Любовь моя, разведка!

Наконец, Понару произнес, не глядя на собеседника:

– Скажем так – неприятности у меня уже есть! В конце концов – что Вам от меня нужно? Что Вы хотите? Денег? Сколько? Назовите сумму!

– Ну что Вы, майор, деньги нам не нужны, – покачал головой Александр.

Ион вскинулся:

– Майор?! Вы знаете, что я майор? Откуда?

– Ну, во-первых, вы сами сказали несколько минут назад, что Вы – майор румынской армии, а во-вторых… – седовласый сделал небольшую паузу. – Не буду скрывать – нам многое о Вас известно. Например, что Вы служите в звании майора, в Генеральном штабе, в должности аналитика. Все верно?

– Да кто Вы, в конце концов, такие?! Черт бы Вас побрал! – хотя Понару уже начал догадываться, кто они такие. И от этого ему лучше не становилось.

– Мы Ваши друзья, и никто более, – сказал Александр.

– Ну-ну, не надо! Не надо тут скоморошничать! Мне такие друзья даром не нужны! – Ион криво усмехнулся.

– И тем не менее, это так, – мужчина невозмутимо продолжал гнуть свою линию. – Несмотря ни на что, у нас с Вами имеется хорошая возможность избежать неприятностей.

Александр замолчал. Понару поднял глаза на соседа. Пауза несколько затянулась. Первым не выдержал Ион:

– Ну говорите, говорите, что Вы молчите! Итак, у вас есть некая возможность. Я весь внимание…

– Одна маленькая услуга от Вас решит все проблемы.

– Вон оно как! И что же это за услуга?

– Давайте поступим, как деловые люди и заключим соглашение, – предложил мужчина. – Вы нам передаете кое-какие документы из Вашего рабочего сейфа. На очень короткое время – буквально на двадцать минут.

Понару отшатнулся, услышав эти слова:

– Да Вы с ума сошли! Вы что себе позволяете? Вы отдаете себе отчет в том, что Вы мне предлагаете?! Толкаете на измену Родине?! Нет, не будет этого! Никогда! Никогда!

При этом майор огляделся по сторонам. Все было по-прежнему спокойно. Вокруг ничего не происходило. Голенькие детишки возились в песке с совочками и пластмассовыми ведерками. Их мамаши старательно принимали солнечные ванны. Кто-то спал в тени зонта, кто-то уже изрядно подгорел на солнце. Подальше группа молодых людей и девушек, встав в круг, перекидывали друг другу волейбольный мяч. Обычная пляжная обстановка. И только он тут, вот с этим…

Собеседник ответил:

– Ну что Вы, майор, какая измена? О какой измене Вашей Родине, Румынии, Вы говорите? Мы же не просим Вас убивать кого-то, или заниматься слежкой, фотографировать секретные объекты. Нет! Просто небольшое содействие – и все!

– Нарушать законы ради Вас я не буду! Делайте со мной что угодно – не буду!

– Во-первых, любой закон можно обойти, любое правило можно нарушить. Вопрос в том – для чего. И здесь наступает «во-вторых». В нашем конкретном случае ответ очевиден: для себя. Почему нет, если это будет Вам, лично Вам, во благо? Главное – сделать все не наобум или сгоряча, а тщательно продумав все детали. И Вы чтобы никак не пострадали. А вот это уже следующая часть вопроса – Ваша безопасность.

Понару задумался:

– И что же Вам конкретно нужно из моего сейфа?

– Мы будем очень признательны за копии действующих стратегических и мобилизационных планов Генштаба, военные карты с грифом «Секретно», прочие топографические материалы военного назначения, – ответил собеседник. – Не лишними будут данные о новейших технических разработках в военной сфере, о строительстве военных объектов на территории страны.

– Ничего себе списочек! Ну и желания у Вас! – Понару внезапно стало холодно. – Откуда Вам известно, что все это у меня есть?

