– А здесь можно купить что-нибудь поесть и попить? – спрашиваю я у Сары.
– Да, внизу, не знаю, открыли кафе или нет, но автоматы точно работают.
– Тебе что-нибудь взять? – Встаю с места и устремляю свой взор на Сару. Смотреть на толкающихся мужиков без чего-нибудь съестного – я не выдержу.
– Бери что и себе, я всеядная, – отвечает Сара. – И давай побыстрее, скоро ребята выйдут на поле и будут разминаться. Это лучший момент всей игры.
Я демонстративно закатываю глаза. Интересно, Сара фанатка самой игры или мужиков в лосинах? Может, свезти ее в гей-клуб, такого там увидишь на десятилетия вперед.
Я кидаю улыбку девушки и спускаюсь между рядов, направляясь к выходу.
Может быть, у меня получится сбежать?
Подбираясь к выходу, я замечаю, как двери распахиваются, и на поле выбегает обилие тестостерона. Как бы метеорит не долбанул в сосредоточение всей негативной энергии. Моей. Через сетку я замечаю того придурка с парковки. Он надевает шлем.
– Чен, я тебе говорю, мы зажжем сегодня. Это будет открытие сезона, брат! А после вечеринка. Горячие цыпочки!
– Я даже не знаю, что тебя возбуждает больше: игра или крошки, – отвечает ему мужчина.
По телу пробегает неприятная волна. Нет, у меня всего лишь галлюцинации, а вселенная настроена забить последний гвоздь в крышку моего гроба. Да и стоило парням выбежать на поле, как кругом поднялся шум. Я схожу с ума.
– Черт! – Оступаюсь я от волнения и едва не падаю на колени веснушчатому и лопоухому парнишке. – Прости, приятель. – Маскирую свою не совсем тактичную улыбку под маску флирта. Паренек и впрямь выглядит забавно. – Как настроение? – Сдуваю я с лица упавшие пряди волос, а после забираю их в хвост, затягивая розовой резинкой.
– Уже гораздо лучше, – произносит он с таким видом, будто выиграл гребаный миллион баксов.
– Я рада! – Подмигиваю ему и принимаюсь спускаться между рядов. Мне нужно срочно заесть и запить стресс. Интересно, тут продается виски?
***
Ченнинг Райнер
– В первый день, еще и перед игрой, ты решил приехать самым последним, чтоб мы все тебя ждали, – произносит Лиам, когда я выхожу из новенького «Мустанга». – Решил, раз снова капитан команды, то теперь ты король опоздунишек? – ухмыляется друг и поднимает руку для приветствия.
– Все вопросы к Адриане, я не виноват! – После нашего привычного дружеского жеста, мы направляемся к университету.
Как только стало известно о моем выбывание из «рейнджеров» и возвращение в стену университета, все очень быстро рокернули, возвращая мне мое место квотербека в команде «Брюинз-болл» и мой тринадцатый номер. Никто не имел ничего против, очевидно, кроме нового-бывшего квотербека. Непонятно, как его еще раньше не турнули? Или почему не поставили Лиама или Хейза на мою позицию.
– Нашел на кого списать. Кстати! Ты так и планируешь быть с Адрианой? – неназойливо так намекает друг. – Контракт в данный момент в заморозке, а в универе много новых красивых цыпочек. И да, признаться я теперь понимаю тебя и чем хороши девушки на байке.
Я едва не спотыкаюсь при упоминании одного слова, которое лучше не произносить при мне вслух. В тот вечер, когда Адриана вернулась, я поставил крест на Харлин. Было неразумно с моей стороны сходить с ума по девушке, с которой провел всего пару дней. Да, трах с ней был чем-то неимоверно крутым, но на Харлин свет клином не сошелся. К тому же, вряд ли когда-нибудь еще наши пути пересекутся. И я вычеркнул ее из жизни, забыл, не думал. И вот снова!
– И чем же? – пытаюсь говорить спокойно, но едва ли мне это удается.
– Расслабься. Ты же не будешь теперь шарахаться от звука мотоцикла и при его упоминании. Тебя же отпустило. Или же нет?
– Отпустило, – бубню я. – Так что там с байком?
– Даже не в байке дело. Пе-е-ервый ку-у-урс, – протягивает Лиам. – Такие горячие девочки. – Трясет он кистью. – Уф… Я можно сказать влюбился. Если та девчонка придет на вечеринку, тебе снесет крышу. Девица огонь!
– Она тебя отшила, – усмехается Дюк.
