Легенда о полубоге: пиковый туз

– Нет! Нет! Нет! Я отказываюсь от всего, и я иду к отцу!

– Что же, Пиковый Туз, иди, открыта дорога тебе, но знай, что дальше тяжелей будет тебе – не сможешь ты попасть к отцу!

– А это мы ещё посмотрим! – он звонко щелкнул пальцами.

Ступень 6

Дориан пересёк комнату, и, открыв дверь, ступил на новую шестую ступень.

Между переходом в другую комнату с испытаниями, Дориан увидел друзей. Радость мимолётной встречи была взаимна, но ему нужно было двигаться дальше. Это уже была не комната, это были развалины замка, ну, или, по крайней мере – одной из его зал. Он тускло освещался по периметру дюжиной подсвечников, в каждом из которых горели, капая жидкими разгорячёнными крупными и мелкими каплями воска, большие свечи. Дориан, бродя по руинам, и разглядывая стены зала, услышал за своей спиной тяжёлые шаги кожаных сапог. Он обернулся, и был очень поражён тем, что увидел. А увидел он вот что – перед ним стояли его верные друзья – Кларк и Дитхейн.

– Кларк? Дитхейн? Вы как тут оказались?

– Нет времени объяснять. Просто пошли отсюда!

– Уйти отсюда? Бросить всё начатое? Ты издеваешься, Кларк?

– Нет. Просто мы узнали, что это подстроено, что бы ты погиб, и в конце испытаний ты ничего не добьёшься.

– Мне ангел тоже так сказал, но, в конце концов, оказалось, что его слова – это тоже испытание.

– Чего ты медлишь? – Друзья будто бы не слышали его слов.

– Дитхейн, я не уверен…

– В чём? – Дитхейн удивился, но продолжал протягивать другу руку.

– Вы не мои друзья – вот в чём подвох.

– Мы? Не твои друзья? Дориан, ты, кажется, стал забывать, сколько мы с тобой прошли испытаний и сражений. Сколько раз мы тебя спасали из разных передряг, и ты всё-таки утверждаешь, что мы тебе никто? – Голос Кларка ужесточился. Он был зол.

– Да, именно так! – закричал Дориан. – Настоящие друзья так бы не говорили, и не останавливали бы на почти достигнутом меня. Утверждаете, что Вы – мои друзья? Вот давайте мы проверим, так ли это, или нет. Я задам Вам несколько вопросов, и если Вы на них ответите, то Вы не лжёте.

– Хорошо, давай. – сказал, уже напряжённым голосом, Дитхейн.

Дориан задумался – он не знал, чтобы такого спросить. Но это было не из-за того, что у него был маленький словарный запас, а из-за того, что ему было больно. Больно из-за того, что он сомневается в близких людях. Но эти близкие люди были слишком подозрительны и непонятны, так что у Дориана не было выхода – вопросы нужно было задать, что бы сомнений не было.

– Ну, что будешь спрашивать? – горячился Кларк.

– Да, Кларк. Вспомни первую встречу со своей матерью. В каком городе она была?

– Это был не город, а деревня.

– Хорошо. Скажи, что мы обычно делаем, когда преодолеваем трудности?

– Обнимаемся. Друг, что за глупые вопросы? Это мы – твои друзья.

– Дитх, скажи, а кем тебе приходится Кларк?

– Другом.

– И всё?

– Ну, конечно, лучшим другом!

– И всё?

– Да, а что?

– А разве ни какая история не объединяет?

– Ну, знаешь, нас много историй объединяет. Ты уточни.

– Эльза…

– Ах, да… Та милая девушка, которую мы полюбили, но дружба наша оказалась сильнее…

Дориан замер.

– Я же сказал, что Вы – не мои друзья! Эльза – дочь Кларка и твоя сводная сестра.

– Ох, точно, я-что-то запамятовал это…

– Ложь! Такого нельзя забыть! Вы не мои друзья – убирайтесь!

– Мы твои друзья. Дор, ты чего? Что на тебя нашло? Ты уже с этой голубой кровью, вообще с ума сошёл – у тебя на уме лишь богатство и БОГатство! Ты даже о друзьях забываешь!

Дориан метался между мыслями, но его снова прервали. На этот раз – Дитхейн:

– Убей нас, если не веришь, что мы твои друзья.