– Не скромничайте, майор. У Вас есть много чего заслуживающего интереса, – ответил Александр. – Вы человек не маленький, работаете в должности аналитика в Генеральном штабе, я уже говорил, что нам это известно. Ваш отдел и непосредственно Вы занимаетесь анализом военно-политической обстановки вокруг Румынии, разработкой рекомендаций Вооруженным силам по стратегии и тактике в отношении соседних с вами стран, как оборонительной, так и наступательной. Аналитические обзоры и разработки по данной тематике нас и интересуют. Мы просим Вас предоставить эти документы в наше распоряжение на очень короткое время – буквально на двадцать минут. Затем они будут возвращены Вам в первозданном виде. А мы в ответ вручаем Вам фотографии и кинопленку. Обратите внимание – Вы нам – на двадцать минут, мы Вам – навсегда!

– На двадцать минут и навсегда! – машинально повторил Понару. Помолчав, он продолжил. – Ну ладно, допустим я соглашусь, но только чисто теоретически. Но что будет, если я попадусь и меня схватят?

– Об этом даже не беспокойтесь! – уверенно заявил сосед. – Это просто исключено. Мы будем всегда рядом и в случае любой, даже самой незначительной угрозы, мы Вас защитим.

– Мы Вас защитим, – снова повторил Ион за собеседником. – Каким же это образом?

Александр продолжал излучать спокойствие и уверенность:

– У нас есть для этого все возможности. И не нужно ставить под сомнение мои слова и повторять то, что я говорю. Раскрывать наши возможности я не буду – просто не имею на это права, Вы просто поверьте, что это правда.

Ион опять задумался:

– Кто же вы такие, в конце концов? Русские, американцы, немцы?

– Ну, знаете, слишком высоко замахнулись! – Александр располагающе улыбнулся. – Эти ребята работают по самым верхам, организации там огромные, и запросы соответствующие. Нет-нет, мы представители маленькой дружественной Болгарии, соседки Вашей великой страны. На нас никто из сильных мира сего не обращает внимания. Это еще один аргумент в пользу того, что все будет тихо и спокойно.

– Болгарии?! – вскинулся Понару. – Еще чего не хватало! Но зачем Болгарии наши секретные материалы? Мы же союзники по Варшавскому договору! У нас нет от вас никаких секретов!

Мужчина возразил:

– Безусловно это так! Но нам все же хотелось убедиться, что между нашими странами действительно все хорошо. Видите, Вы же сами только что сказали, что у нас друг от друга секретов нет. Значит, и опасности никакой нет. И документы Ваши мы никуда направлять не будем. Только посмотрим, и сразу Вам вернем обратно. И все!

Понару со своим великорумынским мировосприятием был искренне возмущен услышанным. Какие-то третьесортные болгары смеют с ним так разговаривать. Но – удивительное дело! – слово «Болгария» его почему-то успокоило. Страшно связываться с беспощадными монстрами – КГБ, ЦРУ, БНД или МИ-6 Ее Величества. От них не уйдешь и не отвертишься, они раздавят легко и сразу. Беспардонно используют и выбросят. Это он помнил по инструктажам, которые регулярно проводили с личным составом Генштаба сотрудники Секуритате. Про Болгарию они никогда не упоминали. Ну и хорошо! А уж сам-то он с болгарами разберется легко, в этом он ни секунду не сомневался. Ион ухмыльнулся:

– Выходит, предлагаете мне заниматься противозаконной деятельностью в добрососедской и дружеской обстановке? Смешно! Но я должен подумать. До свидания!

– Нет, – в голосе Александра зазвучали жесткие нотки. – Либо Вы соглашаетесь здесь и сейчас, и мы организуем через неделю обмен документов на фото- и киноматериалы плюс вознаграждение за Ваше содействие. Либо мы идем по конфликтному пути, и всем будет от этого плохо. На самом деле возможен только первый вариант. Подумайте. Оцените ситуацию трезво, Вы же человек блестящего ума!

