Опрокинув кружку, Кравцов поинтересовался у следователя:
– Аркадий, у нас нет русаков. Расскажи, чем он отличается от зайца-беляка?
– Немного строением тела и размером. Если мы сегодня добыли зайцев-беляков весом по три-четыре килограмма каждый, то вес русака достигает почти семи килограммов, так что двадцать три русака мы на себе вряд ли смогли притащить сюда. Вот представьте матерого зайца, который, перехитрив нас, убежал в лес – он по размеру похож на молодого русака.
– Вот это зайчище в семь килограммов! – восхищенно заметил Андросов. – Поохотиться бы на них!
– Поохотимся, поохотимся, – с улыбкой заверил их следователь. – Когда-то я приглашу вас к себе на родину.
Выпив следующую порцию горячительного, Кравцов в задумчивости произнес:
– Интересно, что там по расчлененке* (расчлененный труп человека)? Раскрыли наши или нет?
– Ээ, раскроют, – беззаботно махнул рукой Андросов. – Расчленяют только знакомых, близких людей, так что круг подозреваемых очерчен.
– В понедельник мне выходить на работу, а мой напарник по неочевидкам* (следователь, который расследует неочевидные преступления) уходит в отпуск, поэтому дело, скорее всего, передадут в мое производство, – предположил Свиридов и громко хлопнул в ладони: – Ну что, парни, по второй!
Друзья не успели поднести кружки к губам, как за стеной кто-то взвыл заунывно и протяжно, от чего стыла кровь в жилах.
– Это кто?! – испуганно спросил Свиридов, отложив кружку в сторону. – Как будто плачет женщина!
– Саня, может быть, это та женщина, которая перешла нам дорогу? – спросил Кравцов. – Какая-нибудь сумасшедшая шляется по лесу?
– Черт его знает, – пожал плечами Андросов. – Надо пойти, поглядеть.
Тут снаружи послышались всхлипывания, и друзья резко вскочили на ноги.
– Ребята, пойдем посмотрим, – предложил Свиридов. – Может быть, женщине требуется помощь. Вернее всего, она попала в какую-то беду или лишилась разума.
Друзья с великой осторожностью вышли на улицу, обошли вокруг домика, заглянули в сарайчик, где хранились добытые зайцы, но, ничего не обнаружив, вернулись обратно за стол.
Опорожнив кружку с водкой, Кравцов стал строить догадки:
– Может быть, это лиса или волк, которые почуяли запах убитых зайцев и пришли сюда? Может быть, рысь какая? Ребята, они могут так выть и всхлипывать?
– Все может быть, – кивнул Андросов. – Но это был человеческий голос.
– Черт побери! – судорожно вздохнул Кравцов. – Преступников никогда не боялся, а тут берет дрожь от какого-то привидения или призрака.
– Живых надо бояться, – натянуто улыбнулся Свиридов. – А привидения и покойники – самые безвредные люди.
Прикончив бутылку, друзья залезли в спальные мешки, но долго не могли уснуть, прислушиваясь к каждому шороху за стеной. Голос их уже не беспокоил, и они вскоре забылись беспокойным, прерывистым сном.
Под утро, когда забрезжил рассвет, Андросов сходил на улицу, походил по территории и, вернувшись обратно в домик, объявил:
– Ребята, все нормально, никаких следов пребывания посторонних не обнаружил. Сегодня, очевидно, будет ясная погода, немного подморозило.
– Ну и хорошо, – пробормотал сквозь сон Кравцов. – Спим дальше.
– Спим, – ответил с закрытыми глазами Свиридов.
Когда лучи солнца проникли через целлофановую пленку в жилище, пришел Андросов-старший.
– Где машина? – обеспокоенно спросил он у сына.
– Застряли в соседнем аласе, там и оставили, – ответил тот. – Сейчас пойдем вытаскивать.
– Крепко сели? Может быть, идти за трактором?
– Не надо, отец, вытащим сами, – отказался сын. – Если сейчас идти за трактором, то к вечеру только и управимся.
– Удалось поохотиться?
– Успели добыть двадцать три зайца. Это только за полчаса охоты.
