– Клиф, прошу, скажи, что это шутка, такого быть не может, если я торчу здесь 20 лет, то почему на мне костюм?
– А с чего ты взял, что он твой? Мы всем заключённым в последний путь выдаём костюм. Должны же они хотя бы под конец жизни пройти коридор в достойной одежде.
– Тогда для чего вся это презентация? К чему ты тратил на меня столько времени?
– Даже здесь в тебе нет ничего особенного, конечно, я хотел вызвать у тебя воспоминания о нашей дружбе, о нашем общем деле, да на худой конец, чтобы ты понимал, за что будешь умирать, но эта процедура проводиться со всеми заключёнными. Перед тем как им сесть на трон, они должны увидеть со стороны, что с ними будет происходить, а затем почувствовать на своей шкуре.
– То есть это всё, вот такой будет мой конец?
– Да, так закончится история Великого Майкла Трэя! Даже когда наша первая встреча не задалась, это нам не помешало сблизиться на столько, что сейчас с болью в сердце прощаюсь с тобой. Ты мне стал как отец… очень сильно тебя люб…
– Это всё ложь! – вложив последние силы, я удар лбом по носовой перегородке Клифа. Кровь из его носа брызнула на костюм. Коробка, отлетела в сторону и открылась в полёте, что позволило всей автобиографической макулатуре про меня, разлететься в стороны. Мост и две линзы разбились на очках и пару осколков впились в его лицо. Повалив Клифа Нейла, упёрся коленом в грудь и начал бить его по лицу, именно такой урок получал Генри. – Так закончится моя история? Думаешь, я в это поверю!?
Каждый удар мне приносил наивысшие удовольствия: за всё враньё, за все унижения, за издевательство над человеком, он должен ответить. Но продлилось это недолго. Рядовые сработали оперативно, после пары ударов и замахом на третий, я в лицо получаю удар с ноги, что дезориентирует. Ещё не отойдя от удара меня скидывают с Клифа.
– Лежать! – прокричал Сэм. – Рэй, подними начальника.
Лежа и смотря в потолок, ко мне приходила только одна мысль: «Это не правда, это сон, скоро проснусь». Головная боль дошла до своего пика, ощущение, что ещё не много и потеряю сознания. Лампы, святившие прямо в глаза, не давали открыть их полностью. Когда это всё кончится, прозвонит будильник и я проснусь в своей мягкой кровати, в обнимку с Розой. Пролежав так около минуты, свет от ламп перегородил Нейл:
– Это, сука, ещё живая!? – отплевывая кровь, спросил он. – Душу ему раскрываешь, а эта мразь исподтишка бьёт. Парни, отключайте его, хочу, чтобы всё быстрее закончилось.
Лицо Клифа сменилось Сэмом и без каких-либо церемонии, он ударил меня берцами по лицу. Свет стал тускнея, а к головной боли прибавилась асфиксия. Нет сил поднять руки для защиты, как будто кисти прибиты к полу. Только привык к одним болевым ощущениям, последовал следующий удар, после него свет полностью потух. Вот истинный конец, быть насмерть забитым грязными берцами. Внезапно, почувствовал легкий ветерок, шелест листьев и до боли знакомый запах духов, такими пользуется Роза. На грани смерти, подсознание перенесло меня туда, где я был по-настоящему счастлив…
Глава 13
Прошло полгода, как мы переехали в штат Праум, а ощущение, что живём здесь всю сознательную жизнь. Прекрасная инфраструктура, всё рядом, жизнерадостные люди вокруг, одним словом – сказка. Пару дней назад мы закончили обустройство нашего дома, он стал по-настоящему семейным и уютным, в него всегда хотелось возвращаться, а покинуть целая трагедия. Но есть место, не уступающее дому в красоте и комфорте – парк имени Графа Ричардсона.
