2. Confirm («Запуск»)
Скорость пронизывающего насквозь бешеного ветра была невероятной. Казалось, он может содрать с человека кожу.
Холодный, сильный, ничем не сдерживаемый ветер не оставил бы шансов человеку, решившему забраться на крышу тридцатиэтажного дома.
Не такой уж и высокий по меркам столицы. Все равно в такую погоду находиться здесь попросту опасно: холодная скользкая крыша, сильный ветер, а так же факторы человеческой неосмотрительности и невнимательности – и все. Игра закончена.
Погода, несмотря на всю свою предзимнюю жесткость, готова была преподнести еще один сюрприз в виде пушистого белого снега.
Поскорей бы – снег укроет, наконец, от людских глаз осеннюю грязь. Потом он подтает и сам станет отвратительной коричневой жижей, цепляющейся к подошвам ботинок. Но это будет потом. Сначала, накрыв собой землю в самый первый день, он явит картину умиротворения и покоя, так необходимого нам после долгих, нудных и печальных дней осени.
Однако все эти погодные нюансы совершенно не трогали двух субъектов, находившихся в тот момент, в вечернее время суток, на крыше этого самого здания.
Впрочем, увидеть их в указанном месте простому человеческому глазу, исходя из настоящих погодных условий, возможным не представлялось.
Определенно можно было сказать, что это люди. Люди в странных нарядах: причудливая латексная одежда из фильма про супергероев обтягивала стройные и сильные мужские тела.
По крайней мере, со стороны могло показаться, что это латекс. Если присмотреться, любопытному взгляду бы непременно померещилось, что костюмы живые – бугрятся и дрожат от прикосновения ветра, как будто реагируя на нестабильную погоду.
Лица мужчин были полностью скрыты масками из такого же материала, закрывающими головы.
Отверстий для глаз или рта тоже не было.
Ничего определенного нельзя было сказать и о цветовой гамме нарядов: если смотреть на субъектов прямо, в упор, костюмы казались черными. Под углом же оттенок менялся на серый. Отличная маскировка для нахождения в неосвещенной местности, которой в тот момент являлась крыша высокого дома.
Попытайся мы рассмотреть их с земли, ничего бы не увидели.
Весь вид мужчин не выказывал какого-то беспокойства: напротив – казалось, они совершенно невозмутимы. Будто бы нахождение на крыше высотного здания в темное время суток в ужасную погоду – это совсем обыденное для них дело.
Впрочем, так оно и было.
Опершись на тонкие металлические поручни, незнакомцы молчаливо взирали сквозь черноту своих масок за действием, происходившим внизу.
А внизу располагалась недавно построенная станция метрополитена «Сталеварка», вокруг которой, словно грибы после дождя, тот же час возникли дешевые многоэтажки экономкласса.
Район еще не был благоустроен в полной мере в отличие от более старых районов столицы, поэтому застройщики предлагали выгодные квартиры, которые могли стать хорошей инвестицией.
Многие же жильцы, купив драгоценное жилье в ипотеку, заезжали в только что сданные бетонные коробки без ремонта и инфраструктуры. Пару лет придется пожить в аду, конечно, но нам не привыкать.
Возвращаюсь к происходящему… У северного выхода из метро, укутавшись в старую драную телогрейку, на картонной коробке сидел нищий без определенного возраста, занятия и нижних конечностей.
С самого рождения жизнь была не благосклонна к Ване: сначала мать-алкоголичка сдала его в детдом.
Годы, проведенные там, конечно, могли закалить ребенка, однако совершенно определенно могло произойти и наоборот.
Так и произошло: жизнь в детских домах совсем не сахар. Усыновлять Ваню с малых лет никто не хотел, или не получалось.
С годами надежды мальчика обрести любящую семью таяли, словно весенний снег под апрельским солнцем.
Выживание – это то, что стало целью и средством паренька на всю оставшуюся жизнь.
К восемнадцати годам парень озлобился, замкнулся в себе, и единственной мыслью, которая согревала его по ночам, стала уверенность в том, что государство в лице бесконечной армии чиновников продумало надежный механизм защиты прав и свобод такой обездоленной категории граждан, как Иван: каждому детдомовцу полагалась бесплатная жилплощадь по достижении совершеннолетия.
