– Так значит, да? – воскликнула девушка. Она забыла обо всем, что хотела сказать, забыла о том, что Ник даже не знает, что она перепутала его с Реем, настолько ее обидели слова парня. – Мартин, от тебя я не ожидал подобного! Ты даже ни в чем не разобрался и уже обливаешь меня грязью? После всего, что между нами было! – воскликнула Ана.
Зрители, сидевший рядом с Анабель и Николасом, уже стали кидать недовольные взгляды на разбушевавшуюся парочку, хотя они и пытались разглагольствовать тише. Но слишком много накипело, чтобы сдерживать эмоции, контролировать сказанные слова.
– В чем тут можно разбираться? Да ты просто ужасна, Ана! Я не думал, что ты окажешься такой! Знаешь, какие слухи о тебе дошли до меня? Кое-что о Стиве. Как тебе секс с ним на пьяной вечеринке? Я думал, что случай с Реем исключение, но оказалось, что ты явно к этому пристрастилась!
– Что? – неожиданно глаза Бейкер подозрительно заблестели. – Как ты можешь так говорить? Меня изнасиловали, придурок!
Чувствуя, что больше не может терпеть зарождающуюся обиду и собственную беспомощность, Ана сорвалась с места и понеслась прочь из актового зала, игнорируя попытки Мартина остановить ее и извиниться. Ведущий концерта, директор школы мистер Свон, уже объявил выступление Данетт и Эдриана, а за входной дверью скрылась сначала Анабель, а чуть позже Ник, решивший последовать за девушкой.
Ана мчалась по пустынной дороге и слезы текли по ее лицу непроизвольным дождем. Она сама не знала куда бежит, но сидеть в зале больше было невозможно. Девушка просто неслась куда глаза глядят, не обращая внимания на редких прохожих. Щемящее чувство где-то внутри не давало прийти в себя, собрать всю волю в кулак и с гордо поднятой головой вновь фальшиво улыбнуться. Анабель была поражена словами Николаса, а еще больше его выводами о ней. Хотя она понимала, что Ник обижен, все равно не могла поверить, что он так жесток. Разве он не мог более тактично решить сложившуюся ситуацию? Да разве человек, который что-то чувствует к собеседнику, способен оскорбить его, когда провинившийся искренне просит прощения? Анабель не могла понять Мартина. Не могла понять та, которая всеми силами боролась за перемирие.
Девушка заметила, что за ней идет Ник, поэтому, ускорив шаг, понеслась дальше по аллее парка. На место смятения и грусти на Ану вдруг нашла озадаченность. Замерев на месте она убедилась, что пахнет гарью, а, подняв голову и увидев клубы черного дыма, вымывающиеся в беззвездное небо, побежала быстрее, не находя места от беспокойства. Анабель поняла, что случилось, и от этой мысли сердце забилось, как сумасшедшее, что аритмия удивилась бы такой скорости. Снова ужасное происшествие! Преступление за преступлением, напасть за напастью! Сколько можно мучить без того напуганных до смерти граждан?
Домчав до фермы Мартинов, подозрение Анабель подтвердились. Именно она горела синим пламенем, окутывая столбами дыма окрестность. Ана, шокированная этим зрелищем, стояла на тропинке, усыпанной щебнем, и видела лишь огонь. Он был, будто везде сразу, поглощал не только каждую постройку, но и ее саму. Это чувство было сильнее нее. Казалось, что говорит весь мир, но не только это заставляло вставать волосы дыбом. Из горящих сараев вырывались человеческие молящие вопли людей. Самое ужасное было то, что никто не мог им помочь, ибо огонь обуял все за пару минут. Крики оглушали, такие неистовые и душераздирающие, что хотелось кричать вместе с ними. Их боль передавалась ветром, который раздувал огонь сильнее и сильнее, лаяньем псов, которые выли, будто от горя, померкшим безжизненным небом и бледным лицом Анабель, ее дрожащими губами и потемневшими от страха глазами. Эти стоны и вопли еще долго будут отзываться в ее подсознании и оглушать в самых жутких кошмарах.
– Они горят… люди, – дрогнувшим голосом, сказала Ана, когда Николас подошел к ней.
