«Свидетелем» историчности Христа (христосвидетелем) №1, как мы уже говорили, является Флавий. Вот его главный пассаж в «Иудейских древностях» (XX, 3, 63) с упоминанием Христа, признанный подавляющим большинством исследователей подделкой:

«Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос (то есть Мессия – авт.). По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки (апостолы – авт.). Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени» [6.106; В: Иосиф Флавий].

Ну, чем пассаж этот, получивший название «свидетельство Флавия», не суть протоевангелие? И никакого Иисуса «живьем» не надо. Объявляй конкурс – и получишь массу развернутых жизнеописаний Иисуса, вроде известных нам 4 канонических и доброй половины апокрифических (их более 50 [6.107]). И автор «протоевангелия» известен – Евсевий Кесарийский (265—339), «отец истории церкви», «весьма нечестный автор», первым «обнаруживший» и процитировавший этот пассаж у «Флавия» в 4 в. По крайней мере, так считают некоторые ученые [6.105], тем самым признавая и Евсевия и Флавия реальными фигурами, жившими в отведенное им официозом время.

Мы же по-прежнему считаем, что талантливый писатель (или группа авторов) под псевдонимом Иосиф Флавий «творил» в 15—16 веках. (Не исключено, правда, что отдельные фрагменты сочинений «Флавия» стали появляться и раньше. Так, интересанты до сих пор могут получить информацию о «древних» рукопиcях Иосифа: «Сефер Иосиппон» 10 в., древнеслвянский (старорусский) Флавий 11—12 вв и др., достоверность которых весьма сомнительна [W: Josippon; W: Slavonic Josephus]. Ведь именно тогда (в 1544 г.) впервые увидели свет сочинения Флавия на греческом языке, поразившие читателей как внезапностью появления, так и объемом («Иудейская война» – 7 томов, «Иудейские древности» – 20 томов [В: Иосиф Флавий]) и, особенно, содержанием [6.108]:

«… при первом же опубликовании книги „Флавия“, на которой основана вся еврейская история до начала нашей эры (и особенно её греко-римский период – авт.), она встречена была всем читающим и ученым миром как НОВОСТЬ, а у „многих“ возбудила даже прямое недоверие (характер возбуждения у евреев был иным – авт.), всё равно была ли она написана в конце первого века нашей эры или позднее».

«А как же Евсевий, реально живший в 4 в. и ссылающийся на И. Флавия. Разве он не свидетельствует о древности Флавия и его истории евреев», – не перестаёт приятно удивлять нас своей начитанностью наш читатель. И он прав, на Флавия ссылается Евсевий Кесарийский, а он фигура вполне реальная, жил до середины 4 века, с римским императором Константином Великим дружил [В: Евсевий Кесарийский]. Как же быть с этим?

По-видимому, здесь была реализована следующая схема. Многотомная «Церковная история», содержащая»(христо) свидетельство Флавия» и другие его цитаты, была написана неизвестным автором и впервые опубликована все в том же 16 веке, несколько позднее сочинений Флавия. Её автором назначили Евсевия (схема «псевдопроизведение»), видного религиозного деятеля, действительно жившего в 3—4 вв., а в 16 в. нежданно-негаданно получившего авторство «Церковной истории» и титул «отец истории церкви». Получалось, что он якобы знал работы Флавия, жившего если и не в 1 веке, во всяком случае до смерти Евсевия, наступившей в первой половине 4 века.

При этом «свидетельство» и его вставка в «Иудейские древности» были выполнены фальсификаторами намеренно грубо, чтобы их непременно обнаружили. Зачем? Чтобы бросить тень на «отца истории церкви»? Подставить его, приписав ему авторство «свидетельства»? Да, именно так. Но кость эту кинули «собакам», вцепившимся во Флавия, «древнее бытие» которого, а вместе с ним и ИСТОРИЮ ЕВРЕЕВ, встроенную в столь же фальсифицированную ИСТОРИЮ РИМА, нужно было спасать. Пришлось капнуть на и так подмоченную репутацию Евсевия. И получилось! «Собаки» бросились грызть Евсевия, про Флавия на время забыли. Блестящая комбинация!» [П6].