Дориан буквально остолбенел. Он не знал, что ему в таком случае делать, и как быть. Он хотел убедиться, что рядом действительно близкие ему люди, но с другой стороны – он не хотел им причинять боль. Но ошибки в ответах дали понять, что это не его друзья.

– Хорошо! – юноша всё же решился.

– Ого! Ну-ну, сопляк, давай, рискни. – произнес «Кларк».

– А вот друг бы так никогда не сказал.

– А я для стимула. – мужчина подмигнул.

Кларк резко накинулся на юношу – друга с кинжалом. Дориан увернулся, а Кларк засмеялся.

– Я же сказал, что ты мне не друг.

Мужчина продолжил, ничего не говоря, снова набрасываться на Дориана. Пиковый Туз успел выхватить из сапога кинжал, но, не спев увернуться от удара Кларка, получил большую рану на предплечье. Тогда, начиная звереть, он стал нападать на «мнимого друга». Дориан не как не мог попасть по другу, хотя сам уже немного был ранен. Но удача, если так можно было выразиться, в конце концов, повернулась и к нему лицом – в момент, когда Кларк выворачивался, Дориан успел полоснуть его по руке, и «друг» испарился.

– Друг мой, ты угадал! Кларк был создан этой вашей Магией. Он и был «мнимым другом».

– Да я уже это понял. Но я и в тебе не уверен.

– Я понимаю. И что делать будем?

Дориан слушал Дитхейна, и улавливал в его словах настоящие и присущие для Дитхейна слова, интонации и фразы. Туз надеялся, что хоть есть один реальный друг. Но для проверки этого, юноша всё же решился: он вытащил кинжал из сапога, и слегка сзади, резанул Дитхейна по руке. Тут же он повернулся, и, громко застонав, испарился. Дориан обрадовался, и медленно смахнул пот со лба. Затем, взглянув на клинок, обнаружил, что на нём даже нет крови. Заложив оружие обратно в сапог, он что-то прошептал про себя, и, подойдя к двери, дёрнул её на себя, и оказался на седьмой ступени…

Ступень 7

На этой ступени испытанием была не комната – это было кладбище. Ночь была тихая и ясная. Лунный свет щедро освещал запорошённые снегом землю и каменные плиты. Было холодно. Светло было как днём. На фоне этого чарующего великолепия чётко выделялась фигура Дориана – он стоял в центре старого кладбища. Приближалась полночь.

Дориан чувствовал, что к нему что-то приближается. По коже пробежал холодок. Тишина стала звенящей. Уже совсем близко. Смерть всегда был где – то неподалёку – на случай, если некромант совершит непоправимую ошибку.

– Ты звал меня? – послышался справа от Туза голос, лишённый каких-либо эмоций.

Туз быстро открыл глаза и повернул голову. Ну, вот, всё оказалось весьма просто… Намного проще, чем он предполагал. Всего в шаге от него сидел человек в тёмном плаще из тяжёлой гладкой ткани. Он был так близко, что некромаг мог до него дотронуться. Лицо человека оставалось в тени капюшона.

– Меня давно никто не звал… таким образом, – произнёс Смерть.

Дориан, как ни старался, не мог разглядеть лица говорившего. Впрочем, в этом не было особой нужды. Некромант и без того догадывался, кто перед ним.

– Нет, я не звал тебя. – Дориану потребовалась вся его решимость, чтобы заговорить. – Но, как я понимаю, так получилось, ведь это очередное моё испытание.

Юноше было не по себе. Всё – таки редко кому удавалось беседовать со смертью.

– Я всегда рядом. Тебе это прекрасно известно. Лучше, чем остальным смертным.

Некромант отметил, что у собеседника, несмотря на мороз, изо рта не идёт пар. В принципе ничего другого он и не ожидал.

– Раз ты тут, то автоматически ты вызываешь меня на поединок. И ты не можешь отказать мне. Но какова твоя цель быть тут? Вряд ли это просто развлечение. Чего ты хочешь?

– Ты, конечно, знаешь, кто я.

Смерть кивнул. Он знал всё обо всех. Смерть был осведомлён о делах земных и небесных куда лучше, чем даже боги, которые имеют своё начало. И конец.