28 марта 1992 год, штат Праум
Парк, названый в честь великого человека, просто не мог быть плохим. В нём прекрасно всё: начиная от его шаговой доступности и заканчивая небывалой красотой. Он построен вокруг небольшого озера с кристально-чистой водой и разнообразной фауной внутри. Куда не посмотри, везде идеально подстриженный газон; пышные деревья, защищающие от солнца в самые жаркие дни; аккуратно уложенная плитка на дорожках; множество лавочек, где можно сесть и спокойно наслаждаться видами. На одной из таких, в прекрасный субботний день, мы сидели с Розой и обсуждали всё, что придёт в голову:
– Тоже заметил, вот на днях, выносил мусор, и этот чудик всю дорогу за мной наблюдал, – поедая мягкое мороженное в вафельном рожке, рассказывал я, – может он, конечно, стеснительный и хотел у меня что-то спросить, да так и не решился. Выглядит он жутко.
– Я в первые дни говорила, наш сосед уж больно странный, – сказала Роза, пережёвывая сладкую вату, – он мне стал казаться подозрительным, поливая газон во время ливня.
Нас одолел смех. Не вспомню, когда последний раз смеялся до слёз, но чудаковатый сосед довёл меня до них.
– А может он стоит и смотрит, потому что узнал тебя, и всё не решается подойди к тебе и взять автограф? – предположила Роза и в приступе смеха уронила сладкую вату на землю. – Вот блин, она такая вкусная была!
– Как утешение, можешь доесть мороженное, а то я наелся, – протягивая жене чуть меньше половины, сказал я. – и, кстати, обо мне, насчёт работы.
– Слушаю, – она взяла мороженное и начала его доедать.
– Сейчас ведём переговоры с начальником тюрьмы из штата Блез. Возможно, это шанс получить ещё один штат для поставок, да и мужичок вызывает доверия, он ещё забавно разговаривает, постоянно в чем-то клянётся.
– И когда планируете поставлять туда машины?
– Не раньше, чем через два года. Нужно закончить заказы в Климс и Дрейм, а потом можно и новые территории осваивать.
– Майкл, а ты уверен, что стоит продолжать заниматься таким видом деятельности?
– А что в этом такого?
– Ты пойми меня правильно, вижу, что тебе приносит это удовольствие. Горишь желанием проектировать машины, да и деньги крутятся в этой сфере немаленькие, но как ты себя чувствуешь, постоянно наблюдая за смертью людей?
– Я просто не беру это близко к сердцу, к этому отношусь достаточно хладнокровно, а почему ты спрашиваешь?
– Месяц назад купила книжку известного психолога, Алекса Кросса, и он пишет, что…
– Ой, Роза, правда в это веришь? Зачем ты на это время тратишь? –возмущался я.
– Ты чего бубнишь? Дослушай для начала, – с практически доеденным вафельным рожком и журящим взглядом, говорила она, – он пишет, что вся негативная обстановка рано или поздно перетекает в семью. Лишь восемь процентов людей в состоянии это контролировать и оставлять свои проблемы на работе, понимаешь? Мой отец попал под это влияние, и я переживаю, что с тобой может случиться тоже самое.
– Давай не будем сравнивать меня с Генри, твой отец, не в обиду сказано, ублюдок. Он всю немощность, и в связи с этим злость, компенсировал вами. Вы для него были легкой добычей и благодаря вам он самоутверждался. Поэтому сравнение не слишком корректное. Я уверен в себе, в свои годы достиг немало и буду добиваться ещё больших высот. У меня всё прекрасно, работа приносящее удовольствие, любящая жена, деньги в конце да концов. Не вижу причины становиться злым по отношению к тебе.
– Спасибо, что успокоил, очень сильно за это переживаю, не хочется, чтобы наш ребёнок повторил мою судьбу, – с блеском в глазах, вымолвила Роза.
– Подожди, подожди, какой ребёнок? – не поверив своему слуху, решил переспросить.
– Наш, я беременна! – с радостным возгласом, Роза бросилась мне на шею.
В первую минуту я обомлел. Это так неожиданно, но в то же время прекрасно. Только моё оцепенение прошло, прижал Розу к себе и начал целовать её личико: в щёки, губы, лоб, нос. На фоне радости сбился со счёта, сколько раз уже поцеловал жену, но знал, этого мало!