– Неплохо, – удовлетворенно проговорил отец. – Покажите ваш трофей.
Осмотрев добычу, хозяин выбрал из нее двух зайцев, сильно поврежденных выстрелом с близкого расстояния, и сказал:
– Вот этих я сварю на завтрак, а вы пока идите за машиной.
Потоптавшись в нерешительности на месте, Андросов обратился к старшему:
– Отец, тут нас ночью беспокоила какая-то женщина.
– Ты о чем, Саша? – беспокойно нахмурил брови отец. – Какая женщина? Где она сейчас?
Друзья стали наперебой рассказывать о ночных видениях. Андросов- старший выслушал их, молча играя желваками и, когда те закончили повествование, уточнил у сына:
– В каком аласе застряла ваша машина?
Узнав точное местонахождение машины, отец спросил сына:
– Саша, не помнишь случай из детства? Когда ты был совсем маленький, я водил тебя смотреть арангас* (способ захоронения шаманов над землей в деревьях в специальном сооружении – арангасах) удаганки, которая жила как раз в том аласе, где застряла ваша машина.
Андросов-младший, силясь вспомнить далекое детство, проговорил:
– Смутно припоминается… Отец, ты хочешь сказать, что ночные проделки призрака женщины дело ее рук?
– Ничего не утверждаю, но некоторые люди из нашего села утверждают, что видели ее в этих краях.
– А чем мы ей могли не понравиться?
– Не знаю. Может быть, ей не понравилось, что вы охотитесь в ее владениях, или ей не по душе, что вы лучите зайцев. Она могла появиться в виде того большого зайца, вселившись в его тело, и увести вас в сторону болота, чтобы наказать.
– Отец, расскажи, кто она такая, – попросил сын, видя, как друзьям не терпится узнать, кто же их так сильно напугал ночью.
– Мне даже неудобно вам об этом рассказывать, – засомневался хозяин летника. – Ведь я же коммунист, и мы отвергаем шаманизм во всех его проявлениях. Но я верю, что шаманы есть, более того, я даже обращался к одному из них, чтобы снять с себя хворь… Так и быть, расскажу об этой удаганке то, что мне известно. Она из рода белых шаманов, жила здесь более ста лет тому назад, звали ее Кыйаара, то есть солнечный свет. Поговаривали, что она родилась где-то на севере, а когда родители умерли, будучи совсем маленькой, приехала с дядей в наши края. Народ часто обращался к ней за помощью: она могла исцелить людей, дать совет, предсказать будущее, быть посредником между духами и людьми, совершать жертвоприношения, спускаться в преисподнюю, чтобы бороться с демонами, управлять погодой, вселяться в других людей и зверей, оживлять покойников. Она умерла в молодости, когда ей было всего тридцать три года, но говорят, что до сих пор жива, ведь умирает лишь тело шамана, а его душа и дух-покровитель живы, а значит, так же могущественны.
– Ужас какой, – испуганно пробормотал Свиридов. – Значит, нас ночью терзала эта шаманка?
– Не факт, – помотал головой Андросов-старший. – Может быть, ей нет дела до вас, а все, что вы видели и слышали, плод вашего воображения.
– Правильно, скорее всего, нам показалось, – согласился сын и спросил: – Отец, ты не сможешь нам показать тот арангас?
– Лучше не надо, – отказался хозяин. – Мы же не знаем, понравится ли ей наше посещение, но издалека задобрить ее дух нужно. Сейчас я быстро освежую одного зайца, а голову оставлю при шкуре, вы это возьмете в качестве жертвоприношения. Еще возьмите с собой немного еды. Когда придете в тот алас, найдите большое дерево и повесьте на него шкуру зайца, а голову обратите в сторону севера. Затем под основание дерева положите продукты и шепотом попросите прощения за принесенные беспокойства.
– Боязно все-таки, – проговорил Свиридов. – Как бы она нас там и не похоронила.
– Не бойтесь, – наконец улыбнулся Андросов-старший, сбросив с себя налет серьезности. – Она же белая шаманка, худого вам не сделает, тем более вы ее умаслите подношениями.
Передав сыну и его друзьям снятую шкуру зайца, хозяин напутствовал:
– Ну, с добром, молодые люди! Быстрее возвращайтесь, к этому времени зайцы будут готовы.
