Глава 10
Игра Нольмана: майор Кравцов.
Сообщения.
3-6 марта, 1944 год.
Заместитель главного врача Красной армии генерал-лейтенант медицинской службы Шамов и хирург майор Кокин прибыли в госпиталь и лично осмотрели генерала Вахрушева. Они поставили Вахрушеву следующий диагноз: «Сквозное пулевое ранение верхней трети правого бедра с переломом бедренной кости. Перелом кости косой, с незначительными смещениями обломков. Кровоизлияния нет. Раны входного и выходного отверстия чистые, из которых выделяется незначительное количество крови. Правая сторона тёплая. Пульс на артерии стопы хороший. Пальцы стопы хорошо подвижны. Общее состояние удовлетворительное. На 8 часов утра температура 37.4. Потеря крови незначительная».
Сталин поинтересовался не стоит ли перевезти генерала в Москву. Но первый секретарь ЦК Компартии Украины Хрущёв доложил, что переезд в Москву не нужен. Он убедил Сталина, что нет необходимости транспортировки раненого в столицу. Все надлежащие условия для лечения будут созданы Вахрушеву в Киеве, куда его уже везут.
– Вы точно в этом уверены? – спросил Сталин.
– Да, товарищ Сталин. Да и сам Николай Федорович настаивает на Киеве. Он желает в скором времени вернуться на свой пост. А здесь все-таки ближе.
– Хорошо, товарищ Хрущев. Пусть будет, по-вашему. Но обязательно доложите, когда генерала привезут в Киев.
– Да, товарищ Сталин.
Через день Хрущёв отправил Сталину такую телеграмму:
«Товарищу Сталину И.В.
Сегодня товарищ Вахрушев прибыл поездом в Киев. Я был у него в вагоне. Температура 38. Самочувствие генерала по его словам плохое. Ухудшилось самочувствие при переезде генерала из Ровно в Киев. В связи с этим я предложил генералу переехать в Москву, но сам Вахрушев отказался категорически. Да и генерал-лейтенант медицинской службы Шамов, начальник санитарного управления 1-го Украинского фронта Семека не советуют транспортировать генерала сейчас пока не улучшится его самочувствие. Все военврачи уверили меня, что жизни генерала ничего не грозит. Потому считаю целесообразным оставить тов. Вахрушева в Киеве. Мы ему здесь создадим все условия для лечения. Прошу вашего согласия на оставление тов. Вахрушева в городе Киев.
6.03.1944.
Хрущев Н.С.»
***
Луцк.
Квартира Нольмана.
1 марта, 1944 год.
Агент НКГБ «Черноморец» из сотни УПА «Холодный яр» (Микола Гнатович Басюк) снова вынужден был принять предложение Нольмана. Сейчас комиссар государственной безопасности 3-го ранга нуждался в его помощи.
– Вы снова выдернули меня в самое неподходящее время, товарищ Нольман.
– Обстоятельства сложились не в нашу пользу, товарищ Басюк.
– Вы сами скрыли от меня истинную цель операции, товарищ Нольман.
– Что вы сказали, Басюк?
– Но я ведь не дурак, товарищ Нольман. И могу сложить два и два.
– И что же у вас получилось?
Басюк ответил:
–Вы не просто так дали наводку на генерала Вахрушева. Ведь представители ОУН здесь не планировали ликвидировать именно его. Сами они остановились бы на командующем одной из армий. На командующего 1-го Украинского фронта они бы не замахнулись.
– И что за вывод вы сделали, Басюк?
– Вахрушев мешал не ОУН, и не немцам. Хотя немцы, наверняка, не против такого поворота, но вот к покушению они отношения не имеют. Если бы вы были со мной откровенны до конца – дело уже было бы сделано. Я лично использовал бы снайпера, и мы уложили бы объект точным выстрелом.
– Я ничего не стану от вас скрывать, Басюк. Мы с вами повязаны в этом деле.
– Вы согласны, что совершили ошибку, товарищ Нольман?
– Нет. Я действовал правильно. Но я пригласил вас, не для обсуждения правильности моих решений.
– Я выполняю приказы, товарищ Нольман.
– Вот и отлично, товарищ Черноморец. По всему видно, что нападение сотни Варта на кортеж генерала было случайностью. Именно случайностью, а не спланированной акцией.
– Так все и выглядит. Именно к такому решению придет следствие.