– Тебя отшила девчонка? – Смотрю я на друга не верящим взглядом.
Чтобы Лиама отшила девушка, не иначе пойдет дождь из лягушек. Я не любил флиртовать, предпочитал сказать чего и как я хочу. Лиам же наоборот – он умел забалтывать так девушек, и они сами не понимали, как сняли и отдали ему свои трусики за разговором в кафе.
– Представляешь, и такое случается. Но вечером я возьму свое! Вот увидишь!
– Я даже хочу посмотреть на эту девчонку. Даже готов пожать ей руку.
– Эй! Приятель! Я первый положил глаз на эту крошку. Так что и пальцем, Чен, не тронь ее.
– Хм, что-то я не вижу ее поблизости. – Я смотрю по сторонам, словно пытаясь обнаружить нимфу Лиама. – А она в курсе, что ты уже ее сделал своей?
– Она тебе скорее по яйцам съездит, – усмехается уже Блэк. – И будет тебе яйца пашот.
– Поверь, она не устоит перед моим обаянием.
– Я бы поспорил, но сейчас на мели, – смеется Хейз. – А вы, ребят?
– Такая же хрень.
– Первый день семестра, и вы уже такое унылое говно, – произносит Лиам. – Идемте в раздевалку.
Глава 20
Ченнинг Райнер
За столько лет «Калифорнийские рейнджеры» выработали во мне стойкость духа и умение подавлять волнение. Выходя на поле, я был чист, словно белый лист. Сейчас, оставив за плечами огромную «школу» футбола, выигрывая супербоул, я волнуюсь, будто подросток, перед выходом на поле со своей старой студенческой командой. Я не переживаю за то, как меня примут. Знаю, мое возвращение привлечет внимание и всколыхнет старые стены Калифорнийского университета, вдыхая в них жизнь. А вот осознание, что я спустился вниз по «пищевой» цепочке, – угнетает. Я не боюсь злых языков, осуждения или разговоров за моей спиной. Я боюсь того, что будет спустя год.
Мы заходим в раздевалку. До боли знакомый запах и не самый приятный, но кого-то впечатляющий. Каждая победа достается кровью и потом. Тренировками и силой. За разговорами мы переодеваемся и выбегаем на стадион. В последний раз я играл на этом поле полгода назад, когда «рейнджеры» отдыхали после победы в супербоуле, а я со своими друзьями решил вспомнить былое.
И стоит нам сейчас выйти, толпа нас приветствует.
– Чен, я тебе говорю, мы зажжем сегодня. Это будет открытие сезона, брат! А после вечеринка. Горячие цыпочки! – кричит Лиам, надевая шлем.
– Я даже не знаю, что тебя возбуждает больше: игра или крошки, – отвечаю я, а после меня будто выкидывает из собственного тела.
Все, я вернулся к тому, отчего стремился сбежать. Еще и Лиам все время, не затыкаясь, говорил про секси-байкершу, тем самым откидывая меня на месяц назад. Теперь я не только слышу голос Харлин, но и она мне везде чудится. Особенно то, как стройная блондинка завязывает конский хвост чертовой розовой резинкой. Я едва уловил ее лицо. Девушка слишком быстро отвернулась, и я просто не успел разглядеть ее.
Я идиот! Это моя разыгравшаяся фантазия. Кожаные штаны, мотоциклы, блондинки, розовые резинки. Галлюцинации. Надо переходить на брюнеток, однозначно.
– Все хорошо, Чен? – Хлопает меня по спине Лиам.
– Да, – отвечаю я, отворачиваясь от трибуны. – Я схожу с ума.
– Я даже догадываюсь, о ком ты сейчас.
Мы выбегаем на центр поля. Небольшая разминка, и начнется игра.
– Я думал, твоя хандра прошла, но ни черта! – произносит Лиам, делая повороты туловища вправо-влево, разминаясь. – Еще месяц назад я приготовил речь, и поскольку она стала не актуальной, я забил на это, а сейчас вижу, весьма актуально. Ченнинг, если бы Харлин хотела найти тебя, то нашла. Харли не оставила тебе ни одного намека, а вот ты ей – предостаточно. Одно твое чертово имя. Ей всего-то необходимо вбить его в гугл, и твое противно-смазливое лицо выскочило бы на нее прям с экрана. А раз она не сделала этого, даже ради желания надрать тебе задницу, то девчонка предпочла придерживаться плана: секс без обязательств. Так что забудь ее. – Лиам делает присед, разминая мышцы ног.