И, что удивительно, парень действительно получил документы на однокомнатную квартиру в новостройке: теплое, уютное гнездышко на двенадцатом этаже девятиэтажного дома…
Вы не ослышались: документы действительно были в порядке…
Столь вопиющий случай нарушения закона просто не мог остаться без внимания правоохранительных органов. Однако процесс был небыстрый: пока одни чиновники разбирались с ситуацией, другие пытались прикрыть выдачу несуществующей квартиры технической ошибкой. Как такое могло произойти? Или это было возможно только потому, что бесправный сирота не сможет отстоять свои законные права?
В любом случае пока суд да дело Иван устроился работать на железную дорогу в ожидании положительного исхода своего дела.
Проработав немногим больше полугода, освоившись с процессом осмотра железнодорожных путей, парень готовился к поступлению в ПТУ по специальности, ну а после собирался, как и полагается любому мужчине в стране, отслужить в армии.
Всему этому не суждено было сбыться: не пойми откуда взявшийся состав на запасном пути сделал свое дело – зазевавшийся парень лишился правой ноги и получил инвалидность.
Чиновникам опять предстояло выяснить, как тепловоз оказался на этом направлении, почему не среагировал машинист, куда смотрел Иван, а также ответить на много других интересных вопросов о том, какой вагон в обход всех правил указанный поезд собирался перевезти и что за странный груз находился в этом вагоне?
Естественно, дело решили замять. Ивану выплатили небольшую компенсацию, на которую он купил комнату в общежитии в ожидании положительного результата по своей квартире.
Третьим ударом для парня явился последний поиск работы для самого незащищенного слоя населения нашей страны – инвалидов.
Принятый с распростертыми объятьями на производстве по сборке игрушек и не имеющий никакого жизненного опыта, Иван не сразу понял, что с самого первого его появления на пороге заводика за ним пристально наблюдают несколько пар лицемерных глаз, подсчитывающих возможную выручку.
Так, одинокий инвалид был подкараулен группой неизвестных лиц по пути с работы и, по причине своей инвалидности не оказав практически никакого сопротивления, очутился в багажнике большого черного внедорожника.
Денно и нощно избивая свою жертву, бандиты подавляли волю парня. Одновременно переоформив доверенность у своего нотариуса, продали комнатку Вани за небольшие деньги и готовились получить квартиру – рано или поздно.
Поэтому, возможно, паренек был еще жив.
Ну а чтобы он отрабатывал свой хлеб, пока сидит в подвале, заставили просить милостыню под чутким присмотром.
Сидит Иван возле входа в метро, вроде бы один, но за ним постоянно наблюдает пара зорких глаз.
В первый же день, оказавшись на улице, парень сразу нашел ближайших полицейских и сообщил о своем положении.
Полицейские усадили его в «уазик» и поехали в отдел. Однако до цели не добрались – привезли калеку прямо к дому его «хозяев».
Все стало ясно как день: естественно, такой прибыльный бизнес не может существовать без помощи со стороны силовых структур.
Ваню сильно избили в тот день, напутствуя о дальнейшем поведении.
Иван предпринял еще несколько попыток «побега» – и все они оканчивались провалом: у полиции просить помощи было бесполезно, а когда заговорил со случайными прохожими, тотчас возле паренька материализовались крупные лысые ребята, которые дали понять: разговор окончен.
Кульминации ситуация достигла в тот момент, когда пленители Ивана решили, что безногому инвалиду подают милостыни больше, чем одноногому…
Расправа не заставила себя ждать.
Жалкое положение паренька наложило необратимый отпечаток на его психику: забитый, подавленный, с полным отсутствием силы воли, он медленно умирал на улицах огромного, серого, жестокого города, никому не нужный и одинокий.
Его пламенная ненависть, сразу разгоревшаяся по отношению к своим мучителям, угасла со временем и медленно тлела, поддерживаемая слабым теплом безысходности и безнадеги.
Он потерял человеческий облик не только физически, но и духовно: сломленный и разбитый.
Все эти мысли, все эти образы каким-то удивительным способом ощущали оба субъекта, находившиеся в тот же момент на крыше многоэтажки. Впрочем, часть картины им была понятна еще до того, как они увидели паренька на улице – ведь они находились здесь только ради него.
Хотя, конечно, если говорить прямо, – не только.