– Это так, но есть люди, знающие, как обстояло дело. Сотник Ястреб и его офицеры. Они же получили задание о ликвидации именно Вахрушева! А если представители СМЕРШ их возьмут, Басюк? Что будет?
– Они могут развязать языки на следствии.
– Именно так. Они могут начать говорить. И потянется цепочка. Ястреб получил приказ от представителя Центрального провода ОУН Чепы. А Чепе этот совет дал сотник Басюк. И сколько времени будет нужно, чтобы узнать, что Басюк, командир «Холодного яра», и агент Черноморец – одно лицо?
– Вы хотите сказать, что офицеры «Варты» должны умолкнуть?
– Если бы все обстояло так просто, я бы к вам не обратился, Басюк. Убрать их нужно так, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что это акция специального подразделения.
– Но ведь есть еще и представитель Бандеры Андрей Чепа и проводник Осадчий. Они также знают, что акция не была случайной.
– Эти двое считают, что акция против генерала Вахрушева это их личная инициатива.
– Значит, вы не намерены их трогать?
– Нет. Чепа спокойно покинет Луцк и отправится с победными реляциями к Бандере.
– О проводник Осадчий?
– Этот работает под контролем и не догадывается об этом. Рядом с ним мой агент. Он не опасен. Мне нужно позаботиться именно об офицерах сотни «Варта».
– Если просто их убрать, то это сложности не составит. Но обставить все так, как хотите вы – дело совсем не такое простое, товарищ Нольман.
– Потому я и обратится к вам, товарищ Черноморец. Сейчас идет спецоперация НКВД против УПА, и бойцы УПА гибнут в стычках каждый день.
– Это так. Но из «Варты» пока не погиб никто в этой чистке.
– Вот этот момент вам и следует исправить, товарищ Черноморец.
– Я вас понял, товарищ Нольман.
– Кого вы намерены задействовать в операции?
– Люди Хуторянина справятся с делом. Они не из этих мест и лишние вопросы задавать не станут.
– Хуторянин? Как далеко он отсюда?
– В Станиславе. Но я пошлю срочную шифровку.
– Пусть прибудет сюда, как можно скорее. И после акции сразу перебрасывайте, Хуторянина обратно. Он пострадать не должен.
– Но дело опасное – ликвидация Ястреба.
– Всем приходится рисковать на войне, товарищ Басюк…
***
Луцк.
Управление СМЕРШ.
3 марта, 1944 год.
Майор Кравцов поднял трубку телефона.
– Майор Кравцов.
– Генерал-майор Осетров!
Кравцову лично звонил начальник Управления НКО СМЕРШ 1-го Украинского фронта.
– Слушаю, товарищ генерал-майор!
– Мне доложили, что ваш участок в Луцке имеет прямое отношение к нападению на кортеж генерала Вахрушева.
– Эти сведения проверяются, товарищ генерал-майор. Но базы украинских повстанцев разбросаны на большой территории Сарненских лесов. И какое подразделение совершило нападение точно неизвестно.
–В штаб фронта прибыл с особыми полномочиями полковник Одинцов из второго управления НКГБ. И его интересует, какие именно вооруженные формирования сейчас действуют в прифронтовой полосе.
–Из наиболее активных это подразделения УПА-Север – «Перша Варта» и «Холодный яр».
–Какова численность этих подразделений на сегодняшний день? – спросил Осетров.
–В настоящее время в каждом около ста человек. В последнее время по нашим сведениям численность повстанческих отрядов сократилась в зимнее время.
–Значит, к лету их число возрастет?
–Значительно возрастет, товарищ генерал-майор.
–Одинцов сказал, что в Луцке действует националистическое подполье ОУН. Что вами сделано для выявления оного, майор?
–В городе только недавно восстановлена советская власть, товарищ генерал-майор. Мы работаем над выявлением связей.
–Мне нужны результаты, майор. Результаты от всех начальников управлений в районе Ровно-Луцка-Славуты.
–Я вас понял, товарищ генерал-майор.
–Полковник Одинцов едет в Луцк.
–Но здесь уже представитель второго управления НКГБ комиссар госбезопасности 3-го ранга Нольман.
–Одинцов и его группа усилят Нольмана. Это приказ Москвы, майор! Жду от вас результативной работы!
Кравцов повесил трубку телефона и посмотрел на сидевшего рядом Нольмана.
–Вы оказались правы.