Итак, в псевдопроизведение историчного лица Евсевия Кесарийского «Церковная история» вставляется «весомо, грубо, зримо» псевдоцитата из «Иудейских древностей» псевдоавтора Флавия. Изощрённая схема. Способ попроще, названный нами «псевдопроизведение», заключается в том, чтобы «подбросить» реально существовавшему лицу «его» рукопись, внезапно «обретённую» среди прочего хлама в дальнем полузаброшенном монастыре, на пыльном чердаке или в сыром подвале старинного особняка, в схроне пещеры или подземелья, в других подобных местах, или, без заморочек, купленную на восточном базаре у неизвестного торговца.

Например, подобным образом после смерти Плиния Младшего обретается 10-ая книга его «переписки с друзьями», где «другом» усопшего является… император Траян. И что же обсуждают Плиний с Траяном? Всякое-разное, но вот главное. Плиний – Траяну («Письма» X.96):

«А утверждали они (христиане – авт.), что сущность их вины или заблуждения состояла в том, что имели обычай в определённый день собираться на рассвете и читать, чередуясь между собою, гимн Христу как богу, и они обязываются клятвой не для какого-либо преступления, но для того, чтобы не совершать краж, разбоя, прелюбодеяния, не обманывать доверия, не отказываться по требованию от возвращения сданного на хранение. После этого (т.е. утреннего богослужения) они обычно расходились и вновь собирались для принятия пищи, однако обыкновенной и невинной» [6.104].

Мудрый Траян якобы отвечает (ответ можно найти только у Плиния («Письма» X.97)) :

«Разыскивать их не надо; если тебе донесут и они будут уличены, их следует наказывать; с тем, однако, кто станет отрицать, что он христианин и докажет это делом. то есть молитвой нашим богам, то, какое бы ни тяготело над ним подозрение в прошлом, он в виду раскаяния получит прощение».

По этой же схеме написаны 6 из 12 цезарей, включая всех Флавиев, у Светония. Та же история с Тацитом, здесь мы можем назвать конкретного исполнителя подлога [П6]:

«Особняком стоит фигура Тита Ливия („Хорошего Ливийца“; 59 г. до н.э. – 17 г.), который написал историю, известную как „Ab urbe condita“ („От основания города“), охватывающую всю историю Рима от его мифического происхождения до его (Ливия – авт.) собственного времени, в 142 книгах. Из них до наших дней сохранились только книги 1—10 и 21—45, охватывающие годы от основания до 293 и 220—167 гг. до н.э. … Во времена Римской империи Ливий стал стандартным изложением ранней римской истории, поэтому большинство более поздних историй в конечном счёте заимствованы из него и не имеют самостоятельной ценности» [W: Roman Expention in Italy].

Ливий не стремился к оригинальности: раннюю историю он излагал по Дионисию Галикарнасскому, Первую Пуническою войну – по Полибию, Вторую написал сам или скомпилировал из источников, которые забыл указать. Сильной стороной Ливия был язык, классическая латынь, которая так и не вошла в широкое употребление в Риме, а также стиль изложения и подачи материала. В этом он напоминал известного оратора, у которого, «что ни слово, то „цицерон“ с языка слетал» [В: Тит Ливий].

