Земля лишних. Однокласснички

По основной нашей работе выполнили несколько заданий. Банки были захолустные, защищены слабо, требовалось только собрать информацию, поэтому все прошло без особенных эмоций. Рутина, ага. Скучная жизнь госслужащего хакера. Хотя два забавных момента было.

В первом случае информация уже была получена ранее из других источников и перепроверена многократно, зря только возились. Зато тренировка.

В другом банке мы честно вломились в компьютер секретарши и не нашли там ничего интересного. Совсем ничего. А других компьютеров в офисе просто не было, как потом оказалось. Банк работал по старинке, весь учет велся на бумаге.

15

Опять скучаем. Оборудование пока не прибыло, новых заданий нет. У любого начальства скучающие сотрудники вызывают злость и зуд в пинковой ноге, поэтому я не очень удивился, когда Марлоу вызвал меня к себе и поделился новой идеей. Боссам надо дать возможность в любой момент посмотреть любую информацию в любом банке. Поэтому нам задание – написать соответствующую программу боссу на планшет. Я сперва проржался, а потом медленно, простыми словами, как дефективному ребенку, начал объяснять, что каждый взлом защиты – это непростая работа, каждый раз новая и другая, требующая долгой подготовки и исследования и не всегда заканчивающаяся успешно. И практически всегда оставляющая следы. То, что прошло один раз, может не пройти второй. Большинство взломов основаны на людской лени и некомпетентности, но обокраденные начинают больше интересоваться информационной безопасностью и затыкают прежние дыры в своих системах.

И потом, закончил я, при наличии такой программы, если бы ее и удалось бы написать, отпадет потребность и в нас, и в вас.

Как же в прошлой жизни я мечтал о таком вот моменте – высказать некомпетентному начальнику все, что я думаю о его дурацких затеях! Как там у классиков – когда нечего терять, кроме цепей, можно и на баррикады.

На Марлоу было интересно смотреть в тот момент. Он, похоже, так хотел сделать приятное своему боссу, что о возможных последствиях не подумал. Сидел весь красный, пыхтел, даже узел на галстуке ослабил. Жестом отпустил меня. Надеюсь, он не успел еще насвистеть боссу о своей гениальной идее. Ненавижу делать заведомо невыполнимую работу, а особенно не люблю огребать за то, что не смог ее сделать. Что бы я там себе ни говорил, а терять нам было что, даже в нашем рабском положении. Рабство рабству рознь. Жаль будет вкусную еду и мягкую подстилку, и в карцер не хочется от слова «совсем».

16

Приехало новое оборудование. Почти неделю мы выходили из серверной только для поспать и поесть, втыкали железные ящики в стойки, прокладывали кабели, крутили болты и щелкали обжимками. Мне всегда казалось, что столь дорогие железки должны монтировать спецы от производителя, но то ли Марлоу решил сэкономить, то ли не захотел пускать вовнутрь посторонних – не знаю. С непривычки умаялся так, что даже радостный для любого компьютерщика запах свежего «железа» не вызывал положительных эмоций. От усталости накатило какое-то отупение. Сисадмин Роберт сначала вроде впрягся вместе с нами, но быстро скис и в последние пару дней больше сидел и смотрел в пространство, а реагировал только на просьбы подать-принести. Этот компьютерный житель такого объема физкультуры в жизни не встречал, похоже.

Зашел Марлоу, посмотрел на установленные и подключенные железки. Похвалил за проделанную работу, потом спросил, как скоро мы начнем это все использовать. Мы встали и посмотрели на него, усталые, злые, чумазые. Вдвоем, Робби дремал в кресле. Смотрели молча, но так, что Марлоу попятился. Димка решил развить успех и потребовал два нормальных выходных. И вон тому задохлику тоже. И водки. Литр.

Марлоу что-то пробормотал под нос и ушел. Мы сходили в душ, переоделись. Пришли в столовую – на столе литрашка «Смирнова». И гамбургеры с картошкой, куда ж без них. Вспомнили про Робби. Он так и спал в кресле в серверной, бедолага. Подняли, умыли, усадили за стол, сунули стопку в руку. Чокнулся он все еще на автопилоте, но после первого глотка проснулся. После третьего тоста щеки его порозовели, глазки заблестели, и обычно бледный, как спирохета, сисадмин стал похож на человека. Сделался говорлив, рассказывал, какие мы замечательные ребята, а после восхитившего его тоста «За нас с вами и за хрен с ними» тихо уснул на столе.

