Порок

Ты ему не отец, Туман. Если не прислушивается и нет мозгов – значит, пусть распоряжается своей жизнью сам.

Сорян, друг.

– Мы для него батрак. Чего тут думать, – с безразличием высказал свою точку зрения, присев на корты.

– Туман, у нас изначально была договоренность. Мы будем вместе, – настойчиво заключил Кот.

– Ты все же идиот. Какие договоренности? Ты понимаешь, что на кону стоит твоя жизнь? – лениво ответил, зависнув взглядом на обшарпанной стене подъезда. – И не только твоя, но и многих других. Не будет всегда гладко.

– Осознаю я все, – на выдохе объяснил он. – Также понимаю, что родаки в наше время заколачивают хорошие бабки. Накалывают многих людей. Рубят зелень. Барин не вызвал меня к себе, но упомянул в разговоре. Почему?

– Потому что понимает, что я тебя буду отговаривать, Кот. Знает, что и я не в восторге от его предложения. Но выбора нет.

– Вот и я об этом. Допустим, я отказался, но в ответ за это пострадает моя семья. Он их в этот же момент наебнет. Если у него такие связи, если он занимает высокое положение в криминальном мире, то он ознакомлен со всей подноготной каждого из нас. Мне не плевать на свою мать и сестру, как тебе, Туман.

– Мне тоже не плевать на твою сестру, – саркастично заржал.

– Давай я завтра поеду с тобой… – перебил мой ироничный смех друг.

Я повесил голову и впился взглядом в грязные носки своих кроссовок.

– Это окончательное решение?

– Абсолютно. Не только из-за семьи. Я и сам не прочь занять тепленькое место. Помимо тебя, Туман, еще и другие люди могут любить красивую жизнь. От Гены, – имел в виду своего отчима Кот, – мне и рубля не надо. Пускай пидор свои бумажки свернет в трубочку и засунет в очко.

– Завтра поеду сам. Он говорил только за меня. Нечего лезть раньше времени. Завтра осмотрюсь и лучше пригляжусь к нему, – а следующую фразу произнес тише обычного. – Хотя толку в этом нет никакого. Ладно, расход, – встал на ноги и медленно пошел по ступеням, поднимаясь вверх на пару с плетущимся рядом со мной Котом. – Нужно выспаться. Неизвестно, чего ждать от завтрашнего дня.

– Зря ты оказываешься, – задумчиво заметил Макс.

– Это не поможет в любом случае. Сам сориентируюсь по ситуации. Пока что мы точно ему нужны.

Хотя глубоко внутри рождалась странная и незнакомая дрожь. И не понять, то ли это из-за завтрашней неизвестности, то ли из-за моей проницательной чуйки, предсказывающей скорую подставу.

Глава 10

Денис

– Братва! – на открытом пятачке в лесу пронесся звонкий свист одного из пацанов Барина, пытавшегося привлечь внимание группы отдыхающих. – Пацаны! Внимание! Слушайте меня! Давайте сюда, ближе ко мне! – довольно коренастый спортивный парень навеселе подзывает всех нас рукой, желая произнести тост с пластмассовым стаканчиком в руках под громко долбившие из магнитофона слова шансона: в рюмочке коньяк налит – со свиданьицем. Вроде бы откуда новая посуда? Но соседка этим гостем дорожит: то поправит скатерть, то вздохнет некстати, то смутится, что неострые ножи (прим. с. Шуфутинский). – Нечай, ты тоже поближе с камерой! Сними меня! – вдогонку крикнул заводила шкету с рожей кирпичом и пижонскими замашками, пару часов не выпускающему видеокамеру фирмы «Sony». – То, что мы здесь все собрались, – басит на всю округу он и окидывает всех нас рукой, в которой держит стаканчик с водкой, – это очень хорошо! Да еще и повод такой! Во-о-орон! – отвлекся он и свистнул имениннику, говорящему поодаль от нас с Барином. – С Днем Рождения, брат! Мы все тут ради тебя! – вытянул вверх руку с горючим, заставив Павла Воронова – именинника – криво улыбнуться и аналогично поднять руку, только с шампуром готового мяса.