Достоверность Ливия сомнительна. Ряд исследователей считают, что его пером скрипел ПОДЖО БРАЧЧОЛИНИ (1380—1459 гг.), известный флорентиец, антиквар, полиглот, блестящий писатель и стилист, легко подделывавший любые античные тексты и продававший их издателям и частным коллекционерам за баснословные суммы (рынок, однако: спрос определял предложение) [В: Браччолини, Поджо]. Считается практически установленным, что труды известного историка ПУБЛИЯ КОРНЕЛИЯ ТАЦИТА (55—120 гг.), были «обретены» Поджо для человечества при весьма подозрительных обстоятельствах (попросту им изготовлены) и им же введены в оборот [6.97—6.99]. А Тацит, к слову, является христосвидетелем (свидетелем историчности Христа) №2 (первую позицию здесь уверенно удерживает Иосиф Фавий). Вот что он (Тацит) писал в «Анналах» (XV, 44) :

«И вот, чтобы прекратить слухи (о том, что Нерон поджёг Рим – авт.) Нерон подыскал виновных и подверг тягчайшим мукам людей, ненавидимых за их мерзости, которых чернь называла христианами. (Прозвище это идёт от Христа, который в правление Тиберия был предан смертной казни прокуратором Понтием Пилатом.) Подавленное на некоторое время это зловредное суеверие распространилось опять, и не только в Иудее, где возникло это зло, но и в самом Городе (Риме), куда отовсюду стекаются гнусности и бесстыдства и где они процветают» [6.104].

(Здесь «Тацит» немножко сплоховал: термин «христиане» появился позже, а Понтий Пилат справлял должность префекта.)

«Обретал» Поджо не только Тацита, но и его коллег-писателей Ливия и Светония, бросая тем самым тень на группу историков: Тацит, Ливий, Светоний, Плиний Младший. Интересно, что все они, кроме Ливия, также оказались христосвидетелями. Не хватает Флавия, но у того был свой «Поджо», не знавший латыни. И вообще, «поджей» в то время в Италии и за её пределами было, как в Бразилии донов Педро, то есть, немало. Возникает вопрос: а зачем надо было это Поджо Браччолини? Ведь ясно, что если его клиенты один за другим оказываются христосвидетелями (что всякий раз сенсация), то это привлечёт к самому Поджо повышенное внимание общественности. Ему это надо? К сожалению, гениальный авантюрист ещё и служил, и не где-нибудь, а в секретариате папы римского. Видимо, отрабатывал таким образом крышевание святым престолом своих тёмных делишек» [П6].

Итак, мы видим, что «свидетельства» о Западном Риме, Иудее, Иисусе Христе оказываются завязанными в один тугой узел. Вот, например, что говорится в [[W: Josippon; В: Иосиппон] о содержании Иосиппона:

«Начав с Адама и географических условий первого тысячелетия (до н.э. – авт.), автор переходит к легендарной истории Рима и Вавилонии, к рассказам о Данииле, Зеруббабеле (по апокрифам), Втором храме, Кире и сообщениям об Александре Великом и его преемниках. Затем излагается история евреев до разрушения храма. Последняя часть содержит, между прочим, краткую историю Ганнибала и рассказ о о коронации одного императора, который, по Баснажу (Ж. Баснаж – французский богослов и историк), не кто иной, как Оттон I Великий (первый император Священной Римской империи с 962 г. – авт.); описание коронации – единственный и наиболее ценный источник информации об этом событии».

Воистину, «всякого жита по лопате»! Но откуда сей коктейль? Наш ответ: ФАЛЬСИФИЦИРОВАННАЯ ИСТОРИЯ ЗАПАДНОГО РИМА И ИУДЕИ ГРЕКО-РИМСКОГО ПЕРИОДА, А ТАКЖЕ РАННЕГО ХРИСТИАНСТВА ЯВИЛАСЬ РЕЗУЛЬТАТОМ НЕПРОТИВЛЕНИЯ (СГОВОРА) ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ СТОРОН – СИМИТОВ И ХАМИТОВ. Симитам нужна была мифологизация истории Древнего Рима в связке со Священной Римской империей, хамиты были озабочены мифотворчеством древней истории евреев; миф об Иисусе Христе был нужен тем и другим.

6.2.10. ГДЕ ОНА, ФИНИКИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА?