5
День действительно выдался ясным. Ярко светило солнце, лучи его нежно грели лицо, щебетали птички, и по всем приметам наступило бабье лето.
Прибыв в злополучный алас, друзья издалека увидели свою машину, одиноко приткнувшуюся рядом с камышами возле озера, но, прежде чем подойти к ней, они решили провести импровизированный обряд жертвоприношения. Им не составило большого труда найти на опушке поляны большую лиственницу с густой округлой кроной. Повесив шкуру зайца на ветку и направив его голову на север, каждый положил принесенную еду у основания дерева, и кто как мог произнес слова покаяния, обращаясь к духу удаганки.
Облегченно вздохнув от осознания того, что традиции соблюдены и все они прощены, а доказательством тому, по их разумению, послужил яркий солнечный свет, олицетворяющий имя Кыйаары, троица направилась к застрявшей машине. Уже на подходе к транспорту Кравцов удивленно воскликнул:
– Мосты-то свободны! Как мы вчера не смогли выехать?!
– Действительно, – покачал головой Свиридов. – Ночью-то мне казалось, что мы сели по самое брюхо.
– А не кажется ли вам, что многоуважаемая удаганка решила отпустить нас с миром? – предположил Андросов. – Ночью мы сели крепко, это я видел воочию, а теперь мосты висят в воздухе!
– А ну-ка, Витя, попробуй выехать, – скомандовал Свиридов с искоркой надежды. – Чем черт не шутит, может быть, Саня прав в своих рассуждениях.
Когда уазик, после нескольких качков, задом выехал из грязи, Андросов и Свиридов, удивленно переглянувшись, пожали плечами и, терзаемые догадкой, поспешили сесть в машину.
По пути следования в родной алас, Андросов поделился своими мыслями:
– Вот так рождаются легенды и небылицы. Мы-то, опера, по роду своей работы видевшие сотни смертей, знаем, что человек умирает один раз и навсегда, а не обретает вторую жизнь и не пугает людей, как в нашем случае. Все, что мы видели и слышали за последние сутки – это цепочка странных и необъяснимых обстоятельств, которые мы почему-то решили объединить в единое целое. Забудьте все, что с нами было и, не отвлекаясь на мелочи, начнем охоту, так сказать, с чистого листа.
– Согласен, – кивнул Кравцов, крутя баранку. – Но я от греха подальше в этот алас шаманки больше ни ногой.
– Правильно, будем объезжать его стороной, – ответил Андросов, чем вызвал неподдельный смех у Свиридова:
– Все-таки, Саня, веришь ты в эту шаманку!
Полное ведро зайчатины томилось возле костра, во дворе был накрыт бесхитростный стол из того, что было у охотников: хлеба, маргарина, лепешек и рыбных консервов. Выложив мясо в глубокую большую тарелку посредине стола, Андросов-старший разлил по алюминиевым мискам ароматный суп с запахом тайги, и все приступили к еде.
Услышав рассказ друзей о походе за машиной и случившуюся при этом странность, Андросов-старший, откусывая душистую зайчатину, удовлетворенно заметил:
– Вот видите: вы зауважили дух шаманки, она ответила вам тем же. Всегда поступайте так, когда пребываете на лоне природы. Природа – живое существо, она все видит и слышит и, насколько вы будете относиться к ней по-доброму, настолько она и отблагодарит вас.
Основательно подкрепившись, друзья засобирались на охоту, и Андросов обратился к отцу:
– Ты иди домой, а мы тут походим по окрестностям. Ночью попробуем еще раз поохотиться с фарами.
– Ночная охота вряд ли удастся, если не достанем горючее, – вмешался в разговор Кравцов. – Бензина хватит только на обратную дорогу.
– Сергей Петрович, в деревне можно разжиться бензином? – поинтересовался у хозяина Свиридов. – Мы бы заплатили…
– С бензином туговато, – покачал головой Андросов-старший. – Весь лимит исчерпали, каждый грамм на учете. Солярки – хоть отбавляй, а бензина нет.
– Придется отложить ночную охоту, – с сожалением протянул Свиридов. – А так все было интересно!