– Прохор, брат, спасибо! – здоровый боров отсалютовал и зубами стянул с шампура кусок свинины. – Кончай свой репортаж! – заржал виновник торжества с набитым ртом, подходя к весельчаку.

– Да брось, братан! Ты стал на год старше! Гулять так гулять! Папа ведь не против! Да, Владислав Владимирович? – он громко заискивающе поинтересовался под дружный гогот всей шайки, прежде чем запрыгнуть на голую спину Воронова, задорно зажав его шею в захвате.

– Сегодня разрешаю… – откликнулся насмешливо Барин, прикуривая сигарету.

– Ооо, а вот и Виталя привез пенное. Ништя-я-к! – если мне не изменяет память, это был Артем, который с облегченным возгласом начал потирать руки в предвкушении.

– Принимаем! – выкрикнул водила, толком не успев еще выйти из тачки.

Артем на пару с еще одним неизвестным мне персонажем кинулся к Витале, забирая из его рук трехлитровые банки светлого разливного пива.

– Све-е-еженькое. Э-э-э! Наперсточник, давай сюда! – подозвал водила еще одного веселившегося фраера из местного сброда.

А я, встав немного поодаль от всех, каждого щупал внимательным взглядом, вот уже два часа пытаясь понять, кто есть кто.

– Не гони пургу! – загоготал один из них и отвесил собеседнику в шуточной форме подзатыльник.

Несмотря на отвратительную сырость и пасмурный небосвод, пацаны были в хорошем настроении и разделись по пояс до спортивных трико. Угорали, кто-то даже танцевал, козыряли своими выдающимися способностями, на понтах вели ни о чем разговоры о братве и обсуждали сегодняшний вечер: где как положено случится продолжение банкета с их телками и шлюхами, но уже в Каширском, у Барина в ресторане.

Я до сих пор не понимал, какого черта здесь нахожусь. Кусок в горло не лез, а уж пить и подавно не собирался, поскольку потерять в данном обществе бдительность было бы скудоумным поступком редкостного лоха. Вот и оставалось что курить и подозрительно наблюдать за движухой группировки Барина. Явно не всей. Предполагаю, что весомые гости появятся в том самом ресторане центрового. А тут собрались рядовые участники группировки, которые ишачат на него день и ночь, но стоит отдать должное Барину – он был со своими людьми, хоть и не особо сильно контактировал с ними.

Прищурившись, отстраненно сделал последнюю затяжку и щелчком пальцев отбросил бычок. Сплюнул в сторону и, обхватив последний раз взглядом толпу, не спеша направился прочь от шумного застолья вглубь леса. От понимания, что я прихожусь пушечным мясом для своры волков на открытой местности, становилось муторно и не по себе. Совру, если скажу, что, прежде чем покинуть квартиру, не прихватил нож с кастетом. Только толку от этого? Что я против сорока зверей? Один взгляд лысого воротилы или его приказ, отданный своим бойцовским псам, и они от меня мокрого места не оставят.

Отдалился на приличное расстояние и тормознул в глуши, куда с трудом доносились отголоски базара зверья. Только запрокинул голову назад и сделал облегченный вздох, как неожиданно позади раздался глухой звук, похожий на треск сломавшейся палки. Напрягся и тут же резко оглянулся, наталкиваясь глазами на идущего в мою сторону улыбающегося Барина с пустой чебурашкой в руках. Вспышка недовольства мгновенно отозвалась во мне, заставляя исподлобья враждебным взглядом ощупать мордоворота на наличие при нем оружия.

– Денис, все справляют день рождения. Ты уже пару часов в нашей компании, а так до сих пор не можешь расслабиться и отдохнуть? – с интересом в глазах поинтересовался он, когда возник рядом.

– Это не меняет сути, Владислав Владимирович. Я никого из вас не знаю, – непонимающе свел брови, заприметив, как Барин пропускает мои слова мимо ушей, крутя по сторонам головой, явно что-то выискивая.

– Как это не знаешь? Ты ведь познакомился с нашими мужиками? – крайне неприятно прищурился он, высмотрев что-то неподалеку.

– Этого слишком мало для доверия, – без эмоций высказался я.

– Вот потому ты мне и нравишься. Умен не по годам, – последнее тихо проговорил, когда двинулся вперед, где что-то заприметил для себя.

