– Никогда мне так не везло. Победил! Удача преследовала меня по пятам после этого, но побег… Я один достиг всего. Один. Двадцать с чем-то сыновей не смогли провести груз. Никчёмные. Никчёмные! Никчёмные!!!
Густав не выдержал и выбежал из комнаты на палубу. А там Карл встретил Бруно.
– Наш старпом-пом. Ха-ха! – рассмеялся над своим каламбуром Карл. – Нашёл координаты?
– Ехидничаешь, Карл… Не завидуй. Злишься из- за Марии?
– Мария причём здесь… Ик… Чо?
– Я любил Марию. Ты отбил её у меня. Но не суть, всё равно получил, что хотел.
– Что ты… А?
– Сам подумай, как может зарабатывать женщина в порту. Она однозначно берёт больше за свои услуги, чем они того стоят.
– Ублюдок!
Карл накинулся на Бруно. Повалил и начал бить.
Костяшки кулаков картежника стали кровоточить, а старпом всё равно улыбался.
– Ты врёшь, ублюдок!
Карл встал, вытащил пистолет из-за пояса и прицелился в голову Бруно.
– Скажи, что ты врёшь! Скажи!!!
Но старпом только улыбался.
Карл со всей силы ударил ногой в бок Бруно. Тот съёжился от боли, и, ничего не сказав, картёжник ушёл. Оставшуюся ночь он не спал.
Глава 6
Тем временем Рико, Виго и Арнольд, осмелевшие, спустились в трюм.
В этом огромном, тёмном, сыром помещении стояли ржавые железные клетки, где перевозили рабов.
– Ух, жуть, – сказал Арнольд с характерным нетрезвым выговором. – Если бы меня в такой держали, – опираясь на плечо Рико, продолжил он, – честно, сдох бы.
– И я, – еле выговорил Виго.
– Жутко. Опа, а вон и рабы, – заметил Рико.
Пять исхудавших мужчин сидели в клетке. Рядом сидели Генри и Альфонсо. У всех них не было ушей.
– Чёрт, на уши гляньте, – проговорил Арнольд. – Финк рядом.
Бывший рулевой достал пистолет.
– Смотри, – сказал Рико. – Али сидит. Привет, Али!
Тот не ответил. Переднюю часть его одежды накрыл тёмный фартук крови, бравший начало из шеи.
– Твою мать!
– Чёрт, чёрт, чёрт! – закричали близнецы.
В эту секунду на Арнольда, который даже среагировать не успел, выбежал Финк с ржавым клинком. Тот с демонической скоростью набросился на бывшего рулевого и направил лезвие к горлу Арнольда. Он сопротивлялся, но сил не хватало долго сдерживать нападение. Близнецы в шоке не понимали, что сделать. Это всё плохо бы закончилось, если бы не Кайзер, в последний момент застреливший Финка.
– Ух, заварушка, – Арнольд не воспринимал это всё всерьез. Тогда, в шлюпке, когда капельки крови Адиуса попали ему на лицо, когда, пересекая горизонт, он опять наткнулся на Фарамбат, он решил, что это всё сон. Страшный сон. Наверняка он сейчас где-нибудь, где тепло и не надо волноваться по поводу рабов или пиратов.
– Кайзер, блин, где ты достал оружие?
– На палубе валялось.
– Дай сюда.
– Злой ты какой-то сегодня, Карл.
– Злой? Если бы мог выстрелить ещё раз, ты бы меня застрелил.
– И чо?
– И то. Спать лучше иди. Эй, двое, вы куда?
– Знаешь, Арнольд, сегодня не лучшая ночь, чтобы бродить по кораблю.
– Лучше уйти и никогда не спускаться в трюм.
– Данад взрав карба, – бубнил Мич в пороховой. Из его головы вывалился тёмно-алый сгусток, и управлять конечностями стало куда сложнее. Работал только мизинец и язык. Этим самым слабым пальцем он двигал мушкет в сторону ближайшей бочки с порохом. После того, как он поговорил с Да Сильвой, к нему пришло видение, как спасти братьев. Там, на палубе, он не хотел ранить, а хотел отпугнуть. Хотел увести шлюпку подальше от корабля, а идиоты Генри и Альфонсо подумали о другом. Но он мог ещё всё изменить. Видение не покинуло его.
