Калина Интернешнл

Глава 3. Первая встреча

Даниэль впервые за долгие годы надел деловой костюм: серый, из отличного материала, сшитый специально на него в лучшем ателье Лансароте: в сочетании с белой рубашкой в легкую крапинку костюм смотрелся отлично, причем Даниэль не забыл положить в карман игривого цвета платок – ведь архитектор должен всегда быть художником. На прощанье Ортанс и Рауль крепко обнимали и долго благословляли его. Но, несмотря на все их добрые напутствия, он нервничал и не решался переступить порог здания «Калины Интренешнл», а потом вдруг увидел купол небольшой базилики неподалеку и решительно направился туда. Вообще-то Даниэль не был ревностным католиком, но сейчас ему показалось необходимым получить высшее благословение, и потому он вошел и сел на скамью аккурат в ту секунду, когда началась месса. Он рассеянно слушал и не слушал слова престарелого падре, а потом, когда месса закончилась, стоял перед витражным изображением Архангела Гавриила – вестника бога, как вдруг какая-то пожилая женщина, следуя мимо по проходу, повернулась к нему и произнесла:

– Пусть пошлет и тебе Гавриил добрую весть.

Даниэль улыбнулся и кивком головы поблагодарил ее: возможно, он пришел сюда, в базилику, чтобы услышать именно эти слова.

Уже без страха переступил он порог стеклянного здания-небоскреба: все равно пришел раньше назначенного срока и ему пришлось подождать добрых сорок минут в приемной Венсана Сенье. Правда милая девушка-секретарь любезно принесла чашку кофе и очаровательно улыбалась: Даниэль понял, что привлек ее внимание. Однако ему сейчас было совершенно не до девушек, ведь решался вопрос всей жизни!

Но от Венсана он услышал совершенно иные слова, чем от милой старушки из базилики. Никакой доброй вести тот не принес, напротив, внимательно выслушав Даниэля, изучив его чертежи и предложения, сообщил, что вынужден отказать.

– Ваше видение отличается от моего, существенно отличается. Мы видим Терранову иначе, – заключил Венсан, выговаривая слова с характерным французским акцентом. – Несомненно, ваши идеи интересны, но они не очень применимы к нашему городу. Поэтому, позвольте пожелать вам удачи, сеньор Сантьяго, рано или поздно, думаю, вы найдете свой проект.

– Я уже нашел свой проект, – возразил было Даниэль, но Венсан жестом прервал его, показывая, что разговор окончен.

– Я – главный архитектор Террановы, – заявил невысокий курчавый француз с аккуратно подстриженной бородкой, – и я говорю, что вы нам не подходите! Кроме того, согласитесь, в мире тысячи специалистов с блестящими знаниями, талантом, прекрасным образованием, опытом, репутацией. У вас же нет нужного опыта и репутации, вы согласны?

Даниэль кивнул.

– Тогда разговор окончен. Спасибо за ваш визит.

– Может быть, я могу поговорить с господином Франком Хиппелем? – поинтересовался Даниэль. – Вдруг он иначе оценит мою заявку?

Венсан равнодушно пожал плечами и кивнул на соседнюю дверь.

– Зачем, ведь архитектор здесь я? Впрочем, если желаете…

Даниэль тут же решительно направился к двери, постучал, а услышав «войдите», сказанное с теперь уже с немецким акцентом, быстро проскользнул внутрь.

Франк Хиппель был высокого – почти два метра – роста и являл собой типичного представителя Германии: средних лет, плотного телосложения, светловолосый и голубоглазый, с широким улыбчивым лицом, он казался весьма интересным мужчиной, к тому же во всем его облике чувствовались аккуратность, целеустремленность и редкостная внутренняя сила. Неудивительно, что он сумел стать миллионером еще совсем в юном возрасте!

Он внимательно выслушал Даниэля, но оказался далек от мыслей о дизайне: все термины, которые использовал посетитель, ни о чем не говорили ему и совершенно не интересовали.

– Простите, я не специалист в этом вопросе, – произнес он, наконец, несколько сокрушенно, – Вам бы лучше поговорить с Венсаном Сенье, сейчас я его позову.