–Одинцов в штабе фронта? – спросил Нольман.
–Он едет к нам.
–Я хорошо знаю свое начальство, майор. Одинцов был представителем в этом регионе и собирал здесь в Луцке агентурную сеть при немцах.
–И его считают хорошим специалистом?
–Смотря в чем. Как руководитель агентурной сети он посредственность. Но когда нужно составить отчет и прикрыть свой тыл – Одинцов просто незаменим.
–Но как вам с ним работать?
–Просто, – ответил Нольман. – Одинцов отвечал за этот район и спрос с него. Потому он станет стараться на совесть. Но твоя задача, майор – не рассекретить моего агента.
–Но Анна Гончаренко может попасть под удар, товарищ Нольман.
–А нужно сделать так, чтобы ни Анна, ни местный проводник ОУН не попали под удар. Она отлично вписалась и мне она еще нужна.
–Но тогда получается что…
–Я знаю, кто организовал нападение на Вахрушева. И благодаря мне это знаешь и ты, майор. Анна Гончаренко предупредила меня о готовящейся акции. Но слежка, которую организовал ты, отвлекла моих людей от цели. А люди Ястреба сработали быстро. А это значит, что нам нужна версия, которая устроит всех.
–Нападение на кортеж Вахрушева было случайным?
–Именно так. Случайное нападение. Никто ничего не готовил. Да и кто виноват, что командующий фронтом, взял с собой столь незначительное сопровождение? Кто виноват, что пулемет бронемашины заклинило? Разве мы с вами за это отвечаем, майор? Нет. Но за диверсантов в тылу отвечаете вы, Кравцов! И отвечаю я, ибо я был здесь во время подготовки акции! И если узнают, что спланировано все было здесь в городе, то сами понимаете, что будет.
–Но генерал-майор Осетров потребует наказания виновных!
–Повод для репрессий против частей УПА во вверенном вам секторе. Это совсем не повредит, майор.
–А лейтенант Лавров, товарищ Нольман? – задал вопрос Кравцов.
–Чего вы взялись за этого Лаврова? Он вам кто брат?
–Нет. Но он хороший разведчик. И он может пригодиться. К тому же в детали покушения он не посвящен.
Нольман задумался. Если бы Кравцов знал, откуда исходил приказ о ликвидации Вахрушева, он не говорил бы так. Лейтенант Лавров мог быть опасен, ибо был разменной монетой в операции «Крыса в норе». Но посвящать майора в детали Нольман не собирался.
–Хорошо. Я подумаю, как использовать Лаврова в будущем. Но обещать ничего не могу, майор. А сейчас давайте делом займемся.
–Мне нужно срочно сделать доклад Осетрову. И чем быстрее я его сделаю, тем меньше в этом деле станут копаться другие.
–Понимаю, – ответил Нольман. – И я отдам вам все, что у меня есть по этому делу, майор. А, как вы знаете, у меня есть не так мало. Нападение дело рук подразделения УПА «Перша варта».
–Я могу это сообщить?
–Да. Наверняка о задании знали только офицеры Варты. Рядовых они просто вывели на акцию. Им никто и ничего не объяснил. Что вам известно о них?
–Командиром сотни Варта является капитан (сотенный как они называют) по кличке Ястреб.
–Но это только его псевдо. А настоящая фамилия и имя?
–Неизвестно.
–Кто еще?
–Насколько мне известно, сейчас в сотне три офицера. Но только Ястреб имеет в прошлом военное образование.
–Капитан Ястреб и кто еще? – торопил Нольман.
–Поручик Грицай и хорунжий Сом.
–Тоже только псевдо?
–Зацепки по Грицаю у нас есть, товарищ Нольман.
–Какие?
–Донесения агентов. В свое время в 1943 году поручик Грицай совершил нападение на отряд АКовцев в одном населенном пункте. И совершил он его без приказа своего командования. Ибо это его родное село.
–Хорошая зацепка. Нужно отправить туда агента.
–Уже сделано.
–Отлично, майор. Я думаю, что вы отправили агента, а не отряд автоматчиков?
–Агента. Все выведает тайно.
–Хорошо. Нам сейчас шумиха не нужна. Узнаем Грицая, узнаем и остальных. В течение недели все три офицера Варты должны погибнуть в бою, майор. С этим я помогу. Прибыли специалисты именно по устранению людей. Но им нужно показать, кого устранять!