– Данад варазвз карба.
– Надо взорвать корабль, – бубнил Ганс, пока стрелял в опьяневших братьев, спавших в коридоре между палубой и трюмом. Их крепкий сон не смогли нарушить даже выстрелы. После того, как он посетил каюту отца, к нему пришло видение. Можно спасти только нескольких из команды, но спасение придёт, если взорвать Фарамбат.
– Океану больно. Фарамбат должен затонуть, и мы должны пойти вместе с ним. Океан милостив. Он позволит спастись нескольким.
Говорил это Ганс Карлу:
– Беги, брат, и пусть океан пощадит тебя. Шлюпка – твоё спасение.
Глупо противиться требованиям обезумевшего брата с пистолетом. Карл поднялся на палубу к лестнице около шлюпки. Потом на палубу выбежали ещё Арнольд и Пьер с крысой в кармане. В этот момент Бруно встал и спросил: «Что происходит?». Как только он закончил вопрос, пуля попала ему в сердце. Из дверцы, которая вела в каюту отдыха, торчала голова Кайзера и пистолет. Арнольд быстро среагировал и выстрелил в торчащую голову. Они сели в шлюпку. Бывший рулевой объявил:
– Так, Карл, Пьер садитесь на средние банки. Я буду рулить, и без претензий. У меня есть опыт в этом деле.
Новый, жаль, что неполный, экипаж отплыл. Рико и Виго забрались на самый верх мачты, выбравшись из трюма. Теперь они никогда её не покинут.
Глава 7
Густав сидел в черепаховой комнате. На этот раз было ещё страшнее. Выстрелы раздавались слишком часто.
Дверь выбили. На пороге стоял Ганс с пистолетом.
– Беги, братец. Я взорву корабль, если Мич не сможет. Ты можешь спастись. Океан сулит тебе…
Ганс не договорил. Его перебил крик одного из рабов. Да Сильва вылез из трюма с телом лишенным свободы, а теперь и жизни. Капитановы огромные ручищи мёртвой хваткой вцепились в робу раба. На лице знаменитого работорговца – маска.
– Ты убил моих детей? – тихо спросил капитан.
– Нет…
– Врёшь!!! – проорал Да Сильва. Этот крик разорвал барабанные перепонки рабу и был слышен людям в лодке. – Маска знает ответ. Знает правду. Ты заговорщик, ты убил моих сыновей.
Раб плакал, просил о пощаде. Да Сильва замахнулся головой, чтобы нанести сокрушительный удар голове безвольного, но в этот момент Ганс выстрелил точно в маску капитану. Пуля отскочила от посеребренного пятака.
– Хватит, отец. Успокойся.
– Ганс! – прокричал безумец. – Густав.
Заметив его, Да Сильва снял маску.
Его лицо стало багровым. По краям, где кожа касалась маски, остались рубцы. Нос ненормально сильно прижался к правой щеке и кончиком был направлен в сторону уголка рта.
– Убью, – одно это страшное и мерзкое слово вылилось из уст безумца. Он побежал в сторону Густава и Ганса, который выстрелил из второго пистолета, но пуля не замедлила бега капитана. Кок ловко проскочил под ним. Вбежав в каюту отдыха, на лестнице его встретил Кайзер. Прицелился. Осечка.
– Тебе везёт, малыш. Беги к шлюпке, – улыбнулся Кайзер и пошел в сторону кладовой, где дрались сын и отец.
Выбежав на палубу, Густав увидел, что шлюпка отплыла. Не задумываясь, он прыгнул в пучину моря.
Он доплыл до шлюпки. Арнольд помог ему подняться.
Через минуту они далеко отплыли от Фарамбата. А потом произошёл взрыв.
Глава 8
Огромная жёлтая вспышка мигнула в кормовой части Фарамбата и сразу же исчезло, оставив огромную дыру в корпусе и грохотал салютом щепок и досок. Судно знаменитого работорговца накренилось и пошло ко дну со своим хозяином.
– Мы выжили, – засмеялся Карл.