Ион надолго задумался. Собеседник сидел напротив, не нарушая установившейся тишины. Майор, казалось, впал в ступор. Он не шевелясь, смотрел остановившимися глазами прямо перед собой. Молчание затянулась, и от Александра последовал вопрос:

– Ну как, согласны с предложением?

И вербовочная беседа, дуэль умов, продолжилась. Хотя на дуэль она не походила никоим образом – это было избиение глупого и слабого великовозрастного мальчишки. Уверенное и неотвратимое подчинение его личности целям и задачам разведки.

Понару вздрогнул, будто очнувшись, и пробормотал, не глядя на собеседника:

– Ну да, пожалуй – да. Наверное – да.

– Ну вот и отлично! – кивнул вербовщик. – Давайте спланируем наши дальнейшие действия следующим образом. Отпуск у Вас заканчивается через неделю. Соответственно, тринадцатого августа Вы должны быть на службе. В этот же день начинайте подбирать материалы. Вечером после работы в 18—45 из телефона-автомата позвоните вот по этому номеру, – мужчина протянул Понару небольшой листок бумаги. – Обращаю Ваше внимание – звонить с рабочего номера или из дома не следует. Ровно в 18—45 – ни раньше, ни позже. Когда на другом конце провода поднимут трубку, скажете: «Я бы хотел подойти к вам в обеденное время за заказом. Номер квитанции 19470506. Вы завтра работаете?». Вам ответят: «С 1977 года после землетрясения здесь теперь частный дом». На этом разговор будет закончен. Вешайте трубку. Никаких вопросов или обсуждений с человеком на другом конце провода. Номер квитанции, который Вы ему назовете, запомнить легко – это дата Вашего рождения, только наоборот – 1947 – год, 05 – месяц май, 06 – дата. Получается 19470506. Повторяю – полная дата Вашего рождения.

Ваш звонок, с паролем и отзывом означают для нас одно – Вы готовы к встрече. Соответственно, на следующий день – во вторник, 14 августа во время обеденного перерыва, а именно – в 13—30, Вы приезжаете с материалами по адресу: улица Виореле, дом 15. Это десять минут от Вашей работы. Там Вас будет ждать микроавтобус «Фольксваген» госномер BU 14—08. Запомнить тоже легко – BU – это Бухарест, цифры – дата Вашей встречи – четырнадцатое августа. Вас узнают. Отдадите человеку из «Фольксвагена» документы, сами пройдите на бульвар Унирия, в кафе «Централ». Это совсем рядом, три минуты пешком. В кафе в обеденное время всегда большой наплыв посетителей, никто не обратит на Вас внимания. Перекусите там, через двадцать минут возвращайтесь к микроавтобусу. Все будет готово. Документы Вам вернут в целости и сохранности. Улица Виореле и кафе на Унирии будут контролироваться нашими сотрудниками. Чтобы исключить любой, даже самый минимальный риск для Вас.

– На все-про-все уйдет не более 45 минут, – продолжал мужчина. – В случае, если кто из коллег спросит, где Вы были – отвечайте, что давно договаривались со старым школьным приятелем вместе пообедать. Запланировали встретиться четырнадцатого августа, но тот почему-то не пришел. Еще раз подчеркиваю – Ваша безопасность для нас превыше всего, волноваться не надо.

Понару вновь напрягся, услышав столь четко изложенный план. Нужно было что-то решать и немедленно. «Они явно подготовились, – думал майор. – Ладно, черт с ними, один раз я им подыграю и точка на этом! Сунутся еще раз – приму меры. Все в моих руках. Становится даже интересно – что будет дальше».

Он откинул волосы с мокрого лба:

– Но это только один раз – первый и последний! Дайте гарантии, что пленки будут переданы мне и никакие дубликаты позже не всплывут! И мы забудем обо всем об этом как о неудачной шутке!

– Дорогой Ион, я даю Вам свое слово и заверяю с полной ответственностью – только один раз, дубликаты не сделаны, безопасность гарантирую, – ответил Александр. – Прошу Вас, давайте повторим, что я Вам только что рассказал. Это очень важно!