– Пора, – слова были произнесены тихо и спокойно одним из субъектов в обтягивающих латексных костюмах и, несмотря на завывающие звуки сумасшедшего ветра, были отчетливо ясны и понятны его коллеге, который, расслышав все, медленно кивнул.
После чего один из странных мужчин вытянул вперед руку, раскрыв ладонь, и направил конечность в сторону попрошайки-инвалида, сидящего у входа в метро.
– Rise and shine, Riddick. Rise and shine, – слова, сказанные на английском языке с акцентом, в точности повторяли первую фразу видеоигры про приключения самого опасного преступника в Галактике.
– Зачем весь этот театрализованный маскарад? – из-под маски высокого субъекта вырвался смешок. – Наряд этот дурацкий…
– Но удобный, – парировал второй.
Первый кивнул:
– Да, и что? – продолжил он свою тираду. – Зачем надо было лезть на этот дом? Сидеть тут? Наблюдать? Можно было сделать все быстрее и эффективнее в сто раз.
Его напарник вздохнул:
– Мы же тестируем экипировку, – казалось, столь неуместный вопрос вымораживал собеседника. – Обсуждалось же сто раз. Чем ты занимаешься на брифингах?
– Послушай, Сер… – высокий был резко прерван собеседником.
– Никаких имен, мать твою, – заорал внезапно низкий. Затем, понизив голос, прошептал: – Конспирация.
– Ладно, пора сваливать, – оба субъекта кивнули.
– Думаю, наша утонченная коллега справится со своим заданием, – произнес длинный с необычной теплотой в голосе.
– Авось выдюжит, – подтвердил низкий.
Они стояли еще какое-то время на крыше высотки, всматриваясь в пустоту ночи, а потом исчезли.
* * *
Иван устал сидеть на холодной картонке возле метро. Впрочем, его пленителей указанный факт не беспокоил. Парень лишь являлся источником дохода для бандитов. Такой же, как и сотни других, обездоленных.
Внезапно он почувствовал укус – казалось, комариный – в открытую часть шеи.
Откуда тут насекомые в такую погоду? Место укуса чесалось, но в остальном неудобств не доставляло.
Скоро поток народа из метро иссякнет, бандиты упакуют его и отвезут в свое логово. Покормят какой-нибудь дешевой бурдой и спиртом для снятия стресса, а завтра все повторится сначала.
Хорошо хоть наркоту не колют – по слухам, происходило и такое: воля узников полностью подавлялась и с ними делали все, что захочется. В основном, конечно, это касалось проституток, а на проститутку Иван явно не тянул.
* * *
Осенняя столичная ночь накладывала отпечаток и на богатый коттеджный поселок: несмотря на чистоту улочек, мощенных плиткой, архитектурный дизайн домов и роскошную иллюминацию, повсеместная серость и мелкий дождь, барабанящий по опавшим сухим листьям, безусловно напоминали, что местную природу невозможно спрятать за фасадами красивых домов и смешной подсветкой.
Только очень внимательный глаз заметил бы в такую погоду быстро движущуюся вдоль благоустроенной улочки тень, мелькающую в свете неоновых ламп.
На секунду тень остановилась возле невысокого забора из красного кирпича, ограждающего богатый дом, застыв, перемахнула препятствие и оказалась во внутреннем дворе дома.
Если бы мы сфокусировали свой взгляд на этой точке, то увидели бы женский силуэт спортивного телосложения: в меру накачанный, в меру изящный. Определенно, большая часть мужской половины земного шара нашла бы ее формы привлекательными.
Более ничего сказать с уверенностью было нельзя: женщина была облачена в черный латексный костюм, полностью покрывающий ее тело.
Такую же по своей структуре одежду мы могли видеть ранее – на крыше многоэтажного дома, в предыдущем эпизоде.
Поступь незнакомки была практически невесомой, движения – плавными, но быстрыми: ни дворовые породистые ротвейлеры, ни охранная система не заметили вторжения.
Костюм обеспечивал полную невидимость для технических средств, а так же блокировал своими феромонами обоняние мохнатых стражников.
Момент для набега на этот дом был выбран удачно еще и потому, что его хозяева в данный момент отсутствовали: высокопоставленный генерал полиции с супругой пребывали на одном значимом светском мероприятии.
Подойдя к стене дома, женщина изогнулась, как кошка, и резким прыжком практически взлетела на балкон второго этажа, где тихо проникла в открытую балконную дверь.