Я обернулся и стремительно пробежался глазами вокруг, считая, что кто-то из его людей наверняка может следить за нами, затерявшись в густо посаженной растительности. А когда развернулся обратно, увидел, как Барин ставит ту зеленую бутылку, что притащил с собой, на высокий пень ныне спиленной ели. Воротила, рассчитав что-то у себя в голове, потянул довольную улыбку и вновь вернулся ко мне.

– Может, уже не будете ходить кругами, а скажете наконец-то, чего добиваетесь от меня? – сжал больно зубы.

– Так я же вчера тебе все четко дал понять, – вскинул он брови, удивившись моему вопросу.

Я молниеносно запустил руку в карман со складным ножом, когда Барин параллельно мне завел свою руку за пояс спортивного трико с олимпийкой.

– Угомонись, – он успокаивающе выставил другую клешню, но вторую так и оставил за спиной. – Вытащи руку из кармана, – жестко отчеканил Барин.

– Не-е-е, я не дурак, Владислав Владимирович. Сначала вы. И давайте без резких движений, а то я уже начинаю нервничать.

– Ты и не переставал, как только здесь появился. Денис, я сказал, руку вынь. Если бы я хотел тебя убрать, поверь, я бы с приглашением не заморачивался и сам бы не марался. Для этого имеются другие люди, – усмехнулся, глядя мне в глаза своими опостылевшими, прямо сказав, что для него такие ситуации не впервой.

И не зря я напрягся. Стоило мне оттянуть руку от кармана, как Барин вытащил из-за пояса ПМ* (Пистолет Макарова) и протянул его мне. Боевой ПМ, как я догадался с первого взгляда на девятимиллиметровое дуло пистолета и затертый номер.

– Не понял… – как баран, словно в первый раз уставился на огнестрел.

– Чего ты не понял? Не стесняйся. Бери ствол. Я наслышан о твоих способностях. Вот решил проверить, лгут или говорят правду.

Взглянул на него исподлобья, осознав сейчас, что даже про такие мелочи, как редкая стрельба с отцом, ему доложили.

Батя меня пару раз брал в свою воинскую часть и не единожды ходил со мной в тир, готовя с детства, по его мнению, к службе в органах. Чем лишний раз напоминал о наших в корне разнившихся желаниях и несовместимости.

Барин прямым металлическим взглядом побуждал меня к решительным действиям, пока я боролся внутри себя с захлестнувшим меня азартом, который не укрылся от центрового. Оружие я любил. Очень. И это единственная страсть, которая изредка сближала нас с батей. Поэтому стоило мне прикоснуться двумя пальцами к холодной стали пистолета, не заметил, как уже держал в руках ПМ, оперативно проверяя магазин, патроны, предохранитель, не забыв передернуть затвор и на вытянутых руках удобнее перехватить ствол, прицеливаясь к бутылке под ироничный смешок сбоку, который дал возможность опомниться и прийти в себя.

– Лихо, Денис… – пока голос Барина доносился до меня будто издалека, сквозь звонкий гул в башке, я ощущал, как липкий холод манил меня, парализовал, а знакомые чувства наполняли замерзшее нутро. – По моей команде… – мертвая тишина, и даже не было слышно птиц. Ог… – не обратив внимания на его слова, я, купаясь в эйфории, совершил глубокий вдох и одиночный выстрел, заставив вспышкой вылететь пулю из дула пистолета.

Мощная отдача с запахом жженого пороха, мгновенно забившегося в ноздри. Раздался оглушительный хлопок не только выстрела, вынуждая прикрыть глаза, но и разбитой, стоявшей на пне чебурашки, которая осыпалась осколками на землю.

Весело усмехнулся. Стопроцентное попадание.

– Огонь, – вполголоса раздался грубый бас Барина, прогнав морок перед глазами. – Я сказал, по моей команде!

Не глядя на него протянул ему ствол и непринужденно передернул плечами.

– Увлекся.

– Впечатляюще, Денис Андреевич, – нехотя признался авторитет и на пятках развернулся в сторону отдыхающих. – Со мной в машине поедешь, – отрезал он, отдав первый приказ.

