«Дорогой Марк! Отвечаю на твое письмо от 12.04 с некоторым опозданием по причине все усиливающегося старческого недостатка времени. Ничем вроде серьезным не занят, а времени катастрофически не хватает. Никак не могу понять, как это раньше, в молодые годы, поднимались с Галей в семь часов, успевали все сделать, одеть и накормить детей, отвести их в детский сад и в 8 часов быть на работе. Сейчас встаем в пять, и в те же восемь ухитряемся лишь вылезти из-за стола после завтрака. Раньше, работая до 10 –11 часов вечера чуть не каждый день, успевал обслуживать и ремонтировать машину, чего-то в ней постоянно разбирать, собирать, регулировать, и мазать. Ныне, не поверишь, пять лет ни разу не менял масло, а обслуживание машины, за редчайшим исключением, сводил к тому, что, настроившись что-либо посмотреть и поделать, приходил в гараж, часа два похаживал возле нее, заглядывал под капот, ударял ногой по каждому колесу на предмет проверки давления в шинах, и далее, в зависимости от обстановки и настроя, либо садился в машину, либо закрывал гараж до следующего посещения. В аналогичных раздумьях протекает время и во всем остальном: намечается, планируется и переносится со дня на день, будь-то куда-нибудь и зачем-либо сходить или, тем более, съездить, с кем-либо встретиться. Впечатление такое, что вся работа твоя только и состоит в построениях планов. Также обстоят дела и по работе за компьютером: больше за ним сижу, да перечитываю, в лучшем случае, перекраиваю, старье. Правда, иногда случаются исключения, о которых я стараюсь тебе поведать, причем, не без собственной от того удовлетворенности.

Месяца два назад Семидоцких дал мне почитать небольшой сборник материалов конференции «Промышленная политика и рынок» со статьями моего знакомца академика Татаркина и мне неизвестного А. М. Кенина. Прочитав первую, я вновь плевался, а вот вторая оказалась настолько занимательной, что я тут же, узнав телефон, позвонил Анатолию Михайловичу, передал свое восхищение и, главное, особое удовольствие от совпадения моих с ним взглядов на современную действительность. Мы тут же договорились о встрече. После настолько друг другу понравились, по причине «единения» во взглядах, что стали встречаться чуть не регулярно и обмениваться компьютерными записями, а затем и трудами.

Я ему вручил свои две книжки, а он мне интересный, можно сказать, уникальнейший сборник статей, очерков, воспоминаний практически о всех генеральных и главных конструкторах, директорах, министрах, прочих организаторах в области ракетного, аэрокосмического, подводного и атомного производства. Сборник, богато оформленный с бесчисленным числом фотографий лиц и разных изделий, издан в индивидуальном порядке и ограниченном количестве персонифицированных экземпляров (порядка 270 шт.).

Интереснейшие в нем узрел вещи. Самое впечатляющее – масса одинаковых с нами, работавшими совсем в другой области, подходов к процессам созидания и разрешению технических, организационных и прочих проблем.

Сам Кенин (сейчас ему 60 с небольшим) работал в области управления ракетами в нашем НПО «Автоматика», а сейчас является Генеральным директором областного Центра информации и конъюнктуры рынка.

Что-нибудь из материалов этого сборника, равно как и отдельные статьи из «Конверсии». которые ты просил, я вышлю позднее, как только ты сообщишь новый электр. адрес внука (или подтвердишь старый).

Сообщением о «провале» на конкурсе «Мальчика» опечален, но не расстроен. Литераторы нас не признают не беспричинно. К слову, Кенин, между прочим, «купил» меня тем, что при встрече, после приветственных слов, полувопросительно со словом «надеюсь» отнес меня к естественнику, а в ответ на мое удивление, полоутвердительно добавил, что не гуманитарий же я по образованию. Можешь представить мою реакцию на это так образно преподнесенное негативное отношение к тенденциозной категории проповедников.

Относительно Украины и некоторых других «стран» ближнего зарубежья не переживай. Вспомни в «Двух полюсах» Раушенбаха с его «неприятием распада Союза и констатацией им данного факта, как сугубо «временного явления».

Все ясно и с Черномырдиным: «держание» его на разных постах – есть наиболее краткая и очень емкая характеристика современной преступно-мерзостной демократической эпохи.

