Золото змея. Власть хаоса

Глава 8. Дар или проклятие

Рагиль

Мне снился сон. Мы с Меллар участвовали в каком-то маскараде, и после танцев все вывалились на улицу. Под гротескно большим и сплошь покрытым золотом дворцом, как водится, был сад, а в саду – лабиринт. Толпа буквально внесла нас в него, и все начали бегать и метаться, ища то друг друга, то выход. Мы с Меллар тоже потерялись, разлученные потоками людей. Я слышал, как она зовет меня, но этот зов становился все тише, пока совсем не слился с шелестом кустов.

Внезапно все пропали, и я остался один. В полной тишине я стал бродить вокруг в поисках выхода. Мой нюх мне не помогал. Я шел и шел, и вот, когда почудилось, что где-то рядом спасение, передо мной выросла стена, сплетенная из толстых веток. Тупик. Я оказался в тупике.

Когда я проснулся, то не мог перестать думать об этом сне. Он был настолько ярким, что на некоторое время вытеснил даже тяжелые воспоминания о прошедшем дне. Ощущение, что я в тупике, хлынуло из сна в реальность и завладело мной. Казалось, последние несколько месяцев я только и делал, что пытался куда-то прийти, что-то найти. Но этот путь никуда не приводил. Может, потому, что у меня не было ясной цели? А может, тупик лишь в моей голове?

Я достал из-под кровати чемодан и раскрыл его. Верхняя крышка с грохотом упала на пол, обнажая пустое нутро, покрытое синей полосатой тканью, местами поеденной молью. Да, давно я не выводил его в свет. С тех самых пор как приехал в Айхенлин.

Часы показывали полдень. В любую минуту ко мне может постучаться полиция по поводу происшествия в доме того человека – Дормана. Если они до сих пор не сделали этого, то только потому, что завалены работой из-за наркотика. Но я тоже оказался замешан в истории с наркотиком, а значит… значит, за мной придут. Рано или поздно.

Подумав об этом, я подошел к комоду, выдвинул нижний ящик и достал из-под стопки теплых свитеров папку, перевязанную бечевкой. Ее я тоже не открывал после приезда в Айхенлин. Здесь было все, что касалось моего статуса неприкосновенности и проекта «Новое поколение». Это мне пригодится, если меня попытаются задержать.

Положив папку в портфель, я открыл шкаф и стал вытаскивать одежду. Все в один чемодан не помещалось, поэтому пришлось выбирать то, что мне понадобится на первое время. Остальное придется оставить здесь. Я вспомнил квартиру Кавы, перевернутую полицейскими верх дном, и мне стало так жаль свои вещи. Мебель, которую я так долго искал. Книги, которые собирал для своей библиотеки. И даже совершенно не утилитарные предметы вроде зонтика-трости с солидной деревянной ручкой в форме волчьей головы, который я выиграл в каком-то споре еще во времена студенчества. Это все составляло мой мир. Единственный мир, в котором я чувствовал себя в безопасности.

Да к черту все!

Я кинул в чемодан рубашки и хлопнул дверью шкафа. Надо уезжать. Ничего хорошего меня в Айхенлине больше не ждет.

Защелкнув чудом не заржавевшие металлические замки и скрепив чемодан ремнями, я поставил его в гостиной и пошел умыться. Если полиция первым делом вломится в ванную, она и не догадается, что я сбежал, ведь тут все останется на своих местах: зубная щетка, порошок и мыло без запаха.

Я обрызгал водой шторку для ванной, решив, что будет лучше, если она тоже повисит мокрой, как будто я все еще незримо здесь. Промокнул полотенцем лицо и посмотрел на себя в зеркало, разглядывая огромный синяк на разбитой скуле.

– И что она во мне нашла…

Внезапно меня накрыла бездонная тоска. Нет, нельзя думать об этом. Меллар лучше без меня. У нее есть любящие родители, есть друзья, есть охрана, в конце концов. Я ей совершенно не нужен. От меня одни проблемы.

И стоило подумать об этом, как раздался громкий стук в дверь. Я тут же принюхался. Нет. Нет-нет-нет… Зачем?!

Пока я отрицал реальность, в дверь уже не просто стучали – по ней со всей силы барабанили.