– Я хочу попасть к своему отцу.

– Некромаг, дорожащий семейными узами? – Дориан мог бы поклясться, что в голосе смерти послышалась нотка удивления. – Ты обладаешь могущественным даром, раз сумел дойти до меня, но всё равно жаждешь семейного благополучия и полноту семьи?

– Да! Я действительно хочу, чтобы у меня была нормальная семья.

– И ради этого ты здесь?

– Да! – Твердо ответил юноша. Но страх в его душе тщательно удерживался.

– Глупый мальчик, – сказал смерть.

Только и всего. Всего одно слово. Что в нём было такого, что заставило Дориана на мгновение – всего лишь на мгновение! – усомниться в собственной правоте? Это слово было зерном великого сомнения, но оно было брошено в песок – всепоглощающий жар страсти не позволил ему прорасти в душе некромага.

– Да, если ты меня одолеешь, ты получишь то, что хочешь. – В голосе смерти сквозила непередаваемая ирония. – Ну что ж, мне – то, в конце концов, всё равно, – Смерть чуть повернул голову, – но я всё же проявлю несвойственное мне великодушие к тебе, и дам тебе последний шанс отказаться от твоего намерения. Воспользуйся им…

– Нет – нет, я слишком далеко зашёл. Пусть я проиграю и умру, всё равно это лучше, чем жить так, как я живу сейчас. Или меня не станет – или я обрету счастье.

– Ты очень храбрый мальчик, но в жизни бывает кое-что похуже, чем я.

– О чём идёт речь? – не понял Дориан.

– Я – всеведущ, – продолжал смерть. – В определённой степени… Тебе предначертан долгий путь. Очень долгий. Но раз ты сам противишься судьбе, то… я убью тебя. – И смерть одни неуловимым движением отбросил капюшон, закрывавший его лицо.

Пиковый Туз вскрикнул от неожиданности. Он ждал чего угодно, но только не этого. На него смотрел он сам. Точная копия, до мельчайших подробностей. Губы двойника изогнулись в ироничной усмешке:

– А кого ты ожидал увидеть? Живой скелет? У людей странное представление обо мне. Разгул буйной фантазии. Только в последний момент они осознают, насколько заблуждались, но… остановиться уже слишком поздно.

Дориан глубоко вздохнул, пытаясь обуздать одолевавшие его чувства. Сейчас ему было так страшно, что захотелось никогда не появляться на свет. Только бы не видеть смерть.

Рядом с собой. Не видеть себя самого, не видеть этих странных пустых глаз.

– Неужели именно так я выгляжу? – спросил он охрипшим голосом.

– Так выгляжу я, – отрезал смерть. – А что видишь ты – это твоя личная проблема. Наш мир – место рождения многих иллюзий. Мир, где облик не так уж важен, поэтому не стоит уделять этому, слишком много внимания… Ну, пойдём? – Смерть дружески протянул Тузу руку. Юноша медлил.

– Куда? – Дориан отпрянул от удивления.

– Ты собираешься сражаться со мной здесь? – Смерть покачал головой. – Это просто невозможно. Неужели ты не знаешь об этом?.. Похоже, действительно не знаешь…

Дориан не выносил, когда его уличали в невежестве. Он решительно вложил свою ладонь в ладонь смерти. Некромаг ожидал прикосновения к замогильному холоду, но ощутил ласковое тепло. Юноша изумлённо поднял глаза. Теперь, как никогда прежде, ему стало понятно, почему смерть называют милосердным. Он тот, кто прекращает страдания…

В детстве Туз порой сожалел о том, что ему выпал жребий стать некромагом. Его мучили сомнения. Хорошо ли это – возвращать к жизни умерших и творить черную магию? Не идёт ли он против воли самой судьбы, которая каждому отмеряет свой срок? Но, то дара невозможно отказаться. Став старше, Дориан, наверное, примерится с действительностью и прекратит об этом думать.

Смерть и Дориан не размыкали рук. Некромаг и не заметил, как они оказались в совершенно ином месте. Стояла кромешная тьма, но это не мешало юноше хорошо видеть всё вокруг. Казалось, что сама тьма является источником света.

– Где мы?

