Слонь Разума, или Размышления о Сознании и Бытии

И неизбежность формулировки «на самом деле» и наличие островка безопасности – это лишь внешние проявления чего-то фундаментального, скрытого от нас матрицей сознания. Это нечто спряталось намного глубже, чем реальность из фильма «Матрица», где существующий, аналогичный нашему мир обладает аналогичными нашему миру физическими законами. Это нечто также принципиально глубже кантовской вещи в себе, когда безусловная значимость мышления, логических рассуждений и теорий о мире не ставится под сомнение, а вся ограниченность, матричность сознания сводится лишь к ограниченности наших ощущений. Это нечто является наиболее фундаментальным из всего, что только можно вообразить или интуитивно ощутить, оставаясь ограниченным рамками замкнутого на себя сознания.

Именно из таких, достаточно расплывчатых соображений всё же и не следует совершенно отказываться от медитаций на тему матрицы сознания. Она представляет собой единственный мостик к тому нечто, назовем это «заматричностью», которое предстает перед нашим интуитивным восприятием либо в виде фундаментальной фикции, являющейся фикцией на самом деле, либо в виде фундаментального смысла, который является настолько непонятно чем, что уж очень походит на фикцию, ну, либо в виде чего-то иного.

ТЕЗИСЫ

Сегодня общее отношение к словосочетанию «на самом деле» является скорее негативным. Для успешного познания реальности необходимо построить работающую модель явления, согласующуюся с наблюдениями и позволяющую предсказывать будущее поведение системы. А описание явления как оно есть на самом деле – это совершенно непонятная и скорее всего некорректная постановка вопроса. Само словосочетание «на самом деле» возможно лишено глубокого смысла, а используется как некоторая фигура речи и тем самым не заслуживает серьезного рассмотрения. К тому же наличие множества параллельно существующих философских концепций усиливает сомнения в возможности существования положения вещей на самом деле.

По сути, как только мы формулируем нечто о каком либо явлении, это нечто сразу становится моделью данного явления. Кажется достаточно естественным, что при освоении мира человек с неизбежностью порождает модели, цель которых описывать и упорядочивать реальность, а также иметь некоторое практическое применение, ну или в случае философских моделей, просто упорядочивать реальность. При этом речь не обязана идти о том, каков мир на самом деле. Достаточно говорить о некоторых моделях, находящихся в нашем сознании.

Пришло время формулировать тезисы, прочтя которые, у читателя может возникнуть желание закидать автора помидорами и я, пожалуй, не буду его за это осуждать. Но дело в том, что сознание мне действительно часто видится именно в таких аспектах, хотя здоровый скептицизм, конечно, никто не отменял.

Тезис 1. В принципе, возможно создать модель чего угодно, кроме сознания. Порождённые модели сознания всегда будут оставаться неудовлетворительными. Сознание каким-то глубинным и непонятным способом связано с заматричностью, тем, к чему мы интуитивно или наивно адресуемся, говоря о положении вещей на самом деле.

Конечно, я вполне осознаю, что с таким тезисом мы легко и естественно покидаем территорию конструктивного анализа и с легкостью оказываемся в эзотерических областях немодельного, непосредственного видения природы сознания. Пожалуй, отчасти избежать этого будет невозможно, а отчасти, пожалуй, возможно.

Так или иначе, научные и философские модели реальности имеют в своей основе сознание, основы и принципы которого воспринимаются нами как значимые на самом деле. Так, например, как в случае убеждений, так и в случае сомнений безусловной ценностью, способствующей появлению суждений о том, как все обстоит на самом деле, является сама логика нашего мышления. Следуя ей и были получены упомянутые научные и философские представления. В этом смысле сами принципы нашего мышления являются сущностями значимыми на самом деле. Мы безусловно доверяем им в любой аргументации и построении правильных суждений, также как им доверяли античные скептики вкупе с Кантом с Юмом. Именно признание основ нашего сознания значимым на самом деле порождает все вечные философские вопросы, всю неуверенность в окончательной значимости познанного, а также все сомнения по принципам парадигм в науке, матрицы или кантовских вещей в себе, а также экзотику наподобие солипсизма или теории о создании мира в прошлую среду.

Тезис 2. Именно непонимание человечеством феномена сознания ответственно за все остальные философские непонятки.

