Антиматерия Земли. Путешествие в глубину веков

Ник не знал из-за чего: то ли из-за её громкого звания «Доктор», то ли из-за её хрупкости, но последнее слово всегда было за ней, хотя, конечно, он осознавал, что при всём их равноправии она была главной. Но как бы там не было, её последнее слово всегда было утешительным и обнадёживающим. Уснули они в эту первую ночь в тайге далеко за полночь. А волчеподобный вой временами повторялся, а злобный смех затихал, и Вета воспринимала это как отголосок противоречивого Прошлого.

#

На следующий день проснулись поздно, но чувствовали себя отдохнувшими и полными решимости совершать чудеса. Они обошли озеро вокруг и вышли на его левый берег, который оказался намного выше, чем тот, где они ночевали. И был он чистым от всякого мусора, что свидетельствовало о том, что вода если и поднималась выше его уровня, то очень редко. Для них это значило, что дно озера в этом месте испытывало некоторый подъём, а главный поток ручья обходил его и как бы сдвигал само озеро вправо.

– Это может указывать на то, что в основании нашего склона залегают очень прочные породы, – предположил Ник.

– Или это – ядро данного массива, которое это ущелье обходит, по пути подрезая породы, – добавила Вета. – Это даёт основание думать, что внутри массива могут быть рукотворные сооружения, если они когда-нибудь рукотворились.

– Я думаю, что они рукотворились, – обрадованно сказал Ник. Сам весь в противоречиях, он любил вдруг услышать что-то подтверждающее из её уст. И добавил: – Плиты, которые я видел, говорят в пользу этого.

Вета была согласна с ним: несмотря на её сдержанность, ей тоже не терпелось скорее проверить всё на месте.

– Нам надо идти. Мы теряем время, – напомнила она, прервав размышления.

Они одели свои рюкзаки и молча стали подниматься по склону. Нижняя часть его была не очень крутой, зато сильно заросшей хвойными деревьями с густым подлеском, что ограничивало возможность обзора. Дальше вверх, однако, заросли заметно поредели и вскоре совсем исчезли. Только сухая трава шуршала под ногами, пока они продвигались всё выше и выше, выбирая позицию, откуда можно было бы оглядеть местность. Но увеличивалась крутизна склона и соответственно уменьшался фронтальный обзор. А почва становилась всё более каменистой и оголённой. Даже жухлая трава исчезла. Теперь перед их глазами был только крутой каменистый склон. Они, конечно, могли видеть всё, что оставалось позади, но впереди и с боков не было видно ничего. Это вызывало раздражение и заставляло двигаться вперёд, подниматься всё выше и выше пока не будет достигнута хоть какая-то вершина откуда можно будет осмотреться.

Вдруг что-то заставило их остановиться. Это что-то оказалось небольшой каменной плиткой, напоминавшей плитку шоколада. Вначале попалась одна такая плитка, потом вторая, третья, а потом целая россыпь их, медленно сползавших вниз по склону. Учёные переглянулись, подав друг другу знак, что это неспроста, и попытались ускорить восхождение. Но склон становился всё круче, а ничего путного не попадалось. «Садись!» – услышала Вета, казалось бы, свой собственный голос. Изнурённая, она села прямо на каменистую землю, даже не взглянув на Ника. И начала потихоньку сползать вниз. «Остановись!» – продолжал командовать её голос. Чтобы удержаться на крутом склоне, она начала рыть пяткой углубление и тут же почувствовала твёрдость, на которую её пятка натолкнулась. Она невольно повернулась к Нику. Он, казалось, копировал её действия. «Это он мои мысли улавливает или я его?» – спросила она сама себя. Ответа не последовало. Одновременно и молча они сняли свои рюкзаки, вытащили лопатки и начали разгребать почвенный слой.