Двигаясь по хитросплетениям коридоров к своей цели, незнакомка достигла кабинета генерала. Дверь оставалась закрытой недолго. Быстрая манипуляция с отмычкой – и ручка предательски поддалась. Внутри – сейф. В сейфе – компромат. Секунда – и код подобран. Женщина взяла в охапку пачку документов и денег и спрятала в специально принесенный рюкзак, плотно прилегающий к костюму.
Одновременно с этим из той же сумки были извлечены другие бумаги и бережно уложены в тот же самый сейф.
После того как кодовый замок был выставлен заново, женщина повела головой из стороны в сторону, осматривая богатое убранство кабинета, и исчезла.
3. 1 °CLS
Сборы перед собеседованием заняли достаточно много времени еще и потому, что я уже забыл, как это: надевать дорогие костюмы, носить хорошую обувь, выглядеть подобающе своему статусу – и прочие различные тонкости классового неравенства, особо ощутимого в наше странное время.
Благо, у меня осталась еще такая одежда в гардеробе: модели, конечно устарели, но все еще именитых брендов.
Точнее, одного именитого бренда. Все, что осталось: один костюм и последняя неизношенная пара обуви.
Впрочем, этого было вполне достаточно для собеседования. Если же это все глупая шутка, я просто вернусь в свой цех холодного хранения на птицефабрике и продолжу свою деятельность в качестве профессионального грузчика.
Терять мне явно было нечего, кроме хорошего настроения сегодня, завтра и, может быть, послезавтра.
Костюм оказался немного великоват и висел местами на теле: результат изнурительного физического труда по переноске продуктов из мяса птицы.
Хотя под определенным углом зрения сидел еще ничего.
Покрутившись перед зеркалом, я постарался принять решение максимально быстро и решил не переодеваться.
Главное, не забыть линзы. Никаких очков. Последняя пара, бережно спрятанная на всякий случай. Прослужат дольше теперь – так как глаз один, а линзы – две. «Э» – экономия.
Везде надо искать плюсы.
Путь мой пролегал из спального района по узким улочкам к станции метро, окруженной то тут, то там плакатами, на которых были изображены красивые молодые мужчины и женщины, рекламирующие те или иные товары.
Казалось, что обладателям такой эффектной внешности знакомо всего одно слово в лексиконе из четырех букв, и слово это – «секс».
Но в этом не было ничего необычного: иллюзия красоты и успешности привлекает взгляды потенциальных объектов рекламы – обывателей.
Мировая PR- и рекламная индустрия достигла небывалых высот в последнее время: нам могли «впарить» все что угодно и убедить сделать любую глупость.
Если вы никогда не верили в силу гипноза, особенно массового, – просто выгляните в окно.
На этом фоне одинокий и уставший инвалид, коим я и являлся, выглядел нелепо: как мог, я постарался замаскировать свои недуги и даже прилично одеться, однако все выдавала душа.
То самое, что было незримо человеческому взгляду, но, несомненно, наложило тяжелый отпечаток грусти, печали и потерянных надежд.
Хотя сегодня я и чувствовал себя относительно хорошо, мысли о былом накручивали мое подавленное, в целом, перманентное, состояние.
Я даже не волновался в этот раз: сидя в метро, не думал о том, что я могу потерять время, или запнусь, или забуду ответ на простой вопрос, – неважно. Вот так, мне было все равно.
Да и ехал туда только потому, что мне было скучно.
Офис моей будущей предполагаемой работы находился на Речном стадионе – далековато от моей Астановской станции, однако по прямой. Родная зеленая ветка. Без пересадок – так что даже удобно.
Посмотрев заранее карту маршрута, я уже четко представлял, куда я должен направиться, покинув вагон поезда.
Пешком пять минут. Обратная сторона торгового центра «Пристань». Вход через КПП по пропускам. Подойти к охраннику, назвать свое имя, показать паспорт и ждать, пока за тобой спустятся из отдела кадров.
Последний штрих перед прыжком в пропасть – зайдем в магазин парфюма. Дома ничего не осталось – не беда. Если все сложится нормально, куплю потом, а пока ловите «лайфхак»: заходим в магазин, выбираем духи для теста. Берем те, что подороже. Лучший бренд. На ваш вкус. И производим пару «пшиков» в область шеи и левой кисти.
Уходим по-английски.