– Прости меня. Прости, и я прощу тебя. Неизвестно, что будет с нами завтра. Нельзя тратить время на ссоры. Сегодня горят они, а кто дает гарантию, что следующие жертвы Форгса не мы? – сказал Ник, смотря на пламя. Он взял Анабель за руку, словно боялся, что она может исчезнуть. – Я больше никогда тебя не обижу. Ты нужна мне, Ана. Ты…хочешь быть моей девушкой?
– Да. Я перепутала тебя с Реем.
– Что?
– На крыше. Я перепутала тебя с Реем. Прости.
Девушка наконец-то почувствовала желанное прикосновение. Она хотела сказать ему о своих чувствах на прямую, чтобы он был абсолютно уверен в ней, но затуманенный разум не откликался на зов, погружая их в транс огненной музыки, тресков, стонов и грохота. Ана даже не заметила, когда по ее лицу потекли слезы. Она стала свидетелем еще одного безжалостного убийства. Свидетелем, который не мог ничего сделать. НИЧЕГО.
Уже стали съезжаться и сбегаться люди. Кто-то паниковал, кто-то плакал, кто-то трезвонил наперебой пожарным. Ана и Николас стояли в тени, держась за руки, и лишь гадали: что будет дальше? Какой урон еще переживает Форгс? И самое главное, как же, в конце концов, предотвратить гибель невинных людей? Если это в их силах, они должны что-то сделать. Каждый раз преступления становятся более жестокими.
Когда пальцы Эдриана коснулись клавиш, Данетт забыла о волнение и окунулась в музыку с головой. Они пели песню Billie Eilish и Khalid под названием «Lovely». Сердца слушателей замирали от вдруг нахлынувших эмоций. Каждый вспоминал наболевшее, родное, трепетное, самое главное в жизни. Рей и Нетт исполняли композицию, иногда поглядывая друг на друга, а ферма бушевала в огне, который беспощадно уничтожал жизни. Жизни невинных людей. Как иногда сложно принимать непоправимые подарки судьбы, и как же важно иметь человека, который может уберечь тебя от них.
– Woah, yeah, yeah, ah woah, woah. Hello, welcome home, – допели Данетт и Эдриан в унисон. Рей доиграл последние ноты.
Зал взорвался аплодисментами. Столько овации и восторженных воплей ребята не слышали никогда. Они подошли краю сцены, чтобы поклониться, но не удержались и обнялись. Неожиданно, Данетт перестала слышать зрителей, ведь ее тело сосредоточилась на новом ощущении. Рука Рея лежала на ее голой спине. Он имел наглость трогать ее раньше, но тогда Нетт злилась, а стоя на сцене в обнимку, ни о какой злобе и речи не было. Только приятное тепло вперемежку с мурашками окутало ее. Нетт не считала это объятия показателем их сближения, но в тоже время не могла понять, почему это прикосновение так нравится ей.
Но долго радоваться не пришлось. В актовый зал вбежал усатый мужчина почтительных лет, от которого пахло копотью, а лицо было перепачкано золой, и, взволнованно жестикулируя руками, воскликнул, ловя на себе вопросительные взгляды:
– Скорее! Мэр Тэмми, ферма Мартинов горит. Вот-вот пеплом осыплется! Живого места нет! А в амбарах люди-то! Люди!
Нетти и Рей, заметив отсутствие Аны и Ника еще в начале выступления, не на шутку переполошились, собственно, как и все остальные гости и выступающие на мероприятии. Мэр, услышав о трагедии, выбежала из актового зала с такими испуганными глазами, что описать невозможно. Поднялся гомон. Люди звонили своим родственникам, чтобы убедиться в их безопасности. Все суетились, подскакивали с мест. Любительницы потрепать языками загалдели пуще прежнего, строя фантастические легенды о поджоге.
– Тут не обошлось без моего отца, – провозгласил Эдриан. – Он хотел отомстить Мартинам. Не думаю, что позволил это сделать кому-то другому. На ферме такая противопожарная система, что для поджога такого уровня нужно очень хорошо постараться.
– Где Ник и Ана? Они бы не ушли просто так, – озадачилась Нетти.
– Идем на ферму. Думаю, они там, даже, если это не было их прямым пунктом назначения, – распорядился Рей.
