Назови меня женой

8

Яна

Как только Архип засыпает, осторожно выскальзываю из его объятий и выхожу на террасу. Скольжу глазами по разбушевавшемуся не на шутку морю, перевожу взгляд на накрытый тентом бассейн, потом на беговую дорожку и небольшую песочницу, где разбросаны дочкины игрушки. Не пройдет и двух часов, как по террасе будут носиться близнецы. Кататься на великах и играть в войнушку. А где-то неподалеку со своими куклами и мягкими игрушками устроится Милана. А я, усевшись за работу, смогу наблюдать за детьми, носящимися мимо окон моего кабинета. Хорошая вещь – пентхаус. Можно не спускаться вниз. Не видеть посторонних… Вот только в одиночестве побыть не удастся. Прислуга и охрана сообщают любимому о каждом моем шаге. Поэтому нужно пойти на берег. И там с волнореза позвонить Алине или Тонечке. Может, нам вместе удастся вычислить барабанщика?

Вглядываюсь в пенящееся море и вдыхаю свежий воздух полной грудью. Стою, задрав голову, словно Уинслет на «Титанике», и чувствую себя живой. Я и дети здоровы! Ни в чем не нуждаемся. О чем еще мечтать? Нужно только не бесить Архипа. Стараться выполнять его мелкие поручения. Глядишь, он и забудет о дурацком желании снова наградить меня животом.

Интересно, что затеял мой муж? И зачем ему срочно понадобился еще один ребенок? Может, какой-то пункт завещания старого Василиди вступил в силу, и Архипу важно переиграть других наследников?

Спросить бы… Вот только муж никогда не отвечает честно и прямо. Обязательно увильнет от вопроса или соврет. Ему даже в голову не приходит быть откровенным. Со мной… с детьми. Вечно какой-то перфоманс. Особенно на людях. Даже перед прислугой играет. Мои Макаровы поначалу тоже попали под обаяние. Еще и Дуськин муж оказался знакомым Василиди. Но Мишка и Архип только на первый взгляд похожи. Красивые богатые мужики, женившиеся на молоденьких дурочках. Но с первого взгляда Архип не понравился Антонине, жене Ильи Макарова. Она ему тоже. Возникло некое едва ощутимое противостояние.

– Какой-то он странный, твой Архип, – морщится Тонечка когда в один из первых приездов мы млеем на солнышке около бассейна с подогревом. И пусть по всей России в январе стояли трескучие морозы, у нас термометр, приколоченный к стене бани, показывает плюс двадцать пять.

Я передергиваю плечами, и от моего импульсивного движения внезапно оголяется все плечо. Купальник у меня «умный». Сшит из современных сетчатых материалов. Фасончик из серии «как красиво загореть и не опозорить семью». С длинными рукавами и вырезом «лодочка». В таком купальнике, по мнению разработчиков, загорает все тело. Архип купил за бешеные деньги, как только эта модель появилась в наших бутиках. И страшно доволен, когда я надеваю его с длинной шифоновой юбкой.

– Что это? – Тонечка буравит негодующим взглядом. – Яна!

Поправляю горловину купальника. Отмахиваюсь, как от ерунды.

– А это… На массаже вчера была. Так там есть одна зверюга… Так наминает, что потом синяки по всему телу. Архип возмущался вечером, – хихикаю я. – Говорит, попортили его собственность.

– Так нужно уйти от зверюги… этой, – глядя мне прямо в глаза, заявляет Тонечка. Кладет руки на выпирающий из-под туники огромный живот и, заметив, что я повторила ее жест, смеется.

– Группа беременных на прогулке.

