Глава 24
Харлин Квин Олдридж
Возвращаюсь я домой около десяти вечера. Уехать с университетской парковки на мотоцикле я не смогла в силу всех обстоятельств, и оставлять свой байк я не собиралась, поэтому пришлось целую милю самой тащить свой мотоцикл. Из-за деформированного переднего колеса это давалось с большим трудом, несколько раз я даже едва не упала с байком от его тяжести. Одно дело сидеть верхом, другое – тащить его своими силами. Отойдя поодаль от университета, я вызвала эвакуатор и отправилась в ближайшую мастерскую, после чего взяла в аренду новый мотоцикл и отправилась на набережную немного проветриться и прийти в чувства.
Удивительно, что за это время мама не позвонила мне ни разу, особенно, когда я не появилась на пороге дома даже после шести вечера. Не написала сообщение.
Не понимаю, берет ли меня обида, или же мне хочется какой-то поддержки, и в то же время я не желаю, чтоб меня трогали.
Сегодняшний день отхлестал меня по щекам, а после кинул увесистый кусок свежего дерьма мне в лицо.
Я оставила все в прошлом. Да, мне было обидно, что Ченнинг бросил меня после ночи отменного секса, не сказав ни слова. Однако, я смирилась. Выкинула из жизни и мыслей, хотя легко могла залезть в гугл и прогуглить мерзавца, а после появиться на его игре и устроить шоу. Только я не хотела этого. Предпочла закрыть на замок еще одну неудачную историю. Вселенная же решила иначе.
Еще и мой байк пострадал. Меня, вероятнее всего, исключат из университета, выставят счет за испорченную витрину в зале славы и потерянную для общества бейсбольную биту Нэша с его автографом и пожеланием для университета, если, вообще, не отправят на исправительные работы. Еще неизвестно чем закончится история с разбитой тачкой гребаного Ченнинга.
Один мудила, недостойный моего внимания, испортил мою жизнь. Если быть точной, испортила ее я, но Ченнинг стал катализатором всего.
Открыв дверь, я вхожу в дом. В холле на диване сидит мама с попкорном, а на журнальном столике стоит бутылка виски, которую мы так и не допили в прошлый раз, когда утопали в ненависти к мужчинам. Заметив меня, Рокси ставит на беззвучный режим телевизор.
– Я немного не так представляла твои слова «не выделяться», – первой начинает говорить Рокси.
В голосе я не слышу осуждения. Если б еще и мама решила отругать за содеянное, то я бы не выдержала.
– Что, меня показали уже по Си-эн-эн? – спрашиваю я с сарказмом.
И почему все мои проступки вечно оказываются в центре всеобщего внимания? Возможно, мне стоит уже завести свою страничку в соцсетях. Глядишь, стану популярнее самого Криштиану Роналду97.
– Нет, всего лишь Ютьюб, – произносит Рокси и указывает на бутылку. – Я решила, когда ты вернешься, это тебе пригодится.
Не говоря ни слова, я прохожу в зал и плюхаюсь на диван возле мамы, и прячу свое лицо на ее плече.
– Я облажалась, – произношу я и шмыгаю носом.
– Уже в курсе. – Обнимает меня Рокси. – Это конечно было сильно. Разбить биту Нэша, – усмехается она. – Он знает, но если увидит это видео, то точно будет гордиться тобой.
Я снова шмыгаю носом.
– С чего бы Нэшу мной гордиться? Скорее, он меня убьет.
– Вряд ли, милая. И ты не представляешь, что Нэш вытворял на сцене в первые годы. Каждый концерт минус одна его гитара. Однажды он даже разбил гитару о голову поклонника.
– Ты сейчас серьезно? – Я отстраняюсь от Рокси.
– Ага, – усмехается она. – Тот придурок сам вылез на сцену и предложил разбить гитару о его голову, ну и Нэш разбил. Его долго упрашивать не приходилось. – Улыбается мама.
– О боже, он хоть выжил?