–Я все понял, товарищ Нольман…
***
– Товарищ, генерал-майор? Майор Кравцов у аппарата!
– Майор у вас есть что сообщить?
– Так точно!
– Говорите, майор!
– 29 февраля у села Милятин нападение на кортеж генерала армии Вахрушева совершило подразделение УПА «Перша варта». Численность нападавших около 60 человек. Точно пока не установлено, товарищ генерал-майор.
–У вас есть арестованные по этому делу?
–Пока нет. Но меры по аресту виновных принимаются.
–Это целенаправленная акция или случайность?
–Случайное нападение, товарищ генерал-майор. Отряд из Варты несколько дней дежурил в районе Милятино-Гуща с целю реквизиции продовольствия. Ими было задержано около двадцати подвод и реквизирована часть груза.
–Значит, они не знали на кого напали?
–Нет. Думали что это обычный штабной конвой с секретной почтой. Кто мог знать, что командующий фронтом поедет при такой малой охране.
–Как получили эти сведения?
–Агентурная разведка, товарищ генерал-майор. Мне оказал помощь комиссар госбезопасности 3-го ранга Нольман. У них здесь осталась сеть осведомителей еще с 1943 года.
–Нольман из второго управления НКГБ? Он уже комиссар госбезопасности? Не знал о его повышении. Но сведениям Нольмана доверять можно. Продолжайте работу, майор!
Начальник Управления контрразведки СМЕРШ 1-го Украинского фронта Осетров составил докладную записку секретарю ЦК КП(б)У Хрущёву об обстоятельствах нападения украинских националистов на командующего войсками 1-го Украинского фронта Вахрушева.
«Расследование обстоятельств при которых было совершено нападение на командующего фронтом генерала армии товарища Вахрушева, установлено: 29 февраля 1944 года примерно в 19.00 в населенном пункте Милятын (так в документе) Острогского района бандгруппа численностью в 100-200 человек обстреляла машину командующего 1-м Украинским фронтом генерала армии товарища Вахрушева и машины его сопровождавшие, вследствие чего тяжело ранен в ногу генерал армии товарищ Вахрушев.
29 февраля 1944 года, закончив работу в штабе 13-й армии, товарищ Вахрушев выехал в район расположения штаба 60-й армии в город Славута. Перед отъездом генерала армии товарища Вахрушева, командующий 13-й армией генерал Пухов предложил ехать к Славуте через Новоград-Волынский. Но генерал армии Вахрушев принял решение ехать по маршруту Ровно-Милятын.
Начальник Управления контрразведки СМЕРШ 1-го Украинского фронта генерал-майор Н.А.Осетров»…
Глава 11
Игра Нольмана: «Курьер смерти».
Луцк.
Конспиративная квартира.
6 марта, 1944 год.
Иван Артурович Нольман понимал, что времени у него оставалось мало. Он помнил своего бывшего шефа Шпигельгласса, который никогда не прощал осечек. Задание по ликвидации, если ставилось – должно было закончиться устранением объекта. А сейчас он впервые работы не выполнил. Он положился на отряд националистов. И сейчас в этой обстановке использовать подполье УПА смысла уже не было. Поэтому Нольман решил сыграть ва-банк.
Он приказал тайно доставить на конспиративную квартиру лейтенанта Лаврова. Его только вчера захватили его люди и прятали в подвале дома под усиленной охраной.
И вот они встретились Нольман и Лавров.
– Здравствуйте, лейтенант. Хотя вы уже не лейтенант НКГБ. Вы ведь списаны по смерти. Вы знаете про это?
– Наслышан, – сказал Лавров. – Но вы взяли меня, товарищ Нольман, не просто так.
– Ваши дела совсем плохи, Лавров. Побег из тюрьмы СМЕРШ сейчас. Дезертирство в декабре 1943 года. Хватит для расстрела.
– Дезертирство?
– Но разве вы не покинули свой пост и не сбежали вместе с Еленой Музыкой из Ровно в декабре 1943 года?
–Я сбежал не из Ровно, товарищ Нольман. Но вам, я думаю, это хорошо известно. Не могу отрицать свой побег из тюрьмы СМЕРШ, но к тому меня вынудили обстоятельства.
–Обстоятельства? Как может советский разведчик бежать из СМЕРШ, если он не предатель? Значит, ему есть чего бояться? А чего может испугаться агент НКГБ? Того, что он стал работать на другую сторону. Иными словами вас могли перевербовать.