– Минуточку, – произнёс немного погодя Ник, обращаясь к Вете. – Я говорил тебе, что видел плиты где-то здесь. Давай посмотрим повнимательней. Они перестали копать почву и стали просто приглядываться к ней. И в нескольких метрах сбоку увидели одну плиту, затем вторую, третью, четвёртую. Плиты лежали в виде пирамиды остриём вверх по склону: три в нижнем ряду, две повыше и одна на вершине. – Выглядит, как пирамида, – заметил Ник. – Или, как стрела, направленная на вершину.

Вета молча села на одну из плит и, переведя дух, сказала:

– Я бы сказала, что это отображает оба знака: и пирамиду и стрелу – это знак, сделанный навечно, для потомков. И в то же время – это, несомненно, указатель направления. Я думаю, что мы нашли то, что искали. Поздравляю тебя, Ник.

– Да ладно, – отмахнулся Ник. – Если бы ты по своей интуиции не настояла на отдыхе у этого озера, я бы, наверняка, прошёл мимо.

– Ладно, не скромничай, – подбодрила его Вета. – Хоть скромность и украшает человека, но галлюцинации иногда очень помогают докопаться до истины. Давай, пошли дальше. – Она не стала рассказывать Нику о командах собственного голоса, которые слышала и при приближении к озеру и здесь на склоне. Просто не хотела погружать его слишком глубоко в тайны взаимодействия со своей душой.

– То есть, идём на вершину, – подытожил Ник. Он подошёл к Вете, взял её за руки и помог подняться. Обнявшись, они стояли и смотрели в небо, молча празднуя свой успех. Солнечные лучи падали прямо в глаза и заставляли отворачиваться. Как бы подчиняясь воле солнечных лучей, они стали медленно разворачиваться и постепенно оказались лицом к горе. Солнечные лучи освещали каменистый гребень на вершине горы. Хотя этот гребень был невысокий сам по себе, стена его была отвесной, почти вертикальной, и блестела, как отполированная. Это заинтриговало учёных и подвигло подойти вплотную к ней. Но, когда они оказались у подножья гребня, солнечный луч уже ушёл в сторону и гребень потерял свою яркость и блеск. Разочарованные, они стояли перед тусклой вертикальной стеной гребня и пристально всматривались в неё. Солнце начинало садиться за гору на противоположной стороне ущелья сзади них и скользивший луч на мгновенье осветил гребень снова, теперь уже слегка сбоку, что подчеркнуло все мельчайшие неровности каменной стены. Эти неровности стали выстраиваться в какую-то линию. Ученые насторожились, сконцентрировались и продолжали пристально смотреть на то, что проявлялось. Вначале всё казалось очень странным и неузнаваемым. А потом это всё превратилось в знак, который они видели в книгах при работе в библиотеке. Это был ансамбль из колец различной величины, вложенных друг в друга, и точки посредине. Весь рисунок выглядел, как широкий торец спирали, уходившей вниз по стене и по пути сужавшейся, а в конце переходившей в извилистые прерывистые линии, напоминавшие волны на водной поверхности. Угол падения солнечных лучей снова изменился, и картина исчезла. – Что нам делать с этим? – медленно произнёс Ник, растягивая слова и как бы выражая недоумение.

– Что мы всегда делаем, – ответила Вета. – Думать.

– Ну да, думать, – согласился Ник. – Но вначале, наверное, надо разбить бивак и поесть что-нибудь.

– Ты что, хочешь ночевать прямо здесь?

– Да, – ответил Ник и начал оглядывать землю под ногами, отыскивая более или менее подходящую площадку для установки палатки. Он шаркал ногами у подножья гребня, выгребая мелкие камни, притаптывая каменистую поверхность, как если бы проверял на прочность, и вдруг встал, как вкопанный. Постоял так немного, медленно повернулся к Вете и нерешительно произнёс: – Я думаю, мы нашли вход.

– Не шевелись, – предупредила она. – А то как бы не провалиться в преисподнюю.

Потом достала лопатки из рюкзаков и осторожно приблизилась к нему.

– Я чувствую пустоту внизу, – приговаривал Ник, притопывая потихоньку ногой. – Выглядит так, как будто эта плита закрывает глубокую шахту.