Весь Форгс сбежался на место пожара, голося на право и налево о полной незащищенности граждан. Некоторые, особенно впечатлительные люди, вроде пышных драматизирующих дам и их трусливых, но очень высокомерных кавалеров, вознамерились покинуть город, лишь бы уберечь свои шкуры. На Роберта посыпались просьбы, угрозы, мольбы и оскорбления немедленно разобраться с этим беспорядком. Жители разделились на два лагеря. Первый был уверен, что поджог устроил Джек. Вторые, что это дело рук убийцы учительницы и мальчика.
Николас и Анабель встретили Эдриана и Нетт и, не видя смысла оставаться в этом аду страха и копоти, спустились по тропинке обратно в аллею.
– Что теперь будет с мистером Моррисом? – спросила Ана.
– Сложно сказать. Но Мартины будут в полной ярости и сделают все, чтобы отец не остался на свободе, – ответил Рей, кажется, уже смирившись с этой участью.
– А ты? Как поступят с тобой? – насторожилась Данетт, не попытавшись скрыть волнение.
– Не знаю. Но больше меня волнует тот факт, что папа убил людей, хотя мог этого не делать, как минимум дождаться конца рабочего дня.
– Главное, что мы сейчас вместе, а значит, со всем разберемся, – ободряюще, сказала Нетти.
– Наконец-то мир? – улыбнувшись, спросила Ана.
– Мир.
Рей и Ник переглянулись, одним взглядом говоря, что разногласия между ними решены, и никто ни на кого не злиться.
12 глава
Что прячет земля?
– Ник, перестань! – засмеялась Анабель, когда Мартин начал щекотать ей ступни. Они уже полдня валялась на кровати в комнате Бейкер и ничего не делали. Родители девушки с раннего утра были на работе, поэтому никто не мешал их уединению.
– А что если нет? – поинтересоваться Николас, заглянув в глаза Анабель, нависнув над ней.
– Хочешь узнать? – хитро улыбнулась она и, не дождавшись ответа, толкнула Ника в грудь, навалившись на него сверху.
– Эй! – рассмеялся он, обняв Анабель за талию. – А поцеловать?
– Что, что? Мы займемся передачей микробов исключительно после свадьбы.
– Да? Уверена, что сможешь продержаться?
– Значит, ты не собираешься делать мне предложение? – лукаво надула губы Ана. – Или ты у нас холостяк навсегда?
– Ты что во мне сомневаешься? Я могу сделать предложение тебе хоть сейчас.
– Ладно, на этот раз прощаю. До замужества еще рано, а сейчас главное, что мы наконец-то вместе.
– Расскажи, что случилось, когда тебе было тринадцать лет? Если считаешь нужным, конечно, – Ник сел рядом с Аной, которая, настроившись на серьезный лад, по привычке нахмурила густые брови и поджала губы. – Кто такой Стив?
– Он был старше меня на три года, учился в «Делли-Форгс». Тогда я дружила с одной девочкой, которая по уши в него влюбилась. Он устроил вечеринку и пригласил нас. Подруга была в восторге и уговорила меня пойти ради нее. Там он меня и изнасиловал, заперев в туалете. А подруга знала об этом, но ничего не сделала, просто ушла домой, оставив меня одну на растерзание ублюдку. Я очень долго переживала потрясение, после случившегося. Если бы не Нетт и родители, не знаю до чего я могла бы докатиться.
– Он получил по заслугам?
– Да. Стив попал в колонию для трудных подростков, а затем уехал куда-то на Север. Зато бывшая подруга до сих пор живет здесь.
– Я ее знаю?
– Не хочу о ней говорить. Она убила мое детство, бросив там. Короче говоря, история не из приятных. Главное, что это в прошлом, и я могу спокойно жить. С тобой я даже забываю о сумасшедшем. Всех проблемах. Как будто ты отдельный мир без угроз и опасностей.
Ана, сидя рядом с Ником, была счастлива, как никогда раньше. Чувство подобного рода всегда очень приятно и греет душу. Неужели, она действительно счастлива в мужских руках? Без чувства страха и отвращения к парню? Как долго Анабель ждала абсолютной моральной свободы, и лишь с Ником она ее обрела.