– Между мирами. Кое-кто называет это место изнанкой, но это неправильно. Изнанка подразумевает наличие лицевой стороны, а её здесь нет. Это место не является частью чего – то. Оно само по себе. Как ощущения?

– Я ничего не чувствую.

– Верно. – Смерть глубокомысленно кивнул. – А всё потому, что здесь нет времени. Нет ни прошлого, ни будущего. Нет жизни. Чудесное место.

– Если здесь ничего нет, то от чего же оно такое чудесное?

– Оттого, что я могу здесь, наконец, отдохнуть. Да… – Смерть неслышно сделал несколько шагов в сторону и присел на что-то, напоминающее застывший чёрный смерч. Несколько мгновений он сидел неподвижно, затем снова поднялся.

– Почему ты говоришь мне всё это? – Спросил Дориан.

Его вопрос позабавил смерть.

– А как ты думаешь, мне часто выпадает такая возможность? Возможность просто поговорить? Моя реплика, твоя реплика, и так далее?

– Не знаю.

– Действительно, откуда тебе знать? Некромаг ты или нет – но ты всего лишь простой человек. Плоть, кровь…всё это преходящее… – Смерть заглянул юноше в глаза.

Маг помимо своей воли испуганно отшатнулся. На него смотрела сама вечность. И как он собирается сражаться с этим?

– Страх. Каждый раз одно и то же. Только страх, – повторил Смерть, медленно обходя вокруг Дориана. – Бывает, правда, я вижу и надежду. Но очень редко. Очень.

После этих слов Пиковый Туз перестал бояться за свою жизнь. Он вспомнил, ради чего всё это затеял. Опасение навсегда потерять семью вытеснило из его сердца страх. Он не имеет права бояться! В этой вечной тишине, так свободно обволакивающей разум, Некромаг ясно осознал, что ему нужно. Готовясь к этому, Дориан не ожидал, что перед поединком смерть станет с ним разговаривать. Он был намерен биться – вот уж действительно не на жизнь, а на смерть. В его душе не было места беседам, а раз так…

Некромаг не мог больше ждать. Он рывком обнажил меч и стремительно бросился к смерти. Смерть в свою очередь тоже выхватил оружие и с лёгкостью парировал первый удар Дориана, сведя на нет всю внезапность его выпада. Был ли смерть удивлён его неожиданной атакой? На его лице не отразилось никаких эмоций.

Противники закружили, выжидая удобного момента. Некромаг, в своё время обучавшийся искусству боя у лучших мастеров, стал настойчиво атаковать противника, ни на секунду не забывая об осторожности и пытаясь найти его слабое место, но тот словно заранее чувствовал все действия юноши.

Звон холодного металла разрывал вечную тишину «изнанки мира». Выпад, удар, ещё удар, прыжок в сторону, разворот, снова выпад… Пляска со смертью… Туз и его противник не уступали друг другу не в чём. Каждое их движение было совершено и не содержало ничего лишнего. Некромаг был предельно внимателен, хорошо понимая, что у него нет права на ошибку. Смерть просто не даст ему второго шанса.

Снова удар, уклон вправо, вот лезвие просвистело в опасной близости от его уха, но это не страшно… Главное, что мимо. Туз искусно парировал все выпады противника, стремительно нападал сам, но дотянуться до смерти всё никак не мог. Смерть прекрасно владел защитой, а его манера внезапно менять руку и наносить удар левой была просто неподражаема…

Они сражались, но чаши весов оставались неподвижны. В этом месте без времени не было усталости, но не было и той счастливой случайности, которая способна склонить ход поединка в пользу одной из сторон.

– Ты хороший боец, несмотря на то, что ты ещё совсем юн, – произнёс смерть, – но тебе не победить.

– Я дерусь с тобой ради своего счастья, – выдавил юноша, с трудом избежав прямого удара в грудь.

– Счастья? – Смерть скривил губы в усмешке. – Тогда тебе лучше проиграть.

Юноша вновь нанес несколько ударов, и вновь смерть их парировал…

«Да, я не могу его победить! Что же делать? – стремительно пронеслось в мозгу Некроманта. – А ничего не делать, – пришел сам собой ответ, – просто продолжать драться. Ведь я пока что и не проигрываю». Дориан увернулся от очередного удара в живот. На мгновение противники оказались очень близко друг к другу, лицом к лицу. Жуткое видение… Будто твоё собственное зеркальное отражение решило свести с тобой счёты.