– Всполошит же всех соседей…

Я подбежал к двери и распахнул ее. Меллар влетела внутрь и сразу процокала в зал на своих каблуках, не сказав ни слова. Я выглянул в коридор, убедился, что шум не привлек лишнего внимания, и закрыл дверь. Постоял немного на месте, собираясь с мыслями. И направился в комнату.

– Какой чемоданище выставил! – нарочито дерзко сказала она. – Куда-то собрался?

Я не сразу нашелся с ответом, засмотревшись на Меллар. Она положила локти на спинку дивана, выставив на обозрение оголенные плечи и декольте. На губах ее горела красная помада.

– Я уезжаю из города, – сообщил я, прислонившись к дверному косяку.

– Не раньше, чем ты мне все объяснишь. – Она небрежно провела руками по спинке дивана, поглаживая ткань. – Сегодня я не уйду без ответов.

Да, стоило догадаться об этом, когда она снова появилась передо мной в красной помаде. Как в нашу первую встречу. Меллар нужны ответы, но не я сам.

И почему бы не дать ей то, чего она хочет? Пусть это будет прощальным подарком. Когда она узнает правду обо мне, ей будет проще забыть об этом странном месяце, когда мы поддались взаимному влечению, и примириться с тем, что мы больше не увидимся.

Я прошелся по комнате, собираясь с силами, и встал у комода. Провел рукой по волосам. Нашел точку для взгляда. Выдохнул. Как в ледяную воду ухнуть.

– Так и быть, я все тебе расскажу, – начал я. – Ты ведь знаешь о проекте «Новое поколение»? Ты намекала мне об этом в Корпусе. – Меллар кивнула. – И ты думаешь, что я один из тех двоих детей, на которых генетические эксперименты не сказались. На самом деле мне надо говорить только за себя: я ни черта не знаю о втором ребенке, даже его имени. Только то, что он существует. И как раз на меня эксперименты оказали определенное влияние. Я не совсем здоровый человек, Меллар.

Она спустила руки со спинки дивана и положила их на колени. Ее лицо выражало мрачное ожидание. Было во взгляде и немного беспокойства. Красная помада больше не кричала.

– Я… уф, как же это сказать! Я… у меня…

Сердце заколотилось.

– Расскажи, как ты спас вчера девочку, – подсказала Меллар.

– Да, девочку. Что ж. Дело вот в чем. Я сидел в какой-то комнате с камином и роялем и учуял запах чая. Он показался мне странным. Знаешь, таким, с кислинкой. Я пошел по его следу и вышел к той кухне.

– Пошел по следу…

– Да. Не перебивай, пожалуйста. На чем я остановился? Пришел я в ту кухню и увидел, как девочка собирается отхлебнуть чая. Того самого, со странным запахом. Она застыла, удивленная моим вторжением, и за эти миллисекунды мне пришла догадка, что именно с этим чаем не так, почему он пахнет кислотой. Я понял, что это отрава. И я… я выбил кружку из ее рук. А дальше ты сама все видела.

– Как ты почувствовал запах чая, находясь в другой части дома? – спросила Меллар, хмурясь.

– Дело в моих генах. Они были изменены в результате экспериментов. И я родился таким. Мой нюх лучше, чем у людей. И чем у животных, наверное.

– Насколько лучше? Ты можешь чувствовать запах чая, находясь далеко от него?

– Не только чая, а практически чего угодно. Главное, чтобы запах был достаточно летучим. Я могу рассказать, что едят соседи за стенкой, могу издалека ощутить приближение машины, могу по остаточным следам запахов описать людей, которых никогда не видел. Могу в принципе распознавать человеческие ароматы: как их собственные, так и те, которые они создают сами, например, любимыми духами или впитавшимся в кожу никотином от долгого курения сигарет.

– Это какая-то фантастика… – проговорила Меллар, и нотки восхищения в ее голосе меня насторожили.