– Мы со всем разберемся, обещаю. Скоро ты будешь вспоминать о сумасшедшем, как о давно минувшем страшном сне.
– Знаешь, я хочу снова съездить к бывшему дому моей семьи и проверить остался ли клад, который мы закопали в детстве с Кельвином, – сказала Бейкер, положив голову на ноги Ника.
– Так давай съездим. Суббота, все свободны. Позовем Рея и Нетт.
– Думаешь, у Эдриана есть время и желание куда-то ехать? Роберт и твои родители занимаются второй день одним и тем же: перемещаются с фермы в участок и обратно, копая под его отца.
– Ему как раз таки нужно развеяться. Как ни крути, но он ничем своему отцу помочь не может, тем более пока ничего неизвестно. А бросать друга в такой ситуации нельзя. Надо быть с ним рядом.
– Ты прав. Давай позвоним, – кивнула Бейкер, но вместо того, чтобы встать за телефоном, она устало вздохнула и закрыла глаза. – Мы же никуда не спешим? – блаженно улыбнулась Ана.
– Да, лучше ехать после полудня, чтобы погода была лучше, – усмехнувшись, ответил Николас.
– Ты читаешь мои мысли, – промурлыкала Анабель, поцеловав Ника. Оба упали на кровать, утонув в подушках.
Как бы хорошо не было нежиться в объятьях, время неумолимо бежало, и настала пора собирается в поездку. Лежа на груди Мартина, Ана написала в общую беседу:
«Есть предложение, чем заняться. Кто поедет за кладом? Рей, как вообще обстоят дела дома?».
Потянувшись, девушка собралась с силами и все же встала на ноги.
– В следующий раз будь аккуратнее с моей одеждой. Я не миллионер, чтобы покупать каждый раз новые кофты, – подшучивая, сказала Анабель, распрямив футболку, которая была порвана у рукава.
– Зато я миллионер, так что запросто могу возместить ущерб.
– Еще ни разу не слышала, чтобы бездомный называл себя миллионером, – рассмеялась Ана.
Встретившись с Нетт и Эдрианом в их любимом кафе, ребята, прежде чем ехать, решили поесть фирменные тосты и выпить по бокалу Коллы. Самой главной составляющей этого перекуса был тот факт, что они снова вместе. Официанты и весь обслуживающий персонал, который уже относился к четверке, как к постоянным посетителям, смотрели на них с улыбкой, уже заранее зная, что они закажут. Такая теплая атмосфера грела душу ребят, ведь им так недоставало совместных посиделок.
– Говорю сразу, Роберт достаточно выносил мне мозг, поэтому давайте без вопросов об этом, – провозгласила Эдриан, заметив, что друзья чувствуют обязанность поддержать его.
– Вы помирились? То есть мы все помирились, но вы помирились до конца? – хитро сощурившись, спросила Нетти, взглянув на Анабель и Ника, которые сидели ближе друг к другу и переглядывались.
– Еще бы, – ответил Мартин, приобняв Ану.
– Это хорошо, а то реально неудобно получилось, – сказал Эдриан. – Осталось нам с принцессой Авдотью родить, – ухмыльнувшись, Моррис шлепнул Нетт по ноге.
– Эй! Убери руку сейчас же, пока я тебе ее в другую сторону не выкрутила, – воскликнула Коллинз грозно.
– Ладно. Авдотью и без рук сделать можно, – смилостивился Рей.
– Почему именно Авдотья? – спросила Ана.
– Не знаю. Это самое не банальное, а по совместительству глупое имя из всех, что я слышал.
– А как бы ты действительно назвал свою дочку? – поинтересовалась Данетт, попиваю Коллу из трубочки. – Лично мне нравится имя Элисон.
– Так звали мою бабушку, – улыбнулся Рей – Я бы назвал дочку Венди, потому что так звали героиню в «Питере Пэне», а это моя любимая сказка, – ответил он.
– Ого, такие подробности от Эдриана Моррис это что-то новенькое, – присвистнула Ана.
– Я помню, как мы с тобой смотрели этот мультик, – кивнул Николас.