9

Может, тогда мы сблизились с ней? Не знаю. Я по-прежнему опасаюсь Илью. Хотя за последние годы прониклась огромной любовью к Вадиму Ильичу и Алине. Но старший Дуськин брат всегда играет за команду противника. И, скорее всего, стучит Никите. Но с годами эта проблема кажется мне меньшей из зол. А вот кто работает на моего мужа, еще предстоит разобраться… Этот человек не вхож в близкий круг. Потому как иначе Архип бы уже утопил меня в джакузи или сбросил с балкона. А так… ничего не происходит… До него доходят какие-то мелочи, обрывки разговоров. Кто вчера помогал накрывать на стол? Экономка Ирина Николаевна. Да и не болтаются у Макаровых посторонние. Это тут не разберешь, где свои, а где чужие.

Конечно, для любой семьи жить лучше в собственном доме, пусть даже за закрытым забором. Но Архипу требуется постоянно находиться в отеле. Да и траты на убранство дома и охрану он считает лишними. Но и мне тут спокойнее. Один на один Архип опасен. Поэтому пусть рядом будут люди. Глядишь, и уцелею в этой схватке.

Всматриваюсь в бурлящее море, сходящееся в серое марево с небом. Даже линию горизонта не разобрать. И неожиданно замечаю на волнах маленький белый лоскут. Парус! Кому в такую погоду пришло в голову выйти в море? Какой дурак решил поиграть со стихией?

Быстро влетаю в комнату. Сейчас важна каждая секунда. Ищу телефон. Свой. Архипа. Не важно. Нужно поскорее позвонить в МЧС. Авось успеют спасти безумца…

– Что ты там ищешь, Янна? – сонно бурчит Архип и, усевшись на кровати, мрачно взирает на меня.

– Человек в море! – кричу я. – Нужно его спасти. Звони в МЧС, или давай я. Не могу найти свой телефон.

– Он у меня, – отрезает муж.

– Зачем? – выдыхаю одними губами. Вопрос риторический, но услышать ответ мужа тоже не помешает.

– Хотел узнать, общаешься ли ты с Никитой Макаровым, – пожимает плечами муж и, накинув халат, быстро проходит в смежную комнату – свой кабинет. Через высокие панорамные окна вижу, как он выскакивает на террасу и внимательно рассматривает в бинокль море.

– Янна, где? Покажи! – кричит мне. Машет рукой, как нормальный человек.

Отбросив все страхи и обиды, несусь к нему. Видимо, человек так устроен. Помани его, и он отдаст всю душу.

Забираю бинокль из тонких холеных пальцев и безошибочно нахожу белеющую тряпку. Точно, парус! И человек в черном гидрокостюме пытается удержаться на волнах.

– Вот, – указываю направление.

– А ты – глазастая, мать, – усмехается криво. И достав сотовый, тыкает пальцем в контакт кого-то из МЧС.

– Серый, – рычит в трубку. – Тут напротив нас какой-то идиот решил заняться виндсерфингом. Если поспешите, успеете выловить…

Муж спокойно кладет бинокль на широкие перила и, обняв меня, шепчет нежно.

– Может, вернемся в постель, Янна?

10

Это его «Янна» давным-давно режет слух. Но сколько ни говори, Архип не станет меня называть иначе.

– Давай постоим, – прошу я. – Может, успеют спасти…

– Ты переживаешь? – непонимающе ухмыляется Архип.

– Каждая человеческая жизнь бесценна, – вздыхаю я, наблюдая, как из-за горы появляется вертолет.

– Вот из-за таких идиотов люди рискуют собой, – жестко произносит муж. – Какого хрена понесло недоумка в море? Я понимаю, когда внезапно шторм застал, или поломка… но тут… явно по пьяни.

– Дураков много, – печально замечаю я. – Но пусть его лучше спасут.

– Выловят, конечно, – кивает муж на вертолет и болтающуюся рядом веревочную лестницу. – Главное, чтобы баклан этот не запаниковал. А то и сам потонет, и других потопит.

Кладу затылок на крепкое плечо мужа и – небывалый случай – чувствую сопричастность с ним. Единение. Он, наверное, не так уж плох. Заботится обо мне и детях…

Смотрю, как щуплая фигурка, карабкающаяся по лестнице между спасателями, быстро поднимается вверх и скрывается в чреве вертолета.