Мы не спеша, под разговор, допили бутылочку и разбрелись спать. Спящего Роберта сдали охране, они его отволокли в пустую комнату дальше по коридору и обещали присматривать.

А на следующий день нас отвезли на пляж, прямо с утра. Мы Робби тоже звали, но он отказался, типа кожа не переносит яркого солнца. Посадили нас в джип с забавной эмблемой на боку, глаз в пирамиде, вроде у масонов такое было. Интересно, это у здешнего охранного агентства эмблема такая? Доиграются, подадут на них Пинкертоны в суд за нелицензионную копию своего недреманного глаза.

Знакомый охранник с автоматом в руках сел вперед, к водителю. Езды оказалось минут пятнадцать. Наше здание было самым высоким в округе, четыре, не то пять этажей, а так кругом все больше одно-двухэтажные домики, ангары какие-то, склады. Везде сетчатые заборы. На крышах и просто на земле видны солнечные батареи. Дома быстро кончились, а дальше потянулись невысокие бурые холмы с очагами такой же бурой травы. Деревьев практически не видно.

За холмами распахнулось море, дорога зазмеилась вниз, к берегу. Нормальный ровный асфальт кстати, как раз двум машинам разъехаться.

Пляж оказался вполне оборудованным. Небольшая бухта с узким выходом в море, перегороженным сетями. Полоска песка, зонтики, шезлонги. Народу никого.

Джип остановился на парковке над бухтой. Охранник повернулся к нам.

– Еще раз напоминаю. Мы на острове. Остров маленький. Леса нет, даже кустов нет, прятаться негде. В море акулы и всякая другая хищная дрянь. Смысла дергаться никакого, убежать не получится. Кроме того, любой косяк с вашей стороны, и прогулки кончатся, будете сидеть по камерам. Осознали?

– Да, не дураки.

– Ну и отлично. Тогда из машины, вниз по лестнице, и на пляж. Бухта огорожена от акул, в ней можно купаться.

Спустились. Охранник пошел с нами вниз, водитель остался наверху. Здесь парковки с навесом, солнечный удар не грозит.

Водичка оказалась бодрящая, особенно на контрасте с жарой на суше. Но залезли, конечно, когда еще такая возможность представится? Да и не нам холодной воды бояться, та же Истра даже летом теплее градусов восемнадцати не прогревалась никогда, а мы в пионерские времена в воде по полдня сидели. И ничего, никто не простужался. Переплыли бухточку пару раз туда-назад в хорошем темпе, потом принялись неторопливо мерить воду гребками, глядя по сторонам и вниз.

Природа действительно средиземноморская, Кипр напоминает или Крит какой-нибудь. Дно голое, какие-то мелкие рыбки шастают. Берега из ракушечника, под ногами мелкая галька, песок местами. Растительности почти нет, даже на берегу. Единственная тень – зонтики на пляже. Совсем не удивился, когда охранник сдвинул один из шезлонгов под зонтик, поднял спинку повыше и уселся. Шляпу рядом положил, но автомат на коленях – бдит. Водитель развернул джип задом к морю, открыл дверь багажника, уселся в проеме. Хорошо – тенек, сквознячок. Автомата в руках не видать, но наверняка где-то рядом. И еще кобуры на поясе у обоих.

Вот интересно, за каким лядом я все это изучаю? Планирую действовать в Джон Рембо стайл? Покрошить этих двоих в мелкий винегрет, на захваченном джипе отправиться на аэродром или в порт, там захватить самолет или корабль соответственно, а потом… Еще пару окрестных галактик надо захватить, для полноты картины. Вероятность успеха такая же. Нулевая.

Нет, фигня все это, тактика без стратегии смысла не имеет. А стратегии нет, потому что не ясно пока, как с этого острова сдернуть. И где потом прятаться в этом огромном мире от зоркого глаза в пирамиде.