– Нет-нет, подожди. Ты, наверное, думаешь, что это здорово – иметь такие способности. Но я расплачиваюсь за них каждый день! Я живу с этой информацией и никак не могу от нее избавиться! Ты можешь закрыть окно и не слышать, что происходит на улице. Ты можешь надеть очки и скрыться от слепящего солнца. Но запах ты контролировать не можешь! Он приходит раньше всех, раньше любого знака и сигнала, проникает в любые щели и тут же оказывается у меня в носу, заполняя пазухи и раздражая рецепторы.

– Но Рагиль…

– Не перебивай меня! Ты должна знать все, Меллар, чтобы ты себе не надумала того, чего на самом деле нет. За обоняние, – я указал пальцем на голову, – отвечают миндалина и гипоталамус, и они же связаны с памятью и эмоциями. Запахи, которые в меня проникают, управляют моими эмоциями и моим физическим состоянием, потому что мой мозг не может обрабатывать столько сигналов. Он, в отличие от рецепторов, ставших сверхчувствительными, не изменился! Ты понимаешь? Нет, наверное, я слишком сложно объяснил…

– Рагиль, – Меллар подошла вплотную, и мой взгляд сразу же примагнитился к ее лицу. К чистой бархатной коже, которую так и хочется погладить. К полным губам с четкой, подчеркнутой помадой линией. И к волосам, пахнущим как самый сладкий нектар. Ее-то природа сделала совершенной. – Я понимаю, что твой дар доставляет тебе определенные трудности. О многих из них мне только предстоит узнать, прожить их вместе с тобой. Но ведь его можно использовать на благо людей.

– Его? Мой нюх?

– Твой дар!

– Да почему ты называешь это даром?! Это проклятие, Меллар. Проклятие, лишившее меня нормальной жизни. Карьеры. Друзей.

Меллар помотала головой.

– Это ты лишил себя всего этого, а не твои способности. Ты и твое желание закрыться и спрятаться. – Она бросила взгляд на чемодан. – Убежать.

Я потер шею, чувствуя необходимость куда-то деть руки.

– Только представь, сколько пользы ты мог бы принести. Ты можешь… можешь делать научные открытия! Можешь массу интересного рассказать людям, описав запахи, которые им недоступны. Можешь помогать полиции находить преступников. Столько дорог перед тобой и столько твой дар дает возможностей, которых нет больше ни у кого!

У меня внутри все ходило ходуном. Я не ожидал, что Меллар поймет мою проблему, но я и помыслить не мог, что она все вот так перевернет!

– Эти возможности существуют только на словах, реальность же обходится со мной по-другому. Этот мир мне не подходит, как ты не понимаешь! Как не подходит он карликам, для которых все неудобное и громадное, или глухим, которые живут только в пространстве жестов. Я тоже не создан для этого мира: он приносит мне одни мучения!

Меллар взяла мое лицо в ладони и заставила смотреть на нее. Ее глаза источали огонь, став жгуче-карими.

– Ты думаешь МНЕ этот мир подходит?! Мир властолюбивых самцов, в котором женщина может играть только строго определенную роль? Он никому не подходит! Вся жизнь – это вызов. И можно бежать от него, как делаешь ты, но так ты никогда не узнаешь, что у тебя внутри. Не узнаешь, кто ты есть, пока не встретишь этот вызов с распахнутым забралом, подготовленным и вооруженным. Рыцарь ниже короля, но он танцует с королевой на балу, если выиграет турнир. Мир можно перевернуть вверх дном, если пожелаешь. Можно найти свое место и быть счастливым. Можно сражаться, можно искать, но нельзя бездействовать! Ты познаешь и создаешь себя в своих поступках, Рагиль. И пока ты не сделал все, что возможно, чтобы жить в этом мире, ты не имеешь права, слышишь меня, не имеешь никакого права говорить, что он тебе не подходит!

Мы стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Она не справлялась с дыханием из-за своих эмоций, а я – из-за ее запаха, усиленного бешеным пульсом. Ее сердце гнало по венам кровь, заставив щеки порозоветь, ладони стать совсем горячими, а аромат зазвучать с новой силой. Я больше не мог себя сдерживать. И я поцеловал ее.

Меллар мой напор сначала застал врасплох, но через несколько секунд она пылко ответила на поцелуй, хватая меня за плечи и прижимаясь грудью. Я перестал контролировать свои руки. Они принялись то обнимать ее, то исследовать замурованное в одежде тело, пока я жадно целовал эти невозможно сладкие губы.