– Я говорил с сеньором Сенье только что, – Даниэль сделал протестующий жест рукой, – Он сказал, что я не подхожу Терранове.

Хиппель замолчал, оперся на локти и с изумлением уставился на своего посетителя. «Так чего же вы тогда хотите от меня?!» словно говорил его взгляд.

Даниэль вздохнул и поднялся.

– Простите, что отнял у вас время.

– Ничего страшного, рад знакомству. – Хиппель пожал ему руку. Как истинно практичный человек, бизнесмен считал, что любое знакомство может пригодиться однажды. Если б он только знал, насколько был прав в этот раз! Но этого Франк Хиппель не знал и просто пожал Даниэлю руку.

Даниэль вышел из кабинета и побрел по коридору, он понимал, что потерпел сокрушительное фиаско, но отчаянно не хотел сдаваться, он не хотел даже покидать это здание, здесь он чувствовал себя совершенно как дома!

Спустившись на пару этажей вниз, он снова бесцельно побрел по коридору, разглядывая висевшие на стенах фотографии кораблей, принадлежавших судоходной компании, а потом остановился у дверей в большую приемную. Двери были открыты, Даниэль из чистого любопытства заглянул внутрь, и в эту секунду прямо на него выскочила миниатюрная пышноволосая девушка с чашкой в руках. И по счастью, видимо сам Архангел Гавриил прислушался к его мольбам, – в этой чашке был кофе. И по счастью, девушка выплеснула его прямо на бумаги, которые держал в руках Даниэль. Вскрикнув от ужаса, она застыла, раскрыв рот, а потом начала испуганно извиняться, увидев кофе и на снежно-белой рубашке незнакомца.

– Я не обожгла вас? – торопливо воскликнула она, – Простите, я такая неловкая!

– Ничего-ничего, я всегда любил кофе, – ободряюще улыбнулся Даниэль. – Так что бог с ней, с рубашкой! А вот бумаги, конечно, жаль.

– Они были важными? – спросила девушка опечалено. Он кивнул.

– Давайте их сюда, – тут же решительно произнесла она, поставив чашку на стол. – Я быстро сделаю ксерокопии, пока листы не размокли окончательно. Даниэль протянул ей папку, девушка скрылась за соседней дверью, вскоре он услышал звук работающего копировального аппарата. Ему оставалось только ждать, и он принялся оглядывать приемную, а потом взгляд его остановился на табличке и Даниэль вдруг понял, чья это приемная. На табличке было выбито имя «Кристина Алькасар», Даниэль словно услышал шелест ангельских крыльев над правым плечом и понял, что кофе был пролит не случайно – шанс дается лишь раз и нельзя его упускать! А что если эта милейшая девушка у ксерокса – и есть Кристина, мелькнуло у него в голове. В следующую секунду, отогнав эту мысль, как нелепую, он подошел и решительно отворил дверь, даже без стука. А потом вошел в кабинет.

За столом сидела женщина, она склонилась над какими-то бумагами, лица ее он не видел, только длинные темно-рыжие волосы. На ней было черное закрытое платье, как если бы она, и правда, до сих пор носила траур. Услышав его шаги, Кристина спокойно подняла голову, ожидая увидеть свою помощницу, но увидела незнакомого мужчину, замерла, на секунду потеряв самообладание. На ее лице отразилась растерянность.

За эту секунду Даниэль успел заметить, что хозяйка морской империи была довольно молода и хороша собой, особенно огромные голубые глаза, необычной очень красивой формы – большие, вытянутые к уголкам, типично славянские, он не встречал таких прежде! В следующую секунду она уже справилась со своим изумлением, ее лицо приобрело вдруг холодную жесткость, а глаза показались уже не прозрачно-голубыми, а стальными, и Даниэль понял, что прозвище было дано ей не зря.

– Вы что-то хотели? – спросила она, и его поразило звучащее в голосе ледяное безразличие, словно с ним говорил робот, а не человек.

– Меня зовут Даниэль Сантьяго, – он вежливо поклонился.