Покончив с притопыванием, он отступил немного назад, лёг на землю и стал разгребать почву лопаткой. Вета тоже легла и стала делать то же самое. Они откапывали почву вокруг сантиметр за сантиметром, и плита, наконец, показалась. Размер её был два на два метра в поперечнике.

– Мы не сможем сдвинуть эту плиту, – со вздохом сказала Вета. Ник, наконец, тоже устал. Они установили палатку на куче снятой почвы, предварительно выровняв и притоптав её, наспех поужинали и вконец измождённые уснули. Следующее утро началось всё с той же проблемы: как открыть вход в подземелье и что делать, если плита не сдвинется. Решили попробовать применить эксперимент с Кавказским вариантом, то есть, откопать отверстие шире плиты и провалить её внутрь. Но в данном случае этот вариант не сработал, так как отверстие было намертво оковано каменными глыбами по периметру и, естественно, никакой ручной раскопке не поддавалось. Уставшие и разочарованные, учёные встали у вертикальной стены гребня и снова стали в неё всматриваться. – Я думаю, что сюда надо будет присылать специальную бригаду для вскрытия этого входа, – через некоторое время сказала Вета, – а эта спускающаяся спираль, нарисованная на стене, намекает на то, что шахта уходит вниз к основанию горы.

– Похоже, – согласился Ник. – А знаки волн в конце её могут говорить о наличии выхода её в озеро, у которого мы ночевали.

– Посмотри сюда! – вдруг воскликнула Вета. – Ты видишь эти едва заметные вертикальные линии, пересекающие знаки волн?

– Да, вижу, – ответил Ник. – Здесь их две параллельных друг другу.

– Двойная линия, пересекающая волны, – это может быть знак перехода озера и прохода под его дном к противоположной горе.

– Значит, идём вниз? – Другого выхода, кроме как спускаться вниз по склону туда, откуда с таким трудом поднялись на эту вершину, на самом деле не было, как бы это не разочаровывало. Приходилось смириться и подчиниться ситуации. Ник понимал, что Вета, продолжая смотреть на спираль, что-то обдумывала. Но жаждал действий. – Послушай, Доктор, давай хотя бы обойдём этот гребень вокруг. Что если там ещё что-то кроется? – предложил он.

– Давай, – согласилась Вета. – Тем более, что там, наверняка, имеется спуск.

Они пошли вдоль гребня в юго-западном направлении. Прошли метров двести до его конца и резко остановились: у их ног прямо от самого подножья гребня начиналась зигзагообразная лестницеподобная тропа, уложенная каменными плитами, извивавшаяся вниз по склону. Удивлённые или удовлетворённые, но явно поражённые увиденным, учёные стояли несколько минут молча и неподвижно, как две окаменевшие статуи. Затем, как бы по команде, опустились на землю и сели, вытянув ноги по направлению к спуску каменой лестницы, а сами повернулись к гребню, чтобы ещё раз взглянуть на спиральную графику.

– Они так показывают, будто внутри этой горы нет пирамиды, – заметил Ник.

– Я думаю, что это отвлекающий манёвр, – возразила Вета. – Если кто-то из наткнувшихся на этот гребень не обнаружит выход у его подножья, то эта лестница может увести от дальнейших исследований.

– Если принять эту версию, – продолжил Ник, – то можно предположить, что шахта у подножья гребня может служить запасным выходом, который никто из непосвящённых не может обнаружить и разрушить.

– Вполне возможно, – согласилась Вета. – Но нам эта так называемая лестница может оказать хорошую услугу для более лёгкого спуска.

Посидев ещё немного, учёные поднялись с намерением начать осторожный спуск, но снова, перед тем, как сделать первый шаг вниз, решили всё-таки заглянуть за гребень, посмотреть, что происходит на его тыльной стороне. Они прильнули спинами к торцу гребня и стали медленно шаг за шагом огибать его. Шли вплотную друг к другу. Ник шёл первым. Торец был острый. Поворот предстоял резкий. А Ник уже занёс левую ногу для следующего шага и почти поставил её. И вдруг увидел! Увидел пространство! Перед ним лежало воздушное пространство. Просто голое воздушное пространство. Склона не было. Под его ногой не было земли! Нога мгновенно повисла в воздухе – он застыл в ужасе на самом краю тёмной пропасти!