Данный тезис можно было бы сформулировать несколько мягче, например, как эквивалентность проблемы сознания и всех остальных философских вопросов. Мне здесь всё же видится первичность тайны сознания, лежащей в основе всех остальных философских вопросов.

Отметим, что проблема даже не в том, что мы не можем объяснить сознание – сама идея необходимости объяснения и понимания сознания навязана нам самим непонятным сознанием. Та проблема, о которой я говорю здесь, не сводится к таким постановкам вопросов, как «сознание – мозг» или «проблема свободы воли». Она не сводится ни к естественно-научным вопросам, ни к философским аргументам. Это некое вопрошание о сущности сознания или разумного как такового, о сущности того, что для нас является самоочевидным и чему мы безгранично доверяем.

Пожалуй, в такой постановке проблема сознания кажется очевидно безнадежной, и совершенно непонятно, зачем об этом вообще говорить. Некоторым, весьма отдаленным сравнением здесь будет невозможность строгого определения всех понятий в языке. Ну да, невозможно – это понятно и зачем на этом циклиться? Нужно жить дальше и решать решаемое. Тем более, что и таким языком человечество давно и успешно пользуется. В этом смысле я, конечно, рискую потерять пока еще не существующего читателя. На человека, сокрушающегося по поводу невозможности определения всех понятий в языке наверняка будут смотреть косо. И все-таки, я рискну! Мне кажется, что смириться с непонятностью сознания означает по большому счету сдаться в чем-то принципиальном – в самой основе человечности.

Тезис 3. В аспекте понимания сознания человечество пребывает в бездонной гносеологической яме^[1].

Сегодня, на фоне все ускоряющегося научного и технического прогресса такой тезис кажется не совсем правильным. С другой стороны, сегодня, как и тысячи лет тому назад каждому человеку приходится делать выбор и определяться со своим философским мировоззрением. И вряд ли это положение изменится в обозримом будущем.

Как ни странно, но возможно именно сегодняшняя наука с ее феноменальными успехами как раз и не позволяет нам углубиться в проблему сознания. Построенные научные модели мира настолько всеобъемлющие, принципы научного мышления настолько универсальны, что сегодня уже трудно представить себе другой подход к познанию реальности. Скорее здесь видится необходимость создания какой-то новой теории в рамках существующего научного подхода. Однако, уже сегодня на собраниях когнитивистов хорошим тоном является поругать Декарта, который во времена становления современной науки отделил ментальное от физического. А ведь это отделение явилось одним из принципиальных шагов в научных исследованиях – отделить объект исследования от субъективного. А оказывается, что на сегодняшнем этапе науки это разделение является препятствием к дальнейшему развитию. Эти мысли можно экстраполировать до светлого будущего, когда наука будет заменена на нечто совсем иное и когда уже не только Декарт, но и все построенные научные модели будут виноваты в том, что на несколько столетий, тысячелетий или чего-то ещё увели человечество в сторону от познания сознания (и тем самым от решения остальных философских вопросов).

Теперь давайте немного пофантазируем. Как показывает история, человечество очень изобретательно и в области технологий, связанных с сознанием люди фантазируют уже давно и успешно. Возможно, технические устройства будущего будут напрямую интегрированы с мозгом, а общение и получение новой информации будет происходить на уровне обмена паттернами мозговой активности. Станет возможным перенос сознания на другие носители. Появится возможность для одного сознания пережить ощущения другого сознания. Естественный язык в этом случае может быть заменен на более удобный и более эффективный способ передачи информации между людьми с использованием полученных технологий. Человечество тогда перестанет использовать современный язык, в том числе и естественно-научный, перестанет строить научные модели, в том числе и модели сознания.

В этом сценарии все философские вопросы, выраженные в нашем повседневном языке окажутся устаревшими и ненужными, как и сам сегодняшний принцип мышления. В некотором смысле это также будет позитивным решением проблемы сознания.

Тезис 4. Возможным решением проблемы сознания является технология. Это не будет естественнонаучным решением в нашем сегодняшнем понимании. Это будет решение в смысле забывания и устаревания сегодняшних принципов познания.

Возможны ли такие технические решения без построения удовлетворительной модели сознания – непонятно. Иногда мне кажется, что без хорошей теории такое техническое решение в принципе невозможно, а ведь теория – это в первую очередь модель. С другой стороны люди жарили мясо на костре задолго до построения теорий горения и сворачивания белков. Ну да ладно. Закончить главу хочется чем-то ободряющим. Совершенно без обоснования последний тезис.