– Да, больше не лучите, – согласно кивнул хозяин. – Тем более сегодня ясная погода, ночью будет полнолуние и морозно, а при такой погоде зайцы не останавливаются перед фарой, будут убегать издалека.
– Ну, хоть выспимся, – недовольно протянул Свиридов и укоризненно глянул в сторону Кравцова: – Витя, почему мы не запаслись достаточным количеством горючего?
– Не рассчитал, – развел руками оперативник. – Кто знал-то, что с бензином тут напряженка.
– Поспите дома, – строго выронил Андросов-старший. – Вы же приехали охотиться? Забудьте о сне, есть другой способ охоты на зайцев.
– Ты про какой способ говоришь, отец? – поинтересовался у него сын. – Я знаю об этом?
– Нет, Саша, не знаешь, – мотнул головой отец. – Этот способ я практиковал в молодости, научился у отца, твоего дедушки. А делается это так: в то время никто не лучил зайцев, поэтому, когда устанавливалось полнолуние и ночью было светло как днем, устраивали засаду в етехе* (старинные, заброшенные останки дома или юрты в аласах). Тихо садились на какой-нибудь пенек или на сухое бревно и ждали. К полуночи зайцы сами выходили на засаду, их видно издалека, к тому же они отбрасывали длинные тени. Таким образом мы добывали их, и однажды за ночь мне удалось убить аж восемь зайцев. Этот способ охоты давно уже забыт, сейчас молодежь только и знает, что фарит на мотоциклах.
– Отличная идея! – воскликнул Андросов-младший. – Только вместо етеха сядем возле стога сена, а также возьмем с собой прожектор, снимем с машины аккумулятор!
– Ну вот и прекрасно, – улыбнулся отец. – На себе почувствуешь, как охотился твой дед.
Когда хозяин покинул летник, Андросов объявил план и кратко проинструктировал охотников:
– Друзья, время полдвенадцатого, собираемся на охоту. Сейчас заяц в лежке после ночной кормежки – будем прочесывать лес. Учтите, он будет выскакивать из-под ног, поэтому будьте начеку. Патроны зря не тратим, нам еще охотиться два дня, поэтому не палим по бегущим зайцам, стреляем наверняка, когда зверь остановится, а он остановится, чтобы посмотреть, кто же его вспугнул. Попробуйте свистнуть ему вдогонку, иногда это помогает, и косой на миг замирает на месте.
Охотники ходили по лесу до четырех дня. Зайцев было мало, и троица недоумевала от того, куда мог пропасть такой сонм зверьков, который наблюдался в ночное время. В рюкзаке у каждого по две дичи, охотники, изрядно уставшие, собрались было к летнику, как набрели на место былого пожара-гари. Мертвый горелый лес тянулся далеко вперед, внизу расстилался кочкарник с густой растительностью. И тут началось! Из кочек стали выскакивать зайцы, они стали разбегаться в разные стороны, глаза рябило от серых с белыми пятнами комочков. Охотники, стреляя, продвигались вперед и, не имея времени для сбора добытых зайцев, проходили мимо с расчетом вернуться за ними попозже. За несколько минут расстреляв все патроны, Свиридов восхищенно заметил:
– Вот попали в заячью гостиницу! Просто прелесть, а не охота!
– Накрыли блат-хату, – засмеялся Кравцов. – Расстроили всю «малину» длинноухим.
– Оказывается, зайцы прячутся в таких местах, где гарь с кочкарником, – сделал для себя открытие Андросов. – Что ж, намотаем себе на ус.
Охотники стали считать трофей. Добытых зайцев оказалось семнадцать штук, не считая тех шести, которые находились в рюкзаках у друзей.
Осмотрев добычу, Андросов заметил:
– За два дня настреляли свыше сорока зайцев. Но скажу одно – вместо нас опытные охотники добыли бы в два раза больше дичи.
– И где же мы ошибаемся? – спросил его Свиридов. – В чем наш просчет?