– Что? – спросила Вета каким-то жутким бездыханным голосом.

– Отступи назад, – прохрипел Ник. – Я вишу над бездной.

Вета сделала один шаг назад, затем протянула Нику руку и сказала:

– Медленно протяни свою правую руку назад. После того, как я возьмусь за неё, поворачивайся на правой ноге и прыгай на меня.

Ник протянул руку и, почувствовав, что Вета уже взялась за неё и крепко держит, готовая потянуть на себя, сделал быстрый правый поворот и прыгнул, приземлившись на левую ногу. Трюк удался. Они облегчённо выдохнули и снова опустились на землю. Сил не было: так много энергии было потрачено на это, казалось бы, пустячное движение. Между тем, день уже вступил в свою вторую половину. Подкрепившись и набравшись сил, учёные вытянулись на животах головами к обрыву и решили разгадать что же там всё-таки произошло. По их мнению, это был тектонический разлом, по которому тыльная часть горы соскользнула вниз, образовав огромную ступень, и до сих пор держалась там. В какое время геологического развития это произошло, они не могли сказать, но определённо позже, чем была построена лестницеподобная тропа, потому что часть её была унесена с собой этим обвалившимся куском склона. В общем, они решили не рассуждать на эту тему, а начать спуск. Плиты лестницы лежали наклонно вниз, но поверхность их была поперечноребристая, что обеспечивало довольно лёгкий спуск, несмотря на то, что ребристость всё-таки была слегка сглажена каким-то налётом почвы. В течение каких-нибудь двадцати минут они подошли к пункту, у которого тропа раздваивалась: главная ветвь, выложенная плитами, резко поворачивала налево и переходила на свалившуюся часть горы, где продолжалась в горизонтальном положении, пока не оборвалась у мозаики каменных плит, широко разбросанных по склону до самого его подножья, а вторая ветвь тропы, уже без всяких каменных плит, продолжала скользить прямо вниз по склону.

– Давай сходим налево, – рассмеялся Ник.

– Давай, – согласилась Вета. – Тем более, что поход налево – это всегда интрига.

Они подошли к россыпи из плит и стали внимательно всматриваться в отдельные плиты. Как и ожидалось, некоторые из них несли на себе следы былого покрытия белой почти прозрачной полированной породой, через небольшую толщину которой местами просматривались остатки электронной системы, по-видимому, некогда служившей для сбора солнечной энергии.

– Что и требовалось доказать, – с большим удовлетворением произнёс Ник.

– Если учесть наличие тех плит, которые ты видел на фронтальной стороне горы, и этих на её тыловой стороне, то можно вполне достоверно заключить, что эта гора была огромной пирамидой со всеми конструкциями внутри, – сделала вывод Вета. – «Но странная порода, из которой сделаны эти плиты,» – промелькнула какая-то залётная мысль, – «напоминает кварц».

– Значит это не запасной выход у подножья гребня, как я думал раньше, а главный выход пирамиды у её пика, – продолжил свою мысль Ник.

– И соответственно вход надо искать у подножья горы, – заключила Вета. – Идём туда.

