Сложно описать то, что происходило дальше между мной и Бардачкой в спальне ее квартиры. Но я в жизни не испытывал ничего подобного. Она отдавалась так словно это был последний день ее жизни. В минуты коротких перерывов она отдыхала, лежа на моей груди, и я чувствовал бешеный стук ее сердца. Я терпеливо ждал следующего раунда, и знал, что она не скажет мне что устала, не отвернется к стене и не уснет, она будет со мной до тех пор пока у кого-то из нас совсем не останется сил на продолжение. Когда же все наконец было закончено, мы еще долго не могли уснуть. Она лежала рядом со мной, полностью обнаженная, и полоска лунного света из открытого окна освещала ее красивую, вздымающуюся при дыхании грудь. Я видел что Бардачка еще не спит, но не решался ей что-то сказать, мне просто хотелось покрепче обнять ее и уснуть, не выпуская из своих рук. Но вместо этого я молча лежал и ждал. Неожиданно она спросила меня:
– Слушай, а зачем тебе все-таки этот несчастный мальчик? Ведь он – это проблемы и боль на всю жизнь.
– Сам не знаю …….. быть может я ………хочу ………..спасения, – ответил я ей отдельными словами, словно додумывая эту фразу на ходу
– Спастись сам? Или спасти его? – с этими словами Бардачка повернулась лицом ко мне, и ее глаза ярко блеснули в лунном свете.
– Ведь он тебя никогда не видел, да и ты его. Что ты с ним будешь делать?
– Да, ты права, я его никогда не видел, но мы с ним чем-то схожи. Он один, я тоже, да и судьбы у нас с ним несчастные – ответил я.
– Но ведь твой отец, он же был очень состоятельный человек? С ним что-то случилось? – удивленно спросила у меня Бардачка.
– Отец умер давно, несколько лет назад. Сердце. Бизнес поделили партнеры и бывшая жена – сухо ответил ей я.
– Я не знала , прости. Но вообще, если тебе интересно, то такие дети как тот мальчик обычно живут в приютах до того совершеннолетия, а затем, если их никто не забирает, они попадают в дома престарелых или психушки. Часто потому что они просто не могут доказать государству, что умеют жить самостоятельно. И когда мне приходится подписывать такие документы о переводе, то мне кажется, что я их сама убиваю. Раньше меня трясло от одной только мысли об этом и я даже иногда выпивала чтобы забыться, но вскоре как-то привыкла и смирилась. Видимо такова жизнь, по крайней мере в тех местах об этих детях заботятся, не дают попасть в руки ко всяким мошенникам и проходимцам. А еще к нам в опеку приходят всякие люди, часто с не совсем благими целям. Кто-то напоказ пытается помочь всему миру, кому-то нужны халявные деньги в виде пособий, а кто-то пытается удовлетворить свое чсв через детей. Иногда бывают даже извращенцы, маньяки, которых впрочем сразу видно, их легко вычислить. Но такого как ты за время моей работы не было. Я конечно же сразу тебя узнала, когда увидела в том коридоре сегодня утром. Ты был какой-то потерянный и я по глазам вижу, что в душе у тебя пустота. Чтобы бы там не говорили, но женщины так устроены что всегда чувствуют что у человека внутри. Только не спорь, лучше не говори ничего. Ты устал и тебе нужно поспать. Обними меня и не отпускай хотя бы эту ночь. После этих слов Бардачка повернулась на бок, а я обнял ее со спины, положив свои ладони ей на грудь. Мои действия произвели на нее неожиданный эффект. От удовольствия она выгнула спину словно кошка и произнесла:
– Как же это классно, меня никогда никто до этого так не брал. Откуда ты этому научился?
– Не знаю даже, просто захотелось так сделать, – скромно ответил я.
– А с другими ты так делал? Много у тебя их было? – спросила она.
– Много, но таких как ты не было, – честно ответил ей я.
– Это приятно слышать, ты как, хочешь еще? – заманчиво предложила она.