Тезис 5. Непонимание человечеством своего сознания настолько глубоко и всеобъемлюще, что само интуитивное осознание этого уже можно считать некоторым решением на самом деле. И, вполне возможно, другого решения не будет.

КАРТИНКИ

Согласно первому тезису, использование моделей не приводит к познанию сознания. Тем не менее, несмотря ни на что, очень уж хочется порассуждать и представить свои варианты взглядов на проблему сознания. Конечно, это будут всего лишь модели, наивные абстракции от бесконечно глубокой проблематики, и, конечно, они не приведут нас к решению вечных вопросов. Единственное, что я могу предложить – это рассматривать дальнейшее описание как некоторый набор картинок, цель которых пробудить образное мышление и способствовать дальнейшему развитию интуитивного видения проблемы сознания.

Итак, в достаточной степени игнорируя сомнения и здравый смысл, представим себе несколько картинок, описывающих сознание и его место в структуре мира.

ПЕРВАЯ КАРТИНКА

В огромной, возможно бесконечной структуре бытия есть небольшая веточка развития жизни на земле, которая, в свою очередь, содержит небольшой нарост появления высших форм нервной деятельности и с ними сознания. Этот нарост (назовем его «пупыр») способен каким-то очень специфическим способом преломлять в себе свое ближайшее окружение. Это преломление, однако, видится самому сознанию фундаментальным познанием основ мироздания – хотя и является лишь очень специальным узором на поверхности пупыра. Окажись на соседней ветке другой пупыр со своим немного отличным узором и, возможно, они будут даже не в состоянии распознать друг друга, не говоря уже о понимании. И только если по счастливой случайности два узора окажутся принципиально близкими, возможна будет встреча с инопланетным разумом. Для нашего разума это будет, конечно, огромный, революционный скачок с непредсказуемыми техническими последствиями. Два очень похожих пупыра можно будет обобщить до произвольного числа N, а это гораздо больше, чем N=1, которое нам известно сегодня. При этом, это не будет общей теорией пупыров, но это будет колоссальным расширением возможностей нашего разума. Но, достаточно, чтобы в ином пупыре не было таких сущностей, как логика или коммуникация и шансы на его распознание будут очень малы. Другое дело инопланетяне обладающие иной формой логики – здесь еще можно будет побороться. При этом, конечно, каждый пупыр решает в свою пользу, какой же этот мир на самом деле.

Что же означает эта картинка в применении к привычному знанию, научным фактам и теориям? Что означает, что наше мировоззрение, каким бы фундаментальным оно нам не казалось, является лишь некоторым очень специальным узором на пупыре? Что будет, например, с вопросом „Существуют ли элементарные частицы. такие как электроны или кварки на самом деле?“ А каким увидится материя другой форме разума, в котором отсутствуют понятия „целое-часть“ – ведь вряд ли это будут элементарные частицы. Не означает ли это, что элементарные частицы порождены нашим пупыром?

Будем развивать нашу картинку дальше. Уместно ли сравнить внепупырное бытие с «вещью в себе»? Не очень. «Вещь в себе» – что это, как не сущность, порожденная нашим пупыром? Здесь уже начинает явно проступать вся условность попыток описания внепупырного мира с помощью нашего разума. Кант размышляя о чистом разуме все-таки пользовался своим разумом как незыблемой величиной. В нашей же картинке и его рассуждения и полученная им вещь в себе – это очень условная и мало что значащая рябь на пупыре.

Но, мало значащая не значит ничего не значащая. Сделаем последнюю попытку спасти ситуацию и сказать: Но ведь что-то же существует, что породило наш пупыр? Не может быть пупыря на ничём. Что-то все таки есть – может здесь можно зацепиться за что-то позитивное? Но, снова здравствуйте. Что значит слово „существует“? Что это, как не все та же продолжающаяся условная рябь.

Нам остается только признать, что все попытки что-то сказать тут же могут быть объявлены условной рябью на пупыре. Может быть пришло время сказать сократовское «Я знаю, что я ничего не знаю». Хотя, ухватив уже принцип рассуждения, можно легко заметить, что и этот вывод с его логикой и терминологией – тоже всего-лишь часть узора.