«Я дерусь сам с собой! Да он просто издевается! Уж, не для этого ли он принял мой облик? Он знает, что я не могу победить самого себя! – думал Туз, позволив клинкам жить собственной жизнью. – Но ведь должен, же быть способ!»

И тут, словно озарение свыше снизошло на юношу. Смерть ведает всё об осознанных шагах человека, но не в его силах знать о поступках импульсивных, вызванных закипающей кровью. Значит, надо перестать думать и заранее готовить удары. Нужно лишь дать волю чувствам и эмоциям, которых лишён смерть. Легко сказать – дать волю чувствам… Дашь волю чувствам, тут же не заметишь обманного движения, пропустишь удар, проиграешь. И умрёшь…

В звоне мечей и блеске стали Дориан подумал об отце, за которого он сейчас бьётся со смертью. Ожидание возможного счастья наполнило его душу. Он так хотел быть счастливым… Отец… Но перед ним враг, который желает помешать их семейной жизни. Его нужно убить! Убить легко, он очень хорошо знает это. Ведь он уже убивал!..

Разум Дориан заволокло туманом ярости. Его руки плотнее сжали эфес, зрачки расширились, сердце забилось с огромной скоростью. Некромаг, отбросив все известные ему приёмы, кинулся на смерть. Сейчас он совершенно ничего не боялся. Пиковый Туз наносил удары без всякой системы, вкладывая в них всю свою силу, так, словно каждый из них должен был стать последним. Перед неистовым порывом человеческой страсти Смерть едва успевал отступать и изворачиваться. Некромаг был непредсказуем… Его ярость подогревалась огнём всех тех мучений, что выпали на его долю. Душевная боль придаёт силы. Смерть был ошеломлён бешеным натиском некромага. Вечность заглянула в его глаза и увидела в них саму себя… Как же это было давно… Смерть вспомнил другой мир, и в его голове вспыхнуло яркое видение. Рука замешкалась всего чуть – чуть… И в этот миг холодная сталь клинка пробила грудь того, кого страшились даже боги.

Нет, из пробитой груди не хлынула кровь, её не было ни капли, даже когда Дориан выдернул меч. Некромаг в изумлении смотрел на него, не осознав ещё в полной мере того, что он сделал. Кисть смерти медленно, словно нехотя разжалась, и оружие со звоном выпало из его руки. В изнанке появился звук. Первый, и, наверное, последний. Смерть встретился глазами с Дорианом.

Некромаг затруднялся сказать, что именно он в них увидел. Удивление? Интерес?

Смерть зашатался, его ноги подогнулись, и он упал на одно колено. Юноша с ужасом наблюдал, как это вселенское творение, одно из основ мироздания, против своей воли преклонило пред ним колено. Смерть, какой – то миг всё ещё мог стоять, но силы стремительно покидали его. Он проиграл эту битву… Ему было слишком тяжело… Смерть посмотрел на юношу и прошептал едва слышно:

– Глупый…

И упал навзничь.

В тот миг, когда тело смерти коснулось земли, всё вокруг содрогнулось. Свершилось невозможное. Реальность вокруг Туза сжалась и закружилась в не мысленном водовороте. Ужасный рокот разнёсся повсюду. Природный баланс нарушился, но к чему это приведет, пока было еще не ясно. По крайней мере, ни к чему хорошему.

Дориан вновь очутился посреди кладбища. Земная твердь, не выдержав падения смерти, пришла в движение, и невиданное по силе землетрясение, не имевшее эпицентра, в один миг охватило всю землю. Мощные толчки сокрушали все и всюду, словно само естество мира противилось тому, что сотворил Пиковый Туз…

Тут же перед ним появилась дверь, и юноша вошёл на восьмую ступень…

Ступень 8

На этот раз перед ним предстала небольшая поляна. Было больно дышать. Это была открытая местность, и Дориан обрадовался этому, будто бы победе. Юноша жадно хватал свежий воздух пересохшими губами. Надышавшись, он медленно побрёл по тропе. Метров через сто он уткнулся в небольшую чащу. Быстро пройдя через деревья и кустарники, он вышел на новую поляну, которая разместила на себе высокую каменную глухую стену. Дориан подошёл к ней, и, осмотрев, увидел небольшое углубление в стене. Дориан уже знал, что в него нужно вставить перстень с пентаграммой. Приложив печатку, отворилась небольшая дверь, и сразу же повеяло запахом серы и смрада, а в стене стали появляться некие буквы. Юноша прождал пару минут, как текст стал ясен и понятен. Сдув пыль со стены, Дориан стал читать:

