Антиматерия Земли. Путешествие в глубину веков

– Я думаю, что возраст этой пирамиды приблизительно такой же, как и Египетских Пирамид, – через некоторое время сказал Ник.

– Возможно, – согласилась Вета. – И цель их строительства, по-видимому, была одна. Не ясно только какой была эта цель и чем была обусловлена именно такая кладка.

– Ну с кладкой всё более или менее ясно, – заметил Ник. – Они явно преследовали цель обеспечить их долговечность. Но для чего они их строили, не понятно.

– И всё-таки, что ты думаешь по этому поводу? – спросила Вета.

– Как одно из направлений – для получения солнечной энергии, – ответил Ник.

– А для чего они снабжали их приборами, генерирующими что-то такое, что вызывает потерю сознания? Кого они собирались отпугивать? Возможно, конечно, что потеря сознание – это побочный эффект. Основной целью могло быть оказание оборонительного воздействия на любые попытки разрушения нашей планеты. С целью её сохранения, – высказала Вета свои соображения.

– Я не думаю, – возразил Ник. – Для защиты планеты они бы сделали какой-нибудь зонт за пределами земной атмосферы. А то безобразие, которое эманируют их пирамиды, имело, по-видимому, чисто локальное значение, а именно – для защиты системы, предназначенное для поддержания внутренней температуры, чтобы все другие её части не разрушились. Они не делали никаких защитных зонтов от ядерных или астероидных атак. И их амбициозные сооружения не выдержали испытание временем.

– А эта мысль, наверное, пришла уже от твоего двойника, – заметила Вета с улыбкой. Затем продолжила: – Если это не является результатом прямой атаки, то причина разрушения этих пирамид может крыться в не совсем правильном их расположении. Как мы можем видеть сейчас, те пирамиды, которые остались на своих местах, были построены на кротонах, то есть, на наиболее прочных и стабильных участках земной коры, тогда как другие, вроде этой, – в пределах тектонически активных зон, которые и спровоцировали их разрушения именно из-за неустойчивости ситуации. Хотя, учитывая то, что каменные блоки являются гранитными, мы можем предположить, что здесь был небольшой гранитный щит, который, по-видимому, тоже был перемолот в этой ситуации.

– Хорошо, – сказал примирительно Ник. – Видит Бог, мы не можем разгадать их замыслов сейчас, хотя эта пирамида слегка приоткрывает занавес над туманным прошлым. Ты видишь это? – вдруг воскликнул он.

– Что? – не поняла Вета.

– В том углу, – почти прокричал Ник и бросился к дальнему углу кубической сферы. Вета – за ним.

Там было углубление в виде небольшой ниши вместимостью два на два метра с очень высоким потолком – метров около шести, то есть на всю высоту камеры. Они вступили внутрь. Ник инстинктивно проверил крепление своего шнура. Каменная плита, на которую они встали, вдруг поехала вниз, а вместе с ней и они заскользили вдоль стен, всё ниже и ниже. Через некоторое время плита всё-таки остановилась, и они оказались на полу камеры третьего нижнего уровня. Эта камера не была так завалена, как прежние две, но, как и прежние, тоже была квадратной, хотя и значительно большего размера – с шириной стен около пятидесяти метров. Стены были облицованы отполированным белым мрамором и осложнены некоторыми архитектурными дополнениями, из которых наиболее примечательными были неглубокие ниши по периметру, в которых стояли полуразбитые гранитные столы и стулья, и большие мраморные плиты в промежутках между нишами, которые выглядели как выдвижные стенные кровати, хотя никаких приспособлений для операций с ними видно не было. Над нишами и плитами на стенах просматривалась какая-то символика, расшифровать которую они не могли. В одной из стен обнаружилась арка, от которой начинался узкий коридор, ведущий далеко вглубь. Появилось естественное желание ступить за арку. Ник проверил оставшуюся длину шнура. Ещё один шнур был даже не распакован. Таким образом, в запасе у них было больше трёхсот метров шнура. Проверили время: около трёх часов после полудня. Всё сходилось, и они решили идти. Ник вступил в коридор. Вета последовала за ним. Они быстро продвигались вперёд, поглядывая на стены. Стены были грубые, необработанные, а коридор оказался не таким уж глубоким: метров через тридцать от арки наткнулись на его торец, где он неожиданно закончился. В стене этого торца было квадратное окно с размером стороны метра в полтора, намертво заблокированное породой снаружи.