– Давайте посчитаем, – предложил Андросов. – Мы из города привезли сто пятьдесят патронов. Вчера во время ночной охоты мы потратили пятьдесят патронов, сегодня тоже полсотни, а пятьдесят патронов я оставил в летнике как неприкосновенный запас. Итак, отстреляно сто боеприпасов, на одного зайца мы тратим чуть более двух патронов. Это же не утиная охота, надо добиться того, чтобы тратить на одну дичь один патрон.
– Но они же бегают, – возразил Свиридов. – Трудно попасть с первого раза.
– Вот поэтому и говорю, – назидательным тоном ответил Андросов. – Надо стрелять в сидячих зайцев, а не изображать из себя ковбоев, охотящихся на джейранов в диких прериях Амазонки.
– Джейранов в Амазонии не существует, – хохотнул следователь и пообещал: – Замечание принято, будем стрелять в сидячих.
Кравцов, обводя руками разложенных в ряд зайцев, задался вопросом:
– Как же нам дотащить все это добро до летника? Вчера было столько же зайцев, но идти надо было всего-то километр, с чем мы справились с большим трудом, а сейчас придется тащиться более чем два километра.
– Есть способ немного облегчить нашу ношу, – приободрил друзей Андросов. – Дотащим за раз, не возвращаться же по нескольку раз.
– И каким же образом? – спросил Свиридов. – Сделать носилки?
– Да, можно приготовить носилки-волокуши, – кивнул Андросов. – Но это такая морока, поэтому поступим по-иному – удалим внутренности зайцев, это минус пятнадцать – двадцать процентов от веса зверя. Конечно, будет тяжело, но все же… Кстати, тех зайцев, что в летнике, отец уже распотрошил, ведь дни настали теплые, они могут подпортиться.
6
Когда друзья, изрядно подустав, притащились к летнику, уже стало смеркаться. Готовить ужин не хватило сил, и охотники, подзакусив рыбными консервами, решили немного отдохнуть перед ночной охотой.
– Вот что делает с человеком городская жизнь, – поворчал Андросов, растянувшись на топчане. – Раньше, когда был еще пацаном, с десятью зайцами в рюкзаке преодолевал семь-восемь километров, дома приводил себя в порядок и шел в клуб на танцы. Избаловала нас цивилизация.
– Согласен с тобой, от цивилизации одни только издержки, – засмеялся Кравцов. – Начинаем забывать свои корни, охотимся с фарами, едим ненатуральное…
– Что верно, то верно, – согласился опер. – Говорят, что маргарин «Рама» делают из нефти. Но сейчас нам бы не помешала цивилизация. В Америке и в Японии есть такие телефоны, которые работают без провода. Позвонили бы в город и узнали, как там продвигается расследование по расчлененке.
– Как бы рация, наверное, только с широким охватом территории и выделением каждому абоненту отдельной частоты, – предположил старший. – По-моему, эта штука называется радиотелефоном.
– Есть такое, – вклинился в разговор оперов Свиридов. – Более того, сидишь перед телевизором и видишь своего собеседника. Скорее всего, этот аппарат называется видеотелефоном.
– Такого не может быть, чтобы видеть в реальном времени собеседника, – не поверил Кравцов.
– Есть такой видеотелефон, я об этом слышал, – ответил следователь. – Еще и читал в журнале «Наука и техника».
– Ну и хорошо, что где-то уже есть, – согласился опер. – Значит, когда-то и у нас будет такой беспроводной телефон. Представь себе – сидишь в тайге и разговариваешь со своей женой: «Дорогая, я тут добыл сохатого».
– Не сохатого, а лису на воротник, – хихикнул Свиридов. – Эта новость гораздо сильнее обрадует наших жен, нежели добыча какого-то исполина тайги.
Помечтав о диковинном телефоне, Кравцов в который раз попросил Андросова:
– Саня, ты лучше расскажи, за что тебя прозвали Батискафом, а то Аркадий еще не знает про твои глубоководные морские приключения.
– Знаю, знаю, наслышан про его подводную Одиссею, – засмеялся Свиридов. – Но не помешает это услышать еще раз из уст самого героя, которому позавидовал бы сам Кусто* (французский подводный исследователь Жак -Ив Кусто, изобретатель акваланга).