– Майкл, ты рад? – уткнувшись носом мне в шею, спросила Роза.
– Конечно, безумно счастлив!
– Можно вас отвлечь на пару минут? – с таким вопросом к нам подошли два рослых мужчины, они слабо стояли на ногах. – Или мы мешаем?
Внешний вид их был неряшлив. Возможно, с утра они и выглядели подобающе, но к середине дня, видимо, столько раз падали, что их аккуратные брючки и наполированные туфли стали похожи на двухнедельную робу шахтёра. По внешним признакам мужчины практически одинаковые: короткая причёска; форма носа, с небольшой горбинкой; торчащие уши и голубые глаза, скорее всего братья. Неподготовленный человек не отличит их, но у того, кто завёл разговор, назовём его первым, отсутствовал передний зуб, это и будет ориентир.
– Говорите, что хотите? – отпустив Розу, внимание сконцентрировал на подвыпивших мужчин.
– Ой, хотим мы много: денег и баб попышнее, – бурную фантазию первого прервала икота. Второй заметив, что товарищ сдаёт позиции и решил направить разговор в другое русло. – Извините Фила, он в своём мире проживает, когда лишнего выпьет.
– Ничего страшного, что хотели? – с добродушной улыбкой, спросила Роза.
– Что значит лишнего? Я свою норму даже не выпил! – Фил пытался побороть икоту, но безрезультатно.
– Брат, ты не понимаешь? Своим поведением портишь первое впечатление. Вот что красивая дама подумает о нас? – показывая на жену, сказал второй. – Что мы не культурные алкаши? Меня это не устраивает, я же джентльмен!
– Спасибо за комплимент, но у нас с мужем важный разговор, поэтому не могли бы вы быстрее к сути? – всё с той же очаровательной улыбкой, говорила Роза.
– С мужем? Молодой человек, я вас искренне поздравляю, – вытерев руку об рубашку, второй протянул её ко мне, – тебе очень крупно повезло с такой прелестной девушкой.
– Спасибо, знаю. У нас, действительно, интимный момент, поэтому если что-то срочное, то говорите, – ответил второму и пожал его руку.
– Как скажите, мы потеряли нашего близкого друга и не можем его найти.
– Это не основная проблема! – внёс коррективы Фил в разговор брата.
– Ну да, а вторая проблема, отсутствие денег.
– Можно конкретней? – сдерживая смех, спросил я.
– Нам не на чем домой уехать, не рассчитали бюджет.
– А куда же вы его потратили? – поглядывая на меня, Роза с большим усилием изображала серьёзное лицо.
– На таких же прекрасных девушек, как вы! – ответил Фил.
– Благородное дело, а сколько вам нужно, а то у нас ограниченные финансы.
– Сколько не жалко, мы с Филом, любой мелочи рады.
– Надеюсь, вам точно для поездки домой, – достав с кошелька пару купюр, протянул их второму, – а то вдруг снова на девушек всё спустите.
– Что ты, с нас на сегодня хватит, – братец Фила взял трясущими руками деньги и явно не ожидал, что пожертвование будет таким щедрым. – Огромное спасибо, уверен, что не многовато?
– Раз даёт, значит уверен! – Фил выхватил у брата купюры и положил себе в карман. – Спасибо вам, молодые люди, не смеем больше задерживать.
– Стой ты! Неправильно это, я обязан дать что-то взамен, – копаясь по карманам своих брюк, пробормотал второй.
– Уверяю, не стоит, на добрые дела не жалко, – пытаясь сделать всё, чтобы они ушли, сказал я, – езжайте домой, это будет лучшее, что вы сделаете.
– С возрастом у меня выработались принципы и не собираюсь их нарушать! – всё-таки ему удалось что-то найти. Таблетку, цвета лайма, а на ней белыми буквами инициалы: «ДД». Он протянул её мне. – Держи, это всё что у меня есть.