Тем не менее, несмотря на столь неприятное окончание, совет радоваться жизни принимаем с удовольствием и желаем того же тебе и твоему семейству».

16.05

Позавчера был на приеме у главы районной администрации Олега Львовича Лефтона, назначенного на этот пост месяц назад, по вопросу автостоянки. А вчера, по той же проблеме, – у Чернецкого. Передал обоим мое письмо, которое привожу ниже.

«Уважаемый Аркадий Михайлович!

Вопрос идет об автостоянке во дворе домов № 24/1 и 24/2 по улице Стахановской.

Начиная с апреля месяца 2003 года я написал по нему лично Вам шесть писем, три – Вашему заместителю Ляшенко и одно – Крицкому, а, кроме того, два раза был на приеме у Ляшенко и один раз – у Крицкого. И что только я не выслушал и не прочитал за это время из сказанного и написанного мне сотрудниками Городской и Районной администраций, а также лично Ляшенко и Крицким. От обнадеживающих обещаний, даже развернутых программ по ликвидации этой злополучной стоянки и планов по благоустройству двора, до самых формально-бюрократических отписок и непонятых (порой искаженных) констатаций текущего состояния дел.

Конечный результат многолетней «деятельности» – нулевой.

Стоянка продолжает функционировать в прежнем своем назначении, зафиксированном 05.08.04 представителем ЕМУП «Автостоянка» и обстоятельно отраженном в письме Ляшенко от 02.09.04, но только в еще более безобразном виде в части разрушительных от него нравственных и физических последствий. Достаточно упомянуть, что теперь здесь каждую ночь размещается более 80-ти машин, а дворовой сквер фактически полностью погублен и превращен в сплошное грязное месиво.

Стоянка, по которой я веду переписку с Вашей Администрацией в течение уже более четырех лет, лишь частный случай самого плачевного состояния в сфере инфраструктуры всего Орджоникидзевского района, особенно его улиц, газонов и насаждений. Подавляющее большинство последних демонстративно нагло превращены в платные автостоянки, имеют место противозаконные подключения их охранных и прочих «аксессуаров» к осветительным уличным и домовым сетям, при этом за все разрушаемое и потребляемое муниципальные власти (исключая, возможно, частные «пожертвования» от организаторов таких стоянок) не получают никаких доходов. Прежде всего, именно в силу превратившейся в настоящее бедствие их «беззаконно-временного» существования.

Наконец, пользуясь случаем, я хотел бы вообще обратить Ваше внимание на некую, свойственную не только Екатеринбургу, «увлеченность» властного меньшинства помпезностью, роскошью и прочими излишествами на фоне разорения страны и нищеты большинства населения. Того самого, уже наглядно воспринимаемого обществом, его расслоения на богатых и бедных. Сейчас это стало проявляться еще в определенном противопоставлении центра города его окраинам. Во все ускоряющемся и повсеместном, я бы сказал, буквально соревновательном процессе придания центральной части города подчеркнуто «благородного» вида за счет районов со старой построенной при Советах «социалки», разрушающейся, десятилетиями не ремонтируемой, грязной, разбитой, замусоренной и изуродованной упомянутыми автомобильными стоянками.

Требуется принятие самых экстренных мер по устранению названных перекосов и прекращению вопиющего беззакония. В том числе, по ликвидации названной автостоянки и благоустройству двора».

Лефтон, в силу недавнего назначения на пост главы района, пообещал все сделать, но как – я не понял, однако расспрашивать не стал, поскольку предстояла еще запланированная встреча с Чернецким.

Этот, после моей информации и внимательного прочтения упомянутого письма, задал вопрос Лефтону: « В курсе ли он этой проблемы?». А затем, спросив о необходимой с его стороны какой-либо помощи, обращаясь уже ко мне, с усмешкой заметил, что Олег Львович молодой у нас начальник, а потому и «карты ему в руки».

В части же противопоставления «богатых и бедных, центра и окраин» у нас с ним состоялась перепалка почти аналогичная той, что была описана в записях от 21.04.05 года по результатам встречи с Ляшенко. Чернецкий также было упрекнул меня в незнании фактических расходов бюджета на центр и районы, особенно, на наш. Но, после возражений признал, что дворами надо заниматься. На этом его «согласии» я откланялся, с определенными сомнениями в исполнении обещанного и на сей раз.