Когда Андросов закончил свой длинный рассказ, прихватив и службу в армии, а также работу в рыболовецкой артели, Кравцов уже похрапывал себе под нос. Свиридов, зевнув, приказал:
– Сань, давай на боковую, ночью нам не спать.
– Спим, – ответил товарищ. – У нас в запасе три часа.
– Кстати, Саня, ты определился с местом, где будем сидеть в засаде?
– Ты наверняка заметил, что когда сегодня возвращались с охоты, проходили мимо остова былого жилища человека, а рядом расположился стог сена, также изъеденный зайцами. Попробуем посидеть там и там, посмотрим, где нам повезет больше – хочется все-таки попробовать способ охоты деда, побыть, так сказать, в его шкуре.
– Запамятовал, как отец называл такие заброшенные жилища? Итах? – спросил следователь.
– Етех. Раньше наши предки жили по аласам, и в каждом аласе имеются такие етехи. Где-то сохранились останки этих жилищ, а где-то уже все сгнило и заросло бурьяном.
– Сегодня небо чистое, полнолуние… – задумчиво произнес Свиридов. – В ночь полнолуния чёрные маги обретают особую власть, нечистая сила и ведьмы могут спокойно разгуливать по земле, оборотни принимают звериное обличье именно в период полной луны.
– Сгинь, нечистая сила, – пробормотал собеседник, засыпая.
За полчаса до наступления полуночи Андросов растолкал друзей, и они, наскоро попив холодного чая, стали готовиться к необычной для них охоте.
Одевшись потеплее, они сняли с машины аккумулятор с прожектором и направились к месту засады. Луна раскрылась во всей своей красе и, казалось, что она со снисходительной улыбкой наблюдает за друзьями, мол, тоже мне, чудачки-охотнички. А кругом действительно было настолько светло, что мелкого зверька можно было разглядеть без натуги на расстоянии выстрела.
– Удивительная картина! – восхитился Свиридов, держа палку с привязанным к ней аккумулятором, другой конец которой был в руках у Кравцова. – Так все сказочно и феерично!.. А какие причудливые тени отбрасывают деревья! Царство Баби-яги и Кощея Бессмертного, да и только!
– Вот они, вот они! – резко вскрикнул Андросов. – Уже бегают по полю!
Друзья, увлекаемые охотничьим азартом, убыстрили шаги.
Прибыв к обозначенному стогу, который находился в семистах метрах от летника, Андросов на правах хозяина и самого опытного охотника, взявшего руководство над процессом, распорядился:
– Витя, Аркадий, вы основные стрелки. Садитесь с обеих сторон стога, а я расположусь чуть поодаль с торца и стану подсвечивать вам прожектором и по возможности тоже буду стрелять. Не направляйте в мою сторону стволы, не бегайте и не старайтесь собирать добытого зверя, все это сделаем по окончании охоты.
Не успели охотники занять свои места, со стороны Свиридова прозвучал выстрел и следом послышался его голос:
– Саня, подсвети вперед, по-моему, попал.
Убедившись, что в двадцати метрах от стрелка лежит добытый заяц, Андросов похвалил стрелка:
– Молодец, Аркадий, так держать: один патрон – один заяц!
– Стараемся, – хохотнул следователь, и тотчас с его стороны прозвучал еще один выстрел.
– Есть! – крикнул он. – Не надо подсвечивать, я вижу его, он упал рядом с первым зайцем!
Когда Свиридов добыл пятого зайца, Кравцов взмолился:
– Саня, можно мне перейти на сторону Аркадия, а то все зайцы идут оттуда?
– Давай, переходи, – разрешил руководитель охоты. – А я проконтролирую твой участок, если вдруг попрут оттуда.
Как только Кравцов перешел на другую сторону стога, прозвучал дуплет и крик последнего:
– Двумя выстрелами двух зайцев!
– Один стрелял? – спросил Андросов.
– Нет, вдвоем почти одновременно.
– Молодцы!
Прозвучали еще несколько выстрелов и послышался разочарованный голос Свиридова:
– Черт, промазали!
Скоро стал стрелять и Андросов, изредка подсвечивая своим прожектором.
– У меня четыре зайца, – крикнул он друзьям. – Посчитаем, сколько у нас осталось патронов.
