Вот как определил причины катастрофы космонавт Алексей Архипович Леонов, который должен был лететь в космос вместо погибших: «Ошибка была заложена в конструкции.
Произошла разгерметизация кабины во время отстрела орбитального отсека. При монтаже шариковых клапанов монтажники вместо усилия 90 кг закрутили с усилием 60–65 кг.
Были и другие версии причины катастрофы, в основном технического характера. При отстреле орбитального отсека произошла большая перегрузка, которая заставила сработать эти клапаны, и они рассыпались. Обнаружилась дырка в 20 мм в диаметре. Через 22 секунды космонавты потеряли сознание".
1 июля в Краснознаменном зале Центрального дома Советской Армии проходила гражданская панихида. Скорбная цепочка людей, пришедших проститься с героями космоса, растянулась на несколько километров.
В этот же день ночью тела трех погибших космонавтов были кремированы и на следующий день захоронены в Кремлевской стене.
Это была не последняя трагедия на пути стремления человечества в Космос. Об этом пишет Владислав Режепа на сайте gagadget.
"Середина 1980-х годов была настоящим триумфом для американской программы «Спейс-Шаттл». Успешные миссии проходили одна за другой в необычайно короткие интервалы, которые иногда составляли не более 17 дней. Миссия «Челленджера» STS-51-L была знаменательна по двум причинам. Во-первых, она побила предыдущий рекорд, так как интервал между миссиями составил всего 16 дней.
Во-вторых, в составе экипажа «Челленджера» была школьная учительница, задача которой было провести урок с орбиты.
28 января 1986 года космический центр имени Кеннеди был переполнен тысячами зрителей и журналистов.
За прямой трансляцией наблюдало около 20 % населения страны. Шаттл взмыл в воздух под крики восхищенной публики. В начале все шло хорошо, однако затем стали заметны клубы черного дыма, выходящие из правого твердотопливного ускорителя, а затем появился факел огня, исходящий из него.
Спустя несколько секунд пламя стало значительно больше из-за сгорания утекшего жидкого водорода. Примерно через 70 секунд началось разрушение внешнего топливного бака, затем последовал резкий взрыв и отсоединение кабины орбитера. Во время падения кабины астронавты оставались живы и находились в сознании, ими даже были приняты попытки по восстановлению подачи энергии. Но ничего не помогло. В результате удара кабины об воду, на скорости 330 км/ч, все члены экипажа погибли на месте.
После взрыва Шаттла многочисленные камеры продолжали снимать происходящее. В объективы попали лица шокированных людей, среди которых были и родственники всех семи погибших астронавтов. Так был снят один из самых трагических репортажей за всю историю телевидения. После катастрофы был введен запрет на эксплуатацию шаттлов сроком на 32 месяца. Также была доработана система твердотопливных ускорителей, а на всех шаттлах стали устанавливать парашютную систему спасения.
И вот ещё несчастье: 1 февраля шаттл «Колумбия» возвращался на Землю после удачной космической миссии. В начале вхождение в атмосферу шло в штатном порядке, но позже тепловой датчик на левом крыле передал в ЦУП аномальное значение. От внешней обшивки откололся кусок теплоизоляции, в результате чего вышла из строя система термозащиты.
После этого зашкалили за минимум четыре датчика гидравлической системы корабля, а буквально через 5 минут связь с челноком оборвалась. Пока персонал ЦУПа пытался связаться с «Колумбией» и выяснить, что произошло с датчиками, один из сотрудников увидел в прямом эфире уже разваливающийся на куски шаттл. Весь экипаж из семи человек погиб.
Эта трагедия нанесла серьёзный удар по престижу американской космонавтики. На полет шаттлов вновь был наложен запрет на 29 месяцев. В дальнейшем они выполняли только критически важные задания по ремонту и обслуживанию МКС. Фактически это был конец существования программы «Спейс-шаттл».
Американцы вынуждены были обратиться с просьбой к России о транспортировке космонавтов на МКС на российских кораблях «Союз». Эта просьба была удовлетворена.
19. Рукопожатие в космосе
Освоение космического пространства и начало деятельности человека в нём продвигалось вперёд усилиями ведущих мировых держав – Советского Союза и США. Каждая из них имела свои программы и шла избранным путём. Но общечеловеческий инстинкт требовал не только соперничества – так называемой гонки, но и сотрудничества. И таковое начиналось.