– Я не спрашивала кто вы. Я спросила, что вам здесь нужно, – оборвала Кристина все тем же железным голосом. – Вы работаете в моей компании?

– Нет, но хочу работать. Я был на собеседовании у Венсана Сенье. Он отказал мне, но я все же решился показать свои чертежи вам…

И без того огромные глаза Кристины еще шире распахнулись от изумления, казалось, даже эта железная леди потеряла дар речи от подобного нахальства.

– Венсан Сенье отказал вам, и вы… пошли сюда?!

– Как в суд высшей инстанции, – льстиво произнес Даниэль, слова пришли на ум так быстро, словно ему продолжал покровительствовать Архангел. На губах Крис мелькнула легкая улыбка.

– Так зачем вы явились?

– Надеялся, что вы уделите мне десять минут своего времени, и я смогу показать чертежи…

– И где же они? – Крис скептически оглядела Даниэля, в руках которого ничего не было.

– Ваша помощница облила их кофе, как и мою рубашку… Осталось пятно!

– Сочувствую, – холодно прервала Кристина.

– Она пошла сделать ксерокопии, чтобы исправить свою оплошность.

– И вы воспользовались тем, что в приемной никого нет, чтобы проникнуть сюда…

– Именно так. На секунду мне показалось, что она – и есть вы… Я подумал, что это Кристина Алькасар облила меня кофе…

Кристина слегка приподняла уголок рта, что видимо должно было обозначать улыбку, а потом села, оперлась подбородком на руку и взглянула на Даниэля.

– Чтобы вы понимали, Маргарите, моей помощнице – еще нет тридцати, она очень молода. Я – нет, – строго сказала она. – И Кристина Алькасар никого и никогда не обливает кофе.

– Я понимаю, – он виновато кивнул.

– У вас есть пять минут, сеньор Сантьяго, – спокойно произнесла Кристина. – Хотя ваше нахальство, без сомнения, возмущает.

Что ж, пять минут – не десять, но зато она запомнила его фамилию! Воодушевленный, Даниэль попытался было сказать, почему он так хочет работать именно над фантастическим проектом Террановы, но Кристина снова резко перебила:

– Ближе к делу! И у вас, и у меня мало времени!

Тогда он прервался, на секунду растерянно замолчал, его мысли спутались, а ладони вдруг стали влажными от волнения. Казалось, он лишился дара речи, но после взял себя в руки и принялся рассказывать о том, каким видит этот проект и свое в нем участие, об идеях и замыслах, а Кристина все это время смотрела не на него, а на стрелку, бегущую на ее дорогих наручных часах, а потом все также равнодушно произнесла:

– Ваши пять минут истекли.

Даниэль снова замолчал, она подняла на него свои синие холодные глаза.

– Прощайте, сеньор Сантьяго, у меня много работы. Спасибо, что заглянули. Маргарита вас проводит.

Растерянный, Даниэль даже не успел поблагодарить ее за уделенное время. Как она могла отказать так быстро, да и слушала ли она вообще?! Маргарита в эту секунду, действительно, неслышно появилась на пороге, но не одна, ее сопровождал дон Габриэль.

– Крис, ты занята? Привет. Не знал, что у тебя встреча. Мне зайти попозже? – за эти десять лет Габриэль сильно сдал, подводило здоровье, несмотря на заботу, которой окружала Кристина своего советника, вылечиться от подтачивающей организм болезни никак не удавалось.

– Нет, все в порядке, сеньор уже уходит. Рада вас видеть, дон Габриэль, – Кристина поднялась ему навстречу, – Маргарита, принеси дону Габриэлю кофе.

Кивнув, Маргарита скрылась в приемной, а Даниэль молча наблюдал: на него больше никто не обращал внимания, но и уйти он не мог, ведь Маргарита убежала за кофе для дона Габриэля и так и не отдала чертежи.

– Присаживайтесь, – предложила Кристина своему гостю. Габриэль сделал шаг в сторону кресла, а потом вдруг покачнулся, схватившись за сердце, судорожно хватая ртом воздух. Кристина бросилась к нему, но никогда не смогла бы удержать его одна – тело человека, теряющего сознание, бывает чертовски тяжелым, – ей помог Даниэль, который мгновенно сориентировался, подхватил старика под мышки, поволок к креслу и усадил.

