Проклятье Себастьяна Львита

Глава четвёртая. Курс на юго-восток

Распихав свои рюкзаки и сумки, по углам и ячейкам вся компания собралась в душном купе за обсуждением дальнейших планов. На верхних полках валялись Барби и Сигма. Кармен и Зубрилка сидели внизу и уже что-то собирали на стол. Упырь с Герком явились из соседнего номера и, потеснив девчонок, пялились в окно в ожидании обеда. Кармен ещё немного всхлипывала из-за недавнего расставания со своим кавалером, но периодически, ловя на себе строгий взгляд командирши, переставала, просто надеясь, что седьмой член группы, которого так беспардонно оставили на платформе Курского вокзала, не очень обиделся.

– Нет, конечно, он не обиделся. – Размышляла она. – Он просто не хотел отпускать меня, волновался, понятно, ведь мы же так сблизились. – Кармен на секунду зажмурилась, вспомнив, как он поцеловал её во время их последнего свидания. – Обидно, что мы познакомились при таких противоречивых обстоятельствах, но страшного действительно ничего не случилось, я скоро вернусь и позвоню ему сразу. Конечно, он не обиделся, он просто переживал за меня.

Кармен опустила руку в карман своей куртки и нащупала холодный металлический предмет, который растерянный парень успел сунуть ей, перед тем как её силой затащили в вагон. Это был свинцовый, самодельный кастет, с выцарапанным на корпусе именем – Максим.

– Максим, милый мой Максим. – Повторяла, про себя Кармен, сжимая в руке зубодробительную штуковину. – Уверена, ты всё поймёшь, дело ведь действительно не только в моём желании ехать, но и необходимость в группе иметь медика.

– Ладно. – Подбадривающим тоном отвлекла её Зубрилка. – Хватит горевать, Кармен, возвращайся к нам. И вообще подсаживайтесь все ближе, обед готов, в экспедиции вы мне нужны сытые и здоровые.

Поезд на всех парах летел к намеченной цели, оставляя за окном крохотные посёлки и деревушки, расположившиеся вдоль железной дороги за пределами столицы. Вот позади остались Чехов и Серпухов, а молодежь, треская за оби щёки варёные яйца, бычков в томате и краковскую колбасу с белым батоном, ожидали дальнейшего рассказа своего командира. Апогеем поездки стали две бутылки столичной водки, которую из-за юности лет никто в компании пить не умел, но все делали вид, что им приходилось употреблять этот суровый напиток.

– Давайте выпьем за успех. – Подняла тост Зубрилка. – За успех и удачу. Главное – всё делайте, как я вам говорю, и тогда победа нам обеспечена.

Зубрилка осушила бумажный стаканчик, и поморщилась так, словно проглотила целиком чилийский перец. Искусство лицедея было не самой сильной стороной молодой девушки, и это сильно её напрягало. До сегодняшнего дня она считала, что хорошо подготовилась в этом плане, и сейчас, в крохотном купе поезда, где все её эмоции, переживания и недомолвки были как на ладони, ей становилось очевидно, что самонадеянность может сыграть с ней жестокую шутку. Ей ещё предстояло многое завуалировать и многое скрыть от своих попутчиков, чувствуя на себе недоверчивые взгляды Упыря и Кармен, Зубрилка мысленно ругала себя. – Не с того я начала, не с того. Понадобится ещё водка, буду усыплять их бдительность. Барби и Сигма почти не пьют крепкое, снова ошибка в расчётах, на станции надо купить вина или пива.

– Прошу внимания. – Обратилась она ко всем. – Уважаемая группа, итак, мы продолжаем с вами изучать дневник Себастьяна Львитта. В парке я читала вам страницу, которой он заканчивал дневник, теперь мы почитаем его с самого начала.

– Погоди! – Чавкая колбасой, перебил её Упырь. – В парке ты читала, что есть такая страница, которую этот, как его, Львит, настоятельно рекомендовал не открывать, дескать, там опасная информация.

– И что?

– Хотелось бы уточнить, мы будем её читать или нет?

– Нет, не будем, то о чём там написано действительно очень опасно.

– Но хоть намекни о чём? – Подала голос с верхней полки Барби.