Контакты между советскими и американскими учеными в области освоения космоса начались сразу после запусков первых искусственных спутников Земли. Первое соглашение о сотрудничестве в области мирного изучения космоса между Академией наук (АН) СССР и Национальным управлением США по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) было подписано в июне 1962 года. Тогда же начался обмен мнениями и взаимное ознакомление с результатами космических экспериментов.
В 1970–71 годах состоялось ряд встреч советских и американских специалистов по проблемам совместимости средств сближения и стыковки космических кораблей, согласованы принципиальные технические решения.
Инициаторами обсуждения вопросов о сотрудничестве СССР и США в области пилотируемых полетов были Президент АН СССР академик Мстислав Келдыш и директор НАСА доктор Томас Пейн.
Реализация экспериментального проекта стала возможна после подписания 24 мая 1972 года в Москве председателем Совета министров СССР Алексеем Косыгиным и президентом США Ричардом Никсоном "Соглашения о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях", в котором предусматривалось проведение в 1975 году экспериментального полета кораблей двух стран со стыковкой и взаимным переходом членов экипажей.
Для выполнения этой задачи нужно было создать универсальное спасательное средство, отработать технические системы и методы совместного управления полетом, осуществить совместные научные исследования и эксперименты.
Американский корабль "Аполлон" проектировался под атмосферу чистого кислорода при низком давлении (280 миллиметров ртутного столба), советские же корабли летали с бортовой атмосферой, по составу и давлению близкой к земной. Для решения этой задачи к «Аполлону» приделали дополнительный отсек, в котором после стыковки параметры атмосферы сближались с атмосферой в советском космическом корабле. В "Союзе" из-за этого снизили давление до 520 миллиметров ртутного столба, повысив содержание кислорода до 40 %.
Отдельная история – разработка стыковочного аппарата. Все созданные до 1975 года космические корабли имели стыковочные устройства по схеме «штырь – конус». То есть были «активные» и «пассивные» корабли с разными агрегатами.
«Кому быть штырем, кому – конусом, была проблема, – пояснял руководитель испытаний, заместитель начальника НТЦ РКК «Энергия» Виктор Павлов. – Тут трудно договориться, все хотят быть активными, хотят быть сильными, хотят быть «штырями». Чтобы ни одной из сторон не было обидно, и на «Союзе», и на «Аполлоне» установили универсальный андрогинно-периферийный аппарат стыковки (АПАС-75), созданный в КБ «Энергия».
Таким образом корабль серии «Союз» подвергся некоторым изменениям. Он стал двухместным, появились панели солнечных батарей, изменилась двигательная установка, корабль был снабжен андрогинно-периферийным узлом. У корабля «Аполлона» добавился разработанный в США стыковочный узел, совместимый с «Союзом», и стыковочно-шлюзовой переход в отсек.
Управление кораблями обеспечивали советский и американский центры. Советский Центр управления полетом с новым комплексом технических средств был создан в 1973 году на базе помещений технического здания Координационно-вычислительного центра.
Составы экипажей корабля «Аполлон» были сформированы и официально объявлены к январю 1973 года. В основной вошли Томас Стаффорд (Thomas Stafford, командир), Вэнс Бранд (Vance Brand) и Дональд Слейтон (Donald Slayton), в дублирующий – Алан Бин (Alan Bean), Роналд Эванс (Ronald Evans) Джек Лаусма (Jack Lousma).
Состав советских экипажей был сформирован и объявлен Академией наук СССР 25 мая 1973 года. В первый вошли Алексей Леонов (командир) и Валерий Кубасов, во второй – Анатолий Филипченко и Николай Рукавишников, в третий – Владимир Джанибеков и Борис Андреев, в четвертый – Юрий Романенко и Александр Иванченков.
Выбор Леонова в качестве первого представителя Советского Союза был вполне понятен. Леонов был самым опытным и известным космонавтом после Гагарина – он первым совершил выход в открытый космос. При этом Леонов показал огромное самообладание, когда не смог обратно попасть в космический корабль из-за того, что скафандр раздулся и не пролезал в шлюзовой люк. Для нештатных ситуаций это была проверенная кандидатура. К тому же он отличался юмором, высокой общительностью, сразу же подружившись с астронавтами на общих тренировках.