«Приветствуем Вас на новом испытании. Несомненно, Вы сильны и телом и духом, раз смогли дойти до седьмой ступени. Но следующее испытание напрочь лишит Вас всего: и сил, и разума и эмоций, а потом и жизни… В данном испытании не будет ни демонов, ни суккубов, ни призраков, ни каких-либо живых или неживых существ, но не обольщайтесь – это лабиринт. Думаю, это слово само собой всё объясняет. Это будет испытание на силу душа и жажду жизни. Вы должны будете найти выход из лабиринта. Но, если Вы не сможете сделать этого, то Вы погибните. Есть лишь два исхода – смерть или выход. Инструкция дана. Что же, мне осталось лишь пожелать удачи, и в путь!»

Дориан дочитал надпись и прошёл сквозь дверь, которая тут же исчезла.

– Замечательно…Ну, ладно, ничего страшного – и не такое проходил. Пройду и это. Не сложно. Я же полубог… – Дориан шёл по лабиринту маленьких проходов и каменных стен. Чем больше юноша шёл, тем больше он встречал тупиков и распутий. Он путался, сбивался с пути, нервничал. Он понял, что тут действительно нет никаких существ, магии и колдовства – лишь простой лабиринт – простые стены и проходы. Если, конечно, можно было об этом испытании сказать «простое».

Дориан попал в очень удобный проход – долго шёл прямо, (он вообще сразу не заметил этого прохода), и сейчас, уверенно двигаясь, верил, что это именно тот проход, который ведёт к выходу, затем юноша повернул налево, и, пройдя несколько сот метров, снова повернул налево, а через время снова повернул в ту же сторону. Таким образом, он двигался несколько часов. Дело в том, что в детстве он читал, что в лабиринте нужно поворачиваться лишь в одном направлении. Дориан радовался, что уже довольно долго ему не попадаются ни тупики, ни распутья – он думал, что идёт к выходу. Но мальчик ошибся – он не стронулся с пути не на метр – он просто ходил по кругу. Налево, налево, снова налево – и вот получается круг. Выбившись из сил, он сел на землю, и зажал голову руками – она кружилась и буквально закипала. Не соображая, он начал грести руками твёрдую землю, царапая руки и ломая ногти, а потом встал и пошёл. Став на распутье он, закрыв глаза, начал кружиться, как волчок, а потом, резко остановившись, пошёл по проходу, к которому непроизвольно оказался, повёрнут лицом. Пройдя по проходу, он увидел на земле следы своих рук и кровь, и вмиг понял, что уже был тут. И тогда его осенило: увидев «своеобразные метки» он понял, что уже здесь был, а значит, этот путь не ведёт к выходу. Таким образом он может проставить метки везде, где был, и не нашёл выхода. Но именно в момент «просвещения прекрасной идеей» юноша плавно опустился на землю, и погрузился в долгий и крепкий сон.

Он не знал, сколько проспал, он даже не знал, сколько находится в этом лабиринте – время в этом месте терялось и пропадало. Проснувшись, он медленно прошёл по проходу, в поисках выхода. Через долгое время он вспомнил, что вчера, ну, или до сна, его осенила мысль. Тогда Дориан вытащил из сапога кинжал, и, пройдя по проходу, и обнаружив тупик, пометил место входа в коридор, крестом, выцарапав его на стене. Было еле видно, но главное, что стояли метки, и Дориан знал их местонахождения. Юноша помечал все безрезультатные коридоры, постоянно возвращаясь, путаясь и ошибаясь. Но вот он стоял на распутье трёх коридоров. Он не был не в одном из них, а все остальные – в лабиринте он уже прошёл и отметил. Это было очень тяжело – юноша был голоден, грязен, жаждал влаги, сон и усталость клонили его к земле. С психикой было ещё сложнее – душа болела, сердце разрывалось, ярость и злость полностью поглотили разум Туза, отчего хотелось дико кричать и лезть на стены. Он потерял счет времени. Стоя на распутье, он не выдержал, и снова, упав на землю, заплакал, а затем уснул.