– Пойдем в койку, – настойчиво предлагает муж и тянет меня в спальню. – Шоу закончилось. Дети еще спят. Можем заняться любовью.

Опять?!

У меня все переворачивается внутри. Обычно секс у нас случается раз в квартал. А тут… А еще это желание поскорее зачать еще одного наследника…

– Ты принимаешь какие-то препараты? – спрашиваю по дороге к постели и тут же получаю внушительный тычок.

– Что за хрень ты несешь, Янна? Где нахваталась премудростей? – хрипит Архип, заваливая меня на кровать. Переворачивает на живот, срывая халат.

– Подожди, – брыкаюсь, как одержимая. – Я не хочу так…

– Тебя никто не спрашивает, – прижимает меня к матрасу Василиди. – Как мне выбить из тебя дурь, Янна? Твое мнение ничего не значит. Ты – пустое место. Когда ты уже поймешь это…

Пальцы мужа торопливо сдирают халат. То, что сейчас произойдет, кажется мне неизбежным. Но и смириться я не могу. Остатки достоинства не дают мне возможности сыграть в поддавки. Да ни за что!

Утыкаюсь носом в подушку, глотая слезы. Отбиваюсь ногами и руками, стараясь вырваться.

– Отвали от меня, – кричу, стараясь оттолкнуть. Но куда там! Архип всегда напоминал мне бетонную стену. Никак не сдвинешь.

Местный телефон дребезжит на тумбочке, и это немного отрезвляет Архипа. Одной рукой он хватает трубку, а другую запускает мне в волосы, не давая уйти.

– Да, да, сейчас придем, – рявкает в трубку и, отпустив мою гриву, добавляет весело. – Слушай, а мне понравилось. Ты так натурально сопротивлялась. Это так заводит, Янна!

Сажусь на постели, стараясь поправить халат. Стягиваю его на груди. Не дай бог, разъедутся полы. Смотрю на мужа, как на дикаря, и ничего не понимаю.

– Там пацан, которого спасли, хочет выразить нам благодарность. – Соберись быстренько, детка. Может, еще успеем позавтракать вместе.

Его ладонь проникает под тонкую трикотажную ткань. Пальцы собственнически захватывают полушарие груди.

– У меня от тебя до сих пор крышу сносит, – хрипло признается Архип. – Как увидел тебя в Прасониси, прям обалдел…

Рука мужа медленно шарит по груди, потом по ключице и шее, а затем мужские пальцы осторожно касаются губ и щеки.

– Постарайся вести себя хорошо, – замечает он глухо. – Ты такая красивая, Янна… И беременность тебе идет. Вон, Миланку носила, вся светилась.

– Я до сих пор не оправилась, – шепчу еле слышно, и тут же крепкие пальцы сжимают мое лицо воедино.

– Оденься, – рычит Архип. – И меньше умничай.

Отстраняется от меня. Идет к себе. И через пять минут уже маячит в дверях.

– Ну, ты готова? Люди ждут!

11

В этом весь Василиди. Сначала доведет до слез, а потом еще обвинит меня во всех грехах.

– Да, – киваю, натягивая вчерашнее платье. – Сейчас причешусь, и можем идти.

– Мне оно не нравится. Подари кому-нибудь, – морщится муж. – Ты в нем обжималась с Макаром. Будет напоминать. Нехорошо.

– Я ни с кем не обжималась, – вздыхаю устало. Достаю из шкафа бледно-голубые джинсы и белый свитер. Беспроигрышный вариант. Собираю волосы в высокий хвост. Остается только нанести на губы чуточку блеска.

– Распусти их, – кивает Архип. – Мне так нравится больше.

Послушно вытаскиваю из волос резинку и, как только тянусь за блеском, слышу новую команду.

– Не смей, – бросает раздраженно Архип. – Терпеть не могу, когда у тебя на губах эта дрянь.