Первая состоялась летом 1973 года в центре пилотируемых космических кораблей в Хьюстоне, а осенью этого же года советские космонавты принимали своих американских коллег в Звездном. При подготовке экипажей главной проблемой стало изучение языка другой страны. За два года совместных тренировок вся пятерка научилась хорошо понимать друг друга на «рустоне» (из соединения слов «русский» и "Хьюстон"), как в шутку стали называть смешанный англо-русский язык.
При комплексной совместной тренировке советский экипаж занял места в тренажере «Союза» в Звёздном, американцы – в тренажере «Аполлона» в Хьюстоне. Занял свои рабочие места и весь персонал советского и американского Центров управления полетом. По времени это продолжалось ровно столько, сколько экипажам предстояло провести времени в космосе от сближения кораблей до их расстыковки и проведения двух совместных научных экспериментов. Экзаменаторы задавали экипажам каверзные вопросы, проигрывали нештатные ситуации.
Тренировка закончилась успешно. Экипажи получили отличные оценки. Была подтверждена их готовность к полёту.
На случай возникновения нештатных ситуаций при проведении полета на Земле был детально проработан план действий. Предусматривалось: ожидание корабля, другим кораблём на орбите в случае несвоевременного старта, действия экипажей при выходе из строя стыковочного устройства на одном из кораблей, при исчезновении огней ориентации, при нарушении герметичности корабля, при отказе радиооборудования, при пожаре и т. д.
Для реализации программы шесть экземпляров кораблей 7К-ТМ, из них четыре совершили полёты по программе ЭПАС. Три корабля совершили испытательные полёты: два беспилотных (под названиями «Космос-638», «Космос-672») в апреле и августе 1974 года и один пилотируемый полёт «Союз-16» в декабре 1974 года. В экипаж «Союза-16» вошли Анатолий Филипченко (командир) и Николай Рукавишников (бортинженер). Пятый корабль подготовили для возможной спасательной экспедиции. В Америке испытательных полетов и резервных кораблей не производили.
Главный этап проекта начался 15 июля 1975 года В 15 часов 20 минут по московскому времени с 5 НИИП Минобороны (ныне космодром "Байконур") был произведен запуск космического корабля "Союз-19" с космонавтами Алексеем Леоновым и Валерием Кубасовым. Спустя семь с половиной часов с мыса Канаверал был запущен корабль «Аполлон» с астронавтами Томасом Стаффордом, Вэнсом Брандом и Дональдом Слейтоном.
На другой день экипажи обоих космических кораблей занимались ремонтными работами: на «Союзе-19» была обнаружена неисправность в телевизионной системе, а на «Аполлоне» при сборке стыковочного механизма на земле была допущена ошибка. Космонавты и астронавты сумели устранить неисправности.
В это время происходили маневры и сближение кораблей. За два витка до стыковки экипаж «Союза-19» установил с помощью ручного управления орбитальную ориентацию корабля. Поддерживалась она автоматически. На участке сближения кораблей в период подготовки к каждому маневру управление обеспечивала реактивная система и цифровой автопилот "Аполлона".
Активную роль при стыковке играл космический корабль «Аполлон», а «Союз-19» обеспечивал поддержание требуемой ориентации. На советском корабле работали световые маяки, а при сближении с «Аполлоном» были включены боковые огни ориентации. Световые маяки позволили американцам увидеть советский корабль с расстояния в несколько сот километров.
17 июля в 15 часов «Аполлон» начал проводить серию заключительных маневров сближения с «Союзом-19». Через час расстояние между кораблями сократилось до 410 километров, экипажи установили между собой прямую радиосвязь. К восемнадцати часам корабли уже находились в 60 километрах. Через 50 минут «Аполлон» подошел к «Союзу-19» на 50 метров. Было получено согласие «Союза» на стыковку. Через три минуты после касания произошла полная их стыковка.
После проверки герметичности американские астронавты перешли в стыковочный модуль и через три часа подготовки открыли его люк, а советские космонавты – люк «Союза». Первым в гости отправился командир американцев Стаффорд, тогда и случилось историческое "рукопожатие в космосе" с Алексеем Леоновым.
«Открываю люк и вижу перед собой улыбающееся лицо Тома Стаффорда. Три года мы к этому шли. Я взял его за руку и втащил к себе в корабль», – рассказывал потом Алексей Архипович. «Привет, рад тебя видеть», – ответил Стаффорд по-русски. Затем Стаффорд и Слейтон перешли в "Союз".