Я же злобно прищурился ему в спину и поскрежетал зубами, только что не плюнул вдогонку ублюдку.

Хуй тебе вонючий, а не псина послушная.

– Идем! – не оборачиваясь, выкрикнул, словно и так знал, какое на данный момент у меня выражение лица. – Закругляемся!

А через час с небольшим, когда мы выехали в город, тачка Барина остановилась с другой стороны леса. За руль сел Виталя, я устроился на пассажирском месте, а Барин был позади нас на заднем.

– Денис, в багажнике лежит спортивная сумка, – непринужденно безэмоционально завел разговор Барин. – Мне нужно, чтобы ты ее сейчас взял и отнес в лес. Прямо по этой тропинке, – сложил он свой палец и указал черным перстнем в нужном направлении, – будет вырыта небольшая яма. Скинешь сумку туда и замаскируешь спиленными ветвями елей. Завтра сюда вернешься с Виталей и заберешь ее. Дальше указание дам тебе, Виталик. Услышал? – обратился к своему водиле мордоворот, решивший всё же провести со мной известную только ему схему.

– Понял, Владислав Владимирович, – неслышно откликнулся его ишак.

– Денис, кого ждем? – перевел стрелы теперь уже на меня. – Или ты что-то не понял? Мне тебе еще раз разжевать? – начал он беситься и выходить из себя. Но только мне вот казалось, что это определенно напускное.

– Нет, – окрысился сквозь зубы.

– Так вперед. У меня сегодня еще дела и нет времени здесь часами высиживать, ожидая, когда ты проведешь с собой психоанализ.

Пулей вылетел из тачки, направившись к багажнику, а вскоре в лес, как было велено.

Велено, мать твою, Туман! Для чего? Похер, если бы я должен был сумку только скинуть, но для чего ее завтра забирать? Чтобы она просто полежала, или, может, другие фраера за ночь все-таки что-то в ней поменяют?

Из-за взрывающих голову мыслей я не смог не залезть в сумку перед тем, как кинуть ее в яму. И лучше бы я этого не делал.

Да тут целый арсенал… три ПМ, два ТТ, автоматы и снайперская винтовка.

– Сука! – присел перед содержимым на корты, раздраженно потирая большим пальцем нижнюю губу.

Вывел меня из потерянного состояния протяжный гудок автомобильного клаксона, предупреждая, что уже порядком задерживаюсь. И сколько я так уже сижу, хер проссышь.

Вскочил на ноги, быстро застегнул спортивную сумку, сделал все, как было сказано, и рванул к ожидающей меня машине.

– Приедешь в ресторан в восемь? – задумчиво осведомился у меня Барин.

Понятно, что Виталя будет с ними.

– Нет, – твердо ответил, вглядываясь в боковое окно со своей стороны.

– Хм, – весело усмехнулся позади фраер, а Виталя, похоже, опешив от такого неприкрытого бестактного тона, не выдержал и повернулся ко мне, попав в маяк моего бокового зрения.

А на следующий день, как я и предполагал, сумки на том месте не оказалось. И то ли это из-за моего гонора, то ли из-за моей чуйки, которая предостерегала, что конкретно быть беде. Не может пройти все так гладко. И я не буду удивлен, если этот сукин сын кинул в ту сумку ПМ, который я с удовольствием со всех сторон облапал, оставив свои пальчики.

Нет. Вот теперь нет никакого выбора.

Глава 11

Денис

– Спрашиваю еще раз: где сумка, Денис? – расслабленно допрашивал меня мурло в своем кабинете по приблизительным меркам час с небольшим. Барин, удобно расположившись на том самом чертовом кожаном диване, на котором пару дней назад сидел я, скрестил с моим насмешливым взглядом свой чересчур спокойный.

Кровь била по вискам и текла по подбородку, пока я как говно в проруби барахтался на полу на глазах довольного собой лепилы и его шныря по кличке Бритва, поскольку Барин осуществил свой крысиный замысел так чисто, что не подкопаешься.

Если вначале я еще терялся в догадках, мыслями был в том лесу у проклятой ямы, то стоило тенью забрести сегодня в его кабинет, все стало на свои места и я понял, что эта залупа заранее до мельчайших деталей спланировала всю ситуацию.

