрозу для себя, смутился и отвел глаза в сторону. Следователь хотел было, напомнить ему о контактах с Хмелько в пикантных ситуациях, но решил раньше времени не раскрывать карты.
День прошел в служебных заботах. Зотов допоздна задержался в своем кабинете. Изучал документы, разрабатывал возможные версии и ответные действия противников. Сергей был убежден, что они не будут сидеть, сложа руки, перейдут в атаку. С какой стороны следует ожидать удар? Долгое время дремавший телефон затрезвонил. Он поднял трубку.
– Сережа, родной… срочно приезжай! – услышал он взволнованный голос жены, поначалу даже не признал его.
– Что случилось, милая?
– Юлька куда-то исчезла. В пять часов вечера ушла в библиотеку и до сих пор не вернулась. Сердце ноет, с ней что-то случилось, я не нахожу себе места, – с тревогой сообщила Ирина. Сергей бросил взгляд на часы: 22.37. Действительно поздно, библиотека открыта до восьми вечера.
– Может она у Масловых? – предположил он.
– Нет, я звонила. У меня острое предчувствие, с Юлькой беда. Бросай к черту свою работу, из-за которой одни неприятности!– сорвалась она, едва сдерживая себя, чтобы е расплакаться.
– Ириша, не впадай в панику, держи себя в руках, тебе вредно волноваться, думай о будущем ребенке, – как можно мягче посоветовал Сергей.– Прими валидол или успокоительное, сама знаешь, что для тебя лучше, а я постараюсь все выяснить. На несколько секунд задумался, размышляя, где бы в случае худших обстоятельств, могла оказаться дочь. Пересилил себя и позвонил в морг.
– Слушаю, дежурный патологоанатом, – услышал он утомленно-скрипучий мужской голос. Зотов представился и спросил:
– Меня интересует, не поступала ли к вам после пяти часов вечера девушка пятнадцати лет? Светловолосая, голубоглазая, возможно, в результате ДТП?
– Нет, сегодня молодых трупов не было, Бог помиловал. Одни старики и старухи, да еще мужчина, попавший в нетрезвом состоянии и под грузовик, скончался на месте. Два часа назад бомжа привезли, в сортире подобрали, помер от переохлаждения. Эх, жизня пошла. Люди мрут, как мухи, не успеваю вскрывать. А девушки нынче не было. На прошлой недели юную проститутку привезли, прямо на панели под очередным кобелем скончалась, сердце не выдержало таких скачек-накачек
Не дослушав врача, очевидно, истосковавшегося среди посиневших трупов по живой речи, следователь с неприятным чувством положил трубку. Невольно передернул плечами, словно по телефонному кабелю смрадно-трупная атмосфера проникла в его кабинет. В ушах засел въедливо-скрипучий голос: «Люди мрут, как мухи…»
Действительно мрут: кто от скудного питания и отсутствия лекарств, кто от суицида и бандитских разборок. Жестокое время. Зотов на миг представил фигуру патологоанатома в ночном холодном помещении морга среди трупов на оцинкованных столах и ему стало жутко. Какие надо иметь нервы, чтобы не свихнуться. Не по этой ли причине специалисты этого профиля чаще других врачей спиваются. Спиртом снимают стресс.