В ходе встречи произошел обмен флагами и сувенирами, было подписано совместное свидетельство Международной авиационной федерации (ФАИ) о первой международной стыковке в космосе, выполнены запланированные научно-технические эксперименты, состоялся товарищеский ужин.
На следующей день были проведены еще три взаимных визита. Во время которых космонавты и астронавты проводили научные эксперименты и, согласно программе, много времени уделяли телевизионным трансляциям на Землю. Они провели первую в мире международную пресс-конференцию в космосе, во время которой ответили по радио на вопросы корреспондентов, передаваемые с Земли из советского и американского пресс-центров. День завершился последним, четвертым переходом. После него космонавты и астронавты возвратились в свои корабли и закрыли переходные люки.
19 июля корабли расстыковались и отошли на расстояние 200 метров. Этап полета в сцепленном состоянии длился 43 часа 54 минуты 11 секунд. В процессе расхождения был проведен эксперимент "Искусственное солнечное затмение". Затем члены экипажей провели повторное соединение кораблей, при котором активным был стыковочный узел «Союза-19». Стыковочное устройство сработало без замечаний.
Второй раз в состыкованном состоянии корабли находились два часа 52 минуты 33 секунды. В 18.26 началось окончательное расхождение космических кораблей. После чего их полет проходил по самостоятельным программам.
Спускаемый аппарат «Союза-19» совершил посадку 21 июля 1975 года вблизи города Аркалык в Казахстане, а 25 июля приводнился в Тихом океане командный модуль корабля "Аполлон".
При посадке американского корабля произошла нештатная ситуация – из-за ошибки астронавтов двигатели реактивной системы управления продолжали работать и после открытия воздушного клапана, в результате пары ядовитых газов от них попали внутрь кабины. Стаффорд успел достать кислородные маски и надеть себе и потерявшим сознание товарищам. Помогла и оперативность спасательных служб. Тем не менее, риск был большим: по свидетельству врачей, астронавты получили около 75 % смертельной дозы ядовитой смеси.
Космический полет по программе "Союз" – "Аполлон", был успешно завершен. Он подтвердил правильность технических решений по обеспечению совместимости средств сближения и стыковки будущих пилотируемых космических кораблей и станций, а также обоснованность выбора принципов взаимодействия наземных служб СССР и США при управлении полетом из двух центров, расположенных на разных континентах. Сегодня стыковочными системами, разработанными для космических кораблей «Союз-19» и Аполлон", пользуются практически все участники космических полетов.
Программа "Союз" – «Аполлон» показала, что ведущие космические державы вопреки политических и экономических противоречий в космосе могут работать вместе. Предлагалось несколько вариантов продолжения совместных работ. Однако по разным причинам этим планам не дали хода.
Возобновились совместные пилотируемые полеты со стыковками только через двадцать лет с программы "Мир – Шаттл". Ныне приобретенный опыт успешно реализуется при совместной эксплуатации Международной космической станции.
20. Первые долговременные
В «Заметках по тяжелому межпланетному кораблю и тяжелой орбитальной станции» Сергей Павлович Королёв писал, что надо бы вокруг Земли создать некий «орбитальный пояс» из долговременных спутников для выполнения ряда функций в течение очень длительного времени.
А чтобы эти спутники могли ремонтировать, регулировать, перезаряжать и т. д., нужна целая система орбитальной службы. Базировать эту службу предлагалось на крупном обитаемом спутнике или станции, где находился бы периодически сменяемый экипаж. Учитывая международную ситуацию, Генеральный конструктор, предусмотрел возможность военного применения таких станций. Предложение было принято Правительством и Королеву поручили подготовить проект долговременной орбитальной станции оборонного назначения. Такой проект, известный ныне под грифом ТОС (тяжелая орбитальная станция), или ТКС (тяжелая космическая станция), был подготовлен конструкторами ОКБ-1 в мае 1961 года.
Станцию предполагалось составить из трех цилиндрических герметизированных модулей. В двух крайних из них – длиной по 20 м – размещались жилые и служебные помещения. Центральный 12-метровый модуль соединял два жилых отсека, имел два шлюза, четыре стыковочных узла в среднем отсеке. Дополнительные переборки внутри модулей позволяли герметизировать тот или иной объем станции в случае аварии. Однако этот проект не суждено было реализовать – программа, связанная с ракетой Н1, была закрыта.