Они вернулись к бесплиточной тропе и, усевшись на свои рюкзаки, заскользили вниз. И в считанные минуты оказались у подножья горы, у самого края водоёма, но не того круглого озера, где ночевали позапрошлой ночью, а следующего по ходу в глубь ущелья. Здесь не было никаких озёрных берегов, и вода подмывала непосредственно склоны ущелья, вымывая породы у их оснований. Тем не менее, Вета и Ник не свалились в воду, а, случайно зацепившись за какой-то куст, который и сам оказался каким-то чудом всё ещё невымытым, уселись на него верхом, как на конька-горбунка, и сидели некоторое время абсолютно ошарашенные, держась за свои рюкзаки и за куст одновременно. Они сидели, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам, где ничего видно не было, кроме стены густого хвойного леса, который закрывал всё вокруг и позволял видеть только кусок синего безоблачного неба высоко над головами как единственного окна во внешний мир. В этом месте две горы с противоположных сторон ущелья подходили очень близко друг к другу, оставив только пространство для водного бассейна, который удобно расположился там как один из звеньев в цепи множества мелких озёр, через которые бежал ручей, соединявший их и подсказывавший путь к выходу. Но яркое небо, светлые провалы между верхушками деревьев и желание проникнуть в пирамиду подвигали к действию тут и сейчас. Тем более, что в голове Веты постоянно звучало: «Здесь и сейчас! Здесь и сейчас»! Поэтому наши путешественники, отойдя от шока и недолго думая, аккуратно взяв оба рюкзака, вытянули из них водолазные костюмы и нервущиеся водонепроницаемые мешки. Кое-как, помогая друг другу, они натянули костюмы и запаковали свои рюкзаки в мешки, которые потом связали вместе, привязали к прочному шнуру и бросили в воду, куда и сами через некоторое время соскользнули. Удерживая шнур в руках, они приступили к тщательному обследованию подножья горы, временами погружаясь глубже или всплывая на поверхность в попытках найти вход в пирамиду. В какой-то момент Ник, который шёл впереди, почувствовал некую турбулентность в воде и предупредил Вету об опасности. Они оба остановились. Выждав немного и не почувствовав ничего особенного, Ник снова двинулся вперёд. После некоторого раздумья Вета последовала за ним. И вдруг какая-то сила слева, со стороны горы, толкнула Ника и отбросила его к противоположной стороне почти на середину водоёма. Вета в испуге отпрянула назад и схватилась за камни в склоне горы, но, увидев Ника целым и невредимым, стала снова медленно пробираться вперёд к турбулентной зоне. Тем временем Ник, сделав круг в воде, подплыл к Вете сзади и, обойдя её справа, прошёл вперёд. Сейчас, под воздействием страха быть сбитыми с ног, они продвигались намного медленнее. Когда, наконец, подошли к тому месту, откуда были оттолкнуты, они поняли, что это был бурный поток воды, буквально вырывавшийся из тоннеля в их горе, или, как они интерпретировали, из древней пирамиды. Хотя он и создавал турбулентность и отталкивал их, но падал-то вниз, в некое отверстие на дне озера. Учёные понимали, что против такого потока им не войти внутрь пирамиды, поэтому решили спуститься в отверстие в дне озера и посмотреть куда же оно ведёт и нельзя ли будет им воспользоваться в своих целях. Ник выпустил воздух из мешков и, подав один конец шнура Вете, а другой держа в своей руке, стал осторожно спускаться. Прямо в бурлящем потоке! Вета следовала за ним. Колодец оказался довольно глубоким и был обрамлён бетонными стенами. У основания его вход в гору был замурован бетонной плитой. А с противоположной стороны зияло огромное отверстие, которое предположительно являлось входом в тоннель, пролегавший под озером. Куда он вёл, пока было непонятно. Водный поток, вываливавшийся из их огромной горы, устремлялся именно туда. Учёные вступили в него и тут же убедились, что да, это был тоннель и пролегал он горизонтально в направлении к противоположному борту ущелья. Стали продвигаться вперёд. Но путь оказался из разряда непреодолимых, потому что вода внутри его не просто продолжала бурлить, но ещё и циркулировала в вертикальной плоскости, а также толкала волнами то вперёд, то назад по абсолютно неизвестным причинам и с непредсказуемыми интервалами. Это сильно настораживало, но и вызывало чувство злости. А злость придавала силы. Злые и раздражённые, они всё-таки постепенно продвигались и примерно через полчаса наткнулись на вертикальную цементную плиту, блокировавшую вход в следующую секцию тоннеля. Вода всем своим напором ударяла в эту плиту и, отталкиваясь от неё, создавала встречный поток и толчки в тоннеле. Кое-как учёным удалось прильнуть к плите и как бы уйти из зоны отталкивания. Пока Ник, стоя лицом к плите, ощупывал её периферию в поисках кодового замка, Вета стояла в ожидании в средней её части, прижавшись к ней спиной, и, по-видимому, надавила на какую-то потайную кнопку, потому что плита вдруг повернулась вокруг своей собственной оси и открыла чёрный зев горы. Поток воды из тоннеля устремился в открывшуюся пустоту и втолкнул туда учёных. В мановение ока они оказались у цементной стены, об которую чуть не разбились. Благо к стене была прикреплена длинная горизонтальная ручка в виде перила, которая и сработала в качестве амортизатора. Ухватившись за ручку, они смогли встать на ноги, а встав, обнаружили, что глубина воды была им примерно по пояс, то есть, дно тоннеля в этой его секции шло на подъём. Может ещё и поэтому сила удара оказалась слегка ослабленной. В любом случае, они остались целыми и невредимыми и первое, что сделали, сняли свои водолазные маски, открепили от них фонари и отключили баллоны с кислородом. Стали осматривать угол, в который попали под напором потока. По правую руку по ходу увидели лестницу, поднимавшуюся наверх, и сразу поднялись по ней на несколько ступеней и сели на первую же вышедшую из воды, чтобы снять свою водолазную амуницию и хоть немного перекусить. Но только поели, как почувствовали страшную усталость и абсолютное отсутствие сил и желаний хоть куда-то двигаться. Они просто раскатали свои спальные мешки на ступенях обширной лестницы и тут же уснули.