– За Питера Пэна! – улыбнувшись, подняла бокал с Коллой Нетт.
– За Пэна! – подняли бокалы все остальные.
На этот раз ребята снова предпочли машину Аны общественному транспорту. Николас сел за руль, Анабель умостилась рядом, а Нетти и Рей плюхнулись на заднее сидение. Ребята, колеся по Форгсу, уже были почти у цели, у бывшего дома семьи Бейкеров. Чем ближе они подъезжали, тем взволнованней становилась Анабель. Но Николас, да и Нетт, и Рей, подбадривали ее коронной фразой: «Главное, что мы вместе». От этих слов Ане действительно становилось легче. Она же в кругу своих, любимого парня и лучших друзей, чего ей бояться, к чему лишнее волнение и глупые предрассудки?
– Чтоб я хоть раз оказалась с тобой рядом! – воскликнула замученная Реем Нетт, но через секунду уже рассмеялась. – Что?.. – пытаясь расслышать слова, которые Моррис шептал ей на ухо, переспросила девушка. – А…
– Только ты имеешь на это право, – негромко сказал Рей, стараясь, чтоб его слова были услышаны только Нетт, и надел свой браслет в виде красной ниточки с подвесками из серебра на запястье Коллинз. – Отныне и навсегда ты моя жена.
– Даже не надейся на поцелуй, скрепляющий узы брака, – ответила Данетт, мило улыбнувшись.
– Ну, понятно, ты на такие мелочи не размениваться, сразу махнем на медовый месяц.
Вся эта сцена проходила в довольно милой позе. Они полулежали, закинув ноги на спинки передних сидений и, облокотившись друг на друга, примеряли браслет. Ана и Ник переглядывались.
– Они ведут себя, как любовная парочка, хотя сами говорят, что терпеть друг друга не могут. Складывается впечатление, что это они встречаются, а не мы, – негромко сказала Анабель Николасу. Благо громко играла музыка, поэтому ее слова отчетливо не долетали до заднего сидения.
– Хорошо же, что они поладили, и Нетт смогла привыкнуть к шуткам Рая. Но можно ли говорить о каких-то чувствах? Я знаю Эдриана много лет, и он еще тот эгоист. Друг он хороший, ты сама знаешь, но парень из него никакой. Я не помню ни одного случая, когда Моррис смотрел на девушку никак на ходячую секс-игрушку.
– Ты не можешь знать наверняка, никто не может. Несложно понять, что он закрытый, хотя и делает вид, что доволен жизнью. Как друг он раскрылся тебе, ведь посчитал тебя достойным. Так может, если он встретит достойную девушку, она перестанет быть в его глазах игрушкой?
– Да, ты права, но слабо верится, что это случится в ближайшем будущем. Я не хочу наговорить на Рея или поменять твое мнение о нем в худшую сторону, но я волнуюсь за Нетт также, как волновался бы за Рея, если бы он был на ее месте.
– О чем болтаете? – выглянула между сидений Данетт.
Через пару минут Николас припарковался возле бывших владений Бейкеров. Осень укутала двор, и пейзаж стал желтее, чем в прошлый раз. Ана была не в восторге от состояния дома. Нынешние хозяева плохо за ним следили. Газон был заросшим, краска на заборе потрескалась и облезла, деревянные ставни хлопали по окнам, и, казалось, никого это не волновало. Анабель, посмотрев на это «великолепие», двузначно цокнула языком и вместе с Ником направилась к дому. Эдриан и Нетт поспешили следом, наконец, перестав о чем-то спорить.
– Так, давайте я пойду сразу в сад, а вы поговорите с хозяевами? Надеюсь, они не решат, что мы сумасшедшие, – распорядилась Ана.
Ребята разошлись. Анабель направилась прямиком на задний двор, к знакомой яблоне, а Ник, Нетт и Рей, переговариваясь, подошли к входной двери, такой же старой и облупленное, как и забор, и постучали, ибо звонка у этого дома и в помине не было.