Наклонив голову, обуваю белые кеды, в которых хожу по гостинице. Главное, не разреветься.

А подойдя к двери, чувствую, как моя ладонь попадает в мягкий, но уверенный захват.

– Пойдем, – велит Архип, ведет меня к выходу и, нажав на кнопку лифта, первой пропускает меня внутрь. И как только дверцы закрываются, а сам лифт начинает медленное скольжение вниз, кладет мне руку на затылок и накрывает мои губы своими.

– Веди себя хорошо, Янна, – выдыхает мне в рот, когда поцелуй заканчивается. Лифт останавливается, двери открываются. Муж снова берет меня за руку и уверенно ведет через холл, где уже, несмотря на ранний час, полно гостей. Кто-то только приехал, а кто-то спешит с чемоданом к такси. Жизнь на ресепшене не замирает ни на минуту. Но долго на ногах не простоишь.  А эти, видимо, только заступили на дежурство. Довольные и жизнерадостные. Пожирают глазами Архипа, бросая на меня любопытные взгляды. Каждая наверняка представляет на моем месте себя.

Да я уступлю, девочки! Забирайте! Вот только сам Архип Пантелеевич вряд ли вас замечает и сможет отличить Машу от Даши.

Чувствую, как пальцы мужа чуть-чуть сжимают мои. Давно знаю, что это означает!

Весь вечер на арене клоун Василиди. Представление начинается! Дрессированная жена и другие обитатели зверинца!

Напрягаюсь инстинктивно. Не выношу лжи и показухи. Но что делать, если судьба забросила меня в совершенно другой мир? Только смириться и приспособиться…

Смотрю на парня, кутающегося в старый кудлатый плед. Замечаю под ним гидрокостюм.

«Наш спасенный», – думаю, улыбаясь. Навстречу нам с небольшого диванчика, оббитого сиреневой кожей, поднимается кто-то из МЧС в форме.

– Архип Пантелеевич, – протягивает он руку Василиди. – Вот привезли кадра. Хочет лично вас поблагодарить.

– А меня-то за что? – по-простецки изумляется Архип. – Это все жена. Янна Сергеевна с балкончика увидела. Вот и разбудила. Звони, говорит, Архипка, в МЧС…

12

– Янна Сергеевна, – паренек протягивает мне руку. – Благодарю вас! По гроб жизни обязан буду! У меня свадьба скоро… Вот бы погуляли на похоронах, – смеется неловко.

Трусит мою ладошку, не желая выпускать из своих лап. Вижу, как рядом напрягается Архип.

– Да ты молодой еще, – отмахивается он. – Какого в море поперся? Шторм еще ночью начался…

– Так я это…– смущенно мнется пацан. – У берега хотел на волнах покататься. Серф освоить. Не заметил как унесло…

– Если б не моя жена, ты бы сейчас в очереди к святому Петру стоял. И о грехах своих раздумывал…

– Благодарю вас, – радостно восклицает паренек и от избытка чувств целует мою руку.

– Как тебя зовут? – спрашиваю, улыбаясь.

– Петя Ратников, – мямлит парнишка, под моим нажимом выпуская мою руку.

– Петя, – негодующе фыркает Архип. Кивает, давая понять, что аудиенция закончена, по-хозяйски берет меня за руку.

– Нам тут еще Пети не хватало, – бурчит на обратном пути. – Смотрел на тебя голодными глазами, как на сладкую булочку. – Петя, мать вашу!

Обычно муж не позволяет себе  никаких ругательств при мне. Но это его «мать вашу» говорит о высшей степени ярости. А значит, буря не за горами.

– Прошу, – тянет Архип, когда двери лифта разъезжаются перед нами. С опаской вхожу первая и в ужасе смотрю на перекошенное злобой лицо.

– Тебя одну даже на пять минут оставить нельзя, – хмыкает Архип, окидывая меня разъяренным взглядом. Придется охранять тебя круглосуточно.