Следующим утром, едва позавтракав, учёные поднялись по лестнице до самого её верха и обнаружили, что запечатаны внутри горы. Такого разочарования они, кажется, не испытывали никогда в их жизни: выход, или, возможно, вход в следующую секцию оказался снова заблокированным, и не просматривалось никакой возможности выбраться из этой ловушки, кроме изнурительного обратного хода. Они не слетели с горы в бездну, не захлебнулись в бешено бурлящем потоке, так может быть банально умрут на этой гигантской лестнице, когда до выхода из этой древней пирамиды оставались считанные метры. Быть заживо похороненными? Нет! Никогда! Сидя на верхней ступени в темноте, они продолжали исследовать цементные стены с помощью своих фонарей. Тусклые световые пятна ползали по стенам вверх и вниз, влево и вправо, но ничего не находили.

– Что зря тратить энергию батареек, давай выключим фонари и просто подумаем, как жить дальше, – уныло произнёс Ник. Вета не возражала. Через некоторое время голос Ника раздался снова: – Доктор, не могла бы ты тоже выключить фонарь?

– Я выключила, – ответила Вета.

– Но я вижу свет за твоей спиной, – настаивал Ник.

Вета проверила фонарь. Он был выключен. Тогда она развернулась и немного сдвинулась в сторону. И они увидели слабый лучик света, пробивавшийся через маленькую щель между стеной и лестничной ступенью, что означало для них никак не меньше, чем жизнь. Одухотворённые, они взяли свои геологические молотки и лопатки и начали копать. Оказалось, что часть стены в этом месте была разрушена, и это дало им возможность докопаться до пород, которые к тому же были абсолютно не скальными.

– Это рудная жила, – определила Вета.

– И не исключено, что кто-то уже использовал этот лаз, – предположил Ник.

– Да, – раздался вдруг глухой низкий голос. – Мы иногда пользовались им. Но он уже опять завалился.

В наступившей тишине Ник спросил потихоньку:

– Чей это был голос? – и, не дождавшись ответа, крикнул: – Кто говорит? Где ты?

– Я здесь, – послышался ответ. – Прямо сзади вас.

Учёные медленно развернулись на сто восемьдесят градусов и увидели какую-то тень в виде огромного мужчины, который прошёл через тоннель и сел на ступень, где всего несколько минут назад сидели они сами. Их передёрнуло. А потом они остолбенели.

– Кто ты? – смог, наконец, вымолвить Ник.