Голос Зубрилки стал неуверенным, как у нашкодившего ребёнка, которого строгая мама призывала к ответу. – Не знаю, я сама не изучала последнюю страницу, сняла с неё ксерокопию, а читать не читала. Вот эта страница, она даже не пронумерована. – Девушка достала из рюкзака стопку листов, которые читала в парке, и показала последний.

– Как же ты можешь утверждать, что там опасная информация, если не читала!? – Наседал Упырь.

– Просто мне так кажется, и предостережение, что Львит делает в самом начале, о чём-то, да говорит. Не просто так же он заключительную страницу поместил перед всеми остальными.

– Чего-то ты темнишь, подруга! – Молодой хулиган был очень даже внушительного вида. Коренастый и крепкий, он походил на жигана из кинофильма «Путёвка в жизнь». Колючий взгляд с прищуром буравил Зубрилку буквально насквозь. В тот момент молодая девушка первый раз пожалела, что взяла его в команду.

Авторитет командирши таял на глазах. Желая разрядить обстановку, она широко улыбнулась, и снова наполняя водкой бумажные стаканчики, защебетала мягче и напевнее. – Да что вы, в самом деле, подозреваете меня в чём-то? Прямо допрос устроили. Если вы из-за водки сердитесь, каюсь и исправлюсь при первом же случае. Куплю, как на вокзал прибудем, и вино, и пиво, без горючего не останемся, гарантирую.

Вечно позитивная и дружелюбная Сигма, едва не свалившись от негодования, с купейной полки, поспешила заступиться за девушку, которую начала считать своей подругой. – Чего вы на неё накинулись, она так старается, всё организовала, обеспечила, а вы недовольны. Хватит ссориться, давайте уже дневник почитаем, не забывайте, что мы всё-таки за сокровищами едем.

Зубрилка по-свойски кивнула заступнице и подумала – Спасибо дурочка, ты-то и станешь моим союзником и гарантом, ты и этот амбал – Геркулес. Кажется, вы уже понравились друг другу, значит через тебя, я и на него повлиять смогу.

Обстановка понемножку разрядилась. Пшикнула пара бутылок, только что открытого тархуна, зашелестела фольга плавленых сырков, запахло свежим батоном и страсти улеглись и забылись.

Зубрилка аккуратно в папке нашла листы под номером два и три и, надев свои кошачьи очки, устроилась по удобнее и начала читать.

13 октября, 1919 года. Южный фронт.

– Сегодня на вас смотрит вся Европа. Первый корпус Добровольческой армии стал не только остриём белого движения, но и той надеждой на победу, которая забрезжила на горизонте, благодаря вашей отваге и мужеству.

– Именно с такими словами командующий выступил перед дивизиями четыре дня назад, призывая нас на очередной подвиг. Я запомнил в точности его речь, хотя каждое слово, сказанное, этим человеком я ненавидел, как и его самого.

– Какую классовую идею и мораль хотел донести до нас Командующий, генерал-лейтенант Владимир Зенонович Май-Маевский, я не пойму, наверное, никогда. День только начинался, а он был уже нетрезв, а, впрочем, о чём я, он был пьян, вероятно, ещё с вечера. В бой нас посылал не легендарный стратег и тактик, а допившийся до чертей самодур и тупица. Достаточно посмотреть, что из всего этого получается, чтобы понять насколько мы все озверели и деградировали под командованием этого человека.

– Прошло несколько дней, и вот сегодня, 13 октября, первый Корниловский полк ворвался в город. Орёл в огне и насилии. Когда ещё только штурмовая группа, под моим командованием, на двух бронепоездах, подобно чуме, пронеслась по всему живому, что встречала на своём пути, я уже понимал, что битва за город будит не сражением, а настоящей резнёй. Слова о чести и мужестве, в данной обстановке были, слабо сказать, не уместны.

– Смелый и неожиданный удар во фланг противнику – передаёт адъютант командующего в штаб Деникина, и молчит о том, что наш, хоть и единственный танк, становиться красным от крови, которая его обагрила. Что наши солдаты превращаются в диких зверей, жаждущих крови и наживы. Что мирное население стало жертвой обезумивших и извращённых головорезов.