Понару, запинаясь, начал повторять. Там, где он допускал неточности, мужчина поправлял его и заставлял произнести условия встречи еще раз.

Когда они закончили, седовласый поднялся со своего шезлонга:

– Ну, майор, более мы с Вами не увидимся, поэтому желаю Вам всего доброго и хорошего. Удачи! Да, вот я бутылочку воды оставляю – специально для Вас приготовил. Неоткупоренная. Попейте, придите в себя.

– Идите к черту! И воду свою заберите, а то еще отравленная какая-нибудь! – Понару отшвырнул бутылку.

Мужчина, не спеша, ее поднял и молча, акцентированным движением поставил возле Иона. Понару дернулся было снова отшвырнуть предложенную воду, но не посмел – в движениях Александра чувствовались уверенность, сила и спокойствие. Было совершенно ясно, что тот и в третий раз поставит воду на шезлонг. Он диктовал условия. Он был здесь главным.

Затем вербовщик неспешно направился к выходу с пляжа. Оказавшись на улице, он, не оборачиваясь, дошел до небольшого летнего кафе и сел там за свободный столик, из-за которого хорошо просматривались все подходы. Вокруг царило спокойствие – курортники в одиночку, парами и семьями неторопливо вышагивали по направлению к пляжу, изредка проезжали видавшие виды местные машинки-трудяги, которые развозили продукты по близлежащим кафе и ресторанам. Выпив чашечку кофе и выкурив сигарету, мужчина вышел из кафе, еще раз посмотрел по сторонам и свернул в небольшой переулочек, где сел в «Фольксваген Т1».

– Ну как все прошло, товарищ подполковник? – спросил молоденький сотрудник номер 1, снимая с мужчины закрепленный портативный диктофон, который скрывала широкая рубашка.

– Не называй меня здесь товарищем подполковником, сколько раз уже просил! Я сейчас первый секретарь Посольства. И точка. А прошло все нормально, Объект дал согласие. Подождем, как отработают сегодня по нему наши ребята. Посты на пляже и в гостинице на месте?

– Так точно, товарищ подполковник – простите, как-то само вырвалось! Походим за ним до конца дня, подержим под наблюдением.

– Мария с Андреем выведены из операции?

– Да, рано утром уехали. Все в соответствии с планом.

– Ну хорошо.

И снова над прогретым жарким солнцем переулком повисло дремотное спокойствие.

Через час мимо «Фольксвагена» прошел сотрудник номер 4. Не останавливаясь, он быстро произнес в приоткрытое окно:

– Все спокойно, объект продолжает сидеть на шезлонге. Никакой активности.

Услышав это сообщение, подполковник болгарской разведки Иван Стоянов, оперативный псевдоним «Ник», он же первый секретарь посольства НРБ в СРР, он же «Александр», переоделся, поглядел на часы:

– Я поехал в Бухарест, скоро мой поезд. Дело сделано. Сейчас следующее: проинформируйте резидентуру о завершении данного этапа операции. Очень кратко. Детали доложу лично, когда приеду на место. Пленку с записью нашей беседы давай мне. Передам ее ОТ-шникам, пусть положат запись на бумагу и информируют Центр. Пока все. Спасибо тебе! И все остальным ребятам от меня благодарность передай. А Марии – благодарность особую! Если бы не эта девочка золотая, что бы мы делали!

Мария

Мария Малева родилась в многодетной крестьянской семье, в деревеньке близ города Казанлык, в самом центре Болгарии. Этот небольшой обшарпанный городишко считается неофициальной столицей знаменитой болгарской Долины роз. Розы, точнее, розовое масло, которое отжимают из цветов, кормили не одно поколение крестьян Малевых. Женщины из этой династии земледельцев всегда трудились в поле – сажали и пестовали розовые кусты, выхаживали набирающие силу душистые бутоны, а затем собирали нежные лепестки цветов. Мужчины перерабатывали это сырье в розовое масло. Работы всем хватало.