– Нужен свежий воздух, – быстро сказал он.

– Здесь окна не открываются, – прошептала испуганная Кристина, во все глаза глядя на задыхающегося человека.

– Тогда включите кондиционер! И потом вызывайте скорую!

На секунду Кристине вдруг показалось, что подул холодный воздух, она испуганно схватила Даниэля за руку чуть повыше локтя, напряглась, прислушиваясь: не раздастся ли шелест крыльев… Но было слышно лишь тяжелое дыхание Габриэля.

– Здесь есть врач, я сейчас позвоню, – справившись с первым испугом, – а Даниэль был готов биться об заклад, что в эту секунду она действительно была напугана, – Кристина включила кондиционер на полную мощность и набрала телефон врача. – Он будет с минуты на минуту.

Даниэль между тем нашел в кармане дона Габриэля спрей, которым тот пользовался во время таких приступов, раскрыл старику рот и несколько раз впрыснул лекарство, после чего дыхание Габриэля стало чуть более ровным. Он, видимо от испуга, крепко вцепился в руку Даниэля и не отпускал до самого прихода врача.

Чуть позже, когда подали карету скорой помощи, Даниэль, не забыв прихватить свои чертежи, помогал санитарам: открывал перед ними двери, держал лифт, чтобы им было проще спустить больного на нижний этаж. Кристина спустилась вместе с ними.

Когда карета скорой помощи скрылась, увозя больного в госпиталь, Кристина и Даниэль продолжали стоять рядом на улице, глядя ей вслед.

– Спасибо вам, я очень растерялась, не знаю, что бы я делала, если бы он умер у меня в кабинете… – тихо сказала женщина, и Даниэлю вдруг показалось, что почему-то Кристина считала такой исход реальным, а еще, что она видимо боится покойников.

– Не за что, – ответил он.– Пустяки. Любой бы помог в такой ситуации.

– До свидания, сеньор Сантьяго, – любезно кивнула ему Кристина и направилась обратно в вестибюль.

– Сеньора Алькасар! – окликнул он. Она обернулась, и на миг его ослепила вспышка солнца на ее длинных огненных волосах, наверное, такие волосы были у скандинавских валькирий или у Саламандры, девы огня! – Что насчет моих чертежей? Поверьте, мои идеи неплохи, я знаю, что говорю, и если сеньор Венсан ничего в них не увидел, это не значит, что…

– До свиданья, сеньор Сантьяго, – уже жестче прервала его Крис и ее голос снова стал металлическим, взмахнула длинными ресницами, резко повернулась и скрылась в здании. Он проводил ее разочарованным взглядом.

Вечером в доме Рауля вместе с добросердечными хозяевами за вкусным ужином и бокалом вина, слушая плеск волн, Даниэль погоревал над неудавшимся собеседованием. Рауль и Ортанс отпустили на эту тему немало шуток, в основном касавшихся сурового нрава Крис и облитых кофе чертежей.

– Что ж, хотя бы я выиграл наш спор, – заметил Даниэль. – Рауль говорил, что мне не удастся даже поговорить с Кристиной!

– Но я тоже выиграл! – тут же парировал Рауль. – Я говорил, что тебя не возьмут. И тебе действительно отказали!

– А я пока не собираюсь сдаваться, – возразил Даниэль, – Не для того я приехал сюда с Лансароте, не для того оставил любимый остров и семью! Нет, Кристина Алькасар еще возьмет назад все свои слова, клянусь!