Это была истерия
– Ха-ха! Выжили. Ха-ха…
Смех прервал упавший на них с неба кусок железа. Это была половина маски. Густав взял её в руки. Оказывается, рыло было полым. Внутри находилось дерево, воняющее жжёными волосами. Густав резко выбросил эту штуку подальше от шлюпки.
– Что это? – спросил Арнольд.
– Дурман-дерево. Его запах сводит людей с ума, – заявил Густав.
– Значит, отец, Мич, Финк, Ганс, Кайзер?
– Да.
– Кроме Кайзера, – добавил Карл, продолжая смеяться. – Он давно такой.
– Но Густав, как тебя не свалила эта хрень? Ты больше всех общался с отцом, – поинтересовался Арнольд.
– Не знаю. На всех действует по разн…
Он не успел договорить, как вдруг потерял сознание.
Очнулся он уже в море. Они посчитали, что юный кок умер. Густав пытался звать на помощь, но никто не отозвался. Пришлось плыть к кораблю. Там на месте взрыва плавал большой обломок, на котором он и поплыл. Над ним витала чайка. Густав задумался.
– Надо найти владельца маски. Я клянусь, если выживу, заставлю поплатится. Отец многих обставил в этом бизнесе и человеком он был азартным. Так ему и втюхали эту стальную смерть. Если выживу, отомщу.
Шли дни, недели. Кок обгрыз все деревянные углы обломка и с голодной ненависть смотрел на парящую в небе старую чайку.
Густав совсем изголодался. Не хватало сил даже встать, а веки тяжелели. Чувствовал всем сердцем, что, если заснёт, не проснётся.
Ошибся Густав. Проснулся. И не в океане, а на берегу. Тёплом, песочном, правда грязном, берегу. Повернувшись, он увидел перед собой ту чайку.
Собрав все силы, кок схватил её и быстро откусил голову. Затем оторвал крылья и всё оставшееся запихнул в рот. Он долго пережёвывал кожу, перья, кости, органы и лапки, но проглотил. Сил прибавилось. Без раздумий он стал есть всё, что попало. От ракушек и камушков до крабиков и коры деревьев. Наевшись, весь грязный, мокрый и слабый Густав сказал: «Я выжил. Я буду жить», и уснул так крепко, что вряд ли он когда-либо проснётся.
Акробат.
Поле. Бескрайнее и пустое. Поле. Чистое и безжизненное. Здесь нечего делать исследователю или художнику-пейзажисту. Нет в этом поле хоть чего-то, что может порадовать или удивить зеваку, не знающего, как занять себя в этот час. И на этом поле появилась тысяча человек. Тысяча скучающих и сытых людей. Каждый забавлялся, как мог. Этот плясал чечётку, вон тот валялся в пыли, другой ковырял ножичком землю. Дошло до того, что образовалась неглубокая яма и куча песка с землёй. К ней потянулись люди. Пошел процесс самоувеселения земляными куличами и сферическими комками песка, которые время от времени прилетали кому-нибудь в лицо. Поняли люди, песок – это то, что им нужно. Все стали копать.
Долго рыли, некоторым людям надоело это занятие, и они ушли покорять горизонты, а другие неустанно копали. Земля была довольно рыхлой. Многие догадались, что стенки обвалятся, и покинули зону раскопок.
Как и предсказывалось, обвал произошел и унёс жизни трёх невезучих, но упорных копателей. Яма стала раз в десять больше. Раскопки начались вновь. Новые труженики следили за безопасностью и уплотняли злополучные стенки, но были и те, кто не желал копать. Они вернулись на поверхность. Их времяпровождение было скучно и невесело, однако страх очередного обвала не позволял спускаться.
Скучное время шло по местным меркам долго. И однажды случилось нечто… Между краями пропасти протянулся трос. Мало кто, собственно, знает, как он появился. В сообществе ходит много легенд по этому поводу, а самая распространённая гласит, что трос прилетел откуда-то издалека и пролетал над пропастью. Два человека, сильный и слабый, но подлый, на разных краях побежали за ним и схватили его. Чтобы из рук слабого сильный не выдернул трос, подлый своевременно закопал свой участок и сел на него. Сильный не смог выдернуть и поступил таким же образом. Но критики эта теория не выдерживала. Во-первых, концы троса были привязаны к длинным кускам гранита, глубоко вбитым в землю. Во-вторых, в этих краях не было ветра. Не смотря на нелогичность легенды, в неё верили. Она была проста, понятна и более-менее правдива.
