Записки онкобольного, или История одного парика

* * *

На фоне химиотерапии значительно снижается иммунитет, поэтому в фильмах мы всегда видим больных раком в масках. Да, моя химия не была очень агрессивной и не требовала постоянного ношения повязки, но так как я проходила терапию зимой, несколько раз подхватывала вирусы. Болеть, когда твой организм полностью измотан, тяжело, и ждать, что само пройдет или «выйдет с потом», не приходится, сразу прописывают антибиотики для исключения осложнений.

Мы всей семьей несколько лет подряд делали прививки от гриппа, и в этом, перед началом химиотерапии тоже, онкологи одобрили и даже советовали так поступить для уменьшения рисков болезней на фоне сниженного иммунитета. Это не даст гарантию и не спасет от всех вирусов, но поможет избежать осложнений после самого гриппа.

Химиотерапевт также советовала сразу сменить зубную щетку на самую мягкую, потому что десны становятся чувствительными и нужно их меньше травмировать.

Еще неприятным моментом становится кандидоз на языке, он залечивается, но почти до самого конца химии временами появляется и достаточно болезнен.

И это все мелочь, потому что у меня последний цикл доксорубицина. Это какое-то облегчение. Теперь остается считать недели, потому что дальше меня ждут 12 циклов «Таксола». И это уже будет менее агрессивная химия, ее можно даже в дневном стационаре проходить в кресле. Становится как-то легче, потому что уже виднеется конец, есть надежда, что это все скоро закончится.

На первое введение нового протокола химиотерапии необходимо было прийти на суточный стационар.

Маммолог осмотрел меня и готов был к операции по реконструкции после завершения химиотерапии. Хирург объяснял принцип предстоящей операции. Мне будут устанавливать импланты в обе груди, чтобы добиться максимальной симметрии. Еще будут добавлять собственный жир в удаленную грудь, потому что там нет тканей совсем.

Ну, скажете, что я зажралась, и будете, наверное, правы. Я начала утешать себя, что теперь мне увеличат грудь. Да, глупо, но мне хотелось продолжать чувствовать себя женщиной, красивой, нормальной и даже сексуальной. И, возможно, именно эта новая грудь даст мне такое ощущение. Хотя сейчас с экспандером в удаленной груди нормальной я уж точно себя не ощущала. И тут такая особенность, что экспандер выглядел как шарик, а настоящая грудь в любом случае нормально отвисает. Совсем без груди, конечно же, это выглядело бы хуже, но и так это была странная асимметрия и уж точно не увеличивала уверенности в себе. Теперь в экспандер хирург добавлял частями физраствор, чтоб увеличить его до размера имплантов, которые будут установлены. Процедура выглядела странно: большой иглой прямо в грудь, прокалывая экспандер, вкачивался физраствор. Я не чувствовала вообще ничего. Я знаю, что чувствительности в этой груди нет, потому что и груди-то самой нет, но чтоб вот так, когда большим шприцем протыкают, а я только ощущаю распирание тканей вокруг… Это, наверное, как с ампутированными конечностями: мозг все еще думает, что они на месте, отказывается верить, что лишился чего-то. Я даже подмышку и плечо до лопатки не чувствую, только иногда легкое покалывание, как когда отсидишь ногу. Доктор говорит, что это нормально и чувствительность в руке вернется, но неизвестно, в каком объеме. Конечно же, реконструкция – это опять вопрос денег, но муж мне сказал, что мое спокойствие стоит дороже. Он обнял меня и пообещал, что мы расплатимся с долгами, надо только выздороветь. Не знаю – наверное, у людей с большими деньгами вопрос не стоит, делать операцию или нет, проводить лечение или подождать. А мне эту стену уверенности и комфорта обеспечили мои родные, муж старался оградить от финансовых вопросов и уверял, что деньги будут, найдет, заработает, долги вернет, а семья привезла нужную сумму без лишних вопросов. И в этом мое везение, мое счастье не в деньгах, а в родных, которые всегда будут рядом и помогут.