– Я смотрю на всё это и мне страшно, хотя я уже давно не рассчитываю на прощение суда божьего. Сегодня мы открыли путь для нашей армии на Москву, неужели и там будет то же самое? Две личности, которые живут во мне и так ловко сводят меня с ума, вероятно, решили подшутить надо мной, и та, что послабее, проснулась именно сегодня. Она показывает мне нелюдя, в которого я превращаюсь. Кем надо было мне быть вчера, когда я разрешил солдатам подобные зверства и бесчинства, когда я гарантировал им всё то, до чего они сейчас дорвались. Дорвались после долгих месяцев в окопах, со вшами и цингой.

– Мой денщик Зарубин сказал по секрету, что солдаты дали мне прозвище – Чертоглот, и произносят его с уважением. Вся ужасающая реальность сегодняшнего дня состоит в том, что 13-го октября я проснулся не Чертоглотом, а Себастьяном.

– Наша совесть – непогрешимый судья, пока мы её не убили.

– Зубрилка тяжело вздохнула и отложила листы в сторону. – Итак, сегодня я вам прочла про то, что не касается сокровищ Себастьяна Львита, но касается его самого. Зачем вы спросите? Элементарно. Если мы с вами изучим и проанализируем его личность, то вероятно нам будет легче понять его намерения, и там в его поместье, легко найти сокровища, просто мысля, как тот, кто их запрятал. Хочешь найти сокровища Львита, стань Львитом. Ну что, толково придумано?!

Вся группа, пребывая в тяжёлых раздумьях, после тех страшных событий в Орле, которые до них донеслись этим утром, просто покивала, предвещая, что дневник Себастьяна способен ещё и не на такое.

– Что это за болезнь такая, раздвоение личности? – Спросила Сигма, которая уже не улыбалась, а опустив глаза, бездумно катала пустую бутылку, из-под лимонада, по купейному столику.

Зубрилка была довольна, что возражений против её тактики не было. Группа приняла её игру и постепенно начала проявлять интерес. Осталось только закрепить его. К вопросу Сигмы командирша была готова. – Раздвоение личности, или как принято называть в определённых кругах, диссоциативное расстройство идентичности, это болезнь, носящая психический и психологический характер. Я не сильна в терминах. Проще говоря, человек, который подвержен такому расстройству, ведёт себя так, будто в нём живёт несколько личностей, или эго-состояний, как называют это врачи-психиатры. Опасно это тем, что в определённых жизненных ситуациях происходит резкое переключение с одного эго на другое, и поведение совершенно меняется. Иногда эго конфликтуют между собой, что чаще всего приводит к неадекватной реакции, вот тогда такой человек опасен уже и для окружающих. Из-за редкости расстройства учёные до сих пор ведут споры о причинах и механизмах его развития. Но большинство психиатров сходятся сегодня в одном – диссоциативное расстройство идентичности – это извращённая стратегия выживания в экстремальных условиях. В одной западной книге, которая вышла малым тиражом в СССР, больше как учебное пособие по психиатрии, был описан уникальный случай Билли Миллигана, в котором жили и конфликтовали сразу двадцать четыре личности. Учёные даже сравнили голову Билли с общежитием. Книга увлекательная, но тяжёлая для впечатлительных людей.

– А что стало с этим Билли? – Поинтересовалась Барби.

– К сожалению, конфликт его личностей сделал его преступником. Он был арестован по обвинению в нескольких изнасилованиях.

К обсуждению подключился Герк. – То есть, в определённый момент в голове этого Билли перемкнуло, и проснувшийся в нём другой парень пошёл насильничать?

– Девушка! – Перебила его Зубрилка.

– Что девушка?

– В голове этого Билли, просыпалась девушка. Она была жестокой насильницей и извращенкой. Он даже дал ей имя, возраст и пристрастие. Адалана – девятнадцатилетняя лесбиянка.

– Обалдеть… – Пронеслось по маленькому купе, едва ли не от каждого участника группы. – и что, этого Билли посадили в тюрьму? – Спросила Кармен.

– Нет, не посадили. Сейчас Билли Миллиган содержится в психиатрической клинике и проходит принудительное лечение, вот уже десять лет.

Группа была несколько обескуражена подробностями, сначала событий почти семидесятилетней давности, потом преступлений сексуального маньяка, и прибывала в удручённом состоянии, особенно после второй бутылки водки. Зубрилку такой ход событий устраивал, но для начала она решила не перебарщивать и ослабила хватку.