– Товарищ Нольман, я вам для чего-то нужен.
– Верно. Потому вас не передали в СМЕРШ, но уже не майору Кравцову, а в управление СМЕРШ 1-го Украинского фронта. А там с вами бы церемониться не стали. Можете мне поверить на слово, Лавров, что у генерала Осетрова вы подпишете все. Не сразу конечно, но подпишете.
– Но вам невыгодно передавать меня Осетрову.
– Снова верно. Хотя если вы думаете, что я этого боюсь, то ошибаетесь, Лавров.
– Вам ведь, что-то нужно, товарищ Нольман? Так не тяните кота за хвост. Говорите.
– Поймите, Лавров, для контрразведки вы потеряны окончательно. Вас списали один раз, спишут снова.
– И что вы предлагаете?
– В обмен на выполнение одного задания – жизнь,
– Жизнь?
– Вам и Елене Музыке.
– Но вы сказали, что путь в НКГБ для меня заказан.
– Это так, – подтвердил Нольман. – Обратной дороги в органы для вас нет. По меньшей мере пока. В ближайшие пять лет.
– Но что же тогда вы предлагаете?
– Я дам вам и Музыке сбежать. Вы получите новые документы и отправитесь на ту сторону. Можете, если повезет, добраться до Швейцарии. А это жизнь и для вас и для Музыки. Здесь вас ждет только смерть. Укрыться вы не сможете. Мои люди вас взяли. Несмотря на то, что майор Кравцов пытался вам помогать.
– А что взамен?
– В обмен на жизнь, а стоит она дорого, вы должны выполнить одно задание, Лавров.
– Какое задание?
– Информацию о задании вы получите не от меня, Лавров. Я в это дело вмешиваться не стану.
– И дело, как я понял, опасное?
– В нашей работе все дела опасные. Вам разве привыкать, Лавров?
– Хорошо. Гарантии!
– Мое слово!
– Слово? – усмехнулся Лавров. – И вы полагаете, что этого достаточно, товарищ Нольман? Вы один раз уже сдали меня! Вы знаете, что я не дезертир. Я выполнял ваше задание в Брайтенфурт. Я передал вам информацию по разведшколе и её курсантам. Информацию по преподавательскому составу. Затем я связался с вами осенью 1943 года через партизанский отряд Молот. Но вы сдали меня.
– Это было в интересах дела, Лавров.
– Что вам помешает сделать это снова, товарищ Нольман? Когда я выполню вашу работу?
– Мое слово дорого стоит, Лавров. И если я сейчас обещаю вам жизнь, то вы получите жизнь. А я даю вам слово. Если вы выполните задние.
– Выбора у меня нет?
– Если ответите отказом, я передам вас в управление СМЕРШ фронта. Если попробуете сбежать по пути, вас ликвидируют через один день. И вас и Музыку. Но если справитесь с заданием, то вас пропустят через линию фронта.
– Хорошо. Что мне делать?
– Получите вещи, документы и деньги. И уже завтра отправитесь в Киев. Поездом.
– А Елена Музыка?
– Едет с вами.
– Она здесь? – удивился Лавров.
– В соседнем помещении ждет вашего решения. Я тоже приказал её арестовать. И она подписала бумагу о том, что дезертировала со своего поста в 1943 году в декабре! Больше того она созналась в том, что пыталась ввести в заблуждение следователя СМЕРШ, пытаясь выдать себя за другого человека…
***
Луцк.
Контрразведка СМЕРШ.
9 марта, 1944 год.
Майор Кравцов, начальник отделения СМЕРШ в Луцке выделил кабинет для прибывшего из штаба полковника Одинцова. Тот работал с документами и требовал от Кравцова полного доступа к информации.
– Мне нужны все дела, которые заведены вами в течение месяца, майор.
– Но я уже составил докладную записку о последних делах отделения за две недели.
– Составили?
– Для комиссара государственной безопасности 3-го ранга Нольмана.
– Вот как? А мне об этом ничего неизвестно. Впрочем, мне нужны папки с делами, а не выжимка из них.
– Боюсь, что их слишком много, товарищ полковник. Вам понадобится слишком большое количество времени, дабы с ним разобраться.
– Я умею работать с документами, майор.
– Но возможно, что вам лучше посоветоваться с комиссаром Нольманом, товарищ полковник?