– Ну что, коллега, как на ваш взгляд, отпуск удался?

– А то! Халявная выпивка, сколько попросили – столько и нальют, съедобная еда, пустой пляж. Интересно, здесь можно загорать голышом?

– Это важный вопрос! Предлагаю обсудить его с коллегами!

Мы вылезли на берег и растянулись на шезлонгах. Настроение было замечательным, захотелось поприкалываться.

– Скажите, шериф, а на этом пляже не запрещен натуризм?

– Если хотите загорать без штанов, ребята – вперед, ваши жирные задницы нас с Четом не возбуждают. Но нам платят только за сохранность ваших голов и рук, так что если какая-нибудь тварь откусит вам самое дорогое, это будут ваши проблемы. А проблемы туземцев шерифа не волнуют.

Ну что сказать, уел он меня. И правильно, не фиг выделываться, это я тут отдыхаю, а человек при исполнении.

А солнышко-то припекает! Я встал, наклонился к шезлонгу, чтобы отволочь его под зонт… Автоматная очередь над ухом – не самое приятное ощущение, а когда вдобавок сверху падают какие-то мокрые вонючие ошметки… Я вжался в песок, прикрыл голову руками. Стрельбы больше не было, что-то шлепнулось в воду.

– Вставай, парень, все кончилось.

Я осторожно поднял голову. Охранник стоял рядом и обшаривал взглядом небо. Водитель наверху тоже вскочил и изготовился стрелять.

– Совсем охренели эти твари.

– Что это было?

– А ты встань да посмотри.

Я медленно поднялся. Все вокруг – песок, зонтик, шезлонги – было засыпано какими-то ошметками и каплями крови. И шерсть повсюду какая-то рябая ветром телепается. Или это перья?

– Сзади глянь.

Я обернулся. На песке лежала странная птичья голова, тоже рябая, с оттенками бурого. Еще было с полметра шеи, дальше торчали какие-то кровавые клочья. Но хрен бы с ней, с шеей, удивило меня другое. Клюв. Он напоминал по форме клюв пеликана, но был такого размера, что в него пролезла бы не только моя рука, но и нога, по колено уж точно. И зубы по краю клюва тоже присутствовали, хорошие такие зубы, ротвейлеру бы понравилось.

Я вспомнил, как не самый большой попугай без особенного напряга ОТКУСЫВАЕТ куски от грецкого ореха вместе с кожурой, и мне малость поплохело. Услужливое воображение сразу нарисовало, что можно сделать ТАКИМ клювом…

– А ничего так птичка!

Димка не без труда выволок из воды заднюю часть хищника. Вместо туловища кровавое месиво, но крылья метра в три каждое и когти с мой палец размером сохранились. И, неожиданно, хвост из длинных перьев.

Тем временем подошел водитель, тоже с автоматом.

– Их же постреляли всех давно?

– Не всех, как видишь.

– Что это вообще за тварь?

– Мы его называем орел-рыболов, а ящер он или птица – хрен поймешь. С материка прилетел. Кормится в основном крупной рыбой, оттого и вонючий такой, но не брезгует и с земли кого прихватить. Он, наверно, тебя за поросенка принял, когда ты нагнулся. Они когда маленькие, такие же бледные.

– Меня? За поросенка? Маленькую свинью?

– Ну да, за порося-подростка. Они новорожденные килограмм по двадцать, а мамаша у них все четыреста весит. Здесь дикие свиньи большие. И хищные, стаями охотятся.

Я ушел в воду смыть с себя останки орла и немного остудить охреневший разум. Если здесь такое зверье водится, то пешие прогулки за пределами охраняемой территории – табу, однозначно. Даже если оружием обзавестись. Потому как лично из меня стрелок – как из говна пуля, я в тире попадаю в лучшем случае в стену, на которой мишени висят, и то не каждый раз. А охранник реально крут, в полудреме, сидя под зонтиком, заметить орла и успеть его располовинить до того, как тот меня прихватит! И на этих людей я напасть планировал, ага. Аналитик хренов.

Вроде отмылся, уже не так сильно рыбой воняет. Настроение уже ни к черту, понятно. Так себе отпуск получился.