Уже ночью, в своей комнате, он никак не мог заснуть, все прокручивая в голове каждый момент этого неудачного визита, с другой стороны, был ли он настолько неудачным? Ведь то, что случилось с доном Габриэлем, без сомнения было не случайным совпадением, но знаком, посланным самим Господом, чтобы дать ему шанс познакомиться с хозяйкой судоходной компании поближе! Даниэль поймал себя на мысли, что образ женщины с огненными волосами и огромными синими глазами не выходит у него из головы. Несомненно, она холодная и бездушная. Но всегда ли она была такой? Кажется, она искренне переживала за дона Габриэля. Или же ей просто зачем-то нужен этот старик? В любом случае, она очень хороша, и неудивительно, что граф Манрике некогда потерял голову. Кроме того, она несомненно умна, держится с достоинством, но уж очень резка. Хотя, каким бы стал он сам, если бы ему выпало то, что выпало ей? Он прожил жизнь на уединенном острове, вдали от проблем и стрессов большого города, и не ему судить Железную Крис, управляющую огромной империей. Засыпая, Даниэль уже знал, что его поход против «Калины Интернешнл» не окончен, он был намерен штурмом взять эту неприступную стеклянную крепость, получить возможность работать в Терранове, а может быть, и занять место неуступчивого Венсана, кто знает? И в это мгновение в его голове родился план. Старика звали Габриэль, а он просил о помощи Архангела Гавриила… Габриэль, Гавриил… Вот и пришла к нему добрая весть!

Поэтому уже на следующий день Даниэль снова вернулся в Барселону, с помощью вездесущего Рауля разузнал, где находится дон Габриэль Ортис, и явился его навестить. В конце концов, он, как оказавший больному первую помощь, имел полное право узнать, в каком состоянии находится спасенный им человек, кроме того предполагал, что в случае, если Ортису лучше, тот вполне может обрадоваться гостю. Так и вышло. Дон Габриэль сразу же узнал Даниэля: несмотря на свою немощь, он сохранил живой ум и неплохое зрение, поэтому едва Даниэль в белом халате для посетителей появился на пороге его палаты, как дон Габриэль, всмотревшись, радостно улыбнулся.

– А, это вы, молодой человек! Входите, входите! Рад вас видеть! Я и сам думал разыскать вас, когда выйду отсюда. Спасибо, что не дали мне умереть!

Дон Габриэль лежал обложенный подушками и укрытый одеялом, а в его вене торчала игла от стоявшей рядом капельницы, очевидно, лечение не прерывалось ни на минуту.

– Добрый день, сеньор, я пришел узнать, как ваше самочувствие, – Даниэль сделал шаг к кровати, на которой лежал больной. Тот выглядел уже лучше, дышал спокойно и лишь чуть красноватый цвет кожи свидетельствовал о проблемах с артериальным давлением.

– Спасибо, мне лучше. Но эти негодяи – врачи, считают, что мне надо пробыть здесь еще добрых пять дней. А я б уже сейчас отправился домой.

– Лучше не торопиться. Вы были совсем плохи вчера. Рад, что вам лучше.

Дон Габриэль любезно предложил своему посетителю присесть на стул у кровати, чем тот незамедлительно воспользовался, а потом, как и надеялся Даниэль, больной поинтересовался, зачем тот приходил в офис «Калины Интернешнл» и как оказался в кабинете Кристины. Выслушав историю про облитые кофе чертежи, Габриэль рассмеялся.

– Забавно, – старый советник надолго закашлялся, потом продолжил, – Значит, вы архитектор? И считаете себя достойным работать на нашем проекте?

– Совершенно верно, – подтвердил Даниэль. И он с энтузиазмом принялся рассказывать о том, почему хочет работать именно здесь, о своем взгляде на идеальный город, о революционных идеях и технологиях, о мечтах и иллюзиях, о том, как покинул родной остров ради того, чтобы нести свой талант людям, чтобы использовать его во благо будущих поколений.

– Ведь в каждом городе обязательно есть улица Строителей, – закончил Даниэль свою вдохновенную речь, – Потому что именно им город обязан самим фактом своего существования, а также всеми благами, которые могут пользоваться люди, в нем живущие.

Выслушав своего посетителя, Габриэль Ортис долго молчал, погрузившись в мрачноватую задумчивость, а потом поднял глаза и снова откашлялся.

Даниэль поднялся, взял с тумбочки стакан с водой и протянул ее старику. Тот поблагодарил, сделал несколько глотков, после чего Даниэль вернул стакан на место, а больной продолжил:

– Я понял то, что вы мне сказали сейчас. И вы мне нравитесь, молодой человек! Как, кстати, ваше имя?