– Да и так полно кругом охраны, – вздыхаю я, все еще надеясь, что пронесет.

– Этот чувак на тебя пялился, будто хотел прям в холле разложить на диване…

– Архип… – пытаюсь я остановить поток обвинений. Но рука мужа опытным движением ложится мне на ухо, словно мяч, толкает в стенку лифта. Больно и ужасно обидно.

– Перестань, – прошу. – Ты же стоял рядом и все видел…

– Вот именно, – цедит Архип и, притянув меня за руку, приказывает. – Сразу пройди в спальню, Янна, и завесь шторы.

– А ты? – гляжу испуганно.

– Велю няне покормить детей и вывести на прогулку. У тебя разболелась голова. И лучше всего полежать в тишине.

– Спасибо, – киваю, отворачиваясь. До твоих тумаков у меня ничего не болело.

– А я полежу с тобой… Знаю одно средство от головной боли. Старинное. Тебе поможет.

Немногим позже, когда муж все-таки оставляет меня одну и со словами «бизнес не ждет!» отправляется в свой кабинет, я, накрыв голову подушкой, пытаюсь уснуть. Не получается. Думаю, как бы мне предупредить Алину насчет анализов и вообще еще раз напоследок смотаться к Макаровым. Но в голове тупо пульсирует боль, и я не могу додумать до конца ни одну мысль. Поднимаюсь с кровати и, накинув халат, бреду на кухню, собираясь выпить обезболивающее. Но только достаю таблетки из ящика, как слышу сзади рассерженный голос мужа.

– Ты что творишь, Янна?

– Пью таблетки от головной боли, – показываю я на облатку.

– А-а, – кивает муж, читая название. – Сказала бы, я б принес…

Мельком оглянувшись, замечаю уборщицу на террасе.

– Хочешь, прогоню, чтобы не мешала? – спрашивает Архип. Но я мотаю головой.

– Пусть убирает. Это ее работа…

Снова ложусь в постель, пытаясь дождаться, когда таблетка подействует. Чувствую, как накатывают безразличие и отупение.

Хорошо бы позвонить Макаровым раньше, чем это сделает мой муж… Предупредить… Но глаза слипаются. А в голове бьется кувалдой непроходящая боль «потом…потом…потом».

Неожиданно я засыпаю. И сон такой чудесный и красочный переносит меня в Прасониси.

Снова Никита пристегивает на мне парашют и тянет за стропы, показывая, как ими управлять. Отворачивается только на секунду. И сильный ветер поднимает меня на высоту второго этажа. Я хочу окликнуть Никиту, но вместо него внизу стоит Архип и разговаривает с кем-то.  А я, не желая его звать, молчу, наблюдая, как маленький парашютик поднимает меня все выше и выше. К облакам… К покою и к счастью.

13

Никита

13.

На завершение всех дел в Питере мне хватает месяца. Первым делом, вернувшись в квартиру на Васильевском острове, чуть ли ни с порога выпаливаю Инночке.

– Наверное, тебе лучше найти кого-нибудь другого… Мне нужно вернуться в родной город. Отец просит возвратиться в медицину. Да я и сам чувствую себя чужим и ущербным в бизнесе. Ничего не получается. Лучше и не продолжать…

Моя гламурная подруга смотрит на меня непонимающе.

– То есть как? – враждебно вскидывается. – Мне же обещали…

– Я? – уточняю удивленно. – Ты меня с кем-то попутала, милая…

Стараюсь придать голосу доброжелательные, отеческие нотки. Но легкая насмешливость все же сквозит в каждом слове.

– При чем тут ты! – сжимает кулачки Инна. Морщит идеальное личико. – Папа! Он говорил о тебе только хорошее. Ты, вроде, в бизнесе реально хорошо шаришь. И если мы поженимся, войдем оба в состав учредителей…

– Я не так сильно люблю деньги, Ин, – улыбаюсь. Инна пялится на меня изумленно. А потом кидается драться, норовя попасть нарощенными розовыми ногтями в лицо.