– Скорее всего этот коридор образовался вынужденно в результате вырубки блоков для сооружения внутренних пирамид, – предположил Ник.

– Возможно, – согласилась Вета. – Те люди могли даже жить здесь какое-то время после катастрофы, использовав мраморный зал в качестве комнаты для проживания, а шахту – для выхода. Я нашла в одной маленькой нише окаменелые остатки пищи в небольшом мраморном блюде и положила их в свой рюкзак.

– Хорошо, – подытожил Ник. – Уже три часа тридцать минут. Надо возвращаться. Мы всё равно не разрешим эту проблему сейчас.

Они развернулись и, держась за шнур, пошли к арке. Как только пересекли арку, Ник бросился к нише, где должна была быть плита, на которой они спустились на этот уровень. Но плиты не было! Она сама собой поднялась вверх снова. Стали прощупывать стену в поисках какой-нибудь операционной системы, чтобы спустить плиту. Наконец, какая-то кнопка обнаружилась, и Ник нажал на неё. Наверху раздался треск. Едва успели выскочить, как плита свалилась вниз. Ник, а за ним и Вета, с опаской вошли в нишу снова, встали на плиту и нажали кнопку. Но плита не тронулась с места. Их спасительный шнур свисал сверху и манил к действию. Ничего не оставалось делать, как подчиниться. Ник начал забираться по шнуру, подтягивая Вету за собой. Кое-как достигли потолка и выкатились из отверстия на пол второго уровня. Только они выползли, как плита сама собой тоже подскочила вверх, а потом опять громыхнулась вниз. И это прыгание вверх-вниз, вверх-вниз повторялось и повторялось.

– «Бегите!» – прокатилось по камере. Они поняли, что начиналось новое землетрясение, и бросились к куче каменных блоков, чтобы обратным ходом выбраться наверх. Держась за шнур, поднимались по каменной пирамиде на манер скалолазов. Торчавшие углы блоков были огромные и уродливые. Именно по ним учёные бежали вверх, изранивая ноги, и остановились прямо под потолком. Теперь надо было как-то пробраться в дыру в потолке, чтобы оказаться в трубе внутри пирамиды на первом уровне. А плита в их «лифте» прыгала и прыгала, сотрясая всё сооружение. И их куча не выдержала: стала рассыпаться и уходить из-под ног. Ноги повисли в воздухе. Ник едва успел ухватиться за край дыры в потолке и полез в трубу. Пока он лез, Вета беспомощно висела на шнуре. Наконец, он влез в пирамиду на первом уровне, кое-как приподнялся в трубе, упёрся ногами в края дыры и стал втягивать Вету. Ей удалось ухватиться за край дыры. Это ослабило вес на Ника и он смог подняться немного выше. Но камни вокруг трубы тоже стали расползаться. Учёные висели на шнуре, боясь дотронуться до них. А сверху уже падал свет из отверстия в их верхней шахте. Он снова манил, давал надежду, прибавлял сил. Пирамида из камней вибрировала, сотрясалась, но труба внутри неё, в которой они висели, всё ещё держала свою форму. А Вета всё ещё была в самом её низу. Она уперлась ногами в края дыры в основании пирамиды и держала шнур натянутым. Ник торопливо лез по шнуру вверх и, наконец, достиг нижней ступени шахты, ведущей на поверхность земли. Но не успел он ступить на неё, как тут же осознал, что она уже тоже шаталась. Безудержный страх охватил всё его существо: если ступень упадёт, она убьёт Вету. Он не встал на эту смертоносную ступень, а полез выше и лез до тех пор, пока не нашёл прочную ступень. Встав, наконец, на твёрдую поверхность ступени, он потянул Вету вверх и, дождавшись, когда она достигла нижней ступени, крикнул:

– Не наступай на ступени.