Охранники меня осмотрели, повреждений не нашли, но сказали сворачиваться. Водитель отправился наверх, первый остался с нами. Я повернулся к нему:

– Спасибо, мужик, спас. Теперь за мной должок. И, это, извини, что подкалывал.

Он хмыкнул в ответ:

– Какой на хрен должок, чего с тебя брать-то? Работа у меня такая. Собрались? Шагайте наверх.

В машине он достал мобильник, набрал кому-то и кратко пересказал, что случилось. Выслушал ответ, убрал телефон, скомандовал водителю:

– В госпиталь.

17

Обратно ехали другой дорогой. На перевале удалось поглядеть вперед и по сторонам. Как оказалось, островок не такой уж и маленький и вдобавок весьма обжитой. В дальней его части даже померещилось что-то, похожее на парк. Дорога еще раз повернула, я вгляделся. Ну да, именно парк. Огромный по площади, с настоящими деревьями, видны дорожки, большие красивые дома… Значит, все-таки есть где партизанить, темнят наши работодатели, ой темнят…

Правда, когда мы приблизились к парку, стала видна здоровенная стена, отделяющая его от окружающей пустыни. Высоченная, с колючей проволокой поверху. А перед стеной несколько рядов колючки на кольях, между ними дорога, по которой… Опа, броневик катит, красивый такой, с пулеметом. Да, пожалуй что, с этой стороны забора партизанить действительно не светит, а с той… на ту просто не попасть, похоже.

Вдоль стены мы ехали долго. Смотреть было больше не на что, я терпел, терпел и наконец не выдержал:

– А что это за стена такая здоровенная?

– Частная территория – ответил водитель.

– Не твое дело! – рявкнул охранник.

– Ну не мое так не мое.

Я покладисто откинулся на подголовник и закрыл глаза.

Стена, похоже, пересекала весь остров поперек. Граница между социализмом и коммунизмом, ага. Теперь понятно, что это не парк в нормальном понимании, а приусадебные участки. Гасиенды, ранчо и маноры. И живут так очччень богатые люди. Построить город-сад в таком месте и в таком климате стоит ну очень дорого.

Ближе к побережью и на «дикой» стороне стены стали заметны признаки человека. В буро-желтом пейзаже появились зеленые квадраты. Фермы, загоны для скота, пастбища. Промелькнул поселок в полсотни домов. Какие-то сараи, склады, ангары, снова дома. Мы явно приближались к городу.

Еще несколько минут, и машина сворачивает к нескольким зданиям за общим забором, въезжает в ворота.

Охранник поворачивается ко мне:

– Так, пострадавший, слушай сюда. Мы сейчас идем к доктору. Доктор не в курсе твоих подвигов, поэтому изображаем мамашу с дитем. Ты отвечаешь только на вопросы о самочувствии, все остальное говорю я. Понял?

– Понял.

– И не пытайся умничать! Убежать все равно не получится, а проблем ты создашь и себе, и подельнику твоему, и доктору.

– Так может, тогда и не надо в госпиталь?

– Босс приказал. Всё, пошли.

Автомат он оставил в машине, но кобура так и висит на боку. Зашли в приемный покой, он показал девушке на приеме какую-то карточку, сказал пару слов. Девушка кивнула и назвала номер кабинета, вправо по коридору. Ждать не пришлось. В кабинете сидел мрачный дядька моих примерно лет в белом халате. Поздоровался. Английский явно не родной, корявый настолько, что даже я заметил. А, вон и табличка на столе – доктор Гржимеж что-то там, фамилию прочесть не смог, хоть и пытался.

Охранник короткими рублеными фразами обрисовал ситуацию. Доктор велел раздеться. Скривил нос от запаха орлиных потрохов, натянул перчатки, принялся брезгливо щупать. Через пару минут заявил, что повреждений он не видит, можно на всякий случай сделать противостолбнячный укол и дать успокоительное. Спросил про мои хронические болезни и аллергию. Я долго пытался вспомнить, как по-английски будет астма. Не вспомнил, пришлось изображать пантомиму с удушьем, ингалятором и счастливым выздоровлением. Еще раз изобразил ингалятор, сказал «сальбутомол». Снова типа пшикнул, сказал «вентолин». Доктора мои драматические способности явно не вдохновили, он озабоченно посмотрел на охранника, покрутил пальцем у виска. Медсестра в углу за компьютером захихикала, потом произнесла:

– You show asthma. Yes?