– Наверное нет, может утром, – вежливо отказался я.
– Ладно, тогда давай спать, – предложила она.
И мне показалось что после этих слов, Бардачка действительно быстро уснула, а я еще долго лежал, не смыкая глаз, слушая как бьется ее сердце.
Утром следующего дня, я проснулся поздно часов в 10, один, в пустой кровати. Все мои мысли в тот момент конечно же были только о Бардачке. «Куда она исчезла? Неужели она ушла на работу, оставив меня одного в своей квартире? Какое удивительное доверие. Хотя какая работа, сегодня же суббота» – мучительно думал я. В целом находиться одному в чужой квартире мне было непривычно и странно. В какой-то момент я даже подумал, что боюсь выходить за пределы этой комнаты, ведь неизвестно что меня ждет там снаружи. Хотя о чем это я? Все же было нормально. Наверное, я просто отвык знакомиться с женщинами в клубах и просыпаться в незнакомых местах. Тем не менее, больше всего на свете, в тот момент я хотел остаться в этой кровати навечно, застыть в одном положении – в бесконечном дне сурка, когда мой вечер бы начинался в ночном клубе, а затем бурная ночь и утро в компании красивой женщины. «Наверное, Таня, после всего произошедшего я уже не мог называть ее Бардачкой, где-то на кухне», – решил я, поднялся с кровати, и кое как найдя свои трусы, валявшиеся на полу, одел их и вышел из комнаты в коридор. Я увидел Таню, которая сидела в кухне за столом, одетая в серый халат на голое тело и пила кофе. По ее напряженному виду я сразу же все понял. «Что же видимо сейчас наступит моя расплата» – с грустью подумал я, – Таня снова превратится в Бардачку, а я получу по заслугам». В какой-то мере я был готов к этому, но все же, где-то глубоко в моей душе, еще теплилась надежда на какой-либо благополучный финал этого невероятного приключения. Но так не бывает. Слишком все гладко у нас шло. Даже не верилось, что после всего того школьного говна, случившегося в нашем прошлом, люди могут все еще по человечески относится друг к другу. Увидев меня, Бардачка молча поставила свою кружку с кофе на стол и приготовилась к разговору. Я опередил ее, спросив первым:
– Что-то случилось?
– Нет ничего, просто мне сегодня нужно ехать к сыну, а тебе уже пора домой.
– Может вечером, снова встретимся? – робко попытался я выпросить у нее второй шанс.
Своими словами я, по-видимому непроизвольно сорвал некий стоп-кран в душе Бардачки, поэтому вся ее напускная «приличность» вдруг слетела, а вместо этого остались лишь оголенные чувства, накопленные ко мне за все эти годы мучительного ожидания. Они вдруг хлынули из нее как потоки воды из прорванной плотины. Бардачка начала говорить, быстро и отчетливо, словно чеканя строки отчета о проделанной работе: «Нет, мы больше с тобой никогда не встретимся. Понимаешь. Все эти годы я хотела тебе отомстить, но потом поняла что это слишком мелко. Я почти забыла о тебе и если бы не та наша вчерашняя случайная встреча, ничего бы у нас никогда не случилось. Я много думало о том что я могла бы с тобой сделать и в конечном итоге поняла, что для мести мне достаточно с тобой просто переспать. Многие воспринимают секс как победу мужчины над женщиной, но иногда бывает такой секс, после которого мужчина начинает понимать разницу между женщиной для него и просто женщиной на одну ночь, о которой сразу же хочется забыть. Вот поэтому вы любите одних, а женитесь совсем на других. На тех кто проще и доступнее. Да и если честно, после всего что было в нашем прошлом, я не хочу тебя больше видеть. Сказка кончилась, мечта моего детства исполнена. Я переспала с лучшим парнем нашей школы, пусть и через 15 лет».
– А как же мое дело с усыновлением? – осторожно спросил у нее я.