Люди потихоньку переходили по тросу от края до края. Высота и его лёгкое дрожание от шагов будоражили тело и голову. Такого всплеска эмоций они никогда ещё не испытывали. Люди сверху предлагали копателям присоединиться, но с ними произошло нечто странное. Они очень ловко копали и имели в запасе невероятное количество песка, и их перестало что-либо ещё интересовать. Слушать про трос они не хотели.
Многие довольно ловко переходили по нему, но был один индивид, который спокойно по нему ходил, как по земле. Дальше больше, он стал вытворять всякие трюки на нём. Показывал высочайшие прыжки, делал сальто. Это завораживало взор. Однажды все люди попросили его показать специально несколько трюков, и акробат начал представление, которое не заканчивал.
Сначала всем нравилось. Дальше трюки стали повторяться. Дальше многим захотелось пройтись по тросу, но тот слишком сильно мотало из стороны в сторону. Дальше все стали кричать на акробата, чтобы тот слез. Не помогло. Дальше в акробата начали кидать камни. Не помогло. Слишком он был ловок и проворен. Дальше люди заметили, что скоро куски гранита просто сломаются и их надо бы поменять. Они кричали об этом акробату. Не помогло…
Хруст камня. Неловкие попытки акробата схватиться за воздух. Он не кричал, он даже не понимал, что происходит. Как он, акробат. может упасть? Глухой удар о песок. Всем без исключения было жалко беднягу до тех пор, пока они не осознали, что трос упал вместе с ним.
Долго шли поиски и ещё дольше шла установка. На этот раз камни зарыли глубже, и каждому отводили немного времени на нём походить.
Вскоре некоторым надоел трос, и они стали искать новые увеселения. Со временем появились новые акробаты, превосходящие по технике и мастерству самого первого. Да, бывало и такое, что ситуация повторялась. Слишком зазнавшиеся падали, несмотря на явный талант. Но количество тросов увеличилось, построили мягкую платформу под ними, чтобы было не долго и не больно падать. А зазнавшиеся только мешали, их прогоняли. А жаль… Уж больно красивые они показывают трюки.
Коммуна.
Сорок третий день какой-то непонятный человек сидел в подъезде дома 8 на улице Бронной города М. Этот человек был настолько непонятен, что он сам не понимал, кто он такой. Но хотя бы ему не хотелось ни есть, ни пить, не спать. Но ему надоело сидеть без дела. Но непонимание того, что происходит, не позволял ему сделать лишний шаг. Он пытался выйти из этого дома, только выхода все равно не было. Он спускался и спускался. Этаж за этажом. А выхода не было.
И вот он осел на одном из этажей и ждал кого-нибудь. И вот, решившись, опять пошёл по лестнице вниз.
Спустя десять этажей он встретил первого живого человека. С виду он показался бездомным. Вся одежда была в пыли. Под глазами были большие мешки. Постоянно держался за голову. Бездомный обратился к нему:
– Бесполезно, – пробубнил он, – бесполезно. Ты лучше поднимайся обратно. Я пытался сам дойти до выхода. Но там какая-то чертовщина творится. Огромная тварь из мебели швыряется вагонами в людей.
– Ты бредишь, мужик. Тебе стоит бросить пить.
– Я хотя бы своё имя знаю. В отличие от тебя.
– Как ты понял, что я без имени?
– Потому что каждый, кто помнит своё прошлое, находит открытую дверь и сидит в своей комнате.
– А ты чего тут стоишь?
– Таких как ты отправляю обратно. Внизу опасно. Но если хочешь, можешь спуститься.
– Говоришь, двери некоторые открыты?
– Да. Иди и найди свой дом. А я ларёк поищу. Пить хочется – жуть.
И бездомный, шатаясь и опираясь о стену, побрёл прямо по коридору.