– Какая жалость, что мы оба в команде нападения80, – произношу я и даю дружеский пендаль Лиаму, когда друг в очередной раз приседает.
– Ну ничего, еще не вечер. – Улыбается друг, потирая свой зад.
***
Харлин Квин Олдридж
– Черт, я едва тебя нашла, – кричу я, когда наконец-то добираюсь до Сары.
Когда мы только пришли на стадион с девушкой, то трибуна не показалась мне настолько уж огромной, а вот сейчас, заполненная студентами… Я будто пробиралась сквозь непроходимые джунгли. Весьма эмоциональные активные джунгли. Пока я пыталась найти что-то более-менее пригодное к употреблению, началась игра. Если это можно назвать игрой. То, что мне удается застать, когда прихожу на стадион, это одна большая куча из мужских тел… Буквально куча дерьма, а не мужчин.
– Держи. – Я протягиваю девушке колу и хот-дог. И почему сегодня одни сплошные намеки? Под конец дня пойдет дождь из бейглов и сосисок, еще и с петушиным соусом?
– Спасибо, – произносит Сара. – Сколько я должна?
– Забей, нисколько, – отвечаю я и усаживаюсь на свое место. – И кто выигрывает? Наши или нет?
– Тут все наши, – смеется Сара.
– А смысл играть со своими же? – Я бы еще поняла с соперниками, а тут.
– Считай, это тренировка реальной игры.
– Зачем университету две команды по футболу?
– Их не две. Это одна команда, и она состоит из нападения и защиты, – Сара делает глоток колы, – в защите и нападении по одиннадцать игроков. Ну еще есть и те, кто в запасе, естественно. Они выходят на поле, заменяя выбывшего игрока по причине травмы или еще чего-то, но чаще травмы. И он должен играть так же хорошо, как стартовый игрок81, иначе команда проиграет. К тому же, если ты отличишься, тебя могут взять в стартовый состав. И у соперников тоже – защита и нападение. В самом начале игры кидают монетку, чтоб решить, кто первый владеет мячом. И если наши владеют – то на поле выходит команда нападения, а от противника – защита. Их цель не позволить команде нападения набрать ярды и занести мяч в зачетную зону82, заработав тачдаун.
Для меня это настоящий темный лес.
– Я так понимаю, у тех которые голубые есть все шансы на победу. – Я морщусь, когда одного из игроков в белой футболке сшибают с ног, так и еще сверху наваливается несколько мужчин. Даже я испытываю боль, сидя поодаль от них. Каждая моя косточка захрустела.
– Главное – счет. Иногда тем, кому больше всего достается, побеждают.
– Я все равно ничего не понимаю, – отвечаю я. – Сколько еще будет длиться игра?
– Четыре четверти83 по пятнадцать минут.
Хвала богам, не так и долго мучиться. Как позже оказывается, я сильно ошибалась на этот счет. И эти по пятнадцать минут выливаются уже во второй час. Знала бы, еще сбежала в самом начале, когда пошла за колой.
И когда наступает четвертая четверть, я уже не знаю, что испытываю: пожалеть игроков, поскольку на их телах точно не осталось живого места, посочувствовать своей заднице, – целых два часа! – или покрутить у виска, задавая вопрос футболистам «на хрена?», либо же произнести вслух ранее сказанное в Канаде Ченнингу про агрессивных тупых качков, упирающихся членами в зад своим напарникам.
Мои мысли прерывает Сара крепким сжатием моей коленной чашечки. Я даже вздрагиваю.
– Скажи, что через пару минут амнистия? – Я смотрю на табло, где ничего не понимаю, но вижу отсчитывающие секунды таймера, рьяно стремящиеся к нулю.
– Сейчас будет решающий момент, либо голубые, либо белые, – произносит Сара, даже не смотря на меня, но все так же держась за мою коленку. Надеюсь, она не вырвет мне ее, когда кто-нибудь проиграет. – Но выиграют голубые.
Отлично! Решающий момент, либо голубые, либо белые, но выиграют голубые. Значит, все же не решающий.
– С чего ты так решила? – усмехаюсь я.
– Так это ж логично, – на этот раз Сара смотрит на меня, – игра по лайту, чисто ради игры, но не выигрыша. А сейчас будет мясо. Финал. Голубые особо и не старались.
Это они не старались? По мне так они все перестарались на годы вперед.
– К тому же, тринадцатый номер – квотербек, он играл в одну сотую своих возможностей. Это же Райнер – лучший игрок. Для него эта схватка, как убить назойливую муху.