– Я являюсь духом моего тела, которое погибло много тысячелетий назад, произнесла тень. – Когда я был внутри моего тела, я был одним из тех людей, которые вышли из северного океана в последнее таяние на этой планете. Мы знали, что наши предки построили много пирамид миллионы лет назад. Они открыли эту планету и населили её жизнью. Это была наша планета.

– И что случилось? – робко спросила Вета.

– Я точно не знаю, но думаю, что может наши недруги решили отобрать у нас нашу планету, – выдохнула тень. – Во всяком случае, ходили легенды, что вдруг налетели астероиды, резко повысилась радиация, начались извержения вулканов, повергая в огонь огромные территории, устраивая взрывы и тектонические катаклизмы. От смертельной радиации, пожаров и тектонических катаклизмов, которые охватили всю планету, почти все люди погибли. Некоторые спрятались в пещерах, немногие смогли уцелеть в глухих лесах, а совсем отчаявшиеся попрыгали в воду. Мои предки были среди тех, кто ушёл в воду.

– И что случилось потом? – снова спросила Вета.

– Когда мы снова вышли из воды, мы стали искать пирамиды, которые наши люди понастроили по всей планете, и хотели спрятаться в них, но не смогли найти их здесь. И все пошли искать их по всей планете. Я в то время ещё был живым мужчиной, но очень старым. Поэтому, когда я нашёл эту спрятанную в горах пирамиду, я решил остаться здесь и дожидаться, когда кто-нибудь ещё из наших людей прибудет с нашей планеты. Но никто до сих пор не прибыл, – ответила тень и замолчала.

– Почему? – спросил Ник.

Тень помолчала некоторое время, как бы что-то высчитывая, а потом сказала:

– На это нужно время. В вашей системе хронологии это занимает сотни миллионов лет.

– Сколько нам ещё осталось ждать? – спросил Ник несколько нервозно.

– Я не знаю. Может быть ещё миллиона два, – ответила тень. – Но зачем вам ждать их? Они такие большие, а вы превратились в таких крошечных, что в вас трудно распознать людей. Если бы не ваша способность говорить, я бы, наверное, никогда не задержался около вас. – Учёные растерянно переглянулись. Тень посидела молча, а потом продолжила: – Я шёл на сигнал, идущий из её головы, – указал он на Вету. – Это сигнал наших людей. Но, повторяю, я прошёл бы мимо даже этого сигнала, если бы не услышал вашу речь. Ваш язык звучит как производный от нашего языка. Ну да ладно, сильно не беспокойтесь. Как я успел заметить, наблюдая за всеми вами пока сидел здесь в одиночестве, вы начали увеличиваться в размере. Каждое следующее поколение становится крупнее предыдущего. Через несколько миллионов лет вы будете вполне различимы и наши люди опознают вас. Они принесут мир на вашу планету и у вас наступит счастливая жизнь.

– Если планета всё ещё будет существовать к тому времени, – хмуро заметил Ник.

– Ничего не случится с вашей планетой, если вы сами не взорвёте её, гадкие людишки.

– Почему гадкие? – не сдержалась Вета.

– Потому что вы такие крошечные и беззащитные, но такие забияки. Вы вечно воюете друг с другом вместо того, чтобы объединиться и придумать что-нибудь для защиты планеты от внешних сил. Они уже начали бороться с вами. Вы не замечаете этого?

– Нет, – ответили учёные в один голос.

– А как насчёт изменения климата, цунами, вирусов, исчезновения самолётов?

– Что же нам делать со всем этим? – воскликнули они.

– Прежде всего, перестаньте воевать друг с другом. Затем объедините свои лучшие умы и придумайте цифровой экран вокруг вашей планеты, чтобы никто не смог вас обнаружить.

– Мы наоборот посылаем всякие сигналы в космос, чтобы хоть кто-то ответил, – сообщил Ник с гордостью.

– А зря. Там нет друзей, – предупредила тень.

– А как же ваши люди? – не сдавался Ник

– Не беспокойтесь о моих людях. Мои люди – это ваши предки. Они ваши люди. Они уже опознали вас телепатически и идут. Как я сказал, через пару миллионов лет будут здесь. Так что продолжайте дышать.