Когда я услышал ее первый стон, то окончательно потерял самообладание. Руки поползли по ее оголенным плечам вниз, стягивая кофту и обнажая светлую, слегка тронутую солнцем кожу. Нежную и теплую, местами идеально гладкую, а местами с легким, заметным только при прикосновении пушком. Она расстегнула бюстгальтер, я снял рубашку, и мы лихорадочно прижались друг другу.

Я отвел Меллар в спальню и задернул шторы. Мной владело такое сильное возбуждение, какого я не испытывал никогда в жизни. У меня было чувство, что я освободился от всего: не только от своей тайны, но и от каких-то внутренних цепей. Как будто я был тем пухлым чемоданом, стоящим в гостиной, и ремни на нем только что лопнули, позволяя раскрыться навстречу новой реальности.

Меллар не меньше меня хотела того, что происходило между нами. Влечение шло от нее пульсирующими волнами, сметающими любые сомнения. Когда я накрыл ее гладкое, горячее, зовущее тело своим, мы уже оба были без одежды. Продолжая целовать ее, я возвращал из памяти науку любви верными действиями и горячими откликами. Квартира все сильнее нагревалась от настойчиво проникающего внутрь солнца и жара страсти. Наши тела и ароматы переплелись, и я уже не мог различить, где ее собственный запах, а где наш общий.

Когда мы, утомившись, почти задремали, я подумал, что так и не нашел выхода из лабиринта. Но зато в этом лабиринте я снова обрел Меллар. Не это ли важнее?..

***

С трудом разомкнув веки, я сел и стал усиленно тереть глаза, пытаясь проснуться. Косой луч, скользнувший в щель между шторами и высветивший участок потертого паркета, говорил о том, что день подходил к концу. Тело чувствовало приятную усталость, призывая меня оставаться в кровати. Но мозг принялся усиленно работать, пытаясь осмыслить все, что сегодня произошло.

– Ты уже проснулся? – сонно протянула Меллар и прижалась к моей спине, обнимая.

К сладкому аромату ее парфюма примешался солоноватый запах секса. Я поцеловал ее руку.

– Несколько минут назад.

– О чем думал?

– Ну… например, о том, что поезд, на который у меня был куплен билет, отправляется через полчаса.

– Ты ведь понимаешь, что я тебя не отпущу? – спросила Меллар и по-кошачьи потерлась щекой о мой затылок.

– Даже после того, что узнала обо мне?

– Особенного после этого! Ты ведь, оказывается, такой ценный экземпляр, – прошептала она. – Единственный в своем роде.

Во мне опять проснулась тревога, что Меллар не поняла всей серьезности ситуации. Что для нее это просто игра.

– Я столько всего могу узнать о тебе по твоему запаху, – сказал я, чтобы немного отрезвить ее. – Ты даже не представляешь.

– А я ничего от тебя и не скрываю, – потушила она мою угрозу. – Только не от тебя.

Мы помолчали некоторое время, и я решил признаться еще кое в чем.

– Я собираюсь поехать в полицию.

– Рассказать про дочку Дормана?

– Не только. Я хочу… я решил… я решил, что ты права. Моя жизнь какая-то бесполезная. Сижу тут, как рак-отшельник в своей раковине. Ни к чему не иду, ничего не добиваюсь. Ты вчера сказала про пользу для людей. Так вот. Я хочу помочь полиции искать чай. С помощью моего… дара.

Меллар перебралась на край кровати, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Ты уверен? Ты ведь говорил, что для тебя это связано со сложностями.

– Да какие, к черту, сложности, Меллар! Мир катится в бездну. Может, это мой единственный шанс сделать что-то важное в жизни. Может, я вообще для этого родился.

Она сжала мои руки.

– Тогда… знаешь что. Тебе нужно не просто в полицию, ты должен поговорить с Крегаром-абвенцем напрямую. – Я округлил глаза. – Не бойся его. Да, Крегар суровый человек, но еще он очень здравомыслящий руководитель. Он подскажет, что делать. Я наберу его прямо сейчас!

Меллар вскочила с кровати и заметалась, собирая с пола одежду.