Ну а на что ты надеялся, Туман? Вроде еще не дегенерат и понимаешь, что жестокая реальность с запахом гнилья перемалывает нас, тупых животных, через мясорубку жизни вместе с костями.

– Интересный у вас подход к людям, которых хотите сделать своими, Владислав Владимирович, – довольно протянул с вызовом в глазах, вынудив Барина своим наглым видом податься вперед и скрестить пальцы между широко расставленных ног.

Я открыто усмехнулся уголком окровавленного рта, глядя на него в упор, не обратив никакого внимания на его пытливый прищуренный взгляд.

А ты что думал, муфлон? Решил, что я сопли тут стану разводить, если вы меня здесь попинаете, или считаешь, что если надавишь на меня, я тут же посыплюсь и упаду тебе в ноги, умоляя не трогать?

– Простимулируй, Рома. Шибко наш гость разговорчив, – медленно поднялся Барин на ноги с ледяной улыбкой на губах, как и отражение его голубых глаз.

Лепиле дважды повторять не пришлось. Рома, то бишь широкоплечий двухметровый Бритва, стоящий цербером надо мной, не дав подняться, сходу подошвой своего мощного ботинка прописывает мне в дыхло, а затем в печень, тем самым отшвыривая к противоположной стене кабинета.

– Где сумка, Денис? – в очередной раз завел Барин пластинку под мой громкий кашель. – А может, это твои недоброжелатели? Думаю, их у тебя много. Хотя вор ты беспредельный. Увидел, что там стволы, и рассудок заволокло множеством нулей. Ты же прикинул, сколько бы тебе приплыло бабла, если бы ты их скинул? Твой дружок и тут бы нашел перекупщика. С такими-то генами грех ударить лицом в грязь, – потешался шакал, пока я хватал ртом воздух, потирая рукой солнечное сплетение.

Во мне все больше зрела уверенность, что это его рук дело. Я с первой с ним встречи просек, как он загорелся подобной идеей прибрать нас к своим рукам. И в данный момент у него все на мази. Надо быть полным фуфелом, чтоб не склеить меня сейчас. Все козыри в его карманах.

Сплюнул кровь и, мерзко сузив глаза, обернулся к ишаку, который поднял на меня ногу.

– Ты че, сука, так палишь? Еще хочешь? – взбесился он, процедив по слогам.

– Я не советую тебе со мной связываться, – я ухмыльнулся с задорным воодушевлением в глазах.

– Ты попутал, малолетка? – бросился Бритва на меня, и я в этот же момент резко перекатился на полу, в мыслях уже выстроив цепочку своих действий.

– А ну прекратили! – рявкнул Барин, но было уже поздно. И он это просек в тот же момент, когда в моих руках блеснул нож. – Денис! – гаркнул он на весь кабинет, с грохотом опустив свою руку на стол.

– Давай проверим, кто из нас малолетка, пидрила, – задыхаясь, оказался возле ног борова и не мешкая всадил нож в икроножную мышцу вновь замахнувшейся ноги.

– А-А-А-А! – заорал он, тогда как я подскочил и приставил нож к его горлу, надавливая холодное лезвие до такой степени, что мгновенно почувствовал теплую струйку крови на своих пальцах и металлический запах в засвербевшем носу.

– Ну че ты язык проглотил? – поинтересовался у мрази, дернув сильнее на себя.

– Отпустил его быстро! – совсем иным тоном заговорил Барин, вглядываясь в мои неживые стеклянные глаза. Думаю, он понимал, что нажми я еще немного, и сегодня с его кабинета вывезут труп.

– А может быть, вы перестанете чесать языком, Владислав Владимирович? – раздался в тишине кабинета мой хриплый глухой голос. – Хватит в одну рожу разыгрывать спектакль. Мы оба с вами понимаем, у кого находится сумка! Но спасибо за урок. Я его на всю жизнь усвою, – я безразлично хохотнул, глядя в его непроницаемую застывшую харю.

– Я сказал, отпустил его! – медленно повторил центровой. – Иначе вместо одного по моему окрику сюда залетят десять пацанов и забьют тебя так, что еще нескоро сможешь мочиться, как следует. Тебя скинут возле параши, а на твое место без особых усилий я усажу Котова Максима. Вот только он мне не нужен. Мне нужен ты. Поэтому спрятал нож, и больше чтоб я никогда не видел его направленным на своих людей, – наклонил Барин голову набок, ожидая моих действий, а точнее, незамедлительного послушания его песика.