А безымянный стал подниматься. Проходя каждый коридор, он дёргал за ручки дверей и доходил до лестницы на другой стороне прохода, затем опять поднимался. На каждом этаже было тринадцать дверей. И одна особенная, огромная, титановая дверь. Но она не открывалась. Нужен был ключ. И вот спустя три этажа нашёл открытую дверь. За дверью скрывалось небольшое помещение, больше похожее на тюремную камеру без окон. Две кровати, кресло, табурет, стол. На столе тетрадь с записями. На тетради два замазанных слова и имя Илья. Недолго думая, имениник присвоил это имя себе. В тетради были слова на непонятном Илье языке. Возможно, он просто не умел читать.
И только он решил поваляться на кровати, как из коридора стал доноситься шум, мешавший ему заснуть. На его этаже маршировала полная мадам с ночным горшком на голове. Она выбивала ритм с помощью деревянной ложки и сковородки. На ней был серый пиджак, к которому были пришиты пуговицы, вилки и ключи. Юбка её больше напоминала зонт, а на ногах были чёрные галоши. Не было ясно, как она может видеть, но после того, как Илья открыл дверь, мадам понеслась в его сторону. Недолго думая, нанес ей быстрый удар в область челюсти. Удар был настолько сильный, что женщина упала навзничь. С неё посыпались ложки и ключи. Но один ключ покатился к двери. Илья взял его и решил поспать.
Илья проснулся от того же шума. Эта сумасшедшая опять начала шуметь. Только выйдя, чтобы её успокоить, она сразу же убежала вниз. На той титановой двери появилась табличка. Котельная.
Илье стало скучно, и он решил вернуться к бездомному. Пройдя первый этаж, он заметил открытую дверь и зашёл внутрь. Все было такое же, как и у Ильи, только над столом была полка с семью книгами разных цветов. За столом сидела девушка, которая упорно рисовала символы в очередной книге. На ней было оранжево-красное платье, на голове красовалась не очень длинная коса.
– Здрасьте. Будем знакомы. Меня зовут Илья, а вас?
– Здравствуйте, – недовольно пробубнила она, – А меня Станислав Федорович Дементьев.
– Что-то мне подсказывает, что это не ваше имя.
– Может, и не моё, но другого я не знаю. И вообще, оно было написано на этой тетради.
– А чем вы, собственно, занимаетесь?
– Вот где мы находимся?
– В квартире.
– Неужели? Ладно, но как описать то, что нас окружает? Все эти вещи. Вот тут книга лежит и всё, что я здесь видела, описано в ней, – говорила она, одновременно показывая Илье чёрную книгу с жёлтыми страницами, – Вот я и переписываю её в точности, чтобы запомнить всё, о чём там рассказано.
– Занятно, можно мне одну такую?
– Бери, только уходи. Ты меня немного раздражаешь.
Глубоко в душе уязвлённый её словами, Илья побежал к себе. В этой книге теперь ему были знакомы символы. Он смог прочесть её и понять, что ложки нужны для поедания некого супа, мутно-зелёная плёнка, окружающая его каморку – это краска, комната «котельная» обеспечит эту квартирку теплом, а мадам с горшком всего лишь вахтёрша, но с шизофренией. Со спокойной душой Илья стал валяться на кровати.
Так прошёл день, неделя, месяц, и стало в квартире намного холоднее. Илья, не задумываясь, пошел к титановой двери.
За дверью находилось просторное помещение: справа стояла тумба, на которой лежали противогаз, пистолет и пустые бутылки. И было огромное толстое окно, состоящее из ячеек. Непонятно, зачем его тут поставили, ведь через него ничего не было видно. Под окном лежало много довольно крупных камней. Илья взял в руки пистолет, магазин в нём был пуст. Потом с недоумением посмотрел на противогаз, назначение которого понять было абсолютно невозможно. Затем он подошёл к окну и разглядел там помещение. Делать было нечего, и Илья стал кидать в него камни. После пятого броска оно разбилось. Но в осколках стекла что-то светилось. Это были небольшие капсулы, которые испускали мягкий, но яркий, приятный голубой свет. Илья зарядил один такой в пистолет и выстрелил в бутылку. Но выстрела не было. Из дула пистолета стала вытекать голубая жидкости. От неожиданности отбросил пистолет подальше от себя. Через несколько мгновений пистолет был в полностью разобранном состоянии. Успокоившись, Илья решил пойти в помещение, которое было когда-то заблокировано этим окном. И вдалеке он разглядел котёл. Илья быстрым шагом направился к нему, но сильно ударил ногой по трубе на полу. Её прорвало и повалил чёрный, как уголь, дым. Илья сразу же стал задыхаться и побежал обратно. Вернувшись в свою комнату, он прочел в книге, что от удушающих газов его защитит противогаз, который надо надеть на голову. Теперь, обременённый этим знанием, Илья надел сие устройство на свою башку. Дойдя до котла, он настроил оптимальную температуру.