Твою ж мать, астма по-английски так и будет – «астма»! А я здесь Немировича с Данченкой изображаю.

– Точно, астма!

Доктор за столом что-то там пишет и бормочет под нос. Я сперва думал – показалось. Ан нет, действительно, бормочет. И как-то не нравятся мне его слова. Польский – он же тоже славянский, по сути, сквозь шипение слова слышны и понятны.

– Чего сказал-то? – спрашиваю.

– Учи английский, свинья русская, – говорит он уже в полный голос. – Рабам полезно господский язык знать.

Причем говорит эдак с ленцой, без особенных эмоций.

И тут меня как замкнуло. Шагнул вперед, обхватил его за затылок да со всей дури мордой об столешницу. Раз, другой… И все, собственно. Моя рука сперва отпустила урода-доктора, потом пребольно завернулась за спину.

– Порезвился? Пошли, нам еще уколы делать.

Охранник отпустил мою руку, подтолкнул к двери. Подошел к доктору, проверил пульс, подмигнул медсестре и выпер меня в коридор.

Мы шагали в процедурную, а на душе было премерзко. И вроде все правильно сделал, и надо эту мразь учить отвечать за свои слова, а вот все равно противно.

Укол под лопатку и баночку с успокоительным я получил без приключений. Как оказалось, весь документооборот в больнице электронный, направления и рецепты в компьютер ввела медсестра, а докторская писанина к делу отношения не имела.

– Этот Гржимеж – врач самой низкой категории, вечный дежурный. Он обслуживает бесплатных пациентов и тех, у кого нет страховки. К нему ходят в основном бедняки, сезонные рабочие, прислуга. Мы тебя привезли в этот гадючник только потому, что сейчас воскресенье, вечер, и он единственный трезвый врач на острове. Увидел тебя под конвоем и решил поборзеть. Такой вот у него метод самоутверждения. И нарвался. Как там у вас, у русских, говорят – «ответить за базар»?

Я оторопело повернулся к охраннику. Все больше неожиданных талантов открывается у нашего Цербера. Теперь вот русский на неплохом уровне и почти без акцента…

Он протянул руку:

– Сэм.

– Влад. Спасибо, что не остановил сразу. У тебя не будет неприятностей?

– Я бы сам за такое врезал бы. А насчет проблем… Убить ты его не убил, покалечить тоже вроде не успел. Опять же, весь спрос с меня, а с нами и более серьезные люди здесь связываться боятся. А тебя, считай, здесь просто не было. Все, пошли в машину.

18

Весь вечер пытался отмыться от богатого внутреннего мира орла-рыболова. Одежду дважды прокрутил в стиральной машине с отбеливателем. Тело оттер мочалкой. А вот с волосами ничего сделать не получилось, рыбная вонь чувствовалась, несмотря на все шампуни и мыла. Повздыхал и попросил привезти машинку для стрижки.

Димка времени даром не терял, рассматривал логи своих сетевых анализаторов и становился все задумчивее и задумчивее. Потом вскочил и схватился за полотенце:

– Пошли в бассейн, отмочим твою башку в хлорке.

В бассейн нас уже пускали одних, мы вышли во двор и плюхнулись в прохладную влагу. Да, с морем не сравнить, зато никто не пытается сожрать. И не рассыпает на тебя содержимое туловища.

Наплававшись, встали под «водопад». Такая приятность тоже в нашем бассейне предусмотрена. Типа лотка широкого, и с высоты в метр вода на голову и плечи мощным потоком. Приятно, особенно если перед этим день за компом просидишь.

Стоим, вода журчит громко, можно разговаривать.

– Наш охранник, Сэм, по-русски понимает. Надо быть повнимательнее. Хотя он мужик вроде неплохой.