Руководством страны по рекомендации конструкторов было принято новое решение: на орбиту вывести «Многоцелевую космическую базу-станцию» (МКБС). Она должна была послужить своеобразным портом для швартовки космических аппаратов для сдачи фотоматериалов, перезарядки, заправки топливом, профилактики и ремонта.
Проект такой станции создавался с большими сложностями, но начало было вскоре положено. В космосе провели стыковку двух пилотируемых кораблей «Союз-4» и «Союз-5». Жизнь первой космической станции оказалась короткой – всего 4,5 часа. За это время космонавты Алексей Елисеев и Евгений Хрунов, надев скафандры, вышли в открытый космос, чтобы перейти из «Союза-5», на котором стартовали, в «Союз-4», в подчинение к Владимиру Шаталову.
Эта операция была успешно проведена 15 января 1969 года. А спустя два дня «Союз-4» уже с тремя космонавтами на борту возвратился на Землю.
Оставшийся один командир «Союза-5» Борис Волынов должен был последовать их примеру через сутки.
Однако при спуске приборный отсек, которому положено было отойти от спускаемого аппарата и сгореть в атмосфере, застрял. В итоге в плотные слои атмосферы вошел не только спускаемый аппарат, но еще и лишние части. Получилась многотонная, кувыркающаяся конструкция. Теплозащитный экран, обычно принимающий на себя удар атмосферы, в этой ситуации помочь не мог.
Ни космонавт, ни наземный пункт управления никак не могли повлиять на ситуацию. Но все-таки на высоте 14 км приборный отсек отвалился. Кувыркание прекратилось, сработала парашютная система. Но начало закручивать стропы парашюта.
И тут Волынову повезло еще раз. В какой-то момент кручение пошло в другую сторону. Парашют успел «схватить» воздух и притормозить падение.
И все же удар о землю оказался сильным, у Бориса Волынова были сломаны зубы, но космонавт остался жив. Результаты, полученные в ходе полетов кораблей «Союз-4» и «Союз-5», признаны удовлетворительными. Системы стыковки и жизнеобеспечения были проверены в деле.
Для вывода в космос тяжелых орбитальных станций требовался тяжелый носитель. А его пока не было. Не было уже и самого Сергея Павловича Королёва. Инициативу взяло на себя ОКБ Владимира Челомея. Оно предложило вариант орбитальной пилотируемой станции с экипажем из 2–3 человек и сроком существования до двух лет.
Станция предназначалась для решения задач научного, народно-хозяйственного и оборонного значения, а выводилась на орбиту носителем «Протон-К». К началу 1970 года были изготовлены две летных и несколько стендовых станций, получивших название "Алмаз", однако с оснащением их оборудования вышла задержка.
Тем временем ОКБ Василия Мишина предложило более дешёвый и быстрее создаваемый вариант станции, получивший название Долговременная орбитальная станция (ДОС) с использованием уже готовых систем пилотируемого корабля «Союз».
Первая в мире пилотируемая орбитальная станция «Салют-1» по программе ДОС была выведена на орбиту в апреле 1971-го ракетой-носителем «Протон». Однако экипаж направленного к ней «Союза-10» не смог перейти на борт из-за неполадок в стыковочном узле.
Успешная стыковка корабля «Союз-11» со станцией состоялась в июне. Космонавты Георгий Добровольский, Виктор Пацаев и Владислав Волков стали первым экипажем первой в мире пилотируемой орбитальной станции. После 22 дней интенсивной работы на станции, пережив пожар, выполнив программу, экипаж возвращался на Землю. Однако произошла трагедия: при спуске из-за разгерметизации посадочного модуля экипаж погиб.
«Салют-1», пробыв на орбите 175 суток, была сведена с орбиты и вошла в плотные слои атмосферы. Несгоревшие обломки упали в Тихий океан.
«Салют-2» – под этим названием в апреле 1973 года на орбиту была выведена станция «Алмаз». Она вышла на нерасчётную орбиту в результате чего начала перегреваться, и на 13-е сутки произошла её разгерметизация, а затем и перестали поступать данные.
Пилотируемые экспедиции на «Салют-2» были отменены. Пробыв на орбите 54 дня, она закончила свою работу в мае и в результате естественного торможения в верхних слоях атмосферы и упала в океан в районе Австралии.