– Приходи снова в отдел через неделю, я посмотрю что для тебя можно сделать. Только больше чем на патронат, не рассчитывай, ведь у тебя толком нет семьи и биография мутная. Вначале будет временное разрешение, а затем, если ты справишься с тем парнем, то возможно в будущем получится что-то большее. И смотри если что-то с ним случится, то его у тебя заберут без второго шанса. Ребенок это серьезно, тем более инвалид. Ладно хватит об этом, ты можешь выпить кофе, а я пока в душ.
После этих слов, Бардачка встала со стула, поправила свой халатик и направилась в ванную, откуда вскоре послышались звуки льющейся воды. А я остался один в пустой кухне, для того чтобы страдать, осознавая факт своего поражения в этом многолетнем конфликте характеров, который сам же когда-то в прошлом непроизвольно затеял. Конечно, тогда во времена своей буйной юности, я никогда бы даже не смог предположить, что финал всего этого будет таким. Но случилось то, что случилось. Я встретил женщину своей мечты и тут же потерял ее. Она никогда не станет моим будущим. Да и с чего я решил, что она может им стать? Она уже давно стала мне чужой и всегда была такой. Пока я разбирался со своими внутренними и внешними демонами. Она выполнила «женскую программу минимум» – побывала замужем, успела развестись и родила ребенка от какого-то другого, более удачливого мужчины, чем я. Из общего у нас осталось только гребаное школьное прошлое, которое нельзя просто так стереть из памяти. Я мог бы конечно подбежать к ней, упасть на колени и начать бесконечно просить прощения за все то, что я сделал или не сделал в этой жизни, но остатки гордости не позволяли мне этого сделать. В каком-то счете если бы не мое глумление над Таней-Бардачкой в детстве, она бы никогда не стала той кем есть сейчас. Пройдя суровую школу детства, она получила стальной характер, который позволил ей сделать себя, получить идеальную внешность, хорошую квартиру и в целом приличную работу, а еще она свободная и красивая, поэтому может снять себе любого мужика, которого захочет. Что я могу ей предложить? По сути ничего. Она живет полной жизнью, а я выживаю в бесконечное борьбе с нуждой и бедностью. Вот поэтому мне оставалось только побыстрее убраться из ее жизни, стыдливо поджав хвост. А все что было между нами прошлым вечером и ночью это всего лишь месть Бардачки, такая вот вроде бы розовая, нежная, завернутая в оболочку из классного секса, но при этом бьющая с огромной силой откуда-то изнутри твоей грудной клетки, так что казалось от боли ее разорвет на части. От этого нет спасения, ничего не помогает, даже алкоголь, такая боль проходит только со временем. Я понял, что не смогу еще раз посмотреть в глаза Бардачке, поэтому пока она находилась в душе, быстро оделся и покинул ее квартиру. Я не испытывал каких-то сожалений о своем поступке и думал что быстро все забуду. В целом так и должно было случиться, но со мной остался ее запах, поначалу он был повсюду – в моих волосах, в одежде, на руках. И еще долго он сводил меня с ума. Я пытался избавиться от него, много раз стирал все свои вещи и сам долго стоял под душем, но ничего не помогало. Каждую ночь я представлял Таню-Бардачку рядом с собой и безумно хотел ее тело. Мне хотелось прибежать к ней, упасть в ноги, чтобы выпросить прощения или вымолить хотя бы еще один шанс побыть вместе.