– Даниэль Сантьяго.

– Так вот, Даниэль Сантьяго, вы мне нравитесь. Вижу, сколько в вас энтузиазма, как вы горите своими идеями, и в них тоже есть рациональное зерно! Я не очень сведущ в архитектуре, но, тем не менее, уверен, что вы рассуждаете правильно. Вы напоминаете мне Кристину, какой она была тогда, когда я впервые познакомился с ней. Тогда она лучилась жизнью, переливалась эмоциями и смехом, она так же, как и вы, горела идеями, ее глаза сияли…

– Где же все это теперь? – удивился Даниэль. О той ли женщине говорит этот пожилой сеньор? Дон Габриэль только махнул рукой.

– Не спрашивайте! Впрочем, после всего, что ей довелось пережить… И потом, этот груз, Терранова, холдинг, огромное состояние, – все взвалили на хрупкие девичьи плечи. Кто угодно сломается!

– Кроме нее. Ведь она сделана из железа! – пошутил Даниэль.

– Ведь она сделана из железа… – как эхо откликнулся собеседник, но в отличие от Даниэля его голос прозвучал совершенно серьезно и в нем отчетливо сквозило сожаление.

Улыбка сползла с лица Даниэля, и он задумчиво произнес:

– Знаете, я никуда не тороплюсь и вполне могу побыть с вами еще немного. Если вы не устали, расскажите мне о ней, дон Габриэль! Обо всем, что случилось. Я слышал, скажу честно, не самые лестные отзывы о хозяйке «Калины Интернешнл», впрочем, наверное, вы и сами знаете, что о ней говорят.

– Знаю…

– Так помогите разобраться, где правда, а где ложь!

Габриэль задумался. С одной стороны ему не хотелось обсуждать свою подопечную с совершенно посторонним человеком. С другой – хуже репутация Кристины уже не будет, потому что хуже просто некуда, хотя… если сравнить с репутацией покойного Флореса – Кристине есть куда расти! Кроме того, Даниэль нравился старику и вызывал симпатию, а в свои-то годы он знал толк в людях и не обманулся бы просто широкой улыбкой и приятным обликом посетителя. Да и хотелось старику поделиться тем, что накопилось в душе за те долгие годы, что был он рядом с милой рыжеволосой девчонкой, которая постепенно превращалась в бессердечную королеву морей.

И он пустился в рассказ о прошлых годах, выслушав который, Даниэль понял, что его мнение о Кристине Алькасар уже никогда не будет прежним. Он верил этому старому сеньору с благородным лицом и умными глазами: такой человек не станет лгать.

Кристину Алькасар нашли спасатели в тот момент, когда она уже готовилась сбросить тело Максимино Флореса в воду, чтобы он навсегда обрел покой на дне огромной океанской могилы. Однако спасательный катер подоспел вовремя, Кристину и тело ее спутника доставили на берег, и Флореса удалось похоронить, как подобает. Кристина впоследствии часто приходила на его могилу, почти так же часто, как на могилу покойного мужа. И если у мужа она просила сил и защиты, то на могиле Флореса вспоминала данные ему клятвы и становилась сильнее сама. Именно здесь, у его надгробного камня, и сформировался тот характер, за который она впоследствии получила имя Железной Крис.

Почти сразу, вернувшись на берег, она узнала о гибели Рейнальдо Альвареса, своего незадачливого кавалера, и вопреки всему, грустила о нем. Ведь в конце концов он был братом Джайсы, ее единственной подруги.

Донья Лурдес проходила в качестве обвиняемой по делу о морских катастрофах и совершенных убийствах, но она была настолько потрясена гибелью сына, что, казалось, потеряла рассудок от горя, поэтому не могла дать в суде сколько-нибудь существенных показаний и через некоторое время была направлена на лечение в элитную психиатрическую лечебницу, откуда так и не вышла. Джайса иногда навещала мать, хотя и осуждала ту за совершенные преступления.

Дон Леонардо вместе с Алехандро Монтаньей был отправлен в тюрьму, а донья Вельда, не пережив позора семьи, в скором времени скончалась.