Следующая станция, доставленная на орбиту 25 июня 1974 года, называлась «Салют-3». Это был второй "Алмаз". После всесторонних проверок в автоматическом режиме на борт станции кораблём «Союз-14» был доставлен первый экипаж: командир полковник Павел Попович и бортинженер подполковник-инженер Юрий Артюхин.
"Алмаз", по мнению специалистов, был по истине уникальным проектом. Советский союз в рамках этой программы впервые запустил космический аппарат с ядерной энергоустановкой. Для него была разработана 23-миллиметровая авиационная пушка конструкции Нудельмана (система «Щит-1»), которая позволила бы защитить аппарат от перехватчиков потенциального противника.
Ведущий конструктор программы «Алмаз» Владимир Поляченко отмечал, что представители разведки поражались четкости и детализации кадров. «К примеру, Попович и Артюхин фиксировали реальные ракетные базы в Америке. Там все можно было рассмотреть: тип техники, готовность ее к боевому применению. Разве что номера на автомобилях были недоступны», – отметил он в интервью «Российской газете».
За 15 суток работы на борту «Алмаза» первый экипаж, выполнив военную программу, провёл наладку оборудования и подготовил станцию к функционированию в рабочем режиме.
Личные впечатления автора-составителя
Имя космонавта Артюхина не часто, в сравнении с другими, встречается в средствах массовой информации. Это связано с тем, что его космическая деятельность была связана с военной тематикой. Автору этих строк довелось учиться с Юрием на одном факультете ВВИА имени Н. Е. Жуковского, окончив её на год позже, затем работать на одной кафедре и выступать за Академию в одной лыжной команде.
Мало того и кандидатами в космонавты мы были в одной группе желающих. Тогда медкомиссию из «академических» инженеров прошёл только Артюхин. И это было справедливо: кроме спортивного здоровья он обладал завидными целеустремлённостью и упорством. В дальнейшем я следил за его подготовкой, мысленно примеряя на себе.
После общекосмического курса и госэкзамена Юрий готовился к полёту на кораблях типа «Восток», «Восход», затем на кораблях типа «Союз», затем вслед за программами – к облёту Луны. Но обстоятельства, которые сильнее нас, всё откладывали реализацию его многократно проверенной готовности. Наконец Юрий в «военной» группе для полёта на «Алмазе»… Тем временем шёл уже десятый (!) год как он носил звание "Космонавт ВВС". Как-то при встрече на вопрос "как дела?", он, помолчав, грустно ответил: "Не завидуй."
Потом, наконец, состоялись полёт на «Союзе-14» и «Алмазе», успешно выполненная программа, последующие награждения и почести. Но душа и тело космонавта требовали дальнейшей работы. Однако ещё несколько лет подготовки к полётам на транспортном корабле снабжения закончились ничем – программа «Алмаз» была закрыта.
Пришлось выполнять различные функции на земле, вплоть до работы в океанских экспедициях. Между делом он защитил кандидатскую, стал Почётным радистом, Заслуженным мастером спорта, Президентом Федерации лыжного спорта.
В 1982 году из отряда космонавтов была отчислена группа уже «пожилых» членов, среди них оказался и Юрий Петрович Артюхин. Некоторое время он остался служить в Центре подготовки космонавтов, а после увольнения в запас устроился в НПО «Молния». В эти годы мы уже не встречались…
Второй экипаж «Алмаза» – подполковник Геннадий Сарафанов и полковник-инженер Лев Демин – должен был прибыть на станцию в августе 1974 года на «Союзе-15». Однако из-за неисправности в системе «Игла» космонавты пристыковаться не смогли. На доработку «Иглы» ушло много времени и «Салют-3» в пилотируемом режиме больше не использовали. Почти через месяц возвращаемая капсула доставила на Землю фотопленки и другие материалы, а сама станция по команде из ЦУПа была спущена с орбиты в январе 1975 года.
Вторая из серии советских гражданских станций «Салют-4» была выведена на орбиту ракетой-носителем «Протон-К» в декабре 1974 года и стала первой станцией, на которой смогли поработать два экипажа.
На «Союзе-17» прилетели Алексей Губарев и Георгий Гречко, а 24 мая 1975 года на «Союзе-18» прибыли Петр Климук и Виталий Севастьянов. Основной целью обеих экспедиций (первая – около месяца, вторая – около двух месяцев) была проверка усовершенствованного комплекса физических упражнений для обеспечения нормальной работоспособности космонавтов в условиях длительного пребывания в невесомости.