Через неделю после той судьбоносной встречи с Бардачкой мне и вправду позвонили и пригласили в отдел опеки, где я получил все документы на патронат, тем самым получив возможность забрать Ивана из приюта. Но Таню-Бардачку там я больше не увидел, мне сказали что она в отпуске, поэтому со мной общалась какая-то другая сотрудница, по-видимому ее помощница. Понятно что если бы я действительно хотел встретиться с Бардачкой, то нашел бы другой способ, ведь есть же телефон, социальные сети, домашний адрес в конце концов. Всегда можно как-то позвонить, написать, но я понял что больше не смогу снова вытерпеть ту боль, что была в моей душе тогда, в то утро в ее квартире. Так случается что однажды разбившись на велосипеде или машине, мы боимся снова сесть за руль, также и я боялся встретиться с Бардачкой вновь, чтобы снова не испытать те же болезненные чувства. Конечно со временем все забывается и я мог только мечтать о том, чтобы время и случай однажды снова помогли нам встретиться в других, более удачных обстоятельствах. Да, мне оставалось только одно – сжать свои зубы и ждать. Что же теперь между нами была ничья 1-1, вначале выигрывал я – теперь она сравняла счет, стало ли от этого кому-то из нас лучше? Вряд ли. Разве что только на короткое время, но в итоге, когда удовлетворение от мести пройдет, останется только пустота. Если бы только я мог тогда – еще в школе разглядеть, почувствовать в ней это, понять ее любовь ко мне, ее чувства. Тогда у нас все могло бы получиться и жизнь была бы совсем иной, не такой как сейчас. Хотя зачем я всегда все идеализирую. В реальности все могло бы быть иначе – Бардачка бы получила все и сразу и потеряла бы всякую мотивацию к жизни, превратившись в ленивую, толстеющую домохозяйку или наоборот фанатку фитнеса и пластики, скупающую без разбору все подряд в торговых центрах. Две крайние стороны одной медали, одинаково ненавистные мне.
Вернувшись домой из отдела опеки, среди прочих документов я нашел небольшой конверт, вложенный между страниц. Это было короткое письмо мне от Тани-Бардачки. Выглядело оно немного странно, словно присланное из далекого прошлого, написанное неровным, угловатым, почти детским почерком.
Вот его текст:
Привет.
Прости меня, если сможешь, я тогда была очень резка с тобой.
Ты наверное думаешь что я мстила тебе за прошлое, но это не так.
Я понимаю, что тогда, в нашем детстве, все кого-то обижали, дразнили. Мне все это конечно же было очень обидно и даже иногда казалось что моей жизни конец. Сейчас же я понимаю, что все это было обычными делом. В общем прошлое осталось в прошлом.
Я хотела сказать тебе, что та наша ночь была чудесной. Но ты должен меня понять. Я просто переживала уход любимого человека и так получилось, что ты оказался рядом в тот момент. Чтобы не произошло в ту ночь между нами, я все равно люблю только его и буду любить. Поэтому прошу, не строй никаких планов по поводу нас и не ищи новой встречи.
А еще я хочу сказать тебе спасибо несмотря ни на что. Ты еще тогда в детстве показал мне все мои недостатки и благодаря этому я начала работать над собой, в итоге став той кто есть сейчас.
Таня.
На этом письмо Татьяны заканчивалось. Последние его строки звучали немного странно, словно ученик благодарит учителя за жестокий урок жизни. Хотя, возможно она была права. Многим из нас часто нужен мощный пендель в самом начале жизни и чем сильнее, тем лучше. Слабых он ломает, сильным же дает шанс стать лучше и достигнуть успеха несмотря ни на что.
Глава 19 Отец
Иван как-то однажды спросил у меня:
– А ты помнишь своего отца? Своего, если честно, я никогда не видел. Мама говорила, он был военным и погиб.
– Ну вот опять начались вопросы о прошлом, – сердито подумал я, услышав его слова и наморщил свой лоб словно от головной боли, – Что же мне ему ответить? Вариантов всегда всего два – правда или ложь.
– Мой тоже умер, давно умер, – пространно ответил я Ивану и замолчал, понимая что не смогу рассказать ему даже десятую часть того, что случилось на самом деле.
– А кем он был? – не унимался он с распросами.
– Да так, по сути никем, работал простым сторожем на складе, долго, почти всю жизнь, а еще бухал сильно, потом умер. В общем ничего особенного, обычная жизнь как у всех, – как обычно соврал я Ивану.