Долина Роз – красивое название. Про тяжелый крестьянский труд, что стоит за ним, говорить не принято, чтобы не пропадала романтика. А на самом деле, как сто лет назад собирали розы пальцами, так и собирают до сих пор. На поле выходили до восхода солнца – именно тогда в лепестках цветов больше всего эфирного масла. Заканчивался рабочий день сборщиц около полудня – начиналось дневное пекло. Это на официально утвержденных фотографиях болгарские женщины собирают розы в веночках на голове, в чистых и новых национальных костюмах, с улыбками и песнями. В реальной жизни на поля выходили с замотанными, как у мусульманок головами – от солнца и от насекомых. Жара, пот, колючки. Руки женщин-Малевых во все времена были натружены, грубы, и исколоты шипами. Тяжкая работа. Крестьянская безрадостная жизнь.

Когда началась война отец Марии ушел в окрестные горы, в партизанскую повстанческую армию, которая боролась и против немцев, и против их союзников – войск царской Болгарии. В 1944 году Никола Малев со своим отрядом присоединился к Первой болгарской армии, ставшей на сторону Красной Армии. Воевал исправно, как землю пахал – спокойно, без суеты. Но немцев бил крепко. Несколько раз был ранен, два раза – тяжело. Победу встретил в Будапеште. В 1945 году вернулся домой, в родную Долину Роз. Новая власть привечала Малева-старшего. Не раз ему предлагали занять руководящие должности в Казанлыке, звали во власть, как представителя трудового крестьянства, но он каждый раз отказывался. Даже в коммунистическую партию не захотел вступать – не нужно было это ему. После рождения младшей дочки Марии Никола Малев прожил десять лет. Умер от старых ран. Спокойно и с достоинством, как и жил. На похоронах секретарь городского комитета Компартии, который воевал в горах плечом к плечу с Малевым-старшим, спросил у вдовы: «Чем власть вам помочь может, уважаемая?» Мать подумала-подумала и сказала: «Одна только просьба – доченьку мою младшенькую, Марию, выведи в люди. Девочка уж больно смышленая. Не хочу, чтобы она горбатилась на полях с рассвета до заката, как мы. Пусть жизнь другую увидит, светлую».

Секретарь горкома обещание выполнил. Так Мария оказалась в столице, в школе-интернате. Успешно сдав выпускные экзамены, поступила в софийский Электротехнический Институт. На третьем курсе на девушку обратили внимание вербовщики ДС: молода, привлекательна, умна, прекрасные характеристики, пламенная ремсистка, крестьянское происхождение. То, что надо. (Прим. автора – РЕМС это Рабочий молодёжный союз. По-болгарски – Работнически младежки съюз, организация, объединявшая трудовую молодёжь Болгарии. Его члены назывались ремсисты. Аналог советского ВЛКСМ).

После окончания института Марии не хотелось идти по распределению на машиностроительный завод. Там было скучно и неинтересно. Ее манило что-то необычное и увлекательное, она мечтала о приключениях.

Вот так Комитет госбезопасности Болгарии (ДС) и Мария Малева нашли друг друга.

После того, как девушка прошла семьдесят семь кругов тотальной проверки, ее определили в разведшколу под кодовым названием «Школа 101». Заведение готовило кадры для разведывательной работы во всех возможных областях – политическая разведка, научно-техническая разведка, нелегальная разведка и прочее. Марию зачислили на одногодичный факультет номер 3.

Разведка

Для служебного пользования

За пределы в/ч не выносить

Распорядок дня для слушателей спецфакультета номер 3 учебного заведения номер 101 на 1974/75 учебный год. Утвержден начальником «Школы 101»

Утверждаю

Начальник учебного заведения номер 101

Полковник хххххххх

Для служебного пользования

За пределы в/ч не выносить

Учебный план спецфакультета номер 3 на 1974/75 учебный год (два семестра)

Утверждаю

Начальник учебного заведения номер 101

Полковник хххххххх

Личный состав слушателей факультета, на котором проходила обучение Мария, был исключительно женским. Случайности тут не было. Женщина остается женщиной и на войне. Даже если эта война секретная. И именно на тайной войне одно из главных преимуществ женщины – красота. При наличии ума, разумеется.