01.06

Вчера по инициативе нового Генерального директора Уралмаша Назима Тофиковича Эфендиева состоялась встреча с бывшими главными специалистами завода. На нее были приглашены Башилов, Орлов, Нисковских, Поносов, Карасев, Бойко и от металлургов Борисов. От руководства заводом присутствовал новый коммерческий директор Сергей Олегович Соколов, Шалаев и от информационной службы Агеев.

Предшествовало встрече выступление Эфендиева в заводской газете ЗТМ (за 28.04.07 года) о развале завода и основных направлениях по его выводу из «кризиса». В том числе: о консолидации капитала и обратном возврате в состав завода всего, что было выделено из него в результате пресловутых реструктуризаций; восстановлении конструкторских подразделений; возвращении Уралмаша на рынок металлургического оборудования; модернизации собственного оборудования; формировании профессионального коллектива; об отдельных кадровых и социальных аспектах. Все его предложения оказались особо значимыми, поскольку были сделаны в унисон моей критики начала 90-х годов во времена правления первого постперестроечного директора Коровина, а затем этого спекулянта – грузинского борова, фамилию которого даже не хочется называть, и всех их разваливших завод преступных, по сути, деяний.

По результатам совещания принято решение создать под руководством Шалаева рабочую комиссию для разработки соответствующих для сего дела мероприятий. Однако ломать – не строить, задача архисложная. Практическая ее реализация трудно представляема.

05.06

Карасев дал книжку А. Хинштейна с залихватским названием «Ельцин. Кремль. История болезни». Как и все подобного настроя произведения, написана она бойким языком, приемлемым для легкого чтива. Вроде и вполне верного отражения отдельных фактов тогда происходившего, но без должной их исторической оценки. Чуть не половина ее посвящена описанию болезненно-пьяных похождений Ельцина, причем с таким акцентированием, будто власть сама шла ему в руки, помимо его воли, как бы между прочим и чуть ли от одной его дури. Умный, хитрый, устремленный к властвованию человек, сумевший обвести каких не есть, но не менее его одержимых политических противников и одержать над ними победу, превращен Хинштейном в пьяного полуклоуна.

Очередной результат лишенного логики и здравого смысла гуманитарного вольнодумства.

14.06

Сегодня отправил письмо Полякову в ответ на реакцию по поводу моей ему записки

«Дорогой Борис! По поводу твоего последнего ответа. Я рационалист. Конечно же, отдаю отчет в ограниченной скоростной возможности своего компьютера, но все равно не могу воспринять информацию объемом в одну страничку (причем из нашей российской газетки ЗОЖ), которая именно из-за неких «закорючек» превращается при передаче в три мегабайта, т. е. в три добрых книжки по 250 страниц каждая. Таковой она оказалась, и это для меня не приемлемо, каковым бы не было при этом быстродействие моего компьютера вообще и в Интернете, в частности.

Признателен тебе за достойный, без завода, ответ на мою не очень вежливую и грубоватую по форме записку.

Всех тебе благ и доброго настроения. Привет вашему семейству».

Далее я приложил мою запись от 01.06 по поводу встречи с Генеральным директором Уралмаша.

18.06

Вчера скончался Гелий Григорьевич Люстиберг.

На протяжении долгих лет он вносил огромный труд, способности и талант в дело созидания. Его творческий вклад – не просто новая техника, это пионерские разработки, которые были увенчаны созданием им крупнейшего комплекса высокочастотной закалки рельсов.

С момента моего первого студенческого знакомства с Гелием Григорьевичем он был для меня, и останется, образцом ума, обширных познаний, талантливости, нестандартности, интеллигентности и человеческой порядочности. Уверен, что такую же память он оставил о себе в сердцах и всех остальных, с кем работал у нас на заводе.

Гелий Григорьевич не терпел статичных систем, но как ни кто другой владел системным мышлением. Ненавидел стандарты для формы, но активно пропагандировал разумные правила и нормы для дела. Был непредставляемо изобретателен в новом и, одновременно, чуть ли не беспомощен в рациональном отборе известного и давно апробированного. Был непреклонен, даже резок порой, в отстаивании и защите деловых позиций, но бездеятелен в провозглашении своего Я и личностных интересов. Не любил выступать, но если приходилось, то всегда блестяще и впечатляюще для публики. Был широко образован и, кажется, вовсе не знал слова «не знаю».