После этого разговора я задумался, ведь наверное я сам толком еще не до конца осознал, что для меня значил мой отец. Понимание важности этого человека в моей жизни пришло слишком поздно. В детстве я гордился им, но затем когда немного подрос и стал понимать, что не все в этой жизни так весело и радостно, то стал бояться. А став уже совсем взрослым часто испытывал к нему смешанные чувства. Отец был человеком из буйных 90-х годов прошлого века, одним из тех кто смог выжить в кровавом месиве дележки руин великой страны и вскоре, благодаря своим навыкам, смог занять высокое место в новом обществе. Возможно он пошел бы еще выше и смог стать даже сенатором, если бы не я. Хотя не обошлось здесь конечно и без женщины. Вообще с ними у отца всегда были сложные отношения. С моей матерью отец развелся очень давно, когда мне было всего 5 лет. Она кажется не особо стремилась к семейной жизни, и, получив от отца свои деньги, вскоре уехала куда-то очень далеко, в другую страну. Отец очень редко говорил о моей матери, у нас вообще не принято было ее вспоминать. Кроме того негласное правило нашего дома гласило: «В доме всегда должна быть только одна женщина», поэтому к нам приходила только соседка тетя Валя, которую нанял отец, чтобы она убиралась и готовила.
Отец в конце 80-х годов прошлого века приехал в наши края откуда-то с юга, поэтому близких родственников в этом городе у него не было. Вроде бы он даже повоевал, но не в каких ветеранских союзах и обществах не состоял, никогда ничего не праздновал, да и вообще почти ничего не рассказывал мне про это. А вот моя мама была местной, поэтому я часто проводил время у ее родителей – своих бабушки и дедушки. Остальные родственники матери не особо жаловали отца, возможно просто боялись с ним связываться, поэтому не общались с нами, а потом когда я вырос, то их следы вообще потерялись где-то на просторах страны.
Отец же не зациклился на роли местечкового «бандоса», он постепенно строил свой бизнес и постепенно становился все богаче. Его аппетиты конечно же тоже быстро росли. Неудивительно что вскоре он решил пойти во власть. Но планы моего отца и тех кто ставил на него, были спутаны тем происшествием что случилось со мной. Той аварией что я совершил по своей глупости и которая все изменила. В общем, после этого происшествия мой отец пролетел на выборах депутатов в нашем городе и неожиданно с горя забросил свою работу, бизнес. От большого количества свободного времени он вдруг, словно вспомнив молодость, начал часто зависать по всяким барам, клубам и прочим злачным местам нашего города, чего раньше за ним не замечалось. Думаю, основной причиной тому стал тяжелый выбор, который ему пришлось сделать, ведь свою победу на выборах и дальнейший успех в политике он по сути разменял, чтобы вытащить меня после той аварии с гибелью людей, виновником которой конечно же был я, поэтому отношения между нами стали натянутыми как струна. Мне казалось, что отец в любую минуту может сорваться чтобы излить свой гнев на меня, но он каким-то образом сдерживается. Я не знал когда это случится, поэтому решил поскорее съехать из его дома и начал спешно подыскивать себе отдельное жилье, но денег на статусное жилье не хватало и когда я подошел к отцу с вопросом о помощи, он словно ожидая этого, легко согласился, сказав: «Хорошо, я тебе помогу». Так, я съехал на отдельную квартиру, находящуюся в одном из элитных жилых комплексов нашего города. А в доме отца вскоре, неожиданно для меня, появилась еще одна женщина, кроме штатной домохозяйки тети Вали. Вернее женщины у моего отца и до этого бывали, но всегда временно. Они появлялись ненадолго и исчезали, а эта новая по-видимому решила задержаться надолго. Я к тому времени уже пытался жил самостоятельно, но самого себя содержать у меня получалось плохо, не удавалось продержаться на какой-либо из работ дольше пары месяцев, сказывался мой бурный темперамент – за любое слово я закусывался с начальством, не признавал в них авторитета, скандалил и уходил без сожаления, поэтому деньги на жизнь я все так же по привычке получал от отца, чаще всего переводом на карточку, иногда наличными дома. Как-то раз одним из зимних морозных вечеров я приехал за деньгами в дом к отцу. Но дверь мне внезапно открыл не отец или его охранник, а высокая блондинка, с длинными ногами, большой грудью и толстыми, накачанными гелем, губам. «Привет, а ты кто ?» -увидев меня, удивленно спросила она. Я замялся, мне как только что вошедшему с холода улицы было непривычно увидеть красивое женское тело, едва прикрытое полупрозрачным халатиком.
