Стыд. Стыд! Вот что чувствовал я, когда вспоминал, как ходил на каждый спектакль с надеждой увидеть её, как приходил образ её, построенный мной самим, мне в голову посреди глубокой ночи. Мне до безумия стыдно и мерзко за чувства свои к этому убожеству. Не хочу более звать её человеком, думать о ней и знать, что она жива. Нагло растоптать мою любовь своим уродством и неуклюжестью. Хватило совести родиться такой убогой и пойти в балет!
У меня всегда жило в голове мнение, что не должна жить девушка, если она не красива, если она толстая или слишком высокая. Женщина должна быть усладой для глаз мужчины, развлечением, соглашаться на всё, что он скажет, ибо мужской пол превосходит женский и в силе, и в интеллекте. Если бы не захотел мужчина, не жила бы женщина.
Я, находясь в состоянии, непонятном мне совсем, таком мрачном и гнетущем, посмотрел на новую знакомую свою. Маргариту. Маргарет. Так зовут её. Имя её долго будет отдаваться звоном аккуратных жемчужных серёжек в моей голове. Она красива, женственна, нежна. Бог, который, между прочим, был мужчиной, подарил ей жизнь, и она точно этого заслужила.
Этот вечер был лучшим в моей жизни. После спектакля мы выбежали из театра за руки. Она смеялась над моими шутками об автомобилях и политике. Наверное, она не понимала их значения, но смеялась. Ей не надо понимать. Мне так больше нравится. Смеялась так звонко, что смех её, кажется, был слышен в самом далёком и тёмном переулке. Я проводил её до дома, по дороге, не отпуская её нежной руки. Я боялся отпустить её. Она была прекрасной бабочкой, которую я поймал за хрупкие крылья, и стоит её отпустить, она улетит. Улетит, и её поймает что-то другой. Каждый хочет отжать кусочек её красоты. Не дам. Никому. Никогда.
Перед дверью её подъезда мы остановились. И время остановило своё течение, течение неумолимо быстрое встало для нас двоих. Было тихо. Даже ветер октября месяца, холодный и ворчливый, перестал выть свою мрачную песнь.
Милое лицо Маргарет освещал свет жёлтого старого фонаря. Почему я зову её Маргарет? Она попросила, ибо считала, что так её простое имя звучит «не по-нашему». Мне тоже нравится. Так необычно и загадочно. Как же хочется его забыть.
Она смотрела в глаза мои. Во взгляде дамы моей не было пошлости и зла. Я понял, что хочет она. Луна глядела на нас с кокетливой улыбкой, лишь она ухватила момент слияния душ двух людей в нежном поцелуе. Вы думаете, что было дальше? Ничего. Я лишь провёл рукой по щеке Риты и ушёл. Мы не говорили слов на прощанье. Нам хватило взгляда.