Он вызывал окружающих его людей на здоровое ему подражание и заставлял их думать, переживать, проигрывать собственные дела, свое поведение, свое отношение к жизни.

Тем не менее, его «минусы» доставляли определенные огорчения и приводили к мало приятным с ним спорам, заставляли довольно часто выполнять представительские за него функции во внешнем мире, по причине чуть не порочной неспособности его к таковым процедурам, а часто и огорчаться из-за упорного нежелания что-либо делать в угоду упомянутого Я и личностных интересов.

Люстиберг был человеком, для которого доводы нравственности явно превалировали над доводами целесообразности, что, как известно, часто являются продуктом сугубо эгоистических побуждений. Он полностью старался по жизни «соответствовать» звонкой немецкой фамилии – «сильной, здоровой (а в его собственной интерпретации, еще и веселой) горе».

20.06

Получил письмо от Цалюка с признанием опять своей «ошибочности». С искреннем извинением и сожалением, что из-за его «непонятливости (или невнимательности к излагаемому)» мною, «мы напрасно потеряли столько времени и усилий, превратив в дискуссию то, что надо было сразу принять». Однако вновь совсем не к месту и вне связи со сказанным, не забыл «особо обратить» мое внимание «на ослабление своей памяти (не логики суждений, а именно – памяти)». Хотя «ослабление» произошло у него, прежде всего, именно в части логического мышления, а ничего иного, и давно, и по причине, полагаю, неизмеримо большей чем у нас оторванности от привычной среды, в которой мы жили и работали в активные годы. Это мое резюме, в какой-то степени, относится и к проживающему ныне в Америке Полякову, Есть еще там Соловейчик, тоже не без завихрений, но больше все же на самом деле из-за плохой памяти.

30.06

«Дорогой Матус! Твое последнее письмо от 20.06 получил.

С величайшей удовлетворенностью подтверждаю мою, полностью соответствующую твоей, констатацию общности наших оценок последнего продолжительностью чуть не в год спора, возникшего по поводу невинно-лояльной моей ссылки на известный разговор с Сомовым. Но, в силу неисправимой дотошности, во избежание подобного в будущем, просто не могу, хотя бы для смеха, не обратить еще раз твое внимание на аналогичную концовку наших предыдущих споров в части: разбора моих двух книжек, потом ТО Эйнштейна, а теперь вот и разнопланового еврейского «вопроса». Не много ли, в принципиальной основе, по одному и тому же сценарию и при одном и том же музыкальном сопровождении?

О нашей жизни. На прошлой неделе похоронили Гелия Люстиберга, а позавчера Георгия Данилова. До этого еще двух из тех, с которыми я начинал работать в 50-ом году, – Виктора Баландина и Бориса Данилова. Опять очередной четверки подряд, как бы в «дополнение» к той четверке моих, пенсионного периода, приятелей – Муйземнека, Скобелева, Шушарина и Вальтера, о которых я писал ранее.

Сдал за этот год здорово Виталий, уже вторую неделю лежит в 40-ой больнице. Увезли его в критическом предоперационном состоянии, но сейчас врачи настроились обойтись без операции. Думаю, больше по причине преклонного его возраста. Полечат, получат немалые деньги, и выпишут.

Моя Галя держится, но позиции свои все равно так или иначе сдает. О себе я тебе недавно сообщал. Вот такие печальные дела.

Бывай здоров. Всем твоим наш с Галей сердечный привет».

01.07

«Уважаемый Анатолий Михайлович! С большим интересом прочитал статью «Точка бифуркации или мир на перепутье». Полностью согласен со всеми Вашими констатациями и оценками.

Я бы добавил только сюда еще непомерную страсть имущих, и в первую очередь власти и ее первых лиц, к роскоши – главному катализатору народной ненависти».

Далее я привел то, о чем на эту тему писали Гончаров, Астольф де Кюстин, Витте и другие.

А затем призвал всех здраво мыслящих людей постоянно вдалбливать в головы богатеев и правителей эту мысль, дабы умерить их пыл к стяжательству и роскоши и тем самым исключить очередную революцию. Наивно? Но не знаю, как действовать по-иному.