С этими словами тень исчезла. А учёные остались стоять в недоумении, и как реагировать на всё увиденное и услышанное, пока не знали.

– Что это было? – выдавил из себя Ник, опомнившись.

– Я же сказал: продолжайте бороться за жизнь, – раздался голос из темноты.

Ничего не оставалось делать, как вернуться к раскопке лаза. Копали молча и неистово и где-то сразу после полудня умудрились выползти из зловещей и загадочной темноты на дневной свет.

– О, Господи! Я боялся, что мы застрянем там надолго, – выдохнул Ник с облегчением. Вета молчала. Она с деловитым видом разглядывала что-то прямо у своих ног. Это оказалась цементная плита, вмонтированная в землю. – То есть, это был запасной вариант для входа в пирамиду и выхода из неё. Той самой пирамиды, расположенной внутри огромной горы, что на противоположной стороне озера, с которой мы так удачно съехали, – подвёл итог Ник, любитель всяких комментариев.

– Точно, как и сказала тень, – напомнила Вета. – Но давай проверим руду на предмет наличия драгоценных камней. Что если тень нашего прошлого оставила нам подарок?

И тут же, как по заказу, какой-то яркий блеск ослепил их. От неожиданности они зажмурились, но через некоторое время потихоньку открыли глаза и огляделись. На некотором расстоянии от них на земле что-то сверкало, маня необычной яркостью. Учёные нерешительно двинулись навстречу и буквально через пару минут встали, как вкопанные, очарованные необычайной красотой двух синих алмазов, сидевших на камне, как бы в ожидании их. Они нагнулись и аккуратно отсоединили их с помощью специальных щипцов, оказавшихся в их арсенале. Но не долго им пришлось любоваться ими. Камни выпали из их рук и исчезли, как будто их там никогда и не было. Только пуля лежала на земле на некотором расстоянии от них и тоже поблёскивала. Ник поднял её и произнёс:

– Кто-то использовал её.

– Возможно кто-то охотился здесь, – предположила Вета.

– Этот кто-то охотился за человеком, потому что пуля была выстреляна из пистолета. Причём недавно, возможно даже тогда, когда мы разговаривали с этой загадочной тенью, – уточнил Ник с многозначительным видом. – Так мы будем писать отчёт с предложением прислать сюда какую-то экспедицию для вскрытия главного входа в пирамиду у подножья гребня на той огромной горе? – спросил он, немного помолчав.

– Как всё переплетено, – заметила Вета. – Может лучше не делать этого.

– Дадим шанс этому духу дождаться его людей? – догадался Ник.

– Наших людей, – уточнила Вета.

Они стояли молча, на какое-то время погрузившись в мысли о том, насколько они были правы в своём решении. А потом произнесли нерешительно:

– Что же нам делать?

– Идти на восток и у края большой кимберлитовой трубки дожидаться своих двойников, – послышался голос древней тени.

– Оказывается, он всё время шёл по нашим следам, – задумчиво произнесла Вета. – Наверное, моя душа, которая сейчас общается с нашими предками, сориентировала его, а слова, звучавшие как навигатор в моей голове, были его словами, указывавшими нам правильное направление. Боже мой, насколько же сложен мир.

– Да уж, – вымолвил Ник со вздохом. – Так куда же мы идём?

– «Странно,» – подумала Вета. – «Почему Ник не отреагировал на мои слова, которые я сейчас произнесла? Не удивлюсь, если узнаю, что он может считывать мои мысли,» – Так ты спрашиваешь куда нам идти? – спросила она вслух. – На востоке отсюда это может быть только Восточно-Сибирский Щит. Видимо, погружаться в недра Земли наши души будут именно там и скорее всего через одну из кимберлитовых трубок. Трубка «Мир», как наиболее древняя, смотрится наиболее перспективной. Поэтому через ряд мелких древних достопримечательностей вдоль побережья Северного Ледовитого Океана мы тоже будем продвигаться туда.