– Ну ладно, мои дорогие, хватит на сегодня жути. – Командирша улыбнулась команде и предложила, пока поменять тему. – Давайте отвлечёмся на время. Можно поиграть, во что-нибудь, например, в города, если конечно не у кого нет ко мне срочных вопросов?

Упырь внимательно посмотрел в глаза молодой девушки и задал вопрос, после которого она снова пожалела, что взяла хулигана в команду. – Может ты нам, уже объяснишь, откуда у тебя дневник Себастьяна Львита?

Глава пятая. Недобро пожаловать

– Опять секретные архивы Ленинской библиотеки. – С сарказмом говорил Упырь, отозвав Геркулеса в сторону, когда вся компания прибыла на Орловский вокзал и направилась в зал ожидания.

– Неужели вы во всё это верите?

– Почему нет? – Геркулес был абсолютно невозмутимым по отношению к объяснению, откуда у Зубрилки взялся дневник. Ему уже надоели подозрения Упыря, и в данный момент он переживал лишь за то, чтобы успеть занять место для ночлега рядом с Сигмой. Поездка измотала его, и двухметровый парень, едва не послав собеседника куда подальше, с трудом подобрал слова, чтобы его хоть немного успокоить. – Она же сказала, что в библиотеке работает её родственник, через которого она свободно имеет доступ к таким документам. Это же не архивы КГБ, с грифом секретно. Обыкновенная старая тетрадка, которую она там же, наверное, себе и отксерокопировала. Странно, что этот дневник вообще ещё не выбросили, прикинь, лежал там, место занимал.

– Какой родственник, ты чего на всё это ведёшься?! Неужели ты не понимаешь, что она нам врёт, и обманом тащит неизвестно куда.

– Зачем?

– Не знаю, но уж точно не в гости на блины.

Геркулес рассмеялся. – Ты что эту курносую лилипутку боишься? Думаешь, она нас всех в лесу перережет, закопает и поминай, как звали?!

– Да не боюсь я её, просто понимаешь…

– Понимаю. Уже почти десять часов вечера, на ночь глядя я не собираюсь разгадывать тайны Букингемского дворца, завтра её ещё порасспрашиваем, но сейчас обустраиваемся и на боковую.

Тем временем на вокзал, прибыл ещё один вечерний поезд, и поток пассажиров хлынул общей лавиной прямо на молодых людей. Закончив разговор, Герк и Упырь торопливым шагом отправились в зал ожидания, где в одном из закутков, предусмотрительно с круглосуточной палаткой беляшей и чебуреков, нашли Барби и Кармен. Девчонки сторожили общие баулы и тоже о чём-то секретничали.

– Отличный лагерь разбили. – Одобрительно покивал Геркулес, вдыхая резкий запах, кавказской выпечки. А где Зубрилка и Сигма?

– Зубрилка отправилась, узнать, во сколько завтра утром будет автобус и пропала, Сигма её пошла искать.

– Ясно. – Уже зевая, подытожил Геркулес. – Ничего найдутся. Кстати по этому поводу я вспомнил прикольный анекдот. – Расплылся в улыбке двухметровый парень и принялся смешить девчонок.

– Этот Упырь задаёт слишком много вопросов, и уже к чему-то подговаривает остальных. – Зубрилка стояла неподалёку от палатки и из-за угла наблюдала за командой. – Какая я дура, что взяла этого недоумка в группу, он может мне всё испортить.

Щёлк

– Не волнуйся, он слишком глуп, чтобы помешать тебе. Лучше, конечно, избавиться от него поскорее, но сделать это надо, не вызвав подозрения остальных. Геркулес и Сигма скоро будут увлечены друг другом, и, если Упырь вдруг пропадёт, не сильно огорчатся. Барби вообще его не переносит, а вот Кармен может почувствовать неладное, одного бойфренда она уже оставила на Курском вокзале, пропажа второго ей сразу покажется подозрительной. Надо действовать очень тактично.

Щёлк

– Я не смогу!

Щёлк

– Сможешь, конечно, сможешь.

– С кем ты разговариваешь? – Подошедшая со спины Сигма, аккуратно дотронулась до плеча Зубрилки.