– Выжил, еще и подал на Нэша иск, только ни черта не выиграл. Было множество видео, где видно, как он сам просит его ударить.
– Неужели есть такие идиоты? – изумляюсь я.
– О, и не такие есть. Ну что, по бокальчику? – спрашивает мама. – Так понимаю, студенческая вечеринка отменяется в честь начала семестра, так что устроим свою.
– Откуда ты знаешь о вечеринке? – Хмурюсь я.
– Я, по-твоему, не была студенткой? Первая вечеринка в начале года всегда была самая крутая.
Я вздыхаю.
– Думаю, теперь у меня еще долго не будет вечеринок.
– Ну почему же? Мы еще не жили в Южной Америке, – явно издевается Рокси.
– Думаешь, там никто не узнает меня? Или университет даст мне идеальные рекомендации для перевода?
– Тебя еще пока не отчислили. Нэш уже в курсе, так что замолвит за тебя словечко. Но ты все же хорошо отделала машину того парня, – улыбается мама. – Это тот футболист из Канады, верно?
– Угу… – мычу я.
– Горячий, – произносит Рокси.
– Еще он проехал по моему байку.
– Вот же козел! – театрально восклицает мама. – Надо ему сказать спасибо. Интересно, он примет мое «спасибо» в виде чека с сообщением, у тебя классная задница, но ты мудак, потому что трахнул мою дочь и слинял как трус.
– Я даже не знаю, злиться или нет.
– Решать тебе, но я рада, что ты хотя бы пару недель не будешь кататься на байке. Каждый раз, когда ты садишься на него, я становлюсь верующей, хотя атеистка.
Если мама возрадовалась порче моего байка, то она слишком рано начала это делать. Вероятно, Рокси просто не слышала звук моего арендованного стального друга.
– Ты же знаешь, я отлично вожу, – успокаиваю я маму.
– Всегда ненавидела мотоцикл твоего отца, теперь ненавижу твой байк.
– Ты переживала за Нэша? – Я приподнимаю бровь.
Мне казалось, мои родители общались только в моменты передачи меня друг другу, и то это общение сводилось к тому, что они произносили: вернешь через месяц.
– Конечно, он же твой отец.
– И все? – Я смотрю на маму. – Ты хоть когда-нибудь любила Нэша?
– Иногда ты задаешь такие вопросы, которые я не готова обсуждать, будучи трезвой.
– Все в твоих руках. – Указываю я на виски.
– Знаешь, в твоего отца сложно не влюбиться, даже сейчас. Он красавчик. Разве не будь он твоим отцом, ты бы не запала на него?
О боги. Такой разговор я точно не выдержу без виски.
– Это был ужасный вопрос, мам!
– В нем столько энергии и харизмы, а когда Нэш на сцене, то он прекрасен. Нельзя остаться равнодушной. К тому же, он был единственный, кто мог довести меня до оргазма.
– О господи, ма-ам! – Я закрываю лицо ладонями и спускаюсь по сидению вниз. – Погоди, – я смотрю на Рокси сквозь раздвинутые пальцы, – «мог довести»? Разве вы с ним… ну ты поняла. – У меня язык не поворачивается озвучить это вслух. Мои родители, занимающиеся сексом, – предел всех моих извращенных фантазий.
– Ты думаешь, когда твой папочка приезжал за тобой в дом моих родителей, мы с ним пили чай?
– Все, дальше не продолжай ради бога.
– Хорошо, – улыбается Рокси дьявольской улыбкой, таящей в себе самые страшные мои муки, которые не снились даже самым отъявленным грешникам, – но, если тебе интересно, любила ли я когда-нибудь Нэша. Я была влюблена в икону рок-музыки, в плохого мальчика. Переспать с таким – как выиграть в лотерею миллион долларов. А узнав о беременности, то ненавидела его. Да и Нэш не хотел ребенка, но мои родители были очень настойчивы, а когда родилась ты, что-то изменилось в нем и во мне. Я увидела в Нэше хорошего мужчину, без всего этого рокерского слоя. И во многом он мне помог. К тому же, начав забирать тебя после трех лет, он позволил мне самой встать на ноги. Я была благодарна ему за это. Наши отношения перешли скорее в уважение друг друга и некий творческий союз. В любом случае, я ни о чем не жалею. Не случись того, что случилось, у меня бы не было тебя, кнопка. – Рокси обнимает меня, а мои глаза начинают слезиться. – Ты хоть порой и усложняешь нашу жизнь, но ты лучшее, что мы сотворили с Нэшем.