Бейкер покосилась на хилое деревцо и с грустью осознала, что после отъезда ее семьи, до него никому не было дела. Вздохнув, девушка принялась за раскопки, взяв валявшийся неподалеку кусок шифирины. Порывшись в земли, Ана добралась до нужного места. Девушка увидела желанную коробочку из дорогого орехового дерева. Анабель до сих пор оставалось лишь гадать, откуда у Кельвина взялась такая шкатулка, ведь он жил в лесу. Только Ана собралась открыть коробку, как услышала на перебой зовущие ее голоса. Что-то явно случилось, поэтому Бейкер, не раздумывая, помчалась на помощь друзьям, в спешке оставив «клад» под яблоней.
– Что стряслось? – спросила Ана у Николаса, который вышел ей навстречу. Входная дверь в дом была открыта настежь, а Нетт и Рей, по-видимому, находились внутри.
– Не поверишь, – ведя ее в дом, ответил Ник, – мы постучали, но дверь оказалась незапертой. Рей заглянул внутрь, а там, – договаривать Мартину не было смысла. Зайдя в дом, они последовали за Эдрианом на кухню и увидели еще один ужас. Посреди кухни был повешен труп Селены Смит, мамы Элтона Смита.
– Боже мой… – обронила Ана, замерев на месте.
Анабель огляделась в поисках Данетт, ведь ей однозначно было хуже всех. Но поиски не увенчались успехом, потому как Нетти в доме не было. Как бы не по себе не было Бейкер, ей пришлось отбросить собственные чувства, чтобы сберечь рассудок друзей.
– Так… Вы в порядке? – спросила Ана у парней. – Запах…ужасный, да простит меня Селена. Давайте выйдем.
Когда ребята оказались во дворе и сделали глоток свежего воздуха, Ник сказал:
– Кажется, она повесилась не сама. Видела, какая на ней порванная одежда?
– Как-то не разглядела. – ответила Анабель. – Бедняжка такая…синяя. Сколько дней она там провисела? – спросила Бейкер.
– Дня три, – прикинул Николас.
– Надо найти Нетти и позвонить в полицию, – распорядилась Ана. – Я за Нетт.
– О, нет, только не Роберт, – простонал Мартин.
– Ник, мы обязаны. Нельзя наступать на одни и те же грабли, – ответила девушка и пошла на поиски подруги.
Долго искать не пришлось. Данетт сидела в их машине, уставившись в одну точку, и даже не заметила, что Анабель открыла дверь, поэтому никаких попыток к бегству не планировалось. Сев рядом с подругой, она крепко обнял ее. Коллинз выглядела измотанной. За несколько минут она потеряла всю энергию, которой была переполнена, сидя на заднем сидении авто с Эдрианом. Ана видела, что она пытается перебороть свое мягкосердечие, чтобы не устроить истерику, тем самым усложнить друзьям и без того ужасную ситуацию.
– Нетти, успокойся. Я не знаю, за что с миссис Смит случилось такое несчастье, но я обязательно разберусь. Мы разберемся.
– Думаешь, она самоубийца? Сама на это решилась? – сквозь слезы спросила Нетт.
– Очень хочется верить, что к этому не причастен сумасшедший, но мальчики нашли на теле Селены следы борьбы.
– За что он их убивает? Чертовый сумасшедший! Все они были хорошими людьми, очень добрыми, готовыми помочь. Они делала этот мир лучше и уж точно не заслужили подобной участи!
– Вот как раз за это их и убили. Злодеи за зло наоборот уважают, а убивают для собственной выгоды. Успокойся, ты сама твердила мне каждый день о том, что надо быть сильной и смотреть врагу в глаза, показать ему, что мы не боимся. Он за все ответит, клянусь! Не только за то, что пугает меня и убивает невинных людей, но и за то, что причинил боль тебе. Ты для меня самый главный стимул. Не сломайся, чтобы не сломалась я. Только в этом случае сумасшедший проиграет. Да, я не могу до конца понять твою боль, ведь я не была близко знакома ни с кем из убитых, но, если мы отчаемся, дадим сумасшедшему повод думать, что его план осуществляется и никому не удастся ему помешать, мы не сможем отомстить за все принесенные страдания.
– Ты права. Я не дам сумасшедшему думать, что у него есть власть надо мной. Все, что он сделал обернется против него же. Я не смогу спокойно спать, пока сумасшедший не окажется за решеткой, а он обязательно там окажется!