– Ни с кем. – Командирша обернулась так резко, словно собиралась ударить девушку, но поймав на себе её испуганный взгляд, глубоко выдохнула и притворно хихикнула.

– Не с кем я не разговариваю, с чего ты взяла? Ты что, давно тут за мной наблюдаешь?

– Нет, я только подошла. – Сигма задрожала и сделала шаг назад.

– Что ты?! – Зубрилка взяла её за руку. – Чего ты испугалась? Мы же теперь подруги, забыла? Я, правда, не с кем не разговаривала, на вокзале такой шум, вот тебе и показалось.

– А зачем ты тогда тут стоишь?

– Хотела пива для всех купить, вот высматриваю, нет ли милиционера по близости, сухой закон всё-таки.

– Его уже год как отменили. – Аккуратно высвобождая руку, еле слышно пропищала Сигма.

– Да ты что, а я и не знала. – Расхохоталась командирша. – Тогда всем свежего, жигулёвского, сейчас принесу холодненького. Иди пока к остальным, я мигом.

Сигма вроде бы успокоилась и, поверив, что возможно ей всё действительно показалась, пошла к компании. Озадаченный и разгневанный взгляд провожал девушку, словно намереваясь проводить на эшафот.

– Чёрт, чёрт, чёрт. Проклятье, как я её не заметила?

Щёлк

– Держи себя в руках. Она ничего не услышала. Просто впредь будь осмотрительнее.

Ливень накрыл Орёл через несколько минут. Раскаты грома и сверкание молний, проносились по улицам города, загоняя зазевавшихся обывателей в подъезды и арочные переулки. Дождь сотрясал железную крышу вокзала, словно намеренно не желая, чтобы обитатели зала ожидания имели возможность поспать. Ночь приезда для группы искателей сокровищ выдавалась бессонной.

Упырь с Герком, накачивались пивом, которое принесла Зубрилка. После водки, которую компания пила в вагоне, жигулёвское светлое возымело отрицательный эффект, и молодые люди очень скоро стали громко шуметь и выражаться. Девушки больше скучали. Спиртного как в вагоне, так и на вокзале они употребляли меньше, а потому, не найдя себе занятия, просто выжидали, когда сон их просто срубит, не смотря на неудобное, полусидячее положение и буханье ночной непогоды.

– Какие планы на завтра? – Обратилась Кармен, к командирше, когда в очередной раз удар грома, вернул её из царства Морфея, на грязный, заплёванный вокзал.

– Ну что ж группа! – Ответила на призыв Зубрилка. – Если заснуть всё равно никому не удаётся, я расскажу вам нашу завтрашнюю диспозицию, а потом предлагаю вместе прочесть ещё пару страниц дневника. Нет возражений?

Группа поочерёдно покивала.

– Итак. Наш автобус отбывает с вокзала в одиннадцать-десять. Раньше, к сожалению, уехать не получается, потому что маршрут, по которому мы последуем, для горожан, мягко говоря, не популярен.

– Рейсовый туда ходит только два раза в сутки. На остановке, посёлок «Дальний», мы покидаем автобус и следуем дальше пешком или, в лучшем случае, на попутке. Там, куда мы едем, встречаются колхозные машины, но, если и нет, пешком до нашей завтрашней цели добраться вполне реально. Просёлочными дорогами, километров шесть или семь. Место дислокации – деревня Брыковы горы. Согласна, название не очень, но заночевать нам придётся именно там.

– Почему? – Заплетающимся языком промямлил Упырь.

– Мы доберёмся до деревни уже во второй половине дня, почти к вечеру. На ночь глядя идти через лес в бывшее поместье Львитов не очень предусмотрительно. Да оно и к лучшему. Мы остановимся в доме старосты, я переписываюсь с ним уже целый год, а несколько недель назад давала ему телеграмму. В общем, нас ждут.

– Наши рыцари, – Она повернулась к Упырю и Геркулесу. – Нормально выспятся. А наши принцессы примут душ, приведут себя в порядок и вся группа будет готова к финальному переходу. Как видите, у меня вся ситуация под контролем, и напрасно вы меня в чём-то подозреваете, я только для пользы дела стараюсь.