– Ты чего? Какого хр…
– Так положено! – перебил второй Фила. – Словами не опишу, нужно пробовать.
– Что это? – всматриваясь в таблетку, поинтересовалась Роза.
– Таблетка от всех проблем. На часик вы почувствуете себя свободными!
– Вы нам предлагаете наркотики? –возмутился я.
– Если быть точнее, галлюциногены, но зато какие! Уверяю, их поставка уже началась. Через пару лет, они будут по всей стране, но и стоить в разы дороже. Пока есть возможность, попробуйте, взгляните на реальность через другие окуляры.
– Щедрое предложения, но боюсь откажемся. Я беременная, нужно оставаться в нашей реальности, – вмешалась в разговор жена.
– Ой, прошу прощения, не знал. Ну тогда всего доброго, – пряча таблетку обратно в брюки, сказал второй, – и ещё раз большое вам спасибо!
– Да, да, да, пойдём Ортвин, я вижу его, – оттягивая своего брата в сторону, говорил Фил, – а вам всего хорошего!
– И вам не болеть, – Роза дождалась, когда мужчины уйдут, посмотрела на меня и не смогла сдерживать смех.
– Через другие окуляры! – смех жены слишком заразительный и я тоже попал под его воздействия.
– В столице все какие-то чудные.
– То сосед, то эти попрошайки. В предвкушении, что Праум нам подарит ещё!
– На чём нас прервали? – отойдя от смеха, спросила жена. – Вспомнила, подарки от Праума, как ребёнка назовём? Давай если будет мальчик, дадим ему имя Алекс?
– В честь твоего психолога? – недоумевающим тоном, спросил я.
– Глупый что ли? Мне имя понравилось, очень красивое. Кросс тут не при чём.
– Ну тогда если будет девочка, назовём её в честь моей матери?
– Инга?
– Да, Инга Трэй.
– Согласна! – прижавшись ко мне, воскликнула Роза. – Пообещай, дорогой, что наш ребёнок, будет самым счастливым.
– Наш ребёнок не будет знать ни бед, ни горя. А если его хоть кто-то пальцем тронет или предложит таблетки зелёного цвета, – смотрел жене прямо в глаза, – тот будет иметь дело лично со мной, даю слово Трэя!
Трэя…
Трэя…
Глава 14
– … фиксируйте Трэя!
Командный голос вернул меня в настоящие. Пряный запах духов Розы растворился, на замену ему пришли: запах крови, кислоты и железа. Удобные скамейки превратились в тёрку для овощей, такая ассоциация пришла, облокотившись на спинку трона. Его шершавая поверхность, необработанные сварочные швы приносили дискомфорт при малейшем ёрзанье. Теплые прикосновения жены сменились холодными кандалами, их внутренняя часть, соприкасавшаяся с кожей, имела острые зубья, что приводило даже еле заметное движение рук и ног в адскую боль. Ну а лицо Розы сменилось окровавленной мордой Нейла с сигаретой в зубах.
03:15, штат Гламэс
Пока был без сознания, всю одежду с меня сняли и оставили одни трусы. Боль пульсировала по всему лицу, страшно представить, что стало с ним после такого количество ударов. Дыхание затрудняла застывшая кровь, оставшаяся в носу; усугубляли положения кислотные испарения, выходящие из наполненного бака.
– Ну как состояние? Голова не сильно ноет? – лицо Клифа не сильно отличалось от моего. Удар в переносицу дал кровоподтёки под глазами, несколько ссадин в районе скул и челюсти, вдобавок, множество маленьких ран от стекла очков. – Вот у меня сильно, будем считать, что мы в расчёте.
– За свои поступки, ты ещё легко отделался, но не переживай ещё сочтёмся.
– Я в шоке, просто нет слов. Майкл, ты до сих не понял, что с тобой будет? – облокотившись на шестерёнку, спросил Клиф. – Ты серьёзно готов последние минуты без кляпа во рту, потратить на угрозы?
– Какие последние минуты? Думаешь не понимаю, почему ты всё это делаешь?