– Ты не видел мою сумочку? А, вот она. Как хорошо, что у тебя такая компактная квартира.

Когда я оделся и вышел в коридор, Меллар уже вешала трубку на место. Она убрала записную книжку с номерами телефонов в сумку и сказала:

– Он ждет нас.

Что ж, вот и нарисовался новый путь, который выведет меня из лабиринта. Или же снова приведет в тупик.

– Хорошо, – окончательно решился я. – Ты на машине?

– Да.

– Сегодня я поведу сам.

Глава 9. Женщина – не к добру

Бирсен вошел в приемную Крегара и оторопел, увидев за столом нового секретаря. Он слышал, что Крегар наконец-то нашел замену Верту, но не ожидал, что ей станет молодая женщина. В Черном замке это было не принято.

– Здравствуйте. Вам назначено? – спросила брюнетка.

От Бирсена не укрылись прозвучавшие в этом дежурном вопросе краткость, четкость и быстрота, характерные для речи служителей порядка. Как и серебряный кружок на груди ее черного приталенного кителя.

«Значит, она из наших», – сделал вывод следователь.

– Бирсен-абвар, плановая встреча с начальником полиции по пятницам, в 13:00, – отчитался он.

Женщина зашелестела бумагами.

– Да, вижу. Это время забронировано в календаре. Присаживайтесь, господин Бирсен, придется подождать. У начальника полиции совещание.

– Если не возражаете, я постою, – учтиво сказал Бирсен и встал у окна спиной к секретарю.

Разглядывая рябую поверхность бегущей под замком реки, Бирсен время от времени присматривался к отражению в стекле. Там тусклыми красками вырисовывались стройная прямая спина, темные волосы, заплетенные в косу, уложенную пучком, и прижатые к телу локти.

«Интересно, где она раньше служила? – размышлял он. – И почему все-таки женщина? Это так непохоже на Крегара».

За дверьми кабинета послышался шум, и спустя несколько секунд они распахнулись, выпуская мужчин в черной форме. Секретарь заглянула внутрь, а потом пригласила Бирсена.

«Что за формальности, – проворчал он про себя. – Я уже два месяца захожу сюда практически без стука».

Поздоровавшись с Крегаром, Бирсен дождался его кивка и сел на свое обычное место за длинным столом, поближе к начальнику полиции.

– Как там наш нюхач? – без церемоний спросил Крегар, разминая затекшую шею. – Есть результаты?

– Рагиль-асар? Да, он помог обнаружить несколько точек с чаем, которые не удалось найти оперативникам с собаками, – Бирсен усмехнулся. – Кинологическая служба уже начала задавать вопросы.

– Не вздумай ничего им говорить, – напомнил свои инструкции Крегар. – О способностях нюхача знает только ваша группа – ни полицейским больше. За утечку информации отвечаешь головой.

Бирсен молча кивнул.

– И нужно действовать быстрее, – продолжил начальник полиции. – Пока черные дилеры не поняли, как мы находим их склады, они будут суетиться и совершать ошибки. Мы должны воспользоваться этой возможностью и схватить их всех.

– Вы правы: медлить нельзя. Однако… – Бирсен на секунду замялся, – есть некоторые нюансы, затрудняющие поиски отравы с нюхачом.

– Что еще за нюансы?

– Его способности, как выяснилось, имеют свои ограничения. Понимаете, когда ему приходится распознавать слишком много запахов, у него случается что-то вроде передоза. После одного из рейдов, который длился почти сутки, он больше не мог использовать свое особое обоняние. Пришлось отправить его в отпуск на несколько дней, чтобы отлежаться и прийти в себя.

– Такие задержки могут навредить нашему делу, – недовольно прокомментировал Крегар.

– Мы сейчас отрабатываем методику, которая позволит нюхачу работать без такого рода… последствий. Я постараюсь решить этот вопрос, доверьтесь мне, – пылко пообещал Бирсен, стремясь задобрить начальника.

– Хорошо, – согласился Крегар, – разберись с этой проблемой так, как считаешь нужным. Наш нюхач слишком ценный кадр, и сохранение его работоспособности – наш главный приоритет.