Из всей семьи Манрике в Совете директоров холдинга оставались теперь только Кристина и Алваро, с которым молодая женщина, как ни странно, нашла общий язык и даже смогла подружиться. Впрочем, Кристина довольно быстро удалила его из Совета, выделив дядюшке грандиозную сумму на постановку фильма по одному из его сценариев. В итоге Алваро на деньги Кристины снял один за другим семь неудачных фильмов, которые продюсеры выбрасывали в корзину, едва начав смотреть. Но горе-сценарист проявил упорство, невиданное для семьи Манрике, да и для сценаристов в целом, и снял восьмой фильм, который принес ему долгожданное, пусть и несколько запоздалое признание. Его псевдо документальная лента «Ветер перемен» получила приз Венецианского и Берлинского фестивалей, а также с успехом прошла по экранам всей Европы. Теперь Алваро нацелился на покорение Каннского фестиваля и гонку за Пальмовой ветвью, для чего снимал свой девятый проект, на этот раз уже в жанре художественного авторского кино, и потому очевидно, что работа холдинга «Манрике» в целом и «Калины Интернешнл» в частности, его совершенно не интересовала.

Джайса за эти годы успела трижды побывать замужем и развестись, сделать модельную карьеру и поставить на ней крест, стать королевой социальных сетей и удалиться из них, попробовать себя в работе модельера и в качестве послушницы в восточных монастырях, объехать полмира и принять участие в бесчисленном количестве светских раутов, научиться пилотировать самолет и подняться на вершину Килиманджаро – в общем, Джайса Альварес, потрясенная тем, что случилось с ее братом и матерью, пыталась жить на полную катушку, как если бы жила и за себя, и за погибшего Рея, с которым всегда была очень близка. Она тяжело перенесла его смерть, а также пристальное внимание прессы и общественности к своей семье, ведь во время судебных процессов на свет были вынесены все скелеты, пылившиеся в шкафах семьи Манрике, вывалены целые горы грязного белья, озвучены все страшные тайны, которые годами скрывали стены особняков, – дошли даже до обсуждения преступлений Проклятого капитана дона Августина Хулиана Манрике. Джайса после процесса слегла в клинику, перенесенный стресс был слишком велик, но постепенно оправилась, вышла замуж, сохранила хорошие отношения с дядей Алваро и дружбу с Кристиной, после неудачного брака вступила в новый. Родила двоих детей, сына и дочь, потом, безумно влюбившись, ушла от мужа к швейцарскому военному, в третьем браке с которым родила еще одну девочку.

Джайса по-прежнему не понимала, как может Кристина жить без семьи, без детей, без мужа и даже не иметь ни романов, ни увлечений, но со временем смирилась с тем фактом, что Кристина Алькасар была, видно, и правда сделана из железа – все, что связано с человеческой плотью и ее слабостями словно не касалось ее. Кристина никогда не болела и никогда не жаловалась. Она редко смеялась и никогда не плакала. Ни разу никто не видел ни единой слезинки в ее глазах, никто не слышал от нее восторгов или сожалений. Она не уставала, не отдыхала, не боялась, не сдавалась и не останавливалась. Кристина Алькасар шла к своей цели планомерно и неотступно, словно робот, не знающий ничего, кроме программы, что была заложена в него при создании.

Она оставила в совете Луиса, Габриэля и Филомену, остальными же стали выходцы из других стран, преимущественно из России: теперь Крис еще сильнее, чем раньше тосковала по оставленной Родине и своим соотечественникам. Но все ее помыслы были устремлены только лишь к Терранове, своему главному детищу, работой над созданием которого она подменила собственную жизнь.

– Поэтому, не слушайте, что говорят, Даниэль, – закончил старик, утомленный столь долгим рассказом, – Да, без сомнения, характер у моей Кристины не сахар, но в том нет ее вины – жизнь сделала ее такой. И уж, конечно, никогда она не искала корысти и выгоды. И замуж вышла без расчета. И не убивала никого. Богатство свалилось на нее случайно и, на мой взгляд, сломало бедняжку.