Экспедиции на «Салют-4» доказали, что конструкция станции пригодна для длительных полетов, а комплекс физических упражнений и тренажерного оснащения повышают длительную работоспособность космонавтов на станции и более быструю и эффективную адаптацию при возвращении на Землю.
В апреле 1975 года планировалось посещение станции экипажем «Союза-18–1» в составе Василия Лазарева и Олега Макарова, но из-за отказа третьей ступени ракеты-носителя полет закончился в аварийном режиме. В дальнейшем работа станции продолжалась в беспилотном режиме. Её спуск станции с орбиты и затопление в Тихом океане произошли в плановом режиме.
Под названием "Салют-5" 21 июня 1976 года на орбиту был выведен «Алмаз-3». Полковник Борис Волынов и подполковник-инженер Виталий Жолобов стартовали к нему на «Союзе-21» в июля того же года. Однако несмотря на доработки «Игла» вновь дала сбой на последнем этапе, и стыковку провели вручную.
Для командира экипажа Волынова это был уже второй полет, бортинженер Жолобов отправился в космос впервые. В ходе работы выявилась психологическая несовместимость между ними. Руководители полёта решили прекратить командировку и дали команду на спуск, хотя экипаж проработал на орбите полтора месяца вместо трех.
В октябре 1976 года к «Салюту-5» был отправлен очередной военный экипаж – полковник Вячеслав Зудов и капитан 1-го ранга Валерий Рождественский.
Но попасть на станцию им не удалось – неоднократные попытки состыковаться с ней не увенчались успехом. Через сутки полета ЦУП выдал команду на посадку.
Однако на земле космонавтов ждали новые испытания. Корабль из-за плохой погоды не приземлился в казахстанской степи, как обычно, а был снесен ветром в степное озеро Тенгиз. Причем из-за нарушенной центровки спускаемый аппарат перевернулся вверх дном. Шел сильный снег, и спасатели смогли добраться до аппарата только многие часы спустя. А космонавты все это время провели в спускаемом аппарате вниз головой.
Программу на орбите пришлось выполнять дублерам: полковнику Виктору Горбатко и подполковнику-инженеру Юрию Глазкову. Они стартовали 7 февраля 1977 года на «Союзе-24». Проблемы у экипажа возникли уже перед стыковкой. Сначала выяснилось, что «шалит» прибор, показывающий боковые скорости при сближении со станцией. Тогда Горбатко принял решение зависнуть рядом с «Алмазом», отключить прибор и затем сблизиться со станцией, что называется, на глазок. И несмотря на слабое свечение внешних фар, экипажу удалось-таки благополучно состыковаться.
Через сутки на станцию в противогазе вплыл Юрий Глазков. Он провел анализ воздуха с помощью прибора, а Виктор Горбатко решил проделать то же на себе.
Он дважды без противогаза заплывал на станцию, делал там вдох и возвращался обратно в корабль. Но все же космонавты провели на «Алмазе» частичную замену воздуха. Это было впервые в мировой практике.
Выполнив другие задания и убедившись, что «Алмаз» можно эксплуатировать в пилотируемом режиме, через две недели космонавты возвратились на Землю. Днем позже приземлилась и возвращаемая капсула.
Далее «Салют-5» продолжала работать в автоматическом режиме, и полет её прекратили, после того как станция пробыла на орбите 412 суток. Так завершился первый этап летно-конструкторских испытаний первого поколения отечественных космических станций.
Второе поколение открыла «Салют-6», выведенная на орбиту в сентябре 1977 года. О работе с ней рассказывает конструктор ОКБ-1 доктор технических наук Владимир Сергеевич Сыромятников – основоположник космической стыковочной техники.
"29 сентября была запущена станция 2–го поколения с двумя причалами «Салют-6». Как и шесть с половиной лет назад, начало нового этапа было очень трудным. 9 октября к станции стартовал «Союз-25», командир подполковник Владимир Коваленок и бортинженер Валерий Рюмин, который работал у нас ведущим конструктором по ДОСам.
Ему, человеку уникальных физических данных и природного интеллекта, как 13 лет назад К. Феоктистову, представилась редкая возможность самому испытать технику, в создании которой он принял участие. Однако для него, как и для его командира, путь к успеху «был совсем не легок и не скор».