Дело было сделано, теперь на его этаже было включено отопление. И вот, выйдя из тайного помещения, Илья решил снять противогаз. Но он не снимался… В панике, пытался порвать на себе этот дьявольский прибор. Ему стало казаться, что он вот-вот задохнётся. И тут он вспомнил про те синие пилюли. Он не совсем понимал, как они должны помочь ему, но фильтром разбил одну из них. Тогда противогаз развалился на части. Илья, уже освобождённый, решил взять несколько этих ампул с собой. На всякий случай.
Только-только он решил поспать, как из коридора опять стал доноситься тот шум, но он был громче. Поняв, что вахтёрша не угомонится, он решил выйти и побить её. Но их там было пять штук. Они избили Илью. Тот наблюдал, как они зашли в котельную, а потом вышли и воспользовались потайным лифтом около лестницы. И когда они уехали, снизу стали доноситься выстрелы. И тут к нему подбежал дед. С бешеным выражением лица он обратился к Илье:
– Молодой человек. Не подскажете, куда направились дамы со странными головными уборами?
– Туда, – Илья показал в сторону потайного лифта, – Давайте я вам открою.
– Конечно. Товарищ, не хотите ли вы помочь отечеству?
– Да…
– Тогда держите оружие, – дед отдал оружие товарищу, состоящее из бутылок, трубок и тряпок, – Нам необходимо остановить их. Эти неблагодарные ходят, шумят и отключают отопление. Пора остановить этот беспредел.
Открыв лифт, дед с Ильёй поехали в неизвестном направлении. Это был необычный лифт. У него не было стен, просто пол, и двигался он не вертикально, а по диагонали.
– Готовься! – проорал дед. – Мы на подходе!
– Да, кажется, я их вижу.
Илья прицелился и начал по ним стрелять, но ни в кого не попал. Дед сам всех перестрелял и, когда они добрались, он связал их и сказал:
– Молодой человек, ваша помощь была неоценима. Держите мой наградной автомат.
Но Илья случайно разломил его, и из него выпал очередной ключ. К счастью, дед этого не заметил. Тут стоит сказать, куда они добрались. Это была небольшая платформа, на которой были два огромных трубопровода и дверь. Естественно, стальная махина подошла к двери, и Илья вошёл внутрь. В довольно крупной комнате у двух котлов стояло кресло, на котором что-то сидело. Оно назвалось управдомом. Оно было всё обвешано автомобильными поршнями, мясорубками, пустыми консервными банками, а на голове красовалась строительная каска.
– Чего сидишь?! – крикнул Илья. – Чем ты хоть занимаешься?!
– Я слежу за тем, чтобы посетителям нашего санатория было комфортно здесь находиться.
– Плохо следишь, почему у меня отопление отключили?
– Если бы я его не отключил, у меня бы было холодно.
– Пожалуй, тебя стоит заменить на этой должности.
– Пошёл ты.
Управдом кинул поршень. Только тот не долетел, а примагнитился к ноге Ильи.
– Так вот кто ты, – прошипел управдом, – Тебя отправили мне на замену. Триста лет я работал здесь, и вот как они отплатили мне.
– Чего ты несёшь?
– Однажды я оказался здесь. Я подумал, что это просто плохой санаторий, но почувствовал этот зал и нашёл его. Раньше здесь управлял какой-то безумец. Он ел голубя, а когда заметил меня, побежал в мою сторону. Но недолго бежал. Поскользнулся и свернул себе шею. Я забрал его бейджик. Тогда и вещи стали прилипать ко мне. Дальше больше. Я обнаружил показатели другой квартиры. Каждый день я должен подавать тепло к ним и к нам. Но свою комнату я не оставлю без тепла. Кости у меня начинает ломить от холода…
Пока управдом растекался мыслию по древу, Илья нашел молоток, прикрепил к нему пилюлю и ударил по каске рассказчика. Тот свалился, и все вещи отвалились.