– Я уже сказал вам, майор, что для меня лучше! – строго сказал Одинцов. – Вам приказано оказывать мне содействие, а не ставить палки в колеса!
– Я все понял, товарищ полковник. Дела будут у вас через 15 минут!
Кравцов вышел из кабинета Одинцова.
– Лейтенант! – позвал он своего помощника.
– Товарищ майор!
– Все дела за последние две недели в кабинет полковника Одинцова!
– Но…
– Все папки у него на столе через 15 минут! Время пошло! Пусть разбирается.
– Но на это понадобится…
– Я отдал приказ, лейтенант.
– Есть, товарищ майор!
***
К вечеру полковник сам пришел в кабинет Кравцова.
– Мне нужна ваша консультация, товарищ майор.
– Вам передали не все дела?
– Все по описи, товарищ майор. Но меня интересует вот это дело.
Он подал Кравцову папку.
«Влад Коваленко, псевдо – Коваль. Шеренговый сотни «Перша варта» УПА-Север».
– И что вас здесь заинтересовало, товарищ полковник?
– Вы взяли его по доносу некоего товарища Михайла Нестеренко, часовщика по профессии.
– Именно так Коваль и попал к нам.
– А потом этот Коваль таинственным образом исчез?
– Сбежал.
– Из подвала тюрьмы СМЕРШ?
– Вы же читали дело, товарищ полковник.
– Читал и у этого Коваля весьма богатая биография.
– Но на деле шеренговый Коваль совсем не Влад Коваленко.
– Это агент Абвера, – сказал Одинцов. – Прибыл в Ровно осенью 1943 года.
– И агент НКГБ, – сказал Кравцов, помня указания Нольмана. – Агент вашего второго управления, товарищ полковник.
– Но в деле этого нет! – вскричал Одинцов.
– Это секретная информация и комиссар госбезопасности 3-го ранга Нольман запретил вписывать эти сведения в дело! Вам стоит обратиться к товарищу Нольману, товарищ полковник. Я уже говорил вам это.
Одинцов забрал папку и покинул кабинет начальника СМЕРШ в городе Луцк…
***
Луцк.
Квартира Нольмана.
9 марта, 1944 год.
Иван Артурович Нольман не ждал Одинцова так скоро. Он знал, что тот придет к нему. Дело Лаврова поставит его в тупик. Но пройти должно было, по меньшей мере, три дня, а он здесь уже сейчас.
«Неужели он научился работать?» – подумал про себя Нольман, но вслух сказал:
– У вас утомленный вид, полковник, – сказал Нольман. – Вам необходимо отдохнуть.
– Потом, товарищ комиссар. Сейчас главное дело!
– Вам не оказывают содействия в СМЕРШ?
– Нет. Там все в порядке. Но меня заинтересовало одно дело.
– Какое?
– Дело Владислава Коваленко. Он же шеренговый Коваль.
– Ах, вот оно что. Дело это было прекращено майором Кравцовым по моей личной просьбе. Ибо агент Коваль это лейтенант НКГБ Лавров Роман Романович.
– И он работает под вашим началом?
– В ведомстве комиссара госбезопасности 2-го ранга Максимова.
– Но в его деле есть…
– Я все знаю о Лаврове, полковник. Он работал в абвершколе в Брайтенфурт и был весьма полезен нам во время харьковской операции 1942 года. Детали этой операции под грифом «совершенно секретно» и я рассказать вам о них не могу.
– Я все понимаю, Иван Артурович. Но майор Кравцов знает…
– Кравцов знает ровно столько, сколько ему положено знать! Вам я могу сказать одно – Лавров уже «списанный» агент. И потому не стоит о нем вспоминать. Тем более что к вашему делу в Луцке он не имеет никакого отношения.
– Но он из Варты! А именно Варта совершила дерзкое покушение на командующего. И многое может знать!
– Лавров не состоит в Варте с декабря 1943 года, полковник. Так что к покушению никакого отношения не имеет. Не усложняйте дела, полковник. Прошу вас. Ни вам, ни мне этого не нужно.
– Я вас понял, товарищ комиссар.
– Кстати, полковник, а вы ведь помните Ликвидатора?
– Агента из отряда «Молот»? Еще бы мне его не помнить, Иван Артурович. Виртуоз своего дела. Командир «Молота» Стерненко так его хвалил. И комиссар молота Лурье высокого мнения о Ликвидаторе. Он до сих пор просит отправить его к ним.