Эту игру можно было бы продолжать еще очень долго – что-то говорить и объявлять это ничего не значащим узором на пупыре. Однако здесь мы остановимся. Договоримся о том, что наша картинка получается где-то в пределе такого рода рассуждений – в пределе отрицаний, сомнений, объявлений ничего-не-значимости и переходов на следующий уровень. Где-то там в бесконечности и расположена она – первая картинка.

Конечно, напрашивается как минимум еще один шаг – объявить саму эту картинку вместе с ее пупырами не имеющей значения условностью. Но мы это делать не будем. Дело в том, что картинка здесь потому и названа картинкой, что она не претендует на оценку в понятиях истинности, адекватности или даже осмысленности. Будем рассматривать ее как предмет искусства, единственная цель которого привлечь наше внимание и вызвать некоторый эмоциональный отклик.

ПОСЛЕДНЯЯ КАРТИНКА

Эта картинка задумана, как полная противоположность первой картинки. Разумное – это не пупыр на дереве, а нечто фундаментальное, возможно лежащее в основе самого мироздания. В этом смысле сознание нельзя рассматривать, как порождение развития жизни на земле. Скорее жизнь в своем развитии соприкоснулась с чем-то существующим в мире. Познание природы в этом случае имеет глубокое значение, а логика и разумное – это некоторые сущности лежащие в основе мироздания. В этом случае каждая мысль, каждое высказывание, каждое творение человеческого разума, человеческой культуры приобретают глобальное, вселенское значение.

Как такое можно было бы себе представить? Например, ментальное может быть рассмотрено как некоторое фундаментальное поле наряду с электромагнитным и гравитационным полем. Физическая теория должна в этом случае учитывать также и ментальное поле. Можно было бы представить себе следующее: Логический закон исключения третьего (А или не А) является в своей области таким же законом, как и закон Ома в физике. С другой стороны, вроде бы, логические законы, такие как закон исключения третьего, лежат в основе мышления. На базе этих законов строятся сами рассуждения, частным случаем которых является закон Ома. То-есть логические законы имеют более фундаментальную природу.

В своем крайнем проявлении нашу картинку можно, наверное, сформулировать на языке религии: Бог является разумным существом. То-есть разум и логика лежат в основе трансцендентного основания бытия. Пожалуй, поконкурировать здесь могли бы идеальный мир Платона или Абсолют Гегеля. Не знаю почему, но мне интуитивно кажется, что существование разумного трансцендентного Бога придает сознанию наиболее глубокий смысл. Но не будем здесь об этом спорить.

Заметим, что разумный Абсолют означает, что именно сознание является фундаментальной основой, лежащей в основе бытия, и оно может содержать в себе дальнейшие более глубокие основания, уже не схватываемые нашей способностью формулировать мысли. Поступим здесь по аналогии с первой картинкой. Представим себе предел такого рода погружений бытия в фундаментальную сущность сознания. Где-то там в пределе и расположена она – наша последняя картинка.

СРЕДНЯЯ КАРТИНКА

Мы рассмотрели две картинки, находящиеся на разных полюсах значимости сознания:

(Первая картинка) Сознание – это мелкий, случайный пупыр на огромной, возможно бесконечной, структуре бытия.

(Последняя картинка) Сознание – это фундаментальная основа бытия.

В первом случае не удается сформулировать ничего внятного о сущности сознания. Во-втором любое порождение сознания, любое высказывание, мысль или предмет искусства обретают глубокое значение. Между этими полюсами можно представить себе множество других картинок. Поступим следующим образом: попробуем отыскать середину – картинку, которая описывает нормальное (среднее) сознание, не принижая, но и не возвышая его достоинство.

Пожалуй, наиболее соответствующей повседневной жизни будут следующие утверждения: Говорить, используя сознание, о выходе за пределы сознания бессмысленно. Мир существует и сознание возникло такое, какое оно возникло для познания реальности настолько, насколько это возможно с помощью сознания.

Как ни странно, не совсем понятно, что еще можно добавить к вышесказанному. По сути изложение средней картинки на этом закончено. В этом сила данной картинки, в этом же и проблема её использования. Все дальнейшие рассуждения будут сдвигать её либо в сторону первой, либо в сторону последней картинки. Средняя картинка оказывается очень неустойчивой как монетка, стоящая на ребре. Любые манипуляции могут привести к тому, что монетка начнет раскачиваться и падать либо в одну, либо в другую сторону.