Вот теперь я готов. Словно древний языческий бог, забытый и брошенный своими последователями, я возрождался на страницах учебника истории: смысл уже не тот, конечно, зато теперь про меня знает не только крошечное племя аборигенов, забытых в лесах, но и весь мир!
На КПП меня встретил приветливый охранник, имя которого я не разглядел на бирке. Да и не то чтобы я очень хотел знать его имя пока что.
Мужчина средних лет. Чувствовалась какая-то армейская выправка. Я много общался с людьми силовых профессий и за годы работы уже мог сделать кое-какие выводы о физической подготовке человека просто по его виду.
Передо мной был не просто человек в форме, а закаленный, прожженный в боях ветеран, приветливо улыбающийся, казалось, даже искренней улыбкой.
Впрочем, учитывая мое состояние, бояться меня действительно было глупо: охранник сломал бы за секунду, попытайся я учудить что-нибудь.
Проверив мои документы, он подтвердил, что меня ожидают в отделе кадров, кивнул и объяснил, как туда дойти сквозь хитросплетения этажей, коридоров и дверей.
Однако в начале я должен был дойти до ресепшена. Здесь, в окружении искусственного света, сидя за стойкой, я увидел ослепительной красоты девушку. Я даже обомлел немного. Конечно, общения с представительницами прекрасного пола мне не хватало в последнее время, но ранее проблем у меня с этим не было, и я надеялся на давно забытые навыки.
Девушка действительно была красива. Более того, красота эта была лишена какого-либо намека на косметические коррекции, подтяжки и прочие процедуры, популярные в последнее время среди женского населения.
Я бы не сказал, что она активно пользовалась косметикой: так, самую малость, – подчеркнуть лишь то, чем одарила ее природа.
Тонна «штукатурки» на лице отсутствовала как факт, и это был удивительный факт.
Непосредственно у стойки меня одолело неловкое чувство: я оказался выше секретаря, поэтому мой единственный похотливый глаз сверлил вздымающуюся под закрытой блузкой грудь девушки. Обзору ничего не мешало. Нет, конечно, я пытался смотреть ей в глаза, но получалось откровенно плохо. Девушка улыбалась – если она заметила мои потуги, то виду не подала.
– Мы вас ждем, – приветливо сообщила секретарь. – Вы как раз во время: все руководство на месте. Сначала я отведу вас к руководителю, а затем уже поговорим о формальностях.
– Вот так сразу? – необычным в ее голосе было то, что она безапелляционно выразила свою мысль о дальнейшем общении после разговора с руководством. Откуда ей знать, что я устрою ее начальство?
Впрочем – ладно.
Девушка плавно поднялась из-за стола и демонстративно развернулась на каблуках. В это мгновенье я оценил остальные части ее тела. Передо мной была богиня. Тело девушки было близко к совершенному: длинные ноги, ярко выраженная роскошная талия, шикарные бедра и, как вишенка на торте, – упругий и накаченный зад.
Был бы я моложе – точно влюбился бы.
Однако то, что произошло потом, вернуло меня на землю: секретарь начала двигаться на своих изящных каблуках, нелепо перебирая своими роскошными ногами, как медвежонок.
Ощущение было странное – казалось, женщина просто не умеет ходить. Как такое было возможно? Абсолютно. Она двигалась. Но эта походка ей совсем не подходила. Как будто неведомые силы слепили красавицу из неестественной магии, но не смогли вложить в ее разум навыки по использованию своего тела.
Походка была аляповатая. Она подошла бы какому-нибудь «дембелю», вернувшемуся из армии, но не этой девушке. Мое желание, вызванное созерцанием красавицы, сразу пропало. Поразительно. Такая нелепая деталь – и все мнение о человеке меняется вмиг.
В любом случае – я последовал за ней.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Затем прошли по коридору метров десять и уткнулись в обычную офисную дверь без обозначения номера, открыв которую, я увидел «тамбур» размером пять на пять метров. Внутри помещения находились офисный стол, компьютер, оргтехника. За столом находилась девушка – не такая эффектная, как на ресепшене, но тоже очень ничего: спортивное телосложение, милое личико… Слишком много хорошеньких девушек за один день.
Мозг просил его выключить, но я пытался держаться.
– Леночка, а это к Олегу Ивановичу, – прощебетала первая девушка с ресепшена.