Кармен, Барби и Сигма поддержали перспективу помыться на ура, и осыпали Зубрилку комплиментами, как талантливого организатора. Геркулес, уже изрядно захмелев, принимал любую эмоцию Сигмы, как свою и потому тоже обрадовался за компанию. Упыря никто не спрашивал, и сам он не подавал голоса, понимая, что останется в позорном меньшинстве, какие бы доводы он не приводил против ночёвки в деревне.

Зубрилка осталась довольна психологическим ходом. Устроившись на деревянном откидном сидении, так чтобы её было видно всем остальным, она достала листки под номером четыре и пять, и под прожектором карманного фонарика начала читать.

14 октября – после полуночи.

Очевидно, тринадцатого утром я проснулся Чертоглотом. Меня больше не ужасало бесчинство пьяных солдат, орущих под окнами казарменного флигеля. Меня даже веселили их чёрно-красные фуражки с шевроном перекрещенных сабель. Распахнутые шинели, не бритые физиономии, и трёхэтажный мат делали этих молодчиков больше похожими не на Корниловские элитные полки белой гвардии, а на орды самого сатаны.

Мой денщик Зарубин принёс записку, в которой меня просили незамедлительно прибыть в штаб. Каково было изумление, что вместо выговора за произвол моих солдат, меня поздравили с присвоением мне звания полковника, ссылаясь на то, что именно атака бронепоездами и танком повлияла на дальнейшее, успешное наступление. Начальство словно в упор не замечало той крови, которую я пролил понапрасну днём ранее. Они называли мои действия искромётными и смелыми, обходя такие эпитеты как жестокие и бесчеловечные. Охотно я принимал поздравления, но, когда, выходя из кабинета генерала, увидел своё отражение в зеркале, ужаснулся.

Страдания людей, побеждённых нами, меня больше не трогали. С азартом охотника, весь день я курировал облавы в городе, обыски домов, названных по доносу, и даже изъявил желание присутствовать на допросах красных командиров, по роковому невезению попавших к нам в плен. Да, да, весь штаб пятьдесят пятой стрелковой дивизии красных был захвачен нами, и теперь садистам особого отдела есть где разгуляться. Раз пять или шесть за день я уже слышал фразу «Деникинцы с коммунистами не церемонятся».

– Ночь также выдалась весёлой, хотя многие назвали её беспокойной, от чего только разозлили меня. Батальон красных, численностью в пятьсот штыков предпринял попытку отбить город, рассчитывая на внезапность. Очевидно, большевики дошли до отчаяния, если пошли на такие меры, не считаясь, что в Орле находятся сразу два наших полка, и ещё один в пригороде. Смертельное пение пулемётов, разрывы гранат, штыковой бой, о, в какой же восторг привела меня вся эта кровавая бойня!

– Жаль только энергии это отнимает много. В пятом часу утра у меня не остаётся сил, чтобы сопротивляться сну. Глаза слипаются, и мне снова страшно, как тогда в штабе, перед зеркалом. Только бы утром не проснуться, тем, другим. Только бы не проснуться Себастьяном.

Зубрилка отложила листочек и внимательно посмотрела на остальных. Она смотрела, как учитель литературы, ожидая от воспитанников понимания и глубоких рассуждений.

Первым её ожидания нарушил Упырь. – Всё равно не пойму для чего нам читать те страницы, которые не касаются сокровищ. Если бы мне хотелось подобного чтения, я бы записался в клуб любителей Бориса Васильева, куда меня уже полгода агитирует райком комсомола, чтобы, как они выражаются, ликвидировать мои пробелы в патриотическом воспитании.

– Не в этом дело. – Командирша отстаивала свою позицию. – Я же объясняла всем вам, чем лучше мы будем знать этого человека, тем лучше будем понимать, где и как он запрятал своё достояние. Или вы думаете, у меня есть подробный план тайников, типа пять шагов на север от старой берёзы? Боюсь вас разочаровать, ничего подобного в записях его дневника нет. В дневнике рассуждения, намёки, сравнения.

Зубрилка достала из заднего кармана штанов, маленький блокнотик. – Вот послушайте, я сделала некоторые выписки. Свод бельведера отлично подходит для того чтобы под его куполом спрятать ценные вещи.