Зададимся вопросом: «А куда, собственно, делась финикийская литература? У народа-цивилизатора, изобретателя алфавита её не было? У народа, сотни лет доминировавшего в морской торговле, имевшего фактории со складами по всему Средиземноморью, не было даже учетных книг?

Ясно, что литература у финикийцев была, великая литература, в том числе историческая. Об этом свидетельствуют античные авторы, среди которых два Филона – Александрийский и Библский, опираясь на более древние источники. И куда всё делось?

Обычно объясняется так: варвары-ассирийцы де все уничтожили [6.109]. Но не такие они и варвары, эти ассирийцы. Одна библиотека их царя Ашшурбанипала в Ниневии (VII в. до н.э.) чего стоит, крупнейшая библиотека древнего мира и древнейшая из всех известных ныне библиотек. Между прочим, содержит шумерские и вавилонские тексты, но не финикийские! А ведь вавилоняне, как и финикийцы, были врагами ассирийцев, они и уничтожили Ассирию к концу VII в. до н.э.

Считается, что Ашшурбанипал собирал свою библиотеку везде, где только мог. В завоеванных и включенных в состав империи странах он забирал все: глиняные таблички, каменные скрижали, пергаментные и папирусные свитки. И здесь содержится первый возможный ответ на поставленный выше вопрос. Продвинутые финикийцы не писали на мокрой глине и уж, конечно, не подражали Моисею и его богу со скрижалями. Они писали чернилами на папирусе («библосе»; Библ был центром мировой торговли папирусом), а это очень горючий материал. В библиотеке Ашшурбанипала может и были финикийские папирусы, да все сгорели. Остались только камни и обожженная глина.

Вторая версия. Финикийцы так ценили свои тексты (по крайней мере некоторые из них), что в порту Тира всегда стояло судно, готовое принять библиотеку и отплыть при первой же угрозе. А ассирийцы и прочие вражины плавать не умели. Если так и было, то где-то в интересном месте нас ждут финикийские свитки, которые изменят наш изрядно фальсифицированный взгляд на древнюю историю. Быть может, именно поэтому ждут и могут не дождаться?

Третья и наиболее вероятная версия. Трансформация предполагала полный (насколько это зависело от них, конечно) уход финикийцев из истории и вывод на историческую сцену свежеиспеченного народа евреев с фальсифицированной древней историей. Уничтожение своей литературы своими же руками вписывается в такую концепцию Трансформации. Как и создание «еврейской литературы». Сюда же относится более поздняя зачистка всего и всех, что могло бы бросить тень на Священное Писание пришедших к власти христиан; финикийская литература такой зачистке, безусловно, подлежала.

Как финикийцы разработали так называемый палеоиврит и древнееврейское письмо, мы уже говорили (см. разд. 6.2.7). Алфавит последнего настолько похож на финикийский, что дает основание современным иудейским ортодоксам утверждать, что именно евреи создали первый алфавит, а финикийцы-соседи де его позаимствовали (хвост крутит собакой и не без успеха).

Однако, на создание полноценной «древней еврейской литературы» у финикийцев, похоже, не хватило ни сил, ни времени. Ограничились Библией, в которую включили исторические и иные, в основном хананейские, но также и аккадские, вавилонские и др. тексты, частично переработанные и переведенные на арамит, койне и иврит. А также сборники Поздние пророки, куда вошли произведения авторов перечисленных основных текстов (книги Исаии, Иеремии, Иезекииля и 12-ти малых пророков), и Писания (все остальное, что удалось включить: книги Песнь песней, Руфь, Плач Иеремии, Экклезиаст, Эсфирь и другие). Интересно отметить, что в Священное Писание евреев включены тексты отнюдь не священные, скорее напротив, например полная эротики Песнь песней. Почему так случилось? Возможно, финикийские авторы Танаха, зная, что уготовано финикийской литературе, пытались хоть что-то спасти, включая это «что-то» в «еврейский сборник»?