Проснувшись, он медленно побрёл по левому коридору. Снова путаясь, ошибаясь, и ставя метки, он, выйдя из коридора, просто сел, облокотившись о стену, и зарыдал – силы покидали его. Было слишком сложно и тяжело, он путался и сбивался, это сводило с ума.

– Боже, за что мне такое наказание!? Почему здесь нет выхода? Как мне быть? Я больше не могу…

А Бог, естественно, его не слышал, но юноша не расстроился – он всё равно не верил в него. Вытерев слёзы, он сделал пометку на стене, и пошёл в другой проход. Пройдя ровную дорогу, он снова был на распутье, и тогда, выбрав один из коридоров, пошёл по нему, но, быстро вернувшись, поставил у его входа метку. Там был тупик. Тогда Дориан выбрал следующий коридор, где его ждало очередное распутье. Юноше это стало надоедать, но всё равно он собрал в себе последние силы в кулак, и пошёл по одному из пяти коридоров. Он много шёл, нарываясь на тупики и ставя метки. Коридор то сужался, то становился необычайно широким, и в одном месте Дориану показалось, что он увидел тупик, и, поставив на его входе метку, двинулся дальше. Через время он опомнился, и вернулся – это был небольшой узкий коридор, но в его тупике было что-то не так. Тогда Дориан вошёл в этот проход, и, дойдя до тупика, стал осматривать его. Это был тупик, но сердце Дориана подсказывало ему, что здесь что-то всё равно было не так. И это не было влиянием разбросанных на земле нескольких черепов и груды костей. Через минуту юноша понял, что именно эта стена в тупике имеет на себе паутину, а другие этого не имели. Наличие паутины говорило о щелях в стене с выходом на улицу. В лабиринтах никогда не бывает (просто так) щелей в стенах. Убрав паутину, юноша стал искать отверстие или щели. Щель была найдена быстро, и Дориан, отодвинув, открыл каменную дверь…

Выйдя из лабиринта, Юноша сразу же почувствовал приятное и нежное дуновение ветра, горячие лучи солнца, бьющие в глаза. Перед ним стоял небольшого роста человек.

– Упс… Прошу прощения – вообще-то дверь должна быть открытой, но лабиринт давно, никто не преодолевал, поэтому она закрылась и обросла паутиной. Неудобно получилось.

– Ничего… – почти умирающим голосом произнёс Дориан.

– Ты голодный и уставший. Это срединная – девятая ступень. После лабиринта ты можешь поесть и отдохнуть.

– Это очередное испытание?

– Нет.

– Я не верю.

– Это нормально. Идём.

Дориан почти валился с ног, поэтому сопротивляться сил у него не было… Через сутки он открыл глаза. Он лежал на постели, находясь в комнате. Поднявшись, он увидел на себе чистую одежду, да и ко всему прочему сам был чист и вымыт.

Тут же в комнату вошёл тот самый низкорослый мужчина.

– Ты голоден?

– Конечно же, да. Я думал, что это испытание.

– Нет. Это единственная возможность вдохнуть кислорода.

Стол был не богатый, но Дориан смог наесться до сытости, и теперь был полон сил.

Ступень 9

– На этой ступени снова не будет ни монстров, ни даже физических испытаний. Но это будет моральное испытание. Если ты действительно сын Бога Кьяртхелла – Бога Некромагии, то ты в совершенстве владеешь разумом. Как ты относишься к философии?

– Положительно. Я изучал сию науку, поэтому мыслю обширно.

– Сейчас проверим. Готов?

– Да, конечно. – Юноша был абсолютно спокоен.

Мужчина внёс в комнату столик, на котором были разложены непонятные дощечки.

– На каждой из картинок изображена одна из вечностей. Ты должен на выбор обьяснить свою философию по поводу этого.

Дориан взглянул на стол – на нём было двадцать перевёрнутых дощечек. Немного подумав, он взял одну картинку. На ней было написано на греческом языке слово Paradoxosis.

– Ну, что ж, я слушаю тебя. – мужчина, сузив глаза, внимательно и оценивающе взглянул на Дориана.