«АААА , – не дав мне ответить вдруг опомнилась она, – ты же наверное сын Саши. Входи».
Грудастая блондинка впустила меня в дом. Я перешагнул через порог, и, чтобы обойти ее, сделал еще один шаг вперед, а затем влево, но она неожиданно встала на моем пути, края ее халата как бы невзначай открылись, поэтому я уперся в ее большую грудь, так аппетитно лежащую в чашках кружевного лифчика. Мой взгляд непроизвольно застыл на ней. Со стороны наверное выглядело все так будто я пристаю к этой блондинке. В этом положении нас застал мой отец. Он был не в духе, поэтому сразу же заорал на меня, сказав что я совсем обнаглел и могу валить отсюда – зарабатывать себе сам на проезд на метро. Так можно было сказать кратко, если перевести все его фразы на приличный язык. Мой отец, в тот момент выглядел неважно. Судя по его внешнему виду, мешкам под глазами и голосу, он был в запое уже несколько дней и не собирался что-то менять. Мне же ничего не оставалось как быстро собрать кое какие свои старые вещи и по-тихому свалить из дома. Проходя мимо спальни отца на втором этаже нашего дома, я вдруг услышал голос той самой блондинки, открывшей мне дверь, она уговаривала моего отца еще немного выпить и успокоиться. Услышав это, я сразу же понял что долго так мой отец не протянет, но тогда мне ничего не оставалось как смириться с этим и уйти. Теперь я ненавижу себя за это, ведь по сути я бросил своего отца одного в кругу врагов, c женщиной, которая постепенно уничтожала его. Сейчас бы я наверное боролся за него, смирив гордыню пришел бы и попросил прощения за все свои косяки, постарался бы открыть ему глаза на людей, окружение и на то что с ним сейчас происходит. Как же легко по прошествии лет вот так спокойно обдумывать и анализировать все ситуации, строить какие-то варианты событий, находить лучший выход из всех возможных. А вот в нужный момент решения почти всегда принимаются импульсивно или на эмоциях, чаще всего это занимает доли секунды. Тогда я решил уйти в сторону, потому что был обижен и зол на своего отца за те унижения что испытал от него. Больше всего тогда я хотел любой ценой стать финансово независимым от него, чтобы никогда больше не просить помощи, а затем и вовсе забыть навсегда. Отношения между нами испортились окончательно, не было даже случая встретиться, чтобы понять что происходит. Хотя зачем я себя обманываю – я сам не искал с ним встречи, сказывались обиды и максимализм свойственный любому молодому парню с амбициями. Я хотел доказать отцу и самому себе что чего-то стою. Вскоре я нашел себе хорошо оплачиваемую работу. Мне как говорят «фартануло», ведь я смог устроиться в отдел трэйдинга в один из новомодных, недавно открывшихся у нас в городе филиалов столичных контор. Дела пошли хорошо и я даже вложил туда часть «своих» денег, кроме того мне в управление дали чужие. И на какой-то момент все вроде бы стало так как я мечтал: арендованная квартира в элитной высотке в самом центре города, статусная, красивая девушка с кучей подписчиков в инсте, понтовый немец слегка б/у. Я даже уже стал забывать свою прошлую жизнь с полной зависимостью во всех смыслах от своего отца. Но в один из дней, когда я вечером после работы усердно потел на тренировке в спортзале, мне вдруг позвонили и какой-то чужой, незнакомый голос в трубке телефона произнес:
– Это вы Илья Б.?