– Ненавижу тебя! – орет во все горло. – Я уже к свадьбе готовлюсь! Платье выбираю и ресторан! А ты?!

– Да я вроде не звал тебя никуда, зай, – делаю шаг в сторону. – Прекрати скандалить. Я никогда тебе ничего не обещал…

– Господи, какая я дура, –  истерит Инна, кулем свалившись на диван. Рыдает, закрыв лицо руками.

Смотреть на это шоу, хоть оно и предназначено мне, совершенно не хочется. Выхожу в кухню. Наливаю воду в чайник. Достаю из холодильника сыр, колбасу. Жрать хочется, сил нет! Да и такие простые движения помогают мне сохранить ясность и дать хоть какую-то передышку.

– Это все из-за нее? – то ли спрашивает, то ли утверждает моя бывшая любовница. – Ты же, вроде, ее забыл…

Инна деловито садится за стол, наливает чай только себе. Делает бутерброд с сыром и, откусив чуть ли не половину, жадно жует, будто и не ела никогда.

– Кого? – усмехаюсь, чуть не поперхнувшись. Откладываю бутер в сторону. И настороженно глядя на сидящую напротив Инну, интересуюсь задумчиво. – Ты меня точно ни с кем не путаешь?

– Да точно! – негодующе отмахивается она. – Мама была у гадалки, и та сказала, что у нас есть шанс быть вместе. Понимаешь?

– Нет, – усмехаюсь устало. Похоже, больше года я жил с сумасшедшей? И даже не догадывался об этом. Поздравляю, доктор Макаров!

– Не придуривайся, – огрызается Инна. На автомате собирает волосы в хвост. Тянется за заколкой, лежащей на полке, нависающей над столом. Поднимает руки к затылку. Замирает на секунду, демонстрируя идеальную грудь, обтянутую черной водолазкой. И щелкнув замочком, совершенно спокойно отхлебывает чай из высокой расписной кружки. Сверлит взглядом и продолжает с едкой усмешечкой.

– Я тоже ходила к ней. К этой гадалке. Она сказала, что ты встретишься с этой бабой… Ну, с которой мутил раньше, и захочешь к ней свалить. Ей еще твоя семья помогает. Она то ли малоимущая, то ли больная очень. Ну, и из-за ребенка, конечно…

– Да ну? – губы сами складываются в кривую ухмылку. – А сколько ты заплатила за этот бред, Инна?

– Ну, какая разница, Кит, – вздыхает она самодовольно. – Я-то не твои бабки тратила…

– На папины, – киваю спокойно. – Продолжай, зай… Интересно послушать!

– Но это же правда, – восклицает в запале Инночка. – У тебя же кто-то был…

– Тебя развели по-крупному, – вздыхаю я. – В кого не ткни, у каждого есть бывшие. У тебя. У меня. У всех.

– Но ты же встречался с ней недавно? Не ври! Я точно знаю!

– Когда-то давно, лет пять назад, у меня была небольшая интрижка с подружкой сестры. И сейчас она была у отца в гостях. Но мы с ней даже не разговаривали. Она давно замужем за очень богатым мужиком. У нее трое детей. И поверь, она уж точно ни в чем не нуждается. А уж в помощи моей семьи тем более…

– Ну не знаю, – разводит руками Инночка. – Мне сказали, что тут у тебя как развилка. Если останешься со мной, будешь известен и богат. Поедешь за ней, она погибнет…

– И как же? – усмехаюсь невесело.

14

Гадалкам и целителям я не верю. А этот сумеречный бред уже порядком поднадоел.