– Вы никогда не задумывались о том, что почти половина наших действий в жизни – противоречат правилам и законам. Вот возьмём одну ситуацию. Верующий человек знает заповедь из Священных писаний: "Возлюби ближнего своего, и не оставить человека в тяжёлой ситуации – помоги ему"… Ну, в общем – смысл такой. Но что же человеку делать на войне? Ведь, если погибает человек, то любой человек поможет ему – сделает всё необходимое – дабы не нарушить святую заповедь. Но, суть военному кодексу – каждый служащий знает, что, следуя правилам – нельзя помогать врагам – это строго наказывается – либо смертная казнь, либо амнистия.

И как же быть? Стоять и ждать удара (не убий), или нарушить правило войны – защита родины? Или ринуться в бой и нарушить правило Бога? Как же быть?

Безусловно, но войне, конечно, каждый нарушает второе, но опять же – всё зависит от веры человека. Грехи, конечно можно отмолить – это будет, наверное, проще, ежели избежать амнистии или смерти.

Но в Душе человека будет таиться нечто, отягощающее её, и не дающее покоя.

Вот это ещё одна причина моего строгого и закоренелого атеизма. Вторым, после потери веры в бога (а причины были), идёт пункт – неприятие душой и разумом правил и законов. У нас свободный мир? Да, свободный. Но, всем известно, что свободы не существует. Но почему-то все мы живём по чьим-то правилам и законам – Уставу и Кодексу.

Но кто же придумал их? Народ? Князь? Царь? Да, мы находимся под их властью. Но почему? Мы же, вроде как, свободные люди!? Но почему мы находимся под чьим-то управлением? Почему же мы почти ничего не можем сделать сами? Мы же свободные люди – у нас всегда есть право выбора. И опять же. Почему мы должны, вернее обязаны следовать чьим-то Уставам? Тогда, если уж придираться к законам, то можно привести сотни вопросов и примеров. Почему, если убил человека – то, скорее всего, тогда ты сядешь в тюрьму, но за убийство мыши мы ничего не несём? Почему за грабёж хранилища золота, люди несут наказание, а за тайное взятие листа пергамента, (по сути – тоже воровство) – нам не будет ничего!? Нас же за это не посадят в тюрьму! Почему всё так парадоксально и непонятно? И что же делать нам, "свободным людям, с правом выбора"? Кто ответит? Может, те, кто нами правит?.. – Дориан высказал свое мнение на одном духу. Слегка потемнело в глазах, и он, тряхнув головой, набрал полную грудь воздуха. Стало легче. Он ждал ответа наставника.

– Хорошо. Мне нечем возразить тебе. Я, конечно, видел много философов, но ты первый, с кем мне тяжело поспорить. Следующая, и последняя.

Дориан закрыл глаза, и, подняв дощечку, раскрыл глаза. Карлик, взглянув на картинку, тоже замер.

– Тебе не повезло. Это сложно. – В глазах мужчины играла улыбка.

– Не для меня. Смерть… Что же… Я сражался с ней… Хорошо… – Смерть… Её боятся все живые существа: и люди, и животные, и все млекопитающие… Но почему же? Ведь никто и никогда не избежит её, она придёт в любое время к нам – будь мы ребёнком, взрослым или старым; здоровым или больным – в любое время. «Смерть предстоит всему: она – закон, а не кара.» Именно так сказал в своё время великий Сенека Младший, и он был прав. Люди боятся не самой смерти, а то, как она произойдёт: больно и мучительно для Вас, и окружающих Вас, или тихо и спокойно – без боли, слёз и криков…

Но когда же она придёт? Многие задаются этим вопросом, но ответ прост: в любую секунду… Теперь вспомним цитату Сервантеса: «На свете можно исправить, кроме смерти». И это точная истина.

Если ты не скончался сейчас, то тебя может не стать в следующую секунду. Даже, находясь в безопасном месте, ты можешь быть покорён смертью… Но как же она выбирает нас? Ищет? Нет. Она всегда рядом с нами – в любую секунду, в любом месте, в любой ситуации… Почему же мы не погибли, например, в данную секунду? Да, ответ, как не странно, прост. Мы постоянно обманываем ещё одну вечность – судьбу.