Записки онкобольного, или История одного парика

* * *

Перед операцией я отвожу ребенка к маме и на обратном пути понимаю, что у меня гайморит. Те, кто знаком с гайморитами, поймут, что тут ни с чем не спутаешь это ощущение боли в глазах и лбу, тяжесть и гной. Ну, была не была: понимаю, что пути назад уже нет, дата операции четко спланирована, утешаю себя, что не впервой мне залечивать гайморит, а после операции все равно будут вводиться антибиотики. По приезде в больницу предупреждаю доктора, что чувствую забитость в гайморовых пазухах и, скрестив пальцы, говорю, что все равно ведь будет антибиотик. Наверное, мои заверения, что я, в принципе, нормально себя чувствую и что гаймориты у меня часто, успокаивают хирурга, и они с анестезиологом разрешают операцию.

Заранее с доктором мы обсудили, что будут вставляться два импланта: в здоровую грудь и в удаленную, для максимальной симметрии в удаленную грудь будет добавляться мой собственный жир, который возьмут из области живота и с внутренней поверхности бедер. Также после удаления лимфоузлов в подмышечной области у меня были тянущие ощущения, поэтому доктор дополнительно в эту область добавит жир, что должно уменьшить дискомфорт и наполнит, образовавшуюся после лимфодиссекции ямку.

Лично для меня операция – это совсем не страшно, я доверяю доктору, знаю, что он лучший в своей области и просто спокойно засыпаю под наркозом, слегка дрожа, как всегда, от холода и переживания. Хорошо, что приветливая медсестра укрывает теплым одеялом.

После того как просыпаюсь в реанимации, привычно болит все тело, тошнит и хочется побыстрее в свою палату к мужу. Совсем рядом слышу: постанывает какой-то мужчина, и медсестра с ним возится, пытаюсь повернуть голову, но не получается. В мыслях только одно: «Все уже закончилось, увидеть мужа».

В палате ждет он, мой бледный, с испуганными глазами и любимый, он помогает перелечь на кровать с каталки, привычно берет меня крепко за руку, а я понимаю, что теперь, с ним рядом, все хорошо. Моя каменная скала будет охранять мой сон, и я могу отдохнуть.

Окончательно проснувшись, я понимаю, что у меня опять дренажи, но теперь с двух сторон, надеваю послеоперационный бюстгальтер, хирург оценивает мое состояние и говорит также купить послеоперационные шорты, чтобы отеки и синяки после того, как забрали жир из области живота и с внутренней поверхности бедер для груди, сходили легче. Операция прошла так, как доктор запланировал, и теперь хоть и с отеками тканей, но я вижу у себя две полноценные груди. И, значит, это все уже скоро закончится, я смогу вернуться к нормальной жизни как прежде.

Неделя в больнице скучно, но быстро пролетает, мне уже видится конец в этом бесконечном процессе лечения.

В этот раз в дренажах жидкости меньше, и мне быстро один меняют на пассивный, а второй вообще снимают.

Надеваю послеоперационные шорты, лифчик, прячу дренаж, надеваю парик, одеваюсь и с рюкзаком уже жду мужа – возвращаться домой. Приятное солнышко, хорошо.

А через неделю я уже мчусь на всех парах к своей малышке доченьке, чтобы обнять самую родную.

Она пахнет морем и солнцем, радостью и смехом, любовью и слезами, надеждами и мороженым, ветром, песком, счастьем, маминым кремом, молоком, всей моей жизнью. Она и есть моя жизнь, все самое лучшее в ней, я вижу мои глаза, скулы и щеки мужа, а когда она очень довольна, выдвигает нижнюю челюсть вперед, как мой папа. Дочка опять повзрослела, а я не успела это увидеть, она радостно что-то щебечет, обнимает, потом обижается, плачет и потом опять обнимает. Она очень тонко меня чувствует, улавливает мое состояние, настроение, и как в зеркале отражает все мои эмоции. Иногда даже кажется, что она так и осталась частью меня, как будто продолжением моего тела, головы, эмоций, характера, меня. Это мой личный энергетик и наркотик. Пока маленькая, она все еще нуждается во мне, но мне она нужна теперь уже больше, чем я ей. Снова и снова целую любимую родинку на ее плече и нюхаю ее волосы, такое счастье быть рядом.