– Да это я, – вежливо ответил я, думая что это звонит кто-то из клиентов.
– Приезжайте скорее, ваш отец умер, – сухо сказал голос и завершил вызов.
Услышав эти слова, я застыл в ужасе с идиотской миной на лице. «Ваш отец умер» – это звучало как чья то идиотская шутка. Этого не может быть, ведь он еще совсем не старый и почти никогда ничем не болел. Я не поверил в это и еще какое-то время продолжал тягать железо в зале. Но затем все же не выдержал, и, даже не переодевшись, сорвался с места и помчался в дом к отцу. Зимним вечером, петляя по дорогам нашего города, продираясь сквозь дикие пробки, я думал, молил, надеялся, что все, услышанное мной от незнакомца по телефону, была всего лишь шутка, но голос разума внутри меня говорил – что это был совсем не шутник, раз он мог звонить и говорить такое о моем отце. Уже издалека, подъезжая к дому отца, я заметил неладное – стоящие на обочины дороги у забора соседнего дома несколько машин специальных служб, здесь были все: скорая, реанимация, полиция и «крузак» личной охраны отца. Увидев их, я сразу же понял, что с отцом случилось что-то плохое. Но у меня оставалась еще слабая надежда, на то что у него просто случился приступ и все обойдется. Своих ключей от дверей дома у меня не было, отец потребовал их вернуть, когда я съезжал, но они теперь мне оказались ни к чему. Ворота и входная дверь дома моего отца были открыты нараспашку, а по неубранному свежевыпавшему снегу виднелось непривычно много следов. Я припарковал свою машину и направился в дом. На паркете в гостиной первого этажа было сильно натоптано и грязно, а в дальнем от входа углу, поближе к зажженному камину, кружком стояли врачи и санитары из бригады скорой, в центре гостиной, на большом кожаном диване сидело двое – местный участковый и начальник службы охраны моего отца. Не произнеся ни слова, я сразу же кинулся наверх, на второй этаж дома, чтобы найти своего отца, но путь мне преградил шеф охраны, он вскочил с дивана и навалился на меня, не давая двинуться с места. Шеф охраны был невысок, но тяжел, коренаст и широк в плечах, бывший борец, поэтому сил у него хватало на нас двоих. «Успокойся, – громко сказал он мне, – Твоему отцу уже ничем не помочь». «Что с ним? Пусти меня. Мне нужно туда, – не слыша его, из всех сил кричал я и пытался вырваться из его рук. Начальник охраны повернул меня к себе лицом, а затем крепко сжав в своих руках поднял как куклу и встряхнул. После чего он начал говорить медленно и спокойно: «Успокойся и послушай меня. У твоего отца остановилось сердце. Я нашел его первым. Я приехал к нему, чтобы забрать на встречу и нашел уже мертвым, видимо все это случилось почти перед самым моим приездом, так как он был одет и ждал, а затем упал прямо возле лестницы. Я перенес его в кровать и сразу же вызвал скорую, но они не они успели, отец уже ушел. Совсем, понимаешь. Ничего больше нельзя сделать». Сказав это шеф охраны плавно отпустил меня, и еще какое-то время стоял рядом, чтобы в случае чего контролировать мои действия. Я же больше не пытался никуда бежать, просто стоял на месте неподвижно, как оглушенный. В моей голове в тот момент не было никаких мыслей, лишь звенящая пустота. Мне все сразу же вокруг осточертело, особенно эти чужие, непонятные люди, которые ходили в грязной обуви по всему дому моего отца и сидели на его диване вразвалку, кто-то из них курил, хотя отец не переносил даже запаха табачного дыма. Что же все логично – хозяина дома больше нет, делай что хочешь. Затем ко мне подошел молодой, невысокий, худощавый врач в белом халате, левый нагрудный карман которого почему-то был наполовину оторван и теперь висел как лоскут. Из под него виднелась часть синего свитера, поэтому врач, стесняясь этого, придерживал этот оторванный кусок халата своей рукой. Было видно что он недавно в этом деле, поэтому старается компенсировать юный возраст жидкой бородой и маской серьезности на лице. При этом он очень сильно волновался, наверное не часто ему приходилось присутствовать в подобных местах и свидетельствовать о смерти столь уважаемых людей нашего города. Ему не повезло – именно на его смену выпал этот вызов. Молодой врач начал мне что-то говорить при этом периодически помогла себе, жестикулируя руками, поэтому оторванный кусок кармана с его халата отпадал, обнажая кусок синего свитера под ним. Из всей речи этого врача, я не понял ничего и очнулся только когда он сказал:
– Ваш отец умер от сердечной недостаточности, время смерти 17.56 , подпишите документы.