– Вот с таким настроением мы должны встретиться с Робертом. Представлю, в какой он будет ярости, ведь это уже третье преступление, с которым мы так или иначе связаны.
– Не думала, что за всю жизнь придется пережить столько потрясений, а за месяц тем более.
– Надо быть суровее, жестче, иначе это не пережить. Мне тоже совсем нелегко, мне страшно. Но я принимаю эти удары, стиснув зубы, как…
– …борец. Но ты знаешь, какая я. Пусть Рей преподносит анализ моего характера в своей манере, но он прав. Мне пора уже научится видеть и плохое, а не вечно искать хорошее.
– Да, ты мягкая, ранимая. Но это твое преимущество. Ты можешь то, чего бояться другие. Чувствовать. Ни в коем случае не закрывайся из-за шуток Рея и ужаса, который нас окружает. Конечно, тебе стоит быть внимательнее и осторожнее, не разбрасываться своей добротой и любовью на всех, но ни за что не пытайся изменить свою сущность из-за боли. Ее нужно перетерпеть со всей чувствительностью, которая в тебе есть.
– Я смогу это вынести. Идем к дому, нужно закончить начатое, сидя здесь городу не поможешь.
Полиция уже пару минут, как прибыла. Анабель, обойдя дом с другой стороны, чтобы быть менее заметной, поспешила за «кладом». Какого же было удивление Аны, когда она обнаружила шкатулку распакованной, хотя девушка могла поклясться, что не открывала ее. Но на раздумья времени не было, поэтому, взяв шкатулку, Анабель помчалась на крыльцо дома.
– Полиция уже внутри, только Роберт где-то возится, – сообщила Коллинз.
Стоило Нетт договорить, как из-за угла вышел мистер Пакенсон. Дав распоряжение подошедшему к нему лейтенанту, он, заложив руки за спину, подошел к ребятам.
– Молодые люди, приятно вас видеть, а точнее вообще неприятно. Какими судьбами? Что забыли в этом доме? – проскрипел Роберт.
– Может вам стоит интересоваться судьбами горожан? – передразнил полицейского Эдриан, пародируя его тон и выражение лица. – Такая слаженная работа в полиции. Бедная женщина висела в этом доме не один день, а об этом даже никто не знал!
Пока Рей препирался с Робертом, Данетт внимательно осматривала Пакенсона с ног до головы и заметила, что Анабель занимается тем же. Роберт выглядел, мягко говоря, неопрятно. Нетти незаметно толкнула Ану в бок, та в ответ кивнула. Обе согласились, что странно видеть полицейского в ботинках, на которые прилипли комья грязи. На форме кое-где виднелись сухие травинки, застрявшие между материей.
Перепалка между полицейским и Реем, в которую скоро вступил Ник, привела к тому, что, шмыгая носом от безудержного гнева, стуча каблуками, Роберт пошел в дом. Ребята продолжили сидеть на крыльце, выдохнув после напряженного разговора.
– Не думал, что мы так быстро от него отделаемся, – сказал Николас.
– Заметили, какой он грязный? – понизив голос, спросила Нетти.
– Может, бегал за преступником? – усмехнувшись, предположил Эдриан.
Спустя примерно полчаса подъехала «Скорая помощь» и труп Селены увезли в черном мешке. Тогда Роберт снова обратился к ребятам. Он несколько минут расхаживал по кухне, томно вздыхая и двузначно щурясь, чтобы довести терпение ребят до крайности.
– Мои люди навели справки, – протянул Роберт, проведя пальцем по пыльной крышке пианино. – Выяснилось, что в этом доме жили вы, Анабель.
– И что? Мы жили здесь много лет назад, но продали дом и переехали.
– Как вы тут оказались? – сощурился полицейский.
– Мы катались по городу, машина заглохла, и мы решили попросить помощь, зашли в дом, а тут такое, – ровным голосов ответил Рей.
– Какое неловкое совпадение! Машина изволила сломаться прямо перед домом детства Аны, да еще вы пришли просить помощи у несуществующих хозяев, которые погибли три года назад в поезде, сошедшем с рельс. А тут вдруг раз! – еще один труп самоубийцы.