Мне вводят первый цикл «Таксола», доктор предупреждает о возможных мышечных болях. Совпадение введения жидкости в экспандер и первого введения «Таксола» перед сном дают ужасные боли в области лопатки, ощущение, что спину и руку выкручивает, и это при том, что чувствительность здесь еще не восстановилась. Слегка постанывая, прошу мужа потереть спину, меняю положение тела, ворочаюсь. А потом умоляю мужа позвать медсестру. После двух обезболивающих и снотворного наконец засыпаю. А наутро как раз в районе лопатки вернулась чувствительность, и больше этих жутких болей не было.

* * *

У «Таксола», или «Паклитаксела» (второе название препарата), немного другие побочные эффекты, чем у доксорубицина: тошнота уже не была такой сильной, а после и вовсе ушла, хотя пить воду и есть еду, видеть и слышать запах в отделении химиотерапии я больше не могла. Я придумывала для себя ухищрения, брала с собой булочки и сок, духами брызгала на носовой платок и нюхала его, когда слышала запах еды, а еще выработала себе что-то вроде ритуала выпить стаканчик шоколада из автомата в вестибюле. Этот сладкий шоколад перебивал неприятные запахи и вкусы и давал ощущение, что я просто жду чего-то, а не на процедуре. Я беру наушники, слушаю музыку и смотрю сериалы. Езжу сначала с мужем, а потом одна. В общем, настраиваю себя на курортное настроение. Стараюсь расслабиться и отдохнуть в кресле. Я чувствую себя лучше, и настроение сразу поднимается, уже нет полного отчаяния, ною все меньше, жизнь налаживается. С различными побочками можно смириться и даже сдружиться. К нарушениям в пищеварении можно подстроиться, главное, что настрой хороший, дни становятся все светлее.

Появился нюанс – онемение кончиков пальцев на руках и ногах, эта проблема может сохраняться до полугода даже после прекращения химии, поэтому принимаю препараты, защищающие нервные окончания, магний, витамин В. Теперь каждую неделю я провожу в кресле, да, немного плохо себя чувствую, но недолго, обычно в тот же день вечером и через день слабость.

Еду вечером с работы, захожу в подземку, в ушах наушники, играет любимая музыка, закрываю глаза и уношусь куда-то далеко. Не существует толкающихся людей вокруг и поезда метро, ноги сами подтанцовывают, а я как будто на танцполе. Это так круто, до мурашек на коже, мне хорошо, просто хорошо, без каких-то условностей, я просто живу и поэтому счастлива. Как же круто просто жить, как бы банально ни звучало, радоваться каждому мгновению. И вот честно, как же классно слушать музыку и пританцовывать, улыбаться, смотреть в окно… А все переживания – это такие сущие пустяки. Ну вот вы правда думаете, что плохая оценка ребенка в школе стоит ваших нервов, или на день-два упущенный дедлайн на работе, или новая вещь, или сломанная стиральная машинка? Правда-правда, это стоит вашего времени и нервов? Я не говорю, что нужно быть флегматичным пофигистом, но уж точно не стоит переживать из-за испачканной вещи. Я всегда привыкла зацикливаться на плохом, рассусоливать свои неудачи, грызть себя, требовать от своих близких соответствовать моим представлениям идеала, а зачем? Я же не знаю, проживу ли я еще один день или еще отпраздную свое столетие. Может, мне посчастливится понянчить правнуков, а может, уже в этот вечер я уйду в небытие. И что будет потом, что оставлю я своим родным? Они запомнят меня у плиты и моющей полы или смеющейся, гуляющей и проводящей время с ними? Для меня каждое объятие стоит очень много, ребенок тоже скоро вырастет, она уже и сейчас совсем самостоятельная, время быстро идет, остаются только воспоминания, и хочется сохранить побольше хороших, теплых, своих, родных. И если раньше все тянула, то теперь нахожу время для себя, для отдыха, доверяю своим близким разделять обязанности.