– Пени… пени… пени… – звучало внизу.

Вета, между тем, оказалась в шахте, и это звучание казалось ей каким-то загадочным эхом, неизвестно откуда шедшим. Она наступила на нижнюю ступень, которая тут же наклонилась вниз и сбросила её ногу. Её тело повисло на шнуре. И в этот самый момент нижний блок шахты обвалился. Ник был уже у выхода. Оставалось два метра. Вета уже стояла на прочной ступени. Ник был в метре от поверхности.

– Постой немного там, – крикнул он.

И сразу же несколько блоков под Ветиными ногами обвалились. А сама она снова повисла на шнуре, и из груди вырвался крик.

– А… А… А…, – донеслось из шахты. Весь напрягшись, Ник сделал какой-то невообразимый кульбит и выкатился на поверхность. Лёжа на земле, он из последних сил тянул шнур. Наконец, Ветина рука показалась у края верхнего камня. Ник ухватил её за кисть и потянул на себя. Вета выползла наружу и распласталась у края бездны. И в этот самый момент остатки камней в шахте стали с грохотом обваливаться вниз. Учёные почувствовали, что земля под ними стала опускаться. Они откатились перекатом, потом кое-как поднялись и, спотыкаясь, побежали к кустарнику. Нашли палку покрепче, укрепили флаг, сделали два выстрела, немного отдышались и с новыми силами побежали, покатились, заскользили вниз по склону. Кусок окаменелой еды в небольшом мраморном блюде остался единственным свидетельством их путешествия в загадочный подземный мир. В этот раз землетрясение похоронило его навечно.