05.07

Вчера Олимпийский комитет принял решение о проведении зимней олимпиады в Корее. Это после персонального выступления Президента в защиту варианта проведения ее у нас в Сочи. Еще один непродуманный по последствиям шаг Президента. И результат – пощечина и ему самому, и России. Как будто специально организованная многими нашими недоброжелателями акция, с весьма высокой, в отличие от нас, вероятностью ее ожидаемого окончания с нужным для них результатом.

Так могло случиться. Не случилось, но и не вызывает чувство гордости за страну, даже блестящее на трех языках выступление Путина перед членами Олимпийского комитета. Ибо это было выступление артиста, а не президента большой страны, оспаривающего право на Олимпиаду 2014 года у Южной Кореи – на уровне полуслучайных результатов голосования, элементарной фактически жеребьевки. Похоже, просто повезло, а ведь могло и не повезти.

Я не упоминаю здесь о своем сугубо критическом отношении вообще к давно, и много, политизированным олимпийским играм.

15.07

«Матус, твое от 14.07 получил. Оно превосходно по всем компонентам: содержательности, душевности и т. д. настолько, что у меня нет ничего, что можно было бы к нему еще добавить. Появятся мысли – черкну, а пока делаю перерыв, к тому же, и по случаю превосходнейшей погоды, у нас не так частой, чтобы ее можно было пропускать. Наш горячий Вам привет. Ты не представляешь, как я рад твоему письму!».

17.07

Два дня назад скончался Саша Баталкин. Сегодня состоятся его похороны. Мои добрые о нем воспоминания были сделаны 11.08. 2004 года.

Уходят из жизни один за другим мои сверстники и прямые коллеги по совместной работе в бюро крупносортных станов, где в 50 году прошлого столетия я начинал свой конструкторский путь.

20.07

«Нисковских опубликовал второе издание книги «Так это было», добавив в нее еще одну главу «Новые времена».

В этом дополнительном эссе он попытался довести до читателя свое понимание заводских проблем, но сделал это как-то предвзято, начав его с рассмотрения нашего давнего с ним спора, касающегося концептуальных подходов, связанных с общими проблемами перехода страны к рыночным отношениям.

Построив понимание истории на основе, как мне кажется, неких частностей, личностного восприятия, неугодных в данный момент или, наоборот, приятных для его души фактов, он справедливо отметил, что я это сделал – с позиций «глобальной философской оценки событий». Правда, признав за мной такую, почему-то прицепил к ней свое. Будто бы, «еще со времен итальянского философа Макиавелли (который на самом деле к рассматриваемому вопросу – переходу от социализма к капитализму – никакого отношения не имел, да и не мог иметь) известны законы развития общества, в соответствии с которыми каждая нация должна пройти свой путь до цивилизованного общества, а мы еще не дозрели до этого (надо понимать, к прохождению данного пути), у нас еще не достаточно ни самостоятельности, ни общей культуры».

Не будем говорить о корректности данной фразы, в сравнении с тем, что было сказано на самом деле. Лучше посмотрим, какие выводы он сделал, сославшись далее на уже действительно мое, здесь абсолютно уместное, и потому с несколько другими акцентами, о том, что «капиталистический мир прошел естественный длительный путь развития через натуральное хозяйство, хаос, кризисы и лишь потом достиг ласкающего наш взгляд теперешнего состояния (к тому же, не без нашей помощи – злейшего соревнования с тотальной социалистической системой), что быстрый перенос его современных достижений и организационных структур на нашу почву невозможен и нам предстоит длинный путь неблагодарной черной работы, если мы не хотим продолжить сбор сливок, уподобившись тем, кто делает свой капитал на разграблении государства и народа».

Выводы его таковы. Это, дескать, моя «Философия безысходности, нам суждена та же доля передовых капиталистическим стран, прошедших к благополучию многовековый путь через хаос и кризисы», и потому «надо только терпеливо ждать, между делом слегка рационализируя производство и поддерживая инициативных работников».

Похоже, Нисковских, в силу некоей заведенности (другого я просто предположить не могу), выбрал самый неудачный вариант критики, а именно критики через присвоение оппоненту того, что тот никогда не говорил, не писал и таким образом не мыслил.