– Держи, держи бейджик, но не бей больше…
– Ладно. Беги.
И управдом убежал в неизвестном направлении. Илья надел бейджик, но не собирался отвечать за отопление в доме. Он наивно полагал, что сможет найти выход. Тогда, взяв кусок автомата деда, он побрёл к лестнице. И вот Илья дошёл до этажа с бездомным. Надеясь, что он просто бредил, спустился на этаж ниже. Там проход вниз был закрыт решёткой, на которой висел огромный замок. Этот этаж был не такой как все. Он был огромен, и там стояли вагоны с углём. И из-за угла вылезла огромная махина, руки и ноги которой состояли из стульев, туловище из двух шкафов, а голова из тумбы. Оно потянулось к вагону и замахнулось на Илью. Тот, не теряя времени, побежал обратно. И как только он добежал до лифта, земля содрогнулась, и Илья чуть не упал. После этого инцидента он решил перейти к своим прямым обязанностям, то есть управлению домами.
Шли года, ничего не менялось, но пришли и к Илье. Однажды, решив прогуляться по дому, к нему зашёл человек. В руках он держал биту.
– Думаю, ты знаешь, зачем я пришел, – сказал незнакомец.
– Живым не дамся! – крикнул Илья, побежал на незнакомца, но споткнулся и свернул шею.
Маляр.
Существует мир без цвета. Всё там имеет только силуэт, видимый самим жителям, но есть цвет. Зелёный, жёлтый, красный, хранившийся в краске и так далее. И только благодаря краске жители этого мира имеют цель в жизни: заполучить и лицезреть их все. Но и как в любом уважаемом обществе, насладиться всеми красками дано только самым везучим. Остальные довольствуются тем, что имеют. Но краска не вечна, со временем она стекает и впитывается в почву.
История пойдёт об одном парне, родившемся в небогатом, хотя и густонаселённом районе. Там можно было получить только оранжевую краску, и ему этого хватало с лихвой. Жил он в одной комнате, зато довольно просторной. Время шло, и оранжевый стал надоедать. Тот стал работать и смог получить назначение в городе, который был в разы ярче, но людей там было намного меньше, чем в прошлом районе. Там уже можно было закупаться ещё и синей, и зелёной краской. Тогда жизнь заиграет новыми цветами в его новой двухкомнатной квартире. Каждый день новые комбинации. Сначала она в зелёном, в другой день в оранжевом, потом оранжевый, синий, синий, зелёный, и так до головокружения менял цвета комнат, и однажды он случайно смешал краски. Синюю с жёлтым, и получил сочное зелёное пятно посреди пола, и ему захотелось больше. Он продолжал смешивать имеющиеся цвета, правда, скоро понял, что для масштабных экспериментов этого недостаточно. Не парень, а уже мужчина стал ещё усерднее работать. Ему пришлось опять переехать, теперь в столицу, насыщенную, прекрасную, но людей там жило маловато. Там он смог купить все нужные ингредиенты, кроме красной краски. Договорившись с контрабандистами, которые привезли чистый красный цвет без примесей, специально выделил себе выходной ради эксперимента.
И вот этот день настал. Самые яркие цвета лежали по его правую руку. На столе кисть и холст бумаги. И пошли мазки. Первый, второй, третий – ничего интересного не происходило, только появился неприятный тёмный оттенок. Четвёртый, пятый. Оттенок значительно усилился. Шестой. Холст почти окрасился в чёрный. И, наконец, седьмой…
По краям были видны монотонные кляксы, затем шли темноватые смеси цветов и чем дальше в центр, тем темнее они становились. А в центре – огромная чёрная бездна, вобравшая в себя все цвета, полутона и оттенки. Не понятно, как так получилось. Дело в том, что по традиции гроба окрашивали в чёрный, чтобы тела сохранялись, ведь этот цвет не давал им гнить. А раз не гниёт тело, значит, не гниёт и душа. И как все по отдельности прекрасные цвета превратились в покрытие для гробов? Большинство жителей не знало об этом феномене. За ответами нужно ехать в центр, единственное место, которое могло дать ответ на этот вопрос.