«Ваши тела – ваше оружие!» – таков был главный постулат предмета, который значился в учебном плане факультета, как «спецдисциплина». Иными словами, факультет воспитывал профессиональных обольстительниц.

«Стесняться тут нечего, – учили девушек опытные преподавательницы – нравственно все, что идет на благо борьбы за идеи коммунизма, на благо Родины. А вы, вдобавок ко всему – кадровые офицеры государственной безопасности Болгарии. У вас на вооружении – полный спектр специальных средств и методов, применяемых для защиты Отечества и в интересах Коммунистической партии. Плюс женское обаяние. Ваша задача – использовать все возможности для того, чтобы склонить врага на сотрудничество с болгарской разведкой и получать через него секретную информацию. Ничего личного – такая работа. Очень действенная и эффективная».

Одним из профилирующих предметов «спецдисциплины» было искусство секса. Поначалу девушки-курсанты приходили в замешательство от непривычно откровенного раскрытия запретной в условиях социализма темы. Например, будущих разведчиц воспитывали и обучали на порнографических фильмах, в том числе и извращенческого характера. Некоторым это не нравилось, и они уходили из школы. Но большинство оставалось.

В 1975 году состоялся очередной выпуск окончивших секретное учебное заведение ДС НРБ. В шеренге выпускников стояла миниатюрная девушка, скуластая, с немного пухлыми губами и восхитительной копной волос пепельного цвета. Ее звали Мария Малева. Но это была не та Мария Малева – пламенная и наивная комсомолка, которая вошла в ворота спецшколы номер 101. Через год те же самые ворота выпустили в жестокий мир прекрасно подготовленного офицера разведки, готового использовать любые средства в служении любимой Болгарии.

Любовь к Родине была частью Марии, она с этой любовью родилась и выросла. Идеи коммунизма, абстрактные постулаты о светлом будущем волновали девушку не слишком сильно. Разумеется, она принимала правила этой игры, но ее сердце принадлежало не эфемерной коммунистической мечте, а любимой стране – Болгарии. И она была счастлива работать в разведке, рискуя жизнью и не жалея себя. Ради простых женщин, работающих в розовом поле с укутанными от палящего солнца головами и черными исколотыми руками, ради отца и дядьев своих, которые воевали и погибали за эту страну, ради простых людей, которые трудились от восхода до заката, а после нескончаемого тяжелого лета, когда работали без перерывов и выходных, все вместе простодушно радовались и, выпив молодого вина и ракии, плясали «хоро» на празднике урожая. Плясали не для туристов – для себя, для души. Вот все это и было для Марии Родиной. Настоящей.

1976 год

Мария

Во всех спецслужбах мира – без разделения их на «хорошие» и «плохие», на «правильные» и «неправильные» – принято пользоваться псевдонимами. Вымышленные имена получает здесь буквально всё и вся – кадровые сотрудники, секретные агенты, подразделения, каждая разведывательная операция. Даже здания и помещения получают свои прозвища.

Придя в разведку, Мария хотела взять псевдоним «Мата Хари». Уж очень ей нравилась легенда о прекрасной шпионке, легко получавшей доступ к любым секретам противника благодаря своим женским чарам. Но начальство не согласилось:

– Слишком уж прямо указывает на тебя и твою специализацию. В случае утечки информации противник может легко вычислить, кто скрывается за таким псевдонимом, сопоставив деятельность Маты Хари и твою, – сказал командир отделения, куда Мария была направлена для дальнейшего прохождения службы. – Давай-ка ты будешь у нас «Мартой». На Мату похоже, к тому же коротко и красиво! Согласна?

Мария покачала головой из стороны в сторону – согласна. Так в болгарской разведке появился оперативный работник «Марта».

Ее боевым крещением стало участие в операции по уничтожению предателя из советской разведки – присвоенный псевдоним «Петров».