Глава 12

Говоров Аркадий Валентинович был готов к своему единоличному путешествию на Север, где он надеялся отыскать Доктора Вету Александрову, которую сам же ошибочно спровадил в Америку, о чём очень сильно сожалел. Продвигаясь к этой своей цели, он оформил себе командировку на одну из буровых платформ в Арктическом Нефтепоисковом Объединении. Правда, погодные условия в тех местах его сильно не устраивали, но, во-первых, он не собирался задерживаться там надолго, а во-вторых, руководствовался постулатом, что цель оправдывает средства, ну а в-третьих, он уже имел некоторый опыт работы в северных районах и знал, что «не так страшен чёрт, как его малюют». Ему и вправду не пришлось там долго сидеть, так как после беглого опроса местных геологов он выяснил, что её там не было даже близко. «Что же делать?» – снова задумался он. Было понятно, что она уехала на Север. Это не подлежало сомнению. Но куда? Могла ли она поехать на Аляску? Очень сомнительно. Смешно было ехать из Америки на Аляску через всю Россию. Если бы даже она и захотела поехать туда, то полетела бы самолётом прямо из Америки. Но она поехала на Север из России. Значит она была где-то там. – «Что если начать с западной части нашего Севера?» – Мурманск? Не очень вероятно с его точки зрения. – «Скорее всего, она могла начать с Санкт-Петербурга.» – Он вдруг вспомнил, что много лет назад у него был друг, с которым он учился на Украине в Киевском Университете. Они оба были «генеральскими» детьми и оба не знали украинского языка, на котором там велось преподавание, поэтому оба были в «одной упряжке», выкручиваясь как могли. После окончания университета, его друг получил направление в Санкт-Петербургский Географический Институт, а он сам поехал работать в Сибирь. Было самое время позвонить другу. Но оказалось, что его друг в это время был на Северном Кавказе с какой-то экспедицией. Правда, секретарь, с которой он разговаривал, сказала, что видела в Институте Доктора Александрову с каким-то геологом из Америки и что они уехали на Кавказ вместе с его другом, хотя куда именно, она не знала. Что оставалось делать Аркадию Валентиновичу? Он решил лететь на Кавказ. И прибыл непосредственно в Кавказское Географическое Общество. Потом нанял лошадь в соседнем селе и поехал в горы, где, как он выяснил, работал его друг. Однако, его друг сообщил, что Доктор Александрова и американец выполнили свою задачу и вернулись в Санкт-Петербург, чтобы поехать в другую экспедицию, при этом не уточнив, в какую именно. Поэтому и товарищу Говорову ничего другого не оставалось, как терпеливо вернуться в Санкт-Петербург, где он, наконец, и узнал, что они уехали в Карелию. Он, конечно, знал где эта Карелия находилась и как туда ехать, но не знал цели путешествия этих учёных, и поэтому не мог даже приблизительно определить место их пребывания. Думая, однако, что Мурманск, куда он не хотел лететь с самого начала, это и был той самой Карелией, а не каким-то там Кольским полуостровом, он на сей раз туда и полетел. В Мурманском Геологическом Объединении никто ничего не слышал ни о Докторе Александровой, ни о её друге, американском геологе. Поэтому Аркадий Валентинович купил карту местности и, наконец, понял, что, чтобы попасть в Карелию, надо двигаться на юг. Он взял напрокат моторную лодку и по цепи рек и озёр, отделяющих Карелию от Кольского Полуострова, пересёк довольно пустынную местность с севера на юг и оказался в устье Кандалакшского Залива, где и стал искать следы Доктора Александровой. Через несколько дней барражирования вод у берегов залива ему удалось наткнуться на бивак рыбаков. Один рыбак рассказал, что недели две назад видел двух геологов, мужчину и женщину, в горах, в районе концентрации огромных камней, хаотически разбросанных там повсюду. Вначале это известие не принесло ему никакой идеи, но после скрупулёзного обдумывания всей информации, он услышал какой-то сигнал к действию. Этот сигнал привёл его в ближайшее поселение, чтобы поспрашивать людей о местонахождении тех камней. Спрятав лодку в прибрежных кустах в устье реки, по которой несколько дней назад попал в залив, Аркадий Валентинович отправился пешком искать с кем бы ему поговорить насчёт камней. Наконец, ему удалось выйти на одного старика, знавшего множество здешних легенд и чудес. Среди всех прочих, его заинтересовала одна о неслыханных богатствах алмазов, спрятанных в горах под огромным камнем, который отличался от всех других камней тем, что был больше всех, но разница в размере была так мала, что распознать её было невозможно. Поэтому этот камень и этот клад никто никогда не мог найти. Позже, когда были открыты кимберлитовые трубки, все решили, что именно с этими трубками и были связаны те сказочные богатства, и потеряли интерес к огромным камням. Хотя Аркадий Валентинович не был уверен, что Доктор Александрова могла «умирать по алмазам», он всё-таки решил сходить туда и попытать счастья: а вдруг найдёт её среди камней или случайно наткнётся на сказочный алмазный клад. Тем более, что он и сам знал немало легенд о тайнах севера и даже намекал ей когда-то на возможность заняться разгадыванием этих тайн. А вдруг она на самом деле заинтересовалась и сейчас бродит по этим местам. Чем чёрт не шутит.

– Раз уж судьба привела меня сюда, – подытожил он под конец.