Он, напомнил известный амбициозный «разнос» Лениным Каутского, когда тот, названный им «ученейшим кабинетным дураком, учителем гимназии, засохшим на повторении учебников истории», и даже «слепым щенком», как бы в насмешку над своим оппонентом написал, что: «любая попытка изменить ход истории оборачивается против самого субъекта исторического движения, его наказывает история, которая продолжает свой путь, как проявление железной необходимости».

Конечно, Нисковских, как инженер и по жизни человек дела, а не пустой болтовни, оказался выше подобной фразеологии, однако результат его, к сожалению, очевидной предвзятости получился даже более впечатлительным. Ленина спустил на землю его противник. Нисковских к реалиям жизни пришел сам.

Поводом для нашего спора послужила статья, напечатанная в газете «Ритм» в 1998 году. Он предлагал в ней выделить из Уралмаша на правах полной финансовой самостоятельности инжиниринговую фирму, которая «могла бы в короткие сроки вписаться в новые условия и успешно конкурировать с западными фирмами». А я, возражая ему, призывал к тому, о чем сказано выше. Только совсем не в гротесковом виде «терпеливого ожидания и между делом легкого рационализирования», а с величайшими даже подробностями и вполне конкретными разноплановыми предложениями, отлично ему известными из всего не только с ним многократно обговоренного (в силу, хотя бы, упомянутых им наших с ним «многолетних дружеских отношений), но и столь же мною многократно расписанного еще в начале 90-х годов в той же газете «Ритм».

И вот теперь в своем эссе после разбора моих «грехов» он, противореча сам себе, полностью подтверждает как раз то, к чему призывал я, т. е. эту самую для нашей успешности (не его «многовековую», а мою длительную) «неблагодарную черную работу», и всего через год в своем письме тогдашнему Генеральному директору Белоненко, на которое он тут ссылается, отмечает, что некоторые из принятых бывшим руководством завода реорганизационных мероприятий «вызывают (у него) чувство глубокого беспокойства за судьбу родного предприятия, и в первую очередь это касается манипуляций с конструкторскими подразделениями». Что «без новейших разработок конкурентоспособных машин, опережающих развитие мировой техники, завод неизбежно превратится в поставщика запчастей и оборудования по чужой документации».

Далее подвергает уже истинно деловой критике бывший его конструкторский отдел. Как им (вот ведь незадача) «полностью прекращена работа над перспективой, не проводятся исследования, вся деятельность подчинена сиюминутным интересам сбыта, что без перспективных разработок (она, деятельность) не может принести ощутимого результата».

Затем приводит столь же прозаическую критику фирмы «Уралмаш – Металлургическое оборудование», созданной точно по его предложению, т. е. с полной финансовой самостоятельностью и независимостью от Уралмашзавода. Но ныне, оказывается, его не устраивающей потому, что возглавили ее «новые люди, не связанные с предыдущей деятельностью коллектива», проигнорировали накопленный опыт создания новой техники, «в последних разработках стали применять прямые кристаллизаторы, практически отвергли концепцию уралмашевской машины, приняв за основу идеи своего конкурента – ФАИ, лишили себя преимуществ на рынке».

Тут же, для выхода из создавшегося положения, просит Белоненко сделать… «ключевой фигурой в каждой отрасли машиностроения Главного конструктора с соответствующими правами и личной ответственностью перед руководством завода за уровень создаваемой техники». А в завершение (совсем как в моих предложениях еще 1992 года в части «использования мозгового потенциала специалистов, приоритетного планирования и первоочередной разработки и изготовления перспективных видов продукции, конкурентноспособной на внутреннем и внешних рынках») предлагает… в, рамках того же создания конкурентной техники, приступить к «проектированию и поставке машин для непрерывного литья сортовых заготовок», которыми «Уралмаш никогда не занимался», в то время как в них «нуждаются все малые уральские металлургические заводы».

Одна сплошная конкретика, обычные проблемы, давно известные способы их разрешения, и никаких тебе надуманных реорганизаций! Даже, наоборот, – пожелание вернуться к прежней структуре с отраслевыми Главными конструкторами и названной выше персональной их «ответственностью перед руководством завода».

Да и как может быть иначе. Ведь не вывески определяют дееспособность и значимость фирм, а люди, их должный настрой, практические дела и полезные их результаты.