Заметив, что дон Габриэль устал, Даниэль тепло поблагодарил его за рассказ, пообещал снова навестить старика и откланялся.

Он еще долго бродил по вечерним улицам Барселоны, размышляя над услышанным только что, Кристина представала теперь перед ним в совершенно ином свете, он понимал, что речь идет не о взбалмошной самодурной бабенке, но о серьезном противнике, умном, осторожном, лишенном эмоций и слабостей, и как знать, на чьей стороне окажется победа? Но ведь если разобраться – мечтают-то они об одном и том же! О прекрасном городе в океане!

Тем временем Кристина, впервые за много лет участвовала в фотосессии для испанской версии «Forbes». Статья была посвящена запуску второго этапа проекта «Терранова».

Кристина, как всегда в черном, сидела на фоне белого экрана, натянутого позади, на нее был направлен свет нескольких приборов, вентилятор раздувал ее волосы, а фотограф непрестанно щелкал камерой.

– Ногу, ногу поверни в сторону! Да нет, не эту ногу, другую! Ну что же ты! – подсказывала крутившаяся вокруг Джайса, вызвавшаяся помочь подруге в непривычном для той занятии. – Вот, так они смотрятся куда длиннее. И голову наклони!

– Сеньора Кристина, чуть откиньтесь назад, так будет лучше падать свет. Спасибо. Мы почти закончили, – добавил фотограф. – Еще несколько кадров и все. Потом вам надо будет переодеться и поправить макияж. Сделаем несколько снимков в саду – и все.

Кристина вымученно кивнула, после чего они сделали еще несколько кадров.

Пока гримеры поправляли Кристине макияж, а костюмеры готовили новый костюм, Джайса сидела рядом и болтала.

– Прости, что я все о своем, – прервалась она, наконец. – Ты говорила, что у тебя в офисе было чрезвычайное происшествие сегодня. Что-то с доном Габриэлем!

– Да, – подтвердила Кристина. – Габриэлю стало плохо у меня в кабинете.

– Как он?

– Сейчас уже лучше, его отвезли в госпиталь. Но, Джайса, я так испугалась… Так боялась, что он вот-вот умрет… – Кристина побледнела, это было заметно несмотря на толстый слой профессионального макияжа, – Я думала, что он снова появится… Газир. Помнишь, я говорила тебе!

– Помню, как уж забудешь, – вздохнула Джайса. – Он забрал моего брата. Я хорошо это помню. И выскажу ему все, что думаю о нем, при встрече!

– Надеюсь, ты встретишься с ним не скоро… Честно говоря, я была даже рада, что этот безумный архитектор оказался у меня в кабинете. Вынуждена признать, что он здорово помог!

– Что за безумный архитектор? – лениво поинтересовалась Джайса, наливая кофе себе и Кристине.

– Представляешь, на этаж забрел какой-то мужчина и вломился ко мне в кабинет. Да еще перепутал меня с моей секретаршей!

– Да уж, непорядок, – хихикнула Джайса. – Тебе надо проверить, как работает охрана.

– Проверила, – кивнула Кристина. – Задала всем хорошую трепку!

Тем временем гримеры закончили работу, оставалось только чуть-чуть пригладить волосы.

Кристина снова тоскливо вздохнула: ей так не нравились все эти манипуляции.

– Не жалуйся, ты хотя бы ненадолго оторвалась во время фотосессии от рабочей почты! – наставительно заметила Джайса. – Потом скажешь мне за это спасибо. Так чего он хотел?

– Кто?

– Безумный архитектор, который вломился в твой кабинет?

– Ах, этот… Хотел работать в Терранове.

– И что ты?

– А что я? Выставила его, конечно. Еще не хватало, чтобы на моем проекте работал какой-то сельский архитектор с Лансароте! Без опыта, без имени!

– Он еще и с Лансароте? Экзотично! – снова хихикнула Джайса. – Ладно, иди, переодевайся и пошли, доснимем то, что в саду.

Кристина поднялась, прошла за ширму и переодела платье. После чего вместе с подругой и фотографом, в сопровождении ассистентов вышла в сад, где и была завершена фотосессия.