– Это после, полковник. Сейчас Ликвидатор нужен мне. Ведь Ликвидатор ныне в Луцке.
– Так точно, товарищ комиссар 3-го ранга. Но разве для него есть работа? Ликвидатор специалист и даже виртуоз, но узкого профиля.
– Это как раз задание по его профилю. Нужно подготовить приказ о командировании Ликвидатора в Киев.
– В Киев? – удивился Одинцов. – Вы сказали Киев, Иван Артурович?
– Да. Там ему предстоит ликвидировать нашего списанного агента.
– Лаврова?
– Да.
– А Лавров разве в Киеве?
– Пока нет, но скоро там будет.
– Но я не понимаю, товарищ Нольман.
– Я скажу вам просто, полковник. Лавров материал отработанный. Он давно списан и его ликвидация дело решенное.
– Но почему в Киеве? Это легко можно устроить здесь.
– Лавров умрет, но его репутация пострадать не должна. А так он уйдет в нашем тылу в Киеве от рук бандитов, которые напали на него и ограбили. Мало ли сейчас нападают на офицеров? Обстановка в тылу сложная. Особенно в областях, которые недавно освободились от оккупации.
– Я все понял, Иван Артурович.
– Вот и отлично, полковник. Занимайтесь составлением своего отчета о покушении на жизнь командующего фронтом. А про дело Лаврова забудьте. Но раз вы отыскали его, позаботьтесь озадачить Ликвидатора.
– Я понял вас, Иван Артурович.
Одинцов попрощался и вышел из кабинета…
***
В пути.
Поезд.
9 марта, 1944 год.
Елена Музыка не могла поверить, что так просто выскользнула из лап СМЕРШ. Её захватили на дальнем хуторе, где она пряталась и считала себя в безопасности. Но люди из контрразведки быстро доставили её в Луцк, и она снова попала в камеру, где с неё сняли показания. Елена вынуждена была все подписать.
Затем её посетил Нольман и сам передал ей новые вещи и документы.
– Здравствуйте, товарищ Музыка, или товарищ Берзенко. Как вам больше нравится. Я комиссар госбезопасности 3-го ранга Нольман Иван Артурович. Ваш друг Роман Романович Лавров ведь рассказывал вам про меня, не так ли?
Елена Кивнула в ответ.
Нольман положил перед ней большой пакет.
– Это ваша новая жизнь, – сказал он.
– Что это?
– Там платье, пальто, ботинки, сумочка и все что нужно молодой женщине.
– И это мне?
– Вам. Через час вас ждут на вокзале, торопитесь.
– Кто ждет?
– Роман Лавров. Вы с ним едете в Киев.
– В Киев?
– Не задавайте вопросы сейчас. Лавров ответит вам на них. Собирайтесь…
***
Машина Нольмана доставила Елену на вокзал. Музыка пошла по перрону и увидела у вагона Лаврова. Он тоже её увидел и помахал рукой.
Она бросилась к нему.
– Нас отпустили? – спросила она.
– Можно сказать и так, – ответил он. – Зайдем в вагон. Я покажу тебе наши места.
Она кивнула в ответ и пошла за ним.
Они сели в вагон. Места были хорошие для представителей штаба и старших офицеров. Лавров был в штатском и все принимали его за важного человека из ЦК КП(б)У.
– Мы поедем здесь? – спросила она.
– Тебе не нравится? – спросил Лавров.
– Наоборот. С чего такая роскошь? Отдельное купе для нас.
– Купе и новые документы. По ним мы с тобой важные люди.
Лавров раздвинул занавески на окне и стал смотреть на перрон. Там было много людей. Офицеры высшего ранга и работники штабов путешествовали с комфортом. Люди у первых вагонов были сплошь респектабельные. Именно поэтому взор Лаврова и выделил из толпы человека в видавшей виды солдатской шинели
Лицо солдата показалось Лаврову знакомым. Он пригляделся и узнал майора Кравцова. Тот делал ему знаки.
– Я пока выйду из вагона, Лена. Но ты сиди здесь.
– А куда ты?
– Я просто постою на перроне.
– Зачем?
– Мне нужно осмотреться. Понимаешь?
– Нет.
– Сама никуда не высовывайся. Нужно чтобы поезд отъехал от станции! Тогда мы поговорим. Лена.
– Но может…
– Поезд тронется только через десять минут. Я вернусь.
– Поняла. Буду ждать.