– Да, я заметил, как он к разговорам прислушивается. Ладно, не о том речь. Я все-таки подключился к внутренней сети. Пока пассивно, просто слушал. Различных адресов отметилось несколько сотен, и это только в нашем сегменте. Так что сеть действительно здоровенная. А теперь самое забавное – имена. Верхний домен – New World, Новый мир. Все сайты в здешнем интернете с доменом. nw. Ниже уровнем есть Орден, под ним Менеджмент, Финансы, Персонал, Служба приема, Служба размещения. Служба поддержки, Военный департамент. Под военными есть ВВС, ВМФ, Патруль, Специальные силы… Ничего не напоминает?

– Иттить-колотить… Это ж государственная структура. Держава практически, только в детстве мало кушала и много болела.

– Хуже другое. Никто в нашем родном интернете не знает ни про этот Новый мир, ни про домен. nw. А здешний интернет не соединен с большим. Здесь скорее внутренняя сеть режимного предприятия получается.

– Скромное частное государство?

– Похоже на то. Буду продолжать копать. Глядишь, чего и накопаю.

Утром меня разбудил Сэм. Вежливо, но настойчиво. Сказал, что Марлоу требует к себе, что-то с его компьютером, а Робби нет. В свой законный выходной хитрый сисадмин свалил из дома и выключил мобильник.

Когда начальство приказывает вставать, как-то даже неудобно оставаться в кровати. Вскочил, почистил зубы, сунул башку под кран. Вчера не стал голову мыть после бассейна, в надежде что хлорка забьет запах орла. Ага, как сказала бы одна моя знакомая барышня, запах – как на рыбозаводе полы помыли. В очередной раз безрезультатно намылил волосы, смылся, вытерся и побежал наверх.

Марлоу сидел без пиджака и даже без галстука, весь какой-то мятый. Его явно выдернули откуда-то не из дома. Перед ним на столе лежал раскрытый ноут с красным текстом на экране. Так, что тут у нас? BIOS считал SMART-информацию с жесткого диска, она ему не понравилась, и он на всякий случай прекратил процесс загрузки. Ну что, бывает, в SMART разные производители пишут разное, иногда BIOS может и не понять. Обычно при таких симптомах пациент здоров, просто мнителен. Что за спешка, мож сперва кофейку попьем?

Марлоу улыбнулся бледной улыбкой и ответил заковыристой фразой, для точного понимания которой моего английского было недостаточно. Но явно что-то про то, что будет мне и кофэ, и какава с чаем, но если не починить ноут здесь и сейчас, то сперва что-то оторвут Марлоу, а потом и нам, в точном соответствии с субординацией. Что-то там важное понадобилось на самом-самом верху, срочно-срочно.

Я понятливо кивнул, никакое начальство ждать не любит. Так, с кривым SMARTом ноут грузиться не хочет. Попробуем запретить его читать. Ибо нефиг забивать голову тем, что не понимаешь, это еще Джером советовал почти двести лет назад. Опс, а в настройки не пускает, хочет пароль. Кто ноут настраивал, Робби? Нет, это верхнее руководство выдало. Жаль, а то любимый пароль нашего сисадмина мы уже подглядели. Тогда придется пароль сбрасывать, а для этого надо вовнутрь лезть, батарейку вынимать или замыкать.

Беру тайм-аут, спускаюсь вниз за инструментами, которые у Робби последнее время в серверной живут, заодно и на Ютубе ищу ролик, как правильно такие ноуты разбирать. Поглядел по диагонали, вроде все ясно. Димка тоже со мной увязался.

Наверху потребовал свободный стол, хорошее освещение и несколько листов бумаги, винтики и деталюшки раскладывать. За полчаса не спеша разобрал, сбросил пароль, свинтил обратно. Марлоу уже извелся весь, но молчит, советами не мешает. Все-таки есть польза от этих ихних гарвардов-оксфордов, наш выпускник вышки или плешки уже бы всю плешь проел давно.

Включил, полез в настройки, запретил BIOS у SMART у дисков читать. Сохранил настройки, вышел. Снова пускаю – грузится. Система поднялась, пароль хочет. Марлоу трясущимися руками с третьего раза набирает. А он определенно с похмелья, мне не померещилось. Ура, все правильно, добро пожаловать, рабочий стол, последние документы. Димка пытается присоветовать хранить все важное хотя бы в двух местах, не только на ноуте, который могут украсть или сломать, но Марлоу уже весь в работе, сочиняет ответ начальству. Идеальный сотрудник, лучший работник месяца. Тихо уходим.