– Так, мне стало интересно, продолжай.
– Тебя задело, то что я говорил. Весь твой труд жизни оказался никчёмным в моих глазах. Теперь ты пытаешься задеть меня, – осознавая, какой Нейл жалкий по сравнению со мной, одолел смех, – через избиение, угрозы, оскорбление. Ты пользуешься властью в этих стенах, но что будет, когда мы встретимся за ними? Жду этого дня с нетерпением.
– Ты о чём? Ты думаешь, что я приковал тебя к «Очистителю» из-за личной неприязни? Полчаса назад мы с тобой о чём общались?
– Хочешь сказать, что из-за твоих выдуманных историй меня убьют? Ты за кого меня держишь, ублюдок. Считаешь, что полночи в закрытом помещение с тобой, сделают меня слабоумным, что моим сознанием можно будет манипулировать?
– Ты до сих пор не вспомнил… чёрт!
– Вспомнить то, чего не было? Я не сопротивляюсь только по одной причине, хочу посмотреть, как далеко ты зайдёшь. Остановишь машину перед самым погружением или вообще её не запустишь? – уверен, он не запустит агрегат, ему просто не дадут это сделать. Занимая высокий пост, ему идут на уступки во многих моментов, но, чтобы убить человека в связи с обидой на него, на это никто не подпишется.
– Выдуманные истории? Сука, все вырезки тебе предоставил, некоторые из них заляпаны кровью, по твоей вине! Могу показать официальное постановление суда о твоём приговоре, хватит упираться, напряги мозги и вспомни!
– Эти бумажки подделываются, Клиф, пойми одно, вы себя закопали и чем больше ты тянешь время, тем яма становится глубже. Рано или поздно я выйду, но мы можем про всё забыть, – с моих уст звучит блеф, молчать о случившемся не собираюсь, сделаю всё, чтобы каждый кто принимал в этом участия, умер на моей же машине, – выпусти меня сейчас, и вы все продолжите заниматься своими делами, представим, что этой ночи не существовало.
– Тебе подсказать какой сегодня день календаря? Сейчас ночь с 13 на 14 декабря 2018 года. Твоей дочери полтора месяца назад исполнилось 27 лет и знаешь благодаря кому она до сих пор жива? – Нейл бросил окурок и встал напротив меня. – Благодаря твоему ненавистному Генри. Он с женой оформили опеку над ней.
– Лучше заткнись!
– И со слов Инги, у ней было прекрасное детство, она была самым счастливым ребёнком, мамы только не хватало. А вот про тебя даже говорить не хотели, – мерзкая лживое лицо расплылось в улыбке, – она тебя ненавидит, и мечтала, чтобы капитан полиции расстреляет тебя на месте, возле телефонной будки.
– Лживый ублюдок! Делаешь вид, что общался с ней!? Где она сейчас, мразь? Докажи хоть что-нибудь, весь вечер пустословишь! – моей ярости нет предела. Кричал, пытался вырваться из кандалов, хоть они и приносят невыносимую боль. Нейла это зрелище ещё больше развеселило, его улыбка переросла в открытый смех.
– Тише, тише, зачем так кричать, давай попробуем доказать, – просмеявшись, он устремил взгляд к зеркалам, – а вы как думаете? Есть желание натыкать его носом?
Спустя 20 секунд раздался омерзительный писк громкоговорителя, и в нём прорезался всё тот же женский голос:
– Нет, я не хочу ничего доказывать. Он мне противен, пусть по скорее умрёт, – связь прекратилась.
– Будет сделано, – Клиф перевёл взгляд за трон. – Парни, одевайте кляп.
– Что значит не хочу? Почему она решает за тебя? Кто это?
– Если расскажу, то ты, снова, не поверишь.
– Просто ответь, кто это? Это была Инга? Ответь, сукин сын! – мой крик прервал кляп, защёлкнутый в районе затылка.
– У тебя было время поговорить, но ты его не ценил, –Нейл поднял голову к зеркалам. – Оповестите, пусть ведут следующего и на этом окончим смену.