Из-за того, однако, что он находился в восточной части территории, а камни предположительно должны были быть где-то в её центральной части, ему предстояло путешествие через серию мелких рек и озёр, во множестве покрывавших местность. Поэтому он не стал прятать свою лодку, а набил её полевой едой и разной амуницией и отправился вместе с ней в глубь материка. Чем глубже он погружался, тем чаще ему приходилось идти на вёслах или даже тащить свою лодку волоком по холодной воде или грязи узких переходов. В конце концов, шаг за шагом, от одного озера к другому, он достиг пункта, дальше которого тащить лодку было уже невозможно. Пришлось спрятать лодку в кустах, взять рюкзак, геологический молоток и отправиться в дальнейший путь относительно налегке. Туманный болотистый ландшафт постепенно сменялся каменистой почвой. Подъём становился всё круче и круче. И, наконец, пришло понимание, что оказался в горах. Хоть и в горах, но обзора не было: мешала густая растительность. Поэтому подъём продолжался. Вскоре на его пути стали попадаться отдельные огромные камни. Они казались очень странными, прежде всего потому, что лежали не прямо на земле, а на каких-то коротких ножках, сложенных из мелких плоских камней, лежавших плашмя друг на друге. Ему казалось, что кто-то сделал это умышленно с целью создания пространства между землёй и камнями, как бы балансировавшими на этих ножках, чтобы при необходимости легче было столкнуть их вниз по склону. «А кто мог это сделать и зачем?» – Подумалось вдруг. Поднялся ещё немного вверх по склону и оказался буквально в окружении таких камней. Сел на землю у одного из них. Растительности уже почти не было. Можно было оглядеться. Камни оказались организованными в ряды, протягивавшимися поперёк склона на сотни метров, как бы обволакивавшими сопку спиралью. Никого не было видно в поле зрения. И казалось, что никого и не могло быть. Первозданная тайга. И тишина. Аркадий Валентинович почувствовал усталость и, учтя то, что день уже клонился к вечеру, решил раскинуть свою небольшую палатку прямо там, где сидел, и чего-нибудь поесть. Вдруг тишину нарушило какое-то стрекотание сверху. – «О, Господи, это вертолёт. Что ему здесь надо?» – Вертолёт покачался из стороны в сторону, как бы поприветствовав его. Он всмотрелся и увидел на месте пилота огромное лицо с улыбкой, растянувшейся от уха до уха. Вертолёт сделал круг и исчез. Снова наступила тишина. Аркадий Валентинович вполз в свою палатку и уснул. – «Я, кажется, видел где-то это огромное лицо,» – было его последней мыслью.

#

Глодус был разочарован. Обычно он без проблем шёл по сигналу своего чипа, когда-то так успешно вонзённого в тело Ника. И его детектор никогда не подводил его. А сейчас всё вдруг полетело прахом. Что-то произошло. Но что? Он никак не мог понять. Несмотря на некоторые признаки, сигнализировавшие, что в его схеме произошёл сбой, он не мог допустить мысли, что в таком «первобытном» мире его чип мог быть перенесён в чьё-то другое тело. Весь его предыдущий опыт показывал, что это было невозможно. Поэтому он решил просто идти на сигнал своего чипа и найти его, где бы он ни был. Но сигналы пропали. Они исчезли после того неудачного случая, когда он столкнулся с тем ненормальным мужиком, копией Ника, который, похоже, был даже не в курсе этой всей истории с чипом. Поэтому надо было что-то делать со всей системой, чтобы усилить чувствительность хотя бы детектора. Сделать что угодно, но найти этот чип. Однако, никакие его преобразования не давали желаемого результата, пока он не попал в Европу. Путешествуя по Европе и бесконечно посылая сигналы, он, наконец, услышал слабый отклик, когда оказался в Германии. Потом вычислил, что отклик шёл с востока. Стало понятно, что продвигаться надо было дальше на восток и, возможно, войти в Россию с этой стороны. Американские службы помогли ему с арендой гражданского вертолёта и приобретением туристической визы в Россию. И он стал постепенно продвигаться: сначала в Финляндию, потом к её восточной границе. Как пришелец из более продвинутого мира, он не верил не только в то, что кто-то здесь мог пересадить его чип в другое тело, но и в то, что в этом хаотическом мире было возможно найти его потерянный чип. Поэтому, когда он услышал его слабые отклики, то был так поражён, что решил вынести любые трудности и неудобства только бы найти его. Ведь от этого чипа зависела вся его дальнейшая жизнь, зависела его пусть и туманная, но всё же возможность вернуться в свой родной мир в том другом пространстве, хотя и вокруг всё той же Земли.