– На дороге будет авария. Черный Галендваген врежется в мотоцикл. И девочка твоя будет лежать на траве. Гадалка сказала, что видит тебя рядом на коленях. Так что подумай, Макаров. Жизнь твоя с этого дня изменится очень сильно…

– Не продолжай, а? – прошу, потерев затылок. – И так тошно слушать. На мотоциклах она не ездит. А у мужа ее такая же тачка, как у меня. Поэтому можешь плюнуть в лицо своей гадалке и потребовать обратно деньги.

– А муж тоже там был? – робко бормочет Инночка. – Гадалка сказала…

– Она с семьей была, – обрываю новую порцию бреда. – Муж, дети… Только мелкую оставили дома. Девочка дорогу плохо переносит. Маленькая еще.

– Они живут в другом городе? – делает поразительное умозаключение Инночка.

– Прикинь, – фыркаю я и, серьезно глядя в озадаченное личико, повторяю, как для умственно отсталой. – Я хочу вернуться в медицину. Меня самого обратно тянет. И отец просил.

– Но ты же можешь устроиться на работу здесь? – непонимающе смотрит на меня Инночка. – Если проблема не в твоей бывшей.

– А зачем, – рыкаю резко. – У нас семейный бизнес, зай. И совершенно другой доход, чем у ординатора в городской больнице…

– Тогда возьми меня с собой, – лепечет Инна, и в ее глазах мелькает лучик надежды.

– Так сильно меня любишь? – усмехаюсь криво.

– Нет, – пожимает она плечами растерянно. – Но нам же хорошо вместе, Кит!

– Иногда этого мало, зай, – вздыхаю тяжело. Людям требуется самореализация. Знаешь, что это такое?

– Ты ее любишь? – поднимает она на меня тревожный взгляд.

– Самореализацию? – ухожу от вопроса.

– Эту женщину, Кит! Мы о ней разговариваем! – кричит негодующе.

Вглядываюсь в злое заплаканное личико, смотрю на тонкие пальчики, вцепившиеся друг в друга. На эту сгорбленную спину. И думаю – вот с этой уродливой бабой я жил? Серьезно? И не замечал, что рядом притаилась горгулья?

– Ну какая тебе разница, Ин, – вздыхаю, поднимаясь из-за стола. – Я никогда не задумывался… Наверное, я никого не люблю. Просто не способен.

Вру, конечно. Но Инне знать о моих чувствах к Яночке не полагается. Пока это моя тайна. Даже отцу с Ильей говорить не намерен. Не хочу.

– Давай, я тебя сегодня к родителям отвезу, – предлагаю миролюбиво. – Ты же быстро соберешься?

– Ки-и-т, – Инна поднимает на меня свои глазищи и бормочет недовольно. – Не выгоняй меня, ладно? Можно я тут поживу. Ты же вернешься обратно.

– Я насовсем еду, зай, – сокрушаясь, развожу руками. Беру со стола только свою кружку. Неторопливо мою ее и напрягаюсь только от одной мысли, что Инночку придется выпроваживать силой. – А квартиру хочу продать или, если не получится по-быстрому, сдать в долгосрочную аренду…

– Я вижу, ты все продумал, – замечает кисло. – Но сменить работу коммерческого директора на белый халат доктора… Мне слабо верится, Кит, – бросает с брезгливой гримасой.

– Да я – доктор и есть, кисуль. Не напрягайся, не думай. Просто прими как должное.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты мне жизнь сломал! – кричит она. Несется в спальню и, выкинув свои вещи из шкафа, начинает, комкая, бросать их в мой чемодан. Молчу. Пусть забирает. Завтра куплю новый. Лишь бы убралась побыстрее. Выхожу на балкон, чтобы не слышать, как Инна голосит на весь дом, делясь с матерью последними новостями. Проклинает, как последнюю мразь. Если ей от этого полегчает… Я-то точно переживу.

– Ну, вот и все, – вздыхает она, надевая шапку. Выжидательно глядит в отражение зеркала. – Ничего не хочешь сказать, Макаров?

– А должен?

– Нет, наверное. Ты же ничего не обещал. Несись к своей Танечке… Или как там ее?

– Неважно.