Пытался кричать, оскорблять и запугивать последствиями этой ночи, но из моих уст выходило одно мычание. Моё ёрзание по трону не прошло бесследно: ощущал, как кровь стекает по спине из открытых ран; видел разодранные запястья об кандалы; чувствовал резкий запах кислоты, приобрётший привкус крови, но уверен, меня должны освободить.
– Пока мы ждём проверяющего, так ты себя назвал, правильно? Могу рассказать про ещё одну судьбу, которую ты разрушил.
– Сэр, кислоту сливаем для фильтрации? – обратился Рэй к Нейлу.
– А нужно? – он посмотрел на содержимое резервуара и лёгким прикосновением погладил бабочку. – С красным оттенком мне нравится ещё больше, думаю, Майкл и в такой искупнётся.
– Понял, – рядовой вернулся за трон и пропал с поля зрения.
– Так, а, судьба. Когда ты впал в кому, я пригласил твоего сокамерника на разговор. Уж больно мне было интересно, что должно произойти, чтобы после семи лет мирного проживания взять, и чуть ли не до смерти избить своего товарища, – Клиф ходил по комнате и пинал вырезки из газет, разбросанных по полу, – но кто скажет правду сразу? Нужно же цену набить: пару раз соврать, несколько раз огрызнуться, раза три потерять сознание, один раз поплакать. Только после этого рассказать правду. А заключалась она в том, что ты умолял его, чтоб он тебя убил. Приятно, когда есть люди, готовые тебе помочь, согласен? Жалко, что удары были немного слабоваты и охрана успела тебя спасти. Со слов сокамерника, ты рассказывал о мучительной смерти, что свободу никто не даст и лучше умереть здесь, чем там. Возможно, это моя вина, мы просто были с тобой так близки, что я мог тебе проболтаться. Каюсь, упустил такое развитие событий.
И вот для такого клочка информации, мне потребовалось 12 часов общения с твоим дружком. А что насчёт разрушенной судьбы: он умер через два дня, от травм несовместимых с жизнью. И это из-за тебя. Смысл было ему молчать? Видимо, ты ему денег много пообещал? Он, конечно, пытался отработать гонорар, не зная, что у тебя за душой ни гроша. Сначала рассказывал про какой-то конфликт интересов, вышедший из-под контроля, но лгунов сразу вижу. И как следствие, мои парни перестарались с допросом. А самое забавное тут то, что человек умер за тебя, а ты даже не помнишь его имени.
Маразм Клифа остановил стук в дверь, простучали ту же девятку на азбуке Морзе:
– О, быстро они. Рэй, твоя очередь открывать, – рядовой взял ключ и направился к входной двери, – и как запустишь гостя, дай мне сразу планшет.
Рэй одобрительно кивнул на просьбу и вставил ключ в замочную скважину. На третий поворот, сопровождающийся скрипом шестерёнок, дверь открылась.
В комнату зашёл щурящий мужчина, хромая на правую ногу, преклонного возраста. Пока он адаптировался к освещению, рядовой закрыл дверь, достал из кителя планшет и направился к своему начальнику:
– Держите, Сэр.
– Молодец, можешь возвращаться, – похлопав помощника по плечу и дождавшись, когда он вернётся на место, Клиф обратился к новоприбывшему. – Лестер Барнс, рад вас приветствовать!
Недоумевающим взглядом Лестер смотрел на хаос в помещении: разбросанные вырезки с газет, лужа крови, ошмётки от разбитой техники, огромное чёрное полотно, лежащее в углу комнаты. Взяв себя в руки, он вымолвил:
– И вам здравствуйте.
Обратив внимание на его одежду, впервые за всё время ко мне пришло осознание: меня могут казнить. Одет точно, как я: выглаженные брюки, до блеска наполированные туфли, пиджак и аккуратно завязанный галстук.