Он пересёк границу и только тогда оценил преимущества вертолёта. Тайга. Бесконечная тайга. Что бы он делал там без вертолёта? «Господи, какая же великая идея пришла в голову этим помощникам использовать вертолёт, который в конце концов доставил меня сюда!» – восторгался он. И каково же было его разочарование и расстройство, когда вдруг обнаружилось, что сигнал чипа снова привёл к тому «сумасшедшему мужику». Единственное, что немного успокаивало, было осознание того, что этот «сумасшедший» появился там неспроста, что он, скорее всего, шёл по следам Доктора Александровой и Ника, которые сбежали из Сибирска в неизвестном направлении. – «Теперь потерять его я не имею права. Только через него я смогу выйти на тех двоих, бегающих от меня». – Когда он увидел Говорова на склоне каменистой сопки, у него, естественно, возникло желание посадить свой вертолёт перед его глазами, чтобы удивить, показать насколько он более ловкий и умелый. Но неуверенность в том, что этот «злодей» не был вооружён, и вдруг всплывшая в памяти «злодейская» гримаса на экране компьютера, заставили его отказаться от этой затеи и не рисковать, тем более, что Говоров, как он уже много раз говорил себе, не был его целью. В его преследовании он видел только один смысл: найти Доктора Александрову и Ника, которые, как он уже верил, переустановили его чип из тела Ника в тело Говорова. – «Это она!» – Повторял он снова и снова. – «Только она была способна сделать это». Но сейчас он приготовил новый чип, чтобы вонзить его в тело одного из них. Лучше бы было, конечно, вонзить его непосредственно в тело Доктора Александровой, так как не было никакой уверенности в том, что она возьмёт Ника с собой при её следующем путешествии в свой продвинутый мир, но с другой стороны, он был почти на сто процентов убеждён, что в её теле его чип не будет работать из-за того, что она была запрограммирована против всякого хирургического вмешательства в её тело, о чём он был осведомлён. А наличие чипа в теле Ника гарантировало бы ему контакт с ними обоими как минимум до самого последнего момента её нахождения в этом мире. А потом уж он отыщет способ как зацепиться за неё. Так самоуверенно думал он, не принимая во внимание, что она была из более продвинутого мира, чем он сам, и её возможности предвидеть были намного выше, чем его.

Таким образом, он приземлился далеко внизу, в низине, и, оставив свой вертолёт, начал медленное восхождение в гору. Естественно, он был натренированным расследователем и преследователем, но длительный пеший поход и тем более в гору был не из ряда его привычек, поэтому очень скоро он выдохся и, заметив, что солнце начало садиться, быстро развернулся и скатился к своему вертолёту, где и провёл ночь в ожидании утра. Утро принесло ощущение голода, чувство усталости и разочарования. Он осознал, что был не готов к такому путешествию, хотя и имел всю полевую амуницию, еду и пистолет, с которым вообще никогда не расставался. Так не хотелось есть консервированную пищу и пить холодную бутылочную воду вместо куска горячей пиццы и чашки обжигающего кофе на завтрак, что был готов полететь в ближайшее село и зайти в любой ресторан. Но к счастью вовремя вспомнил, что здесь были не американские «тауны» с их забегаловками под названием «ресторан», ожидавшими с горячим завтраком любого прохожего, а была тайга без всяких ресторанов, и что его огромный рост привлёк бы внимание людей, сразу же распознавших в нём чужака, чего бы не хотелось ни при каких обстоятельствах. Тем временем чувство голода достигло апогея, поэтому он быстро открыл банку говяжьей тушёнки, которую проглотил, можно сказать, в один глоток, затем выдохнул, взял огромную сдобную булку и стал жевать её, запивая соком из бумажного контейнера. Только после этого почувствовал, что мог вылезти из своего вертолёта и пойти поискать воду. Его внимание привлёк травянистый участок неподалёку, к которому вела какая-то неведомая тропинка. Там оказался небольшой водоём с чистой водой, где можно было умыться, почистить зубы и, наконец, прийти в себя и приготовиться к дальнейшей слежке за своей жертвой.