– Мам, что делать дальше, если меня все же отчислят?
– Если тебя и отчислят, то это будет только завтра или в понедельник. А сегодня ты можешь пойти на вечеринку.
– Я никуда не пойду. – Гнев снова заполняет каждую мою клеточку тела. – Вечеринка будет в доме друга этого мудилы. Возможно, он и сам там живет, я не знаю.
– О-о-о, – усмехается Рокси. – Тогда на твоем месте я бы точно сходила, чтоб все они наделали в штанишки, стоит им тебя увидеть. Только не бери свою бейсбольную биту, а то не успеешь дойти до вечеринки, как они вызовут копов, а я все же хочу услышать продолжение эпического шоу. Люблю, когда другие в шоке. Особенно, от моей дочери. – Улыбается мама.
Я едва сдерживаю смех. Вот в этом вся Рокси. Лучшая женщина на всем земном шаре. Если уж необычная мама, то только такая!
– Как бы это не звучало весело, я все равно не пойду.
– Хочешь мой совет? – спрашивает Рокси.
– Нет, но ты ведь все равно скажешь, так что давай говори.
– Разве я давала тебе когда-либо плохие советы?
– Постоянно! – смеюсь я, когда мама начинает меня щекотать.
– Я бы пошла на ту вечеринку. Надела бы самую сексуальную одежду, – мама окидывает меня взглядом, – ну или так можешь идти. И отрывалась по полной, показывая, что тебе плевать на этого красавчика. На поле это были старые эмоции, которыми ты давно переболела, но тут накрыло от неожиданности. И чтоб шел он на хер. И развлекайся так, чтоб его штаны задымились от ревности.
– Ты слышала, какие слова он говорил на поле, думаю, все засняли крупным планом.
– Детка, я ни слова не говорила тебе, чтоб ты запрыгнула ему на член, а чтоб его штаны задымились. Спать с ним снова не обязательно. Ну если только очень хочется. – Рокси строит ангельское выражение лица.
– Иногда я не понимаю, как тебя воспринимать: серьезно или нет.
– Боже, ты зануда, Харли. Я тебе говорю, как проучить парня, а она! – Махает мама руками. – Хочешь сидеть дома, сиди и наматывай сопли на кулак, подтверждая факт, что какой-то кретин тебя обидел. Если хочешь доказать всем, что ты выше всего этого дерьма, то пойдешь и надерешь им задницы. Только это метафора, если что, – уточняет Рокси.
– И что я ему скажу?
– Ты на вечеринку идешь или на свидание со своим квотербеком? – вздыхает мама.
– Он будет там. Это дом его друзей, и может ты не слышала, но я сказала, вероятнее и он сам там живет. Я не смогу его игнорировать.
– То есть, меня игнорировать ты можешь, находясь в одной комнате, если обижаешься, а его нет? А потом говорят, у нас свободная страна и равноправие. Черта с два! Они не знакомы с моей дочерью!
Я широко улыбаюсь.
– Одно дело игнорировать того, кто не вызывает у меня приступ неконтролируемого гнева, другое – когда хочется вырвать яйца.
– Ну вот, так и скажи: подойдешь ближе, вырву твои яйца. Очень даже бодрящая тема для начала разговора. Дальше, думаю, разберешься.
– Знаешь, иногда мне кажется, что ты стебешься.