– Прости… что? – Я едва не давлюсь собственным языком от слов Сары.
– Говорю, голубые выиграют! – почти пропевает она, сжимая кулачки, ожидая атаки.
– Ты сказала Райнер? Тринадцатый? – Мне кажется, я не дышу в этот момент. Я не особо читала, что написано на их футболках. Да и мало ли что на них будет написано. Главное, видны номера, а буквы не столь важны. Да кто, вообще, читает фамилии на джерси84?
– Да, квотербек из «Калифорнийских рейнджеров». Ченнинг Райнер, – произносит Сара, и мне кажется, что небо только что сотряслось, и вот-вот обрушится на меня вместе со всеми ангелами и демонами…
Я не в силах что-то сказать. Да что сказать! Я дышать не могу. Я умерла и попала в ад? Какова вероятность того, что мне все это кажется? Возможно, я так и не доехала до университета, и попала в аварию, и сейчас нахожусь в коме? Что в данный момент я не сижу на трибуне злополучного поля, где в футбольной команде квотербек – Ченнинг Райнер? Тот Ченнинг Райнер. Тот сукин сын, который поимел меня и кинул.
Я в какой-то замедленной съемке поворачиваю голову на поля. Даже не моргаю. Смотрю, как защиты и нападение расходятся по сторонам. Вся трибуна стихла, и над нами повисает купол режущей слух тишины.
Синие рвутся вперед, а белые атакуют. Остались считанные секунды, когда тринадцатый номер бежит вперед, уворачиваясь от атаки защиты. Одной, второй, третий, лавируя между ними. Перепрыгивает через падающих игроков в белом и делает пас игроку под номером одиннадцать. Тот ловит, припускается бежать и совершает кувырок, занося овоидный мяч в зачетную зону.
Тачдаун!
Толпа взмывает вверх со своих мест. Ликование. Крики, аплодисменты, играет музыка. И лишь я одна сижу на прежнем месте, будто прикованная к сидению цепями.
Я до сих пор не могу поверить во все происходящее. Я ощущаю толчки со всех сторон. И когда перед моим лицом возникает чья-то жирная задница с приспущенными штанами, я резко встаю, но мне тут же хочется опуститься обратно.
Игроков под номером одиннадцать и тринадцать чествуют, как героев, прошедших и выигравших войну, не меньше. Их поднимают на руки и подкидывают, команда в голубом ликует. Игрок под номером одиннадцать – Купер, снимает свой золотой шлем, вскидывая руку, будто держит золотой кубок. Это тот придурок, который подкатывал ко мне свои яйца на парковке. Конечно, как же иначе! И стоит тринадцатому номеру снять шлем, как под ногами разверзается адская пасть огнедышащего дракона, и его пламя щекочет мои пятки.
Ченнинг. Ченнинг Райнер. Хренов квотербек. Чертов мудила!
Я сжимаю пальцы в кулак, ощущая боль от коротких ногтей. Я будто снова окунаюсь в бочку с дерьмом. Я вновь испытываю то отвратительное ощущение, осознанное в Канаде, что меня поимели и кинули. Только это чувство сейчас становится куда более отвратительное, стоит блондинке в костюме чирлидера и с помпонами в руках подбежать к мужчине и буквально запрыгнуть на него. Ченнинг обнимает девушку и целует ее так, будто намеревается съесть на обед.
Я не понимаю, что делаю, не понимаю, куда иду. Мне кажется к выходу. Я задыхаюсь, мне не хватает воздуха. Мне срочно нужно оказаться на свободе, где нет этой орущей и скандирующей толпы имя Ченнинга. И с каждой новой ступенькой я понимаю – шкала моего самоконтроля подскакивает до отметки «ядерный взрыв».
Банка колы, что все это время находится в моих руках, превращается в кусок деформированного алюминия и падает к ногам, расплескивая по сторонам остатки напитка, а я буквально припускаюсь бежать вниз. Преодолеваю ступеньку за ступенькой. Перемахиваю через бортик, словно Джеки Чан85. Оказавшись на поле, припускаюсь бежать в сторону толпы.
– Ах ты мудила хренов! – выкрикиваю я, привлекая внимания всех.
Если кто-то еще не заметил бегущую по полю сумасшедшую, то сейчас все внимание точно приковано ко мне.
– О, детка, ты все же реши… – Выходит мне навстречу Лиам.