– Понимаете? – Вскочила она с места, чтобы казаться более убедительной. – Понимаете, какие загадки приготовил нам Себастьян Львит?! Сокровища есть, есть, безусловно, но их прежний обладатель не намеревался их отдавать, поэтому всё так сложно зашифровано.

– Слишком всё замысловато. – Подключился Герк. – Лично я не отличу бельведера от секретера. Как я буду разгадывать все эти хитрости?

Командирша подошла к Геркулесу и положила ему на плечо свою руку. – Наконец-то вопросы по существу. Ты разгадывать хитрости не будешь. Ты специалист по туризму, твой опыт нам будет полезен, на финальном переходе, когда пойдём через лес к родовому поместью. На тебе палатки, привалы, дежурства и всё тому подобное. Ясно?

– Ясно! – Герку польстил подобный статус, и он даже протрезвел.

– Специалист по всяким архитектурным премудростям, вот! – Зубрилка указала на Сигму. – Вот человек, который нас просветит по бельведерам, капителям, аркбутам и тому подобному. Наша Сигма, между прочим, на красный диплом идёт, в архитектурном университете, но в каком, я, по правилам, естественно, умалчиваю.

Кармен! – Командирша продолжала распределять роли. – Наш командный медик. Будет отвечать за здоровье и физическое состояние всех членом экспедиции. Она тоже имеет необходимый навык и образование, так что будьте спокойны, ваша температура, давление и пищеварение, в надёжных руках.

После этих слов все немного посмеялись, и Зубрилка продолжила, повернувшись к хулигану. – Упырь в нашей команде на случай непредвиденных, криминальных ситуаций. Помните, я вам уже рассказывала про чёрных копателей, с которыми наша группа может случайно пересечься. Не желательно конечно, но от этого никто не застрахован. Уверена наш мерзопакостный рыцарь станет нам всем, в таком случае, надёжной защитой.

Смешки и улыбки стали перерастать во всеобщее веселье, и даже сам Упырь, не обижаясь на эпитет мерзопакостный, ржал на весь вокзал, словно смотрел любимую комедию в кинотеатре.

– И, наконец, последняя в очереди, но не по значимости, наша Барби, это специалист по паранормальным явлениям.

Смех прекратился. – Чего?!?! – В недоумении переспросил Геркулес.

Командирша снова сделала серьёзное лицо. – Чего здесь удивительного? Поместье Львитов – это не загородный профилакторий. Это развалины, в которых всякое может случиться.

В беседу встряла Кармен. – Только не говори, что ты веришь в приведения?

– Неважно во что верю я. Важно, что среди нас будет человек способный объяснить многие явления, которые на первый взгляд могут показаться остальным тревожащими и мистическими.

– А что в Москве есть институт, изучающий пара нормальные явления? – Уточнила Сигма.

– Нет, подобного вуза в Москве нет. Но в Русском Географическом обществе есть целый отдел, изучающий данное направление. Руководитель отдела, товарищ Вилинбахов, начальник и близкий друг Барбиного папы. Он-то, кстати, и привил ей интерес к изучению паранормального. В данный момент Барби уже почти полноправный сотрудник отдела, даже проходила там практику. Её знания очень ценны для нашей экспедиции.

Барби негодовала. – Откуда ты всё это про меня знаешь?

– Не волнуйся, я не шпион. На тебя я вышла через телепередачу «Очевидное и невероятное». Твой отец снимался там в двенадцатом, тринадцатом и восемнадцатом выпуске. Так что всё элементарно. Иногда по телевизору показывают очень много полезного.

А кем должен был быть тот парень, которого мы оставили на Курском вокзале? – С грустью в голосе спросила Кармен.

Зубрилка иронично кинула взгляд на грустившую девушку и, словно ожидая этого вопроса, резко ответила. – Этого проходимца я нашла на факультете психологии. Мне казалось, что в экспедиции должен быть человек, отвечающий за морально-этический климат в группе, на тот случай если мы начнём бесить друг друга, ссорится и ругаться. Не самый важный член нашей команды. Уверена, что мы легко обойдёмся без него. Я думала назвать его Фрейдом, но теперь это уже не важно.

Кармен ещё раз сжала свинцовый кастет в левом кармане. – Его Максим зовут.