– Да уж, непросто будет расстаться с таким самородком, когда все закончится, – в сторону произнес Бирсен и бросил быстрый взгляд на Крегара. Ему показалось, что начальник полиции подумал сейчас о том же самом.

Отчитавшись по другим рабочим вопросам, Бирсен уже хотел было откланяться, но его внимание неожиданно привлекла небольшая красно-синяя коробочка, лежащая на полке шкафа за плечом Крегара. Присмотревшись, Бирсен различил на крышке название бренда женской одежды. Он уже встречал его, когда следил за Юртасом.

«Что бы в ней ни лежало, стоило это немало, – подумал Брисбен. – А значит, предназначалось для кого-то особенного».

– У вас новый секретарь, – невзначай заметил следователь, вставая из-за стола.

– Да, наконец-то, – с энтузиазмом ответил Крегар. – Теперь тут снова будет порядок.

– И она женщина, – вставил Бирсен. – Очень необычно для замка.

– Женщина, женщина… – задумчиво проговорил Крегар и посмотрел в сторону, в окно, за которым тепло голубело небо.

Образовалась странная тишина, и немногословный Бирсен не знал, как правильно ее нарушить. Неожиданно Крегар спросил:

– В твоей жизни были женщины, Бирсен? Я имею в виду не подруг и любовниц, а значимых женщин. Мать, сестра, жена?

Следователь прокашлялся.

– Я сирота, – коротко ответил он.

– Да, я забыл об этом, – сказал Крегар, продолжая разглядывать небо. – Значит, у тебя не бывает такого, что ты смотришь на женщину и вдруг вспоминаешь о чем-то, что давно отодвинул на задний план, за границы службы и работы? О доме, например, или о вкусных запахах. О красивых вещах. О чувстве спокойствия или, наоборот, о волнении, которое испытываешь в ожидании встречи.

Бирсен застыл, не зная, что сказать. Не зная даже, стоит ли прерывать Крегара, ведь, судя по отсутствующему взгляду, разговаривал он больше сам с собой.

– Во всей этой суете я уже и забыл, как надо с ними общаться, – продолжил Крегар. – С женщинами. И что общение это может доставлять удовольствие, которого уже давно не было в твоей жизни. Да, – Крегар перевел взгляд на Бирсена и два раза моргнул, будто сбрасывая морок. – Нам всем будет полезно, если здесь появится женщина. Тем более, – он выпрямился и перешел на свой обычный деловой тон, – моя новая секретарь, Аниса, сама состоит на службе, и у нее безупречное реноме. Кстати, будешь выходить, позови ее. Свободен.

– Да, господин начальник.

Бирсен встал и направился к дверям. Анису он застал возле ее стола: она стоя перебирала папки с бумагами, которые собралась нести Крегару.

– Вас попросили зайти, – бесцветно сообщил Бирсен и придержал для Анисы дверь, наблюдая за уверенными, но как ему показалось, каким-то механическими движениями женщины. Она дежурно улыбнулась ему, проходя мимо, и Бирсен остался в приемной один.

Воспользовавшись ситуацией, он подошел к столу Анисы и тщательно его осмотрел.

«И эта тоже аккуратистка, – подумал он. – Прямо как секретарша председателя, Рина».

Воспоминание о девушке, с которой он обошелся излишне жестоко, посадив в подземный карцер и устроив допрос, отдалось в груди привычным уколом.

Бирсен передернул плечами и поспешил уйти, подумав напоследок, что появление здесь женщины – не к добру.

***

Меллар натянула пониже косынку и поправила темные очки. Сегодня возле дома Рагиля было много людей, и она не хотела, чтобы ее узнали. По крайней мере, не сейчас. Ее отношения с Рагилем хоть и устаканились после его откровенного рассказа о себе, но все еще оставались хрупкими, как едва застывшее стекло. Их нужно беречь, считала Меллар, в том числе и от пристального внимания окружающих.

Выйдя из машины, Меллар коротко, но доброжелательно поздоровалась с соседями Рагиля, проводившими ее любопытными взглядами, и нырнула в подъезд. Она не собиралась приезжать к нему домой, но Рагиль уже второй день не отвечал на телефонные звонки и никак не давал о себе знать. Меллар пыталась урезонить себя тем, что он занят на новой службе, но червячок беспокойства уже поднял голову и готов был прогрызть дыру в стене внутренней уверенности. Меллар нужно было убедиться, что с Рагилем все в порядке.