И зря. Он не успевает коснуться моей руки, как я со всего размаху заезжаю ему кулаком по челюсти. До слуха доносится лязг зубов, а я, не медля, поворачиваюсь и уставляюсь на огромных бугаев, в центре которых стоит Ченнинг собственной персоной, мягко говоря шокированный то ли моим фееричным появлением, то ли способностью отличного хука справа, который я продемонстрировала смазливому блондинчику.
– Ты мудила! – Я буквально бросаюсь на Ченнинга, махая руками, но он уворачивается от удара. Меня тут же кто-то перехватывает за талию, приподнимая, и ноги отрываются от земли.
– Отпусти! Я убью тебя! Ченнинг. Убью! – Я высвобождаюсь на удивление довольно легко. Справиться с брыкающейся девчонкой весьма сложно, особенно с той, у кого больше практики в этом, чем у того, кто меня держал.
– Ты ублюдок, Ченнинг! – Я вновь бросаюсь в его сторону, но двое громил с парковки преграждают мне путь к нему.
– Кто ты такая?! – внезапно звучит женский голос.
Ох, ну только не она. Только не она! Эта сука Адриана. Невеста Ченнинга.
Ах да, невеста! Точно!
– Кто я такая? – уже поворачиваюсь к ней и смотрю на нее буквально звериным взглядом. – А может, ты лучше спросишь у своего благоверного кобеля? Как он распрекрасно трахает всех, кто проходит мимо него! Хочешь знать…
Я не успеваю договорить, как меня снова кто-то хватает за талию и буквально силой оттаскивает назад…
– Отпусти, придурок! – Я лишь могу догадываться, кто это может быть на этот раз.
– Прекрати свою истерику! – рычит мне на ухо до боли знакомый голос Ченнинга, отчего во мне вскипает новый приступ ярости, размером с Аляску.
– Пошел ты к черту, Ченнинг! – Я вырываюсь из его рук и, разворачиваясь, бью со всего размаха, но кулак так и не добирается до своей цели. – Да пошел ты, мудила! – Рычу я и поворачиваюсь к Адриане. – Твой благоверный трахнул меня в Канаде и не один раз, а после слинял, как и любой другой неуверенный в себе придурок!
– Ченнинг! – Голос Адрианы взмывает до максимума. – О чем говорит это сумасшедшая?
– Но я рада, что этот кретин свалил. Мужика с таким маленьким членом я еще никогда не встречала в своей жизни. Было до жути жалко бедолагу, которого вышвырнули из высшей лиги, как ненужную вещь, – откровенно лгу я, истекая смертельным ядом.
– Мне теперь называть тебя Мать Тереза или Сестра милосердия? – огрызается Ченнинг, хватая меня за руку и разворачивая к себе. – Из жалости говоришь? Маленький член, да? Мне казалось, что мой маленький член заставил тебя кричать так, будто тебя ебали трое!
Слова Ченнинга проносятся настоящей оплеухой. Я точно не могла ожидать такого от придурка. Все же собираю всю свою силу в кулак.
– Ах ты мудак! – Я снова бросаюсь на мужчину, но он за считанные секунды скручивает меня и прижимает спиной к своей груди.
– Не понимаю, к чему твоя истерика, если ты сама с большим удовольствием прыгнула на мой член, сказав, что практикуешь секс без обязательств. Или ты думала, я собирался на тебе жениться? После одной ночи я влюблюсь в тебя? Буду умолять, изменить правила нашего траха? Ты реально считала, что я отнесусь серьезно к той, кто не против трахнуться с любым? Ты, вероятно, идиотка.
Это уже не Аляска – это вся Америка, вместе взятая с гребаной Канадой.
Вероятно, я сейчас могла бы выйти на ринг с многократным мировым чемпионом по боксу и уложить его на лопатки в первую секунду объявления боя.
– Ты, как и все остальные мужики, – мудак! – В этот раз я вырываюсь и попадаю кулаком точно в цель. Новый лязг зубов и алая струйка крови стекает по подбородку Райнера. – Ты не с тем затеял игру, милый. Я превращу твою жизнь в ад.
– Может быть, мне прямо сейчас трахнуть тебя еще раз? Глядишь и подобреешь, а то очевидно с этой задачей никто кроме меня не может справиться.
– Ченнинг, попомни мое слово, я уничтожу тебя!
– Ты хочешь бросить мне вызов? Мне? – усмехается Райнер. – Ты же проиграешь, малышка Харлин.
– Иди к черту, квотербек! – рычу я и поворачиваюсь к Адриане. – Уступаю тебе твое законное место рогатой самки. – Я поднимаю руки вверх. – Вы стоите друг друга. – Окидываю всех зевак ядовитым взглядом и направляюсь к выходу, ощущая, как меня всю трясет.