– Трудно будет читать без очков, – всматриваясь в планшет на расстоянии вытянутой руки, говорил Клиф, – а хотя, знаю всё наизусть, – он посмотрел на меня с ехидной улыбкой и повернулся к старику. – Перед вами, Лестер, заключённый под номером: 105-1320-06, по имени Майкл Трэй. Приговорен к пожизненному лишению свободы за убийство своей собственной жены и нанесению тяжких телесных повреждений своему ребёнку. по его личному, чистосердечному признанию, он совершал преступление в состоянии аффекта на почве конфликта. После вынесения приговора был назначен к нам в тюрьму для исполнения наказания. Не слишком быстро говорю? Барнс, успеваете принять информацию?
– Да, да, конечно, – с растерянным взглядом, отвечал старик.
– А то в такую рань вас подняли, может вы не выспались?
– Нет, всё хорошо, спасибо.
Я пытался докричаться до Лестера, чтобы мне помогли, но он не горел желанием разбираться в мычание и продолжал слушать монолог Клифа:
– За 20 лет, Майкл, расположил к себе множество людей. Был хорошим другом, наставником, незаменимым помощником; случаи побега, дебоша, плохого поведения не наблюдалось. В «Объективном» суде нашей тюрьмы был вынесен приговор, цитирую: «За отсутствие к заключенному внимания и заинтересованности со стороны, приговорить заключённого 105-1320-06 к смертной казни, через «Очищения».
– Извините, а можно у вас спросить? – робким голосом Барнс обратился к Нейлу.
– Конечно, только прошу, зови меня просто Клиф, не хочу формальностей этикета.
– Буду только рад, а ответь, что за «Объективный» суд и почему мужчина приговорён к пожизненному, а ты его казнишь?
– Таковы правила штата, мой дорог друг, а про «Объективный» суд расскажу позже, главное терпение.
– Меня тоже убьют? – со страхом в голосе, спросил он.
– Что ты, какое убийство, – Клиф повернулся ко мне со злобой в глазах и улыбкой психопата, – тебя ждёт свобода! Запускайте машину!
Мой бессмысленный вой, заглушили знакомые шумы двигателей и вытяжки, но не теряя надежды, продолжал кричать. Вся жизнь пронеслась перед глазами, и какая же она короткая. Клифу скоро надоест и меня отпустят, и я продолжу покорять страну! У меня слишком много планов, слишком много несбывшихся надежд. Мне нужно увидеть, как дочка пойдёт в первых класс, должен постараться помириться с Розой, мне нужно продолжать своё дело, фирма на самом пике. А главное – свести счёты с Люси Моллиган и Клифом Нейлом…
– Ну что, Лестер Барнс, у нас с вами незабываемые четыре часа вместе. Время пройдёт незаметно, обещаю, – он достал сигарету и подкурил её, – нам много есть что обсудить, но начнём по порядку. Работа моей машины проста, главное в ней – посыл!
Эпилог
Стояла в оцепенении и боялась пошевелиться. Самое страшное – неизвестность, хоть муж последнее время спокоен, но новость, услышанная по телевизору, способная вывести его из себя. Прожив столько лет с Генри, могла предугадать его поведение: когда засмеётся, когда будет злиться, когда поднимет на меня руку. Но после новости стоило ожидать чего угодно.
25 ноября 1998 год, штат Климс
Содержимое новости заключалось в оглашении приговора для Майкла, ему дали пожизненное, его он будет отбывать в штате Гламэс. На мой взгляд – жестоко, но справедливо, теперь жизнь Майкла сломана, как и наша.
Муж сидел в кресле перед телевизором, а я стояла и ждала самого худшего, дом погрузился в тишину. Генри импульсивный и странно наблюдать полное отсутствие у него эмоции. Подумать, он спит, но сжатые в его руках подлокотники кресла и шмыганье носом говорили об обратном. Набравшись смелости, решила потревожить его:
– Генри…
– Чего? – вытирая лицо рукой, он встал с кресла и уставился на меня.
– Ты в порядке? – вопрос задала не просто так, его лицо приобрело бордовый цвет, а глаза красные. Шмыганье носом слишком частое, неужели он…
– Нет, Кэр, не в порядке.