Выяснилось, что осталось шестнадцать патронов.
– Жидковато, – с сожалением вздохнул руководитель охоты и принял решение: – Ребята, пока прекращаем охоту. Давайте, соберем всю дичь, которую настреляли и определимся с дальнейшими нашими шагами.
Посчитав отстрелянных зайцев, Кравцов удивленно свистнул:
– Фьють! Нас сопровождает какое-то роковое число: в первый день добыли двадцать три штуки, сегодня днем взяли такое же количество, и вот сейчас двадцать три зайчишки! К чему бы это?
– Да не бери в голову, все это случайное стечение обстоятельств, – засмеялся Свиридов. – Все мы живем в мире случайностей, вот, например, я жену нашел случайно.
– Все это ясно, – согласился Кравцов. – Но у меня есть стойкое ощущение, что кто-то нас так сильно толкает к совершению каких-то действий. Это чисто оперское чутье, обычно так у меня происходит перед раскрытием запутанного убийства. Да и эта женщина не дает мне покоя…
– Хватит философствовать, – прервал диалог друзей Андросов. – У меня такое предложение: на этом заканчиваем охоту, зайцев мы набили предостаточно, поэтому оставим патроны на завтра. Походим по лесу, поохотимся на боровую дичь, ведь мы же приехали на мою родину не только охотиться, но, прежде всего, предаться отдыху, отвлечься от насущных проблем, вот поэтому хочу разнообразить наш досуг. Но, прежде чем вернуться к стойбищу, я предлагаю подойти к етеху и немного посидеть там – хочу воочию увидеть, как охотились мои предки. Такой случай вряд ли представится в будущем.
– Правильно, – одобрили его решение друзья. – С зайцами хватит, завтра у нас целый день в запасе.
– Идем! – задорно скомандовал руководитель охоты. – Вы несите аккумулятор, я буду подсвечивать прожектором, а убитых зайцев оставим возле стога, позже заберем на машине.
Заброшенное место былого жилища, или по-другому етех, находилось в семидесяти метрах от стога. По пути следования туда Андросов несколько раз включал прожектор и ловил в его лучах белеющие спинки зайцев, разбегающихся в разные стороны.
– Сколько их тут! – восхищенно заметил он. – И все они идут с той стороны, куда мы направляемся, поскольку там опушка леса!
Приблизившись к етеху, где виднелся остов из несколько столбов, с одной стороны которых вертикально выстроились в ряд жерди, когда-то выполнявшие часть стены жилища, называемого балаганом или юртой, Андросов, шедший впереди всех, пригляделся и испуганно шепнул:
– Там кто-то стоит!
Споткнувшись от неожиданности, Кравцов также шепотом выдохнул:
– Ты о чем?! Где?!
– Вон, возле столбов!
Действительно между столбами при бледном свете луны вырисовывался силуэт женщины в халадае* (платье, национальная одежда).
– Включи свет, – вполголоса приказал Свиридов.
Постояв в нерешительности, Андросов щелкнул тумблером. Луч прожектора скользнул по останкам древнего жилища, но живого существа троица там не обнаружила.
– Глуши свет, – повторно приказал Свиридов.
Когда прожектор погас, очертание женщины вновь показалось между столбами.
– Включи свет! – коротко вскрикнул следователь.
При свете фары никто не просматривался.
– Выключи! – крикнул Свиридов.
При лунном свете четко было видно, что женщина так и стоит на месте, и платье ее развевается при легком дуновении ветра.
– Свет проходит через нее! – крикнул Свиридов. – Уходим отсюда!
Друзья разом как по команде развернулись в обратную сторону и спешно стали удаляться от заколдованного места, сулящего, как им казалось, необъяснимую для них опасность.
– Что это было? – спросил Кравцов, еле поспевая за Свиридовым. – Опять проделки той женщины?
– Похоже на то, – ответил Андросов, опасливо оглядываясь назад и семеня ногами. – Тоже в широком платье, как в первый раз.