#

Но Аркадий Валентинович был уже далеко от того места, где Глодус видел его из своего вертолёта накануне. Так как он уснул очень рано прошлым вечером, то и проснулся очень рано утром. И чувствовал себя прекрасно. В своей палатке на надувном матрасе он мог вытянуться во весь рост и комфортно проспать всю ночь. Он вылез из палатки и прислонился к камню. Вокруг чирикали птицы, обсуждая свои дневные планы; какие-то ветки потрескивали в соседних кустах; муравьи торопились по своим делам. Тайга просыпалась. Там, высоко в горах, однако, не было никакого водоёма, поэтому он обмыл лицо бутылочной водой, сполоснул рот и принял консервированный завтрак. После этого свернул матрас и палатку и встал во весь рост. А рост у него тоже был не малый: как минимум метр восемьдесят пять сантиметров. Некоторое время стоял столбом, обдумывая куда же идти дальше. Наконец, решился и зашагал на запад вдоль одного из рядов камней, спиралью взбиравшихся в гору. Шагал медленно и с любопытством приглядывался к камням, особенно когда видел на них какие-то странные рисунки, определённо отражавшие культуру древней цивилизации. Но насколько древней? Он никогда не думал об этом раньше, хотя и слышал что-то о древней цивилизации, населявшей Землю в древности, и слышал о многих признаках её существования в прошлом даже в этом месте, но никогда не был так близок к ней. А сейчас мысли о какой-то важности и значимости всего этого охватили всё его существо. Он впервые в жизни задумался о своём собственном происхождении и почувствовал свою собственную причастность ко всему, что его окружало, огромную важность самого себя. Наполненный чувством гордости, он поднял высоко голову и прибавил шагу. Дальше, надо идти дальше, искать тех двоих, которые могли бы привести его к богатству. Он не сомневался, что они искали тот зарытый клад и что знали, где он спрятан. Единственное, что оставалось сделать, это найти их. Между тем, солнце уже достигло своей высоты, а у него не было никакой идеи о направлении поисков. Но, выбрав вариант следования параллельно спирали из камней, он автоматически продолжал свой курс, будучи уверенным в том, что эта спираль приведёт его к вершине горы.

– Древние боги любили вершины, – философски произнёс он.