Что сказать об этом месте? Рисунок новоиспеченного художника почти достоверно передал географическое положение деревень, городов, столиц и центра. бесконечные вывески и дома были разнообразны и чем дальше, тем темнее. Проезжая по этим улицам, увидел только трёх-четырех людей.
«Неужели это и есть истинная красота?»
Он вернулся к себе в бедный район, в просторную комнату. Зашёл к гейзеру с чёрной краской и взял несколько вёдер этой бурды. Затем методично окрасил все стены в чёрный, лёг на кровать и попытался насладиться окружением.
Шли дни, недели, а из дома никто не выходил. Окружающие забеспокоились и решили узнать, что стряслось. Один заглянул в окно и увидел, что стены все окрашены в могильный окрас. Дверь выломали, и увидели бездыханное тело на кровати. Тогда решили не тревожить мертвеца и завалили дом землёй, что привезли самосвалы. Ответ на вопрос «где красота» теперь погребён под несколькими тоннами земли с песком, и вряд ли кто-то ещё захочет его узнать.
Место
И вот стоит он на серой сухой земле. Ниже только глубокая бездонная чернота; сверху яркое, чистое, прекрасное небо. Место, где он находится, похоже на ребристый конус, сужающийся книзу. Он же был где-то в середине этого всего действа. На тверди, где стояли его ноги, был он не один. Тысячи людей, примерно такого же роста и в немного порванных пиджаками, как и он, ходили по кругу, повернув голову либо немного направо, либо налево. Он беспрерывно смотрел ввысь и мечтал если не быть в центре неба, то хотя бы стать к нему немного ближе. Мечта есть мечта, он не мог ей не следовать и медленно, но верно полез наверх, цепляясь за каждый подставившийся под руку каменный выступ. Лез он долго, что уж тут говорить; на указательном пальце правой руки содралась кожа, от левой туфли отвалился каблук, на пиджаке не было больше двух пуговиц, а свет становился все ярче, начало слышатся чудесное пение неба. Мечта стала движущей силой в его восхождении, но ему необходим был и отдых. Он забрался на самый большой и устойчивый выступ. Так близко, как никогда, он увидел прекрасных созданий с крыльями, что пели и купались в ярких лучах неба. Остался последний рывок, ничто по сравнению с пройденным путем. И вот, собравшись с силами, он поднялся, чтобы продолжить, но глаза зацепились за человека, что сидел на таком же выступе. Похож он на нашего мечтателя, только костюм подгорел и изуродованные, обожжённые руки закрывали лицо. Незнакомец кричал, а тем временем он, ведомый мечтой, полез дальше.
Вот и оно, на расстоянии вытянутой руки, осталось только подтянуться последний раз. И что там? Он бы с радостью рассказал бы всем, кого увидел, только небо оказался не просто ярким. Только мечтатель высунул голову из ямы, свет обратился огнём, что ослепил его глаза и обжёг кожу, а пение громогласным рёвом, что оглушил и скинул его обратно. Падение было долгим и болезненным, а результат удручающим. Опять там же, всё вернулось на исходную позицию. Небо не примет его, потому что он из ямы, или потому что слабый, или потому что слишком долго лез. Ответа он не знал. Тогда он решил спросить хотя бы у тех, кого хотел оставить, и посмотрел в их глаза, их слепые глаза, и понял, что они ему предложат…
Что осталось ему, не принятому небом, и недовольному тем местом, на котором он мог устоять? Тогда-то он и взглянул в бездну. Он услышал приглушенные взрывы, грохот и скрежет металла. Не найдя покоя в выси, оступился с края, упал в пропасть… Не ясно, что из этого выйдет, он хотел получить хоть что-то, но потерял последнее. Пал он не в самую пучину неизвестности, а на склон, что намного ниже того, на котором тысяча людей, однако недостаточно низко, чтоб оказаться на самом дне. Гром бездны стал отчётливым и не едва осязаемым и незначительным, как там, выше, а реальным. Опасным. Тот свет, что дарило небо, стал тонким лучом, напоминающим о былом. И темнота. Она повсюду. Она спрятала за собой маленькие выступы, значит, и вернуться нельзя, а бездна пугала, и некогда мечтавший уже не посмел бы спустится ниже. Теперь это он не покинет это место.