Что, Туман, придется примиряться с самим собой и мыслями, что появилась туша, раздающая указания, которые ты обязан по первому его требованию выполнять?

Звучно хмыкнул и потянул края рта в отталкивающей улыбке. Перетопчешься, сука. И ответ мой был написан в глазах, по которым безошибочно читал Барин.

– Еще раз дернешься, и я тебе перережу глотку, – не отрывая взгляда от воротилы, прошептал в ухо Бритве, недовольно скрипящему челюстями.

– Прекращай бастовать, – продолжил Барин, присев на край своего стола. – Ты все равно будешь делать то, что я тебе скажу, – погано ощерился он. – А если вдруг не станешь, то тебе придется совсем не сладко. Сумки нет. Стволов нет. А это деньги, и очень большие. Поэтому, хочешь ты или не хочешь, но при любом раскладе будешь на меня работать и отрабатывать каждую копейку.

– Да что вы? Как вы мягко стелете… Только вы забыли добавить, что если пойдет что-то не по вашему плану, то мои пальчики на ПМ тут же всплывут в ментовке на каком-нибудь богом забытом висяке.

– Все может быть, Денис, – открыто разулыбался лепила, подтверждая все мои мысли, доказав, что он сыграл со мной в крысу.

– Вот теперь можно и откровенно поговорить, а то порядком мне приелись ваши сказки, – оттолкнул от себя Бритву, который только этого и ждал, чтоб ответить за свое унижение.

Он сходу молниеносно развернулся, не обращая внимания на раненную ногу и горло, и правым боковым мощно въебал мне в рожу, повалив на задницу.

– Притормози, Ром.

– Что? – Бритва удивленно оглянулся на Барина. – Владислав Владимирович, у этого отморозка напрочь отсутствуют тормоза. И я с этой неуправляемой шавкой должен еще быть аккуратнее? – разъяренно выразил недовольство пацан, когда я вскочил на ноги. – Он не видит берегов. Понятия не имеет, где можно свой рот открывать, а где нельзя! – на последнем уже обратился ко мне, гаркнув в мою перекошенную от злости рожу.

– Я сказал, притормози. Не дави на него. Молодой он еще. Пару недель совместной работы, и все встанет на свои места, – уверенно заключил Барин мне в глаза, считая, что я пересрусь. – Вытрись, – досадно скривившись, он швырнул мне платок на стол, а я после его слов показательно стер рукавом олимпийки с подбородка стекающую с разбитой губы кровь.

Мурло прищурился, раздраженно застучав ручкой по столу.

– Рома, ты свободен. Оставь нас наедине, – позволил Барин покинуть кабинет.

– Как скажете. Я, если что, за дверью, – ишак без оглядки направился на выход.

– Слышь? – окликнул я его.

– Че хотел? – брезгливо оглянулся на меня.

Засунул правую руку в карман, заставив его напрячься и сощуриться, но вытащив через секунду руку с выставленным средним пальцем, уже наблюдал враждебный оскал с обещанием скорой расплаты в глазах.

– Ой, ошибся, приятель, – оглядел свой фак и снова засунул руку в карман, издевательски рассмеявшись.

– Мне долго ждать? – заорал Барин. – Я, сука, сейчас разъебу вас обоих! Нахуй мне сдался детский сад!

Секунда, и раздался оглушительный хлопок двери, стерев с обзора Бритву.

– Значит, слушаешь меня! И делаешь то, что я говорю! Если я сказал «по моей команде», значит, по моей! – яростно басил на весь кабинет, похоже намекая на вчерашний инцидент, хотя и сегодня их было предостаточно.

– А я должен? Нужно оно мне? Играете вы нечестно, Владислав Владимирович!