* * *

Лето – моя любимая пора, хочется везде побывать, все успеть, покупаться, позагорать, съездить на природу, погулять в парке, сходить на фестиваль, во дворе с ребенком до темноты играть, а домой возвращаться уже поздно вечером. И к черту домашние дела, пусть дома клубы пыли – не хочется пропустить ни минуты солнечных дней.

Но не этим летом. Мои приливы просто убивают меня, я наконец сняла послеоперационное белье и хоть немного вздохнула, но каждый вечер перед сном голова под париком просто насквозь мокрая. Психую и нервничаю – почему так долго волосы растут? Доктор объясняет, что золотой стандарт роста волос – один сантиметр в месяц. Но я же не могу с этим сантиметром снять парик и сделать вид, что ничего не было – все сразу поймут, что произошло. Слегка отросшие волосы темнее, чем парик, и уже могут проглядываться сквозь него, поэтому окрашиваю их. Раньше мои волосы легко поддавались любой краске, а в этот раз краска их полностью не берет. Купила средство для роста волос и, втирая каждый день, с надеждой всматриваюсь в зеркало – а вдруг чудо? Но они упорно похожи на торчащий ежик. Думаю, вы уже понимаете, что я очень мнительный человек и вообще барышня с кучей заморочек. Другой бы человек, может, плюнул, а я буду копать себя, клевать и накручивать. Я решила пройти курс мезотерапии волосистой части головы, чтобы немного ускорить рост волос и улучшить их структуру. Никогда не могла похвастаться хорошими волосами, а с короткой стрижкой особенно видно, что они очень тонкие, а с плотными, густыми волосами даже «ежик» смотрится хорошо. Рассказала о своих мыслях мужу, а он, зная меня столько лет, сказал: главное, чтобы мне было так легче, и если мне будет так спокойнее, то нужно однозначно. Знаю, эти процедуры очень дорогие, знаю, корю себя, вспоминаю, сколько денег мы еще должны, но понимаю, что если я не буду чувствовать себя уверенно, то буду страдать и не сниму парик. Какая же я сумасшедшая, вот честное слово, моя неуверенность в себе и комплексы просто съедают меня.

Процедура мезотерапии достаточно болезненна, но я готова терпеть, лишь бы скорее увидеть долгожданную шевелюру. Я уже сделала татуаж бровей и межресничную стрелку, поэтому лицо выглядит «нормально». Хотя прошло уже почти 2 месяца после последней химиотерапии, но брови и ресницы какие-то короткие и редкие, а татуаж это все скрывает. А волосы, волосы-то никак не приукрасишь. Скажу сразу, что, может, мезотерапия как-то немного и улучшила состояние волос, их густоту или повысила скорость роста, но незначительно и не сильно заметно. Скорее это было необходимое мне моральное успокоение, что я что-то делаю, не сижу сложа руки, а усердно борюсь. Потому что для меня самое страшное, когда я не могу повлиять на ситуацию, когда нужно просто смириться и ждать. А так у меня появилась иллюзия, что я что-то делаю и сама управляю ситуацией.

Проходили дни и недели, первая, вторая, каждые две недели я делала мезотерапию, трихолог посоветовала сделать всего четыре процедуры, а результат все не был тем, когда бы я могла сказать, что все, можно снять парик. Я смотрю на фото прекрасной Шарлиз Терон с стрижкой пикси и понимаю, что сейчас для меня это мечта и цель. Конечно, я не такая красотка и волосы у меня не такой структуры, но хоть как-то похожей на нее в этом образе хочется быть. Потом начинаю искать мастеров, которые делают хорошие стрижки на коротких волосах, и вот подружка сбрасывает мне фото одного мастера, у которой в работах есть такая стрижка. Да, это оно, это то, что надо, именно так я и хотела.