Одиннадцать лет назад сотрудник парижской резидентуры КГБ по собственной инициативе начал работать на противника. Позже внутреннее расследование показало, что «Петров» находился на связи у французской Службы внешнего осведомления и контрразведки (CДECE). В течение некоторого времени он передавал – точнее, продавал – всю известную ему информацию о деятельности советской разведки во Франции и странах НАТО. Проработал «Петров» на вражеские спецслужбы недолго, но ущерб от его деятельности был серьезным. Изменник передал французам свыше тысячи документов, имевших гриф «совершенно секретно», раскрыл часть советской агентурной сети во Франции, сдал противнику данные на 80 офицеров ГРУ и КГБ. Работал он и на опережение – вроде бы неплохо задуманные разведывательные операции рассыпались, не успев начаться. Когда в КГБ осознали, что в одной из европейских резидентур окопался «крот», началась активная работа по его вычислению и последующей нейтрализации. «Петров» узнал об этом. Он понял, что его раскрытие является лишь делом времени, и успел сбежать. Предатель исчез из своей парижской квартиры один, бросив семью – супругу и двоих детей.

Военная коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев дело предателя, заочно осудила «Петрова» за измену Родине и приговорила его к смертной казни.

Но, даже сбежав, он все еще оставался полезен противнику. «Петрова» долгое время возили по всему миру и в каждой стране показывали сотрудников советских дипломатических служб. А он опознавал среди них своих бывших коллег: с кем-то учился, кого-то видел в коридорах КГБ, с кем-то вместе занимался спортивной подготовкой.

Когда французские «специалисты по работе с гражданами славянских цивилизаций» – на их же сленге – пришли к пониманию, что «Петров» им больше не нужен, они отвернулись от него. Изменник оказался предоставленным самому себе. Кое-какую защиту ему обеспечивала контрразведка, но без особого фанатизма.

Закончив активно трудиться на ниве предательства, перебежчик обосновался во Франции, поскольку хорошо знал эту страну. Сменил несколько имен и фамилий. Постоянно перемещался – то селился в маленьких провинциальных городках, то возвращался в Париж. В конце концов там он и осел – в огромном и шумном городе легче спрятаться. Но не от советских спецслужб.

«Петров» хорошо знал, что в структуре КГБ есть специальное подразделение под кодовым названием «Факел», или – еще одно кодовое название – «Литера «Ф». Перед группой «Факел» стояла одна единственная задача – разыскивать предателей Родины и приводить в исполнение вынесенные им законные приговоры военного трибунала. Где бы эти нелюди не находились, и сколько бы времени на это не понадобилось. Ведь статья «Госизмена» Уголовного кодекса СССР срока давности не имеет.

От возмездия Группы «Ф» КГБ СССР и пытался уйти «Петров».

Операция «Прокуст» – так решили назвать эту работу по ликвидации «Петрова» – длилась уже более десяти лет.

Подобраться к предателю было не так просто. Сотрудникам «Факела» противостоял хорошо подготовленный профессионал, к тому же прекрасно осведомленный о методах работы советских спецслужб. Перебежчик постоянно запутывал следы, без особой необходимости не выходил на улицу, контакты с людьми сводил к минимуму.

Страх – вот единственное, что осталось в его жизни. Больше ничего – ни любви, ни дружбы, ни работы, ни праздников. Только страх. «Петров» ежедневно, ежечасно, ежеминутно боялся. Он знал, что у операции по его уничтожению, сколь долго бы она не длилась, мог быть только один исход – его смерть. Либо по естественным причинам, либо – «приговор приведен в исполнение».

В 1975 году Группе «Ф» удалось установить, что предатель с некоторых пор проживает в Париже, а именно – в Девятом округе французской столицы. Была получена информация, что к нему на квартиру ходит одна и та же женщина, нанятая и контролируемая французской контрразведкой. Дама выполняла для бывшего советского разведчика функции приходящей домохозяйки – носила ему продукты, готовила еду, убирала квартиру. Только для нее «Петров» освобождал свою входную дверь от несчетного количества внутренних баррикад и запоров. Делал он это лишь после череды перезвонов, условных сигналов и оповещений о ее приходе.