– А я тебя уже не спрашиваю! Хочешь поломаться – вали к телкам, – встал он с рабочего кресла и направился ко мне. – А мне ты торчишь немаленькую сумму зелени. Найдешь в ближайшие два дня? Вали нахрен. Нет? – улыбнулся счастливо, трезво понимая, что я столько бабок не найду за такой короткий период. – Значит, работаешь на меня! Это ясно? – выбросил руку и схватил меня за горло, перекрывая кислород. – Ты! Работаешь! На меня! – наклонился ко мне, проговаривая фразы, как недоразвитому идиоту. – Подумай о своей семье. Она ведь есть у тебя, – наклонил голову набок, отслеживая мои эмоции, которые я пытался погасить и не показывать. Он не должен был нащупать тех людей, которые мне дороги на самом деле.

Людей? А может, все же она одна, Туман? Макс в состоянии за себя ответить… У того своя правда в башке.

– Говорите, что нужно делать, – понизив голос, отреагировал и дал согласие, которое с самого начала и не требовалось.

– Вот так-то лучше, Денис. Так бы сразу, – отпустил меня и сделал пару шагов назад, идя спиной вперед. – Запоминай каждое слово, – уместив свою жопу на край стола, принялся объяснять свои схемы. – Вы. Ты и твой костяк, который тщательно проверишь, поделите город на территории. Для меня он уже поделен. Нужно, чтоб для всех расчертил границу именно ты и твои парни. Каждый должен знать вас в лицо. Вас должны воспринимать как отдельную от меня группировку. Вас должны бояться! Вся организация должна знать своих и не должна принимать чужих. Залетных на вашу территорию – забивать, – монотонно вполголоса твердо чеканил слова Барин. – Ни при каких обстоятельствах друг друга не бросать. Чтобы ни происходило. Никогда и нигде! Иначе незамедлительно ты и все парни из группировки приводят наказание в исполнение.

– Какое? – развернулся и пошел к дивану.

– А ты как думаешь? Предателей уничтожать! – выразительно на меня взглянул, приподняв насмешливо бровь. – Это для всех станет уроком. Дисциплина должна создаться жестокой! Железной! Неугодных, оступившихся ждет смерть! За употребление алкоголя или наркотиков – смерть! За треп – смерть! За ошибки во время операции – смерть! Мы не в детском саду. Это взрослые игры, и тут мы идем до конца! Не подчинишь их, не сможешь расставить границы, не будет слаженной организации или субординации – значит, херовый ты мастак, как и твоя группировка.

Я с неподвижным взглядом откинулся на спинку дивана и переваривал у себя в башке все сказанное, пересматривая полностью свое нынешнее отношение к пацанам.

– Основные бои будут проходить на чужой территории в связи с тем, что с ментами там не будет никаких недопониманий. По итогу все претензии не к нам. Но в любом случае у нас там связи, все и всё проплачено, и даже если угодите в мусарню, то максимум через пару дней выйдете на свободу. Сейчас кормушку мало кто захочет потерять. Есть твоя группировка и еще с десяток, – делает он для меня открытие. – Но! Все они мои, и если говорить объективно, то вы являетесь одной огромной ОПГ. У нас не принято вдаваться в подробности и видеться в обычные дни, кроме тех, когда какое-то событие или мероприятие. Только на них мы собираемся все вместе. Все работают строго по своим направлениям и возможностям. К примеру: одни занимаются слежкой, наблюдением. Вторые – съемом квартир, подготовкой машин. Третьи – приобретением любого вида оружия. Четвертые – технической разведкой, прослушкой, оперативными установками. Пятые – ликвидацией. Шестые – захоронением и уничтожением следов преступления. И так доходит до тридцати. Кто-то сидит в верхушке правительства. Меценаты, коммерсанты, чиновники. Кто-то – из главнокомандующих МВД, с которыми мы не только дружим, но и кого, как ты еще знаешь, имеем в родственниках. Не все наши, но с большинством мы сотрудничаем. Наши люди в больницах, военкоматах. Мы большая организация, Денис, и на будущее я заранее предупрежу: захочешь сумничать и продинамить меня, наебать, я всех вас и ваши семейки без усилий сотру в порошок, – а я спокойно вглядывался в него и понимал без слов и без его обещания, написанного на одутловатой роже, что мне уже полная пизда. Как говорится, приплыл. Все же я и не думал, что он имеет такие огромные масштабы власти. – Значит, берете под свой прицел пару ресторанов, официантов, барменов, спекулянтов, фарсовщиков, мясников с городского рынка, стоматологов, приемщиков стеклотары, директоров универмагов, магазинов и складов. Собираете черный нал с рынков, взымаете со всех дань, ставите на счетчик, крышуете всех, у кого есть бабки. Все адреса точек я дам тебе позже. Мне без разницы, как ты это будешь делать, но регулярно два раза в неделю – в начале и в конце – ты приезжаешь сюда в Каширский и отдаешь весь общак, который соберешь за это время. А я уже буду выдавать вам зарплату за месяц.