– Ты грустишь из-за приговора? – прожив всю жизнь с человеком, ни разу не видела на его лице слёз, до сегодняшнего дня.
– Нет, приговор заслуженный. Хотелось увидеть, как его казнят, чем мучительней, тем лучше, но Розу это не вернёт… пожизненное в самый раз.
– Согласна с тобой.
– А грущу, потому что идиот. Прости меня, Кэролин, за испорченную жизнь, – у Генри по щекам побежали слёзы, – почему мне потребовалось так много времени и такие жертвы, для осознания своих проступки? Розы больше нет, а так хочется попросить у неё прощения за всё, что натворил…
– Генри, у меня самая лучшая жизнь из…
– Хватит! – перебив, рявкнул он. – Перестань врать самой себе, ты постоянно прикрывала меня, вставала на мою сторону, хвалила перед друзьями, а что получала взамен?
– Ну… не знаю… – не получалось подобрать слов, впервые сталкиваюсь с плачущем мужем, пытающийся выставить себя в неправильном свете.
– Вот именно, Кэр, за твою любовь и заботу я награждал тебя унижениями, побоями и постоянным ощущением страха, – Генри закрыл лицо руками и, уже не сдерживаясь начал рыдать, – задал бы такой же вопрос Розе, уверяю, она так же не смогла бы ответить! Я испортил жизнь самым дорогим мне людям, отдал бы всё, для исправления!
– Тише, тише, – обняв мужа и прижав к себе, начала шёпотом разговаривать с ним, – у тебя ещё есть шанс исправиться – поднять на ноги внучку. Будь таким дедушкой, которого заслуживает Инга. Уверена, дочка этого и хотела.
– Я вас больше не подведу, обещаю, Инга будет самым счастливым ребёнком! – он прижал меня к себе и поцеловал в лоб. – Стану другим человеком, ты будешь мной гордиться!
– Уже горжусь, дорогой!
– Не хочешь прогуляться? – вытирая слёзы ладонью, спросил он. – Вместе с Ингой, разумеется.
– Хочу! – не верится, это правда. Передо мной абсолютно другой человек, таким был Генри много лет назад, когда мы с ним только познакомились. – Посадишь внучку в кресло?
– С радостью.
Генри ушёл, а я не могла отойти от шока. Мне снова 20, а со мной чувственный, заботливый и добрый мужчина. За эти качества я влюбилась в Эллингтона.
Мы пережили самое страшное – смерть ребёнка, теперь этот крест мы будем нести до конца наших дней. Такая встряска должна растопить сердце Генри, надеюсь, такой груз ответственности повлияет на мужа. Инга – последний шанс для него доказать человечность по отношению к своей семье.
– А вот и мы! – Эллингтон выкатил на инвалидном кресле ещё сонную, но весёлую внучку. – А теперь спроси у бабушки то, что спросила у меня.
– А ну ка, золотце, спрашивай, – в игривой форме, обратилась к Инге.
– Бабушка, а можно будет чего-нибудь сладкого купить?
– Ты же сегодня хорошо себя вела?
– Да! – с гордостью в голосе ответила внучка.
– Ну тогда купим, а чего желаешь?
– Не знаю… но точно не мороженное.
– Ну значит по дороге разберёмся, – сказал Генри и выкатил её на крыльцо, – вот это погодка, услада для моих костей…
Так началась новая глава в жизни. Внучка дала мотивацию не опускать руки, в самый сложный период. Благодаря ей, мы снова чувствуем себя молодыми и готовы заменить ей отца и мать. Невыносимая боль утраты разъедает нас с Генри, но Инга эликсир – залечивающий нам раны и дающий сил двигаться вперёд!
– Кэр, она определилась, хочет сладкой ваты, – сказал Эллингтон с улыбкой до ушей, – я вот подумал и тоже захотел, Инга умеет уговаривать. Не хочешь с нами разделить трапезу?
– Хочу, как я могу отказать…