И еще одно – греки. Удивительное дело, после «дорийского вторжения» в Микенскаю Аххияву [П5; гл. 5.8] и образования страны греков, не имевшие письменности доряне впали в кому на 400 лет, а очнувшись, ассимилировали пеласгов, сделав из них ионян и эолян, выучили с их помощью дарованный пеласгами алфавит и уже в V—IV в. до н.э. вступили в свой «классический период». На хорошо унавоженной почве внезапно и вдруг расцвело все, включая великую литературу. Ну прямо как сирийские бедуины, остановившись на ночлег, написали вдруг Библию.

Но кто же подготовил худородную греческую «почву» к столь махровому цветению «ста цветов»? Бросаются в глаза два обстоятельства. Первое – подавляющее число великих ученых, философов, писателей и художников этого времени – это ионяне, афинские и малоазийские, и (в меньшей степени) эоляне и другие ассимилированные ПЕЛАСГИ И ФИНИКИЙЦЫ. Второе – время расцвета: в IV в. до н.э. финикийцы создавали культуру не существующих евреев и приступали к уничтожению своей.

Греческая «библия» – это эпосы Гомера. Гомер разбудил дорян своими песнями, но был ли Гомер дорийцем? Едва ли: «… гомеровский диалект… представляет собой сочетание ионийского и эолийского диалектов древнегреческого языка» [В: Гомер]. То есть, «Илиаду» и «Одиссею» написали ионийские и эолийские авторы, вчерашние пеласги или… финикийцы.

Поздним Гомеровским текстам, содержащим кладезь исторической, географической, этнографической и другой информации, свято верили античные учёные и писатели, например, географ и историк Страбон. Но почему? Ведь был Гомер всего лишь аэдом (исполнителем эпических поэм) и к тому же слепцом. Видимо, знали, что источники песен Гомера отражали знания уходящей многовековой финикийской цивилизации.

Так что многие, словно ниоткуда появившиеся произведения той же греческой литературы, вполне могли быть переводами и некоторой переработкой сочинений финикийских авторов, сделанных вчерашними пеласгами, а также работ самих пеласгов. (Напомним, что пеласги – этнос, образованный финикийцами, хатто-хурритами, амореями и местными эгейскими племенами с VI тыс. до н.э.; тесные связи финикийцев с пеласгами не прерывались никогда.) Этот факт признается учеными, но, конечно далеко не всеми: ведь греческая культура – это европейское «всё».

«Нам известно, что существовала обширная финикийская научная и художественная литература, но памятники её до нас, к сожалению, не дошли», – констатирует «Всемирная история» [6.110, с. 504]. А вот мнения И. Шифмана и Й. Вейнберга, подкрепленное ссылкой на Геродота:

«Финикийская литература, несомненно богатая и оказавшая значительное влияние на письменность соседних стран и народов (в том числе и прежде всего на стилистику и некоторые сюжетные мотивы библейского повествования), до сих пор мало известна и почти не изучена» [6.111].

«В VI—V вв. до н.э. восточная культура оказывала на эллинскую большее влияние, чем последняя на восточную … „А финикияне эти, прибывшие в Элладу… принесли эллинам много наук и искусств и, между прочим, письменность“, – писал Геродот, выразив господствующее в Элладе признание великой роли восточной культуры в образовании эллинской» [6.112, с. 212].

Оригиналов заимствованных книг или хотя бы имен их авторов греки нам не оставили. То ли по договоренности с финикийцами, то ли по неистребимому желанию греков всему увиденному, услышанному и почерпнутому дать свои имена и названия.

Можно понять «британских ученых», надменно заявляющих, что история Древнего мира написана (ими, разумеется) и такой останется навсегда. В британской версии этой истории финикийцев старательно замалчивают; если и приходится их упомянуть, говорят о хананеях или (еще охотнее) о западных семитах. Но самое удивительное в этой ситуации то, что ныне живущие и весьма влиятельные потомки финикийцев не только не препятствуют, но, похоже, направляют и финансируют процессы фальсификации истории своего народа. НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ БРИТАНСКАЯ ВЕРСИЯ ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО МИРА ФИНИКИЙСКОЙ? Мы полагаем, что да, является; именно так обстоят дела наши скорбные.