Женщина жила в Восемнадцатом округе Парижа, расположившемся по соседству с Девятым. Она занимала маленькую двухкомнатную квартирку в социальном многоквартирном доме. Муж ее работал на заводе. Он погиб лет пятнадцать назад – несчастный случай на производстве. Снова выйти замуж мадам не удалось. У женщины остался единственный сын. В 1976 году юноше исполнилось девятнадцать лет, он нигде не учился и не работал, и временно проживал в квартире у матери.

Этот молодой человек и стал первым заданием «Марты». Прорабатывая варианты подходов к «Петрову», советская разведка обратилась к болгарским коллегам за помощью. Нужна была образованная, молодая и симпатичная девушка европейской наружности, хорошо говорящая по-французски. «Марта» идеально подошла по всем этим параметрам. После утверждения ее кандидатуры на участие в операции «Прокуст», она была срочно выведена во Францию. Срочность объяснялась тем, что «Петров» в очередной раз мог сменить место жительства. Следовало торопиться. Маршрут «Марты» в Париж пролегал через несколько стран, в каждой из которых ей меняли документы. В конце концов во французской столице обосновалась студентка из Греции, которая приехала поступать в знаменитый Парижский университет.

Однажды с молодой гречанкой случайно познакомился девятнадцатилетний юноша, живший в одной квартире с мамой в восточной части Восемнадцатого округа Парижа. Не влюбиться в такую девушку было просто невозможно. Они стали встречаться.

Молодым людям хотелось уединения, поэтому время от времени они проводили любовные свидания у юноши дома. Во время этих посещений «Марта» – это была именно она – незаметно сняла отпечатки с ключей от квартиры «Петрова», которыми пользовалась мать юноши. Также болгарка сумела записать голос женщины на специальный миниатюрный магнитофон.

Сотрудники оперативно-технического отдела разведки по слепкам изготовили дубликаты ключей. Акустики, поколдовав над полученными аудиозаписями, выдали пленку, которая практически точно воспроизводила голос домохозяйки. При этом фразы этим голосом произносились те самые, условные, специально для «Петрова». Чтобы тот ее идентифицировал и начал открывать свою крепость изнутри.

На этом участие Марии в операции «Прокуст» завершилось. Свое задание она выполнила. Поэтому вышло так, что молодая гречанка не смогла поступить в Сорбонну, очень расстроилась и ей пришлось вернуться на родину. Ее юный французский друг долго тосковал по ней, пытался разыскать, но безуспешно. На адрес, который она оставила ему при прощании, письма не доходили, а телефон она записала для него с ошибкой – видимо, от волнения. На другом конце провода трубку поднимали незнакомые люди, Которые совершенно не говорили по-французски и не могли понять, что от них хочет какой-то парижанин.

Далее события развивались следующим образом. В один прекрасный день приходящая домработница известила «Петрова» по телефону о своем скором приходе. После этого дама вышла из дома и направилась по привычному маршруту. Женщина не успела пройти и пятидесяти метров, как на нее случайно наехал зазевавшийся велосипедист. Оба упали. Травмы, которые в результате столкновения получили велосипедист и женщина, оказались несерьезными, полицию решили не вызывать. Симпатичный мужчина все никак не хотел отпускать мадам. Он очень переживал о случившемся, постоянно извинялся, клял свою неуклюжесть на чем свет стоит, и все рвался сбегать в аптеку купить каких-нибудь лекарств для пострадавшей. Судя по акценту, велосипедист был гастарбайтером из Восточной Европы. Видимо поэтому он так волновался – встречи с полицией иммигрантам, даже легальным, как правило, ничего хорошего не несут. С трудом успокоив бедолагу, домработница, потирая ушибленную руку и ругаясь на неуклюжего парня, продолжила свой путь.