– Это все? – осипшим голосом отозвался, еще толком не осознав, что я чувствую после услышанного.

– Нет, – поднялся Барин на ноги, приблизившись ко мне. – Ты сделаешь так, чтобы было престижно попасть в вашу молодую группировку. Не абы кому. Выбираешь людей своего возраста. Сделай, чтобы тебя и твоих парней в этом городе боялись. Боялись ходить без оглядки. Меня все знают и обходят стороной. Каждую мою группу мужиков знает всякий предприниматель. Предприниматели, которых мы грабим, запугиваем, избиваем. Делай все то, что делал до меня. Но имей в виду, что теперь тебе есть где разгуляться с огромными возможностями, за которые тебе ничего не станет. Опусти и подчини их нам! Ясно?! – завершив, громко осведомился в приказном тоне.

– Яснее некуда.

– Свободен!

А вот в этом у меня имеются большие сомнения. Как бы я в этом зубастом болоте не утонул, с удовольствием забывшись.

Глава 12

Ульяна

Я опрометью выскочила из подъезда навстречу девчонкам, ждавшим меня во дворе, чтоб отправиться погулять в близстоящий парк и вновь побаловать морды юных дев, то есть наши, любимым вкуснющим мороженым «Лакомка». Но, не успев еще дойти до подруг, увидела и услышала, как Светка Райская о чем-то неразборчиво пискляво щебечет с широкой сияющей улыбкой до ушей и за руку трясет Ольку, которая, в свою очередь, внимательно слушала ее с каменной безрадостной миной, пытаясь вырваться из цепкого хвата профессорской дочки.

Насмешливо скривились, паясничая, посчитав, что точь-в-точь изобразила гримасу Светки, у которой в последнее время появились от меня секреты. Да что там секреты?! Эта важная персона из уважаемой семьи начала с недавних пор воротить от меня нос, если вдруг я находилась с ней поблизости, хотя дружим мы с семи лет, и такая ситуация произошла в нашей компании впервые.

– Я его вчера из окна своей квартиры увидела! И он такооой. Ну таакой! Как я его раньше не замечала, а, Оль? Да еще и на машинах таких разъезжает. Даже у моего отца Волга. Ласточка новая. А туут, – закатила Светка глаза и мечтательно поправила свой длинный локон, не заметив моего приближения к ним. – Если он эту не зам….

– Ооо, привет, Уль! – радостно воскликнула Олька, закрыв рот нашей подруге, у которой, кажется, настроение мгновенно пошло на спад, но тем не менее нос кверху задрать и руки сложить на груди оно ей не помешало.

– Привет… – нехотя поздоровалась с рыжей, но смотрела за манерно-усталыми манипуляциями Райской. И копной угольных кудрявых волос тряхнула, и свое платье до колен не забыла тонкими пальчиками оправить, показательно отвернулась от меня, чуть ли не поморщившись, продолжив жевать жвачку и медленно дуть прозрачно-розовые шарики. – Чего обсуждали? – взглянула на конопатую Ольку и иронично заломила бровь. – Или кого? – перевела внимание на Райскую, из-за которой складывалось впечатление, что если она поломается передо мной еще пару минут, то окрылится, воссияет и взметнется к небесам прямиком в свой рай.

Жаба!

Разве можно так о своих подругах? Нет! Только вот подруга ли она мне до сих пор?! Я ведь как-то сразу все поняла. По обрывкам фраз, по ее довольному начищенному дебильному пятаку, который из раза в раз появляется, когда у нее возникает очередная новая симпатия или любовь до гробовой доски, или по ее отношению, кардинально поменявшемуся ко мне.