(Похоже, что в своё время центр хамитского мира переместился из Испании в Британию. После чего последняя стала яростной защитницей мифической древней истории евреев. Потомки хананеев и сегодня правят англо-саксами, возглавляя их «глубинное правительство». Этой теме мы посвятим отдельный рассказ; пока же ограничимся цитатой из [П1, разд. 6.2]:

«Нет сомнений в том, что когда при создании Библии финикийцы описывали Иерусалим, они имели под рукой подробное описание Элефантины, оставленное побывавшими в ней путешественниками (возможно, Иеремии – авт.). Сходство реальной Элефантины с библейским Иерусалимом было столь очевидным, что уже давно мыслящие люди стали подозревать, что Элефантина и есть истинный Иерусалим, в отличие от арабской деревушки Эль-Кудс. Например, в Элефантине и только в ней находится фундамент храма, в точности соответствующий чертежам «храма Соломона». И многое другое [6.58; 6.113].

Дабы раз и навсегда пресечь брожение умов, в 1821 году специально присланная команда саперов из Европы (в основном британцы – авт.) взорвала все наземные постройки на острове, а в 1902 году БРИТАНЦЫ затопили город, построив дамбу, которая никакого хозяйственного значения не имела. Потом сами же признали проект дамбы, разработанный лучшими инженерами того времени, «неадекватным» … [6.58].

Те же БРИТАНЦЫ в 1948-ом году отдали сионистам (возникли в 1897-ом не без участия Британии) часть Подмандатной Палестины для создания еврейского государства на «земле обетованной». С тех пор так называемые библейские археологи перекопали всю эту землю, но никаких следов пребывания древних евреев не нашли. Как отмечалось в [П8], не там копают, не то ищут и знают об этом. Не залили бы Элефантину водами Нила, древняя (и не только) история оказалась бы совсем иной. Но ведь её и залили, что б не оказалась. Что ж, историю пишут (и переписывают) победители, а в победителях тогда ходили британцы». )

Да, Финикия ушла. Ушла навсегда, оставив нам надежду в устах евангелиста Марка: «НЕТ НИЧЕГО ТАЙНОГО, ЧТО НЕ СДЕЛАЛОСЬ БЫ ЯВНЫМ, И НИЧЕГО НЕ БЫВАЕТ ПОТАЕННОГО, ЧТО НЕ ВЫШЛО БЫ НАРУЖУ. Если кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мк 4:22—23). (Авторы надеются, что все их читатели «имеют уши слышать». )

Надежда эта отчасти сбылась на раскопках северофиникийского Угарита. Последний, похоже, зачистки обошли стороной. Причиной тому – необычная судьба города. Основан он был чуть позже Библа, успешно конкурировал с ним как центр морской торговли. Но случилось цунами и/или землетрясение в регионе (по некоторым данным – Минойское извержение XV в. до н.э. [6.114], по другим – Санторинское извержение конца XIV в. до н.э. [6.63, с.50] или еще более позднее землетрясение в районе Критской дуги), порт и город были разрушены. После восстановления – еще удар: в XII в. до н. э. Угарит был буквально стерт с лица земли т.н. «народами моря», среди которых особенно усердно «трудились» филистийцы [П5; гл. 5.9].

Далее случилось невообразимое: знаменитый и древнейший город больше не восстанавливался, про него забыли. Вплоть до 1928 г., когда плуг местного крестьянина не споткнулся о каменные плиты, закрывавшие вход в подземелье с красиво расписанными вазами в районе гавани Минет-эль-Бейда на севере Сирии. Это был портовый склад Угарита; сам город располагался в 1 км от моря. Раскопки К. Шеффера на холме Рас-Шарма, в 12 км к северу от Латакии (Сирия) [6.63], принесли сенсационные результаты; ограничимся здесь указанием на связь финикийской литературы с еврейской, т.е. с Библией.