– Если тебе интересно, почему я тогда ушел, – прилетает мне в спину, – то все просто. Я получил желаемое, так зачем оставаться еще?
Я ничего не говорю, лишь продолжаю идти. Поднимаю руку и показываю средний палец.
Выхожу с поля и чувствую, как все тело вибрирует от злости, ненависти, боли и обиды.
Я никогда не умела выбирать подруг и парней. Всегда ошибалась. И если выбирала, то среди дерьма выискивала самое отъявленное дерьмо, в прекрасной и дорогой обертке.
Проходя мимо «Зала славы», я останавливаюсь. Взбегаю по небольшой лестнице и захожу внутрь. Кристально чистые стекла, а на полках все собранные трофеи университета за всю его историю. В центре стоит сверкающий кубок из кристаллов Сваровски. Прохожу еще дальше, и в стеклянном кубе на пьедестале лежит бейсбольная бита. На табличке написано «Нэш Олдридж». Это мое наследие. Бита принадлежит моему отцу, значит – и мне.
Вероятно, я пожалею об этом, но гнев переполняет меня настолько, что едва ли против меня может пойти бульдозер. А здравый рассудок, на хрен, сдох! Схватив железную стойку от ограждения, я со всего маху ударяю по прозрачной поверхности. Стекло моментально превращается в мелкие осколки и осыпается подобно сверкающему дождю.
Хватаю биту и сжимаю в руке, делая небольшой размах, будто тренируюсь перед ударом.
– Значит, получил желаемое, чертов ты ублюдок? Тогда это твоя расплата!
Я быстрым шагом направляюсь к выходу. К чему терять время и расплескивать весь свой гнев. Я выхожу на парковку и ищу красную Феррари. Если эти трое припарковались рядом, значит и Ченнинг должен находиться поблизости. Я ума не приложу, какая у придурка машина, и на тачке ли он приехал. Но, все вопросы снимаются тут же. Я вижу синий «Мустанг» не с номерами, а буквами, сложенные в «Райнер». Вот же чертов зазнавшийся мудак!
– Ну что, Ченнинг Райнер, ты поплатишься за все, чертов мудила! – произношу я и со всей силы обрушиваю удар на лобовое стекло.
Тупой звук резко разносится по парковке, и на стекле образуется огромная ажурная паутинка со стороны водителя. Следом я сношу боковое зеркало, затем второе, будто профессиональный бейсболист. Ну а что? Бейсбол у меня в крови.
О-о-о, этот яркий звук буквально ласкает мой слух. Заднее стекло трещит по швам. Следом двери, бампер, капот. Фары взрываются звуком разлетающихся осколков по сторонам.
Я продолжаю бить, пока Мустанг не напоминает инсталляцию на выставке современного искусства. Когда на тачке не остается ни единого живого места, я медленным шагом направляюсь к своему байку, прокручивая бейсбольную биту своего отца с его автографом и пожеланием для университета взращивать легенды.
– Что ты сделала, чокнутая идиотка? – внезапно слышу за спиной грозный голос Райнера.
– Матч реванш, – произношу я, оборачиваясь к Ченнингу, – или как это у вас называется в американском футболе? Я не знаю терминологии. Пока что. – Мое «пока что» звучит угрожающе. – Я тебя предупредила. – Я устремляю на него закругленный край бейсбольной биты своего отца. – Говори спасибо, что я сделала это с твоей машиной, а не яйцами. Иначе бы ты уже сдох, квотербек!
– Ты сумасшедшая, да? – кричит он мне. – Харлин?!
– Возможно. – Я проворачиваю в ладони бейсбольную биту, словно всю жизнь играла в МЛБ86. – А возможно и нет. – Отворачиваюсь я и иду к мотоциклу.
– Ты больная! – снова кричит мне Ченнинг, а я в очередной раз показываю ему средний палец и закидываю биту на плечо.
– Иди к черту, квотербек!
– Ты думаешь, тебе это просто так сойдет с рук, Харлин?
Я вновь показываю прежний жест и иду дальше. Иду до тех пор, пока не слышу позади ревущий звук мотора. Я ожидаю всего, но не мчащего в моем направлении побитого Мустанга. Перед глазами пролетает вся жизнь. Однако, синий с золотыми полосами автомобиль огибает меня и устремляется вперед. Прямо… Прямо на мой припаркованный в стороне байк.
Я не успеваю и пискнуть, как раздается очередной скрежет металла.