Нет, не зря великий организатор и стопроцентный рыночник Г. Форд писал в свое время: «Мы не вводим изменений ради изменений, но мы всегда изменяем процесс, как только будет доказано, что новый лучше старого. Мы считаем нашей обязанностью убирать все препятствия, мешающие прогрессу, и оказывать обществу все лучшие и лучшие услуги». Форд действительно никогда не создавал организаций ради организаций. Он придумывал идею или находил человека с идеей и под нее, признанную добротной, уже только и учинял нужную реорганизацию.

Так практически всегда действовал и сам Нисковских. Такими же деловыми соображениями, вне предыдущей своей предвзятости, практически он закончил и свое повествование о «Новых временах».

Но зачем, в целом, такую непотребную форму придал своим рассуждениям? – Не понял.

27.07

В подтверждение моей характеристики Чубайса от 19.05.06 года.

По информации С. Миронова газете «Аргументы недели» за 26.07.07 года Чубайс при встрече с Путиным пошел на явный подлог, и заявил, что якобы из общего объема инвестиций в энергетику на 2007 год в размере 715 млрд. рублей государственные вложения составят только 41,5 млрд. рублей, т. е. всего 5%. Фактически же по программе, одобренной Правительством РФ за полмесяца до названного его разговора, инвестиционные затраты РАО на 2007 год были утверждены в размере 160,3 млрд. рублей, из которых бюджетные ассигнования определены в объеме 80 млрд. – на уровне не пяти, а пятидесяти процентов. А ведь что так будет и что государство вынуждено будет в дальнейшем тратить на восстановление разваленной Чубайсом энергетики, и в больших размерах, чем тут предусмотрено, было очевидно давным-давно всем, кто хоть сколько-нибудь в этих делах соображает.

08.08

Сегодня хоронили Галину Яковлевну Фомину. Последние годы она работала, как у меня Беспалова, в должности помощника инженера проектов, но только по блюмингам. Я прямого отношения к ее делам не имел, но часто, проходя мимо ее доски, останавливался и задавал ей периодически разные вопросы, так сказать, «теоретического» плана. Почему, например, она со своими начальниками, в отличие от нашей с Беспаловой практики, рисует так нерационально свои генпланы, ведь объекты значительно проще наших, а вся оформительская работа много сложнее? И т. п. другие аналогичной направленности «Почему?». Фомина, будучи женщиной умной и хитрой, каждый раз дипломатично уходила от моих вопросов, не высказывая при этом ни да, ни нет, и в то же время оставляла за собой как бы право и дальше все делать, как у них принято, исходя при этом из того обстоятельства, что я далеко, а ее прямые начальники близко, и непосредственно с ними ей надо работать и завтра.

Только, спустя много лет, уже будучи на пенсии, и, кажется, после ухода из жизни всех ее главных блюмингистов, она наконец разоткровенничалась и призналась мне во всех прежних «грехах». Эта чуть не последняя наша встреча состоялась у нее в саду, и мы тогда от радости, по случаю чуть не полного единения взглядов, прилично с ней даже выпили. Вскоре они с дочкой продали свой сад и дом на Уралмаше и переехали жить в город. И вот смерть…

13.08

Дочка покойного Льва Скобелева Мария в этом году закончила с отличием Педагогический институт по специальности «литературоведение». Я решил «проверить» уровень подготовки и заслал кое-что из своих записей на предмет ее мнения. И вот какая у нас получилась интересная с ней переписка.

12.07

«Здравствуйте, Владимир Александрович!

С огромным удовольствием прочитала выдержки из Ваших записей. Как будто вдохнула воздух Уральских гор! Буду признательна, если пришлете что-нибудь еще.!

15.07

«Маша! Выполняю твою просьбу, и посылаю весьма объемный материал эпистолярного содержания на тему здравого смысла, логики, объективности и наоборот».

18.07

«Уважаемый Владимир Александрович!

Прочитала посланный Вами эпистолярий. Получила, как и в прошлый раз, огромное (и, может быть, даже большее) удовольствие: и в плане расширения моего, пока еще очень узкого, кругозора, и в плане самого умения размышлять и полемизировать: мне, безусловно, есть, чему поучиться и у Вас (прежде всего!), и у Вашего оппонента. Буду рада прочитать что-нибудь еще».

27.07

«Маша! Посылаю тебе еще один материал, теперь из области критики кое-чего из прочитанного. Копии я надергал из моих записей и посылаю их без проверки, так что прошу меня извинить за возможные в них ошибки».