«И что я могу ему доверять».

Она поднялась на третий этаж и замерла у знакомой двери, заметив, что та приоткрыта. Меллар посмотрела влево. Соседская дверь тоже оказалась не заперта, и в широкую щель выглядывала маленькая девочка. Меллар вспомнила, что видела эту девочку в то утро, когда они с Рагилем поехали в горы. Это ее тащила за руку какая-то блондинка, странно на них посмотревшая.

Облизав губы, Меллар толкнула дверь в квартиру Рагиля и зашла внутрь, прислушиваясь. Из глубины помещения донесся женский голос. Меллар сначала пораженно замерла, а потом медленно двинулась на звук. Прошла по коридору до большой комнаты, которая была разделена перегородкой на гостиную и спальню, и снова обратилась в слух. Голос больше не звучал, но за перегородкой раздался шорох. Меллар задержала дыхание.

Она медленно, на цыпочках, зашла в спальню и остановилась, снимая очки. Первое, на что упал ее взгляд, – это красные бусы на тонкой вытянутой шее. Они свисали вниз, когда женщина – блондинка, как тут же заметила Меллар, – наклонялась к лежащему под одеялом человеку, прикладывая мокрую тряпку к его лбу. Меллар узнала эту женщину – та самая соседка, которую они повстречали, направляясь в горы.

Как только шок прошел, Меллар почувствовала жгучую обиду. Внутри все будто обдало кипятком. Сделав глубокий вдох, она резко спросила:

– Что здесь происходит?

Меллар хотела, чтобы этот вопрос прозвучал жестко, но связки подвели, и эмоции прорвались вибрацией в голосе.

Блондинка вздрогнула и обернулась. Ее рот был приоткрыт, и из-под верхней губы выглядывали крупные белые зубы, которые придавали ей вид дикого зверька. Она быстро справилась с удивлением и спросила:

– Вы еще кто такая? Как вы попали в квартиру?

Незнакомка произнесла это дерзко, чувствуя себя хозяйкой положения, и это разозлило Меллар. Она открыла рот, собираясь дать отпор, но женщина ее опередила.

– Подождите, – сказала она, разглядывая лицо Меллар. – Вы же… быть того не может! Вы председатель Совета?!

Она поднесла тряпку, которую держала в руке, к губам, и это заставило Меллар вновь обратить внимание на человека под одеялом. Там, несомненно, был Рагиль. Он лежал на животе, но Меллар узнала его наполовину утонувшее в подушке лицо и смятые русые волосы.

Фантазия тут же подсунула ей картины, поднявшие в груди волну дикой ревности. Картины того, что происходило в этой спальне между ним и этой женщиной, которая хозяйничала здесь, как у себя дома.

Меллар сглотнула, силясь сдержать слезы. Она все еще не могла поверить, что это происходит с ней. Что у Рагиля есть другая, а ее он все это время обманывал.

– Вы ошиблись, – сказала она не своим голосом. – Я не председатель Совета. А вы не ответили на мой вопрос. Что здесь происходит? Или мне лучше спросить у Рагиля?

Она сделала шаг к кровати, собираясь сорвать одеяло и встряхнуть его, но блондинка встала у нее на пути.

– Стойте, – попросила она, почему-то громким шепотом. Видимо, только сейчас вспомнив, что рядом спит человек. – Не надо, не будите его. Он только-только уснул. У него жар, его рвало с самого утра. Ему нужен покой.

– Жар? – переспросила Меллар уже взволнованно. – Что случилось?

Она посмотрела вниз и заметила у кровати таз с содержимым чьего-то желудка.

– Я не знаю. Но я нашла его уже в таком состоянии.

Обойдя девушку, Меллар подошла к изголовью кровати и присела. Провела рукой по лбу Рагиля. Он и вправду был горячим. Не удержавшись, оставила ладонь у него на щеке. Веки Рагиля затрепетали.

Заметив это, блондинка хмыкнула.

– Вы вместе, да? – спросила она упавшим голосом.