Лавров выскочил из вагона. К нему подошел человек в солдатской шинели с вещь мешком.
– Майор, как ты здесь? – тихо спросил он.
– Пришел к тебе, Лавров.
– Что случилось?
– Ты едешь по заданию Нольмана? – спросил майор.
– Да. Хотя самого задания не знаю. Не ты ли пришел мне его сообщить?
– Нет. Я здесь по собственной инициативе. И времени у нас нет.
– Что-то важное?
– Да. В Киев отправлен Ликвидатор. Я прочитал это в сводке совершенно случайно сегодня утром.
– Ликвидатор?
– Тот самый, что работал чистильщиком в Ровно в 1943 году. И хорошо работал. А ныне он едет в Киев.
– И что?
– А то, что и ты едешь в Киев, Лавров. А это значит, что он станет подчищать за тобой.
– Что это значит?
– Ты сделаешь дело для Нольмана и Ликвидатор займется тобой. Потому я здесь, и предупреждаю тебя. Будь осторожен. Я, к сожалению, не знаю, кто такой этот Ликвидатор. Как он выглядит, я тоже не знаю. Но возможно его знаешь ты.
– Я? – удивился Лавров.
– Но ты же работал в Ровно в 1943 году осенью! Я сам был далеко отсюда. Поэтому ты можешь лично знать ликвидатора. Ты мог его видеть.
– Где?
– Да где угодно. Хоть в партизанском отряде у Молота. Ты же был там.
– Один раз.
– Вот и присмотрись к тем, кто будет возникать рядом с тобой. Бойся знакомых лиц. Ликвидатор тебя хорошо знает.
– Знает?
– Так сказано в сводке.
– В сводке есть сведения обо мне?
– Не о тебе как о лейтенанте Лаврове. А о тебе как о товарище Гришине из аппарата ЦК КП(б)У.
– И там указано…
– Задача Ликвидатора указана просто как «сопровождение», но ты знаешь, что это значит.
Проводник высунулся из вагона и сказал Лаврову:
– Товарищ, поезд отправляется. Прошу вас войти в вагон.
Лавров подал руку майору и сказал:
– Прощай!
– Прощай, Лавров. Даст бог, ещё свидимся.
– Спасибо тебе! Не забуду!
– Удачи!
Поезд тронулся. Лавров вернулся в свое купе. Елена волновалась о нем и бросилась ему на шею.
– Чего ты?
– Я думала, что ты не вернешься. Все никак не могу поверить, что нас отпустили. Мы едем в хорошем вагоне и едем в тыл. Это ли не счастье, после стольких тревог и лишений.
– Боюсь, для нас с тобой все только начинается, Лена.
– Что ты хочешь сказать, Роман? Я снова начинаю беспокоиться.
– Нас не просто отпустили.
– Как?
– Нам с тобой только обещали свободу, Лена. Но для начала нужно кое- что сделать для Нольмана и после этого он вернет нам свободу. И мы получим новые документы.
– Новые? Нам уже дали новые документы. Нас вернут на службу?
– Нет, нам дадут свободу.
– Это как?
– Мы пресечем линию фронта и попадем в Европу, и если, судьба будет благосклонная, то доберемся до нейтральной Швейцарии.
– Вот как? И что требуется взамен?
– Я пока этого не знаю. Нольман не сказал мне.
– Странно.
– Странного ничего нет. Задание весьма ответственное раз он сам побоялся его озвучить. Ведь Нольман ранее был в группе ликвидаторов у Шпигельгласса. И они всегда использовали для важных заданий эстафету.
– И кто должен передать тебе задание?
– Не знаю, Лена. Очевидно, «курьер смерти» сам меня найдет.
– Курьер смерти? Ты о чем, Роман?
– Это юмор товарища Нольмана. Не обращай внимания. Но и это еще не самое главное.
– А что?
– Ликвидатор отправился в Киев.
– Ликвидатор? – удивилась Музыка.
– Ты ведь помнишь, что в Ровно работал агент под прозвищем Ликвидатор. И никто не знал кто он такой.
– Ты не прав, – ответила Музыка. – Командир отряда «Молот» Стерненко и его заместитель Лурье знали кто такой Ликвидатор. Но в отряде «Молот» этой информацией владели только они.
– Значит, Ликвидатор был в отряде?
– Наверное, часто его посещал. Ибо работал он в Ровно и Луцке.