Прибежав в летник, друзья развели большой костер, и Свиридов предложил:
– Ребята, надо выпить и осмыслить увиденное. Если в первые два раза я мог бы предположить, что нам все показалось, то увиденное сейчас приводит к мысли, что мы столкнулись с каким-то мистическим явлением, происхождение которого нам неизвестно, и мы не знаем, повредит ли нам это. Поэтому предлагаю дождаться утра и покинуть эти места.
– Что ж, Аркадий говорит правильные вещи, – согласился Кравцов. – Поохотились на славу, отдохнули от души, увидели то, что многие не увидят в жизни. Надо свернуться и потихоньку двинуть в сторону города, тем более патроны уже на исходе, а те крохи, которые сохранились, оставим отцу Александра.
– Поддерживаю ваше решение, – кивнул Андросов, разливая по кружкам водку. – Но уезжаем отсюда не потому, что земля моих предков встретила нас негостеприимно, наоборот, она одарила нас такой добычей, которой у меня не было никогда ранее в жизни. Мне кажется, что эта женщина, которая являлась перед нашим взором, не хотела нам зла, более того, оберегала нас или хотела о чем-то предупредить, возможно, о надвигающейся опасности. Если исходить из того, что это была Кыйаара, то все ложится в логику – она белая шаманка и желает нам только добра. Так что, ребята, давайте выпьем за эту добрую женщину и пожелаем ей…
Тут Андросов запнулся и обратил свой взор в сторону друзей:
– Что можно сказать в знак благодарности? Пожелать ей здоровья и успехов в личной жизни вроде бы неуместно в данной ситуации…
– Всемерного покоя и умиротворения души, – немного подумав, подсказал Свиридов.
– Так будет лучше, – кивнул Кравцов. – А то какое может быть у нее здоровье и личная жизнь?
Андросов поднял кружку и продолжил начатую речь:
– … пожелаем ей умиротворения и спокойствия души. Спасибо тебе, Кыйаара, за тот дар, который ты преподнесла нам и за те знаки, которые, возможно, спасли нас от неминуемой беды. Да будет твое светлое имя постоянно на устах благодарных людей, пусть солнечный свет всегда будет твоим олицетворением.
После произнесенных слов друзьям вдруг стало гораздо легче, страх, закравшийся под самое сердце, исчез, и они поняли, что, если даже и предположить, что существует призрак женщины в реальности, он не представляет для них опасности и, скорее всего, служит им ангелом-хранителем. Поэтому все с легкой душой опрокинули свои кружки.
Спать не хотелось, они сидели возле костра, и каждый чувствовал в себе необычайный душевный подъем от сопричастности к магической таинственности, по телу накатывала теплая волна блаженства и неги.
За тихими разговорами, подкрепленными горячительным (Свиридов достал еще одну, последнюю бутылку водки), друзья не заметили, как пролетела ночь. Когда вдалеке чуть забрезжил рассвет, Андросов, продолжающий выполнять роль старшего, распорядился:
– Ребята, вставьте аккумулятор и заведите машину. Едем за зайчишками.
Андросов и Свиридов быстро забросали зайцев в багажник, и друзья подъехали к напугавшему их етеху, молча постояли возле него, и так же молча сев в машину, направились к летнику.
Разложив зайцев в три ряда, Андросов посчитал и озадаченно хмыкнул:
– Шестьдесят шесть штук. Не хватает одного.
– А с какой партии пропал заяц? – спросил Свиридов.
– Потрошенных должно быть сорок четыре штуки, а нетронутых – двадцать три, – ответил Андросов.
Подсчет показал, что не хватает зайца из того количества, которое было добыто возле стога сена.
– Ребята, когда загружали в багажник, случайно не считали, сколько было зайцев? – спросил Кравцов.
– Не догадались, – почесал затылок Свиридов. – Какой-нибудь хищник утащил?
– Или Кыйаара в качестве жертвоприношения, – предположил Андросов.
– Если она, то пусть, – проговорил Кравцов. – Самим надо было догадаться преподнести ей в дар.
– А попробуй догадаться, – засмеялся Свиридов. – Чуть в штаны не наложили от страха, бежали, аж уши свистели.
– Зато всем поровну по двадцать два зайца, – улыбнулся Андросов. – Она по справедливости уравняла счет.
Тут все разразились веселым смехом.