Через пару часов заходит Марлоу, пьяный в дымину, в руке открытая бутылка вискаря. Пытается толкнуть речь. Понять трудно, сплошные задницы звучат – самого большого босса грозились взять за задницу, тот взял за задницу босса Марлоу, этот выдернул самого Марлоу с какой-то гулянки, и вот Марлоу сегодня с нашей помощью прикрыл все задницы до самого верха, ура! Надо выпить, сказал Марлоу и немедленно выпил, изобразив горниста. Судя по всему, подготовка горнистов в Йеле не самая лучшая, дорогущий «Лафройг» можно было бы применить оптимальнее. Например, в пищевод, а не на рубаху, штаны и пол.

Смотреть насухую, как начальство обливается коллекционным вискарем, было несколько… обидно, что ли. Хотя и забавно. Но приличное воспитание есть приличное воспитание. Стоило Марлоу прокашляться и открыть глаза, как он заорал раненым бизоном:

– СЭЭЭМ!!!! Отведи этих прекрасных ребят в мой бар, и пусть возьмут все, что захотят!

Сэм мгновенно появился в комнате, явно подстраховывает не совсем адекватного шефа.

– Точно все? Они же русские, сэр! Они действительно возьмут ВСЕ.

– Тем более! Им обязательно надо выпить, русские не могут без алкоголя!

– Как скажете, сэр.

На этом Марлоу, похоже, счел свою миссию завершенной. Он еще раз облился виски, причем в этот раз попало и на стену, и на потолок, и на меня, и тихо упал в руки Сэму.

– Сейчас я его отвезу домой и вернусь.

Сэм унес Марлоу под мышкой, и незаметно было, что ему тяжело.

Мы переглянулись.

– Как в старом анекдоте, офигеть день прошел.

Димка потрогал мою облитую виски голову, понюхал.

– Ты таки будешь смеяться, но рыбой не пахнет. Давай, суй башку в раковину и глаза с носом закрой.

Поднял оброненный шефом «Лафройг» и щедро вылил на мои несчастные седины.

19

Орел-рыболов определенно слабак. Может, где-то в небе или в море он будет покруче «Лафройга», но в закрытом помещении сливает ему подчистую. Благородный запах копченого торфа влегкую перешиб и рыбный, и кофейный, и запах пластика, и запах горелого масла, и чем там еще воняло у нас в коридоре. Наш коридор благоухал, как Дублин в День святого Патрика. Менее романтические натуры улавливали благородные тона креозота и свежей шпалы.

Сэм приехал где-то через час, я уже успел слазить под душ и переодеться. Он заглянул к нам, поводил носом, хмыкнул и позвал с собой выполнять приказ начальства. Оба лояльных сотрудника немедленно отправились следом.

Н-да… При словах «мой бар» я представлял себе шкафчик с напитками. Или секретер. Или холодильник, пусть даже большой. Но представить, что у Марлоу есть целая комната, оформленная как бар, со стойкой, пивными кранами, высокими табуретами и уходящей вдаль стеной с разнообразными бутылками, мне просто не хватало воображения. На работе, ага. Я бы спился.

– Ну что, ребятки, шефа вы слышали сами. Тележку я вам не дам и сумки тоже не пропущу, но сколько в руках унесете – все ваше.

– Сэм, помнишь, я говорил, что за мной должок? Давай угощу, теперь с меня есть чего взять.

– Ну нацеди мне пивка. Вон тот кран, светлый «Будвайзер». Никогда бы не подумал, что окажусь здесь гостем.

Я прошел за стойку, аккуратно нацедил по пинте ему и Димке, тот тоже до светлого любитель, себе сделал бокальчик «Гиннесса». Нашел под стойкой орешки какие-то, чипсы, высыпал на тарелку.

– Ну что, начнем? Кот из дома, мыши в пляс?

Чокнулись, отхлебнули, похрустели.

– Определенно дурдом. И часто с шефом такое?