– Хорош профессионал! – закатил глаза Ник. – Уважаемый, мистер Пакенсон, не смутил ли вас внешний вид миссис Смит? Или, быть может, перед самоубийством она поиграла в чехарду и неловко упала? Набила синяков и царапин, порвала платье, а потом на тот свет?
– Хватит указывать мне. Я слежу за законом, сколько себя помню. Рано или поздно мы за все поквитаемся. А пока мой вердикт таков: Селена Смит покончила жизнь самоубийством, в связи со смертью родного сына Элтона Смита. Это мое последнее слово, – круто развернувшись на каблуках, Роберт затопал к машине. Открывая калитку, полицейский задержался, прислушавшись.
– …надо разобраться в чем тут дело. Явно миссис Смит не самоубийца, – услышал он отрывок из реплики Данетт.
Лицо полицейского моментально преобразилась, в глазах погас яростный огонек, с лица слезла злорадная усмешка. Он, сострадательно вздохнув, покачал головой, после чего покинул двор, укатив в участок.
Ребята поехали обратно, бурно обсуждая случившееся. Попытки логически поразмыслить над поступками сумасшедшего, остались всего лишь попытками, ведь невозможно найти логику в том, что ее не имеет. Казалось, что убийца просто хаотично размахивает пистолетом направо и налево, без разбора лишая жизни кого не попадя.
– Ник, поверни влево, давай поедем по более людной дороге, на всякий случай, – сказала Анабель. Она посмотрела в зеркало заднего вида и узрела любопытную картину. Данетт, свернувшись клубочком, положив голову на колени Рею, спила, а Моррис смотрел что-то в телефоне, поглаживая девушку по голове.
Мартин, следуя описанию Бейкер, повернул влево. Именно на этой улице находилось городское кладбище. Впереди, по обочине трассы, шла девушка с длинными рыжими волосами, запахнувшись в черный кардиган. Ана и Ник переглянулись.
– Кто это?
– Это…Анастейша, кажется,– ответил Николас, подъехав чуть ближе.
– Наверное, опять весь день сидела у могилы Элтона, – выглянув в окно, присоединился к разговору Рей. – Да, точно Диллон.
– Подвезем? Она, наверное, с ума сходит от одиночества, – спросил Ник.
– Анастейша сама виновата. Будучи под покровительством Элтона, она совершенно не заботилась о том, чтобы не обижать и не унижать людей. А сейчас, видите ли, бедняжке одиноко! Конечно, отворачивать от себя людей все горазды, а признаться в собственном проигрыши могут только действительно смелые люди, а она им не является, – выпалила Анабель.
– Чего ты так завелась? Да, она смотрела на всех свысока, но, тем не менее, никому жизнь не испортила и правда любила Эла, что доказывает, она не бесчувственная, – поддержала парней Данетт, проснувшись от их громких возгласов, встав с колен Эдриана.
– Я просто не переношу ее на дух, – вздохнула Ана, понимая, что сторона «за» Анастейшу куда больше, чем «против».
– Да ладно тебе. Стей даже совсем неплохая, я общался с ней как-то раньше, – ответил Моррис.
– Стей. Звучит, как имя какого-то солдата – янки, – процедила сквозь зубы Анабель, скрестив на груди руки.
Мартин остановил автомобиль рядом с Анастейшей, не гася мотор, и она предстала перед ребятами бледной, усталой девушка с самыми печальными глазами. Весь ее вид явно был хуже, чем обычно. Это доказывало не только отсутствие макияжа, но и потухший огонь в глазах, усталость и безразличие ко всему. Прежняя ухмылка, яркость, дерзость – все пропало бесследно, превратив девушку в человека, потерявшего часть себя. Анастейша не выразила никаких эмоций, когда машина притормозила рядом с ней. Стей безмолвно остановилась, глядя на ребят, которые бессовестно ее разглядывали, удивляясь ее состоянию полному безжизненности. Анастейша смотрела пустым взором на Ника, Рея, Нетт, лишь взглянув на Анабель, что-то в ее лице на миг прояснилось.
– Хочешь поехать с нами? Мы подвезем тебя до дома, – вежливо улыбнувшись, предложил Ник.
– Что? – удивленно переспросила Стей. – Я могу сама…