Наш юный критицизм и наши умозренья
Повергли в прах его творенья!..
А есть комедия у нас: ее творец —
Мой закадычный друг. – Вот это образец!
Жизнь улетучилась в созданьи этом, дивном
В какое-то слитное единство,
И в духе творчества субъектно-объективном
Искусства видно в нем – цветенье, торжество!
Пластичность образов и формы просветленье —
В ней осязательны. А как уж соблюден
Основный общего закон,
Закон замкнутости и обсобленья!!!!! —
Но чтобы уяснить мои слова,
Хочу я разрешить сперва,
Что есть комедия?..
Г-н Не….в, кажется, в полной уверенности, что, заставляя Туманина говорить эту галиматью, он очень зло подшутил над людьми, употребляющими слова:
субъект, объект, обособление, замкнутость
и т. д. Слова эти действительно должны казаться очень смешными в глазах г. Не…..ва и подобных ему сочинителей: живя в 900 верстах от Петербурга и в 700 верстах от Москвы, он, разумеется, не понимает их значения, а довольное собою незнание всегда находит смешным то, чего не знает, и, не поняв дела, всегда предается «вахлацкому» юмору. Конечно, можно смеяться, но не над этими словами, а над их неуместным или неправильным употреблением; но и тут может смеяться только тот, кто сам понимает их. Не в пример будь сказано, слуги всегда смеются над образом мыслей и выражения господ своих; но не слугам, а все господам же удается умно и дельно смеяться над этим! В своем предисловии г. Не….в говорит, что в изображенных им журналистах он «желал изобразить три главные направления, которым (будто бы) следует наша литература:
Острословский
изображает собою дух французской словесности,
остроумной, легкой, антипоэтической
(?!);
Туманин
должен быть выражением немецкой философии, которая всегда почти изъясняется языком туманным, неопределенным, надутым;
Пристрастьеву
назначено быть представителем английской литературы, которая составляет нечто среднее между двумя первыми»<a href="javascript:ShowPopupNote('idm139766403857872')" title="5 В лице Тум