Самое ужасное, что здесь нельзя было заявить привычное, что, дескать, эти хананеи опять украли у евреев их достижения: тысячи глиняных табличек, записанных на восьми языках с использованием четырех видов письма (шумерского, аккадского, угаритского и хурритского), начиная с XX в. до н.э., говорили скорее об обратном. В результате был достигнут мучительный компромисс: «БИБЛИЯ ЯВЛЯЕТСЯ НЕПОСРЕДСТВЕННЫМ ПРОДОЛЖЕНИЕМ И РАЗВИТИЕМ ХАНААНСКОЙ (читай: ФИНИКИЙСКОЙ) ЛИТЕРАТУРНОЙ ТРАДИЦИИ. Эта концепция стала основной в израильской школе исторического изучения Библии» [В; Угарит; 6.115].

Чуть ниже мы слегка утомим читателя подробностями, что же именно «продолжает и развивает» Библия. Отметим лишь простую вещь: так «продолжить и развить» могли лишь сами финикийцы, а не культурно чуждые им писатели из окрестных пустынь. Дадим слово М. Зильберману [6.63]:

«Материалы археологических раскопок, проведенных в Угарите (Рас-Шамра) сделали очевидными (вскрыли) параллели, связи и сходства многих религиозных и культурных элементов Ветхого Завета (христианского Танаха – авт.) именно с Угаритскими (других финикийских практически не нашли – авт.) образцами ханаанских прототипов. Более того, литературные памятники Угарита способствовали разъяснению (даже правильному прочтению) целого ряда слов, понятий и отрывков в библейских текстах (например, Псалом 89.20), ранее непонятных или труднообъяснимых.

Характерно, что даже по своей ритмической структуре поэзия Танаха сходна с угаритской. С точки зрения видов стиха как в угаритской, так и в библейской поэзии наличествует биколон, триколон, тетраколон и пентаколон, разделенные на стопы из трех слогов или слов, используются равные и неравные ритмы…

Для обеих литератур характерно широкое применение стилистического принципа параллелизма (выравнивания темы) в различных её вариантах. Более того, существует большое сходство между семантическими парами, используемыми для создания параллелизмов. Многие устойчивые словосочетания (эпические формулы), речевые обороты, художественные идиомы и тропы, обнаруживаемые в угаритской литературе, встречаются и в древнейших (но более поздних – авт.) прозаических повествованиях Ветхого Завета (прежде всего в Книгах «Бытие» и «Самуил») … Язык поэм Угарита по этимологии и синтаксису «удивительно родственен» языку Танаха, «есть поразительное сходство в словарном запасе» [6.63, с.51].

М. Зильберман не подвергает при всём этом сомнению авторство евреев в создании Библии. Но как он объясняет столь глубокое погружение евреев в угаритскую культуру? Если кратко – то длительным, как считает Зильберман, пребыванием Авраама именно в Угарите после захода его в Харран (согласно Зильберману, Авраам с семьёй был даже культурно ассимилирован хананеями Угарита – авт.). Об этом мы поговорим в свое время, пока же несколько слов о редкой находке в Карфагене, сделанной, быть может, только потому, что в -146 г. римляне сравняли Карфаген с землей так же, как это сделали филистийцы с Угаритом:

«… от кодекса финикийского сакрального права дошли до нашего времени лишь обломки камней с надписями, найденными в Марселе и Карфагене… Они написаны на финикийском (пуническом) наречии ханаанейского языка и по тону (как ритуальный текст) приближаются к Книге Левит» [6.63, с.51]. В частности, полностью совпадают типы жертв в пунических храмах Ваала и в иерусалимском храме Яхве: «всесожжение», «заклание», «искупление» и др. [6.116; 6.117].

Могут ли быть эти совпадения случайными?