– Хорошо, Оля, – мило отозвалась вторая – скорее всего, личный секретарь «босса», – я доложу.
Как только она встала со своего места, я опять заволновался: —фигура у второй тоже была ничего. Очень даже ничего.
Стоять и краснеть тут как «школьник-спермотоксикозник» в мои планы не входило, но, черт побери, как же я долго не общался с девушками такого уровня.
На птицефабрике у нас, конечно, были женщины и девушки. Девушки, которые выглядели лет на сорок в свои двадцать, – это те, с которыми я пересекался непосредственно по работе: кладовщицы, повара, «часовики», работницы ОТ и прочие. Ходили слухи о «классных» менеджерах в административном здании птицефабрики, но мне туда доступ был заказан.
Так и жили.
Открыв дверь тамбура во внутреннее помещение, я увидел небольшой уютный кабинет, оформленный в белых тонах. Широкие окна обеспечивали отличное дневное освещение, однако искусственные лампы все равно работали. В центре кабинета находился небольшой переговорный столик с парой стульев, за которым уже размещалось рабочее место руководителя: большой стол, ноутбук, телефон. Ничего необычного. Поражали простота и дешевизна убранства, не характерные для крупных холдингов. Как правило, при появлении первой возможности наши бизнесмены пытались продемонстрировать шик и роскошь. Пустить пыль в глаза и поднять свой статус: дорогая мебель из чешуи с филейной части единорога или обитая кожей пениса морского кита.
Абсурд? Но тем не менее…
Здесь же повсюду недорогая, но функциональная мебель из «Дикеи» – и никакого намека на лишние траты.
Как только вторая девушка (секретарь директора) проводила меня внутрь, дверь за мной захлопнулась. Я оказался немного в замешательстве, но кабинет, казалось на первый взгляд, был пуст.
– Мы вас ожидали, Петр Витальевич, – донеслось откуда-то слева.
По причине слепоты одного глаза, мой угол зрения был значительно уже, чем у здорового человека. Соответственно, я не мог сразу заметить молодого мужчину лет тридцати в углу комнаты справа от меня, склонившегося над огромным кустом алоэ и самозабвенно увлажняющего его из красного чайника.
Черты лица ровные. Брови высокие. Не назвал бы его интеллигентом, но и на работягу он не тянул.
– Прошу простить, – усмехнулся мужчина, – но растение хочет пить.
После чего он поставил на стол чайник, повернулся ко мне и приветливо протянул руку:
– Олег Иванович. Генеральный директор и, по совместительству, основной участник всех наших аффилированных структур, – незнакомец представился.
Ничего в нем не выдавало человека богатого, властного и расчетливого – то есть обладающего всеми качествами, присущими людям его типа, коих я, конечно, повидал немало за свою жизнь.
Напротив, Олег Иванович, казалось, обладал каким-то обаянием, свойственным простому человеку. Живой, играющий огонек в глазах сразу располагал к себе людей. В этом была его сила.
Вот только Богу было известно, что на самом деле скрывается за этой маской. И была ли это маска?
Я пожал его руку.
Жестом он пригласил меня сесть за столик, сам же расположился напротив. В условиях такой простой, доверительной беседы мы и начали наш диалог:
– Прошу простить меня, – директор вежливо начал свою речь, – человек я занятой, поэтому без прелюдий – сразу к делу. Холдинг наш охватывает самые разные отрасли: добыча и производство бутилированной воды, серия аптек, разработка лекарств, пара химических производств, ИТ-сфера, строительство… – он прервался на секунду, и я решил, что настало время поддержать разговор, вместо того чтобы просто сидеть и, как болванчик, кивать головой.
– Довольно широкий круг задач? – я попытался изобразить интерес. Не то чтобы мне было совсем не интересно, но, говоря прямо подобных организаций я видел не мало, поэтому все это не удивило.
– Совершенно верно, – руководитель благосклонно улыбнулся и кивнул. – Нам нужен человек, хорошо разбирающийся в юридических вопросах разной сферы. В качестве моего помощника. Знаете ли, темп жизни сейчас такой, что уследить за всем попросту невозможно.
– В чем конкретно вы видите мои обязанности? – задал я прямой вопрос.
– Юридический анализ нашей работы. Доклады по работе юротдела, – директор осекся, – я еще вас представлю. Решение моих личных юридических вопросов, связанных, конечно же, с интересами компании. Личные консультации.