– Неправильно такие вопросы про начальство задавать. Но да, бывает. Работа нервная, сами понимаете.

– А до нас здесь кто работал? И что с ними стало?

– До вас люди работали там, за ленточкой. Как там все было организовано – не знаю. А что вас ждет… Делаете вы много, работаете хорошо, затраты на вас вписываются в бюджет… Да ничего с вами не будет, работайте и работайте.

– Как долго?

– Навсегда. Вы столько знаете, что с острова вас уже не выпустят. И работать только здесь. А вот на острове будете жить как хотите.

– И как скоро мы сможем жить как хотим?

– Это начальству виднее. Но, по идее, скоро уже, всерьез вы не косячите. Провернете что-нибудь особо нужное, и готово – гражданство, документы, вид на жительство…

– А семьи?

– Туда съездить – нельзя, я уже говорил. А сюда семью выписать… Вполне реально. Обзаведешься домом, напишешь запрос, там им помогут с отъездом.

– А члены семьи тоже выезжать не смогут?

– Правильный вопрос. Обратно домой – нет, однозначно. А вот на ближайшие острова, на материк – можно попробовать. Но там своя специфика, зверье дикое, разгул преступности. Из всех окрестностей наш островок – самый комфортный для жизни.

– Так ведь скучно!

– А ты вспомни – там, за ленточкой, тоже так, чем комфортнее, тем скучнее.

Я еще несколько раз наполнял бокалы. Потом решили все-таки переползти к бассейну. Ополоснул и убрал кружки, сбросил в мусорку шелуху от орешков. А ничего так, справляюсь. Можно будет из компьютерщиков в бармены на старости лет переквалифицироваться, если что.

Мужики тем временем выбирали напитки в дорогу. Наглеть особо не стали, да и трудно нести больше десяти бутылок. Каждому, конечно. Мелкие-то еще можно, а вот литрашки уже тяжело. Но мы справились. И Сэм молодец, помог. Он вообще компанейский парень, этот Сэм, даром что американец. И бурбон его любимый тоже ничего. Хотя и в жару. И после пива. Зато в бассейне. Классно время провели, даже пели что-то душевное, на три голоса. «Артиллеристы, Сталин дал приказ», и про Штирлица еще. Хорошо, что Сэм по-русски понимает, а говорить не может. Зато петь может. Очень хорошо, душевно.

Интересно выходные прошли. И на природу съездил, и чудом смерти избежал, и подрался, и поработал сверхурочно, и напился в хламину… Как дома побывал.

20

Мне снилось, что я рыба, а за мной гонится здоровенный орел и что-то там нехорошее орет по-польски. Вот прямо схватил за плечо и шипит в ухо. Я, конечно, взмахнул плавниками, потом плеснул хвостом. Орел упал со страшным грохотом и заорал голосом Робби:

– Влад, какого хрена?

Как оказалось, Робби утром пришел на работу. Он вернулся с двухдневной гулянки на природе малость уставшим и надеялся найти здесь тишину, чистоту и порядок. И поспать хотел в прохладе и тишине, ага. То, что что-то пошло не так, он понял еще внизу, увидев срач возле бассейна. Но стоило зайти в наш коридор… Благородные тона копченого торфа почти улетучились, а вот тонкий букет свежей шпалы усилился и обогатился мощным ароматом перегара. Естественно, Роберт решил узнать, в чем дело, и начал меня тихонько будить, шепотом, чтобы Димка не проснулся. А в России нельзя никого будить, не дай бог, Герцен окажется. Ну и прилетело ему, немного предсказуемо.

Вот где у человека совесть, а? Почему нельзя было Димку поднять, а меня оставить дрыхнуть? А он решил, что если моя башка пахнет так же, как пол в коридоре, то должна быть логическая связь одного с другим. Философ долбаный. Пойди лучше Марлоу понюхай.

Кстати, про Марлоу. Робби включил с утра мобильник и увидел множество неотвеченных звонков от шефа. Перепугался, набрал Марлоу домой, но там сказали, что сегодня шеф на работе не появится и все вопросы завтра. Так что сисадмин наш в сильном напряге, ничего не понимает, да еще я его… плавниками.