Меллар ее проигнорировала. Ревность утихла, уступив место жалости. Это чувство вновь сделало ее сердце мягким и восприимчивым. Она не жаждала продолжения разборок, теперь она хотела лишь помочь Рагилю.

На кровать упала кинутая в гневе тряпка.

– Только знаете что, – сказала блондинка, прежде чем уйти, – ему плохо не первый день, и за это время он ни разу не попросил вас позвать. Я бы на вашем месте задумалась, так ли вы для него важны.

Меллар повернула голову, но посмотрела не на женщину, а на тряпку, оставляющую на одеяле влажный след.

– Он – одиночка. Ему никто и никогда не будет нужен. Поверьте, я знаю, о чем говорю, – процедила соседка и с гордым видом покинула комнату.

Меллар выдохнула и прикрыла глаза, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Когда хлопнула входная дверь, она встала и открыла окно. Ей показалось, что в комнате душно. Сполоснула таз в ванной и снова поставила возле кровати. Скинула с ног туфли и села на пол.

«Он же меня предупреждал, – подумала Меллар, – предупреждал, что ему может быть плохо. А я все равно толкнула его к Крегару… Что же я наделала?»

Дыхание Рагиля участилось, и он заворочался. Меллар затаилась, боясь его разбудить.

– Я слышу твой запах, – пробормотал мужчина, не размыкая глаз. И добавил недовольно: – Зачем ты пришла, Меллар?

– Ты не отвечал на телефон. Я беспокоилась.

– Мне нужно было отлежаться. Попался сложный рейд. Много чая. Интоксикация.

Рагиль перевернулся на спину и привстал, открывая глаза. Меллар взглянула на его изможденное лицо с синяками под глазами и заострившимися скулами, и ее снова, как плитой, придавило чувством вины.

– Тебе тяжело от моего запаха? – спросила она.

– Нет, – сразу же ответил Рагиль, – нет. Я к нему привык. Он мне нравится.

– А другие запахи… тебя тошнит, когда их много? Что еще? Это как при отравлении?

– Давай не будем об этом, – устало сказал Рагиль, потирая глаза. – Завтра я приду в норму.

– Я хочу знать, что с тобой происходит, – возразила Меллар. – Чтобы снова не оказаться в ситуации, когда я застаю у твоей кровати соседку.

Рагиль с тяжелым вздохом откинулся на изголовье.

– Поверь, я бы тоже не хотел, чтобы она здесь находилась. Когда я вчера вечером добрел до квартиры, то буквально рухнул ей в руки, захлебываясь в блевотине. Я был в таком состоянии, что не мог даже попросить, чтобы меня оставили в покое. Вот теперь, кстати, могу. Не надо здесь со мной сидеть, как с больным, – Рагиль откинул одеяло и опустил ноги на пол. – Иди домой, Меллар.

– Хочешь сказать, тебе не нужна помощь?

– Не нужна. Я проходил через это сотни раз, с самого детства. Как-нибудь переживу.

Меллар горько усмехнулась.

– Какой же ты упрямый! Я никуда не уйду.

– Начинается… – пробубнил он и встал, пошатываясь.

– Куда ты пошел? Тебе же тяжело! Давай принесу, что нужно.

– Что ты принесешь, Меллар? Унитаз? Пожалуйста, уходи.

Рагиль заперся в ванной комнате, и она села на кровать, обиженно поджав губы. Провела ладонью по простыне. Ткань вся была влажная. Меллар стянула ее и бросила на пол. Покопалась в комоде, достала свежее постельное белье и, пока Рагиль плескался, перестелила кровать.

Рагиль вышел из душа, посмотрел на дело ее рук и мрачно уронил:

– Замечательно.

– Что не так? – воскликнула Меллар. – Я просто хочу помочь.

– А я не просил о помощи, – сказал он, доставая из шкафа одежду.

– Ты и не попросишь. Из тебя же клещами все надо вытягивать. Ведешь себя как маленький.

Рагиль молча застегнул рубашку и заправил ее в брюки.

– Мне не нужна опека, Меллар. Если я сказал, что справлюсь, значит, справлюсь. Мой нюх – это только моя проблема и больше ничья.