#

Глодус снова начал подъём и через некоторое время пришёл точно к тому месту, где видел Говорова накануне. Конечно, он предполагал, что тот не будет сидеть на месте и ждать его появления, но всё-таки надеялся найти его палатку там. Поэтому отсутствие палатки на заветном месте повергло его в смятение. Он-то планировал спрятаться в палатке и самому ждать свою жертву, а заодно и выспаться как следует. Конечно, ближе к вечеру он бы вылез из неё и спрятался где-нибудь в кустах и там бы переждал до утра, чтобы следующим утром уже наверняка пойти по следам этого «мужика», который бы не за один, так за несколько дней своих вылазок из этого убежища привёл бы его к месту нахождения их общих жертв. Он почти воочию видел, как будет ходить невидимкой за ним и в нужный момент всё сделает так, как и наметил. Но тот-то решил действовать по своему собственному плану и расстроил все его иллюзии. По правде говоря, у него не было никакого желания вот прямо сейчас пойти по горам, потому что не имел ни малейшего представления о том куда мог направиться Говоров. Ему лучше хотелось бы вернуться к своему вертолёту. «Если я обладаю таким прекрасным средством передвижения как вертолёт,» – думал он, – «почему я не могу воспользоваться им для слежки за своей жертвой с воздуха?» – Как только его посетила эта мысль, он без промедления снова спустился к подножью горы, впрыгнул в свою машину и взмыл вверх. Для начала оглядел ночную стоянку Говорова и убедился в том, что там по-прежнему никого не было, потом стал осматривать окрестности. Чтобы увеличить поле обзора, он поднял свой вертолёт немного повыше над горами, но это значительно уменьшило размеры объектов на земле и затруднило их идентификацию. Чувство раздражения охватило его. А тут, как на зло, чёрное облако, неизвестно откуда взявшееся, вдруг закрыло всё небо под ним. Его разочарование сильно увеличилось. Он быстро вышел за пределы облака и приземлился где попало у подножья горы. А дождь уже во всю хлестал, и бедному Глодусу пришлось даже натянуть крышку кабины и сидеть в неудобной позе, дожидаясь конца светопреставления. Но не было заметно никаких намёков на его конец. Поэтому вскоре он погрузился в свои мысли о ситуации, в которую попал. Постепенно пришло понимание, что единичным облётом ничего не добиться. – «Если он ещё раз увидит меня, он поймёт, что здесь что-то не так. Надо менять тактику, хоть это и удобней наблюдать с высоты птичьего полёта.» – Но так не хотелось спускаться на землю: ведь никакого же обзора не будет. Он знал, что Говоров прибыл на моторной лодке, так как видел его издалека днём раньше, когда делал свой рекогносцировочный облёт местности. – «Он сейчас поднимается в горы и будет там, во-видимому, пока не найдёт то, что ищет. Может имеет смысл посадить вертолёт на вершине горы, а потом, когда я запеленгую его, начать тайную слежку.» – Дождавшись, когда дождь закончился, он взлетел и посадил свой вертолёт у вершины горы. Было уже довольно темно, так темно, что он чуть не приземлился прямо в кусты, но изловчился и сел как раз рядом с кустами, даже не задев их. Утро началось с проверки ближайшей округи, чтобы убедиться в собственной безопасности. Случайно или нет, но вертолёт оказался спрятанным довольно надёжно: ниже по склону были заросли леса с густым подлеском, что значило, что оттуда мало кто мог подойти; с другой стороны вершины лес был не такой густой и пестрел мелкими полянками, что делало его более проходимым. Это обстоятельство и привело к мысли о наблюдении именно за этим склоном. – «Если он будет взбираться сюда, то, скорее всего, с этой стороны и за этой стороной надо наблюдать более пристально,» – рассуждал он. Самая вершина горы была осложнена скальным выходом пород, совсем лишённым растительности. Глодус сразу оценил это и взобрался на скалу для обзора. Он перетащил туда рюкзак, набитый едой, и, вооружившись терпением, начал наблюдать за склоном, просматривая его через призмы бинокля. Так он высидел два дня и никого не заметил. На третий день решился подняться на ноги и встал во весь рост. – О, мой Бог! – воскликнул он, увидев какую-то движущуюся точку на другой горе, расположенной на противоположной стороне разделявшей их долины. Та гора была намного ниже и вообще меньше по размеру. Она выглядела, как древняя пирамида, усыпанная огромными камнями, которых было намного больше, чем на этой горе. – «Но почему он ищет учёных среди камней?» – Ответа на этот вопрос у него не было. А сидеть там бесконечно долго, погрузившись в абстрактные размышления, он тоже не собирался и понимал, что надо было что-то делать. Конечно, его вертолёт помог ему хотя бы запеленговать этого субъекта, но надо было и самому двигаться. Он забросил свой рюкзак за плечи и устремился в направлении двигавшейся точки. Склон оказался настолько крутым, что бежать по нему прямо вниз было невозможно, поэтому пришлось почти кубарем скатиться к подножью. Скатиться-то он скатился, но тут же потерял из виду свою потенциальную жертву. И решил идти по компасу, но с предельной осторожностью, чтобы не допустить внезапного столкновения. Первые метров двести при восхождении на противоположную гору преодолелись довольно быстро и небрежно, но потом ход замедлился и пришлось даже пригнулся к земле и дальше пробираться почти ползком.