– Вот когда у тебя будет такая же дочь, как у меня, то поймешь, насколько сложно всегда оставаться серьезной. И нет, я не стебалась. А сейчас собирайся и дуй на вечеринку, иначе я буду весь вечер и ночь рассказывать о своем новом вибраторе, который мне доставил днем очень симпатичный курьер.
– О боже! – Я вскакиваю с дивана. – Ты используешь запрещенные приемы, мам! Ты не должна использовать такие рычаги давления!
– Я знаю, но я ж твоя мама, и как-то должна влиять на тебя.
– Если не приду после двух ночи, ищи меня в камере предварительного заключения.
– Если что, звони своему папочке, у него гораздо больше рычагов давления, чем у меня.
– Я даже не хочу знать, какой смысл ты вкладывала в эти слова.
Рокси таинственно улыбается, а я демонстративно закатываю глаза.
Рокси Девон, как всегда, неисправима.
И да, мама права, я должна показать этому придурку, что мне плевать на него. И что там говорила мама про его штаны? Чтоб они задымились?
Ну что, Ченнинг Райнер, готовь огнетушитель, я иду на вечеринку!
Глава 25
Харлин Квин Олдридж
После душа и попытки привести свои чувства в порядок, я надеваю чистые кожаные штаны, футболку и спускаюсь на первый этаж.
– В общем, пожелай мне удачи, – говорю я, направляясь к выходу.
– Надеюсь, он еще раз переедет твой байк, – кричит мне вслед Рокси.
– Если переедет, то тогда ему не жить, – бубню я. – Для него это будет последний день его жизни.
– Угу-у… – мычит мне вслед Рокси, а я же закатываю глаза от недовольства.
Хватаю мотоциклетный шлем, ключи от байка и выхожу на улицу.
Подхожу к своему временному стальному другу, забираю длинные волосы в пучок и надеваю шлем. И уже через мгновение я снова мчу на стальном коне.
До Дель Рей от Чевиот-Хиллз около десяти минут, а то и быстрее. На дорогах не так много машин, полная свобода, никто не мешается под «ногами».
Уже за милю слышатся громкие звуки музыки. Подъезжаю к нужному дому и нахожусь в легком, да что там в легком – в дичайшем шоке. Тут собрался весь университет? Эти сумасшедшие позвали всех?
На газоне нет свободного места, как и на целую милю нет свободного клочка из-за припаркованных автомобилей. Кто-то еще планирует сегодня уехать? Или это компания трезвых водителей?
Я проезжаю мимо засилья студентов. Некоторые даже не дотягивают до студентов, а кто-то выглядят так, будто им все пятьдесят. А другие будто сбежали со школьной перемены.
Проезжая медленно мимо тусующейся толпы на улице, ловлю на себе заинтересованные взгляды. Пытаются ли они во мне признать ту сумасшедшую байкершу с парковки? Или же их привлекает сам факт девушки на мотоцикле, или кто же это припозднился и прибыл к разгару всей вечеринке?
Нахожу подходящее место, паркуюсь и слезаю с байка, закрепляя шлем на багажнике. Сделав вдох-выдох, я направляюсь в гущу всех событий. С каждым шагом мое сердце бьется громче, а колени подкашиваются. Я больше готова к встрече с ненавистным врагом, чем с толпой, способной легко меня освистать, особенно в таком количестве. Стоит мне войти за пределы низкого белого забора, как многие начинают таращиться в мою сторону, а разговоры смолкают. Теперь я отчетливо слышу слова песни.
Ну что дальше? Мой план был такой: найти Лиама, сказать, что воспользовалась его предложением и пришла на вечеринку, а дальше куда кривая выведет. Еще был вариант найти Сару, но едва ли она после моей выходки на поле захочет со мной общаться.
Прохожу дальше, толпа расступается, уступая мне место. К сожалению, дивой я себя не ощущаю, а вот прокаженной – да. За спиной слышатся шепотки о моей персоне.
«Так, Харлин Квин Олдридж, ты смелая, отчаянная, очень храбрая и обязательно справишься со всем. Я в тебя верю!»
Ну что ж, привет начало моей новой жизни!..