– Какие еще документы? – настороженно переспросил у врача я.
– Документы о том что вы отказываетесь от вскрытия, – спокойно ответил врач.
– Сука ты, – заорал на него я , – а что если его отравили? Как же без вскрытия? – ты что совсем ничего не понимаешь?
В порыве бешеной злости я схватил этого врача-недоучку, стоящего передо мной за грудки и начал трясти с такой силой, что его халат затрещал по швам. «Мой отец должен жить, сделай что-нибудь, вколи ему укол, дай разряд , ты блять гребанный аптекарь». Врач же в свою очередь не стушевался и тоже схватил меня за одежду. Мы сцепились с ним не на шутку. Чтобы разнять нас на меня сзади навалился шеф охраны отца и участковый, а со стороны врача прибежали его санитары со скорой. Вскоре им удалось растащили нас, но в моих руках остался кусок врачебного халата. Когда я наконец успокоился, и, закрыв свою голову руками сидел на диване, ко мне подошел местный участковый.
– Ну что парень, подписываем документы или будешь дальше проблемы создавать? – с раздражением бросил мне он.
– А что если буду? – с вызовом ответил ему я.
– Тогда нам придется вызвать труповозку и тащить твоего отца в морг на экспертизу и на вскрытие, – с угрозой ответил мне участковый.
По его виду было понятно, что ему не хочется дальше возиться с трупом, когда на часах уже почти полночь. Я молчал, мои ноги меня не слушались, а в левой руке я все еще держал кусок халата. Я плакал от бессилия и отчаяния, вытирая свои слезы этим куском. Это были мои первые слезы за много лет. Последний раз я так плакал только когда умерла моя бабушка.
– Парень, думай быстрей, – сердито подгонял меня участковый.
Я встал с дивана, ударил себя по щекам ладонями несколько раз, а затем посмотрел на стоящего неподалеку шефа охраны и спросил:
– А что если это все же убийство? Скажи хоть ты мне что-нибудь?
Тот вздохнул и начал говорить спокойно как будто пытаясь успокоить меня:
– Илья ты успокойся , это просто возраст, дай своему отцу достойно уйти из жизни.
– А где его жена ? – спросил я.
– Они недавно поссорились и она уехала.
– Куда? – допытывал его я.
– Да хер ее знает, на курорт наверное, – развел руками шеф охраны.
– Подпиши , не глупи парень – серьезно сказал участковый.
– Черт с вами, давайте – подпишу, – сдался я.
После того как с бюрократией было покончено, все представители служб начали быстро собираться и покидать дом. Начальник охраны подсуетился и вызвал знакомых «гробовщиков», которые должны были приехать и забрать тело моего отца в морг для подготовки к похоронам. Цену на их услуги я не спрашивал, но наверное это было дорого. В тот момент мне было все равно что будет дальше и хотелось лишь одного – сжечь этот дом вместе со всеми этими людьми, собой и телом моего отца. Когда «гробовщики» забрали тело моего отца, участковый тоже уехал и я наконец остался один в пустом доме. Гнетущая тишина этого места вскоре стала невыносимо давить мне на уши. Долго это вытерпеть я это не смог, поэтому выбежал через открытую дверь и больше никогда сюда не возвращался.