Вопрос витал в воздухе, и я не мог его не задать:
– Не доверяете своим людям? – мне хотелось посмотреть на реакцию этого человека. Обычно руководители такого плана, повидавшие жизнь, имеют свое мнение и весьма неохотно принимают подобные вопросы, считая сам факт существования людей со свободным мнением, отличным от их собственного, каким-то побочным эффектом, математической погрешностью жизни.
Напротив, в данной ситуации директор не повел даже взглядом:
– В каком-то смысле, – он сделал хитрую гримасу и подмигнул мне. – Будете следить за всеми в оба глаза.
Настало мое время смущаться: конечно, я не докладывал о моем состоянии здоровья лично, но невольно опешил. «Следить в оба глаза» – это, конечно, не про меня.
Директор не унимался:
– Как у вас, кстати, со зрением? – не меняя напора, он объяснил свой вопрос: – Изучая дела кандидатов, наткнулся на пару ваших статей в интернете. Там, на фотографиях, вы в очках, а сейчас без – операцию сделали или линзы?
– Линзы, – без особого энтузиазма попробовал ответить я.
Безусловно, правильный ответ звучал бы «линза», но я решил не портить эту игру.
– Понимаю, – удовлетворенно подметил руководитель. – Сам в свое время носил очки. Долго не решался на… – он запнулся, – операцию. Все боялся последствий. Читал много информации в интернете.
Директор остановился на секунду, закатил глаза и обратился ко мне:
– Не читайте ничего в интернете. Лучше смотрите там глупые картинки. Полезнее будет, – он назидательно поднял палец вверх. – В итоге сделал себе глаза – и все теперь вижу. Столько времени потратил на такую слепую жизнь.
– Ну… – разговор мне был неприятен, – это дело каждого. К тому же при тонкой роговице такие операции делать нельзя.
– Это верно, конечно, – улыбнулся директор. – Не хватает мне иногда очков, знаете ли. Так хочется порой снять их и не видеть все эти рожи, всю эту грязь этого мира – только размытые силуэты без очертаний. И дождь, хлещущий по лицу.
Такое откровение меня убило: вот так вот говорить об этом первому встречному, по сути.
Но и это не было чем-то необычным – как я уже говорил, люди, обладающие хоть какой-то властью, по прошествии определенного времени начинают вести себя отлично от других: поступки, мысли, дела. Кого-то власть безвозвратно извращает, кто-то держится. Маленький человек остается таким же маленьким – просто груз проблем больше.
Передо мной человек, решающий сотни проблем. Конечно, его мышление отличается от моего.
Ни внешность его, ни поведение не являлись чем-то неординарным – обычный «царек» в своем королевстве. «Царек», которому я готов был предложить свои услуги в обмен на жалование. В этом случае придется закрыть глаза на его причуды, даже если они обличены в подобие поэтической красоты.
– Я вот так и подумал, когда отказался от операции, – решил поддакнуть я.
– Но потом стало поздно? – спросил директор. – Мы позвонили на последнее место вашей работы, еще до того как проводить собеседование. Да и секретарь рассказала о вашем телефонном разговоре.
Наступила долгая пауза.
– Мне известно о вашем недуге, – Олег Иванович сделался серьезным как никогда. – Важно, чтобы вы понимали, для нас это не проблема. Решите сами для себя – проблема ли это для вас?
– Конечно нет, – утвердительно ответил я, – уже давно все решил.
– Вот и славно, – теплая улыбка вернулась на лицо руководителя. – Я ознакомился с вашим резюме и достижениями. Вы нам подходите, учитывая ваш обширный опыт и знания. Остался лишь один вопрос: кроме всего этого, что я как работодатель получу в обмен на двести тысяч рублей в месяц?
Без колебаний и промедления я ответил:
– Мою лояльность и конфиденциальность в решении вопросов.
По выражению лица Олега Ивановича я понял, что ответ его полностью устроил:
– Вы знаете, Петр Витальевич, иногда эти качества важнее знаний и опыта.
– Я знаю, – мягко ответил я.
Мы пожали друг другу руки. Директор вызвал секретаря и попросил проводить меня в отдел кадров для окончательного оформления.
Я так и не понял в точности, чем же я должен заниматься, но пару сотен тысяч в месяц на дороге не валяются.